Тени возвращаются

Глава 21. Беспокойство

ТЕРО ОТОДВИНУЛ разрисованный виньетками свиток и потер глаза.

То был прощальный подарок сестры Серегила Азриель. Проект был великолепный, что и говорить, но он только что осознал, что уже по третьему разу — никак не меньше — переводит один и тот же отрывок, однако так и не понял, о чём идет речь.

День клонился к закату, и в кабинете было бы уже совсем темно, если бы не свет лампы, стоявшей возле его локтя. Теро рассеянно щелкнул пальцами, зажигая остальные светильники в комнате. Откинувшись на стуле, он вытянул онемевшую шею и сквозь стеклянный купол в потолке успел захватить остатки тающего оранжево-золотого заката.

На стеклах были выгравированы магические символы. С тех пор, как он попал в эту башню ещё мальчишкой, он пробовал сосчитать, сколько в точности их там было. И даже спустя столько лет у него каждый раз получались новые цифры, в зависимости от того, под каким углом падал на башню лунный или солнечный свет. Даже Нисандеру не удалось разгадать эту загадку; впрочем, тот считал, что это прежний хозяин Аркониель забавляясь, наложил чары на стекла, чтобы запутать и развлечь своих преемников. Ту фреску в гостиной тоже создал он.

В течение прошлых нескольких дней Теро, как ни старался, не мог сконцентрироваться на чем-нибудь серьёзном. Ну конечно, виной всему Серегил! Этот идиот наверняка позабыл сломать второй жезл сообщения. Можно не сомневаться, они с Алеком теперь уже нежатся в какой-нибудь из роскошных бань Боктерсы, или же охотятся с Клиа в благоухающих сосновых лесах.

- Кажется, ты снова взялся за старое, — пробормотал он негромко, и в его сознании тут же прозвучал мягкий голос Нисандера, бранящего Серегила. Он потратил впустую целые годы, ревнуя Серегила… из-за его свободы, из-за непочтительности, из-за той глубокой связи, что существовала между ним и старым магом. Появление Алека чуть смягчило соперничество, а смерть Нисандера положила всему конец, но от старых привычек слишком трудно избавляться.

Правда же заключалась в том, что на самом деле он ревновал и теперь: что вот они, прямо сейчас, находятся в Боктерсе, рядом с Клиа.

За время их совместного изгнания Теро и принцесса стали лучшими друзьями, и то, что началось с появлением Алека, лишь усилилось после встречи с Клиа и боктерсийцами. Теро нашел выход из своего эмоционального изгнания, перестав быть "холодной рыбой", как любил выражаться Серегил, но научившись находить удовольствие в простом каждодневном общении с обычными людьми. Особенно с Клиа, хотя её-то не назовешь "обычным человеком".

Он вздохнул, вспомнив о ней: о ее добром нраве, об уме, который светится в глазах, о том, как качается её тяжелая коса, упав на спину, когда она тренируется на мечах с Бекой или скачет верхом.

Он ещё раз вздохнул, поймав себя на этих мыслях. Конечно, он не питал никаких иллюзий относительно своего положения. Она никогда не относилась к нему иначе, чем как к другу и союзнику. Что может быть общего у орла с такой вороной как я?

Но он теперь был другим человеком, открыв для себя, что у него, оказывается, есть сердце, и тут же пожалев, что оно у него есть. Помимо прочего, это иногда отвлекало от более важных размышлений, например о том, почему Фория внезапно отозвала верных телохранителей своей сестры. Больше года Турма Ургажи томилась в Ауренене в ощущении, что о них все забыли. И вдруг, приезжает новая охрана — все незнакомые — и привозит приказ уступить ей место и отправляться по домам. Бека Кавиш и ее всадники грозили взбунтоваться, за что Клиа их резко отчитала. И все они — и мужчины, и женщины — плакали, не стыдясь слез, отправляясь в дальнюю дорогу.

Когда Теро и Клиа сблизились, она наконец призналась, что полагает, что ее дни скорее всего сочтены. Королева Фория никогда не была близка со своей младшей сводной сестрой, а большая популярность Клиа — и в армии, и среди народа — могла расцениваться ею как угроза. Но Теро знал, что Клиа никогда не предаст трона. Для этого она была слишком благородна. К сожалению, то же благородство не позволило ей и бежать, когда представилась возможность. Она повиновалась бы приказу своей сестры явиться и приняла бы любые последствия, какими бы они ни оказались.

В день, когда они расставались, Клиа растравила его сердце, поцеловав в щеку и прошептав:

— До свидания, мой добрый друг. Если мы не встретимся снова, знай, что ты много значил для меня.

В тот день он отправился в путь со слезами, растравлявшими не только его глаза, но и сердце, опаленное любовью. Любовью, которой не должно было быть там места.

Разочаровавшись в свитке, Теро поднялся по лестнице на галерею и пристально оглядел город — от темной громады Дворца до залива и просторов темно-синего моря.

Темно-синего, как ее глаза под сенью деревьев…

На горизонте виднелись корабли, их паруса чернели в лучах заходящего солнца, и ему было невыносимо жаль, что он не на борту одного из них, не на пути на юг.

— Вот идиот! — пробормотал он, и отправился в сад, чтобы проветрить мозги.

Той ночью ему всё же удалось продвинуться с переводом, и он только-только обнаружил нечто интересное в плане трансформации воспоминаний, когда в комнату без стука ворвался Ветис.

— Принц Коратан находится внизу и спрашивает Вас, мой господин.

— И ты оставил его там? — воскликнул Теро.

В соответствии с древним протоколом лишь сама королева могла войти в Дом без предварительного приглашения одного из магов, так что это было нечто, из ряда вон выходящее.

— Немедленно проводи его наверх! Я приму его в гостиной.

Молодой слуга поклонился и унесся прочь. Теро поспешил вниз — подготовиться к визиту высокого гостя.

Он вызвал кувшин вина из хранилищ снежной горы Итейра, и выставил на стол хрустальные кубки Нисандера, предназначавшиеся для особых гостей. Ко времени, когда Ветис впустил в комнату Коратана, у него уже подвело живот от нехороших предчувствий. Что ещё, кроме плохих новостей, могло заставить принца появиться здесь в этот час?

К его облегчению, вошедший Коратан не казался особенно взволнованным. Он сменил мантию и должностную цепь на кожаные доспехи, а его светлые, тронутые сединой волосы были стянуты в длинный хвост.

— Есть новости? — спросил Коратан сходу.

— Я непременно послал бы Вам известие, Ваше Высочество, — заверил его Теро: — Из Ваших слов следует, что и у Вас ничего?

Коратан поднял бокал с вином.

— Сколько времени занимает поездка от Боктерсы до Гедре?

— Меньше недели, если ничто не задержит в пути, но в это время года они могли попасть в ловушку непогоды на одном из перевалов.

— Ясно. Так Вы полагаете, нет повода волноваться?

Теро провел пальцем по краешку бокала.

— Пока нет. А Вы?

— Фория становится всё более нетерпеливой.

— Она опасается, что Клиа бросит ей вызов? Всё, о чем говорила принцесса в течение этих долгих месяцев изгнания, так это то, что она мечтает вернуться и встать на защиту Скалы.

— Да, знаю, и я верю Вам. И верю в нее. Но чем дольше длится эта война, тем более беспокойной становится Фория. На празднике Сакора она собирается официально удочерить Элани.

— Что ж, тогда её ветвь продолжится, и ей станет нечего опасаться.

Коратан кивнул, вдруг показавшись таким усталым.

— Будем надеяться, что это, наконец, умиротворит королеву.

— Я почувствую облегчение лишь когда эти идиоты дадут о себе знать. Если они оба просто забыли, я превращу их в крыс, пусть только вернутся!

Коратан хохотнул.

— Вы же не думаете на самом деле, что они способны забыть?

— Нет, конечно же нет. Но лучше это, чем что-то иное.