Тайное становится явным

Глава XV Тайное становится явным

Инспектор полиции Валпертон, весь вид которого выражал высшую степень неподдельного удивления, смотрел на Кэллагена, слегка приоткрыв рот. Какое-то мгновение он не мог произнести ни слова.

Сержант Гридли, недавно вернувшийся в Скотланд-Ярд из Девоншира, смотрел на своего начальника с удивлением, даже еще большим, чем у Валпертона.

Кэллаген улыбался им обоим, улыбался вполне дружелюбно. Он посмотрел на свои часы и увидел, что было восемь часов.

— Кэллаген, — сказал Валпертон, — мы слушаем вас с шести часов. Вчера, когда я прочитал ваше письмо, я думал, что вы мне кое-что расскажете, дадите кое-какую информацию, которая поможет мне разобраться в этом деле. — Он глубоко вздохнул и продолжал:

— Оказывается, вся информация, которую вы выдали, сводится к тому удивительному факту, что полиция не может никого вообще арестовать в связи с похищением драгоценностей Вендейнов, и все, что полиции остается делать, это написать, что дело закрыто.

Валпертон поднялся и подошел к окну. Он постоял некоторое время, глядя на набережную. Потом повернулся и подошел к своему письменному столу. Сев за стол, он взял ручку и начал со злостью тыкать пером в промокашку.

— За всю свою работу в качестве полицейского офицера мне никогда не доводилось сталкиваться с такой вопиющей наглостью, — продолжал Валпертон. — Никогда.

Он посмотрел на Гридли. Гридли пожал плечами. Валпертон перевел взгляд на Кэллагена, который был весь поглощен тем, что прикуривал сигарету.

— Вот послушайте, Гридли, — сказал Валпертон. Голос его был полон сарказма. — Я сейчас суммирую то, что мистер Кэллаген сказал нам. Я не собираюсь ничего приукрашивать, высказывать свое мнение. Я просто собираюсь констатировать факты. Когда я закончу, прошу вас совершенно откровенно сказать мне, сошел ли я с ума или я неправильно понял мистера Кэллагена.

Он швырнул ручку на стол.

— Прежде всего, — начал он, — я хочу перечислить исходные факты этого дела. Кажется, кража произошла в поместье Марграуд. Драгоценности, фамильные ценности семьи Вендейнов, похищены. Они оцениваются где-то в пределах ста тысяч фунтов и застрахованы на эту сумму. Вызывают местную полицию, и затем, некоторое время спустя, нас просят помочь и взять на себя это дело. Все в этом деле указывает на то, что похититель — кто-то из своих.

Майор Вендейн, пожизненный владелец драгоценностей, по причинам, известным только ему самому, не сразу предъявляет иск к страховой компании и не делает этого по прошествии некоторого времени. Иск предъявляет адвокат, Лейн, скорее всего по просьбе мистера Ланселота Вендейна, к которому переходит право владения драгоценностями после смерти майора.

Валпертон замолчал и посмотрел на Кэллагена.

— Пока вы со всем согласны? — спросил он.

Кэллаген кивнул. Он добродушно улыбался.

— Вы хорошо излагаете, Валпертон, — сказал он тихо.

Валпертон продолжал:

— Затем, когда иск все-таки предъявляется, страховая компания ничего не платит. Я их не виню. Поэтому мистер Ланселот Вендейн настаивает, чтобы за дело взялся частный детектив. Он хочет доказать представителям страховой компании, что его семья делает все возможное, чтобы найти драгоценности.

Мистер Кэллаген начинает расследование и, я должен сказать, — в голосе Валпертона было уже меньше сарказма, — что он раскрыл значительно больше, чем удалось нам. Прежде всего он обнаруживает, что похищены вовсе не фамильные драгоценности Вендейнов, а только подделки, которые предоставил Габриэл Вентура, а настоящие забрал себе в качестве гарантии под заем в двадцать тысяч фунтов, который он дал на время майору Вендейну.

Мистер Кэллаген утверждает, что нет ничего противозаконного в этом действии со стороны майора. Он подчеркивает, что по первоначальному завещанию Вендейнов драгоценности должны храниться в надежном месте. По утверждению Кэллагена, тот факт, что майор передал их Вентуре в качестве гарантии под залог, не является нарушением завещания. Потому что, говорит мистер Кэллаген, Вентура, как доверенное лицо майора, хранил драгоценности в безопасном месте, и его готовность вернуть их по требованию была доказана тем, что он уже передал их мистеру Кэллагену.

Валпертон опять вздохнул и продолжал:

— Кэллаген говорит нам, что не было ничего противозаконного и в иске, предъявленном страховой компании. Он говорит, что иск был предъявлен Лейном, адвокатом семьи Вендейнов, по инициативе мистера Ланселота Вендейна. Он говорит, что в то время, когда был предъявлен иск, оба эти джентльмена считали, что похищены подлинные драгоценности Вендейнов и что они совершенно невиновны в каких-то противоправных намерениях. Это доказывается тем фактом, что сразу же, как только он сообщил Лейну, что похищенные драгоценности были фальшивыми, Лейн отозвал иск страховой компании.

Валпертон снова глубоко вздохнул. Лицо сержанта Гридли приняло такое выражение, как будто он собирался выразить глубокое сочувствие своему начальнику.

А инспектор сыскной полиции продолжал:

— Вот мы и дошли до действительной кражи. Мистер Кэллаген признает, что эта кража была делом рук Блейза, который теперь уже мертв, а ему помогала Эсме Вендейн, которая была его женой и которую он продолжительное время шантажировал, вымогал у нее деньги и тем самым толкал ее к тому, чтобы она стала его сообщницей в краже.

Мисс Эсме Вендейн виновата в том, что сообщила Блейзу цифровой код сейфа Вендейнов, и в том, что она впустила Блейза в дом в ночь кражи. Но мистер Кэллаген сообщает нам, что против этих двоих полиция не может предпринять никаких мер, потому что: (а) Блейз мертв, и потому никаких санкций против него принято быть не может, (б) мисс Эсме Вендейн не виновата, потому что, когда она сообщала Блейзу код сейфа и когда она впустила его в дом отца, она знала, что драгоценности были фальшивыми, и потому ценности не представляли. И более того, она знала, что настоящие драгоценности находились в надежном месте. В качестве оправдания того, что она была соучастницей Блейза, она выставляет довод, что хотела сделать так, чтобы Блейза действительно осудили, и таким образом она могла бы избавиться от него раз и навсегда.

Из уст Гридли вырвался почти стон. Он прозвучал как стон отчаяния.

— Теперь мы подходим к Вентуре, — все говорил Валпертон. — Мистер Кэллаген сообщает нам, что мы не можем выдвинуть никаких обвинений и против Вентуры, потому что Вентура не сделал ничего противозаконного. Мистер Кэллаген говорит, что Вентура великодушно ссудил майору сумму в двадцать тысяч фунтов и согласился охранять настоящие драгоценности в надежном месте в качестве гарантии, став таким образом опекуном этих драгоценностей совместно с майором. Кэллаген говорит, что Вентура никогда и не пытался распоряжаться ими, и, как я уже сказал, он вернул их по первому требованию.

Валпертон с силой ударил кулаком по столу. Лицо его побагровело.

— Боже мой! — воскликнул он. — Ну и дела! И самое ужасное, что я понимаю, что Кэллаген прав. Я не верю, что мы имеем право предъявить кому-нибудь какое-нибудь обвинение. Но я считаю, что с самого начала до самого конца каждый в этой истории имел свои собственные интересы, каждый делал то, что хотел, мороча голову местной полиции и делая дураками нас в Скотланд-Ярде.

Он замолчал, чтобы перевести дух.

— Черт возьми! — выкрикнул он с досадой. — Был у нас один человек, которому мы могли бы предъявить обвинение, но и тот мертв… Ему пришлось свалиться с утеса и разбиться!

Валпертон задохнулся от ярости.

— Может, это и лучше для нас, что он мертв, — выпалил он. — Если бы мы его вытащили на суд, он, может быть, в свою защиту сказал, что тоже знал, что драгоценности были фальшивыми… и украл он их просто ради шутки…

Кэллаген выпустил колечко дыма:

— Мне чертовски жаль вас, Валпертон. По-вашему, это дело было кучей неприятностей и из-за пустяков. Однако… давайте доберемся и до вещей, имеющих значение.

Валпертон навострил уши.

— Итак, все-таки есть что-то, что имеет значение? — спросил он. — Поразительно.

Сощурив глаза, он бросил резкий взгляд на Кэллагена.

— Кэллаген, я так и думал, что у вас есть что-то про запас. Мистер Гринголл говорил…

— Что у меня всегда есть что-нибудь про запас, — ухмыльнулся Кэллаген. — Ну что же… почему бы и нет?

Он поднялся.

— Слушайте, Валпертон. Я сказал вам, что если я смогу сделать что-нибудь для вас, я это сделаю. Мы с вами сотрудничали. Практически вы признали, что никакого обвинения против моего клиента, майора Вендейна, или против кого-либо из членов его семьи, полиция предъявить не может. Вы ведь согласились с этим, не так ли?

— Ну… предположим, что да, — ответил Валпертон. — Ну хорошо, не будем спорить, да, я согласился.

Кэллаген подошел к столу Валпертона, остановился, глядя на офицера полиции и добродушно улыбаясь.

— Я представлю вам очень хорошее дело, Валпертон. Но сначала вы должны сделать кое-что для меня…

— Что? — спросил Валпертон. — Что я должен сначала сделать? — подозрительно переспросил он.

— Ничего особенного, — сказал Кэллаген. — Но сегодня поздно вечером у меня свидание. Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем я пойду на это свидание. Я хочу предложить вам, чтобы вы подобрали меня у моего офиса, на Беркли-сквер в одиннадцать тридцать. Думаю, я могу пообещать вам интересный вечер.

Некоторое время Валпертон сидел молча. Он думал о Гринголле и в памяти всплыли слова Гринголла о Кэллагене.

В конце концов произнес:

— Хорошо. Что я теряю? Я подбираю вас у вашего офиса в одиннадцать тридцать. Но запомните…

Кэллаген поднял руку.

— Не беспокойтесь, Валпертон, — сказал он дружелюбно, — вы подъезжаете в одиннадцать тридцать. Я хочу вам пообещать кое-что: я все еще намерен преподнести вам дело Вендейнов на блюдечке!

Кэллаген кивнул Гридли и вышел.

Кэллаген закурил, откинулся на спинку стула, положил ноги на стол. Он сидел в таком положении минут пять, взвешивая все возможности, оценивая все шансы. Потом, сняв ноги со стола, взглянул на часы.

Было двадцать пять минут двенадцатого.

Он поднял трубку и позвонил вниз Уилки, ночному портье.

— Я жду мистера Валпертона. Как только он появится, проводите его в мой офис, оставьте его в моей комнате и предложите сигарету. Я сейчас поднимусь в свою квартиру и спущусь через несколько минут.

Кэллаген вышел из офиса и поднялся в свою квартиру. Там он прошел в спальню и открыл гардероб. Оттуда он вытащил темно-серую фетровую шляпу.

Внутри шляпы, укрепленная на кожаной основе, прямо под вмятиной в середине шляпы, была пружина. Кэллаген подошел к комоду, открыл один из ящиков и вытащил пистолет 22-го калибра. Он сунул пистолет под пружину внутри фетровой шляпы и надел шляпу на голову. Рукоятка пистолета лежала у него на макушке, и шляпа не деформировалась.

Кэллаген подошел к буфету в углу и достал непочатую бутылку канадского виски. Он отвинтил пробку, сделал большой глоток прямо из горлышка и спустился в офис. Валпертон сидел в кресле и курил.

— Должен сознаться, — сказал он, — я очень заинтригован всем этим.

Кэллаген сел за стол и широко улыбнулся Валпертону.

— Должен признать, что вы имеете право получить объяснения, Валпертон. Но не сейчас.

Он глубоко затянулся сигаретой.

— Я так понимаю, — начал он, — что сегодня вечером вы сказали то, что думали, а именно, что полиция не заинтересована в том, чтобы начать какие-либо судебные преследования членов семьи Вендейнов.

— Считайте, что это официальное заявление, — ответил Валпертон, — я встречался со своим шефом по этому вопросу. Он согласен, что нет смысла преследовать кого-либо в судебном порядке в связи с этой кражей. Но об одном мне хотелось упомянуть особо.

Кэллаген сказал:

— Не надо. Я знаю, что вы имеете в виду. Забудьте пока об этом.

Он подошел к камину и оперся на каминную доску. Глядя на Валпертона, он сказал:

— Габби Вентура ждет, что я загляну к нему вместе с Ланселотом Вендейном. Ланселот должен Габби деньги. Габби считает, что теперь, когда драгоценности Вендейнов законно могут быть проданы, Ланселот получит крупненькую сумму. Габби хочет быть уверенным, что и ему достанется.

Валпертон удивился:

— А я думал, что Ланселот ваш клиент?

— Вы думали о многом, что было далеко от истины, — весело сказал Кэллаген. — Пошли.

Валпертон поднялся.

— Вы очень забавный парень, Кэллаген. Но, надеюсь, вы знаете, что вы делаете.

Кэллаген направился к двери.

— Вы будете удивлены, — пообещал он.

Было чуть больше двенадцати, когда Кэллаген с Валпертоном остановились у черного хода в «Вентура-клаб». Кэллаген сунул руку в карман и достал набор отмычек. Даже в темноте было видно, как у Валпертона поднялись брови.

— Значит, мы войдем внутрь таким способом? — произнес он. — Незаконное проникновение?

Кэллаген начал ковыряться в замке, и ему удалось подобрать отмычку.

— Вам не нужно беспокоиться об этом.

Он открыл дверь.

Оба стали подниматься по ступенькам. Кэллаген шел впереди. Дойдя беззвучными шагами до верха, Кэллаген толкнул дверь, и они вошли в гостиную.

Вентура сидел за письменным столом. Когда они вошли, он обернулся и спросил с усмешкой:

— Слим, черт возьми, как тебе удалось войти? Я думал, что ты воспользуешься звонком.

— У меня был ключ, — сказал Кэллаген. — Габби, это инспектор уголовного розыска Валпертон. Он хотел с тобой немного поговорить. Его очень интересуют один или два момента в деле Вендейна. Имей в виду… волноваться не о чем. Все, что касается кражи и имеет к ней отношение, в полном порядке, но есть одна или две небольшие детали… Поэтому я привел его сюда. Я подумал, что Ланселот может подождать до завтра.

Вентура встал.

— Конечно, — произнес он. — Буду рад помочь кому угодно и в любое время.

Он подошел к буфету, достал виски, сифон с содовой и стаканы, в которые разлил содержимое бутылки и сифона. Кэллаген с Валпертоном уселись у края стола. Валпертон положил на стол шляпу. Свою Кэллаген держал на колене.

Вентура отпил немного виски и поставил стакан на полку камина.

— Ну… что я могу рассказать вам, мистер Валпертон? — бодро произнес он.

Держался он свободно.

— Я буду говорить, Габби, — сказал Кэллаген.

Он помолчал и затем продолжил:

— Давай сразу же перейдем к делу, так как ситуация несколько затруднительная. Видишь ли, мистер Валпертон не совсем удовлетворен всего одним аспектом в деле Вендейна. Он не удовлетворен Блейзом.

Вентура посмотрел на Кэллагена. Глаза у него заблестели, и взгляд был понимающим. Валпертон, небрежно скрестив руки на колене, наблюдал за Кэллагеном.

— Ну… так что насчет Блейза?

— Самое забавное заключается в том, Габби, — продолжал Кэллаген почти небрежно, — что открылось нечто серьезное. В тот момент, когда я подумал, что мы можем объявить об окончании дела Вендейна, так как все выяснилось самым прекрасным образом, и мы собрались по домам, обнаружилась одна вещь. И что чертовски…

— Ну, что случилось? — нетерпеливо спросил Вентура.

— Не будь таким нетерпеливым, Габби, — произнес Кэллаген ровным голосом. — Этим ничего не добьешься.

Он достал портсигар и закурил, посражавшись какое-то время с зажигалкой.

Валпертон был очень спокоен. Он думал: «Боже… Интересно…»

— Мистер Валпертон не удовлетворен объяснением причины смерти Блейза, — выговорил Кэллаген. — Он думает, что Блейза убили. Он не верит в то, что Блейз случайно сорвался с края обрыва. Он считает, что его кто-то столкнул.

Вентура улыбнулся. Сунув руку в карман жилетки, он достал маленькую сигару, откусил у нее кончик и прикурил от золотой зажигалки.

— Ну, если тебе интересно, что я думаю, возможно, он прав. В конце концов, Эсме Вендейн не очень любила его, не правда ли? Когда она встретилась с ним…

Он посмотрел на Валпертона и Кэллагена и выразительно пожал плечами.

— Откуда ты знал, что Блейз в тот вечер встречался с Эсме Вендейн? Откуда ты это знаешь? Об этой встрече тебе мог сообщить только один человек. И им был Блейз!

У Вентуры отвисла челюсть, рот широко открылся. Валпертон затаил дыхание.

— Почему бы тебе не перестать вывертываться? — продолжил Кэллаген. — Габби, ты чертовски хорошо знаешь, что Блейза убил ты. Это же абсолютно ясный случай.

Вентура засмеялся, но смех был какой-то своеобразный.

— Ты думаешь, Кэллаген, что ты чертовски умен, не правда ли? Может быть, ты мне скажешь, как, где и когда я убил Блейза. Ты, должно быть, сошел с ума. Добавь больше содовой или сходи к врачу или еще чего-нибудь сделай…

— В тот вечер, когда Эсме Вендейн отправилась на свидание с Блейзом, — не отступал Кэллаген, — я уже все об этом знал. Кларисса, сестра Эсме, подслушала телефонный разговор, и после того, как Эсме отправилась на свидание с Блейзом, я послал в Ярд-Арм Николлза, а сам последовал за Эсме.

Когда я нашел ее, она уже встретилась с Блейзом. Она пыталась убежать от него с поддельным браслетом, который принес Блейз, чтобы предъявить ей доказательства, что она его одурачила. Она бежала по краю обрыва, а он бежал за ней. Он сорвался вниз, а она продолжала бежать без остановки и обронила браслет. Эсме попыталась отыскать браслет, но не смогла.

Отослав ее домой, я пошел следом и увидел Николлза. Он был в Ярд-Арме и встречался с неким Воллерсом, который купил это место у Блейза. Он сказал Николлзу, что Блейз обещал вернуться, чтобы проверить письма, поступившие с вечерней почтой. Это же самое Воллерс сообщил тебе. Недалеко от коттеджа Николлз видел припаркованную машину. Это была твоя машина. В кармашке на двери лежали твои водительские права, а ты где-то рядом дожидался, когда Блейз вернется за почтой.

Встретив Николлза, я отправил его поискать браслет. Потом, поговорив с Эсме, я присоединился к нему. Я спустился с обрыва и обнаружил тело Блейза в пятидесяти или чуть больше футов от того места, где ему следовало находиться.

Оно должно было находиться в конце спуска с обрыва. А браслет должен был находиться где-то на вершине утеса, где-то недалеко от края обрыва. Но его там не было. Он находился в кармане у Блейза.

Я сразу все понял. Когда Блейз добежал до края обрыва, он сорвался вниз, но зацепился за выступ, который находится в пятнадцати футах ниже. Он там немного полежал и снова вскарабкался наверх. Эсме уже не было. Блейз поискал вокруг и нашел браслет, который положил в карман. Затем он взял свою машину, которую он где-то там припарковал, и поехал обратно в Ярд-Арм для того, чтобы забрать свою почту.

А ты дожидался его и остановил недалеко от коттеджа. Уверен, что Блейз был очень заинтересован во встрече с тобой. Ты, вероятно, первоначально предложил ему деньги, чтобы он держал язык за зубами относительно того, что драгоценности были фальшивыми, но у Блейза их уже не было. И он собирался обнародовать правду, чтобы отомстить Эсме и навсегда погубить ее репутацию.

Это не входило в твои планы. Я прав, Габби? Тебе хотелось оставить драгоценности Вендейна у себя, а если бы Блейз хоть раз заикнулся, что все украденное является подделкой, то лично тебе этого уже не удалось бы сделать. Майору пришлось бы рассказать всю правду о сделке с тобой, и ты вынужден был бы вернуть бриллианты. Блейз сыграл тебе на руку, рассказав о ссоре с Эсме. Он также рассказал тебе о том, что сорвался с обрыва, и ему пришлось карабкаться обратно. Поэтому все было легко, не так ли, Габби. Ты ударил Блейза по голове, и он потерял сознание. Ты отвез Блейза на его машине до ближайшего места на краю обрыва и сбросил его вниз. Но, к несчастью, ты бросил его не в том месте. И также, к несчастью для тебя, он ничего не сказал тебе о браслете. Ты не знал, что браслет лежал у него в кармане.

И ты абсолютно и полностью выдал себя, когда сказал нам о том, что Блейз поссорился с Эсме и о том, что он встречался с ней. Но обо всем этом тебе мог сообщить только Блейз.

— Плохи твои дела, Габби, — подытожил Кэллаген. — Ты чертовски торопился возвратить мне настоящие драгоценности Вендейна, потому что хотел спасти свою собственную шкуру. Ты знал, что я сделаю все, что в моих силах, для того, чтобы отвести семью Вендейнов от подозрений в причастности к этой краже. Ты рассудил, что единственным человеком, который видел тебя в Девоншире, был Воллерс, а он никогда не сможет увязать твой визит со смертью Блейза. И зачем ему это делать? А как только драгоценности попадают ко мне, ты уже не причастен к этому делу. Никто бы о тебе и не подумал. Ну, как это у меня получается, Габби?

— Очень хорошо… на самом деле очень хорошо… Кэллаген, — сказал Габби. — Ты пропустил только один момент. Дай мне показать тебе кое-что…

Он подошел к бюро с вращающейся крышкой и поднял ее. Неожиданно он резко повернулся, и Валпертон, увидев у него в руке пистолет, оцепенел.

— Так вот, — сказал Вентура, — у меня все еще есть шанс. Может быть, благодаря темноте на улицах, мне удастся вырваться. Но сначала я хочу пришить тебя, проклятый мистер Кэллаген. Я собираюсь…

— Черта с два, — оборвал его Кэллаген и выстрелил через шляпу, лежащую у него на колене.

На лице Вентуры появилось удивленное выражение, у него подогнулись колени, и он рухнул на пол.

— Хорошая работа, Кэллаген, — подал голос Валпертон. — Фу… мне это совсем не понравилось. Очень нехороший парень.

Он направился к телефону.

Кэллаген склонился к Вентуре. У того из угла рта стекала струйка крови.

— Так лучше, Габби. Лучше, чем прыгать из окна с высоты шесть футов.

— Ты ублюдок… ты… — прохрипел Вентура, голова его упала набок, и он умер.

— Уайтхолл 1212? — говорил в трубку Валпертон. — О'кей. Говорит Валпертон. Пришлите скорую помощь к заднему входу «Вентура-клаб». Да… хорошо… Постарайтесь побыстрее.

Он повесил трубку.

— Ну, Валпертон, я обещал принести вам на тарелочке дело Вендейнов. Вы получили его, и, надеюсь, вам это понравилось.

Валпертон усмехнулся.

— Вы кудесник, ей Богу.

Он сел и, достав пачку сигарет, предложил одну Кэллагену.

— Гринголл говорил мне о девизе вашей компании, — он улыбнулся, — «Мы раскрутим это дело, ну а как — не ваше дело!»

И он рассмеялся.

— Ну и ну, — сказал он.

Эффи Томпсон бросила быстрый взгляд на вошедшего Кэллагена, одетого в голубой костюм с едва заметной белой полоской, светло-голубую рубашку, галстук и сверкающие темно-коричневые башмаки.

— Доброе утро, мистер Кэллаген. Видела сегодняшние утренние газеты. Кажется, вы стали героем.

— Благодарю вас, Эффи, — ответил Кэллаген. — Надеюсь, не таким, про которого пишут в вашей книжке…

Он прошел к себе в кабинет.

Через открытую дверь офиса Эффи могла видеть идущего по коридору швейцара, который с трудом нес чемоданы Кэллагена. Она тяжело вздохнула.

Из кабинета появился Кэллаген.

— Эффи, я уезжаю в Девоншир. Вероятно, меня не будет две-три недели. Я буду поддерживать с вами связь, а Николлз вернется завтра. Пусть он тут покомандует.

— Хорошо, мистер Кэллаген, — произнесла она.

— Вы не могли бы сейчас связаться с мисс Одри Вендейн, в Марграуде, — попросил он. — Скажите ей, что я уже в пути и не стал звонить сам, так как хотел сэкономить время. Передайте ей, что я надеюсь быть там сегодня около трех часов дня.

Он надел шляпу и направился к двери. Кэллаген почти закрыл ее за собой, когда Эффи вновь заговорила.

— Мистер Кэллаген! Когда я сказала, что вы герой, я совсем не имела в виду, что вы похожи на героя из книги, которую я читаю, — это тот, который оставил девушку в самолете и отправился за помощью…

Кэллаген улыбнулся.

— Рад слышать это.

— У меня есть для вас сообщение, — продолжила она. — Сегодня в девять утра звонила мисс Одри Вендейн. Она очень просила не беспокоить вас и попросила передать вам, что получила телеграмму, которую вы отправили по телефону через Кингсбридж вчера вечером. Я также должна передать вам, что она и ее семья будут вечно благодарны вам, и что она надеется в ближайшее время поблагодарить вас лично.

Остальная часть сообщения звучала несколько загадочно, мистер Кэллаген. Она сказала, что, когда увидится с вами, то рассчитывает продолжить беседу, которую вы когда-то вели в каком-то летнем домике.

Она резко захлопнула свой блокнот.

— Благодарю тебя, Эффи. В этом сообщении нет ничего загадочного. Лучше свяжись с мисс Вендейн и скажи ей, что я уже еду.

Взгляд Эффи Томпсон, устремленный на Кэллагена, стал несколько напряженным.

— Надеюсь, что у вас все будет очень хорошо, мистер Кэллаген, — сказала она.