Телохранитель

Глава 18

Они выехали из Лос-Анджелеса впятером: Ники, Рэчел, Флетчер, Генри и Фармер, разместившись в обыкновенном "додже". До центральных районов штата Орегон, куда они направлялись, путь был не близкий — около двух дней, но Фрэнк решил, что это безопаснее, чем лететь самолетом: меньше шума и информации. Ведь в большинстве авиакомпаний имелись платные осведомители, сообщавшие газетам и журналам сведения о знаменитостях. Появись Рэчел в аэропорту Лос-Анджелеса, в новостях незамедлительно появилась бы информация, что Рэчел Мэррон с семьей и неизвестным мужчиной отправилась в Портленд, штат Орегон.

Они ехали целый день через леса и долины. Их автомобиль ничем не выделялся в потоке машин. Флетчер сидел на переднем сиденье рядом с Фрэнком и смотрел в окно. Он внимательно разглядывал пробегавшие мимо поля, городишки, стоянки и придорожные кафе, словно ничего в жизни не видел интереснее. Это, по мнению Фрэнка, была нормальная реакция человека, который впервые увидел настоящую жизнь воочию, а не с балкона отеля "Бель Эйр" или из окна лимузина.

Сзади расположились Ники, Рэчел и Генри. Они распевали песни. В основном это были известные вещи пятидесятых годов, которые исполняли Сэм Кук, Джеки Уилсон, Чак Берри и Соломон Берк, а иногда слышались даже псалмы.

Сестры очень гармонично пели на два голоса. Казалось, они знали каждую строчку из всех когда-либо написанных песен. Генри подпевал им довольно приятным баритоном. Фрэнк, время от времени поглядывая в зеркальце на Рэчел, понял, что принял самое верное решение. В первый раз с тех пор, как он встретил ее, она казалась счастливой.

К ночи они уже были на севере Калифорнии и остановились в обычном мотеле на дороге 97, сразу при выезде из городка с неблагозвучным названием Уид — Сорняк.

Да, от "президентских" апартаментов в отеле "Фонтенбло" до этого местечка было далековато. Но Рэчел, Ники и Флетчер были в отличном настроении. Они испытывали облегчение, почувствовав себя обычными людьми. Никто не поджидал их с камерой или микрофоном, никаких ловушек и каверзных вопросов. Они с таким аппетитом поужинали в обычном кафе — "Кентукки фрайд чикен", будто им подавали лучшие деликатесы ресторанов "Мортон" или "Спаго".

На следующий день они проезжали по живописным местам штата Орегон: Кламат Фоле, Кратер-лейк и национальный парк Фремонт. По всей стране шагала весна, во Флориде уже наступило жаркое лето, а тут, в горах, все еще продолжалась зима: в лощинах лежал снег, земля только начала оттаивать, на деревьях словно были надеты белые мантии. Они проезжали маленькие города, расположенные вдоль дороги 97: Шемалт, Кресчент, Джилкрист, Лапайн, Санривер.

Городок Бенд приютился на берегу речушки Дешут в нескольких километрах от национального парка с тем же названием и был прикрыт с запада хребтом Каскадных гор, которые тянутся дальше в Канаду. Такой величавый и спокойный пейзаж не часто приходится видеть жителям восточного побережья. И в то же время городок Бенд был настолько маленьким, что все здесь друг друга знали и любой чужак здесь сразу бросался в глаза.

В этом городе и родился Фрэнк, в нем он жил. Его отец был здесь начальником полиции в течение двадцати пяти лет.

Фрэнк проехал городок и выехал на дорогу, ведущую к озеру Бат, где находился его дом. Большой, старый, нелепый коттедж стоял на возвышении, окруженный с трех сторон густым сосновым бором. Перед домом была большая лужайка, все еще покрытая снегом, которая спускалась к озеру. Фрэнк рассматривал причал и сарай для лодок и уже освободившееся ото льда озеро.

Кудлатый терьер выбежал из дома при их появлении и с лаем бросился к ним по асфальтированной дорожке.

На пороге появился человек лет шестидесяти. Он с любопытством наблюдал, как машина подъезжала и разворачивалась на площадке перед домом. Герб Фармер был худым, загорелым, подтянутым мужчиной. На нем были надеты традиционная клетчатая рубашка и джинсы, заправленные в ковбойские сапоги. Глаза его сияли ярким голубым светом. Он был совершенно седой, и глядя на него, было легко представить, как будет выглядеть Фрэнк через три десятка лет.

Фрэнк вылез из машины и пошел к отцу. Чувствовалось насколько оба радовались этой встрече — ведь они не виделись около трех лет,— но ни один, ни другой не выдали своих чувств, словно Фрэнк ненадолго отлучился за покупками в город. Зато пес не скрывал своей радости. Он крутился и прыгал, пытаясь лизнуть Фрэнку руку.

— Что-то вода в озере спала,— сказал Фрэнк.

— Ничего, снег в горах начнет таять, и она опять поднимется,— старший Фармер повел подбородком в сторону вышедшей из машины группы.— У них, что же, у всех неприятности?

Фрэнк засунул руки в задние карманы джинсов и, улыбнувшись, ответил:

— Нет, только у одной.

Фрэнк знал наверняка, чем в первую очередь захочет заняться Флетчер. Маленький рыбацкий ялик, который Герб Фармер держал на воде, был не мощнее игрушечного катера Флетчера, но у него было то большое преимущество, что это была настоящая лодка, и в нее можно было сесть и поплыть. Флетчер с восторгом смотрел на хрупкое суденышко, словно это была "Куин Мэри".

Рэчел, Фрэнк и Флетчер в сопровождении возбужденного терьера Спарки спустились к берегу, где стояла лодка. А Ники и Генри занялись багажом. Флетчер и Спарки быстро подружились и теперь бегали по снегу. Фрэнк проверил мотор и бак с бензином. Топлива было достаточно, и Фрэнк попытался завести мотор. Рэчел стояла на причале, наблюдая за сыном.

— И что же, эта собачонка сможет нас защитить?— спросила она с сомнением в голосе.

— Она специально натренирована на малейший шум. Чуть что,— начинает лаять.

— Великолепно,— сказала она, совершенно не успокоенная этим объяснением.

— Большие собаки, конечно, лучше, но они никогда не знают, кого кусать. Эй, Флетчер!

— Что-о?— мальчик со смехом катался по снегу, пытаясь увернуться от Спарки, который норовил лизнуть его в лицо.

— Ну что, попробуем?

— Давай!

Фрэнк помог Рэчел и мальчику забраться в лодку. Она уселась на корме и зарылась носом в воротник своего пухового пальто.

— Мы не замерзнем?— спросила она, взглянув на озеро, и поежилась.

— Мы ненадолго. Солнце уже садится. Это просто ознакомительная поездка.

— Ознакомительная? С чем мы должны ознакомиться?

— С лодкой. Флетчер, а ну, возьмись за эту веревку и заводи мотор.

Фрэнк показал мальчику на шнур. Флетчер схватился за него обеими руками и потянул. Мотор чихнул, лодка дернулась, но двигатель не завелся. Флетчер не удержал равновесие и плюхнулся на скамейку.

— Флетчер плохо плавает,— испуганно сказала Рэчел.

— Тогда ему лучше оставаться в лодке,— Фармер достал из-под сиденья сумку и вытащил оттуда яркий оранжевый спасательный жилет.— Давай-ка, Флетчер, оденем эту штуку!

— О-ох, это правда нужно?

— Да.

Мальчик натянул на себя жилет и буквально утонул в нем.

Фрэнк туго зашнуровал тесемки и сказал:

— Ну вот, теперь все в порядке. Давай-ка, попробуй еще раз завести мотор.

Флетчер дернул изо всех сил за шнур, и на этот раз мотор завелся.

— Получилось!— завопил от радости Флетчер.

— Теперь берись за эту ручку и отчаливай.

Флетчер сидел на корме, зажав подмышкой рычаг и тоненькой детской рукой держась за канат. Вид у него был серьезный. Он выводил это маленькое суденышко на середину озера так, словно это был огромный танкер, а он — лоцман на капитанском мостике.

Спарки остался на причале, напрягшись как стальная пружина и тихонько подвывая. Когда они отчалили, он было рванулся к воде, собираясь поплыть за ними, но в последний момент, видимо, передумал.

Поездка по озеру была как будто путешествие в детство Фрэнка Фармера. Он показывал им, где он обычно выуживал летом ленивых пескарей, где в заводях прячутся пучеглазые щуки и хитрые окуни. Он вспоминал места, где зимой с отцом бурили лунки для подледного лова и устанавливали палатки.

Он знакомил их с заповедными тайниками своей юности. Фрэнк помнил, где вода обычно холоднее, чем во всем озере, потому что там был родник — место это было такое глубокое, что многие поколения мальчишек пытались донырнуть до дна, но никому это не удавалось.

— Правда?— прерывающимся голосом спросил Флетчер.

— Если хочешь, попробуй. Родник все еще там, на дне.

Мальчик взглянул в темную воду и поежился, представив родник в глубине.

— Нет уж, спасибо.

— Он не дурак,— заметила Рэчел.

Флетчера захватили эти истории, но больше всего его все же занимала лодка. Постепенно он увеличил скорость, доведя ее до максимума, выжимая всю мощность в сорок лошадиных сил. Он закрепил рычаг в одном положении и поднял руки, как бы говоря: "Смотри, мама, я еду без рук".

Они крутились по озеру, пока солнце не спустилось совсем низко, и на воду не легли длинные тени от сосен. Поднимался туман.

— Ну все, Флетчер,— сказал Фрэнк,— пора возвращаться.

Мальчик послушно навалился на рычаг, и лодка, описав большую дугу, направилась к берегу, где на причале их ждали Генри и Спарки.

— Давай, Флетчер,— сказала Рэчел,— пошли в дом. Я замерзла.

Мать с сыном выкарабкались из лодки и направились к дому.

— А ну-ка, Генри, полезай в лодку,— приказал Фрэнк.— Я хочу, чтобы ты посмотрел, как ее заводить на место.

Фрэнк медленно повел ялик к сараю и выключил мотор, прежде чем войти в открытые ворота строения. Потом туго привязал ее канатом.

— Мне не хочется снова затрагивать больной вопрос…

— Что? Что я сделал?

— Да нет, ничего,— улыбнулся Фрэнк.— Нам просто опять придется поговорить о бомбах.

— Опять о бомбах?

— В эту лодку очень легко установить мину-ловушку. Гораздо легче, чем в машину. Но в то же время ее и легче обнаружить в лодке. Их можно приладить только в трех местах: здесь,— он пошлепал по красному бензобаку.— Здесь,— он указал на зажигание,— и здесь,— Фрэнк откинул крышку подвесного мотора.— Электроды присоединяются к этой штуковине, и когда мотор набирает определенное число оборотов, все взрывается.

— Я понял,— кивнул Генри.

— Я хочу, чтобы ты или Флетчер проверяли все, прежде чем вы отплывете на ней. Если что-то будет отличаться от того, что ты видишь сейчас, быстро уносите ноги.

Генри уставился на мотор, пытаясь запомнить все его детали.

— Все понял.

— Помни, каждый раз нужно все проверять.

— Хорошо,— кивнул Генри,— каждый раз буду проверять.

Войдя в гостиную, Фрэнк увидел, что Рэчел разглядывает семейные фотографии на стене. На одной был изображен он сам десяти лет, в бейсбольной форме. На другой — молодой Герб с волосами, торчащими "ежиком". Там также были и фотографии Герба в парадном полицейском мундире, когда ему мэр Бенда вручал награду от городских властей. Рэчел заметила фото, которое она уже видела у Фрэнка в подвале нападающей университетской футбольной команды. А в центре, на самом почетном месте, красовалась фотография Герба и Кэтрин Фармер при полном параде, где Фрэнк представлял их президенту Джимми Картеру.

На еще одном снимке, почти в самом углу этой галереи, Рэчел заметила улыбающегося Генри Киссенджера, беседующего с группой женщин-репортеров. А по обе стороны от него застыли Фрэнк и Портман. Камера запечатлела Киссенджера, каким он был в окружении женщин — вечным донжуаном. Портман тоже улыбался, видимо обмениваясь шутками с дамами. Фрэнк же был в своем привычном состоянии: серьезный, напряженный и настороженный.

Рэчел какое-то время рассматривала обоих мужчин.

— Портман иногда забывал где находится и чем должен заниматься.

— Эй, Фрэнк!— позвал его отец из кухни.

— Что, пап?

— Накрывай на стол. Ужин почти готов.

Фрэнк улыбнулся Рэчел.

— Хозяин дома приказывает…

Аппетитный запах жареного цыпленка заставил Рэчел тоже пойти на кухню. Герб Фармер уже давно привык сам справляться с хозяйством и готовить себе немудреную еду, и поэтому упрямо отверг предложенную Ники помощь на кухне.

Он предпочел сам приготовить еду и сейчас, в связи с приездом гостей.

Рэчел со стаканом в руке наблюдала, как он ловко и сосредоточенно режет овощи для салата. Он делал это обстоятельно, как, впрочем, все делал и его сын. На этой небольшой кухне с низким потолком было все так разумно устроено, прямо как на капитанском мостике.

— Кэтрин хотела, чтобы на кухне все было под рукой,— сказал он, не поднимая глаз от разделочной доски.

— Кэтрин?

— Да, мама Фрэнка,— сказал он деловито,— моя жена…

— О, я не знала, что она…

— Да, это было давно,— пояснил он, криво улыбнувшись.— Фрэнк сказал, что вы вроде поете?

Рэчел рассмеялась.

— Вроде пою. Точно.

Фрэнк выглядел смущенным.

— Я не хотел… То есть, я хотел сказать, вы, наверное, знамениты, но мы здесь немного отстали, извините.

— Ну что вы, ничего страшного.

— Вы, действительно, должны быть очень известной, если Фрэнк вас охраняет.

— Да, я думаю, я даже слишком известна.

Она выглянула в окно. Солнце уже опустилось за лес, и вода в озере казалась совершенно черной.

— Здесь так тихо и спокойно.

Герб вздохнул.

— Да, здесь хорошо. Фрэнк провел здесь шесть месяцев после этого случая с Рейганом.

Рэчел вспомнила "этот случай с Рейганом". Все произошло в серый мартовский день. Она тогда была совсем неизвестной. Пела с какой-то третьесортной группой. Это был понедельник — выходной день. Можно было прийти в себя от двухдневной напряженной работы где-нибудь в забегаловке на дороге 57, к югу от Чикаго. Ей тогда хотелось просто усесться у телевизора и посмотреть церемонию вручения "Оскара" и помечтать, что когда-нибудь и она окажется в этом зале. Но в тот день стреляли в Рейгана, и праздник отложили…

— Фрэнка в тот день не было рядом с Рейганом, и он не может этого пережить,— Герб продолжал быстро крошить морковь.— Конечно, ему следовало быть там — он ведь охранял президента.

— А где он был?

— Он был здесь,— ответил Герб.— В тот день мы хоронили Кэтрин.

Он надел кухонные рукавицы, открыл духовку и вытащил огнеупорный поднос, полный румяного картофеля.

— Поставь это на стол,— сказал Герб,— и зови всех ужинать.

После долгой дороги и поездки по озеру все проголодались. Флетчер с аппетитом обглодал ножку цыпленка, перемазался кетчупом, засыпал все кругом хлебными крошками и теперь с наслаждением уплетал мороженое, обильно политое шоколадным соусом.

Герб Фармер, отвыкший от компании за столом, потягивал вино и наслаждался беседой и, как и все родители, потчевал гостей рассказами о детстве Фрэнка, чем очень его смущал.

— … и я не разу в жизни не ударил его. Никогда,— он посмотрел на Фрэнка, как бы ожидая подтверждения.— Ведь правда или нет?

— Правда,— кивнул Фрэнк.

— Здесь все воспитывают детей не так, а вот я никогда его не бил. И что же? Когда ему было десять лет, он меня за это осудил. Вы можете себе представить?

— О, Господи,— рассмеялся Фрэнк,— ну тогда я расскажу, как ты разделся в суде.

— Вы… что сделали?— вскричала Ники.

— Ну и что? Рассказывай, я не стыжусь этого, черт побери!

Фрэнк поднялся и начал убирать со стола.

— Почему ты хотел, чтобы твой отец тебя ударил, Фрэнк? Ты что, с ума сошел?— недоуменно спросил Флетчер.

— Золотые слова, сынок! Я тебе расскажу. Вот ему исполнилось десять лет и он только начал играть нападающим. Он приходит ко мне и говорит: "Я боюсь, что меня ударят". Это потому, что я его никогда не бил, представляешь? Почему, говорит, ты никогда меня не бил?

— Если вы его попросите, он вам еще расскажет, что я — профессиональный спортсмен,— прокричал Фрэнк из кухни. Он внимательно рассматривал что-то за окном.

— Он пережил это,— услышал Фрэнк голос отца,— но зато стал отличным принимающим в бейсбольной команде. Он ненавидел, когда ему было страшно. Если он чего-то боялся, то продолжал делать это, пока страх не исчезал,— Герб допил вино, отодвинул свой стул и встал из-за стола.— Вот и его мать была такой же.

Он подошел к шкафу, открыл его, достал шахматную доску с расставленными на ней фигурами и поставил ее на стол. Фигуры стояли на ней не в начальной позиции — эта партия уже была начата. Герб Фармер подул на доску, словно это был именинный торт. Поднялось маленькое облачко пыли.

— Давай-ка, сынок. Теперь не отвертишься.

Фрэнк появился в дверях кухни, на минуту задумался, потом все-таки решил принять вызов и сел за стол.

— Чей ход был?

— Твой, если мне не изменяет память.

Фрэнк изучал позицию, пытаясь вспомнить свою стратегию, когда начинал игру.

— Так, посмотрим.

— Сколько времени вы уже играете эту партию?— спросила Рэчел, обняв одной рукой Флетчера за плечи.

— Три года,— ответил Фрэнк.

— Он заставлял меня обороняться первые полтора года, теперь ситуация изменилась в мою пользу.

В нерешительности Фрэнк взялся сперва за слона, потом за ладью. Он повернулся к Флетчеру.

— А ты бы как пошел?

— Конем на К4,— подумав, сказал Флетчер.

Фрэнк обдумал гамбит и прикинул последующие ходы в голове.

— Верно. Хороший ход.

Герб исподлобья посмотрел на мальчика.

— Городской ребенок,— пояснил Фрэнк.

К девяти часам вечера Рэчел и Ники разошлись по своим комнатам. Флетчер спал у камина, около него в кресле дремал Герб. Фрэнк еще раз обошел весь дом, проверяя оконные задвижки, дверные замки, чтобы удостовериться, что все заперто на ночь. Спарки семенил следом.

Из затемненного дома он пытался рассмотреть озеро, но воды не было видно из-за появившегося тумана. Озеро напоминало о себе лишь ритмичным плеском волн о причал. Под прикрытием такого тумана кто угодно мог подойти незаметно прямо к дому. Но Спарки задолго оповестит о приближении любого чужака. В этом Фрэнк был уверен.

На кухне загорелся свет. Фрэнк повернулся и увидел Ники. Она наливала в стакан воду из-под крана.

— Еще не спишь?— спросил он, улыбнувшись ей.— Поздно уже, четверть десятого.

Она тоже улыбнулась в ответ.

— Да-а, уже глубокая ночь. А ты что делаешь?

— Запираю все.

— Ты очень обстоятельный.

— Это моя работа.

Ники отпила глоток из стакана.

— А Рэчел? Тоже работа?

Фрэнк, прищурившись, взглянул на нее.

— Слушай, оставь меня в покое, Ники. Прошу тебя.

— Да ладно, Фрэнк. Сегодня у нее восхитительные руки, а завтра она тебя ненавидит… Не пойму только, что сейчас у вас,— она повысила голос, и Герб заворочался во сне.

Фрэнк вошел в кухню и прикрыл за собой дверь.

— Ты всегда следишь за каждым ее шагом?

— Жизнь такая,— ухмыльнулась Ники.

— Неправда,— резко возразил Фрэнк.

— Ты думаешь, у меня очень скучная жизнь, не так ли?

— Нет,— ответил Фрэнк и отвернулся.

— Конечно, ты так думаешь,— настаивала она.— Но уж я точно так думаю.

— Тогда почему ты ничего не меняешь в ней?

— Не так-то это просто,— она положила руки ему на плечи и, притянув к себе, нежно поцеловала. На какое-то мгновение он ответил на ее поцелуй, потом вдруг резко высвободился из объятий.

— Ты — очаровательная женщина,— сказал он.

— Да, но тебе не нужна,— голос Ники был полон горечи.

Фрэнку не пришлось отвечать. Его взгляд сказал ей все. Лицо Ники помрачнело. Ей было тяжело перенести, что ее отвергли. В ней нарастал гнев, вызванный унижением из-за отказа Фрэнка.

— Удивительно, такой обаятельный парень… И почему нужно ограничиваться одной сестрой, когда можешь иметь обеих?

— Наверное, я сделал ошибку,— ответил Фрэнк,— но эта ошибка моя, и только я за нее отвечаю.

— Но хозяйке ты не смог сказать "нет",— она повернулась, собираясь уйти, но он перехватил ее, прижал к себе и снова повернул к себе, чтобы видеть ее лицо.

Они посмотрели друг на друга в упор.

— Подожди, Ники, не уходи. Объясни мне все. Я хочу понять.

— Что я должна объяснять? Она — звезда. Знаменитость. А я — нет. Вот и все.

— Нет, не все. Расскажи, сколько времени ты была второй? Расскажи, как вышло, что у нее есть ребенок, а у тебя нет. Ну, говори же! Не отворачивайся! Не пытайся отвертеться. Ты сама должна отвечать за свою жизнь.

Ники попыталась вывернуться, но он крепко держал ее, повернув лицом к себе.

— Не тебе меня учить!

— Может быть и не мне,— произнес он сквозь сжатые зубы.— Я уже устал слышать от людей, что они не в силах справиться с собой. Если тебе так не нравится твоя жизнь, измени ее. Ты же не в западне. Ты можешь уйти в любое время.

В уголках карих глаз Ники показались слезы.

— Это не так просто, как тебе кажется.

— Очень просто! Ты можешь сейчас же выйти отсюда и уехать. Я отопру для тебя дверь.

— Пусти меня!— Ники снова попыталась освободиться. Он отпустил ее и отошел к окну.

— Да, действительно,— сказал он,— какое мне до этого дело?