Тайна витых свечей

Глава 3. Вражда

- Входи и садись, дорогая! Праздник уже начался, - приветствовал старый мистер Сидней Нэнси, когда она вновь вошла в башню.

- Извините, что я так задержалась, - сказала Нэнси, садясь в кресло-качалку.

- Джемитт приготовил прекрасный фруктовый пунш, - сказал он ей.

- Тогда я предлагаю тост за Вас, мистер Сидней, - сказала Нэнси, высоко поднимая свой бокал. – С днём рождения!

Четыре девушки поднялись и спели популярную поздравительную песенку. Слёзы счастья заблестели в глазах старика, и даже борода не могла скрыть довольной улыбки, которая расцвела на его лице.

- Спасибо, спасибо, - бормотал он.

Свет свечей мерцал на серебре и фарфоре, и Бесс с Джорджи расслабились в непринуждённой и весёлой атмосфере дня рождения. Даже робость Кэрол, казалось, исчезла.

Нэнси, Бесс и Джорджи каждая рассказали какую-нибудь смешную историю, и мистер Сидней смеялся от восторга. Наконец Нэнси спросила его об изготовлении свечей.

- Это началось в Англии, - ответил старик, доев свой торт. - Я родился в Ливерпуле-на-Тайне. Когда я был ещё мальчиком, я пошёл работать к свечнику - человеку, который делает свечи.

- Работа была тяжёлая? - спросила Бесс.

- Первый год я носил дрова и топил печи, на которых растапливался жир, - сказал мистер Сидней. – Это была жаркая работа, и часы тянулись долго. Затем мне доверили перемешивать и снимать пену с горячего жира. По договорённости с моими родителями я должен был жить со своим работодателем до восемнадцати лет. Тогда я должен был получить новый костюм, кое-какие деньги и свидетельство, подтверждающее, что я был подмастерьем у свечника. Не хвастаясь, скажу, что я учился быстро, и, когда мне было пятнадцать, я сделал своё первое изобретение. Я изобрёл свечи, в которых делались четыре дыры насквозь, и в них стекал таящий жир вместо того, чтобы капать в подсвечник. Это помогло обезопасить дома от пожаров, когда свечи укорачивались. Мой работодатель получил за это хорошую прибыль. Я же не получил ничего.

Джорджи сочувственно произнесла: “Как несправедливо!”

- Да, так что я решил сбежать. У меня была только та одежда, что я носил, и совсем не было денег, но я был полон решимости добраться до Америки, - объяснил мистер Сидней. - Я предложил нанять меня на работу на время плавания, и капитан грузового судна согласился взять меня в качестве помощника на камбузе. Корабль попадал в страшные бури, потребовались месяцы, чтобы добраться до Нью-Йорка. Питьевая вода иссякла. Могу сказать, мы были безумно рады добраться до Америки и бросить якорь.

- Вскоре я нашёл постоянную работу в изготовлении свечей, - продолжал Эйза Сидней. - Когда я скопил немного денег, то открыл собственный магазин, женился, у меня родилось трое детей. Вечерами я экспериментировал со свечами и… и думаю, пренебрегал женой и детьми.

Седая голова склонилась, по телу старика прошла дрожь. Девушки почтительно молчали.

- В конце концов, я придумал витые свечи, которые принесли мне славу и богатство.

На фразе “славу и богатство” Нэнси сказала себе: “Значит, этот человек, несмотря на обстановку, несомненно, состоятелен”. Она обежала глазами комнату. Небольшой, богато украшенный деревянный сундук под низким столиком привлёк её внимание. На крышке были вырезаны несколько витых свечей. Там была и табличка: Частная собственность Эйзы Сиднея.

В этот момент старик снова заговорил:

- Но слава и богатство не принесли мне счастья. Моя маленькая дочка умерла, и моя жена с сыновьями оставили меня тут одного. Я никогда больше о них не слышал. Но годы спустя я узнал, что все они умерли. Мальчики так никогда и не женились, так что у меня нет наследников. Хотя у меня и был брат, который тоже приехал в Америку, но и он уже умер.

- Мне ужасно жаль, - сказала Нэнси, Бесс и Джорджи тоже выразили сочувствие.

- Людям нужен смысл жизни, - сказал мистер Сидней. - Если они позволят успеху сделать их жадными, они потеряют счастье, которое не купишь за деньги.

- Но, конечно же, - заговорила Бесс, - успешный человек должен использовать свои таланты для общего блага.

- Меня вела вперёд гордыня, а не желание улучшить этот мир, - возразил старик.

Горе мистера Сиднея было настолько очевидным, что Нэнси встала с кресла и положила руку на его подрагивающее плечо.

- Сожалею, если мы возродили печальные воспоминания. Пожалуйста, не надо так грустить.

- Грустить? Я обречён быть самым печальным смертным на земле. Вместо милого дома и пришедших навестить меня родственников, я вижу вражду. Там, где должна быть привязанность, живёт жадность, а там, где должна быть любовь, есть только зависть!

Нэнси взглянула на Бесс и Джорджи, они пожали плечами. Видимо, они никогда не слышали о кровной вражде.

Эйза Сидней выпрямился и огляделся.

- Вы должны простить меня, дорогие мои, за то, что я вылил на вас эти полувековые печали. Мне следовало не так отплатить за вашу доброту. Остался ли фруктовый пунш? Давайте выпьем за новый мир электроники, космических кораблей и полётов на Луну – но также и за всегда мягкий завораживающий свет свечей. Салют!

Все опустошили стаканы фруктового пунша, Бесс мечтательно глядела на вишенку, которая упорно оставалась на дне её бокала.

Нэнси увидела, что старик утомился, и сказала, что им пора идти. Поднимаясь, они все услышали снаружи душераздирающий вопль. Нэнси бросилась к окну и посмотрела вниз. Она никого не увидела, но в этот момент из гостиницы выбежал Джемитт и стал осматриваться. По-видимому, он тоже был озадачен.

- Я должна идти, - быстро сказала Кэрол и поспешила вниз.

Остальные девушки пожелали мистеру Сиднею спокойной ночи и последовали за ней. Когда они добрались до первого этажа, Джемитт возвращался внутрь.

- Что случилось? - спросила Нэнси.

- Выясняем, - ответил он. – Полагаю, просто какая-то сумасшедшая. Вам понравился ужин?

- Было очень вкусно. Сколько я Вам должна?

Менеджер назвал сумму, и Нэнси расплатилась.

Когда девушки вышли на крыльцо, из сада показалась Кэрол, она сказала, что не видела женщину, которая кричала.

- Надеюсь, она не пострадала.

Вся эта сцена казалась Нэнси подозрительной. Может быть, Джемитт подслушивал у двери башни, опасаясь, что Эйза Сидней может сказать что-то своим гостям, что позволило бы сделать вывод о жестоком с ним обращении? Чтобы выманить девушек, не мог ли он приказать какой-нибудь женщине, вероятно, миссис Джемитт, закричать? Если это так, его уловка сработала!

Нэнси не стала высказывать эти мысли вслух. Вместо этого она быстро поцеловала Кэрол в щёку и сказала:

- Запомни, мой папа юрист. Если он или я можем быть тебе полезны, пожалуйста, дай мне знать.

- Я надеюсь снова увидеть вас, и ещё не раз, - застенчиво ответила Кэрол, - хотя я не могу представить себе, чтобы мне была нужна юридическая помощь.

Нэнси, Бесс и Джорджи пошли вдоль подъездной дороги к машине. Ветер стих, но оставил вырванные с корнем деревья и обломанные ветви.

Машина Нэнси не пострадала, и они уселись в неё. Она включила фары и только начала двигаться назад, как ещё один автомобиль с рёвом промчался по дороге и остановился у поваленного дерева. Водитель проехал в миллиметре от крыла автомобиля Нэнси. Он высунулся из окна и сухо спросил, почему это она перекрыла дорогу.

- Двоюродный дедушка Питер! - воскликнула Джорджи. - Здравствуй, дедушка Пит!

- Кто… что… Джорджи! И Бесс? Вот это да. Что это вы, девочки, здесь делаете?

Мужчина выскочил из своей машины и направился к ним, на его лице явно отражалось удивлённое раздражение.

- Мы не видели Вас несколько лет, - отозвалась Бесс, пытаясь изобразить веселье.

Нэнси с удивлением наблюдала за этим маленьким спектаклем. Она никогда не слышала о двоюродном дедушке Питере.

- Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы обе здесь? – требовал ответа мужчина.

- Мы попали в шторм и остановились в гостинице "Под светом витых свечей", - ответила Джорджи. - Это наша подруга Нэнси Дрю. А это наш двоюродный дедушка, Нэнси. Мистер Питер Бонтон.

Питер Бонтон, высокий, худощавый человек примерно шестидесяти лет, кивнул в подтверждение знакомства.

- Ну, значит, вам пора, - посоветовал он своим племянницам. – Уже поздно, а вы, девочки, так далеко от дома.

Он развернулся на каблуках и направился к гостинице пешком.

- О-ля-ля! - воскликнула Джорджи. – Вот так приветствие! Нэнси, интрига развивается. Двоюродный дед Питер, должно быть, приехал увидеться с Эйзой Сиднеем. Ну что ж, поехали!

Прежде чем Нэнси успела тронуться с места, третий автомобиль пролетел по дороге и остановился.

- Это место вдруг стало очень популярным, - заметила Бесс.

Поскольку вновь прибывший перекрыл дорогу, Нэнси нажала на клаксон. Вместо того чтобы двинуться, шофёр сидел, глядя на машину Питера Бонтона. Он обратился к Нэнси:

- Скажите, мисс, Вы не знаете, чей это автомобиль? Он похож на машину Пита Бонтона.

Он вышел из машины. Мужчина оказался примерно того же возраста, что и двоюродный дед Бесс и Джорджи, но был более упитанным.

- Да, это точно автомобиль Пита, - решительно объявил он. – Не его ли вы тут ждёте случайно, а?

- Конечно, нет, - ответила Нэнси и сжала руку Бесс, подавая сигнал молчать. – Вообще-то мы как раз уезжали.

- Тогда не позволяйте мне вас задерживать, - сказал незнакомец, опершись локтём на автомобиль Нэнси. - Теперь, когда владелец этого места перешагнул столетний рубеж, полагаю, все его родственники и родственники его жены с нетерпением ждут части его наследства. Они больше беспокоятся о его деньгах, чем о его здоровье, можете быть уверены! - мужчина громко рассмеялся.

Кажется, здесь может пролиться свет на странные дела Эйзы Сиднея, подумала Нэнси. Она надеялась, что незнакомец продолжит свои размышления.

- Такие дела! Два поколения враждовали, а теперь – появился он! Ну, Питер Бонтон не может меня обойти, - пробормотал мужчина. - Он не кровный родственник. Сегодня вечером в башне будет жарко или я не Джейкоб Сидней!

Бесс и Джорджи ахнули, но ничего не сказали. Нэнси спросила:

- Вы родственник Эйзы Сиднея?

- Да, мой отец был его братом. Откуда вы знаете Эйзу? - спросил он, заглядывая в машину Нэнси. - Кто вы такие?

- О-о, я встретила мистера Сиднея только сегодня вечером, - ответила Нэнси небрежно. - Когда я услышала, что ему исполнилось сегодня сто лет, я устроила для него небольшую вечеринку. Кэрол помогла всё организовать и поужинала с нами.

- Кэрол! Пфф! Эйза думает об этой девушке больше, чем о собственной плоти и крови.

- Он кажется очень одиноким, - многозначительно заметила Нэнси. - Он сам так сказал.

- О-о, он так сказал? И кого же в этом винить? – вскричал Джейкоб Сидней. - Отрезал себя от всех и заперся на чердаке, постоянно изготавливая витые свечи. Он просто сумасшедший, вот кто он. Но бьюсь об заклад, я-то не сошёл с ума и не позволю Питу Бонтону понарассказывать старику сплетен, - добавил он, грозя кулаком в сторону дома. – В роду Сиднеев больше не будет сумасшедших, и Бонтонам никогда не получить то, что принадлежит нам!

С этими словами мужчина направился к гостинице.