Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности

2. Бумерит

Словарное определение нарциссизма таково: «чрезмерный интерес к своему „я“, собственной важности, своим способностям и т. д.; эгоцентризм». И все же нарциссизм не является просто переоценкой своей личности и ее способностей: его сопровождает недооценка других людей и их вклада. Не просто обладание завышенной самооценкой: именно обесценивание других – вот что существенно. Клиницисты утверждают, что внутреннее состояние нарциссизма зачастую представляет собой состояние опустошенной или раздробленной самости, пытающейся заполнить пустоту эгоцентрическим цеплянием, которое раздувает «я», принижая при этом других. Эмоциональный настрой нарциссизма: «Мне никто не указ!»

Большинство психологов согласны, что, хотя нарциссизм можно рассмотреть с множества разных точек зрения (и есть много разных типов нарциссизма), в общем, он является нормальной чертой детства, которую человек в идеале перерастает, по крайней мере в значительной степени. Развитие на самом деле можно определить как последовательное уменьшение эгоцентризма. Младенец погружен преимущественно в свой собственный мир и не замечает своего окружения и большинства взаимодействий между людьми.[26] По мере того как поэтапно возрастают сила и способности его сознания, он может начать осознавать себя и окружающих, в конечном счете обретая способность принимать точку зрения других людей и тем самым развивать в себе заботливое и сострадательное отношение и щедрый интегральный охват. Ни одна из этих способностей не дана ему от рождения.

Гарвардский эксперт в области психологии развития Говард Гарднер напоминает нам:

Маленький ребенок всецело эгоцентричен: это не значит, что он думает о себе эгоистично, а напротив – что он неспособен думать о себе. Эгоцентрический ребенок неспособен отличить себя от остального мира, он не отделил себя от других и от объектов. Посему он чувствует, что другие разделяют с ним его боль и его радость, что его лепет всегда будет понят, что его перспектива разделяется всеми людьми, что даже животные и растения участвуют в его сознании. Играя в прятки, он будет «прятаться» прямо на виду у других, ведь его эгоцентризм не позволяет ему понять, что другим известно его местонахождение. Всю траекторию человеческого развития можно рассмотреть как продолжающееся уменьшение эгоцентризма.[27]

Таким образом, в большинстве случаев развитие подразумевает уменьшение нарциссизма и увеличение сознания, или способности принимать в расчет других людей, места и предметы, что означает и углубление способности о них заботиться. Кэрол Гиллиган, например, обнаружила, что морально-нравственное развитие женщин, как правило, проходит три общие стадии, названные ею стадиями себялюбия[28], заботы и универсальной заботы. На каждой из этих стадий круг заботы и сострадания расширяется, а эгоцентризм уменьшается. Сначала девочка заботится лишь о себе; затем она научается заботиться и о других (например, членах семьи и друзьях); наконец она расширяет сферу своей заботы и доброжелательности до всего человечества в целом (и, таким образом, переходит к интегральному охвату). Переход на следующие, более высокие стадии не означает, что вы перестаете заботиться о себе, это значит лишь, что вы включаете все больше и больше людей, в отношении которых вы проявляете искреннюю заботу и сострадание.

Кстати говоря, мужчины проходят через аналогичные три основные стадии; правда, согласно Гиллиган, они обычно акцентируют внимание на правах и справедливости в большей степени, нежели на заботе и отношениях. Гиллиган уверена, что после третьей стадии у представителей обоих полов может произойти интеграция установок противоположного пола, так что на универсально-интегральной стадии и мужчины, и женщины в значительной степени интегрируют мужской и женский голоса в себе, тем самым соединяя справедливость и сострадание. Такой интегральный охват является разновидностью кульминации третьей общей стадии универсальной заботы (ниже я проведу параллели между данной теорией и другими концепциями, такими как спиральная динамика).

Эти три общие стадии довольно распространены в различных системах развития. Они известны под множеством названий, таких как доконвенциональная, конвенциональная и постконвенциональная; или эгоцентрическая, социоцентрическая и мироцентрическая; или стадии «меня», «нас» и «всех нас».

Стадия себялюбия часто называется доконвенциональной, потому что младенец или маленький ребенок еще не научился конвенциональным правилам и ролям: он еще не социализировался. Он не может принять на себя роль другого человека и, следовательно, начать развивать подлинную заботу и сострадание. А посему он остается эгоцентричным, себялюбивым, нарциссичным и так далее. Это не означает, что маленькие дети ничего не чувствуют по отношению к другим, не значит это и то, что они совершенно аморальны. А значит, это лишь то, что в сравнении с последующим развитием их чувства и мораль все еще преимущественно центрированы на собственных импульсах, физиологических потребностях и разрядке инстинктивных побуждений. (Хотя некоторые теоретики романтизма и верят в то, что младенец существует в состоянии недвойственной свободы и изначальной благодати, смогут ли они показать мне по-настоящему свободного младенца? В лучшем случае младенческое состояние – это состояние потенциальной возможности и открытости, но не реального наличия свободы, ведь любое состояние, над которым доминируют импульсы, чувство голода, напряжения и разрядка инстинктивных побуждений, не может считаться по-настоящему свободным. Исследования, во всяком случае, неизменно показывают, что младенец неспособен принять на себя роль другого, а следовательно, он неспособен испытывать подлинное сострадание, заботу или любовь.)[29]

Начиная с возраста примерно 6–7 лет происходит глубинный сдвиг в сознании. Ребенок приобретает способность принимать на себя роль другого человека. Вот пример: скажем, есть у вас книга, передняя обложка которой синего цвета, а задняя – оранжевого. Покажите книгу с обеих сторон пятилетнему ребенку. А затем держите книгу перед ребенком так, чтобы вам видна была оранжевая обложка, а ребенку синяя. Спросите теперь ребенка, какой цвет он видит, он правильно ответит, что синий. Спросите ребенка, какой цвет видите вы, и он снова ответит: синий. А уже семилетний ребенок ответит, что оранжевый.

Иными словами, пятилетний ребенок неспособен поставить себя на ваше место и принять вашу точку зрения. У него нет когнитивной, или умственной, способности разотождествиться с собой и на некоторое время посмотреть на мир вашими глазами. Следовательно, он так по-настоящему и не поймет ваши взгляды и вас самих – стало быть, взаимного признания друг друга не случится. Таким образом, он не сможет и по-настоящему, подлинно позаботиться о вашей точке зрения (сколь бы сильно он вас ни любил в эмоциональном плане). Однако все это начинает возникать с появлением способности принимать на себя роль другого, – вот почему Гиллиган называет данную стадию переходом от себялюбия к заботе.

Стадия заботы, которая, если обобщить, длится с 7 лет до подросткового возраста, известна как конвенциональная, конформистская, этноцентрическая, или социоцентрическая. Именно это она и означает: центрированность на группе (семье, сверстниках, племени, нации). Ребенок выходит за пределы своей ограниченной перспективы и начинает разделять взгляды и перспективы других людей настолько, что зачастую оказывается в ловушке чужих взглядов: отсюда и название «стадия конформиста». Она часто описывается фразами «хороший мальчик, хорошая девочка», «моя страна всегда права, неважно, так это или нет на самом деле» и так далее. Это отражает интенсивность конформности, давления со стороны сверстников и группового доминирования, которыми обычно этот общий период сопровождается. Хотя индивидуум на данной стадии способен в какой-то мере отстраниться от своей перспективы, ему все еще сложно отстраниться от перспективы группы. Он перешел от «меня» к «нам» – существенное снижение эгоцентризма! – однако все еще застрял в позиции «моя страна всегда права, неважно, так это или нет на самом деле».

Все начинает меняться в подростковом возрасте, когда возникает постконвенциональное и мироцентрическое сознавание (стадия универсальной заботы по Гиллиган). И это еще один большой шаг в направлении уменьшения эгоцентризма, ведь на сей раз тщательной скептической проверке подвергается группа, с которой связан подросток: «Что же верно и справедливо не только для меня, моего племени или моей нации, а для всех народов, независимо от их расы, религии, пола или вероисповедания?» Подросток может стать яростным идеалистом, пылко устремившимся к горизонту возможностей; рыцарем, сражающимся за справедливость; революционером, намеренным перевернуть весь мир. Конечно же, что-то из этого есть лишь следствие гормонального взрыва и в лучшем случае проявляется как бешеный энтузиазм. Но значительная доля упомянутого – это результат раскрытия стадии универсальной заботы, справедливости и добросовестности. И на самом деле это просто открытие пути к развитию по-настоящему интегрального охвата.

Эти три общие стадии (от эгоцентризма к этноцентризму и мироцентризму), конечно же, просто являются обобщением множества волн развертывания сознания, однако вы можете сами заметить, что, как сказал Гарднер, в их прогрессии и вправду наблюдается уменьшение эгоцентризма.

С каждой волной развития происходит уменьшение нарциссизма и увеличение сознания (или возрастание способности принимать во внимание все более глубокие и широкие перспективы).

Есть, конечно же, и более сложные модели, включающие большее количество стадий. В первой главе в качестве примера подобного стадийного развития мы привели спиральную динамику и ее восемь волн развития. (См. перечисленные далее корреляции в рис. 2.1.) В спиральной динамике доконвенциональные стадии – бежевая (архаически-инстинктивная), пурпурная (магически-анимистическая) и красная (эгоцентрическая). Хоть красный и называется «эгоцентрическим», первые две стадии даже еще более эгоцентричны (с каждой последующей стадии происходит постепенное уменьшение нарциссизма). Дело лишь в том, что красный являет собой кульминацию этих крайне эгоцентричных и доконвенциональных планов сознания, он теперь обретает способность решительно выражать обозначенные свойства. На следующей стадии (синий, конформность к правилам) нарциссизм растворяется в группе: «Не я, а моя страна не может ошибаться!» Данная конвенциональная/конформистская позиция сохраняется вплоть до оранжевого (эгоически-рационального), который знаменует собой начало постконвенциональных стадий (зеленого, желтого и бирюзового). Этим постконвенциональным стадиям (в особенности оранжевый и зеленый) характерен интенсивный скептицизм по отношению к мифам, конформистским ценностям и этноцентрическим предубеждениям, которыми практически всегда полны доконвенциональные и конвенциональные стадии.

Рис. 2–1. Мировоззрения и самость

Если вкратце: по мере того как развитие проходит от доконвенционального к конвенциональному, а затем и постконвенциональному (или от эгоцентризма к этноцентризму и мироцентризму), удельный вес нарциссизма и эгоцентризма медленно, но верно снижается. Вместо того чтобы относиться к миру (и другим) как продолжению себя, взрослая личность, имеющая постконвенциональное сознавание, встречается с миром как таковым, будучи прошедшей индивидуацию самостью, находящейся в сообществе других прошедших индивидуацию самостей, оперирующих на основе взаимного признания и уважения. Спираль развития – это спираль сострадания, расширяющаяся от меня к нам и всем нам и в конечном итоге открывающаяся для интегрального охвата.

Спешу добавить, что это не значит, что процесс развития представляет собой исключительно тишь да благодать и перспективу беспроблемного продвижения по линейной лестнице прогресса. Ведь каждая стадия развития приносит с собой не только новые возможности, но и вероятность новых катастроф; не только новые потенциалы, но и новые патологии; не только новые преимущества, но и новые болезни. В эволюции в целом новые эмерджентные системы всегда сталкиваются с новыми проблемами: собаки болеют раком, а атомы – нет. Увы, за каждое возрастание сознания нужно заплатить определенную цену. Мы всегда должны помнить о «диалектике прогресса» (в которой хорошие вести сопровождаются дурными). И все же на данный момент основное наше утверждение состоит в том, что, по крайней мере, каждая развертывающаяся волна сознания приносит с собой возможность больших забот, сострадания, справедливости и милосердия на пути к интегральному охвату.

Один из источников нарциссизма, таким образом, есть просто неудачное протекание процесса роста и развития. Особенно в течение сложного периода перехода от эгоцентризма к социоцентризму аспекты сознавания, сопротивляющиеся данному переходу, могут «застревать» в эгоцентрическом измерении, испытывая сложность в адаптации к правилам и ролям общества. Разумеется, некоторые из этих правил и ролей могут не заслуживать уважения, так что и вправду может присутствовать острая необходимость их критики и отвержения. Однако подобное постконвенциональное отношение, которое подвергает нормы общества изучению, рефлексии и критике, можно приобрести лишь по прохождении через конвенциональные стадии, ведь навыки и способности, приобретаемые на этих стадиях, являются необходимыми условиями для постконвенционального сознания. Другими словами, тот, кто не смог добраться до конвенциональных стадий, порождает не постконвенциональную критику общества, а доконвенциональный бунт. Сущность нарциссизма, состоящая в том, что «мне никто не указ!», превалирует на доконвенциональных волнах развития.

Бумеры, согласно критикам, снискали себе сомнительную славу поколения мятежа. Часть этого мятежа, безусловно, произошла от постконвенциональных индивидов, искренне заинтересованных в реформировании тех аспектов общественного устройства, которые выглядели несправедливыми, неправильными или аморальными. Но столь же безусловно (и у нас есть большое количество эмпирических данных, подтверждающих это) и то, что тревожно большая доля этого бунтующего отношения проистекала из доконвенциональных импульсов, которым было очень сложно справиться с требованиями конвенциональных реалий. Стандартные лозунги шестидесятых – от «Долой систему!» до «Ниспровергай авторитеты!» – столь же легко могут приходить как с доконвенционального, так и с постконвенционального уровней; а имеющиеся данные говорят в пользу того, что первое встречалось чаще последнего.

Классический анализ явления был проведен при исследовании волны студенческих протестов в Беркли (направленных против войны во Вьетнаме). Студенты единогласно заявляли, что они действовали исходя из позиции более высокой нравственности. Однако, когда им дали реальные тесты на моральное развитие, подавляющее большинство показало результаты, соответствующие доконвенционалъным, а не постконвенциональным уровням.[30] (Было мало конвенциональных/конформистских типов, ведь, по определению, они не склонны бунтовать.) Конечно же, можно приветствовать постконвенциональную и мироцентрическую мораль меньшинства среди участников протестного движения (необязательно их убеждения, но тот факт, что они к ним пришли в результате высокоразвитой морально-нравственной рефлексии). Однако столь же верно и то, что необходимо равным образом признать и доконвенциональный эгоцентризм большинства протестовавших.

Наиболее удивительным в отношении подобных эмпирических исследований является ситуация, которая часто наблюдается в случаях «до» и «пост»: а именно когда и до-Х, и пост-Х суть не-Х (например, и доконвенциональное, и постконвенциональное неконвенциональны или находятся вне конвенциональных норм и правил), а посему их часто путают друг с другом. В подобных ситуациях «до» и «пост» часто прибегают к одной и той же риторике и одной и той же идеологии, однако на деле их разделяет огромная пропасть в виде дистанции роста и развития сознания. Во время протестов в Беркли фактически все студенты заявляли, что они действовали исходя из высших морально-нравственных принципов (например, «война во Вьетнаме нарушает универсальные права человека, а следовательно, из морально-нравственных соображений я отказываюсь участвовать в этой войне»). Однако психологическое тестирование однозначно показало, что лишь меньшинство действовало, исходя из постконвенциональных моральных принципов, а большинство действовало, опираясь на доконвенциональные эгоцентрические побуждения: «Мне никто не указ! Так что засуньте свою войну куда подальше».

Похоже, в данном случае возвышенные морально-нравственные идеалы использовались для поддержки того, что в действительности было скорее низменными импульсами. Именно странное сходство «до» и «пост»-стадий развития позволило произойти подобной подмене. Иными словами, оно позволило доконвенциональному нарциссизму заселить здание, которое громогласно называлось постконвенциональным идеализмом. Смешение доконвенционального и постконвенционального по той причине, что оба являются неконвенциональными, называется «до/постзаблуждением», и, похоже, по крайней мере часть идеализма бумеров должна истолковываться или переистолковываться в этом более нелицеприятном свете.

Это крайне важный момент, ведь он предупреждает нас, что, невзирая на то, сколь возвышенной, идеалистичной или альтруистичной может казаться цель (от экологии до культурного многообразия и мира во всем мире), простого заявления о поддержке этой цели недостаточно, чтобы определить, почему на самом деле люди решили поддержать данную цель. Чересчур много общественных комментаторов просто предположили, что, к примеру, если бумеры призывали к «гармонии, любви, взаимоуважению и мультикультурализму», то сами бумеры действовали в этом идеалистическом, неэгоцентрическом направлении. Однако, как мы увидим, во многих случаях бумеры не только не двигались в этом направлении в плане своего внутреннего развития, они громогласно заявляли о приверженности неэгоцентрической перспективе преимущественно для того, чтобы скрыть под ней собственную эгоцентрическую позицию.

Речь не идет о том, что все без исключения бумеры страдали этим недугом. А только лишь о том, что зачастую на практике наблюдалась странная смесь из постконвенциональных идей, заселенных доконвенциональными мотивами, и эту странную смесь мы называем «бумерит».

Плюрализм, эгалитаризм и мультикультурализм в своих лучших проявлениях происходят из очень высокоразвитой позиции – зеленого мема, – и из данной позиции плюралистической справедливости и заботы зеленый мем пытается практиковать равную заботу и сострадание по отношению ко всем другим мемам, что является поистине благородным намерением.[31] Однако по причине своего интенсивного эгалитаризма он оказывается неспособен увидеть, что его собственная позиция, – где впервые появляется способность придерживаться эгалитаризма как таковая, – представляет собой довольно редкую и элитарную позицию (на которую, как мы видели, способны около 10 % современного человечества). Еще хуже то, что зеленый мем, в свою очередь, агрессивно отрицает сами стадии развития, которые как раз и произвели на свет зеленый мем, так как он желает равно воспринимать все мемы и не выносить при этом никаких ранжирующих суждений. Но зеленый эгалитаризм является результатом, как мы видели, по меньшей мере шести крупных стадий развития. Стадий, против которых зеленый мем обращается и которые он начинает отвергать, – и все во имя эгалитаризма!

Значительная доля сей плюралистической путаницы произрастает из непонимания природы иерархии и ее роли в естественных процессах роста и развития. Обратите внимание на то, как мемы относятся к понятию иерархии. Пурпурный (магический) признает лишь малую долю иерархий, преимущественно потому, что, как мы увидим, он является доформальным и доконвенциональным. Красный (эгоцентрическая власть) признает иерархии грубой силы (основу феодальных империй). Синий (мифический порядок) имеет множество весьма жестких социальных иерархий, таких как система наследования каст, иерархии средневековой Церкви и сильная социальная стратификация феодальных империй и ранних национальных государств. Оранжевый (индивидуальные достижения) решительно подрывает синие иерархии во имя индивидуальной свободы и равных возможностей (оранжевые иерархии отличаются от синих тем, что наследование и привилегии уступают место меритократии и свершениям).

Однако к тому времени, как мы добираемся до зеленого, чувствительная самость начинает координированно атаковать и проклинать практически все виды иерархий, просто потому что они и вправду часто принимали участие в ужасающих актах социального притеснения. Агрессивная антииерархическая позиция обычно является безошибочным признаком зеленого мема.

Однако с возникновением второго порядка иерархии снова оказываются при деле, на сей раз в более мягкой и вложенной версии. Эти вложенные иерархии часто называют иерархиями роста, как, например, иерархия из атомов, молекул, клеток, организмов, экосистем, биосферы и вселенной.[32] Каждая из данных единиц, не важно, насколько «низко» она в иерархии, абсолютно важна для всей последовательности: если уничтожить все атомы, то вы одновременно с этим уничтожите и все молекулы, клетки, экосистемы и т. д. В то же время каждая старшая волна охватывает и окутывает своих предшественников: экосистемы содержат в себе организмы, которые содержат в себе клетки, которые содержат в себе молекулы, – таково развитие, являющееся вместе с тем и обвитием. А посему каждая следующая волна становится все более включающей, более охватывающей, более интегральной – и менее маргинализирующей, менее исключающей, менее притесняющей. (Каждая последующая волна «превосходит и включает» – превосходит свою ограниченность, дабы включить остальные.) Сама спираль развития – это вложенная иерархия, или иерархия роста, равно как и большинство процессов развития в природе. И точно, Бек и Кован отмечают, что вложенные иерархии – это отличительный признак мышления второго порядка.

Риан Айслер, автор книги «Кубок и клинок», обращает наше внимание на данное важнейшее различие, вводя термины «иерархий доминирования» и «иерархий актуализации». Первые представляют собой жесткие социальные иерархии, служащие инструментами притеснения, а последние – это иерархии роста, которые действительно необходимы для самоактуализации индивидуумов и культур (а также буквально всех биологических систем). В то время как иерархии доминирования являются средствами подавления, иерархии актуализации есть средства развития. Именно иерархии развития объединяют ранее изолированные и раздробленные элементы. Изолированные атомы объединяются в молекулы; изолированные молекулы объединяются в клетки; изолированные клетки – в организмы; организмы – в экосистемы; экосистемы – в биосферу и т. д. Короче говоря, иерархии развития обращают разрозненность в целостность, осколки – в интеграцию, отчуждение – в кооперацию.

И спиральная динамика добавляет к этому еще и то, что усиленное осознание данного процесса происходит на втором порядке. Второпорядковое интегральное сознавание понимает вложенные иерархии роста. Таким образом, если мы отрицательно реагируем на все иерархии, то мы не только будем благородно сражаться против иерархий доминирования, но еще мы, вероятно, затормозим и свое собственное развитие и не позволим развернуться интегральному второму порядку. Как мы увидим, зеленый мем, эффективно бросивший вызов абсолютизмам, универсалиям и иерархиям доминирования синего и оранжевого, затем неверно посчитал, что все иерархии той же природы, а посему отверг вообще все иерархии, тем самым заточив себя в темнице первопорядкового мышления.

(То же самое происходит и в отношении «универсалий» и «метанарративов». Они отсутствуют в доконвенциональных волнах; существуют в жестких и притесняющих формах на синем; подвергаются атаке и деконструируются зеленым; а затем возвращаются в более мягкой и вложенной версии на всех интегральных волнах второго порядка. Когда бы вы ни повстречали атаку на метанарративы и универсалии, вы почти всегда можете быть уверены, что перед вами зеленый мем.)

Смысл же попросту в том, что очень высокоразвитая позиция зеленого плюрализма (который является плодом по меньшей мере шести крупных стадий иерархической трансформации) оборачивается против своих истоков и отрицает вообще все иерархии, отрицает сам путь, который породил ее благородное воззрение. В результате зеленый мем распространяет свой эгалитарный охват на любую позицию вне зависимости от того, насколько она поверхностна и нарциссична. Чем больше применяется эгалитаризм, тем больше он открывает дорогу, более того – потворствует культуре нарциссизма. А культура нарциссизма – это антипод интегральной культуры.

(Мы убедились, что нарциссизм по сути своей есть требование, чтобы «никто не говорил мне, что делать!». Как следствие, нарциссизм не признает ничего универсального, ведь универсальное налагает различные требования и обязанности на нарциссизм, которые тот будет усиленно пытаться деконструировать, ведь «никто мне не указ!». Подобную эгоцентрическую позицию проще всего подпитывать и поддерживать при помощи принципов плюралистического релятивизма.)

Если вкратце: довольно высокоразвитая волна плюрализма становится супермагнитом для довольно низменного эмоционального нарциссизма. Это подводит нас к концепции бумерита.

Бумерит – это странная смесь высокоразвитого когнитивного интеллекта (зеленый мем и благородный плюрализм), зараженного весьма низкоразвитым эмоциональным нарциссизмом, – именно на данную смесь обратили внимание столь многие социальные критики. Другими словами, очень высокоразвитый мем плюрализма становится прибежищем и пристанищем для реактивации некоторых низших и крайне эгоцентричных мемов (например, пурпурного и красного). В благородной попытке зеленого выйти за пределы конформных правил (многие из них действительно несправедливы и основаны на притеснении) и его подлинном желании деконструировать ригидную рациональность (многие элементы которой могут быть подавляющими и опустошительными) – короче говоря, в достойной уважения попытке зеленого прийти к постконвенциональности – он зачастую непреднамеренно включал все неконвенциональное, а это подразумевает многое из того, что откровенно является доконвенциональным, регрессивным и нарциссичным.

Странная смесь очень высоких постконвенциональных мемов с доконвенциональными нарциссическими мемами – это и есть бумерит. Типичным результатом этого является то, что чувствительная самость, честно пытаясь помочь, в пассионарности своей преувеличивает собственную значимость. Тогда она обязательно «имеет в своем распоряжении новую парадигму», которой «знаменуется величайшая трансформация в истории мира»; она «полностью и революционно перевернет все общество, как мы его знаем»; она «пересмотрит все, что пришло до нее»; она «сохранит планету», «спасет Гею» и «убережет Богиню»; она станет «самой экстраординарной»…

Что ж, таковы некоторые отрицательные аспекты последних трех десятилетий культурологических исследований бумеров. Именно поэтому действующие наблюдатели отмечают, как мы видели в случае с Лентриччиа, что «невозможно, уж в этом-то нет сомнений, преувеличить героическое самовозвеличивание академического литературного и культурного критицизма». Вновь отметим, что это не полная история и даже не самая важная часть истории бумеров. Но, похоже, это ее безошибочное послевкусие. Бумерит серьезно повлиял на академические исследования и заронил в них серьезные предубеждения; он стоит за многими культурными войнами; его призраки населяют почти все уголки нью-эйджа; он заправляет многими играми в деконструкцию и политику шкурных интересов; он ежедневно выдает на-гора по новой парадигме. Практически ни одна область, сколь бы невинной она ни была, не избежала изменения под ее влиянием, что я детально запротоколировал в «Бумерите».

Поскольку в нормальном развитии зеленый плюрализм в итоге уступает дорогу сознанию второго порядка и интегральному охвату, почему же это поколение настолько застряло в зеленом меме – в плюралистическом релятивизме, радикальном эгалитаризме, антииерархических неистовствах, деконструктивном постмодернизме, раздробляющем все плюрализме, «я занимаюсь своим делом, ты занимайся своим, и к черту все интегральное»? Одна из центральных причин, по-видимому, в том, что интенсивный субъективизм зеленого мема стал основным магнитом и прибежищем для нарциссизма, который, по разным причинам, как обнаружили многие социальные критики, преобладает в «поколении, я“». По всей видимости, бумерит усиливает фиксацию на зеленом меме, практически лишая возможности его отпустить. Коль скоро нарциссизму так хорошо и уютно в плюрализме, то оба становятся неразлучны и неразделимы. Комбинация возвышенного плюрализма и низменного нарциссизма есть бумерит, а отсюда следует, что бумерит – это одно из основных препятствий на пути к интегральному охвату.

Бумерит, по моему убеждению, все еще является одним из величайших препятствий на пути к интегральному развертыванию. Однако по-настоящему важной мыслью является не то, что пошло неблагополучно в отношении зеленого, а то, что может пойти благополучно. Ибо именно на обширном фундаменте зеленого и возникает второй порядок.[33] Именно на основании плюралистических перспектив, освобожденных от зеленого, выстраиваются интегративные и холистические сети.

Этот факт стоит подчеркнуть. Развитие, как правило, идет путем дифференциации и интеграции (например, одноклеточная зигота делится – или дифференцируется – на две клетки, затем на четыре клетки, затем на шестнадцать клеток, затем на тридцать две… – в то же время эти дифференцировавшиеся клетки интегрируются в согласованные ткани, органы и системы). Зеленый мем героически справляется с дифференциацией зачастую ригидного, абстрактного, универсального формализма предыдущей рациональной волны (формальных операций, эгоически-рациональной, оранжевого мема). Зеленый, следовательно, порождает не рациональный униформизм, который склонен игнорировать и маргинализировать все отличное от него, а прекрасное пиршество множества контекстов, изобилие различных культурных текстур, плюралистические восприятия и индивидуальные различия. Он становится чувствителен (чувствительная самость!) ко всем ранее игнорировавшимся голосам. Мы видели, что каждый мем делает бесценный вклад в здоровье всей спирали, а эта плюралистическая чувствительность является одним из величайших даров зеленого.

Когда осуществлены эти замечательные дифференциации, их можно объединить вместе в более глубоких и широких контекстах, которые порождают по-настоящему холистический, целостный и интегральный мир: может произойти скачок во второпорядковое сознание, – но только благодаря тому, что зеленый мем преуспел в своем деле. Сначала происходит дифференциация, а потом интеграция. Второй порядок подводит к концу задачу, начатую зеленым, и это позволяет нам перейти от плюралистического релятивизма к универсальному интегрализму (например, зрелой визионерской логике, интегрально-аперспективному мировоззрению по Гебсеру, интегрированной стадии по Левинджер и т. д.). Я подразумеваю именно это, когда говорю, что зеленый мем освобождает и плюралистические перспективы, которые затем интегрирует второй порядок.

Если вкратце: поскольку зеленый – это завершающая стадия мышления первого порядка, он подготавливает основу для прыжка во второй порядок. Но для того, чтобы перейти к второпорядковым конструкциям, необходимо расслабить фиксацию на плюралистическом релятивизме и зеленом меме в общем. Его достижения будут всецело включены и унаследованы. Однако подобная привязанность к собственной позиции должна быть отпущена, и именно бумерит (или нарциссическая привязанность к интенсивному субъективизму релятивистской позиции) усложняет подобное отпускание. Обращая внимание на нашу фиксацию на зеленом меме, мы, по моему убеждению, можем начать с большей готовностью превосходить и включать его замечательные достижения даже в еще более великодушном охвате.

Но почему бумерит – это одно из величайших препятствий на пути возникновения интегрального видения? А как насчет жесткой конформности мифического участия (синий)? Как насчет зачастую омерзительного материализма эгоической рациональности (оранжевый)? Как насчет ужасающих экономических условий многих стран третьего мира? Как насчет…

Да, все это верные замечания. Но, как мы говорили, только лишь на базе стадии плюрализма (зеленый) может возникнуть интегрализм (холистический второй порядок). Разумеется, все предшествовавшие зеленому мемы тоже «препятствуют» возникновению интегрального воззрения. Моя основная мысль – и единственная причина, почему я так «пристал» к бумерам, – состоит в том, что это поколение (что подтвердили исследования Грейвза) стало первым, которое в значительной мере и в крупных масштабах развилось до зеленой волны, а посему это первое основное поколение, у которого есть реальный шанс значительно продвинуться в зрелое второпорядковое сознание, – и использовать это сознание для подлинно интегральной организации социальных институтов.

Однако оно в полной степени этого еще не сделало, потому что в сколь-нибудь значительной мере не продвинулось еще далее зеленого (как мы видели, на постзеленых стадиях находятся менее 2 %). Но она все еще имеет возможность это осуществить, а поскольку сделать это возможно именно с зеленого уровня, бумеры все еще находятся в благоприятной ситуации для прыжка в гиперпространство второго порядка. Этот переход и вправду станет величайшей исторической трансформацией, тем, что окажет глубочайшее влияние на общество в том виде, в котором мы его знаем. И это уже не очередное грандиозное заявление бумерита: есть убедительные данные, его поддерживающие, особенно в рамках исследований социологии и психологии развития.

Социолог Пол Рэй недавно обнаружил, что новый культурный сегмент, членов которого он называет «творцами культуры»[34], теперь составляет поразительные 24 % взрослого населения Америки (или 44 млн человек). Для того чтобы отличить их от предыдущих культурных движений традиционализма и модернизма, Рэй называет данную группу интегральной культурой. Насколько именно данная группа является «интегральной», мы еще увидим, однако я убежден в том, что приводимая Рэем статистика отражает ряд очень реальных тенденций. Традиционалисты основываются на досовременных мифических ценностях домодерна (синий); модернисты – на рационально-индустриальных ценностях (оранжевый); а творцы культуры – на постформальных/постмодернистских ценностях (зеленый). Эти три движения демонстрируют именно то, что мы ожидаем увидеть при нашем обзоре стадий развития и эволюции сознания (от доформального мифического к формальному рациональному и раннему постформальному).

Но можно выделить еще несколько моментов. То, что Рэй называет интегральной культурой, не интегрально в том смысле данного термина, который использую я: она не базируется на универсальном интегрализме, зрелой визионерской логике или сознании второго порядка. Скорее результаты исследования Рэя показывают, что большинство творцов культуры, по сути, активируют зеленый мем, на что отчетливо указывают те ценности, которых они придерживаются: выраженный антииерархизм; доминанта на диалоге; обращение к флатландскому холизму («все холистическое», как сформулировал это Рэй, правда любой подлинный холизм включает в себя вложенные иерархии, или холархии, а творцы культуры отвергают холархии, так что их холизм обычно является сплавом из монологических заявок на целостность, наподобие предлагаемым в физике и теории систем); подозрительное отношение к конвенциональным формам чего-либо; достойная уважения чувствительность к притеснению меньшинств; приверженность плюралистическим ценностям и принципам субъективизма; обладание преимущественно транслирующей, а не трансформирующей духовностью.[35] Как, опираясь на значительные эмпирические данные, отмечает Дон Бек: «„Интегральная культура“ по Рэю – это квинтэссенция зеленого мема. Почти нет никаких признаков желтого или бирюзового мема; иными словами, в большинстве творцов культуры можно обнаружить малую долю мемов второго порядка».[36]

Углубленные эмпирические исследования явно свидетельствуют в пользу данной интерпретации. Рэй утверждает, что 24 % американцев являются творцами культуры, живущими в интегральной культуре. Я уверен, что он точным образом измерил какой-то феномен, однако на самом деле факт состоит в том, что большинство творцов культуры, если использовать терминологию Джейн Левинджер и Сюзанны Кук-Гройтер, находятся на индивидуалистической стадии (зеленом), а не на автономной или интегрированной стадиях (желтом и бирюзовом). Исследования говорят о том, что и вправду менее 2 % американцев находятся на автономной или интегрированной стадии (это хорошо соответствует данным Бека, согласно которым менее 2 % населения находится на втором порядке, а также данным большинства других исследователей развития). Говоря проще, творцы культуры, большинство из которых принадлежат поколению бумеров, не являются интегральными в подлинном смысле этого слова, а в сущности активируют зеленый мем.[37]

На самом деле, поскольку именно зеленый мем, если его не отпустить, непосредственно препятствует возникновению второпорядковой интеграции, то, что Пол Рэй называет «интегральной культурой», в действительности препятствует подлинно интегральной культуре.

С какого бы ракурса мы ни анализировали имеющиеся данные, его «интегральная культура» выглядит не столь уж и интегрально.

Но она может такой стать. В этом-то и основная мысль. По мере того как творцы культуры пересекают рубеж, отделяющий первую половину жизни от второй, именно этот период становится временем, когда дальнейшая трансформация сознания – от зеленого к зрелому второпорядковому сознаванию – может произойти с наибольшей легкостью. Ниже я предложу мысль, что данная трансформация ко второпорядковому интегральному сознанию (и более высоким, подлинно трансперсональным волнам) может быть без труда вызвана при помощи интегральной трансформирующей практики. Единственная причина, по которой я говорю о «бумерите», заключается в моей надежде, что, если обсуждать некоторые преграды, мешающие дальнейшей трансформации, таковая произойдет гораздо быстрее.

Эти препятствия не являются исключительной прерогативой бумеров или американцев. Плюралистический релятивизм является универсально доступной волной развертывания сознания, ей свойственны свои риски и точки фиксации, среди которых интенсивный субъективизм, служащий притягивающим нарциссизм магнитом, играет важнейшую роль. Таким образом, «бумерит» не является феноменом, свойственным исключительно бумерам, ведь им может заразиться любой, кто находится в состоянии готовности совершить прыжок к сознанию второго порядка, которое, в свою очередь, является порталом в более устойчивое духовное и трансперсональное сознавание.

Теперь можно вернуться к обсуждению этого более целостного, или интегрального, видения.