Тело и душа

Глава 13 Уилл

Она лгала. Она, черт возьми, лгала о свете. УАлоны вообще нет никаких рамок? Нет ничего святого? Господи.

Я сосредоточился на дороге, беспокоясь о тишине между нами. Хоть я и не сделал ничего плохого, у меня было гнетущее ощущение того, что Алона беспокоилась обо мне, что с ее стороны было щедростью. Это не она, всегда виноват кто—то другой. В этом случае, возможно виновен свет, потому что она не получила специальных инструкций и чувствовала, что должна что—то сделать. Что—нибудь.

Я разочарованно покачал головой.

И еще, противясь себе, я не мог не представить, как это было для нее — вернуться назад в то первое утро, не зная, почему или что делать дальше.

Кто угодно был бы напуган, представив, что сделал что—то неправильное, произошла ошибка или это был какой—то вид наказания свыше. После всего, кого же свет отправляет назад, оставляя в одиночестве после почти целого месяца?

И Алона, у которой пунктик на контроле, могла чувствовать все намного острее. Большую часть жизни она пыталась управлять всем, удержать свою жизнь — с состоянием ее матери, с отсутствием отца, не желавшего ввязываться — от взрыва. Перемены были за ее способностью на них влиять, она переживала и делала все, что могла, составляла планы действий в сложных ситуациях. Я знал эту девушку, возможно лучше, чем она сама.

Но это еще не значит, что она все делала правильно.

Вообще, это делало все еще хуже. Она лгала мне, не просто когда я встретил ее сидящей на скамейке в день моего выпуска, но и когда мы целовались у особняка Гибли месяц назад, и когда она вчера взяла меня за руку в машине. Она лгала, просто по упущению, все время. Я не знал, что с этим делать. Она не могла найти другое время, раньше в наших... неважно, что у нас было... чтобы сказать мне правду? Она что действительно не верила мне до сегодняшнего дня?

Не поймите меня неправильно: я знал, если рассуждать логически, что у нее много причин не доверять мне, и для нее намного тяжелее давалось решение сказать мне правду, которую она считала личным унижением, даже сейчас, когда она знала, что я буду сердиться.

Но я думал, что у нас все было хорошо. И больше всего ранило и выбивало из колеи то, что я был не прав.

Я въехал на парковку "У Крекеля" и нашел место.

Алона прочистила горло.

— Итак, каков план? — Она пыталась казаться нормальной.

— Мы осмотримся и поспрашиваем людей, — я пожал плечами, не смотря ей в глаза. — Узнаем, видели ли они ее. — Я боялся, что, если Эрин и была здесь, то давно ушла, и никто ничего не вспомнит.

— Я буду смотреть, ты — говорить, — сказала Алона, кивая.

— Думаешь? — пробормотал я.

Никто больше не мог ее видеть, и это была здоровая мера предосторожности. И нет, это был не самый взрослый ответ. Подайте на меня в суд. Я все еще переживал из—за бомбы, которую она в меня бросила.

Она напряглась.

— Знаешь, что? Я попросила прощения, и если этого недостаточно...

— Вообще—то нет, — сказал я, выплевывая слова.

Она остановилась, хмурясь, ее голова склонилась в сторону, будто она проигрывала наш ранний разговор.

— Нет, я уверена, что...

Я просто посмотрел на нее.

— Ой, — она на долгое время уставилась вниз на свои руки, перед тем как взглянуть на меня. — Окей, хорошо... Прости меня. — сказала она вызывающе, подбородок взметнулся, призывая меня... что, злорадствовать? Будто было все, что я должен сейчас чувствовать.

— Отлично, пофиг. Просто сделаем это. — Я схватил дверную ручку.

— Это не... я же не сделала это снова, окей? — сказала она тихо. — Я просто...

— Не верила мне, — сказал я, поджав губы.

— Не знала тебя, — поправила она. — А сейчас знаю. — Она спокойно встретила мой взгляд.

Спокойствие ее чистых зеленых глаз, убедило меня в том, что она сказала то, что думала, и гнев и беспокойство, бурлившие в моей груди, испарились. Но не полностью. Как я должен был узнать, на той самой мы странице или нет? Не проявит ли она двуличность в какой—то момент? Может быть, моя очередь не доверять.

Я посмотрел и открыл дверь.

— Давай для начала разберемся с одним делом.

Она кивнула и последовала за мной, но я успел перехватить вспышку боли в ее глазах. Думаю, она хотела чего—то большего от своих извинений, и может она думала об этом, но сейчас я не мог предложить большего.

— Будь аккуратнее, — сказал я, когда мы вошли в ресторан. — Помни, если увидишь ее, то она может увидеть тебя и понять, зачем ты явилась.

Алона кивнула, но у меня было чувство, что она думает совсем не об этом.

— И если ты начнешь чувствовать... — помедлил я, не зная, что еще сказать.

— Меньше, чем себя? — спросила она, скривившись в усмешке.

— Не говори с ней, просто найди меня.

Она снова кивнула.

Я чувствовал, что сердце бьется слишком сильно, когда мы вошли сюда, где сидела поздеобеденная/собравшаяся на ранний ужин толпа, и мы прошли мимо семьи, которая состоит исключительно из кричащих детей, и людей нашего возраста, которых я не узнавал. Они жили своими нормальными жизнями в блаженном неведении о том, что скрыто под поверхностью.

Для того, чтобы страхи стали реальными, понадобилось десять минут. Эрин/Лили здесь не было, и никто ее не видел. Так что она или не приходила, или заскочила на секунду, и никто не заметил. В любом случае, мы не знали, где она сейчас или где начинать поиски.

— У них есть видеокамеры, — сказала Алона, когда мы вышли на парковку и подошли к машине.

— Ага, и как мы объясним, зачем они нам понадобились, без того, чтоб привлекать полицию? — Я хотел избежать этого насколько это было возможно .Если бы я смог вернуть вещи к некоторому подобию нормальности, прежде чем Тернеры узнали бы, что что—то было не так, тем лучше. — И даже если мы посмотрим записи, то все равно не узнаем, куда она направилась потом.

— Итак, и что теперь? — спросила она. — Проверим все тату—салоны, стрип—клубы и магазины пончиков, отсюда до Индианы?

Я на мгновение перестал доставать ключи из кармана и уставился на нее.

— Стрип—клубы? Серьезно?

Она пожала плечами.

— Самое то, для вечеринки в два часа дня, ведь так?

— Понятия не имею, — с любопытством посмотрел я на нее, склонив голову на плечо. — А ты?

— Мечтай, — огрызнулась она раздраженно.

Несмотря ни на что, я почти улыбался.

— Мы собирались к Малахаю. — сказал я, разблокировав машину.

Алона скорчила гримасу.

— Там так ужасно, — пробормотала она. — Серьезно, немного больше сотен в месяц за аренду, и его офис не будет выглядеть, как панель для русской службы доставки невест по почте.

— Может, лучший офис — не его приоритет, — сказал я, открывая водительскую дверь, чтобы она переползла через сидение. Она могла открыть свою дверь, но на парковке было много людей, и это не казалось хорошей идеей. Я надеялся, что она не ударит меня за это.

— Что это значит? — спросила она, хмурясь и поднимаясь без жалоб.

Я последовал за ней и захлопнул дверь.

— Это значит, что Малахаю в этом бизнесе нравится что—то другое.

Я ждал, пока не разойдется толпа, и отправился к Малахаю до того, как поделюсь тем, что он сказал мне о смерти своей сестры, визите отца и об их необычных методах привлечения клиентов.

— То, что было у Мисти — просто часть их бизнеса, — говорит Алона больше себе. — Так они преследуют людей, чтобы заработать, и они пристали к Мисти из—за меня, потому что я была ее лучшей подругой, и я умерла?

Я кивнул.

— И это потому, что они думали, у ее семьи достаточно денег, чтобы оно того стоило.

— Сукин сын, — прошептала она. Затем она выпрямилась. — Малахай... Эдмунду больше не стоит переживать о том, что его сестра умерла, потому что он присоединится к ней.

Я тоже хотел этого.

Но когда мы подъехали к входу, не только офис был закрыт, как когда я был здесь ранее, но задний вход тоже. Ни машины, ни коробок, ни Эдмунда

Придурок слинял. Очевидно, он устал ждать Эрин. Или он подумал, что она найдет его, если сможет, а если нет, ну, это тоже будет неплохо.

— Дерьмо.

Алона вопросительно подняла бровь.

— Что—то не так?

— Я не знаю его фамилии, — объяснил я сквозь стиснутые зубы. — У меня больше нет способов найти его. Я даже не уверен, что Эдмунд — настоящее имя. Я не спрашивал удостоверения.

Она закатила глаза.

— О господи, не будь таким нытиком. — Она прошла за мной к задней двери.

— Что ты...

Она исчезла внутри до того, как я закончил вопрос.

Оглянувшись, я подошел ближе к двери, чтобы она могла распахнуть ее передо мной, что она и сделала секундой позже, почти врезавшись в мое лицо.

— Я надеюсь, там нет сигнализации, — сказал я.

— Где? — спросила она насмешливо. — Я тебя умоляю. Будто кто—то захочет зайти в это место. — Она отступила, давая мне пройти в заднюю комнату офиса Малахая. Только жужжащая флуоресцентная лампа над раковиной в кухне была включена.

— Он все забрал с собой, — заключил я. — Он собрал вещи и собирался уехать из города, помнишь?

Она покачала головой, повторяя за мной.

— И как же ты проживешь без меня?

Я вздрогнул.

Она сгримасничала и отмахнулась.

— Не обращай внимания... Я не имела в виду... — Она глубоко вдохнула и отбросила свои волосы назад за плечи, где бледная вспышка золота сверкнула в темной комнате. — Люди никогда не уезжают, чего—нибудь не забыв. Тамара Линдт обсуждала это с учителем, потому что одолжила кому—то свой телефон, не удалив всех данных.

Тамара Линдт. С ее именем был связан скандал, прогремевший на втором году старшей школы. Даже я об этом слышал, а это уже о чем—то говорит. Она и один скользкий практикант из колледжа занимались этим в кладовке... во время ланча. Он использовал ее, как позже стало известно, "встречаясь" одновременно с ней и с несколькими девушками из кампуса. Кто—то пустил слух, который распространился, ну, как самая настоящая и свежая сплетня, которая привела к тому, что он вылетел из школы, и нашей и своей. Тамара же, никогда не казалась особо благодарной, но и не блистала большим умом. Больше вопросов вызвало то, кто это обнаружил и как.

Ха.

— Сообщения? — предложил я.

Алона ухмыльнулась.

— Профиль в Фэйсбуке. Ее почта ломилась о его низостях.

Я знал.

Она прошла дальше в комнату, шаря в поисках выключателя, и подождала меня, чтобы включить свет.

— Мы что—нибудь найдем. Поверь мне.

Но Эдмунд, если это его имя, был лучше Тамары "папочкины проблемы" Линдт, потому что он забрал каждый клочок бумаги с собой. Даже мусорная корзина была пуста. Возможно мудрое решение, когда бежишь от кого—то.

Кроме гниющего яблока в холодильнике, здесь вообще не было никаких свидетельств о том, что кто—то был тут.

— Сюда, — позвала Алона из приемной.

Я просунул голову через дверь, увидев ее переворачивающей стулья.

— Что? — спросил я.

— Стулья и мебель арендованы. — заявила она, ища что—то внизу стула. — Здесь ярлык с названием и телефоном фирмы.

— И что?

Она уставилась на меня.

— Вот что, — сказала она, призывая все свое терпение. — тебе нужна информация о Малахае и его настоящем имени. У них есть данные с его кредитки. Если он их тоже не захватил. — Она нахмурилась. — Давай будем надеяться, что нет.

Боже.

— И как, ты считаешь, мы это узнаем? Ворвёмся туда? Мы даже не знаем где это находится!. — Мне особенно не нравилась идея провести остаток дня в поисках этого места и ожидании, что все уйдут, и мы сможем войти, пока Эрин бегала по городу и делала всё, что хотела.

— Мы могли бы, — сказала она, пожимая плечами. — Но позвонить и спросить у них намного легче.

— Они не собираются просто дать нам свои персональные данные, — сказал я с недоумением.

— Телефон. Дай, — она протянула руку.

— Они не собираются слушать тебя, — напомнил я ей.

Я пересек комнату и выудил телефон из кармана.

Она поджала губы.

— Это было бы намного легче, если бы я могла сделать это сама. — Она на мгновение нахмурилась, глядя на меня. Её края на секунду стали размытыми так, что я практически мог видеть сквозь неё.

У меня перехватило дыхание.

— Алона...

Её глаза закрылись, лоб покрылся морщинами от сосредоточенности, перебирая хорошие мысли, и одновременно послышалось тихое бормотание, которое я едва мог слышать, без возможности что—то разобрать.

Но очевидно это мысль была короткой и действенной, потому что уже после секунды, она стабилизировалась, став полностью видимой.

— Ты в порядке? Хочешь, чтобы я...

Она покачала головой и подняла руку, чтобы остановить меня.

Очевидно, этот вопрос не подлежал обсуждению.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи. Потом она выхватила у меня телефон, уточнила номер снизу стула и начала звонить.

— Возьми трубку и скажи... — Она остановилась, размышляя. — Скажи им, что ты владелец квартиры и вся эта мебель должна быть вывезена. Тебе нужны контактные данные арендаторов, всех арендаторов. И если ты не сможешь их найти в течение ближайших 10 минут, ты просто выбросишь всё это.

Нам оставалось надеяться, что квартира находится дальше, чем в десяти минутах езды, это было предположение.

— Погоди, а если я владелец, почему у меня ещё нет их контактов?

Но было уже слишком поздно. Она сунула телефон мне в руку и я услышал гудки.

Я пристально посмотрел на неё.

— Они не могут заглянуть так далеко, — сказала она быстро. — А если смогут — повесь трубку.

— Вспомни, как сильно ты ненавидишь мысль о тюрьме и микробах, — сказал я, понизив голос.

— Тюрьма? За что? За то, что мы притворяемся хозяином квартиры? — Она фыркнула. — Сомневаюсь.

— Алло? — прозвучал в моём ухе женский голос.

— Привет, — сказал я, чувствуя всю нелепость ситуации.

— Просто рассердись. По—настоящему рассердись! — Алона нависла на уровне моего локтя, давая подсказки, которые я проигнорировал. Хотя, я пытался звучать строго и по—хозяйски, но я понятия не имел, как это должно быть на самом деле.

Как выяснилось, скучающая девушка с ресепшена, вероятно, могла бы выдать номер социального страхования Малахия, группу крови и все что угодно, что бы я не спросил, лишь бы избежать необходимость выполнять свою работу, сбежать от мыслей о фермерском хозяйстве или от всего того, что занимало ее мысли.

— Его настоящее имя Эдмунд Харрис, — сказал я Алоне после того, как повесил трубку. — Он живёт в Декейтере. Улица Сикамор, 4—24, квартира Б. Не могу поверить, что это сработало.

— Я тоже, — сказала она, покачав головой. — Ты был ужасным домовладельцем.

Я закатил глаза.

— Поехали.

Квартира была пустая. Вмятины на грязном коричневом ковре указывали на место, где располагалась мебель. Дешёвый фанерный шкаф всё ещё оставался в углу, сильно накренившись на одну сторону.

— О, Боже, похоже на ту часть "Империя наносит ответный удар", где они не могли достигнуть скорости света, — сказала Алона со вздохом отвращения.

Я уставилась на неё.

Поймав мой взгляд, она нахмурилась:

— Что?

— Ничего, я просто... — я попытался подобрать слова. — Алона осмелилась сослаться на "Звёздные войны". Я никогда не думал, что доживу до этого дня.

Она удивлённо вскинула брови.

— По крайней мере, один из нас это сделал. — Она прошла через маленькую комнату в коридор, который, предположительно, вёл на кухню и в ванную. — Ко всему прочему, это только потому, что ты заставил меня посмотреть их около сотни раз, — её голос эхом отдавался в пустой комнате.

— Это классика, и это было дважды, — сказал я, следуя за ней в мини—кухню. Если бы я вытянул руки в разные стороны, я мог бы коснуться обеих стен. — И только потому что ты заснула на середине, когда мы смотрели в первый раз.

Она пренебрежительно пожала плечами.

— Дагоба стала такой скучной без Хана Соло.

Она осмотрела комнату, открытые дверцы шкафа и вздохнула.

— Здесь ничего нет.

Я должен был догадаться. Он, в конце концов, собрал чемоданы, чтобы покинуть город.

— Ладно, — сказала она разочарованно. — Телефон. — она протянула руку.

Я потянулся к карману за телефоном, но не спешил достать его.

— Кому ты... кому я звоню? — спросил я осторожно. Я сохранил номер Эдмунда, который администратор компании по аренде назвала мне, но я считал, что звонить ему была не самая лучшая идея. — Малахий... Эдмунд, не важно. Думаю, он не будет рад услышать нас. — Фактически, я боялся, что звонок может спугнуть его и заставить бежать еще дальше, чем он уже был.

Алона покачала головой.

— Я не собираюсь никому звонить.

Она с гримасой заглянула в ящик стола.

— Мы должны...

До того, как она смогла разъяснить свой план, телефон зазвонил. Звонок громким эхом отразился от стен пустой квартиры и испугал нас.

Я посмотрел на номер, и вновь испытал приступ паники.

— Ох, Эл, твой телефон был с тобой, когда Эрин...

— Нет, миссис Тёрнер конфисковала его, — ответила она, захлопнув ящик стола бедром, и подошла ближе ко мне. — А что?

Я повернул телефон и показал ей номер звонящего на экране.

— Кто—то узнал, что ты находишься там, где не должна.

Её глаза расширились.

— Ответь! — Она попыталась выхватить телефон.

Я поднял его над головой, далеко от ее цепкой руки.

— Ни за что! Это должно быть Тернеры, — сказал я.

Сегодняшним утром миссис Тернер отвезла Элли к Мисти, и ей наверняка не потребовалось бы много времени, чтобы все выяснить. Миссис Тернер, вероятно, позвонила Мисти и та рассказала ей о том, как ее недавно восстановившаяся дочь уехала с парнем, которого она ненавидела больше всего. Просто замечательно.

— Точно! Ты должен сказать им, что я в порядке. — Она скрестила руки и пристально посмотрела на меня. Интересно, почему она так сильно беспокоилась о них сейчас, когда всё, о чём она говорила раньше — это как тяжело было находиться с ними рядом.

— Только я на самом деле не знаю, в порядке ли ты. Та версия тебя, которую они знают. И возможно им позвонят насчет тебя, — ее — что в любом случае окажется не в нашу пользу.

Я многого не знал о нашей правовой системе, но ручаться за безопасность девушки, которая позже оказалась бы в итоге больной или в тюрьме или что—то ударило меня как особенно плохая идея.

Она закусила губу.

Была ооочень большая пауза между последним звонком и сигналом автоответчика, и даже радостный короткий сигнал прозвучал как—то мрачно.

— Чёрт, — пробормотала я.

— Ты собираешься прослушать сообщение? — спросила она, выглядя более озабоченно, чем я мог предположить.

— Нет, — ответил я, запихивая телефон обратно в карман. Нет смысла в подтверждении того, что дела плохи, или даже хуже, чем, я предполагал.

— Они забеспокоятся, — пробормотала она раздражённо. Но она не посмотрела бы на меня, сфокусировавшись на каких—то брызгах на лежащей неровно плитке пола, и цепляя её носком кроссовка. После всего этого времени она не смогла бы одурачить меня. Если она кем—то недовольна — это её дело.

— Я знаю. — Я положил руку ей на плечи, и притянула её к себе. Она не сопротивлялась. Что—то было в семьях, что так захватывало тебя, даже если она не твоя, даже если они не понимают, кто ты на самом деле.

Внезапно, кусочки информации, которая у меня была об Эдмунде Харрисе, сложились в картинку. Я отвернулся от Алоны и двинулась в коридор.

Алона направилась за мной.

— Ты куда?

— Я знаю куда Малахий, Эдмунд, или как его там... Я знаю, куда он пошёл, — бросил я через плечо.

Я подумал, что, скорее всего он там, куда бы я направился, если бы я был в его ситуации. Но я не уверен, как долго он там пробудет.

— Где? — Настаивала Алона.

Я набрал скорость, чувствуя, что важна каждая секунда и то, что, возможно, мы никогда ее не вернем.

— Дома.