Тени старого мира (СИ)

День 10. Логовище

Наводчик, второй номер снайперской пары, скомандовал:

— Огонь!

Сурков нажал на курок, почти не целясь. Со ста метров он смог бы попасть белке в глаз, даром, что потом не похвалишься — пуля его винтовки разорвет несчастного грызуна на мелкие частички.

А вот гррахскому танку — хоть бы хны.

— Огонь!

Их целью был грраху с ярко-фиолетовой кромкой шерсти по верхнему краю крыльев, и только он. Стоило грраху проявить любую нестандартную активность: поднять руки для каста молний или огня, открыть пасть для общения с командиром, выглянуть из-за угла на повороте — и Сурков всаживал в него очередную пулю. Танка это безумно раздражало, и он пару раз пытался сорваться в ответную атаку, но лидер его останавливал.

Гррахи пробивались к Мосту, Сурков же с наводчиком шли далеко позади, и всаживали в Фиолетового, как они прозвали танка между собой, пулю за пулей.

Танк нервничал, отвечал иногда молниями или огнем, пытался ударить ментальным боем, но Сурков с товарищем сразу после каждого выстрела уходили с линии атаки. Было бы их побольше или представляли бы угрозу всему отряду — лидер бы сразу организовал общий бросок на зачистку тыла. Но они стреляли только по одному танку, редкими одиночными выстрелами, а такой раздражающий огонь он мог держать часами, если не сутками.

— Огонь!

Выстрел оказался удивительно хорош. Фиолетовый зачем-то на мгновенье снял защитный купол, и пуля вырвала из его крыла целый кусок. Гррах взревел, исключительно, конечно же, от обиды, и получил еще один удар, на этот раз от командира, краем крыла по морде.

— Огонь!

Восстановленный защитный купол с легким мерцанием отразил энергию пули.

Теперь уже сам лидер гррахов удостоил их своим взглядом и что-то рыкнул Фиолетовому в лицо.

— Бежим!

Послушный команде наводчика Сурков понесся к развилке на оружейные склады. Бег не был сильной стороной снайпера и пришлось напрягать все силы. Более шустрый наводчик умудрился набегу оглянуться:

— Есть! Летит!

— Один?

— Один!

Больше не оглядывались — гррахи, встав на след, уже не оставляли цель. Проскочили тоннель, пронеслись между первыми тремя складами, и остановились только на подходе к ракетному.

Сурков положил на оставленные во время рейда ящики винтовку и напомнил товарищу:

— Давай, брат, выкладывай любое оружие. Иначе мы друг друга перестреляем.

Наводчик аккуратно сложил в угол автомат, нож и два пистолета.

Сурков установил на ящики реактивный гранатомет.

— Боишься?

Наводчик пожал плечами.

— А если и боюсь? Вон блин… Огонь!

На ходу чертыхнувшись, Сурков, не целясь, нажал на пусковую кнопку гранатомета.

Вылетевший в коридор танк метнулся назад. Выпущенная наугад ракета разорвалась о стену, не причинив ему вреда.

Но этого и не требовалось. Оставив оружие, Сурков с наводчиком неслись к залу с взрывчаткой, самому дальнему оружейному складу. Туда, где обитал ни разу Сынами даже не виденный монстр.

Главарь теневиков всегда был нетороплив, и не сразу обратил на них внимание. Им удалось пробежать добрых двадцать метров и почти вбежать на склад, когда наводчик упал ничком, даже не подставив руки. Тело его жило, но сознание с разбегу врезалось в какую-то иную реальность, катастрофически страшную, парализующую.

Сурков раскрыл как мог широко рот и закричал, выгоняя из головы любые мысли, схватил друга за шиворот и потащил вперед, чтобы вместе с ним оказаться как можно ближе к монстру.

Он так и не понял, был ли увиденный им гррах тем самым, которого они заманивали в зону пси-контроля главаря теневиков, или это наведенный кошмар, или все вместе взятое. Были ли у того Фиолетового такие красные глаза? Текла ли из ушей кровь? Дрожали ли от напряжения лапы?

Сурков попытался снова прогнать морок криком, но получилось лишь захрипеть. Из последних сил он махнул перед собой рукой — у грраха не оказалось защитного поля. Зато у него были длинные острые как бритва когти. Они легко проникли в грудь и вырвавшие еще бьющееся сердце снайпера.

Всю энергию пришлось бросить на борьбу с пси-атакой слишком сильного монстра, но Фиолетовый не смог себе отказать в удовольствии вырвать сердце поверженного врага.

Он дошел до выведших его из себя стрелков, добил их, и чувствовал, что сил вполне хватит и на выход из зоны действия пси-поля. Крылья не слушались, да и подниматься в воздух под таким давлением было чревато, но ноги шли, совершая шаг за шагом.

Шаг. Еще шаг. Еще.

Энергия 40 %

Активирован стимулятор

Энергия 210 %

Энергия 200 %

Энергия 190 %

Шаг. Еще шаг. Еще.

Сочащаяся из ушей кровь начала заливать плечи, собираясь в глубоких ключицах в дрожащие темные озерца. В глазах рябило от полопавшихся сосудов.

Жизнь 40 %

Активирована большая аптечка

Жизнь 110 %

Энергия 150 %

Энергия 140 %

Захотелось упасть и больше не вставать. И чтобы перестали ползать черви-паразиты под кожей. И чтобы не слепило всепожирающее плоть пламя атомного огня, и чтобы перестали болеть надломленные крылья.

Фиолетовый падал в бурлящую горным потоком скалистую пропасть. Снизу несло холодной влагой и тухлыми яйцами. Он пытался парить, но изорванные крылья не слушались.

Энергия 40 %

Активирован стимулятор

Энергия 210 %

Энергия 200 %

Энергия 190 %

Он знал, что все это не по-настоящему, но знание не помогало. Однажды испытанный, пусть даже в самом малом возрасте, страх, не перестает пугать, сколько с ним не борись.

«Внимание! Разгерметизация третьего сектора! Внимание! Разгерметизация третьего сектора!»

Он тогда успел покинуть отсек корабля, а десятки его товарищей не оказались запертыми. Космический холод убил их почти мгновенно, и страх того, что он тогда мог не успеть, с тех пор нередко приходил по ночам.

«Внимание! Разгерметизация третьего сектора!».

Мороз сковал его члены. Остекленевшие глаза лопнули, ослепляя. Уж лучше бы пропасть с рекой и скалами.

Энергия 40 %

Энергия 30 %

Энергия 20 %

Стимуляторы кончились. Да и черт с ними! Осталось совсем немного, а аптечек еще две штуки. Ну, станет чуть-чуть страшнее. Будет в следующий раз наука не соваться в пси-логовище без соответствующих навыков или защитных устройств.

Новый навык: Пси-полог уровень 1

Гррах радостно вскинулся. Умение появилось как нельзя вовремя.

Активирован навык пси-полог.

Выносливость 195 %

Стало заметно легче дышать, и все же страхи не отпускали.

Он не справился с заданием в яслях. Все смеются над ним. Педагог подходит с хлыстом. Он ненавидит детей и здесь лишь по заданию клана. Может быть накажет, а может и убьет. Слабаки никому не интересны и не нужны, даже среди детей. Однажды пережив публичную порку, Фиолетовый больше никогда не относился к заданиям халатно.

Сгорбленная старуха-человек, смотрит на него горящими ненавистью глазами. Она что-то говорит скрипучим высоким голосом. В руках у нее винтовка.

Жизнь 60 %

Фиолетовый от неожиданности вскинул опущенную голову. Он никогда не боялся старух, особенно человеческих. Почему старуха? Что она может сделать ему? Почему он должен бояться?

Маленький ядерный взрыв превратил его голову в облако кроваво-красного тумана.

Жизнь 0 %

Вы проиграли.

Босому так и не удалось смириться с безумной жертвенностью Сынов. Заняв оборонительный рубеж, они не уходили с него, даже когда гибель становилась неизбежной. Любая возможность лишний раз хотя бы царапнуть защитное поле грраха винтовочной пулей считалась важнее самой жизни. Дай им волю, весь гарнизон бы полегли все еще на первом же рубеже.

Во время рейдов в логовища чудищ Сыны вели себя по-другому. Осторожничали, редко лезли на рожон, легко отступали, если обстановка осложнялась. Но едва на землю Гранитного вступили гррахи, Сыны и сами словно бы превратились в роботов, четко следующих заданной командованием программе.

Еще хуже равнодушие бойцов гарнизона к смерти воспринимала Рина. Воспитанная в среде военных, она одобряла готовность солдата стоять на рубеже до конца, но не могла понять, почему Сыны отказываются не только спасаться, но и спасать.

И при первой же возможности она стала делать это в одиночку. Надев противогаз, она выскочила на еще заполненный отравляющим газом рубеж и вытащила, одного за другим двух бойцов, прямо под носом у мило беседующих друг с другом гррахов. А когда бой за второй уровень основного корпуса фактически уже был проигран, уговорила Погожина открыть этаж командования, перетащила туда раненых и заперлась, разбив стекло датчика.

Босой посмотрел в ее глаза перед тем, как она уходила. В них тлело презрение и даже некоторая брезгливость.

И все же Босой не мог понять и ее тоже. Разве готовность пожертвовать собой ради спасения раненого не тоже самое? Какая разница, для чего погибать: ради победы или призрачного шанса на спасение умирающего товарища? Первый риск явно имел больше смысла.

— Давай, ловчий, твой выход!

Кремнев оставил в ведущем от основного корпуса к мосту два квада прикрытия и отвел остаток гарнизона к Мосту. Здесь Босой предложил устроить засаду.

— Сколько тебе нужно бойцов?

Этого вопроса Босой боялся больше всего. Решение предстояло принять не Кремневу и даже не Погожину, а ему лично. Нужно было прямо сейчас назвать точное количество Сынов, которые останутся у Моста и умрут, заплатив своими жизнями за смерть грраха. Если его вообще удастся убить.

Может же и не получиться, если Босой ошибся и не смог предугадать логику гррахов и их действия в пещере. Тогда жертвы будут напрасны.

— Шестеро. Мне нужны шесть бойцов.

— Ты говорил о двенадцати.

Он и в самом деле рассчитывал на двенадцать, но тогда он думал, что гррахов будет меньше, и что хотя бы часть из оставшихся в пещере Сынов выживут. На деле же прилетевшие на штурм гррахи оказались намного сильнее, чем он рассчитывал.

— Шестеро. И я останусь с ними.

Кремнев задумчиво, словно сомневаясь, покачал головой.

— Нет. Ты пойдешь с нами. Это приказ.

— Я останусь.

— Нет. Если не выйдет, ты будешь нужен на нашем последнем рубеже.

— Если я останусь, вероятность успеха повышается. Это очень большой прирост.

Кремнев не поддался.

— Ты пойдешь с нами. Бойцы справятся и без тебя.

Когда в пещеру влетела первая свето-шумовая граната гррахов, Босой уже лежал на своем месте в скальной расщелине, оставшейся после расчистки заваленного вентиляционного хода.

Место для наблюдения ему нашли и подготовили заранее. Хорошее место: почти незаметное с реки, с прекрасным обзором и широким лазом в сторону логовище скрипов. А еще со слишком узким проходом в пещеру, недостаточным, чтобы ловчий в боевом порыве смог нарушить приказ Кремнева и бросится на драку.

Граната взорвалась, заливая пещеру ослепляющим белым светом.

Босой спрятал голову под руку. На такой яркий свет нельзя было смотреть даже с закрытыми глазами.

Еще одна световая граната, и тут же из тоннеля показался первый танк.

По нему ударил пулемет с позиции с противоположной стороны пещеры. Гррах отскочил назад. Из-за его плеча вылетела пущенная кем-то из соратников молния. Пулемет замолк.

Танк, тот же самый, вышел еще раз. Он словно выманивал на себя огонь противника.

Зарокотали две штурмовых винтовки, одна справа, из-под каменной россыпи, вторая справа сверху из грота под самым потолком. Грохот выстрелов в замкнутом пространстве давил на уши. Запахло пороховым дымом.

На этот раз главному грраху пришлось выглянуть из пещеры, чтобы ударить по обнаруженным позициям. Высунуться самому, без прикрытия, и только после того, как танк вызвал огонь на себя. Означать это могло только одно…

Соединенный с рацией наушник прохрипел голосом Кремнева:

— Их осталось двое, Босой. Двое! Один лег в лифтовом шлюзе. Другой в оружейных.

Гррахов уже не раз заманивали в оружейные склады. Не всегда это удавалось, но уж если срабатывало, то для участвующих Сынов этот «забег» всегда был в один конец. И все-таки Босой переспросил:

— Сурков?

Интуиция подсказала, что Кремнева глупый вопрос только разозлит. И все же комендант ответил:

— Его имя не будет забыто.

Босой сам удивился как спокойно воспринял новость о смерти товарища.

Гррах снова и снова бил по стрелкам, но получалось у него не очень. От молний бойцы спрятались за камни, а от огня прикрывались термостойкими одеялами. Лица у обоих наверняка уже обгорели, но они раз за разом выставляли стволы и стреляли в сторону входа в пещеру, иногда нанося нападающим ощутимый ущерб.

И тогда гррах снова поднял в воздух три бьющих без промаха самонаводящихся светящихся шарика. Два устремились к огневым позициям защитников, а третий повисел в воздухе и пропал с негромким хлопком, что еще раз подтвердило вторую догадку Босого.

У оставшихся гррахов не имелось навыка поиска жизни. Тот, кто помогал им видеть через стены, погиб или в шлюзе, или на оружейных складах, и теперь им приходится действовать наугад.

Танк снова вышел вперед, вызывая на себя огонь. На этот раз уме пришлось пройти почти до моста. Вел он себя спокойно, хотя наверняка знал о Спруте. И был уверен, что Спрут не нападет. Монстр наверняка сталкивался с гррахами, знал, как они опасны.

Еще три шарика поднялось в воздух и еще двое сынов ушли в вечность. Уже пятеро. Остался только один, и чтобы оказаться в секторе его обстрела танку придется выйти на Мост или перескочить реку.

Босому сжал кулаки. Ему очень хотелось, чтобы гррах выбрал первый вариант. А еще ему хотелось спасти шестого бойца засады, но для этого нужно было, чтобы на Мост вышли сразу оба противника, чего они делать без сомнения не будут. Босому пришлось вчера вечером опустошить полтора запаса выносливости, чтобы просчитать все до мельчайших деталей.

И анализатор вероятностей снова не ошибся. Танк вышел на мост, вызвал на себя огонь. Уничтожил стрелка, сам, без помощи соратника, и только после этого лидер вышел на мост.

Наверняка они тоже имели возможность просчитывать варианты развития событий. И у них точно хватало выносливости делать это на каждом шагу. Вот только после просчета не должно возникать никаких неожиданностей.

Например, как гррахи могли знать, что из раскрытого вентиляционного канала прямо над мостом, с которого Босой вчера лично снял решетку, посыпаться кляксы из Зала истины? Откуда им там взяться? Не мог же их там кто-то специально спрятать, да еще и в клетке с радиоуправляемым замком?

У клякс, несмотря на острейшие когти и привычку взбираться по стенам, не было шансов удержаться в трубе, потому что шла она вертикально, и кто-то вчера специально покрыл ее толстым слоем густой машинной смазки.

Кляксы посыпались из трубы, падая в воду, на мост, на защитные купола гррахов, заставляя их мерцать. Они верещали, размахивали когтистыми лапами, пытались зацепиться за камни, и даже страх не мог заставить Спрута оставаться в стороне. Полтора десятка щупалец взметнулись над мостом, хватая добычу.

Стойко пережившие кляксопад гррахи вздрогнули от неожиданности. Лидер рывком поднялся под потолок, а менее сообразительный танк шарахнул по всему вокруг огненной сферой. Может быть, он рассчитывал отогнать обнаглевшего монстра, а может всегда так реагировал на опасность.

Обожжённые щупальца отшатнулись, резко втянулись в воду, но не успели они пропасть, река словно взорвалась и встала вертикально по обе стороны от моста. Спрут много готов был стерпеть: и шум в пещере, и расхаживающих по берегам и мосту наглых невкусных тварей, но никто не смел обирать у него законную добычу.

Сам он был достаточно ловок, чтобы похватать всех клякс ни разу не коснувшись куполов гррахов. А значит, и причины бить его у незваных гостей пещеры причины не было. А еще он был достаточно силен и жесток, чтобы ответить на удар.

Мост накрыло горой зеленоватой плоти. Внутри бился в защитном куполе гррах. Щупальца рвались, сгорали, но их место занимали новые.

Босой не пожалел выносливости и активировал поиск слабого места. Светящееся тело спрута бесконечным потоком втягивалось и втягивалось из подземной части реки, накрывая клубок с гррахом внутри все новыми слоями.

Лидер ударил, когда из-под скалы выплыло то, что можно было условно назвать головой спрута. Удар не был ни молнией, ни огнем, а каким-то возникшим прямо из воздуха темным хлыстом. Словно само пространство сгустилось, прокатилось тугой волной и шарахнуло по воде, пронзив реку до самого дна.

Голова монстра лопнула, расплескавшись по пещере густыми светящимися каплями. Хватка щупалец вокруг моста ослабла. Они начали отваливаться одна за другой.

***- Минус один! — прокричал в наушник Кремнев. — У тебя получилось! Молодец парень! Я не ошибся в тебе!

Босой полз по вентиляции, не обращая внимания на восторги коменданта. Он и так знал, что гррах убит.

Вы одержали победу

Подобным уведомлением интерфейс баловал Босого только второй раз. Причем первый был совсем недавно, чуть меньше двух недель назад, когда он собственными руками убил грраха.

На этот раз он не приложил к победе ничего, кроме собственного опыта, из которого смог сделать правильный выбор. А еще все придумал, спланировал и, главное, пожертвовал ради победы своими союзниками.

Новый навык: Союз, темный 2 уровень. (6)

Слово «Союз» он выбрал для перевода соответствующего сочетания гррахских значков еще во время блужданий по подземельям Дуста. Это сочетание повторялось в описании каждого чудища более чем первого уровня, а также наблюдалось в описаниях лейтенантов крысиных логовищ, а еще у Патриарха святителей.

Босой поначалу перевел это как «командир», или «лидер», но если патриарх прямо управлял своими волками, то

***Скрипы жили в катакомбах, оставшихся на месте подземных каменоломен. Строители предпочитали тратить гигантское количество энергии на подземную добычу гранита, чем рисковать секретностью в пользу обычных карьеров. Машины-кроты вгрызались в скалу, отыскивая пригодные для строительства пласты. Они проделывали иногда ходы длинною в сотни метров, и когда доходили до нужного места, разрывали огромные угловатые ступенчатые пещеры, поражающие воображение размерами и сложностью форм.

Местами тоннели не достигали и двух метров в высоту, потолки кое-где с годами обвалились. Самые опасные и непригодные для перемещения участники Сыны перекрыли глухими стенами еще до появления скорпионов, и все же скрипам в наследство от строителей Гранитного достался многоуровневый лабиринт, общей протяженностью в десятки километров.

Потерявший всех товарищей гррах, вопреки ожиданиям, продолжил штурм. Сыны кружили его по тоннелям, рассчитывая заманить в один из множества тупиков, прижать и взять измором. Гррах умело избегал засад, словно имел перед глазами не только подробную карту лабиринта, но и историю побед гарнизона над попавшимися на хитрые уловки бедолагами. После штурма под командованием Кремнева осталась внушительная сила — больше пятидесяти человек, но из-за бесконечной беготни она постепенно таяла. Каждая попытка заманить противника в нужное место обходилась в два-три человека, и постепенно гарнизон сточился до шести квадов, четырех командиров.

— Хитрый попался, сволочь. Хоть сампод него бросайся. Только толку-то? — Погожин постепенно выходил из себя.

Пока бойцы кружили грраха, Кремнев и его замы держались в стороне, занимаясь планированием и координацией. Но на этот раз, чтобы они не придумали, ничего не срабатывало.

— Не только хитрый, но и упрямый, — Кремнев сжал кулаки от злости.

Только что погиб еще один боец, а когда Сыны гибли поблизости, Кремнев всегда узнавал об этом первый, без докладов и связи.

— А еще уверен в себе и ничего не боится, — задумчиво добавил Толстых.

— А чего вообще боятся гррахи? — Босой вдруг осознал, что никогда не задавался этим вопросом.

Что бы не происходило, он так и не смог себя заставить думать о сражении с ними всерьез. Даже предстоящая Большая битва виделась ему со стороны, словно ему в ней участвовать не предстоит.

Почти так и получилось. Босой присутствовал почти на каждом рубеже, стрелял из лука, пару раз метнул копье, но по сравнению со шквальным огнем из огнестрела, наносимый урон не впечатлял даже его самого. Тактические же приемы обороны форпоста были задуманы и отработаны давным-давно.

Единственное, где ловчему удалось проявить инициативу, это в ловушке у Моста. Он в свое время «приручил» монстра, ему было и предугадывать, как он себя поведет, но и в этой операции участвовали в первую очередь Сыны. Босого рисковать своей жизнью не допустили.

— Чего боятся гррахи? — Кремнева такая постановка вопроса удивила. — А чего могу бояться боги? Разве что других богов.

— Которых среди нас нет, — вздохнул Погожин. — Может спляшем ритуальный танец и призовем на помощь божество? Какого-нибудь Зевса или Посейдона, ну в крайнем случае завалящего Осириса?

— С учетом нашего положения, — задумчиво поправил его майор Толстых, — скорее Аида. Да и то, вряд ли он пришлет кого-то выше Харона. А вот Посейдона мы на помощь уже призывали, когда завалили главного кошмара. Да и сейчас бы он пригодился. Если его хорошенько намочить, с электроразрядами у него возникнут проблемы.

— Нагреет воздух и обсушится, — отмахнулся Кремнев, — пробовали уже. Только бросать их будет точнее.

Интуиция Босого завибрировала предчувствием. Мысль уже родилась в его голове, но еще не превратилась в слова. Боясь, что возникнет что-то срочное и момент просветления будет упущен, он выпалил:

— А если это будет не вода?

Комната служила преддверием большого склада, где, бочка к бочке, сыны хранили драгоценные запасы нефти и низкокачественного, самодельного, и все же бензина. Усиленные интерфейсом, Сыны без труда ворочали двухсотлитровые емкости, а потому за минуты подготовили все для новой ловушки.

И гррах почувствовал ее.

Он остановился, крутанулся на месте, принюхался, недовольно повел носом. Он знал, что надо продолжать погоню, а значит — двигаться вперед. Он знал, что защитников Горы становится все меньше и скоро появится главные цели — Комендант и три его верных помощника, но в комнату заходить все же не хотелось. От нее веяло опасностью, если не сказать смертью.

А смерть для любого грраха, особенного того, кто вот уже больше сотни лет проходит путь изнурительного самосовершенствования, побывал на шести планетах в шести звездных системах и на одной из них участвовал в безоружном загоне двадцатирогого семитонного секача, самого опасного зверя во всей галактике.

Слишком много поставлено на карту, и умереть в момент, когда до статуса Воина рода осталось всего несколько лет упорного труда?

И все же гррах не уходил. Слишком близким казалась победа. Слишком мало осталось на ее достижение — добить полтора десятка рядовых защитников, а потом хладнокровно расправиться с их вожаками, невероятно сильными для людей, но слишком слабыми, чтобы противостоять настоящему воину. Особенно тому, кто хорошо заплатил тем, кто однажды уже убивал всех людей Горы и знает все их слабости и секретные приемы.

Соблазн был слишком велик, и когда в выходящем из противоположного конца комнаты коридора появился Кремнев, гррах решил действовать. Убедившись, что нужные для выживания умения активны, защитный купол полон энергии, а оставшиеся аптечки и стимуляторы готовы к использованию, он заскочил в комнату и поднял руки, активируя навык направленного электрического разряда.

Босой не взялся бы сказать, что произошло раньше: на голову грраха вылились две тонны нефти или объединённые с ним в Союз бойцы спустили тетивы луков. Важна была синхронность, чтобы не только сбить с противника спесь, но и прощупать его оборону.

Сынам, как оказалось, не требовалась выносливость для активации навыков, это было их преимущество, разменянное на ограниченное развитие. Поэтому активировавший Союз Босой и объединившиеся с ним защитники Гранитного вместе составляли идеального бойца.

Сыны получили доступ к разнообразным умениям ловчего, и могли их использовать бесперебойно, без оглядки на далеко не бездонную шкалу.

Три усиленных навыком стрелы впились в защитный купол грраха, и сразу еще три, и еще. Босой активировал навыки максимальной реакции и максимального сильного усилия, на время превратив себя и Сынов в непрерывно стреляющие баллисты. Энергию стрел ограничивала только прочность луков, но они были не современные, из дерева и льна, а из пластика, способного выдерживать невероятные нагрузки.

Гррах растерялся, если ему вообще было знакомо это чувство. Босой буквально чувствовал, как лихорадочно перебирает он свои боевые навыки, использование которых не зажжет перемешанную с бензином нефть, как просчитывает варианты, от трусливого побега с поля битвы, до рывка на Кремнева, который уже пропал из поля видимости, и кто его знает, на какие сюрпризы еще можно нарваться, если броситься в погоню без оглядки.

Энергия защитного купола таяла, но медленно. Слишком медленно, чтобы представлять угрозу запасливому бойцу.

В бой вступил два засадных квада, с тыла и с другого бока комнаты. Обстрел теперь велся с четырех сторон, но без огнестрела они могли только слегка царапать защиту грраха, а время использования навыков Босым и союзниками подошло к концу. Новая активация возможна была только через несколько минут. Доступными еще оставались точный бросок и сильный бросок, но их ловчий решил приберечь на время, если противника снова потребуется ошеломить. Гррах же уже пришел в себя. Он хоть и превратился на время из охотника в добычу, но все еще чувствовал себя хозяином положения.

Босой представил себя на его месте. Сам ловчий сразу же бы понял, что впереди и справа — самые сильные противники, а вот слева и сзади — намного слабее. А значит, сначала он бросится влево, перебьет квад бойцов там, а потом вернется и отступит назад, уничтожить предпоследнюю четверку бойцов, а заодно и получить время очиститься от нефти и вернуть себе возможность наносить удары молниями и огнем.

Такая стратегия, по мнению Босого, была оптимальной. Вот только гррах и не думал двигаться с места.

***Оружие застыло в руках, как и сами руки, и ноги. Получалось только дышать, да испуганно вращать глазами. В интерфейсе Босого мигнул сработавший навык защиты от пси-атак. Подействовал он и на союзников, но стало не намного легче. Лишь получалось пошевелить пальцами и повернуть голову. Не слушался даже язык, чтобы предупредить товарищей. Вот только предупреждать оказалось некого. Все участвовавшие в засаде Сыны прекратили обстрел и застыли в точно таких же неловких позах.

Гррах улыбался, если вообще знал, что такое улыбка. Он расправил крылья и стряхнул, сколько смог, с них налипшую жижу. Его движения казались неестественно напряженными, видимо из-за усилий, которые он тратил на поддержание пси-контроля, и все же он двигался уверенно и мощно.

Шаг в сторону. Еще шаг. Из рук его выросла длинная темная плеть.

Босой стоял напротив входа и видел, как в стоящего в коридоре напротив бойца впилась ее безжалостная волна. Голова парня лопнула как переспевший арбуз и развалилась на три неравные части.

Взмах. Взмах. Взмах. Три удара и еще три парализованных Сына упали на пол. Одного из них Босой узнал. Его звали Вадим, он имел звание лейтенанта, изучал механизмы и взрывчатку, любил математику и уверенно шел по стопам майора Толстых. Еще несколько лет — и после очередного расширения гарнизона Вадим вполне мог получить звание майора.

А еще он единственный в гарнизоне носил длинные волосы и обещал постричься, как только получит капитана. Плеть, размозжив ему висок, намотала на себя часть скальпа, и грраху пришлось взмахнуть ей лишний раз, очищая.

Хозяин планеты не торопился. Сыны сами окружили его, давшись в руки все сразу, до единого.

Взмах.

Кажется, он что-то понял о Босом, потому что во время очередного удара смотрел ему прямо в глаза. Тыловой засадный квад лишился первого бойца. Союзническое звено ловчего гррах решил оставить напоследок.

Взмах.

Прежде он не использовал пси-атаки из-за ограниченного радиуса действия. Для поддержания контроля требовалось слишком много сил и внимания. Выносливость утекала рекой, но стимуляторы стояли наготове.

Взмах.

Босой видел, как потекла волной плеть, нацелившаяся на очередную жизнь. Это была его идея — окружить грраха всем вместе. В стороне остались только майоры и подполковник, но они, как и обычно, отошли далеко вперед. Вряд ли они вообще понимают, что что-то пошло не так. Разве что Кремнев видит, как бойцы его погибают один за другим.

Взмах.

Черная молния блеснула сталью и врезалась в грраха со спины. Клинки продавили защиту и прошили одно из крыльев насквозь.

Гррах взмыл, уходя от атаки и сбрасывая с себя Кремнева, но за ним в комнату вбежали еще трое. Они прыгнули, цепляясь за крылья, руки и ноги, повисая немалым грузом, стесняя движения и не позволяя подняться в воздух.

Босой почувствовал, что пси-хватка ослабла, а потом и исчезла совсем. Ощутили это и оставшиеся бойцы. Они бросились в комнату на помощь командирам. Ловчий же не стал торопиться, понимая, что в свалке от него будет мало толку.

Руки, ноги, головы, крылья — все смешалось в одном клубке. Сыны не старались ударить грраха или нанести ему любой другой урон, лишь цеплялись за любой доступный кусочек его тела, прижимая к полу, связывая движения, не позволяя останавливать плясавшие над телом короткие клинки Кремнева.

Комендант то бил часто, то давил, отыскивая на теле грраха слабые места. Гррах наверняка чувствовал, что если не выберется из-под завала Сынов, то вскоре Кремнев восстановит навык силового рывка.

Голова одного из Сынов прыснула кровью и оторвалась.

Гррах дрался как кошка, полосуя когтями рук и ног все, до чего мог дотянуться.

Тела убитых отваливались одно за другим, с распоротыми животами и шеями, с оторванными конечностями, с вырванными из груди ребрами.

Кремнев восстановил навык и ударил, высоко подняв удерживаемый двумя руками меч. Клинок скользнул вниз и застыл, немного не дойдя до цели.

Чем именно гррах ударил коменданта, Босой разбираться не стал. Может быть достал до одно из важных нервных центров когтями, может, ударил пси-атакой.

Активирован силовой рывок

После смерти коменданта Сыны прекратили сражаться.

Босой успел подумать, что ему это только на руку, потому что гррах решил, что победил, расслабился и потерял бдительность.

Активирован навык поиска слабого места

Красных точек на теле грраха было несколько. Босой выбрал ту, что на груди. Вбивая в нее копье, он очень надеялся, что сердце у грраха там же, где и у человека.

Вы одержали победу