Тело и душа

Глава 3 Алона

— Это было весело, — сквозь сжатые зубы проговорила я, откинувшись на сиденье побитого доджа Уилла. Из-за прилива адреналина мое сердце билось слишком быстро, и боль пронзала ногу.

— Руки, — предупредил Уилл, прежде чем захлопнуть дверь, после чего оббежал вокруг машины и забраться на место водителя. Как только он оказался внутри, он завел двигатель и выехал с парковки. — Они идут за нами? — его взгляд был сосредоточен позади нас, пока он выезжал задним ходом.

— Откуда я знаю? Если только они не говорили о том, чтобы последовать за нами, они уже могли бы находиться в чертовой машине.— Что было не совсем так, но я была раздражена, потому что в который раз у меня не было ответов, и боль была очень сильной. Боже, я уже успела позабыть, как же больно быть живым человеком. И бояться. По-настоящему и искренне бояться.

Я сжала свои руки, чтобы унять дрожь. Я думать не думала, что духи могут попытаться остановить нас, и мы подчинимся. Способности Уилла давала духам телесную оболочку. Они были, как настоящие и способные к насилию по отношению к нему, как и любой другой живой человек. Я видела это раньше. Толпы мертвых толкали и пихали его, чтобы привлечь его внимание. Не потребуется много сил, чтобы превратить это в перетягивание каната с Уиллом в качестве веревки.

И меня, скорее всего, тоже. Я вздрогнула от этой мысли. Мы не проверяли, могут ли призраки касаться меня и наоборот. Я взяла своего рода отпуск от обязанностей проводника. Со своей "трансформацией" я делала все возможное, чтобы остаться в стороне от бестелесных голосов, в том числе тех, которые принадлежат духам, ждущим помощи Уилла. Если окажется, что они могут касаться меня - существует большая вероятность, что так и есть - я буду совершенно беззащитной против них, так же как и Уилл. У него есть теория, что только один из нас должен рисковать, пока мы до конца не поняли всего этого. Так, он делал все возможное, чтобы управлять ими без меня, и из того что я слышала, безуспешно.

— Тем не менее, я могу сказать, что ты что-то видела. — Он избавил меня от своего взгляда, когда переключил передачу, и я скрестила руки на груди, пряча их, чтобы он не увидел дрожь.

— Искажения, как мерцающие пятна в воздухе. — Я покачала головой, и он, прибавив скорости, направился к выходу, от чего шины начали разбрасывать гравий позади нас. — Я не знаю. Это...

Автомобиль наехал на кочку, сотрясая мою ногу, и я втянула воздух сквозь зубы.

Он поехал медленнее и посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

Я сместилась на сидение, переложив основную часть веса на правое бедро, стараясь облегчить давление на левую ногу, которая сейчас чувствовала себя так, будто собиралась разорваться на тысячу кусков.

— Я буду в порядке, — сказала я, пытаясь казаться уверенной в этом. — Просто езжай, вытащи нас отсюда.

Он подчинился, но я не могла не заметить, что теперь он старался избегать наиболее больших кочек, пока мы не достигли ровного асфальта.

— То, что ты сделала, так... — Он колебался. Нет, нет, не начинай это.

— Я просто спасала свою задницу, как и твою, — сказала я быстро, пытаясь остановить направление той темы.

Он покачал головой.

— Нет, ты не спасла мою задницу. — Он звучал почти потрясенным, что, кстати, немного задело. — Пока ты не заговорила, они не знали, что ты была не просто обычным человеком.

Что означает, что я была глупой, глупой, глупой, как черт знает кто. Но я не могла бросить его в таком состоянии, беззащитным и пойманным в ловушку, даже если это означало рискнуть своей собственной жизнью. И было совершенно не похоже на то, что я сделала несколько месяцев назад - это расстроило меня. Я определенно не хотела говорить об этом.

Я пожала плечами.

— Если бы они начали швырять тебя из стороны в сторону или типа того, кто-нибудь бы вызвал копов, и тогда бы нам пришлось пройти через «он-сумасшедший-или-нет» беседу, не говоря уже о поездке в больницу, где бы тебя привели в норму. — Я вздохнула. — И сегодня на это у меня нет времени или терпения.

Он скривился.

— Ты дашь мне возможность сказать спасибо?

— Не за что говорить спасибо, — отрезала я, разговор становился все более и более неудобным. Я...я слишком сильно переживала за него, и это не должно было происходить. Для меня было слишком рискованно, оставить себя открытой для такого рода уязвимости. — Ты сам должен был сделать это. Должен был сделать для себя.

Иными словами, он должен был найти себе нового и полностью работоспособного проводника, чтобы держать свою задницу подальше от неприятностей.

Это было реальной проблемой. До этого, по крайней мере, я была полезной. Я была ему нужна больше, чем он был нужен мне. И мне нравился такой расклад дела. Если ты кому-то нужен больше, чем они нужны тебе, в твоих руках власть, контроль. Но сейчас... сейчас я была ему не нужна. Во всяком случае, я была обузой, проблемой требующей решения. Я была хуже, чем просто бесполезной и это отстой. Если бы я действительно была тем человеком, которым он меня считает, тем кого он благодарил, я была бы вынуждена сказать ему, чтобы он бросил меня и нашел того, кто по настоящему сможет ему помочь, защитить его. Вот чтобы я сделала на его месте.

Но я не могла этого произнести. Это бы означало, что я останусь одна. Но, не просто одна... я буду без Уилла. И каким-то образом это было еще хуже. Я привыкла к тому, что он рядом и становилось все труднее и труднее представить свою жизнь - в любом виде - без него. Что было ужасно по совершенно другим причинам. Просто мысль об этом заставила меня вздрогнуть.

Уилл конечно же это заметил.

— Тебе нужно в больницу? — тихо спросил он.

— Нет. — Я уставилась на лобовое стекло, желая, чтобы мои глаза перестали гореть от не пролитых слез.

Он скользнул рукой по сидению, предлагая мне взять его за руку. Я посмотрела на него, и он отвел на секунду свой взгляд с дороги, чтобы встретиться с моим взглядом. В тот момент, от теплоты в его глазах, мое сердце забилось в три раза быстрее, вопрос на который я не готова ответить.

Ненавидя себя за слабость - потому что я знала, на каком-то уровне, что это было для Лили, для человека которым я выглядела, а не для меня - я взяла его за руку, сильно сжимая его ладонь. Держа его за руку, я чувствовала себя более привязанной к этому миру, как будто я не могла уплыть прочь и исчезнуть, как один из тех воздушных шариков, которые мы отпускали в небо в первый учебный день воскресной школы.

— Так почему он убежал? — спросила я, переключая свое внимание на боковое окно и меняя тему разговора, пытаясь притвориться, что это ничуть не интимнее наших поцелуев, что мы не связаны таким простым и все же таким эффективным способом, что я почувствовала каждой клеточкой своего позаимствованного тела. — Я имею в виду, Малахия.

— Я не знаю. — Это только мое воображение или Уилл кажется немного растерянным.

— Вопрос получше: почему ты выбрал его? — В этот раз, я посмотрела на него.

Он замялся.

— Я думаю, он узнал меня.

— На самом деле? Как? — я была уверена, что Уилл бы вспомнил и упомянул, что встречал Малахия прежде: чувак был довольно запоминающейся фигурой в том дурацком плаще.

— Я думаю, может быть, он догадался, увидев во мне что-то от отца.

Уилл был похож на своего отца на фотографиях, которые я видела, но...

Я нахмурилась.

— Мы говорим о далеком прошлом. Если они вообще встречались. И должно быть он произвел плохое впечатления на Малахия, чтобы тот, узнав в тебе твоего отца сразу сбежал. — Я покачала головой. — Что не имеет смысла. Этот парень подделка. Зачем твоему отцу вообще нужно было бы говорить с ним?

Уилл пожал плечами.

— Может быть, мой отец выслеживал мошенников для Ордена или что-то в этом роде.

— Ни один из тех мошенников не испугался тебя, — отметила я.

На самом деле, основываясь на огромном количестве взмахов наложенных ресниц имевших место быть, я абсолютно полностью уверена, что Мадам Селена пыталась удержать его, в качестве прислуги / любовника, если я правильно поняла.

— Вот поэтому, нам нужно еще раз поговорить с ним.

— Еще раз? — Я аккуратно повернулась на своем сидении, чтобы пристально посмотреть на него. — Ты что прослушал ту часть о том, что парень мошенник? Абсолютно бесполезный для нас?

— Может быть, он сможет рассказать нам - чем занимался мой отец, даст нам направление для следующего шага, — утверждал он.

Я фыркнула.

— Приветик, соломинки, мы хватаемся за вас.

Он пристально посмотрел на меня.

— Послушай, я знаю, что ты хочешь узнать, чем занимался твой отец, я понимаю. — Я попыталась смягчить свой тон. — Он был человеком загадок и тайн или чего-то там еще. Но вот это, что мы делаем? Это должно помочь исправить это, исправить меня. — Я указала на себя, стараясь не замечать насколько маленькой была эта рука. Хотя, на самом деле, было еще хуже, когда я поймала себя на том, что перестала замечать это. Привыкнуть к этому, не вариант. Я поморщилась.

— И Малахий не имеет к этому никакого отношения.

Губы Уилла сжались в тонкую линию, и он посмотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, но вместо этого только покачал головой.

— Что? — потребовала я.

— Ничего. — Но затем он продолжил. — Просто, ты ведешь себя так, как будто Лили какое-то ужасное наказание для тебя.

Я зыкнула не него и затем выдернула свою руку из его.

— Ты не хочешь, чтобы я была в этом теле!

— Я не хочу, — сразу сказал он. — Но ты знаешь, как много людей убили бы за возможность прожить свою жизнь заново, поесть пончиков, понюхать цветов, поговорить с людьми - с другими живыми людьми - и все что тебя волнует, это как ты выглядишь, что, честно говоря, по мне так нормально. — Слова лились из него, будто он давно сдерживал их.

Я откинулась на спинку сидения, ошеломленная. У Уилла были чувства по отношению к Лили. Это я знала. Это была влюбленность, которая сразу же сошла на нет, и была не очень серьезной, но слышать, как он говорит об этом... это было по-другому.

— Я не она, — сказала я, чувствую себя так, как будто мне дали пощечину.

— Я знаю, — сказал он ровным голосом. — Я никогда не говорил, что ты была ею.

И все же, ему все равно каким-то образом удавалось намекнуть, что я была - не Лили - даже хуже.

— Ну, что же тогда? — спросила я. — Неужели ты обижаешься на то, что я показывают твою драгоценную Лили в невыгодном свете своим ужасным характером, или что я не достаточно благодарна за возможность сделать это?

— Забудь. — Поморщился он. — Я не это имел в виду...

— Ох, нет, давай поговорим об этом, — я огрызнулась. — Давай поговорим о том, как классно притворяться кем-то, с кем я никогда не была знакома, чтобы ее семья не расстроилась, давай поговорим о том, каково это не узнавать свое отражение в зеркале, давай поговорим о том, каково это быть неуверенной в том, кто ты есть, потому что все кто смотрят на тебя, видят в тебе другого человека. — Я сморгнула слезы, отказываясь дать им возможность пролиться.

Он открыл рот, чтобы ответить, но я продолжила.

— И эй, прежде чем ты поднимешь эту тему, ты прав. Я не делаю это ради себя. Это было случайностью, но это только моя вина. Я королева драмы, но Лили - друг, который бросил тебя, дурачилась с Беном Рождерсом и врезалась на своей машине в дерево — долбанная святоша!

Его челюсть напряглась.

— Я никогда не говорил, что она ...

— Пожалуй, не только говорил, но и показывал на деле. А тем времен, что бы я ни сделала — все плохо. Ты задумывался над тем, кем были те люди — те духи, которые были бы признательны за такую же возможность - чтобы они сделали с этим телом? Через какие бы приключения они бы прошли с твоей милой, идеальной, никогда-не-совершающей-ошибок Лили?

Он ничего не сказал, даже не попытался, но потому как его бледное лицо залилось краской, я забила прямое попадание.

— Я делаю все, что в моих силах. Для тебя, для себя, даже для Лили. — Я указала на себя. — А ты когда-нибудь задумывался, какого мне? — спросила я, устав ругаться с ним насчет припозднившейся (вроде как) неожиданно появившейся замечательности Лили. — Я живу не со своей семьей, смотрю, как они заботиться обо мне и понимаю, что это все на самом деле не для меня. Я даже не могу поговорить со своей семьей о чем-либо – кроме, разве что, о подписке на журналы или о сборах средств по средствам продаж конфет или любом предлоге, который я могу придумать, чтобы оказаться за другой дверью, как незнакомец — без того, чтобы напугать их до чертиков.

Странно, это заставило его замолчать, заставив меня чувствовать себя немного лучше. Последние десять минут двадцати минутной поездки мы провели в полной тишине, что было смешно.

Попросту говоря, данная ситуация - кошмар. Я хотела пойти домой, в свой дом, которого больше не существовало. По словам соседей, с которыми я поговорила, когда дома никого не оказалось, моя мать выставила наш дом на продажу и пару недель назад переехала в кондоминиум. В доме отца, я вежливо попросилась воспользоваться ванной комнатой, чтобы осмотреться и обнаружила, что мою старую комнату переделали в детскую для нового исчадие моей мачехи Мойры, которое явно было девочкой. Это конечно не имело значения. Я ведь не могла появиться в любом месте с претензиями о том, что мое место здесь, особенно выглядя вот так.

Но еще больше, я хотела вернуть себе свою старую жизнь. Даже моя жизнь после смерти была лучше, чем это. По крайней мере, я была сама собой и люди, которые могли видеть меня, знали, что это была я. Теперь, в лучшем случае, однажды я смогу получить свободу, снова стать призраком и надеяться, что свет придет, но таким же образом я не могла вернуться назад с тем, что у меня было с Уиллом. Не зная о его истинных чувствах к Лили. Может быть, он скорее хотел вернуть из света ее, чем меня.

Чудненько.

Уилл проехал мимо улицы Тернеров и как обычно, свернул за угол на улицу Святого сердца. Дом Тернеров располагался между пустырем и улицей Святого сердца, напротив пустыря находилось огромное кладбище. Кстати говоря, оно было моим кладбищем. Теперь находясь в теле Лили Тернер, я была ближе к своему настоящему телу, чем я была с тех пор, как я была в нем. Смешно, не правда ли?

В любом случае, сарай кладбищенских садовников располагался на внешнем краю собственности и был идеальным местом для того, чтобы спрятать Додж с глаз долой, пока Уилл высаживал меня или подбирал. Эта дополнительная уловка, к сожалению, была необходима. Уилл все еще был персоной нон-гранта для семейства Тернеров — Миссис Тернер все еще винила его в том, что произошло в больнице. И моя первая попытка выбраться тайком через переднюю дверь, несколько недель назад, закончилась тем, что соседи насплетничали обо мне и мне пришлось придумать историю, которая включала в себя долгую прогулку, как часть моей физической терапии (ложь), и как, если там и была машина напротив подъездной дорожке, уехала до того, как я ушла (большая ложь).

Я потянула дверную ручку и толкнула дверь, чтобы выпрыгнуть — ладно, вывалится — из машины как можно быстрее.

— Подожди, — сказал Уилл. —Я... Прости меня, Алона.

Но это было одним из тех извинений, которое совершенно не звучало как извинение. Это было дерьмовое "Прости, что ты расстроена", которое Крис и пару других бойфрендов опробовали в разное время на мне. Эм-ага. Была причина, почему они были бывшими. Ну, причины помимо моей смерти и в случае Криса, конечно, его измены. Хотя это причины так же были вескими.

Уилл отстукивал нечеткий ритм по рулю, смотря на свои руки вместо того, чтобы смотреть на меня.

— Я думаю, мы должны согласится, что мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти решение этой ситуации, и мы не должны вымещать стресс друг на друге.

— Хорошо, — бесцветным тоном сказала я.

Он мог говорить все что угодно. Это не меняет того факта, что я была — всегда буду — плохим человеком. За то, что я не Лили, за то, что не благодарна за шанс быть Лили. Мне все равно.

Он вздохнул.

— Завтра я попробую еще раз увидеться с Малахием. Будет безопаснее, если ты останешься здесь...

— Прекрасно. Завтра я поеду повидаться с Мисти.

Слова вылетели из моего рта, даже прежде чем я успела принять это решение. Но, думаю часть меня обдумывала эту идею раз за разом, с того момента, как я увидела ее в комнате ожидания у Малахия. Знаю, Мисти лучше чем кто бы то ни было. Она была не из пугливых или из тех людей, кто придумывает то, чего нет. Черт, когда я пыталась преследовать ее, она даже не заметила этого. Если она решила, что "Алона" преследует ее, скорее всего у него была хорошая причина на это, и я хотела узнать, что происходит, даже если Уилл не хотел этого. Кто-то там, воспользовавшись моим отсутствием, притворился мною и делает это так искусно, что даже Мисти, человек, который знал меня лучше в прошлой жизни, поверила в это. Так не пойдет. Я хотела узнать, кто стоял за этим, чтобы, собственно, я могла надрать задницу.

Он посмотрел на меня.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Я натянуто улыбнулась ему и ощутила, как вся ее нежная кожа в области шрама болезненно стянулась от одного движения.

— Думаю, тогда мы квиты.

— Как ты собираешь добраться до туда ?

Ох. Это будет небольшой проблемкой. Мисти жила на другой стороне города, близко к тому месту, где раньше жила я. В эти дни, вопрос о привилегии иметь свою машину не поднимался в семье Тернеров — из-за эффекта почти-рокового автомобильного инцидента — и идти с больной ногой было вне вопроса. Я пожала плечами, надеясь, что это выглядело весело и беззаботно.

— Я разберусь с этим.

Он вздохнул и покачал головой.

— Я отвезу тебя.

— Чтобы ты мог шпионить за мной, убедиться, что я надлежащим образом забочусь о Лили? — потребовала я. — Нет, спасибо.

— Я просто пытаюсь убедиться в том, что с тобой все в порядке, окей?

— Отлично, — сразу сказала я. — Тогда ты возьмешь меня с собой к Малахию, если это о том, чтобы держать меня в безопасности. — Он сразу заговорил об этом. Не то чтобы я хотела пойти — напрасная трата времени — но, боже, я собираюсь ткнуть его в те дурацкие стандарты, которые он считал такими честными. После сегодняшнего, он не мог спорить, что ему будет безопаснее.

Он поморщился, но промолчал. Так я и думала.

— Хорошо. Я заеду за тобой завтра в полдень и сначала мы поедим к Мисти. — Я вытолкнула себя из машины, использую дверь для поддержки.

— Ты собираешься рассказать Тернерам? — Уилл был в своем стиле. Миссис Тернер чересчур меня опекала. Мне пришлось ждать до тех пор, пока в полдень она не повезла Тайлера по магазинам, чтобы тайком выбраться из дома и встретиться с Уиллом.

— О том, что я завела друзей байкеров и собираюсь на оргию в парк, — сказала я. Не его дело, как я управляюсь со "своей" семьей.

Он окинул меня мрачным взглядом.

— Не переживай из-за этого. Я все сделаю. В отличие от некоторых, у меня есть характер, когда дело доходит до общения с родителями.

Он пристально посмотрел на меня, красные пятна появились на его щеках. И ладно, может быть, намек на то, что он был маменькиным сыночком, было ударов ниже пояса, но это было правдой. Я прохромала в сторону и начала закрывать дверь.

— Эй, — позвал он.

Я наклонилась вперед, чтобы увидеть его, ожидая возмездия за свою критику его общения - или отсутствие такового - с его мамой.

— Да? — настороженно спросила я.

— Я знаю - кто ты, независимо от того, как ты выглядишь, — тихо сказал он, удивив меня.

Может быть. Я кивнула ему и захлопнула дверь прежде, чем слезы, застилавшие мои глаза хлынули. Но я начала думать, что настоящая проблема могла состоять в том, что я была не достаточно хороша. По-видимому, одно дело, когда я была симпатичным личиком и красивым телом, но теперь, когда от меня ничего не осталось, кроме меня, ну, это было другой историей. И это нельзя было исправить.