Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности

5. Реальный мир

Чаще всего мне задают следующий вопрос в отношении интегрального подхода: есть ли у него применение? Иначе говоря, можно ли применить интегральную, или холоническую, модель к «реальному миру»? В противном случае чего хорошего в Теории Всего, даже если бы таковая у нас и была. Ниже приводится краткая подборка того, что у нас имеется на сегодня.

Я сотрудничал с Дрезелом Спрекером, Лоуренсом Чикерингом, Доном Беком, Джимом Гаррисоном, Джеком Криттенденом и рядом других людей при разработке всеквадрантной и всеуровневой политической теории (в дополнение к штудированию трудов политологов, список которых слишком велик, чтобы приводить его здесь). Мы работали с советниками Билла Клинтона, Альберта Гора, Тони Блэра, Джорджа Буша-младшего, Джеба Буша[89], а также других политиков. По всему миру сегодня наблюдается неожиданно сильное стремление прийти к более сбалансированной и всеобъемлющей политике, которая объединит лучшее из либеральных и консервативных идей: «жизненный центр» Билла Клинтона, сострадательный консерватизм Джорджа У. Буша, немецкое «Neue Mitte», третий путь Тони Блэра и африканский ренессанс Табо Мбеки (если ограничиться лишь несколькими из списка), – и многие теоретики считают, что всеквадрантная и всеуровневая модель является наилучшей основой для подобного объединения.

Здесь я предлагаю свою собственную теоретическую концептуальную систему, разработанную в большинстве своем независимо от других исследователей. Впоследствии она стала системой координат, которая использовалась в обсуждениях с вышеупомянутыми политологами. В свою очередь, в процессе плодотворного сотрудничества ими был внесен свой оригинальный вклад. Сначала я опишу свои идеи, а затем коснусь тех областей, в которых мне оказали неоценимую помощь другие теоретики.

В последней главе книги «Восхождение из Эдема» («Республиканцы, демократы и мистики») я поделился с читателями своим наблюдением, что, когда дело доходит до причин человеческого страдания, либералы, как правило, верят во внешние причины, тогда как консерваторы склонны верить во внутренние причины. Другими словами, в страданиях людей типичный либерал, как правило, обвиняет внешние социальные институты (вы бедны по причине того, что вас притесняет общество), тогда как типичные консерваторы, как правило, обвиняют внутренние факторы (вы бедны по причине собственной лени). Таким образом, либерал рекомендует осуществить внешнее социальное вмешательство: перераспределить блага; изменить социальные институты с тем, чтобы они приводили к большей социальной справедливости; честнее разрезать экономический пирог; стремиться к всеобщему равенству. Типичный консерватор рекомендует, чтобы мы прививали семейные ценности; требовали от людей, чтобы они были более ответственны за свою жизнь; поднимали бы упавшие моральные стандарты (зачастую через принятие традиционных религиозных ценностей); поддерживали бы рабочую этику, стимулировали и поощряли достижения и т. д.

Другими словами, типичный либерал верит главным образом в причинность из правосторонних квадрантов, а типичный консерватор верит в причинность из левосторонних квадрантов. (Не позволяйте терминологии всеквадрантной модели вводить вас в замешательство: политические «левые» верят в правостороннюю причинность, политические «правые» верят в левостороннюю причинность; если бы я учитывал политическую теорию в тот момент, когда произвольным образом располагал сектора, я бы, вероятно, расположил их в соответствии с нею.)

Важная идея состоит в том, что первый шаг в направлении интегральной политики, которая интегрирует лучшее из либерализма и консерватизма, заключается в признании того, что обе стороны всеквадрантной модели – и внутренняя, и внешняя – равнозначно реальны и важны. Следовательно, мы должны работать и с внутренними факторами (ценности, смысл, мораль, развитие сознания), и с внешними факторами (экономические условия, материальное благополучие, технологическое развитие, сеть общественной безопасности, экология), – если кратко, подлинно интегральная политика придавала бы значение и внутреннему, и внешнему развитию.

Предлагаю, стало быть, на минуту сосредоточиться на сфере развития сознания. В конце концов, это труднейший для понимания либералами момент, поскольку обсуждение «стадий» и «уровней» чего бы то ни было (в том числе и сознания) глубоко претит большинству либералов, считающих, что все подобные «суждения» являются расистскими, сексистскими, маргинализирующими и т. д. Типичный либерал, как вы помните, не верит во внутреннюю причинность и вообще во внутренний мир, коли уж на то пошло. Типичная либеральная эпистемология (например, Джон Локк) считает, что психика является tabula rasa, или чистой доской, на которую наносятся картины внешнего мира. Если что-то неладное творится с внутренним миром (если вы страдаете), это в первую очередь происходит по той причине, что нечто неладно во внешнем мире (социальных институтах), ведь ваш внутренний мир есть продукт внешнего.

Но что, если внутренний мир имеет свои собственные стадии роста и развития, а не просто отражает то, что происходит во внешнем мире? Если подлинная интегральная политика зависит от включения и внутреннего, и внешнего развития, тогда она будет настаивать на том, чтобы мы со всей тщательностью рассматривали внутренние стадии развития сознания. В таких трудах, как «Интегральная психология», мною были сопоставлены больше сотни восточных и западных, древних и современных моделей развития сознания, что помогает нам получить весьма достоверное представление о стадиях развития субъективного измерения – не как жесткой последовательности неизменяемых уровней, а как общего путеводителя для вероятностных волн развертывания сознания.

Если первый шаг к подлинно интегральной политике состоит в сочетании внутреннего и внешнего (левостороннего и правостороннего, субъективного и объективного), то вторым шагом будет приход к пониманию, что существуют стадии развития субъективного измерения – то есть стадии эволюции сознания. Чтобы лучше раскрыть эти стадии, мы можем использовать любые из наиболее авторитетных картографий внутреннего развития, как, например, в работах Джейн Левинджер, Роберта Кигана, Клэра Грейвза, Уильяма Торберта, Сюзанны Кук-Гройтер или же спиральной динамики Бека и Кована. В данном упрощенном обзоре я использую только три обширные стадии: доконвенциональную (или эгоцентрическую), конвенциональную (или социоцентрическую) и постконвенциональную (или мироцентрическую).

Традиционная консервативная идеология зиждется на конвенциональной, мифико-членской, социоцентрической волнах развития. Ее ценности, как правило, основываются на мифической религиозной ориентации (такой, как Библия); она обычно акцентирует внимание на семейных ценностях и патриотизме; она крайне социоцентрична (и тем самым часто этноцентрична) и восходит также к аристократическим и иерархическим общественным ценностям (синий мем) и склонности к патриархату и милитаризму. Данный тип мифического членства и гражданской нравственности доминировал в культурном сознании, начиная примерно с 1000 года до н. э. и заканчивая эпохой Просвещения на Западе, вместе с которой в значительных масштабах возник фундаментально новый средний модус сознания – рационально эгоический (постконвенциональный, мироцентрический, оранжевый мем), принесший новый вид политической идеологии, а именно – либерализм.

Либеральное Просвещение считало, что оно во многом представляет собой реакцию против мифико-членской структуры и ее фундаментализма, особенно в двух аспектах: социально-репрессивной власти мифов с их этноцентрическими предубеждениями (например, все христиане обретут спасение, все безбожники отправятся в ад) и ненаучной природы знания, утверждаемого мифами (например, вселенная была создана за шесть дней). И активное притеснение, устанавливаемое мифической/этноцентрической религией, и ее ненаучный характер были ответственны за невиданные страдания, и одной из целей Просвещения было облегчение этих страданий. Боевой клич Вольтера, задавший тон эпохе Просвещения, был: «Помните о жестокостях!» – о страдании, принесенном Церковью миллионам людей во имя мифического бога.

Вместо этноцентрического мифического членства, основанного на ролевой идентичности, располагаемой в иерархии других ролевых идентичностей, Просвещение стремилось к эго-идентичности, свободной от всех этноцентрических предубеждений (всеобщие права человека) и основанной на рациональном и научном знании. Всеобщие права покончат с рабством, демократия свергнет монархию, автономное эго вытеснит стадную ментальность, и наука разрушит мифы: именно так понимало себя Просвещение (и во многих случаях вполне обоснованно). Другими словами, в своей лучшей форме либеральное Просвещение олицетворяло эволюцию сознания, перешедшую от конвенционального/ социоцентрического к постконвенционально/мироцентрическому (и бывшую ее продуктом).

Итак, был бы либерализм только лишь продуктом эволюционного продвижения от этноцентризма к мироцентризму, он бы взял верх, чистым и простым способом. Но на самом деле либерализм возник в климате, который я называю флатландией. Флатландия – или научный материализм – есть вера в то, что только лишь материя (или материя/энергия) реальна и что только узкая наука вправе иметь какие-либо притязания на истину.[90] (Вспомните, что узкая наука является наукой любого из правосторонних секторов, будь то атомистическая наука верхне-правого квадранта или же наука о системах нижне-правого.) Флатландия, иными словами, есть вера в то, что реальны только лишь правосторонние квадранты.

И либерализм, возникнув прямиком в гуще этого научного материализма, проглотил его идеологию со всеми потрохами. Иными словами, либерализм стал политическим поборником флатландии. Единственное, что в конечном счете реально, – это, дескать, правосторонний, материальный, сенсомоторный мир; сам разум является лишь tabula rasa, чистой доской, которая заполнена репрезентациями правостороннего мира; если субъективный мир болен, это оттого, что больны объективные социальные институты; лучшим способом освободить мужчин и женщин тем самым будет предложить им материально-экономическую свободу; таким образом, материализм и экономическое равенство – основные способы прекратить человеческое страдание. Внутренние миры – все левосторонние измерения – попросту игнорируются или даже отрицаются. Все внутреннее равнозначно, и на этом дискуссия закончена.[91] Не существует волн, стадий или уровней сознания, ибо сие будет означать ранжирование, а ранжирование – очень и очень плохо. Это были благородные намерения, без остатка выпотрошившие внутреннюю сторону жизни и присягнувшие на верность флатландии.

Однако желание облегчить страдания людей находит универсальное применение: ко всем людям необходимо относиться справедливо, вне зависимости от расы, цвета кожи, пола или благосостояния (переход от этноцентризма к мироцентризму). Итак, либеральная политическая теория пришла с более высокого уровня развития, но развития в той форме, которая страдала от патологической флатландии. Грубо говоря, либерализм был патологической версией более высокого уровня.

Такова величайшая ирония либерализма. Теоретики давно пришли к согласию, что традиционный либерализм внутренне противоречит себе, поскольку он борется за равенство и свободу, и можно иметь только лишь первое или только второе, но не оба одновременно. Я сформулирую это противоречие следующим образом: либерализм сам по себе есть продукт целой серии внутренних стадий развития сознания – от эгоцентризма к этноцентризму и затем мироцентризму, – и при этом он отвернулся от себя самого и отринул важность или хотя бы существование этих внутренних уровней развития! Либерализм, утверждая только лишь объективную причинность (т. е. флатландию), отверг тот самый внутренний путь, который, собственно, и произвел либерализм.[92] Сама либеральная позиция является продуктом стадий, которые она и отвергает, – в этом-то и состоит внутреннее противоречие либерализма.

Либерализм, таким образом, отказался выносить какие-либо «суждения» о внутренней сфере индивидов – мол, ни одна позиция не лучше другой! – и вместо этого сфокусировался только лишь на поиске путей к исправлению внешней сферы, экономических и социальных институтов, и тем самым он полностью оставил внутренний мир (ценности, смыслы, внутреннее развитие) консерваторам. Консерваторы, с другой стороны, всецело включили внутреннее развитие, но исключительно вплоть до стадии мифического членства, которая тем не менее является здоровой, пока воспринимается как здоровая версия более низкого уровня. (Мифическое членство, гражданская нравственность, синий мем, конвенциональная/конформистская стадия развития – все это нормальные, здоровые, естественные, необходимые волны развития человека, и эта здоровая социальная структура все еще является основной базой традиционных консервативных политиков.)[93]

Посему таков поистине странный политический выбор, который стоит перед нами: патологическая версия более высокого уровня против здоровой версии более низкого уровня – либерализм против консерватизма.

Основная мысль состоит в том, что настоящая интегральная политика должна охватывать здоровую версию более высокого уровня, а именно: основываться на постконвенциональных/мироцентрических волнах развития; еще она в равной степени должна способствовать и внутреннему, и внешнему развитию – как росту и развитию сознания и субъективного благополучия, так росту и развитию экономического и материального благосостояния. Иными словами, она будет «всеквадрантной и всеуровневой политической теорией и практикой».[94]

Более того, с данной точки кругового обзора первичная директива настоящей интегральной политики должна состоять не в том, чтобы привести всех к определенному уровню сознания (интегральному, плюралистическому, либеральному или какому бы то ни было), а в том, чтобы укрепить здоровье всей спирали развития на всех ее уровнях и волнах. Таким образом, можно выделить следующие два шага в направлении интегральной политики: 1) включение как внутреннего, так и внешнего; 2) видение стадий внутреннего развития и тем самым приход к первичной директиве.[95]

Вот такую общую ориентацию я привнес в политологические дискуссии с вышеупомянутыми теоретиками. У Чикеринга (автора книги «За пределами левого и правого») и Спрекера я заимствовал важное различение между крылом «порядка» и крылом «свободы» в рамках как консерватизма, так и либерализма. Под этим подразумевается то, отводится ли центральная роль коллективным целям или же индивидуальным.[96] Упомянутые специалисты тоже определяют «левых» как тех, кто верит во внешнюю причинность, а «правых» как тех, кто верит во внутреннюю причинность.[97] Крыло «порядка» как «левых», так и «правых» желает распространить свои убеждения на всех, обычно при помощи правительства, тогда как крыло «свободы» обеих идеологий в первую очередь ценит индивидуальные права. Например, те, кто хочет, чтобы государство использовало свою власть для того, чтобы укрепить конвенциональные роли и ценности, являются выступающими за порядок «правыми», тогда как движение за политкорректность и ортодоксальный феминизм, желающее использовать государство для укрепления своей версии равенства, являются выступающими за порядок «левыми». Либертарианцы, выступающие за свободный рынок и экономику, обычно являются крылом «свободы» «правых», тогда как гражданские либертарианцы являются, как правило, крылом «свободы» «левых».

Получается так, что эти политические квадранты в значительной мере пересекаются с предложенными мною четырьмя квадрантами, ведь верхние квадранты представляют индивидуальное, или «свободу», а нижние – коллективное, или «порядок»; внутренние сектора являются правыми/ консервативными, а внешние сектора являются левыми/либеральными.[98] Это демонстрирует нам, какие квадранты каждый из теоретиков считает наиболее важными (и тем самым какие из них должны быть задействованы, затронуты или защищены в попытке достичь политических результатов). Разумеется, идея состоит в том, что в реальности все четыре квадранта неизбежно играют важнейшую роль. «Всеквадрантный, всеуровневый» подход, таким образом, вновь демонстрирует способность служить в качестве теоретического базиса для по-настоящему интегрированной политической ориентации.

Джек Криттенден (в книге «За пределами индивидуализма») применяет концепцию составной индивидуальности, разработанную и развитую в моей книге «Восхождение из Эдема», к политической и образовательной теории. Он вносит дополнения в мое собственное понимание данных идей. Спиральная динамика Дона Бека (разработанная совместно с Кристофером Кованом) является прекрасным толкованием новаторской работы Клэра Грейвза и применяется в целом ряде задач «реального мира» – от политики до образования и бизнеса, и я также многое почерпнул и перенял из многочисленных дискуссий на эту тему. Бек, пожалуй, не хуже других понимает первичную директиву, и мои собственные формулировки были обогащены его работой. Джим Гаррисон, председатель форума «Состояние мира», имеет несравненный опыт, позволяющий понять, какую роль будет – а зачастую и не будет – играть интегральное видение на мировой политической арене. «Политика смысла» Майкла Лернера, несмотря на то что она базируется на положениях левого крыла «свободы» и тем самым не является интегральным подходом, представляет собой необычную и достойную всяческого уважения попытку заставить либералов посмотреть на внутренние квадранты (смысл, ценности, духовность), которых они классическим образом избегали, как чумы. Подобное избегание привело к ужасающим последствиям (к примеру, внутренние сферы были оставлены консерваторам и их зачастую реакционным ценностям мифического членства, которые хороши в качестве частных оснований общества и катастрофичны, если общество базируется лишь на них).

Во всем этом мы ищем указатели на то, каким мог бы быть второпорядковый, или интегральный, подход к государственному управлению.

Конституция Соединенных Штатов в целом является документом моральной стадии 5 (постконвенциональной и мироцентрической). В тот период, когда она была написана, вероятно, 10 % американского населения на самом деле находились на моральной стадии 5. Гениальность этого документа состоит в том, что с его помощью был найден путь к институционализации мироцентрической и постконвенциональной позиции и укреплению ее в виде системы государственного управления для людей, которые в большинстве своем не находились на этом более высоком уровне. Сама Конституция, таким образом, задавала темпы трансформации, мягким образом способствуя тому, чтобы вся деятельность, попадающая под ее сферу влияния, происходила в рамках мироцентрической, постконвенциональной, неэтноцентрической моральной атмосферы. Гениальность этого документа и его авторов сложно переоценить.

Конституция США была кульминацией философии первопорядкового государственного управления. Хотя ее авторы нередко прибегали к второпорядковому мышлению, реалии, которые они затрагивали, все еще почти полностью оставались первопорядковыми, особенно в плане формирования и соотношения корпоративных государств, которые эволюционно развивались из феодальных империй и древних наций.

Однако теперь из корпоративных государств и сгруппировавшихся вокруг тех или иных ценностей сообществ эволюционно развиваются глобальные системы и интегральные мешворки (см. рис. 3.1). Для этих взаимозависимых систем необходимы системы управления, которые способны интегрировать нации и сообщества (а не доминировать над ними) по всей спирали внутреннего и внешнего развития. В настоящее время миру нужна первая по-настоящему второпорядковая форма политической философии и государственного управления. Я, разумеется, убежден в том, что она будет представлять собой всеквадрантную и всеуровневую политическую теорию и практику, глубоко интегральную в своих структурах и паттернах. Она никоим образом не подменит собой Конституцию США (или любого другого государства), но просто переосмыслит ее в контексте глобальных мешворков, обеспечивающих совместное развертывание и развитие. Это послужит созданием интегральной, или холонической, политики.

Насущный вопрос: как именно она будет создана, понята, принята и обращена в практику? В каких именно деталях, в каких именно подробностях, где, как и когда? Именно здесь лежит великая и захватывающая дух задача глобальной политики в новом тысячелетии.[99] Мы пребываем в ожидании, когда появятся новые Матери и Отцы-Основатели, чтобы создать интегральную систему управления, которая будет призывать нас к созданию более всеохватного будущего и задавать темпы трансформации для всей спирали человеческого развития, признавая ценность каждой волны в том виде, в каком она развертывается, при этом мягко приглашая все волны к еще большей глубине.

Нет иной сферы, где четыре квадранта нашли бы такое непосредственное применение, как медицина, и интегральный подход все больше перенимается учреждениями здравоохранения по всему миру. Краткий обзор четырех квадрантов покажет, почему интегральная модель может быть полезна. (В данном примере мы говорим о физических болезнях – переломах, раке, болезни сердца и т. д. – и том, как лучше всего их лечить, ведь на этом и сконцентрирована ортодоксальная медицина.)

Ортодоксальная, или конвенциональная, медицина представляет собой классический подход верхне-правого квадранта. Она работает почти исключительно с физическим организмом, прибегая к физическим методам: оперативному и медикаментозному вмешательствам, поведенческим предписаниям. В основе своей ортодоксальная медицина верит в физические причины физических заболеваний, а посему предписывает преимущественно физические методы медицинского вмешательства. Однако в холонической модели утверждается, что каждое физическое событие (ВП) имеет по меньшей мере четыре измерения (квадранта), а посему даже физическая болезнь должна рассматриваться исходя из четырех квадрантов (не говоря уже об уровнях, которые мы рассмотрим ниже). Интегральная модель не заявляет о том, что верхне-правый квадрант не имеет значения; она лишь говорит о том, что как таковой он представляет собой лишь четверть всей истории.

Наблюдающийся в последнее время взрыв интереса к альтернативным методам лечения (включая такую дисциплину, как психонейроиммунология) сделал очевидным, что внутренние состояния человека (эмоции, психологические установки, образное мышление и намерения) играют жизненно важную роль как в качестве причин, так и в качестве методов лечения даже физических болезней. Другими словами, верхне-левый квадрант является ключевым ингредиентом любого всеобъемлющего медицинского лечения. Исследования показали, что визуализации, самовнушение и сознательное использование образного мышления играют значимую роль в лечении большинства болезней, а результаты течения болезни зависят от эмоциональных состояний и психического настроя пациентов.

Однако сколь бы важными ни были субъективные факторы, индивидуальное сознание не находится в вакууме: оно неотрывно вплетено в совместно разделяемые ценности, убеждения и мировоззрения. То, как конкретная культура (НЛ) рассматривает определенную болезнь (с заботой и состраданием или же с презрением и насмешками), может глубоко повлиять на индивидуальные стратегии совладания (ВЛ) с данной болезнью, что, в свою очередь, может напрямую повлиять на течение физического заболевания (ВП). На самом деле большинство заболеваний невозможно даже определить без обращения к совместно разделяемому культурному фону (подобно тому, как то, что вы называете «сорняком», часто в первую очередь зависит от того, что вы планируете вырастить). Нижне-левый квадрант включает многообразие межсубъективных факторов, которые играют жизненно важную роль в любом человеческом взаимодействии: например, в совместной коммуникации между доктором и пациентом; в установках семьи и друзей и том, как они сообщаются пациенту; в принятии (или неприятии) культурой той или иной болезни (например, СПИД); в тех ценностях культуры, которым угрожает болезнь как таковая. Все эти факторы в какой-то степени играют причинную роль в любой физической болезни и ее лечении (просто потому, что у каждого холона есть четыре квадранта).

Разумеется, на практике данный квадрант необходимо ограничивать теми факторами, на которые можно эффективно воздействовать: это могут быть навыки коммуникации между доктором и пациентом; группы поддержки друзей и семьи; общее понимание культурных оценок и их влияния на болезнь. Исследования неизменно показывают, что, к примеру, больные раком, имеющие доступ к группам поддержки, живут дольше, нежели те, кто не имеет подобной культурной поддержки. Таким образом, некоторые из более значимых факторов нижне-левого квадранта играют ключевую роль в любой всеобъемлющей медицинской помощи.

Нижне-правый квадрант затрагивает все материальные, экономические и социальные факторы, которые почти никогда не учитываются как часть конструкта болезни, однако в действительности (как и в случае с остальными квадрантами) играет причинную роль как в болезни, так и в ее лечении. Социальная система, которая неспособна обеспечить едой, убьет вас (что, к сожалению, ежедневно показывают страны, где распространен массовый голод). Но даже в развитых странах: если вы имеете смертельную, но излечимую болезнь, а ваша медицинская страховка – единственный источник финансирования лечения и не покрывает необходимых затрат, тогда вы умрете. Причиной вашей смерти будет бедность. Поскольку мы обычно не мыслим подобным образом, мы говорим: «Его убил вирус». Но вирус – лишь часть причины: оставшиеся три квадранта столь же являются частью причины. Когда американское Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами (FDA) запрещало работу с медицинскими препаратами, которые потенциально могли помочь в лечении СПИДа, один больной СПИДом мужчина выступил перед Конгрессом: «Не допустите, чтобы надпись на моем надгробии гласила: „Он умер от бюрократических проволочек“». Но именно так и происходит. В реальном мире, где каждая сущность имеет четыре квадранта, вирус в верхне-правом квадранте может быть в фокусе внимания, однако без социальной системы (НП), которая способна обеспечить лечение, вы умрете. Это не отдельная какая-то проблема: это центральный аспект проблемы, ибо у всех холонов есть четыре квадранта. Нижне-правый квадрант включает такие факторы, как экономика, медицинское страхование, системы обеспечения социальных услуг и даже такие простые вещи, как устройство больничной палаты (позволяет ли она легко передвигаться, доступ посетителей и т. д.), не говоря уже о таких вещах, как токсины в окружающей среде.

Вышеперечисленные факторы касаются «всеквадрантного» аспекта причины и лечения болезни (или совладания с ней). «Всеуровневая» часть относится к тому факту, что у индивидуумов есть по меньшей мере физический, эмоциональный, ментальный и духовный уровни в каждом из квадрантов (см. рис. 4.5 и 4.6). Некоторые заболевания имеют преимущественно физические причины и физические способы лечения (если вы попали под машину и сломали ногу, то вам нужно физически наложить на нее гипс). Однако большинство болезней имеют причины и способы лечения, которые включают эмоциональные, ментальные и духовные волны. В книге «Благодать и стойкость» я затронул все данные уровни и не буду здесь повторяться; также существуют буквально сотни исследователей по всему миру, которые сделали необычайный вклад в наше понимание «многоуровневой» природы болезни и методов лечения (включая бесценные дополнения со стороны великих традиций духовной мудрости, от шаманских до тибетских буддийских). Основная же мысль состоит в том, что если мы добавим к квадрантам эти уровни, то начнет возникать более всеобъемлющая – и эффективная – медицинская модель.

Если коротко, то подлинно эффективная и всеобъемлющая медицинская программа будет всеквадрантной и всеуровневой: идея же просто в том, что каждый квадрант, или измерение («я», «мы» и «оно»), имеет физический, эмоциональный, ментальный и духовный уровни, или волны (рис. 4.6), а подлинно интегральное лечение будет принимать во внимание все эти реалии. Данный тип интегрального лечения не только более эффективный, но он также еще и менее затратный – вот почему к нему серьезно присматриваются даже в сфере менеджмента медицинских организаций. В числе сотен теоретиков, выполняющих замечательную работу в данной области, я мог бы выделить Джона Астина, который написал проницательный труд о применении холонической теории к дополнительной или альтернативной медицине[100]; Пэта Одгена и Кекуни Минтона[101]; Гэри Шварца и Линду Рассек[102]; Ванду Джонс и Джеймса Энсайна (из Института здравоохранения Нью-Сэнчури); и Барбару и Ларри Досси, использовавших холоническую теорию в качестве дополнения к своей обширной и новаторской работе по «великой цепи исцеления».[103]

Наша группа недавно сформировала Интегральный институт, структура которого задумана так, чтобы включать интегральную медицину, интегральную психологию, интегральную политику и так далее (см. ниже). Вдобавок к теоретикам, перечисленным в предыдущем абзаце, в состав членов Института интегральной медицины входили: Кен Пеллетье, Майкл Мерфи, Джордж Леонард, Мэрилин Шлиц, Джоан Борисенко, Джоан Ахтенберг и Джон Кабат-Зинн. Члены Интегрального института необязательно согласны со всеми подробностями предложенного мною варианта интегрализма, однако все они разделяют глубинный интерес к более целостному, интегральному, сбалансированному и всеобъемлющему видению, которое охватывало бы весь спектр – от материи до ума и духа, воплощенных в самости, культуре и природе[104].

Недавно произошел бурный рост случаев применения холонической модели и в бизнесе, вероятно, также по причине их очевидной полезности и моментальной эффективности. Квадранты представляют собой четыре «среды», или измерения, в которых должен выжить тот или иной продукт, а уровни – это типы ценностей, которые будут как производить, так и покупать продукт. Исследования иерархии ценностей – например, проведенное Маслоу или Грейвзом (спиральная динамика) – оказали огромное влияние на бизнес и VALS-подход[105]. Если их совместить с всеквадрантным подходом (который выявляет то, каким образом данные уровни ценностей проявляются в четырех различных средах), то можно получить подлинно всеохватную карту рынка (которая учитывает как традиционные рынки, так и киберрынки). Это, конечно же, может быть использовано циничным и манипулятивным образом (бизнес, как говорится, есть бизнес), однако возможен и вариант использования данного подхода просвещенным и эффективным образом с целью более плодотворного донесения до людей нужных им продуктов и услуг (что тем самым способствует укреплению здоровья всей спирали).

Более того, уже начали распространяться программы подготовки руководителей и менеджеров, основанные на интегральной модели. Дэрил Паулсон в статье «Менеджмент: Многомерная и многоуровневая перспектива»[106] показывает, что существуют четыре основных теории бизнес-менеджмента (теория X, которая акцентирует внимание на индивидуальном поведении; теория Y, которая акцентирует внимание на психологическом понимании; культурный менеджмент, который акцентирует внимание на организационной культуре; и системный менеджмент, который акцентирует внимание на социальной системе и ее управлении). Паулсон показывает, что данные четыре теории менеджмента являются на самом деле четырьмя квадрантами, а интегральная модель обязательно включает все четыре подхода. Далее он переходит к рассмотрению «всеуровневого» компонента и предлагает упрощенные, но при этом очень полезные четыре стадии, через которые развивается каждый квадрант, и предлагает конкретные рекомендации по применению более «всеквадрантного, всеуровневого» менеджмента.[107]

В число новаторов в сфере интегрального бизнеса входит также Джеффри Джиоджа с «JMJ Associates»; они проводили семинары по интегральному лидерству (использующие три уровня в четырех квадрантах) в десятках компаний из списка «Fortune 500». («Мы верим, что до недавнего времени трансформационный подход к организационному изменению не имел себе равных в производстве прорывов – как субъективных, так и объективных.[108] Теперь же мы утверждаем, что интегральный подход затмил собой трансформационный подход».) Также в список можно включить и Джона Формана («R. W. Beck Associates»), который применяет всеквадрантный, всеуровневый подход в качестве дополнения (и способа исправить флатландские заблуждения) теорий систем и сложности; организацию «On Purpose Associates» (Джон Кливленд, Джоанн Нюрот, Пит Пластрик, Деб Пластрик); Боба Андерсона, Джима Стюарта и Эрика Кляйна (соавтора книги «Пробуждение корпоративной души»[109]), сформировавших «Круг лидерства» («Leadership Circle»), в рамках которого они развивают всеквадрантный, всеуровневый подход к «интегральной трансформации и лидерству». («Основная мысль состоит в том, что эволюция всех данных потоков развития во всех квадрантах тесно взаимосвязана. Духовный интеллект – это грамотность в практике трансформации. Духовный интеллект быстро становится императивом в сфере лидерства».)

Можно упомянуть и Лео Берка, директора и декана Университетского колледжа лидерства и транскультурных исследований компании «Motorola», курирующего подготовку около 20 000 менеджеров по всему миру; Иэна Митроффа (автора книги «Духовный аудит в корпоративной Америке»[110]); Рона Касиоппа и Саймона Албрехта («Развитие лидерства и навыков менеджмента при помощи холонической модели и полного цикла обратной связи»); Дона Бека, применявшего подход спиральной динамики к ситуациям, затрагивавшим буквально сотни тысяч людей; и Джима Лера и Тони Шварца, разрабатывающих всеквадрантный, всеуровневый подход, совмещенный с конкретными технологиями изменения, ориентированными на оптимальный менеджмент энергии – физической, эмоциональной и ментальной. Тони Шварц являлся автором ежемесячной колонки «Life/Work», которую он вел для компании «Fast Company» [также он является автором «Harvard Business Review», ведет страницу в Facebook и Twitter. – Примеч. пер.]. Все вышеперечисленные лица присоединились к Институту интегрального бизнеса наряду с Дипаком Чопрой, Джо Фирмажом («Project Voyager»), Бобом Ричардсом («Clarus»), Сэмом Беркольцом (издательство «Shambhala»), Фредом Кофманом, Биллом Торбертом, Уорреном Беннисом и многими другими.

Поскольку я считаюсь «интегральным» или «холистическим» мыслителем, люди часто воображают, что я сторонник того, что обобщенно называется «холистическими» подходами к образованию, будь то конвенциональные или альтернативные подходы. К сожалению, это, как правило, не так. Многие «холистические» подходы, на мой взгляд, либо ужасающе редукционны (основываются на флатландии теории систем, или исключительно нижне-правого квадранта), или же произрастают преимущественно и часто исключительно из зеленого мема. Это значит, что мы получаем разновидность плюралистического подхода, который благородно пытается не маргинализировать другие подходы, но на самом деле маргинализирует иерархическое развитие, а посему зачастую подрывает основы реального развития и эволюции. В любом случае, большинство типичных холистических подходов упускает из виду первичную директиву, согласно которой именно здоровье всей спирали целиком, а не какого-то отдельного уровня является центральным этическим императивом. Подлинно интегральное образование не пытается принудить всех к зеленому мему с первых лет жизни, а скорее понимает тот факт, что развитие проходит через фазоспецифические волны все большего всевключения. Если использовать версию Гебсера, сознание гибко протекает от архаической к магической, мифической, рациональной и интегральной волнам, а подлинно интегральное образование должно акцентировать внимание не исключительно на заключительной волне, а на всех волнах по мере того, как они естественно развиваются.

Имеется большое число подлинно интегральных теоретиков, которые работают с идеями всеквадрантного, всеуровневого образования и их применением на практике. Во многих случаях и организационная структура школ (школьной администрации и преподавательского состава), и вся образовательная программа, предлагаемая школьникам и студентам, организовывались вокруг всеквадрантного, всеуровневого формата. Это происходило как в конвенциональных школах, так и в школах для лиц с задержкой развития. Данный вопрос является основным направлением Института интегрального образования.

В нашей стране в исследованиях сознания все еще преобладает подход узкой науки (то есть когнитивной науки, которая базируется преимущественно на верхне-правом квадранте). Как я предлагаю в «Интегральной психологии», более всеобъемлющий подход к исследованиям сознания мог бы начаться с использования всех четырех квадрантов, или просто Большой тройки «я», «мы» и «оно» (феноменологических описаний сознания первого лица; межсубъективных структур второго лица; научных систем третьего лица). Распространение подобного «1–2-3-подхода» к исследованиям сознания уже началось, на что указывают такие книги, как «Взгляд изнутри» (под ред. Франциско Варелы и Джонатана Шира)[111], а также множество статей, регулярно публикуемых в «Журнале исследований сознания»[112]. Следующая стадия более всеобъемлющего подхода может включать не просто «все квадранты», но и «все уровни»; в «Интегральной психологии» я описываю то, как можно совершить этот важный следующий шаг.

Рядом теоретиков, заинтересованных в более всеобъемлющем и сбалансированном подходе к психологии и исследованиям сознания, был основан Институт интегральной психологии. В число его членов входили: Роджер Уолш, Фрэнсис Воон, Роберт Киган, Сюзанна Кук-Гройтер, Дженни Уэйд, Кайса Пухакка, Дон Бек, Роберт Форман, Ричард Манн, Брайан ван дер Хорст, Аллан Комбс, Раз Инграсци, Энтони Аркари, Ти Джордж Харрис, Франциско Варела, Конни Хиллиард, Майкл Мерфи и др.

Основное значение «всеквадрантного, всеуровневого» подхода к духовности заключается в том, что физический, эмоциональный, ментальный и духовный уровни бытия должны одновременно развиваться в самости, культуре и природе (то есть в пространствах «я», «мы» и «оно»). Есть множество вариаций на эту тему – от интегральной трансформирующей практики до социально значимой духовности и рассмотрения взаимоотношений как духовного пути. Список по-настоящему интересных групп и организаций, разрабатывающих эти инновационные подходы, слишком велик, чтобы его здесь приводить. Однако, пожалуй, можно упомянуть работу Тхить Нят Ханя, Диану Уинстон, Доналда Ротберга, журнал «Tikkun», а также Роберта Формана и Институт Фордж (членом которого я являюсь), которые пытаются привнести свежие перспективы в эти благородные начинания.

Подход к экологии, предложенный в книге «Секс, экология, духовность», и вправду, согласно мнению критиков, представляет собой уникальный подход. Независимо от того, понравилась книга критикам или нет, они согласились, что она уникальна, поскольку смогла объединить экологическое единство, теорию систем и недвойственную духовность, не придавая при этом привилегированного положения биосфере и не прибегая к идее Паутины жизни, которая, на мой взгляд, является редукционной и флатландской концепцией. Напротив, всеквадрантный и всеуровневый подход к экологии позволяет нам расположить физиосферу, биосферу, ноосферу и теосферу в контексте взаимоотношений, которые они, соответственно, имеют с Космосом в целом, а посему это позволяет подчеркнуть жизненно важную роль биосферы – но без того, чтобы сводить к ней все без исключения.

Ключ для понимания этих взаимоотношений – и причина, почему в их отношении было столь много путаницы, – может быть изображен на рис. 4.6. Обратите внимание на то, что на иллюстрации указаны тело (биосфера), ум (ноосфера) и душа/дух (теосфера). Каждая последующая волна превосходит и включает предыдущую, что показано в виде вложенных друг в друга гнезд. В этом смысле правильно говорить, что ум превосходит и включает тело или что ноосфера превосходит и включает биосферу. Биосфера – это жизненно важный компонент ноосферы, но не наоборот (как ошибочно полагает большинство экологов). Иными словами, вы можете уничтожить ноосферу – или человеческие умы, – а биосфера довольно спокойно это переживет; однако если вы уничтожите биосферу, то вместе с ней будут уничтожены и все человеческие умы. Причина этого в том, что биосфера является частью ноосферы, а не наоборот. Аналогично этому атом есть часть молекулы: если вы уничтожите молекулу, то атом все еще может существовать, однако если вы уничтожите атом, то уничтожена будет и молекула. То же правило действует и для биосферы с ноосферой: уничтожьте последнюю, и первая все равно может существовать, но не наоборот, что показывает, что во внутренних сферах биосфера – это часть ноосферы, а не ноосфера – часть биосферы (это можно ясно видеть на рис. 4.3 и 4.6). Так что неверно утверждение, что человеческие умы (ноосфера) являются частью природы (или биосферы) – дело обстоит совершенно противоположным образом.

Но обратите внимание, что у внутреннего события есть соответствующий коррелят во внешнем сенсорном мире – мире, который мы нередко называем «природой». Так, большинство экотеоретиков анализируют внешний, эмпирический, сенсорный мир и делают вывод, что «все есть часть природы», ведь все и вправду имеет коррелят в правостороннем мире (как можно видеть на рис. 4.4 и 4.6). Поэтому они заключают, что «природа» (или «биосфера») – это предельная реальность, и они просят нас действовать в согласии с «природой», а посему они сводят все к той или иной вариации на тему экологии, биосферы, или великой Паутины жизни. Но это только лишь часть всей истории, ее правая сторона. Во внутренних, или левосторонних, измерениях мы видим, что природа (сенсорные, чувственные, эмпирические измерения) является лишь небольшой частью большей картины, небольшим куском Большего Пирога – Пирога, который включает биосферу, ноосферу и теосферу. И хотя все эти внутренние волны имеют внешние корреляты в мире природы, их нельзя свести к внешним аспектам: они несводимы к природе. Считать иначе – попросту означает проповедовать ту или иную версию флатландии – монохромного мира реальности правосторонних квадрантов, эмпирической сенсорной Паутины жизни. Это экологический редукционизм в своем худшем проявлении – редукция всего Космоса к нижнеправому квадранту – редукционизм, лежащий в сердце многих экофилософий.

С другой стороны, всеквадрантный, всеуровневый подход к экологии обобщенный на рис. 4.6, позволяет нам ценить физиосферу, биосферу, ноосферу и теосферу, не пытаясь сводить одну к другим, а признавая присущую им всем ценность и уважая жизненно важную роль, которую они все играют в этом экстраординарном Космосе.[113]

Коль скоро подлинно интегральная модель не пытается выделить один уровень или измерение развития (будь то плюралистическое, трансперсональное или даже интегральное) и принудить к нему всех остальных, а вместо этого следует первичной директиве, требующей обеспечивать здоровье всей спирали развития, ее подход к меньшинствам значительно отличается от типичных либеральных, консервативных и контркультурных подходов. Требуется не принуждать кого-либо к либеральному плюрализму, консервативным ценностям, зеленому мультикультурализму или холистическим идеям, а развивать условия (как внутренние, так и внешние), которые позволят индивидуумам и культурам развиваться по всей спирали в своих собственных темпах, своим уникальным образом.[114] То же верно и для более целостного, или интегрального, подхода к работе с развивающимися странами. Имеет смысл изучить конкретный пример из работы ЮНИСЕФ[115].

«Процесс интегрального развития» и «Интегративный подход: все квадранты, все уровни, все линии» – это две из серии презентаций, проведенных «iSchaik Development Associates», консалтинговой компанией, работающей с ЮНИСЕФ. В них представлены четыре квадранта (с примерами для каждого из них); обобщены основные уровни, или волны, в каждом квадранте; отмечена значимость множества линий, или потоков, развития, которые прогрессируют относительно независимо друг от друга через различные волны. (См. рис. 5.1, подготовленный «iSchaik Development Associates».) Они утверждают следующее: «Это более панорамная картина, при помощи которой следует рассматривать все идеи и проекты развития, в которых участвует ЮНИСЕФ».

Затем они предлагают конкретные детали: «Для того чтобы развить в себе понимание сложной и взаимосвязанной природы мира, жизненно важна картография развития сознания в социальной и культурной эволюции. К ней также должен быть приобщен интегральный подход, дабы способствовать тому, чтобы эволюция и, как следствие, состояние детей, человечества, культуры и общества возвратились к состоянию устойчивого развития». Они указывают на то, что «это требует системы координат, которая позволит нам продвинуться глубже, нежели понимание исключительно объективных/поверхностных систем или паутины, и шире, нежели культурное понимание многообразия». Другими словами, мы должны выйти за пределы анализа Паутины жизни и стандартной теории систем (который затрагивает только лишь нижне-правый квадрант) и за пределы включения исключительно плюрализма и многообразия (которые ограничены зеленым мемом). По их мнению, необходим подход, включающий «все квадранты, все уровни и все линии». Далее они предлагают критику предыдущих инициатив ЮНИСЕФ и ООН:

Очевидно, что процесс развития должен интегративным образом затрагивать все четыре квадранта, если цель состоит в обеспечении устойчивого развития. Однако также ясно и то, что, если рассмотреть эволюцию участия ЮНИСЕФ в этом процессе, присовокупив к этому анализ более широкого процесса человеческого развития и наблюдаемого между ними взаимовлияния, прогресс, наблюдавшийся до сих пор, не породил устойчивых изменений в какой-либо существенной степени. Попытки понять процесс изменений, трансформации и развития без понимания природы эволюции или развертывания (человеческого) сознания, имеют мало шансов на успех.[116]

Рис. 5.1. Видение ЮНИСЕФ со стороны «iSchaik development associates»

Далее они подчеркивают основную причину некоторых неудачных действий ЮНИСЕФ и ООН в прошлом. «Деятельность ЮНИСЕФ преимущественно затрагивала верхний и нижний квадранты правой стороны, то есть квадранты объективные и внешние (индивидуальные и социальные), в большинстве своем игнорируя внутренние и культурные квадранты». Подобный тип исключительно правостороннего подхода я также называю «монологическим» (еще один синоним для «флатландии»). Их анализ продолжается следующим образом: «Вероятно, по причине излишне монологического видения человеческого развития ЮНИСЕФ и система ООН не преуспела – или же просто не пыталась преуспеть – на любой из стадий в деле картографирования более панорамной картины тех проектов, в которые они были вовлечены. Подобное монологическое видение вполне могло быть необходимым в краткосрочной перспективе, когда человеческое сознание продвигалось (и все еще продвигается) через культурные стадии архаического, магического и мифического к рациональному (и не без заминок к визионерской логике или сетевой логике [то есть второму порядку]). Однако теперь настоятельная необходимость состоит в том, чтобы эти организации приняли более пост-, транс- или надрациональный подход, который включал бы в себя положительные идеи рационального уровня [и я бы добавил: положительный вклад всех предыдущих волн развития], однако при этом превосходил их в более высоких, или глубоких, пострациональных уровнях сознания во всех квадрантах».

Далее они описывают историю различных программ, проводившихся ЮНИСЕФ, подчеркивая, что, сколь бы важными они ни были, все они главным образом фокусировались на правосторонних инициативах:

• 1950-е были «Эрой кампаний болезней»: «надежно базирующимися в верхне-правом квадранте, который измеряем, наблюдаем и объективен».

• 1960-е были «Десятилетием развития»: «акцент теперь делался на нижне-правом квадранте, то есть „функциональном соответствии”».

• 1970-е были «Эрой альтернатив»: «однако то были альтернативы преимущественно правосторонних квадрантов».

• 1980-е были «Эрой борьбы за выживание детей»: «однако никаких упоминаний внутренних измерений или внутреннего развития».

• 1990-е были «Десятилетием прав ребенка» (все они понимались в бихевиористских, или поведенческих, терминах), которое быстро сменилось «Эрой хронической усталости спонсоров»: «Спонсоры и правительства вернулись [„регрессировали“] к доглобальному состоянию национализма, процветающего из-за проблем на местном уровне и отсутствия исчерпывающего понимания, порожденного неверной идеей, что все перспективы равноценны [„аперспективное безумие“ плюралистического релятивизма]». Я часто привожу доводы в пользу того, что каждому холону, чтобы выжить, требуется равновесие между справедливостью и правами (деятельностью) и заботой и ответственностью (сообщность), и авторы отражают это положение, утверждая, что предыдущие усилия, предпринятые ЮНИСЕФ и ООН, «на глобальном уровне внятным образом не сочетали понимание „прав“ (справедливости) с юриспруденцией (заботой и ответственностью)».

Суммируя все данные факторы, они приходят к выводу, что 2000-е – это «Эра интегрального подхода»: «Именно в этом направлении лежит процесс обеспечения устойчивых изменений, если посмотреть на него с интегративной точки зрения, которая более глубоко исследует два левосторонних квадранта – квадранты намерения и культуры. И, конечно же, для ЮНИСЕФ это будет означать основной акцент на детях, молодежи и женщинах». До сих пор проблема состояла в том, что «все идеи в течение последних пяти десятилетий были настолько монологичны, что они исключали понимание необходимости внутреннего/субъективного развития в индивидуумах и обществах для обеспечения устойчивости процессов изменения и особенно трансформации». Они приходят к выводу, что необходимо принять подход, задействующий «все квадранты, все уровни, все линии» – тщательным и уникально адаптированным под каждую конкретную ситуацию образом, – дабы «гарантировать то, что действия, нами предпринимаемые, или программы/ идеи/метафоры, нами предлагаемые, имели какой-либо шанс на то, чтобы стать частью устойчивого, направленного, трансформирующего процесса изменения»[117].

Позвольте мне подчеркнуть (вслед за «iSchaik Associates»), что любой подобный интегральный подход требуется применять с максимальной заботой, вниманием и состраданием. Ни один из этих уровней, ни одна из этих линий, ни один из этих квадрантов не должен использоваться неким жестким, предопределенным, осуждающим других способом. Весь смысл исследований развития не в том, чтобы навешивать людям на лоб ярлыки или судить о них с позиций превосходства или неполноценности, а в том, чтобы использовать их в качестве направляющих инструкций по интеграции возможных потенциалов, которые еще не задействованы. Первичная директива требует от нас ценить и признавать важность необходимого, жизненно важного и уникального вклада, делаемого каждой волной развития сознания, а стало быть и предпринимать действия по защите и улучшению здоровья всей эволюционной спирали, а не какой-то одной привилегированной сферы. В то же время данный подход мягко приглашает нас вооружиться концепцией полного спектра сознания, полной спирали развития, дабы индивидуумы или культуры (включая и нашу), не осознающие некоторых более глубоких, или высоких, измерений человеческих возможностей, могли принять решение воспользоваться этими экстраординарными ресурсами. Это, в свою очередь, может помочь растворить некоторые упорно не поддающиеся решению проблемы, которые еще не смогли разрешить менее целостные подходы.

Одна из величайших проблем и постоянных опасностей, с которыми сталкивается человечество, попросту такова: правосторонние квадранты материальны, и, как только материальный предмет произведен, его могут использовать лица буквально с любого уровня внутреннего развития. К примеру, атомная бомба – это продукт формально-операционального мышления (оранжевый), однако, как только он оказывается произведен, его могут использовать лица, находящиеся на более низких стадиях развития, хотя сами эти уровни и неспособны изготовить подобное оружие. Никто на мироцентрическом уровне морального сознания с готовностью не воспользуется атомной бомбой, однако те, кто находится на доконвенциональном, эгоцентрическом уровне красного мема, с радостью разнесут к чертовой матери любого, кто встанет у них на пути.

Если говорить в более общих терминах, то одним из постоянных кошмаров, преследующих человечество, является технологическое развитие в правосторонних квадрантах, всегда опережающее левостороннее развитие мудрости, заботы и сострадательного применения данной технологии. Другими словами, внешнее развитие опережает внутреннее развитие (только лишь потому, опять же, что, как только материальный артефакт оказывается произведен, его можно использовать с любого уровня внутреннего развития; а посему один гений, действующий с высокого уровня когнитивного, или умственного, развития – например, Джеймс Уотт – может придумать и произвести технологию – в нашем примере: паровой двигатель, – которая затем будет использоваться индивидуумами на любом уровне развития; подавляющее большинство этих людей никогда бы само не смогло изобрести данную технологию).

До эпохи модерна, или современности, масштабы данной проблемы были ограниченны, ведь и сами технологии были довольно ограниченными. С помощью лука и стрел можно было причинить лишь ограниченный вред биосфере и другим людям. Однако с возникновением современности, оранжевого мема и его колоссальных научных мощностей человечество стало производить технологию оранжевого уровня, тогда как большинство человеческого населения все еще находилось на красном или синем уровнях морального сознания. Внешнему развитию, теперь необычайно мощному, не было сопоставлено равноценное внутреннее развитие, и, по мере того как правосторонняя технология опережала левостороннюю мудрость, впервые в истории стали возможны и даже весьма вероятны глобальные катастрофы. Сценарии от атомного апокалипсиса до экологического самоубийства – все это является частью самой фундаментальной проблемы, с которой в массовых масштабах лицом к лицу столкнулось человечество: нехватки целостного, или интегрального, развития.

Сегодня с возникновением мощных второпорядковых технологий – от производства энергии на квантовом уровне до искусственного интеллекта (робототехника), систематической генетической инженерии и нанотехнологий, используемых в глобальных масштабах, – человечество вновь столкнулось со своим первобытным кошмаром: взрывному росту правосторонних технологий не было противопоставлено равноценное развитие во внутреннем сознании и мудрости. Однако в этот раз отсутствие целостного, или интегрального, развития может действительно поставить человечество на грань исчезновения.

Билл Джой, соучредитель «Sun Microsystems», опубликовав статью в журнале «Wired» («Почему мы не нужны будущему», апрель 2000), всполошил весь мир, предложив свои выкладки, что в течение пятидесяти лет технологические достижения в сфере генетики, робототехники и нанотехнологии могут привести к концу человека как вида: генетика – тем, что мы можем преднамеренно или случайно создать «белую чуму»[118]; робототехника – тем, что мы сможем загрузить человеческое сознание в машины, тем самым подведя к концу человечество, как мы его знаем[119]; нанотехнологии – тем, что «серая слизь» (нанороботы – эквивалент «белой чумы»[120]) может в течение считанных дней превратить биосферу в пыль. Ученые, которых он цитирует, говорят о том, что шансы на то, что человечество не переживет двадцать первый век, составляют от 30 до 50 %.

Это, очевидно, необычайно сложный вопрос, однако кое-что можно сказать по этой теме. Во-первых, по существу есть лишь два способа «контролировать» эту технологию: внешнее законодательное регулирование (например, запрет на определенные типы исследований) либо же внутреннее моральное сдерживание (например, уровень внутреннего развития коллективной мудрости, стремящейся разрабатывать и применять мудрые способы применения технологий). Я убежден в том, что в итоге в некоторой степени будут необходимы обе формы контроля, однако ясно и то, что мы вообще не сможем даже начать обсуждать внутреннее развитие мудрости и сознания, если продолжим полностью игнорировать внутренние квадранты. Либо мы разработаем интегральные решения для этих глобальных кошмаров, либо мы, скорее всего, исчезнем с лица земли.

Билл Джой рекомендует комбинацию внешнего и внутреннего контроля. Он выступает за то, чтобы попытаться запретить определенные типы исследований или отказаться от них, однако он также осознает, что даже если бы это и было полностью возможно (что маловероятно, учитывая то, что познание обыкновенно преодолевает ограничения), данный способ по-настоящему бы не решил фундаментальной проблемы. Эта проблема заключается в необходимости роста коллективной мудрости. «Где мы можем искать новый этический базис для того, чтобы намечать свой дальнейший курс?» – вопрошает он вследствие этого. «Я обнаружил, что идеи, изложенные в книге Далай-ламы „Этика для нового тысячелетия“, довольно полезны. Вероятно, прекрасно известно, но мало внимания обращается на то, что Далай-лама призывает к следующему: наиболее важная задача, стоящая перед нами, – это жить жизнью, наполненной любовью и состраданием к другим, и наши общества должны развивать более прочную концепцию всеобщей ответственности и нашей взаимозависимости». Любые другие духовные лидеры всего спектра религий – от христианства до иудаизма и индуизма – наверняка согласятся с этими золотыми словами.

Но давайте сразу же отметим: мы не можем просто рекомендовать любовь и сострадание как таковые, ибо и то и другое развивается от стадии эгоцентризма через стадию этноцентризма к стадии мироцентризма, и хотим ли мы увеличить долю этноцентрической любви в мире? Разве не она порождает значительную долю упомянутых проблем? Нацисты любили свои семьи, свою расу, свое расширенное национальное племя. Именно поэтому большинство религий, центрированных вокруг синего мема, порождали войны, а не предотвращали их. Религии не только привели к большему количеству войн, чем любая другая сила в истории, они это делали во имя интенсивной любви к Богу и стране. Их любовь была этноцентричной, безвозмездно раздаваемой праведным верующим и избранному народу, но щедро раздаривавшей смерть всем иноверцам – во имя этой же самой любви и сострадания.

Безусловно, призывая к «любви и состраданию», Далай-лама и другие лидеры в действительности призывали к постконвенциональному миро-центризму, универсальным любви и состраданию. Однако это стадия развития, до которой развиваются менее чем 30 % населения мира, тогда как фактически 100 % населения мира вскоре получит доступ к способным разрушить весь мир технологиям…

Очевидно, что внутренним квадрантам предстоит потрудиться, чтобы восполнить упущенное. Что хорошего в том, чтобы продолжать фокусироваться на внешних технологических чудесах – от неограниченного продления жизни до интерфейсов между компьютером и человеческим сознанием, безграничной энергии нулевых колебаний и использования «червоточин», или «кротовых нор»[121], для осуществления межгалактических космических путешествий, – если все, что мы сможем переносить с их помощью, это эгоцентрическое или этноцентрическое сознание? Действительно ли мы хотим колонизировать космос красным мемом, состоящим из нацистов и куклуксклановцев? Или же мы хотим, чтобы Джек Потрошитель жил 400 лет, колесил по стране в своей гипермашине и выпускал женоненавистнических нанороботов? Внешнее развитие, очевидно, является важной проблемой; однако намного более важной является внутреннее развитие – или отсутствие такового…

Эдвин Фирмедж, известный авторитет в области конституционной и международной юриспруденции, в течение нескольких десятилетий работавший над проблемой контроля за распространением ядерных вооружений, писал следующее: «Закон [внешний законодательный контроль] может помочь, но он оставляет вас в безнадежном вакууме относительно того, куда же нам нужно идти. Даже если посредством закона вы и могли бы чудесным способом уничтожить все ядерное оружие с лица планеты, вы не смогли бы лоботомизировать целое поколение физиков. Вы могли бы заново запустить весь процесс гонки вооружений. Как изменить души людей? Нужно идти туда, куда вас не может привести закон…»[122] Иными словами, вам нужно идти во внутренние квадранты и к развитию души, развитию мудрости, развитию сознания, внутреннему развитию в левосторонних квадрантах, которое сможет поспевать за ростом правосторонних технологий.[123] И попросту не имеет значения тот факт, что это невозможная по своей трудности задача: альтернатива мучительно очевидна.

Какими бы ни были решения данных проблем, обсуждение, безусловно, должно вестись с интегральной платформы, поскольку любой менее целостный подход исключает из рассмотрения те или иные фундаментальные измерения кризиса, которые в случае пренебрежения ими, скорее всего, выйдут из-под контроля и с возрастающим ускорением жизнерадостно устремятся к своему конечному пункту – смерти.

Все темы, затронутые в данной главе (от наиболее прозаичных до апокалиптических), являются всего лишь некоторыми из областей, где более целостный, интегральный, или всеквадрантный и всеуровневый, подход может найти непосредственное применение. Есть и другие области, мною не упомянутые: интегральный феминизм, интегральная юриспруденция, интегральное искусство и теория литературы, даже интегральная реформа тюремной системы. Некоторые из этих подходов планировалось опубликовать в книге издательства «Shambhala», составленной командой редакторов под руководством Джека Криттендена; книга была предварительно озаглавлена «Родные по духу: Кен Уилбер и прочие ведущие интегральные мыслители»[124], в списке авторов должны были быть: Алекс Грей, Джим Гаррисон, Джойс Нильсен, Эд Ковальчик, Ти Джордж Харрис, Мэрилин Шлиц, Георг Ферштайн, Ларри Досси, Дженни Уэйд, Хуан Паскаль-Леоне, Майкл Лернер, Джеймс Фэйдимен, Роджер Уолш, Лиланд ван ден Даэль, Франциско Варела, Роберт Шир, Джордж Леонард, Майкл Циммерман, Станислав Гроф, отец Томас Китинг, Эрвин Ласло, Томас МакКарти (представлявший Юр-гена Хабермаса), Эдуардо Мендьета (представлявший КарлаОтто Апеля), Хамид Али, Роберт Фрэгер, Дрексель Спрекер, Лоуренс Чикеринг, ди Зегера, Элизабет Деболд, лама Сурья Дас, раввин Залман Шахтер-Шаломи, Митчелл Капор, Дон Бек, Фрэнсис Воон, Роберт Форман, Майкл Мерфи, Макс Велманс, Тони Шварц, Дэвид Чалмерс, Сюзанна Кук-Гройтер, Говард Гарднер, Роберт Киган, Джон Серль и Чарльз Тейлор помимо других. Все эти мужчины и женщины своими значимыми способами способствовали возникновению более целостного и милосердного взгляда на Космос.

Многие теоретики, выступившие соавторами книги «Родные по духу», а также многие из тех, кто представлен в данной книге, присоединились ко мне в инициативе по основанию Интегрального института. Были заложены направления интегральной медицины, интегральной психологии, интегральной духовности, интегрального бизнеса, интегральной экологии, интегрального образования, интегрального искусства и интегральной политики, также планировалось развивать и другие направления (массмедиа, дипломатия, юриспруденция). На Интегральный институт возлагаются надежды, что он станет организацией-нетворком, объединяющим подлинные интегральные исследования, а также обеспечивающим финансирование интегральных проектов. Мы планировали открыть Интегральный центр в штаб-квартире института (в Нью-Йорке и/или Сан-Франциско), а также начали проект «IntegralMedia» совместно с издательством «Shambhala»[125]. Если вам интересно текущее положение дел в Интегральном институте и других инициативах, следите за обновлениями на вебсайтах integralinstitute.org и integrallife.com.