Телохранитель для Снежной Королевы

4

«Я могу хотя бы вещи свои забрать?!»

Юля несколько минут смотрела на сообщение, полученное от мужа с другого номера телефона. На языке вертелся какой-то остроумный ответ, но после бессонной ночи слова никак не хотели складываться в предложения. В итоге всё, на что её хватило, уместилось в короткой фразе: «Пусть Екатерина Александровна купит тебе новые!»

Белинская сунула смартфон в сумку и подняла взгляд на Кострова. Тот с утра был необъяснимо молчалив и мрачен. Поздоровался с ней сухо, хотя про порцию кофе не забыл. Юля украдкой всмотрелась в отражение его голубых глаз в зеркале заднего вида и, вспомнив свой пошлый сон, отвернулась к окну. По щекам пополз предательский румянец.

Под утро ей приснился секс с телохранителем прямо на рабочем столе. Неприлично бурный секс. Порнографически грязный и запредельно горячий. Белинская в жизни никогда таким не занималась. Ни до замужества, ни в браке. А вот во сне оторвалась… От воспоминаний низ живота потеплел от тянущей боли. Мышцы сжались, и Юля неосознанно заёрзала на кожаном сиденье автомобиля. В ушах до сих пор тихо отзывался жаркий шёпот виновника её утреннего оргазма.

Тихо выругавшись себе под нос, Белинская отпила кофе и снова уткнулась в телефон. Юриста из «Феникса» обещали прислать к обеду. За утро нужно было собрать все данные об имуществе, уставные документы компании, кредитные договоры и составить список активов. И это помимо ежедневной рабочей рутины.

«А могла бы сексом на столе заняться… – уныло подумала Юля и опять коротко глянула на телохранителя. Его русые волосы были идеально подстрижены, не касаясь воротника белоснежной рубашки. Прямой острый нос, самоуверенно сжатые губы, чётко прочерченная линия нижней челюсти, волевой подбородок. – Блин. Суровый. Но красивый. По-мужски красивый… Такой бы точно мог на столе, на полу… Господи, о чём я думаю?..» – Белинская закрыла лицо ладонями.

– Всё в порядке? – заметив странные метания подопечной, Скай обернулся, когда машина остановилась на светофоре.

Юля вздрогнула и промямлила:

– Не выспалась.

– Понимаю…

Весь остаток лета и до середины осени Белинская силами неверного мужа была втянута в бесконечные переговоры, судебные разбирательства, апелляции и повторные рассмотрения.

Юристы «Феникса» отбивали от несправедливых посягательств Глеба каждый клочок её имущества и бизнес, но стоили их услуги недёшево. А хуже всего было то, что эмоционально она выгорела уже к августу.

Костров следовал за Юлей бесшумной тенью и, насколько мог, старался оберегать её шаткое здравомыслие утренним кофе, обеденными десертами и периодическими успокоительными советами. Но она будто таяла на глазах, подкошенная предательством и нервозностью.

Полученное свидетельство о расторжении брака не принесло ей ни грамма облегчения, лишь наоборот, усугубило надвигающуюся депрессию, впасть в которую Юле не позволяли обязанности владелицы компании, хотя успешно вести бизнес в таких условиях было невозможно. Белинская наглухо закрылась ото всех, окончательно вжившись в роль Снежной Королевы: говорила коротко и строго, разучилась улыбаться и шутить, похудела на несколько килограммов, а свои роскошные белокурые волосы теперь носила исключительно в хвосте. Черты её лица заострились, а взгляд стал колючим, и не каждый выдерживал на себе его тяжесть.

– Доброе утро, – стоя под проливным октябрьским дождём, Скай встретил Юлю прямо у входа в подъезд с большим чёрным зонтом наготове.

Она дёрнула уголком губ, что теперь означало подобие благосклонности и улыбки, поёжилась на пронизывающем ветру, поплотнее сжав высокий воротник чёрного шерстяного пальто, и наконец невесомо коснулась подставленного Павлом локтя. Они торопливо уселись в «Ауди», и белоснежный автомобиль с пыльными потёками дождевой воды по бокам плавно влился в утренний трафик.

– Ну что, последнее заседание? – в попытках позитивно растормошить Юлю, Скай улыбнулся ей через зеркало.

– Да, – Белинская хмуро следила за проезжавшими в соседних рядах машинами. – Решится судьба моего детища.

– Я думаю, Глебу ничего не достанется. Твои адвокаты в таких делах не то что собаку, волчью стаю загрызли.

– Надеюсь. И можно будет наконец-то вернуть девичью фамилию.

– Ты хочешь сменить фамилию? – Костров удивлённо закашлялся.

– Да. Хочу избавиться ото всего, что напоминает о бывшем муже.

– И какая у тебя девичья фамилия?

– Наумова.

– Юлия Наумова. Отлично звучит, меняй.

– Спасибо за согласование, – Юля неожиданно усмехнулась.

– Ты снова шутишь! – Скай скорчил испуганную гримасу.

– Ну… Я очень надеюсь поставить сегодня точку. Останется только продать общую квартиру, и больше я о Глебе могу не вспоминать.

– Да будет так, – Костров свернул к зданию суда и припарковался рядом со служебным «Аурусом» своих коллег.

Спустя почти три часа суд вынес окончательный вердикт, и детище Юли осталось при ней с незначительной суммой выплат Глебу. Юристы «Феникса» были не в восторге, но Белинская заверила их, что счастлива и такому исходу.

– Поздравляю с завершением эпопеи! – усадив Юлю обратно в «Ауди», Скай широко улыбнулся. – Будешь отмечать?

– Не знаю… Наверное, пока нет. Вот подпишем послезавтра сделку на продажу квартиры, тогда и отмечу.

– Оптом. Понял. Теперь куда?

Юля глянула на часы и устало закатила глаза:

– В офис. Дела никто не отменял. Сегодня закрываем шесть проектов, я обязана присутствовать на совещании.

К концу рабочего дня Белинская уже еле моргала от усталости, стараясь вслушиваться в суть каждой из презентаций и задавать важные вопросы. В горле першило, голова заметно гудела, и единственное, чего ей хотелось, это услышать от последнего из докладчиков «у меня всё».

В конце шестой презентации раздались бурные овации, и Юля уже представляла, как зайдёт в свою новую студию в получасе езды от офиса, наполнит тёплой водой глубокую ванну и расслабит нывшие мышцы спины и шеи, но руководитель АйТи департамента, Дмитрий Васильев, неожиданно вскинул ладонь, и восторженные возгласы вместе с аплодисментами утихли.

– Юль, ещё пять минут твоего внимания.

– И ни минутой больше, – она устало зевнула и через силу собрала глаза в кучу.

Васильев откашлялся и поднялся с кресла:

– Юль, мы, конечно, постарались максимально подбить хвосты, закрыли самые крупные и важные проекты, но с учётом грядущих перемен никто из нас не хотел бы оказаться в роли крепостного крестьянина, поэтому…

Белинская поперхнулась и выпрямилась:

– Прошу прощения? Дим, каких перемен? Какие ещё крестьяне?

– Ну как же, – осёкся Васильев. – Дробление и продажа компании… Мы же все в курсе вашего с Глебом развода и делёжки.

Юля недоумённо моргнула, а её светлые брови вспорхнули вверх:

– С чего ты взял, что компания будет продаваться?

– Так Глеб сам об этом сказал. Ещё летом.

– Глеб? Глеб здесь никто! И ничего никогда не решал! Я единоличная владелица компании. Была, есть и остаюсь! Что за бред?

Васильев неловко отвёл взгляд в сторону в гробовой тишине просторной переговорной комнаты. Белинская сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и отчётливо спросила:

– Дим, о чём ты хотел мне поведать с, как ты сказал, учётом грядущих перемен?

– О том, что… – Васильев шумно выдохнул через нос и нехотя продолжил: – …что мы приняли решение уйти.

– Кто – вы?

– Маркетинговый и АйТи департаменты.

Будто ошпаренная ведром кипятка, Юля ощущала, как плавилось её истерзанное судами сознание. Затылок вспыхнул от бессильного бешенства, пуская по телу всполохи ударов током.

– Вот так?.. – её мозг будто бы беспомощно онемел под дозой лидокаина и не мог выдать ни одной мало-мальски дельной мысли.

– Извини, Юль… Все эти месяцы ты так откровенно отстранялась от коллектива, что мы все были уверены в продаже компании. Решили, что хотим сохра…

– Все эти месяцы, Дима, чтоб ты знал! Я судилась с человеком, который восемь лет изображал любящего мужа! Все эти месяцы, Дима, я пыталась не свихнуться от обиды и стресса! А вы все по щелчку его пальцев повелись на какую-то максимально бредовую сплетню, которой он решил уничтожить меня, если ничего не получит после развода! – слёзы злости прорвали ледяную оборону, и Белинская часто заморгала, уставившись в потолок. Спустя минуту она тихо шмыгнула носом, расправила хрупкие плечи, подозрительно прищурилась и холодно уставилась на очередного предателя: – А теперь, Васильев, собери свои яйца в кулак и поведай мне реальную причину вашего бегства.

Все присутствующие, сохраняя молчание, перевели взгляды на Дмитрия.

– Это и есть реаль…

– Враньё, – резанул воздух ледяной голос Белинской. – За дуру меня не держи. Все эти годы ты сидел как у Христа за пазухой. Я не скупилась на зарплаты и премии, находила вам самые перспективные проекты, оплачивала ваши обучения, технику, движки для передовых нейросетей, упрощая вам всем жизнь и избавляя от любой унылой рутины. А теперь для разнообразия побудь несколько минут мужчиной и скажи, почему вы решили свалить с корабля, стоило его капитану захворать?

– Мы открыли своё юрлицо на Кипре. Едем туда работать без управленческой надстройки. Формат коллективного фриланса с минимальным финансовым и бухгалтерским аутсорсом.

Юля готова была расхохотаться, но в последний момент внутри что-то оглушительно треснуло, и вся её несгибаемая воля рассыпалась, как стеклянная витрина, в которую швырнули кирпич. Взгляд Белинской потух.

– Идите. Надеюсь, у вас всё получится, – первой поднявшись с кресла, она стремительно прошла мимо уже почти бывших подчинённых.

– Юль, ну… – Васильев попытался поймать её за локоть, но к собственному удивлению и ступору дёрнул головой, получив звонкую пощёчину от хрупкой невысокой блондинки.

– Все свободны. Расчёт получите в течение суток, – не оборачиваясь, Белинская с высоко поднятой головой в несколько шагов добралась до своего кабинета и закрыла дверь на замок.

Костров, всё это время маявшийся от безделья в пустующем оупенспейсе, с подозрением вглядывался в растерянно-виноватые лица сотрудников, которые один за другим выходили из переговорной и молча собирали вещи с рабочих столов.

Вступать в разговоры ни с кем из них он не собирался, но мгновенно ощутил неладное. Всегда уверенно ухмылявшийся очкарик Васильев буквально пронёсся мимо телохранителя с ярко-красной щекой, несколько раз зло дёрнул за ручку запертой двери и угрожающе прошипел:

– Истеричка шизанутая! Правильно тебя Глеб кинул! Сука беш… – договорить он не успел, зато болезненно засипел под ощутимым толчком в спину.

– Рот закрыл, – процедил Скай.

– Да пошёл ты! Пекинес на цепочке! – Васильев окончательно вышел из себя, беспорядочно размахивая руками и брызжа слюной.

Костров медленно моргнул, без особого труда поймал его за локоть и заломил правую руку за спину, мощно приложив щекой в стену:

– А теперь на счёт три ты тихонечко собираешь свои шмотки и ещё более тихонечко, на цыпочках валишь из офиса нахрен. Вякнешь ещё хоть слово – стёклышки твоих очков хлынут в твои поросячьи глазки. Пошёл! – отпихнув от себя Васильева, Скай с удовольствием наблюдал, как тот чуть не растянулся на мраморном полу, еле-еле удержавшись на ногах. – Ещё есть желающие выяснить кто тут кто?!

Но остальные, не издавая ни звука, торопливо натягивали верхнюю одежду, застёгивали рюкзаки и сумки и не оглядываясь спешили поскорее уйти из офиса.

Выждав ещё несколько минут и убедившись, что помещение опустело, Костров вернулся к кабинету Белинской и легко прошёлся костяшками пальцев по двери:

– Юль, ты в порядке?

Замок тихо щёлкнул, и в проёме показалась его бледная как полотно подопечная.

– Вроде.

– А что случилось-то? Погоди, тебе нехорошо? – Костров аккуратно придержал её за плечо и усадил обратно в кресло. – Воды? Чая?

– Ничего не хочу, – равнодушно выдохнула Белинская.

Павел обхватил её запястье и отсчитал скорость пульса, потом поправил сдвинутые вбок смарт-часы и замерил давление.

– Пожалуй, чашка кофе тебе не повредит.

– Они все меня кинули, Паш… – Юля напряжённо сглотнула. – Провернули всё за моей спиной, пока я билась с Глебом.

– Да и плевать. Новых найдёшь, – Костров уже взял со стола её кружку с эмблемой компании и включил кофемашину.

– Двадцать человек?.. Такого уровня? Когда?.. У меня дюжина проектов в процессе. Сроки горят… Это неустойки, пени…

– Фрилансеров набери на первое время. Постепенно выплывешь.

– Не хочу. Не могу… – Юля упёрлась локтями в стол и закрыла лицо ладонями. – Я устала. Устала бороться и делать вид, что мне всё по плечу. Последние три месяца сплю на снотворном. И в шаге от антидепрессантов…

– Не раскисай, а? – но умом Скай понимал: Белинская в таком состоянии не вывезет реорганизацию компании без серьёзных последствий для здоровья.

– Да плевать… – Юля, обжигаясь, отпила крепкий кофе и открыла на ноутбуке программу управленческого учёта. – Рассчитать отдел маркетинга и отдел АйТи текущей датой.

– Расчёт завершён, – послушно отозвался голосовой помощник программы.

– Запланировать все необходимые выплаты на завтра, на девять утра.

– Выплаты загружены в платёжную систему.

– Запустить процедуру ликвидации юрлица.

– Процедура запущена. Примерное время предварительного расчёта – шестнадцать минут тридцать секунд.

– Ты уверена?

Юля подняла грустный взгляд на Кострова:

– А какой смысл тянуть? Или я должна сдохнуть к новогодним праздникам?

Павел отрицательно качнул головой:

– Нет, сдохнуть не наш вариант. Но ты хотя бы отоспись пару дней, прежде чем рубануть с плеча. План себе накидай…

– Ты как всегда прав, – Белинская печально улыбнулась и подрагивающими пальцами убрала в сумку планшет, смартфон и личные мелочи. – Утром предупрежу финдира и главбуха, а с понедельника начнём закрываться.

– Может, к понедельнику передумаешь?

– Вряд ли, – отпив ещё немного кофе, Юля шмыгнула носом и задумчиво уставилась на эмблему своего детища на кружке. – Был бы мотив. Я разведена. Подчинённые меня слили. Паш, я просто даже не понимаю, есть ли причина продолжать. Это никому не нужно. И я никому не нужна…

– Неправда, – Скай красноречиво улыбнулся, но Белинская так глубоко погрузилась в печаль, что не заметила его говорящий взгляд.

– Правда. Искать ещё одного альфонса я не стану, наелась…

Её ответ резанул Кострова по самолюбию, и он сжал было челюсти от накатившей злости, но взял себя в руки и попытался возразить:

– Всегда можно переключиться на себе равного.

– Богатым мужчинам не нужна любовь.

– Кто это сказал?

Юля как-то совсем невесело рассмеялась:

– Ходила я однажды на парочку этих самых тренингов. Для успешного успеха. Уважаемый в бизнес-кругах коуч, дипломированный психолог, состоятельный предприниматель вещал на тему ценности жизненной энергии. «Любовь – удел нищебродов. А для бизнесмена это смертный приговор!» Представляешь? Так и сказал… Отношения, семья – всё это сбивает с фокуса, тянет на себя много человеческого ресурса… Вот содержанка – другое дело! – Белинская расхохоталась сквозь слёзы. – Содержанка просто ноги раздвигает и мило улыбается. А жена, Паша, – зло. Она мозги выносит. И вообще. Поэтому я в грёбаном замкнутом круге…

– Чушь какая, – процедил Скай.

– Ну, почему чушь? – Юля резонно вскинула брови. – Вот взять хотя бы владельцев твоего «Феникса». Ваша директриса Валерия, к примеру. Одна.

– Наша директриса Валерия, – Костров забавно изобразил Юлину интонацию, – для начала разговора – вдова. И покойного мужа она любила больше жизни, уже будучи директрисой. Да и не совсем уже она одна, если честно. Просто долго не решалась на новые отношения.

– Она нашла себе равного? – в глазах Белинской промелькнула надежда.

– Скорее – он её нашёл. И, так скажем, очаровал.

– А другие двое?

– Ткаченко пятнадцать лет глубоко и счастливо женат. А Давыдов… – Скай усмехнулся при мысли о перипетиях личной жизни друга, – вообще вернул себе бывшую жену. Так что не знаю, о каких ужасах вещал твой коуч, но у меня перед глазами другая картина. И боссы мои далеки от звания нищебродов.

Допив кофе, Юля с сожалением провела большим пальцем по эмблеме своей компании, еле-еле сдерживая слёзы, ставшие её постоянными спутниками в последние месяцы:

– Звучит как в сказке: он её нашёл и очаровал… Мне кажется, таких мужчин сейчас уже почти не осталось. А те, что есть, – заняты.

– Тебе кажется, – серьёзно ответил Павел.

– А среди клиентов «Феникса» такие есть? Или действительно нужно подождать, пока кто-то меня сам найдёт и очарует? – Белинская хихикнула, промокнув салфеткой глаза.

Скай уже готов был поддаться внезапному импульсу и, не выходя из кабинета, доказать Юле, что такой мужчина значительно ближе, чем она думает, но мысленно споткнулся об одну из её фраз и с горечью подумал: «Привет, я Павел Костров, и я – нищеброд…»

– Не знаю, Юль. Наверное, лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это отпустить ситуацию и отвлечься. А там и… – а кто или что там случится, Скай в ту секунду думать не хотел.

Тоскливое настроение Белинской вдруг резко и его накрыло с головой, начисто отбив желание действовать.

– Отвезёшь меня домой?

– Да, поехали.

– Где Глеб? – бросив ледяной взгляд на своего бывшего юриста, Юля, утянутая в строгий тёмно-синий костюм, присела на край стула в небольшой комнате банка, куда Скай привёз её на подписание сделки на продажу квартиры.

– Глеб не будет присутствовать. Я подпишу документы за него. По доверенности, – Гаврилов хмуро зыркнул на закатившего глаза Кострова и тоже присел. – Он неважно себя чувствует.

– А что с ним? Воспаление хитрости? Или, может, кровавый понос?

– Юль, давай не будем…

– Почему не будем? – вскинулась Белинская. – Ему можно плести интриги и распускать сплетни за моей спиной, а мне нет? Ему можно уничтожать мой бизнес, а мне на него порчу наслать нельзя? Почему?

– Ты не сможешь доказать…

Юля раздражённо отмахнулась от адвоката:

– Ой, молчи лучше. Васильев сам признался. Да все вы как крысы себя повели. Что Глеб, что ты, что Дима. Интересно только, что для вас троих стало поводом объединиться?

– Превосходство женщины, – не удержался Павел.

– Корпоративных экспертов подвезли, – огрызнулся Гаврилов.

– А что? Вполне вероятный сценарий, – Юля задумчиво кивнула.

Оформление сделки заняло около получаса. Подтвердив получение своей доли, Белинская тут же перенаправила всю сумму на погашение кредита, взятого для покупки новой квартиры, сухо попрощалась с присутствующими и покинула банк.