Темное разделение

Глава 27

Небольшое сообщение в еженедельной газете было очень кратким. Там просто сообщалось, что сросшиеся близнецы Андерсон вывезены за границу для проведения операции по разделению. Семья предпочла оставить место проведения операции в тайне, но известно, что собрана команда специалистов, так что, по всей вероятности, операция скоро будет проведена. Читая это, Роз поняла, что, несмотря на всю слежку, Мелисса ускользнула из-под ее контроля и увезла с собой близнецов. Или она?..

В тот же вечер она начала плести свои сети. Она думала, что тетушка одобрила бы ее: Бог карает, когда нужно, и воздает кому следует, говорила она. Воздаяние. Заменить ребенка — тот маленький комочек, что выпал из матки Роз той унылой зорькой.

Перво-наперво нужно узнать, куда уехала Мел. Некоторое время Роз не могла решить, как это сделать, но, проведя ночь в размышлениях, она сосредоточилась на фигуре Мартина Бреннана. Какова его роль во всей этой истории? Где он сейчас, ведь его нет в больнице Святого Луки, это точно. Где же он? В отпуске? Вернется уже после Нового года? Как интересно.

Роз поддерживала приятельские отношения с секретаршей Мартина — не потому, что та ей нравилась, но потому, что никогда не знаешь, кто может оказаться полезным тебе. Эта дружба очень пригодилась сейчас.

Мистер Бреннан во Франции, сказала секретарша и добавила самодовольным тоном всезнайки, который всегда резал ухо Роз, что он не один. С подругой, сказала секретарша жеманно. Да. Они же все знают, какой мистер Бреннан на самом деле. У него довольно много было подружек. Но эта поездка держалась в секрете — сюрприз для леди — не романтично ли? Путешествие через Ла-Манш на пароме, а затем поездка на юг Франции.

Роз было все равно, хоть бы Мартин Бреннан перевез целый гарем через Ла-Манш и устраивал оргии в Дувре и в Провансе. Ей лишь хотелось узнать, кто скрывается за выражением «подруга». Могла ли это быть Мелисса?

Но это была не Мелисса. Роз почувствовала легкое разочарование; тогда бы все сходилось. Мелисса и Мартин тихо и спокойно добираются до Дувра, близнецы путешествуют по паспорту матери. Два ребенка, уложенные в переносную детскую кроватку, не привлекают особого внимания.

Она спросила, как бы ненароком, не с французской ли актрисой Анн-Мари Сент-Клэр видели мистера Бреннана?

— Неужели у него с ней?.. — Глаза секретарши стали величиной с блюдце.

— Может быть, я неправильно поняла, но когда вы сказали — Франция…

— Мистер Бреннан во Франции не с Анн-Мари Сент-Клэр, это я знаю точно, — сказала секретарша. Затем, не в силах противиться искушению посплетничать о боссе и решив, что сестра Раффан, такая тихая, как мышка, не проболтается, сказала: — Женщину зовут Изабель Ингрэм. Я знаю, потому что из агентства путешествий доставили сюда по ошибке билеты на паром.

Изабель Ингрэм. Имя отозвалось в сознании Роз. Изабель Ингрэм. Ближайшая подруга Мелиссы Андерсон. Роза видела Изабель в больнице Святого Луки, когда та приходила к Мел, и еще несколько раз, когда сидела с детьми в доме Мел и Джо. Изабель Ингрэм. Единственный человек в мире после Мартина Бреннана, кому Мелисса может доверять! Роз вмиг поняла, что Мел временно отдала близнецов на попечение Изабель и Мартина для путешествия по Франции. Возможно, Мелисса последовала за ними днем позже или даже плыла на том же пароме, но отдельно от них. Неизвестно, куда именно они поехали во Франции, но Роз склонилась к мысли, что, скорее всего, они отправились в Швейцарию, где было так много частных клиник. И снова деньги, все понятно! Они везде пробьют дорогу!

Роз никак не могла последовать за Мелиссой и двумя ее друзьями, даже если бы точно знала направление. Она лучше подождет до их возвращения, это поможет ей в деталях разработать свой план. Это даст ей время продумать его завершающий этап — какое наслаждение!

План нужно довести до конца. Надо восстановить справедливость. Мелисса попытается ускользнуть от Роз, она может не вернуться в свой дом. Роз думала, что она, должно быть, выставит его на продажу и уедет жить куда-нибудь в другое место.

Но куда?

В телефонной книге было три Ингрэм с первой «И». Роза позвонила по всем номерам тем же вечером. Первым был мужчина, а вторая — женщина, но точно не Изабель. Обоим Роз сказала решительно, что она агент оператора «Бритиш Телеком», проверяющая линии. После нескольких гудков по третьему номеру Роз услышала на автоответчике голос Изабель с просьбой оставить сообщение. На случай если звонок будет зафиксирован и номер может быть записан, Роза опять сказала, что это проверка линии. В случае возникновения проблем перезвоните между девятью и пятью.

Пока все идет хорошо. У нее появился номер телефона Изабель и ее адрес из телефонной книги. Она сверилась по карте и отправилась к дому Изабель на автобусе, предусмотрительно надев темный плащ и взяв ящик для сбора средств по одной из многочисленных благотворительных программ больницы. Она была неутомимой помощницей различных групп поддержки. Добрая, надежная Роз. И никто не обратит внимание на человека, собирающего благотворительные средства по домам. Изабель жила в верхней половине реконструированного викторианского дома — номер 22б, сообщалось в телефонной книге. Это была улица с трехсторонним движением, тихая и с виду очень респектабельная. Номер 22 был в середине улицы, дом стоял немного в стороне от дороги, и во дворе был довольно большой сад. Дом и сам казался большим; должно быть, в нем комнаты с высокими потолками. Роз посмотрела по сторонам и затем осторожно прошла через ворота и дальше по тропинке, посыпанной гравием. Номер 22б — это верхняя половина. Главный подъезд с двумя квартирами. Дубовая дверь была заперта, но в нее были вставлены цветные стекла, и Роз посмотрела сквозь одно из них. Дверь на первый этаж справа, а прямо — лестница наверх. Похоже, главный холл был общий, он выглядел очень чистым; у стены стоял полированный столик с аспарагусом.

На окнах висели занавески, но место казалось пустующим, и когда она заглянула в одно из окон, то увидела, что ни в одной из комнат нет мебели. Первый этаж пустовал.

— Он пустует уже несколько недель, — сказала женщина из дома номер 24 в ответ на вопрос Роз, нарочно заданный робко. — Но, я думаю, он будет продан. На втором этаже живет молодая женщина — по-моему, она уехала, постучите в ее дверь и узнайте все же. Но старик из 22а недавно скончался, вот что я знаю. Он долго лежал в больнице, так что квартира была в запустении. Его семья, наверное, будет делать ремонт перед продажей. Чтобы набить цену.

Роз сказала, что ищет квартиру поблизости. Кто-то сказал ей о 22а, и она пришла посмотреть. Ей кажется, что дом немного маловат, но она спросит у агентов.

Мартина Бреннана ждали в больнице Святого Луки не раньше окончания рождественских и новогодних праздников. Он должен был вернуться к пятому января, это что, потому что на этот день у него назначена операция. Сообщение о близнецах появилось в начале декабря, и, если они вернутся вместе с Бреннаном, стало быть, они проведут в больнице месяц, где бы она ни была. Роз не очень хорошо понимала в сроках подобных хирургических операций и послеоперационном периоде, но она думала, что четыре или пять недель должны быть достаточными для послеоперационного восстановления.

Перед самым Рождеством она обратилась в большое риэлтерское агентство о сдаче внаем своего дома, сказав, что поедет работать в другое графство на пару лет. Нет, она пока не хочет продавать дом, ей хотелось бы вернуться в него. Могут ли они оформить аренду — дом с мебелью на два-три года? Ей нужен ответственный квартиросъемщик, который будет следить за домом, и она просила совета, какую назначить арендную плату. Она не собиралась устанавливать огромную цену, хотя надеялась на достаточный доход от собственности.

Агенты были уверены, что смогут найти подходящего съемщика на этих условиях, скорее всего, это будет нетрудно. Рядом находится языковая школа, сказали они. Ах, нет же, они не предполагают сдавать студентам, но в школе часто работают иностранные преподаватели, которые приезжают по контракту на один-два года. Это должно отвечать всем требованиям. Такие люди частенько привозят с собой своих жен, так что не задумываясь согласятся платить большую арендную плату. Да, конечно, деньги могут прямо быть направлены на ее банковский счет, это широко распространенная практика.

— Я сообщу вам через пару недель, если получу работу, — сказала Роз.

У нее было несколько выходных в связи с Рождеством, и она провела их дома. У медсестер больницы Святого Луки была вечеринка, куда она могла пойти, — пиво и фруктовый пунш в столовой, а еще одна из коллег пригласила ее к себе на Новый год. Но Роз никогда не ходила на такие вечеринки в прошлом, и она не хотела менять своего поведения, чтобы не привлекать внимания. Итак, она сказала, что хочет провести Рождество в кругу семьи.

Большую часть выходных она смотрела телевизор, слушала радио или разгадывала кроссворды, а в остальное время продумывала детали своего плана. Иногда его сложность внушала ей страх, но в целом она была уверена, что поступает правильно. План был хорош, некоторые его части не должны были вызвать больших затруднений, другие зависели от людей или стечения обстоятельств. Но Роз думала — и Рози соглашалась, — что все сработает.

Она повесила рождественские украшения в окне гостиной, выходящем на улицу, потому что иначе люди могли обратить внимание на их отсутствие, и в день Рождества она приготовила индейку, съела половину за рождественским обедом, а остальное убрала в морозильник. Соседи были в отъезде, и было очень тихо. Роз нисколько этим не тяготилась, она могла сосредоточить все свое внимание на том, что произойдет в будущем. Она привыкла к одиночеству и тишине, и в любом случае Рождество — это время детей.

Ах, в это время на следующий год…

Фирма, обслуживающая дом, где жила Изабель, была куда меньше, чем та, в которую обратилась Роз по поводу своего дома. Это была удача, поскольку важно было не смешивать разные части плана.

Агенты были внимательны и знали свое дело. Им было приятно видеть скромно одетую леди, которая пришла посмотреть квартиру на первом этаже. Речь пока еще не шла о сделке, поскольку они ждали утверждения завещания судом. Но у них были ключи, и, если она будет заинтересована, они смогут сообщить ей цену, когда она будет назначена. Жаль только, что сейчас комнаты в запущенном состоянии. Но краска и обои могут волшебным образом изменить это место.

— Да, конечно, я приму это к сведению. А что с ключами? Дело в том, что я медсестра в больнице Святого Луки, и сейчас моя смена заканчивается в полвосьмого вечера. Я не смогу прийти сюда раньше девяти.

По правилам фирмы в те дни все посещения квартир Должны были проводиться в сопровождении агента, но в этой квартире не было мебели, и, к счастью, медсестре Можно было доверять. И никто в офисе не хотел задерживаться до девяти вечера в зимний день, чтобы показывать пустую квартиру. Если они дадут ей ключи, чтобы она осмотрела квартиру сегодня, то пусть она принесет их на следующее утро.

— Я могла бы, — сказала Роз, притворившись, что обдумывает это предложение, — положить ключи в ваш почтовый ящик сегодня же, после того, как осмотрю помещение. Первое, что вы найдете завтра, — эти ключи. Можно так сделать? Обещаю, что все аккуратно запру.

Вполне приемлемый вариант. Электричество было включено, чтобы тепло не уходило из квартиры в холодную погоду, трубы замерзают, вы знаете. Может быть, мисс Раффан проследит, чтобы свет был выключен, когда будет уходить?

С этим тоже не было проблем. Мисс Раффан даже позвонила на следующее утро, справляясь, нашли ли ключи. Нет, квартира — не совсем то, что она ищет. Но всегда стоит посмотреть, не правда ли?

По мере того как год подходил к концу, постепенно угасал интерес публики к Симоне и Соне Андерсон.

Незадолго до Рождества появилось короткое сообщение, что операция по разделению — операция, которую их отец считал не богоугодной, — была осуществлена. Вскоре вслед за этим сообщением появилось другое — что младшая сестра — Соня — умерла от остановки дыхания на операционном столе. За этим последовало несколько иное сообщение в газете — что ее смерть наступила от почечной недостаточности и что Соня умерла только неделю спустя. В следующей заметке говорилось, что миссис Андерсон не вернется в Англию, и, хотя пара-тройка журналистов уже прикидывали транспортные расходы и резервировали полполосы для статьи, как заметил один из редакторов, мир велик, и даже если свести его к Швейцарии, то и там такое количество частных клиник, что трудно даже определить, с которой начать.

Мартин Бреннан, только что вернувшийся из отпуска во Франции, был окружен журналистами и засыпан вопросами, но он ничем не мог помочь. В любом случае, он, скорее всего, вообще скоро оставит гинекологию; он получил очень интересное предложение на проведение исследования в Канаде. Да, конечно, он видел сообщения, что Соня Андерсон умерла где-то за границей, но он знает не больше других. Нет, он не участвовал в операции по разделению близнецов; это специфическая область хирургии, вне его компетенции, и близнецы и их мать уже давно перестали быть его пациентами. Да, конечно, он рекомендовал нескольких специалистов миссис Андерсон после рождения близнецов, но называние хотя бы одного имени будет нарушением врачебной этики и конфиденциальности. Нет, он не знает, где сейчас Мелисса Андерсон и ее выжившая дочь. По его тону было понятно, что даже если бы он знал, то не сказал бы.

Журналисты еще неделю или две пытались что-нибудь разнюхать, и некоторые в этом преуспели больше других. Один молодой человек по имени Клиффорд Маркович, который пытался получить финансовую поддержку для открытия своего собственного бульварного издания, посвященного знаменитостям, и который считал себя дальновиднее своих коллег, занес семью Андерсонов в свою замысловатую специфическую картотеку.

Но, в конце концов, поскольку нет ничего тривиальнее вчерашних новостей и ничто так не пользуется спросом, как завтрашний скандал, к началу третьей недели января близнецы и их история постепенно исчезли с газетных полос и не привлекали к себе более внимания публики.

Однако внимание одного человека по-прежнему было приковано к ним. Роз не поверила этим довольно противоречивым отчетам о смерти Сони Андерсон. Она достаточно хорошо проникла в повороты и ход мыслей этой сучки Мел и была уверена, что сообщения о Соне — фальшивка, сделанная отчасти для того, чтобы сбить журналистов со следа, но в первую очередь для того, чтобы одурачить ее, Роз. Она продолжала следить и за квартирой Изабель Ингрэм, и за домом этой сучки. Как она и думала, на следующую неделю после Рождества в саду дома Мел появилась табличка «Продается» со строгой оговоркой, что осмотр дома осуществляется только в присутствии агента. Что касается квартиры Изабель, то Роз внимательно следила за занавесками и видела растущую кипу неразобранной почты по другую сторону стеклянной двери, хотя она не думала, что Мелисса вернется сюда.

Но во вторую субботу января занавески на окне Изабель были подняты: комнату проветривали. Два верхних окна были открыты, и машина, маленький «седан», какие водят обычно женщины, была припаркована рядом с домом. На заднем сиденье было устроено безопасное детское сиденье.

Сиденье только для одного ребенка.

Ключи к пустой квартире в доме Изабель были только от первого этажа. Роз и не ждала другого. Но в связке был ключ, отпирающий главный вход. Не могло быть иначе, ведь каждому жильцу нужен был собственный ключ. Роз сделала дубликаты всех ключей в одной большой мастерской срочного изготовления ключей в присутствии заказчика. Было время ланча, и никто не запомнит маленький обычный заказ.

Что касается другого заказа…

Работая в большой больнице, Роз хорошо знала, что происходит в других отделениях. Она была в штате клиники Мартина Бреннана уже два года, а перед этим работала в мужском отделении хирургии и еще раньше — в травматологическом отделении, которое стало называться отделением несчастных случаев и скорой помощи.

Она, конечно, не была знакома с каждым служащим больницы Святого Луки, но многих знала в лицо, и многие знали ее в лицо, так что она могла свободно перемещаться по больнице без лишних вопросов. Но может ли она попасть в морг? Может ли посмотреть список летальных исходов, что вывешивается там? Почему нет?

На следующее утро она уже шла туда спокойно и неспешно. Она была в форме сестры и несла с собой больничную папку, так что если кто-то остановит ее, то она скажет, что собирает последние статистические данные о детской смертности для Государственной службы здравоохранения. Но никто не остановил ее. Справедливость была на ее стороне, и звезды благоволили к ней: два дня она ходила в подвал, где располагался морг, и никто ни о чем не спросил ее.

Она думала, что ей долго придется ждать подходящего случая, и это ее беспокоило, поскольку тогда ей пришлось бы прийти три или четыре раза, и это могло привлечь внимание. Но уже на третий раз в списке появилась новая запись. Маленький мальчик, жертва внезапной смерти. Дж. Д. Ф./2841/М, и дата рождения — три месяца назад. Как печально. Аутопсия прошла два дня назад, и похороны будут в следующий четверг. Мальчик, трехмесячный мальчик. Роз осторожно подсчитывала. Можно ли рискнуть с мальчиком? Но девочку можно прождать долгие месяцы. Это было почти то, что ей нужно. Она сделает это, и сделает сразу.

Ребенок за ребенка. Дж. Д. Ф./2841/М. «Дж.», возможно, означало Джон или Джеймс. Но лучше не думать об именах.

Она дожидалась конца смены, потом позднего вечера, когда началась пересменка и люди были заняты своими делами. В руках она держала несколько наволочек и с беспокойством поглядывала на часы. Я страшно спешу и не могу остановиться ни с кем — нужно срочно принести это чистое белье в палату, через пять минут сестра заступит на смену.

Вот и дверь, ведущая в морг. И так на нервы действовало, когда она раньше приходила сюда, но еще хуже было сейчас. Но веди себя так, словно ты по делу здесь, Роз. Ступай уверенно и твердо. Это говорила Рози, конечно. Рози подбадривала Роз с каждым ее шагом.

Внутри было прохладно, тихо и пусто. Роз рассчитывала на это, так поздно сюда никто не должен был зайти. Большая комната аутопсии была заперта, и маленькое помещение администрации пустовало, все печатные машинки зачехлены, все телефоны — на базе. Предположительно, кто-то должен был дежурить здесь постоянно, но сейчас, скорее всего, он направился в больничную столовую. В морге было достаточно жутковато. Все хорошо, она хотела, чтобы здесь никого не было, хотя бы десять минут. Она осторожно вошла в комнату.

Тусклая лампа светила над головой, и ее света было Достаточно, чтобы прочесть бирки с именами на каждой из металлических полок. Сердце Роз колотилось от страха, пока она шла вдоль рядов, проверяя каждый. Дж. Д. Ф./2841/М уже увезли? Сообщалось, что похороны на следующей неделе, но… А, вот он где, чуть левее. Она посмотрела на датчик термостата, чтобы установить тот же градус в холодильнике дома. Температура было много ниже нормальной, но не предельной.

Металлические поручни холодильного шкафа были ледяными, и, когда она открыла створку, та заскрежетала, сильно ударив по туго натянутым нервам Роз. Затаив дыхание она ждала, боясь, что кто-нибудь войдет и спросит, что она здесь делает, но никто не появился, в морге было по-прежнему тихо. Она посмотрела на металлическую полку. Дж. Д. Ф./2841/М. Он не вызывал страха и отвращения, только грусть. Да, Дж. Д. Ф., такова жизнь, и не всем нам суждено дожить до ста лет. Роз сделала то, что хотела, и закрыла отделение шкафа, которое теперь было пустым. Через пять минут она уже шла по больнице, и по-прежнему в руках ее была стопка наволочек.

В тот вечер, как обычно, она села на автобус. Кондуктор часто ездил по этому маршруту, он обменялся с Роз шутками и обратил внимание на большую сумку, которую она несла.

— Все работаете?

— Боюсь, что так, — сказала Роз, выходя на своей остановке. — До свидания.

Она не забыла установить нужную температуру, но пришлось вытащить полки и перенести сыр, масло и вареную курицу в импровизированный холодильник в кладовке. К счастью, его мраморные плиты по-прежнему были в порядке, все останется свежим. Жаль, если эти продукты придется выбросить. С молоком нет проблем, оно может остаться на дверце холодильника.

Сначала она думала, что Дж. Д. Ф. не поместится, даже если все полки убрать. Но все же ей удалось усадить его. Она еще раз с грустью вздохнула, когда дверца захлопнулась и свет в холодильнике погас.

После этого она заварила чай и села пить его. Этот напиток прекрасно восстанавливал силы, тетка научила ее заваривать по всем правилам.

Она сделала неприятную вещь, а завтра предстояло еще более неприятное, но это было необходимо, если Роз хотела вернуть причитающееся ей.

Ребенок за ребенка.

Назавтра была суббота, это могло быть ей на руку, а могло и сыграть против. Еще не было десяти, когда Роз отправилась в ближайший торговый центр и купила пару комплектов детской одежды. «Подойдет для шестимесячного ребенка? Это в подарок для маленькой дочки подруги, не хотелось бы ошибиться размером». Она заплатила наличными, а потом купила еще две упаковки подгузников в большой аптеке Бута.

Дома она приготовила сэндвичи с холодной курицей, завернула их в жиронепроницаемую бумагу, налила кофе в термос. Не очень хотелось лезть в холодильник за молоком и видеть то, что сидело там, скрюченное. На мгновение ей показалось, что у нее обрывается сердце, так как он пошевелился, но это ей лишь показалось.

Она села на автобус до дома Изабель сразу после ланча, бережно неся в руках плетеную корзину для переноски кошек. Две консервные банки торчали из другой корзинки, и любой, кто посмотрел бы на нее, подумал бы, что она несет к ветеринару больное животное.

Ей не хотелось бы делать это в субботу, но выбор даты был обусловлен тем, что она нашла Дж. Д. Ф. вчера. К тому же по субботам многие люди ходят за покупками. Она могла наблюдать за домом под прикрытием деревьев на другой стороне дороги. Если в квартире на верхнем этаже все по-прежнему и там кто-то есть, то ей оставалось лишь дождаться темноты и проскользнуть внутрь. Но удача была вновь на ее стороне, и, когда она подошла, во дворе не было припаркованной машины.

Она вошла в главный холл, воспользовавшись своими ключами. Пахло средством для полировки, как после уборки, и на столике белела пачка писем. Роз посмотрела на адреса, проверив, нет ли чего ценного, но это были Только рассылки. Она представила, как Изабель поднимет их с коврика, а потом кладет на стол, чтобы выбросить после.

Пустая квартира пахла затхлостью и пылью. Роз закрыла дверь на защелку: агенты могли привести или прислать кого-нибудь осматривать квартиру, особенно в субботу днем. Если так случится, то они не смогут открыть дверь; скорее всего, они подумают, что замок заело, и вызовут мастера. А это займет время.

Роз поставила корзину на пол. Она была тяжелой, и плечи болели. Подумав, Роз встала у стены возле окна, чтобы ее не было видно с улицы. Ей будет слышно, если машина подъедет к дому или кто-то откроет наружную дверь.

Вместе с куриными сэндвичами и термосом с кофе она захватила с собой несколько книг карманного формата и брошюрку с кроссвордами. Она пока не знала, кто приедет — Изабель, или Мелисса, или обе. Может быть, Мелисса живет у Изабель. Хотя вряд ли. Скорее всего, они держат близнецов по отдельности, чтобы обмануть людей и чтобы одурачить ее, Роз, ну может, еще и прессу. Это была умная мысль, но не так чтобы очень.

Роз было все равно, кто из близнецов живет здесь, и она не думала о том, сколько времени ей придется ждать возвращения жильцов сверху. Она будет ждать хоть до завтра или до послезавтра, никто не хватится ее до утра понедельника.

И ей не придется ждать одной, потому что Рози была с ней.