Тень ветра

Глава XV "Деревня рыбаков"

Ночь уже почти наступила, и Конан доедал кусок жареного оленьего мяса из вчерашней добычи. Оршан успел зажарить его до того, как киммериец вернулся из своей поездки. Гигант сидел в стороне от костра, опираясь спиной о ствол могучего дуба, меч лежал на земле рядом с ним.

Послышался топот быстро мчащегося коня. Киммериец отложил мясо, вскочил и приготовился к бою.

Оршан с испугом посмотрел на него.

— Это он?

— Я слышу одного коня и похоже, что это его конь. Но скачет слишком быстро… Уже не один конь, — прошипел Конан.

Отступив в темноту, он оставил Оршана одного в свете костерка. Мальчишка, парализованный страхом, застывшим взглядом уставился на огонь. Теперь и он тоже ясно различал, что по тропинке скачет не один конь. Оршан взглянул на Конана, но тот исчез в темноте.

Конь бешено промчался по тропинке мимо маленького костерка, слабо мерцающего в стороне. Соланна, пригнувшись к шее коня, изо всех сил старалась, чтобы конь бежал быстрее.

Сжимая узду обеими руками, она все время оглядывалась через плечо. В одном из вьючных мешков за седлом торчала длинная оперенная стрела.

Почти догоняя ее, на маленькой сивой лошади мчался крепкий ловкий коротышка. Управляя своим конем с помощью колен, он сжимал в правой руке дважды изогнутый кхитайский лук, на тетиву которого уже была наложена стрела. Левая рука его была обмотана неуклюже сделанной повязкой, которая в темноте ярко выделялась на фоне темной кожи всадника.

Он ждал удобного случая для того, чтобы спустить тетиву, и так сосредоточился на этом, что не заметил длинного блестящего клинка, внезапно возникшего из темноты.

Конан должен был наносить удар снизу, и поэтому он получился не слишком сильным. Но скорость лошади, сложенная со скоростью клинка киммерийца, оказалось достаточной для того, чтобы чужак оказался буквально рассеченным пополам.

Верхняя половина тела слетела с седла вниз, руки выпустили лук и несколькими судорожными движениями пальцев вцепились в землю.

Нижняя половина, из которой фонтаном вы плеснулась кровь, продолжала сжимать коленями ребра лошади.

Обезумев от запаха крови, текущей ей по бокам, лошадь с диким ржанием свернула с тропинки и исчезла в темноте леса.

Соланна остановила коня невдалеке от костра, справедливо рассчитав, что ее товарищ непременно вмешается в ситуацию.

Конан прислушался и приготовился к встрече с еще одним преследователем. Тот ехал значительно медленнее, и когда он появился в лунном свете, киммерийцу стало ясно, что причиной этого была не осторожность, а дряхлость его коня.

Преследователь гнал свою старую клячу изо всех сил, но она была способна самое большее на быстрый шаг.

Заметив огонек костра, преследователь остановился. И у него в руке был кхитайский лук, и видно было, что он умеет им пользоваться. Оршан, неподвижно сидевший у костра, замер, свернувшись в клубок. С другой стороны к костру подъезжала Соланна.

Чужак, услышав топот коня с другой стороны, видимо, надеялся увидеть своего товарища, но был начеку. Когда на полянку выехала Соланна, он вскинул лук и натянул тетиву. Девушка остановилась. Хотя в руке у нее был меч, на таком расстоянии он был бесполезен.

— Брось меч, — крикнул чужак и прицелился.

Соланна отбросила меч в мох. Вытянув перед собой руки, она начала бормотать какое-то заклинание. Преследователь, видимо, сообразил, что происходит, и быстро и тщательно прицелился.

В момент, когда он спускал тетиву, вылетевший из темноты кинжал вонзился в бок его старой лошади. Животное взвилось на дыбы и выпущенная стрела унеслась в небо. Чужак, не ожидая от своей старой клячи ничего подобного, соскользнул с седла и грохнулся на землю. Ноги лошади подломились, и она рухнула на упавшего хозяина.

В лесной тишине отчетливо послышался сухой хруст костей, затем раздался и замолк ужасный крик боли. Лошадь, некоторое время пометавшись по земле, медленно поднялась и с болезненным ржанием ускакала назад по тропинке.

Конан, как дух из темноты, появился у лежащего мужчины и склонился над ним с мечом в руке.

Посмотрев на него, он покачал головой.

— Ему не повезло, — крикнул он, обращаясь к Соланне, все еще неподвижно сидящей на своем коне. — Сколько их было?

— Только двое. Где второй?

— Тому тоже не повезло, — проворчал Конан. Наклонившись над чужаком, он оторвал от его куртки кусок материи и тщательно очистил им свой меч. Потом, подняв мертвое тело, киммериец отнес его к обрыву, поднял и швырнул далеко в реку. То же самое он проделал и с останками другого преследователя.

Соланна в это время подошла к костру и села у огня. Уже опомнившийся Оршан предложил ей кусок мяса.

Она отрицательно покачала головой и обхватила себя за плечи обеими руками, как будто ей стало холодно.

Конан сел напротив.

— Я не нашел ничего. Только одно место, где можно попытаться переплыть реку. Брода там нет, но течение спокойное.

— Чуть ниже есть деревня. Вернее, то, что от нее осталось, — Соланна, склонив голову, смотрела в огонь. — Он бы убил меня… Я уверена, убил бы…

— Вряд ли. Ты его испугала своим заклинанием.

— Оно слишком длинное, — покачала она головой. — Я бы не успела.

— В деревне был кто-нибудь еще?

— Да, несколько человек. Но мужчины были только эти двое. Или, может быть, только у них двоих были кони. Это рыбаки.

— Непохоже, — нахмурился Конан, — для этого они слишком хорошо управлялись с луками в седлах.

— Это рыбаки, — повторила Соланна. — Я уже почти договорилась со старейшиной, что они перевезут меня на тот берег. И тут я показала им деньги.

— Ну и что?

— Рядом стояли эти двое. Один из них сразу бросился на меня, думая, что со мной он легко справится.

— Он ошибся?

— Разумеется, — кивнула девушка, все еще глядя в огонь. — Я ранила его кинжалом в руку и вырвалась. Затем вскочила на коня и приехала сюда.

— Не слишком умно, — покачал головой Конан. — Если бы меня еще не было, они бы схватили Оршана…

— Но ты оказался здесь, — она зябко передернула плечами. — Мы не останемся здесь ночевать?

— Ты боишься мертвецов? — непонимающе взглянул на нее Конан. — Кром побери! — расхохотался он. — Ты действительно боишься мертвецов! Тогда ты должна избегать ночевок в трактирах, в замках, да вообще везде, где ступала человеческая нога. Там везде текла чья-нибудь кровь. С этим ничего не поделаешь. Такова жизнь!

— Но я бы все равно лучше…

— Никуда не поедем, — твердо сказал Конан. — Из-за твоих страхов искать в темноте новое место для ночлега? Ерунда!

Он схватил кость, на которой был огромный кусок жареного мяса, и с аппетитом начал его поглощать.

Немного погодя к нему присоединился Оршан, который, за десять лет своей жизни повидав немало крови и трупов, привык к ним. Соланна не смогла последовать примеру своих спутников и лишь напилась воды. Потом, завернувшись в свой теплый плащ, она попыталась уснуть.

Но как только она закрывала глаза, в ушах у нее звучал ужасный крик человека, раздавленного конем. Целую ночь она не могла заснуть, и лишь перед рассветом ее глаза сами закрылись от усталости, но короткий обморочный сои не принес ей облегчения. Утром она чувствовала себя ужасно.

Соланна с отвращением смотрела на киммерийца, спокойно подкрепляющегося холодной олениной.

Было холодно. Она сидела, завернувшись в свой теплый плащ, и по ее лицу было видно, что она отвратительно себя чувствует. Пересилив свое отвращение, она взяла ломтик мяса и, некоторое время повертев его в пальцах и разглядывая, как будто пытаясь найти в нем изъян, нерешительно откусила кусочек.

Конан бросил обглоданную кость в костер, вытер губы и сказал:

— Ну, что ж, пора. Поедем в твою деревню. Пусть они нас перевезут через реку. Только договариваться на этот раз буду я.

Соланна дожевала свой кусочек и проглотила его, потом молча кивнула. Оршан уже оседлал коней и привязывал последние вьючные мешки за седлами. Конан вскочил на своего вороного и ждал остальных.

Тропинка вела вдоль реки, повторяя все ее изгибы. Всадники ехали друг за другом и Конан был готов ко всему.

Он предполагал, что жители деревни, увидев вернувшегося раненого коня без всадника, за ночь наверняка обсудили ситуацию, и теперь будет трудно уговорить их перевезти путников на другой берег.

— Почти приехали, — сказала Соланна и, натянув узду, дала Конану возможность выехать вперед.

Киммериец кивнул и его голубые глаза потемнели. Он махнул рукой назад, и оба его спутника послушно остановили своих коней в ожидании. Конан соскочил с коня и, перебросив узду через его голову, бросил ее Оршану. Затем он проверил меч, прикрепленный к спине, и исчез в лесу как привидение.

Отойдя немного от тропинки, Конан двинулся к деревне. Вскоре он наткнулся на протоптанную дорожку и решил пойти по ней, потому что это позволяло двигаться бесшумно. Дорожка петляла между деревьями. Дойдя по ней до опушки леса, киммериец остановился. Соланна была права, деревня выглядела брошенной.

Она состояла из одиннадцати дворов, точнее сказать, хижин. Восемь из них превратились в руины, только остатки стен и торчащие обгорелые балки говорили о том, что здесь когда-то находились жилые дома.

Только три дома в деревне были похожи на то, что в них кто-то живет. Но сейчас и они выглядели мертвыми, как осевшие могилы на заброшенном кладбище.

Конан вытащил кинжал и осторожно вошел в деревню. Заглянув в пару руин на краю деревни, он убедился, что его предположения были верными. В них никто не жил.

Киммериец направился к самому сохранившемуся дому в деревне, на котором виднелись следы недавнего ремонта. Дом стоял над рекой и от его крыльца до берега надо было пройти лишь несколько шагов по достаточно удобному спуску.

Конан прижался ухом к задней стене дома и прислушался. Тишину нарушало только щебетание последних еще не успевших улететь на юг птичек. Стена холодила щеку и была влажная. Конан, осторожно добравшись до угла, выглянул из-за него.

На крыльце никого не было. Он завернул за угол и заглянул в небольшое окошко, затянутое рыбьим плавательным пузырем. Не было видно ничего.

Киммериец раздраженно прикусил нижнюю губу. Несколькими длинными мягкими прыжками он подбежал к дверям, мощным пинком выбил их и отскочил в сторону. Ожидаемая им стрела не вылетела.

— Вылезайте! — заорал он.

Ответом ему была тишина. Конан ворвался внутрь с мечом на плече, готовый к бою. Когда глаза его привыкли к царившему внутри полумраку, он разглядел, что здесь действительно недавно жили люди. Посередине комнаты от ветра, проникающего сюда через разбитые двери, покачивался на длинной цепи черный помятый и покрытый сажей котел для воды. Пепел под ним выглядел достаточно свежим. На стене висел кхитайский лук, рядом с ним колчан со стрелами.

Конан взглянул вверх, не грозит ли оттуда опасность, но балки, соединяющие стропила крыши, были пусты.

Киммериец выбежал наружу и быстро осмотрел оставшиеся дома. Все они были пусты. Выйдя из последней хижины, он громко свистнул. По этому знаку из леса выехал сначала Оршан, затем вышел конь Конана, а через мгновение показалась и Соланна.

Девушка испуганно оглядывалась по сторонам и видно было, что она опасается въезжать в деревню.

— Здесь никого нет, — гаркнул Конан. Подъехав к самому большому дому, Соланна соскочила с коня и, бросив его узду Оршану, спустилась на берег реки.

— Вчера здесь стояли две лодки, — показала она рукой на маленькую заводь.

На берегу были видны две большие, во многих местах заштопанные рыбачьи сети, развешанные на покосившихся шестах для просушки. Гигант бросил взгляд на прибрежный песок, где четко выделялись две глубоких колеи, явно оставленные килями двух лодок.

Конан посмотрел на спокойную поверхность реки.

— Они могли скрыться на том берегу, — сказал он задумчиво.

— Где бы они там спрятались? — сморщила нос Соланна.

— Да, верно. Ты права. Здесь в лесу значительно больше шансов спрятаться от любых врагов.

— Вчера к ним вернулся один конь. А может, и второй, — заметил Оршан.

— Какой величины были эти лодки? — обернулся киммериец к Соланне. — Вошла бы в них лошадь?

— В одну вошла бы, в другую нет.

— Значит, они где-то здесь, — кивнул Конан головой в сторону леса. — Подождите меня, я их приведу-

Он быстро пошел вдоль реки, внимательно осматриваясь по сторонам. Пройдя несколько сотен шагов, Конан услышал детский плач. С правой стороны от него берег реки густо зарос высоким камышом, с левой стороны лес доходил почти до самого берега.

Он прошел чуть вперед и принюхался. Его острое обоняние дало ему понять, что где-то поблизости спрятаны лошади. Резкий запах животных указал ему направление, в котором надо двигаться. Он осторожно углубился в лес, поднимаясь на пригорок.

Вход в укрытие он обнаружил не сразу. Землянка была так хорошо замаскирована, что он чуть не упал в нее. Только когда под ногой у него гулко отозвалась пустота под досками, закрытыми дерном, он понял, в чем дело. Быстро отскочив назад, он стал ждать, что же будет дальше.

Но спрятавшиеся люди, видимо, посчитали, что он не обнаружил их укрытие, и продолжали сидеть тихо. Конан быстро нашел замаскированный вход и уверенно забарабанил по нему рукояткой меча.

— Вылезайте, — заорал он так, что дрогнули ближайшие кусты.

Но прошло еще некоторое время, прежде чем поднялась крышка, закрывающая вход в подземное убежище. Оттуда высунулась седовласая голова старика.

— Вылезай, вылезай. И не ты один, а все, — приказал Конан таким тоном, что не послушаться его было невозможно.

Из землянки на дневной свет вылезли три женщины, две из которых тащили за собой маленьких детей, уцепившихся за их руки. Третья несла на руках спящего младенца. Сгорбленный старик выполз вслед за ними. Руки он держал расставленными, чтобы было видно, что у него нет оружия.

— Кто там еще остался? — гаркнул Конан, многозначительно покачав мечом.

— Никого… — забормотал старик, но одна из женщин крикнула ему: — Не лги, старый! Там еще два ребенка. Они сторожат наших коней!

— Все в деревню, — приказал Конан. — И быстро!

Через вход в землянку протиснулся мальчишка, ведущий в поводу ту самую старую клячу, которой вчера пропорол бок кинжал Конана. Вслед за ним вышла высокая и тощая девушка, которая тащила за собой упирающегося сивого коня.

Конан осторожно заглянув внутрь, убедился, что теперь в землянке действительно никого не осталось.

— Да, господин, — поклонился старейшина,

— конечно, мы вас перевезем. И вы не должны будете нам ничего платить за это, — добавил он, желая тем самым возместить приезжим вчерашнее нападение своих сыновей на Соланну.

— Где ваши лодки? — мрачно спросил Конан.

— У нас нет времени здесь задерживаться.

— Сейчас они будут готовы, — старик трясущейся рукой указал на реку, где две женщины бродили по пояс в воде, шаря руками по дну. — Мы прячем их под водой. Там их пока еще никто не нашел, — сказал он дрожащим голосом.

Он старался стоять перед Конаном, глубоко склонившись, но ему это плохо удавалось. Старческое тело отказывалось повиноваться своему хозяину. Он закачался и с размаху сел костлявым задом на камень, обычно служивший ему в качестве сиденья. Что-то громко хрустнуло и старик испустил стон, но тут же постарался его приглушить, чувствуя, что может раздражить могучего воина. Киммериец взглянул на него и усмехнулся.

— Конечно, мы тебе ничего не будем платить за перевоз. А вот я от тебя буду требовать выкуп за то, что оставлю вас всех в живых. Может, ты думаешь, что я оставлю без наказания такое преступление, какое вы вчера совершили над нами…

— Господин, — заскулил старик, — ты уже наказал нас за нашу жадность. Оба моих сына погибли. А у меня все равно ничего не осталось, что бы для тебя имело хоть какую-нибудь ценность. Возьми, господин, все, на чем задержится твой взгляд. Но я и вправду не думаю, что ты найдешь у нас что-либо, что бы пригодилось тебе в дороге…

Оглядевшись по сторонам, Конан должен был признать, что старик прав. Тем не менее взгляд его остановился на девушке, стоявшей за спиной старика и поддерживавшей его, чтобы он не упал с камня.

— Я мог бы взять ее с собой и продать как рабыню, — задумчиво сказал Конан, делая вид, что не замечает потрясенного взгляда Соланны.

Такой же потрясенный взгляд бросил на Конана и седовласый старик. Он обеими руками растрепал свои длинные волосы, потом, с трудом поднявшись, сделал несколько неуверенных шагов к Конану, который неподвижно сидел на другом камне, опираясь подбородком на рукоятку меча.

Старик упал на колени перед киммерийцем и взмолился:

— Не делай этого, господин. Это моя единственная дочь…

— Ну что ж, пусть посмотрит мир, — издевался Конан над стариком. — Может, ей понравится…

Девушка стояла на том же месте, где до этого сидел старик, и смотрела па Копана строптивыми глазами.

— Если бы ты попробовал сделать что-либо подобное, я бы убила сначала тебя, а потом себя, — отрезала она с бешенством.

Резко отвернувшись, она бросилась в дом, так что ее босые пятки замелькали в воздухе.

— Господин, не слушай ее. Это еще ребенок, — старик стоял на коленях перед Конаном, упираясь лбом в болотистую траву.

— Ну, ладно, — пробурчал Конан. — Не буду же я таскаться в такую даль с этой дикой кошкой. Оставь ее себе. Но следи за ней внимательней, чем за своими сыновьями.

Киммериец взглянул на реку и увидел, что женщины уже нашли затопленную лодку на дне реки и выбиваясь из сил тянут ее к берегу. Борта лодки постепенно поднимались из воды. Конан перестал обращать внимание на старика, встал и спустился на берег. Седовласый старец даже не заметил, что тот, кому он кланяется, уже не сидит на камне напротив него.

Конан вошел в воду, напрягая мышцы, вытащил лодку на болотистый берег, и, крепко ухватившись за борт, перевернул ее. Вода выплеснулась наружу с громким шумом.

Только теперь старик поднял голову и вытаращенными глазами смотрел на киммерийца, который как раз возвращал лодку в исходное состояние. Покончив с этим делом, Конан крикнул женщинам, все еще стоящим по пояс в воде:

— Что стоите? Вычерпывайте остатки воды. Не будем же мы ждать здесь несколько дней.

— Слушаемся, господин, — закивала головой старшая из женщин и стала выбираться на берег.

Ее длинное платье тянулось за ней по воде, образуя что-то вроде шлейфа. Вторая женщина, подойдя к лодке с другой стороны, помогла Конану выровнять ее на берегу. Старшая женщина, вернувшись с глиняной миской, покрытой блестящей глазурью, с трудом влезла в лодку и с помощью этой посудины принялась вычерпывать из лодки остатки воды.

Киммериец снова поднялся на берег и, похлопав своего коня по шее, взглянул снизу вверх на Соланну.

— Поплывешь первая, за тобой мальчишка, а потом я. Так будет безопасней.

— Ничего не стоит опасаться, — возразила Соланна. — Они получили свое. И если ты будешь на нашей стороне, ясно, что ничего не может случиться…

Конан широко улыбнулся:

— Так думаешь только ты. Случиться же может все, что угодно. И сделаем так, как я сказал.