Терпкий аромат полыни

ГЛАВА XV

Заготовка сена совпала с сухой погодой. После боевого крещения на картофельном поле работа не казалась такой уж тяжелой. Девушки пели и смеялись. Жена и дочери фермера приносили пирожки и кувшины с лимонадом. Алиса, которая бывала в мюзик-холлах Лондона, спела им все дерзкие песенки Мэри Ллойд.

Дейзи и Руби смутились, но остальные хихикали и подпевали, даже миссис Энсон, которая раньше такого точно не слышала. Эмили редко чувствовала себя такой счастливой. Когда приходили весточки от Робби, счастье ее становилось абсолютным. Как она писала Клариссе, Робби нельзя было назвать аккуратным корреспондентом, но, по крайней мере, он сообщал хорошие новости. Он учился летать на бомбардировщике «Вими», который был гораздо тяжелее прежних маленьких истребителей. Робби утверждал, что сразу к нему привык, и говорил, что это идеальный аэроплан, чтобы взять его в Австралию и перевозить грузы и пассажиров.

Лежа в постели, Эмили воображала себе красную пустыню, Робби на аэроплане и саму себя, машущую ему вслед. Будет ли она за него бояться? Чувствовать себя одиноко? Иногда закрадывались сомнения, но она их отбрасывала. Она будет миссис Роберт Керр, и хватит с нее.

Когда все сено было собрано и сметано в стога, а погода так и оставалась солнечной, фермер устроил вечеринку. Они пили сидр, ели сосиски, обжаренные на костре, пели, сидя у костра, «Пусть горят огни» и «Засунь тревоги в вещмешок».

— Интересно, куда нас пошлют дальше? — спросила Дейзи у Эмили, когда они ехали обратно домой.

— Не знаю. — Эмили задумалась. — Сезон заканчивается. Что с нами будет, когда настанет зима?

— Наверное, нас отправят по домам, — решила Дейзи. — Зачем им платить или кормить нас, если работы нет? Боже, как я не хочу возвращаться. А ты?

Эмили не была уверена, есть ли у нее теперь дом, куда можно вернуться.

— Что-нибудь придумаем, — сказала она.

Вечером она лежала и смотрела в потолок. Что, если война продолжится и Робби останется в армии еще на год? Куда она тогда денется и что станет делать? Родители не примут ее обратно.

Наутро они ожидали каких-либо известий о своей судьбе. Мисс Фостер-Блейк пришла, когда они ели утреннюю кашу.

— Фермер сказал, что доволен вашей работой, девушки, — сказала она и добавила: — Очень доволен. Я горжусь тем, чего вы сумели достичь, и вы тоже гордитесь. У нас пока нет новых запросов на ваши услуги… — Она замолчала.

— Нас отправят домой? — взволнованно спросила Руби.

— Нет, Руби, вы проведете это время с пользой. Займетесь дополнительным обучением. Вы так и не закончили курс. Некоторые вопросы остались незатронутыми. Уход за овцами, например. Способы улучшения качества почвы.

По рядам пронесся вздох.

— Это навоз разбрасывать, — прошептала Мод.

— Будьте готовы через двадцать минут, — сказала мисс Фостер-Блейк и добавила тихо: — Эмили Брайс, мне нужно с вами поговорить.

У Эмили подпрыгнуло сердце: что она сделала не так? А потом ей пришло в голову, что это могут быть плохие новости о Робби. Она с трудом заставила себя встать. Когда они вышли в коридор, мисс Фостер-Блейк повернулась к ней со словами:

— У нас к вам очень необычная просьба, мисс Брайс. Вы знакомы с леди Чарльтон?

— Леди Чарльтон? — удивилась Эмили. — Боюсь, что нет.

— Я думала, что вы вращаетесь в одних кругах.

— Моя мать очень бы этого хотела, — согласилась Эмили, — но мы незнакомы с титулованными особами.

— Неважно, — решила мисс Фостер-Блейк. — Как я и сказала, у нас необычный запрос. Леди Чарльтон принадлежит поместье недалеко отсюда, на границе Дартмура, в деревне Баксли-Кросс. Ее садовников призвали в армию, и поместье пришло в упадок. Она спрашивает, не можем ли мы выделить нескольких фермерских девушек, чтобы привести его в порядок. Я сразу подумала о вас. Вы хорошо работаете, быстро учитесь и умеете вести себя с людьми ее круга. Так что выберите двух девушек, которые станут вам помогать, — тех, кто умеет работать и хорошо себя вести.

— Алиса и Дейзи, — немедленно ответила Эмили.

Мисс Фостер-Блейк приподняла бровь:

— Меня удивляет ваш выбор. Почему не миссис Энсон, с которой у вас гораздо больше общего?

— У Алисы и Дейзи нет никого из родных. Им нужно почувствовать, что они кому-то нужны.

— Довольно мудро. Вы становитесь лидером, как и ваш отец, мисс Брайс. Очень хорошо. Тогда Алиса и Дейзи. Сообщите им и соберите вещи. У вас есть полчаса. Леди Чарльтон пришлет за вами автомобиль.

— Мы будем жить там? — уточнила Эмили.

— Да. Как я поняла, там есть коттедж, где вас и разместят, а столоваться вы будете в доме. Рабочий покажет вам, где инструменты и все необходимое. Работайте как следует, мисс Брайс, не посрамите нас.

— Не волнуйтесь, — заверила ее Эмили и пошла сообщать новость Алисе и Дейзи. Они были озадачены.

— Я еще не доела кашу, — пробурчала Алиса.

— Времени нет, — ответила Эмили. — Для нас появилась работа. Мы едем в поместье знатной дамы.

— Только мы? — Дейзи посмотрела на остальных, которые продолжали завтракать.

Эмили кивнула:

— Мисс Фостер-Блейк хотела отправить меня и спросила, кого я возьму с собой.

— И ты выбрала нас? — Крошечное личико Дейзи просветлело.

— Да, потому что вы обе отлично работаете и я с вами хорошо лажу.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказала Алиса. — Ты молодец. Так что ж, мы будем общаться с аристократией? Ничего себе!

— Не благодарите, пока сами не увидите. Вдруг работа тяжелая.

— Что может быть тяжелого в уборке сада. — Алиса хихикнула. — Она же не выращивает картошку, надеюсь.

Видавший виды «даймлер» остановился перед фермой через двадцать минут. Девушки столпились вокруг него, а Эмили, Дейзи и Алиса принесли свои сумки, которые пожилой водитель привязал к багажнику.

— Некоторым везет, — сказала Руби. — Будете жить в манерном доме и есть хорошую еду, а мы будем ходить за овцами и раскидывать дерьмо.

— Мы будем жить в коттедже, Руби, — пояснила Эмили, — и работать так же, как на ферме, только без овец.

Остальные рассмеялись.

— Там наверняка есть красивые работники, — решила Морин. — Эмили-то уже нашла себе парня, а ты, Дейзи, не теряйся.

— Нет, спасибо. Хватит с меня больших поместий и их драм. Я бы вышла за простого деревенского парня, если кто-то из них вернется домой.

Все затихли, задумавшись.

Морин снова засмеялась.

— Ну а если не вернутся, поедем в Канаду и подцепим там больших сильных дровосеков.

— Я подумываю о переезде в Канаду, — согласилась миссис Энсон, и все удивленно посмотрели на нее. — У меня там живет сестра, а в Англии меня ничто не держит.

— Поехали, — велел водитель, свысока поглядывая на девушек, — нельзя заставлять ее светлость ждать.

Все замахали им вслед, прощаясь.

Они ехали по сельским дорогам между полей, по которым бродили овцы и коровы, пока перед ними не предстала Дартмурская возвышенность с ее невысокими пологими холмами, усыпанными камнями, и потрепанными ветром соснами. Не доехав до пустошей, они свернули на невероятно узкую дорожку, по обеим сторонам которой высились живые изгороди. По старому гранитному мосту они пересекли быструю речку. Эмили вдруг вспомнила, как они всей семьей ездили в Дартмур, в очень похожее место. Ей было года четыре или пять, а Фредди десять. Она, самая смелая, убежала вперед, поскакала по камням через реку, оступилась и упала в быструю воду. Старший брат немедленно оказался рядом, выдернул ее на поверхность и отнес на безопасное место…

Эмили закрыла глаза, чтобы приглушить боль, а открыв их, увидела деревню.

— Черт побери… — изумленно протянула Алиса.

— Как на картинке в книжке, — согласилась Дейзи.

Эмили воспрянула духом. Деревня притулилась на краю пустоши. За ней вздымался в небо высокий холм, на котором паслись дикие пони. Сама деревня была выстроена на зеленом склоне, а в центре ее стоял потертый кельтский крест. По одну сторону от него тянулся ряд домиков под соломенными крышами, по другую обнаружился паб под названием «Красный лев». Вывеска болталась на ветру. В дальней части деревни виднелась церковь с высокой квадратной башней. Дорожка тянулась за коттеджами, проходила между двух гранитных столбов, круто изгибалась и подходила к большому серому каменному дому, ничем не украшенному, если не считать переднего крыльца. Дикий виноград карабкался по одному боку дома, листья его уже покраснели. Растущие за домом сосны защищали его от дартмурских ветров. А вокруг — огромная лужайка, разросшиеся кусты, клумбы в пятнах сорняков и терпкий аромат полыни повсюду.

— Черт побери, — снова сказала Алиса, на этот раз не так радостно.

— Да, работы будет немало, — вздохнула Эмили.

Заслышав звук мотора, пожилая леди открыла дверь и выглянула наружу. Хрупкая, она была одета в черное платье с высоким воротничком, на плечах — бисерная шаль, а на голове — черная кружевная шапочка. Она опиралась на трость черного дерева. Приглядевшись, Эмили решила, что леди совсем не так слаба, как кажется. На ее лице застыло выражение заносчивости и глубочайшего презрения.

— Вот и вы. Я уж думала, что произошла авария. Здесь же не более пяти миль езды.[14] — Голос у нее тоже был высокомерным.

— Они оказались не совсем готовы, — с сильным девонским акцентом проговорил старый шофер, — да еще пришлось с их багажом повозиться.

— Ну ладно, неважно, — сказала леди, когда они вылезли с заднего сиденья. — Я — леди Чарльтон. Добро пожаловать в Баксли-хаус. Я доверяю вам восстановление моего сада.

— Мы приложим все усилия, — почти в унисон ответили Эмили и Алиса. Леди Чарльтон нагоняла на них страх.

— Прекрасно. Симпсон покажет, где хранится инструмент, и отвезет вас и багаж в коттедж. Как только вы устроитесь, немедленно приступайте к работе. Ясно?

— Да, миледи, — пробормотали они все хором.

Леди Чарльтон, несмотря на ее внешнюю хрупкость, страшила и Эмили.

Их отвели в сарайчик, где нашлись древняя газонокосилка и лопаты, грабли, тяпки и мотыги.

— По мне, так по траве нужно сначала косой пройтись, а потом уже этой штуковиной, — сказал старый водитель. — Сомневаюсь я, что юные леди видели косу когда-нибудь раньше. — Он усмехнулся.

— Кстати говоря, мы только что закончили заготавливать сено, — ответила Эмили, — и прекрасно умеем обращаться с косами.

— Ничего себе! Я вам помогу, да только мой ревматизм мне не так много позволяет. Я делаю для ее светлости что могу. Все мужчины ушли, только я и остался.

— Вы здесь единственный мужчина? — подняла брови Алиса.

— А то! — усмехнулся он. — Шофер, рабочий, чистильщик обуви, всё, что вам будет угодно. Мне пенсия полагалась уже много лет назад. Мне сейчас семьдесят семь, но я не могу бросить ее светлость одну.

— Это очень мило с вашей стороны, мистер Симпсон, — улыбнулась Эмили.

Он посмотрел на нее с интересом.

— И с вашей тоже, мисс, если позволите. Девушки вашего уровня не должны работать в полях.

— Но мне очень нравится, мистер Симпсон. Куда лучше, чем сидеть дома и ничего не делать.

— Тут я соглашусь. Моя жена каждый день благодарит Господа за то, что я ухожу из дому и не путаюсь у нее под ногами. Пойдемте. Залезайте в автомобиль, я отвезу вас в коттедж. Идти тут далековато.

Автомобиль прогрохотал по разбитой дорожке за огородом, где росли овощи.

— Я ухаживаю за огородом, чтобы ее светлости было что поесть. Раньше провизию поставляли с домашней фермы, там работало десять парней, а теперь все ушли на войну, кроме управляющего да двух мальчишек. Там остались только пара коров да несколько кур.

Они добрались до края поместья, где располагались церковь и серая каменная школа. Симпсон выбрался наружу, чтобы открыть ворота.

— Вот и приехали, — проговорил он. — Не то чтобы очень красивый коттедж, но от дождя спасет.

Коттедж совсем не походил на крытые соломой домики, которые они видели на другой стороне деревни. Своим внешним видом он, скорее, напоминал детский рисунок: приземистый серый прямоугольник с облупившейся краской и четырьмя окнами, по два с каждой стороны двери. Коттедж окружали высокая каменная стена и неопрятный сад.

— Забирайте свои пожитки. — Симпсон отстегнул ремни.

Они миновали ворота и прошли меж высоких кустов к двери. Она отворилась с жутким скрипом. Внутри было холодно и сыро. Девушки сгрудились у входа, озираясь.

— Давайте устраивайтесь, — бросил Симпсон, уходя прочь. — Не валандайтесь тут слишком долго. Ее светлость ожидает, что вы сейчас же приступите к работе. Постели заберете, когда придете в дом на обед.

— На обед? — переспросила Эмили. — Разве нас не будут кормить ланчем?

Старик усмехнулся:

— Только богатенькие, вроде вас, говорят «ланч». По-нашему это просто обед. Я поехал, вы сами доберетесь.

— Хотела бы я сказать, что бывало и хуже, но не бывало, — заметила Алиса.

— Да, тут действительно очень мрачно, — согласилась Эмили.

Они стояли в бывшей гостиной. Тут сохранились пара расхлябанных деревянных стульев, стол с выцветшей скатертью и большой каменный очаг. Пол покрывала шиферная плитка. Низкий потолок пересекали темные дубовые балки, а с окна свисали клочья тюлевых занавесок. За гостиной находилась крошечная кухня с чугунной плитой, котлом и раковиной, а с другой стороны была спальня, в которой стояло лишь железное основание кровати. Невероятно крутая и узкая лестница вела на чердак, где тоже была выгорожена маленькая спальня. Остальное пространство чердака занимала кладовка, заваленная старой мебелью.

Нормального пола у спальни на чердаке не было. К тому же там был скошенный на обе стороны потолок, так что встать во весь рост можно было только посередине комнаты. Маленькое окно в боковой стене выходило на деревню.

— Мне неприятно это говорить, но тут нет ни ванной, ни уборной. — Дейзи поднялась по лестнице вслед за остальными.

— На кухне есть котел, — бодро отозвалась Алиса. — В нем можно будет греть воду для мытья. Но как может не быть уборной? По всей видимости, она снаружи.

Девушки пошли посмотреть и обнаружили отдельную пристройку за задней дверью.

— Не хочется мне ходить сюда ночью, — поежилась Алиса. — Может, тут найдутся горшки?

— Горшки? — не поняла Эмили.

— Ночные вазы, милочка, — хихикнула Алиса. — Вряд ли тебе приходилось их использовать, у тебя ведь был водопровод, но мы все привыкли к горшкам.

— Господи… — Эмили представила, что ей придется мочиться в ночную вазу вместе с другими женщинами.

— Лучше уже приняться за работу, а то старуха нам всыплет, — обеспокоенно произнесла Алиса. — Пошли.

Они двинулись к дому.

— С чего начнем? — спросила Дейзи.

— Наверное, с лужайки перед домом, — ответила Эмили. — Погода держалась хорошая, так что, пока трава сухая, нужно привести лужайку в порядок.

— Я плохо умею косить, — предупредила Алиса. — Пару раз чуть ноги себе не отхватила.

— Зато у Дейзи хорошо получается. Она быстро научилась.

— Да, у меня неплохо выходит. — Дейзи залилась краской, услышав похвалу.

— Хорошо, Дейзи, ты будешь косить, а мы сгребать и увязывать траву, а потом по очереди возьмемся за газонокосилку. Думаю, ее придется таскать вдвоем, на вид она очень тяжелая.

Совладать с газонокосилкой оказалось не просто. Симпсон сказал, что подготовил ее к работе, однако, несмотря на это, девушки с трудом толкали ее даже вдвоем. Они работали два часа, но к тому моменту, как колокол пробил двенадцать, им удалось справиться только с небольшим участком лужайки.

— Интересно, когда здесь обед, — подала голос Дейзи. — Я умираю с голоду.

— Идемте, узнаем, — предложила Эмили.

Они подошли к двери и позвонили в звонок. Им открыла худая невысокая женщина с острым лисьим личиком и желтоватыми волосами, прорезанными седыми прядями.

— Что вы хотели?

— Мы зашли спросить, когда нам полагается ланч, — ответила Эмили. — Мы фермерские девушки, которые работают на леди Чарльтон. Нам сказали, что нас будут кормить в доме.

— Я знаю, кто вы, — проворчала женщина. — Как вам только ума хватило входить в переднюю дверь? Для вас — черный ход, с другой стороны. Нечего растаскивать грязь по чистым полам.

— Простите. — Эмили покраснела от такого натиска.

Они обошли дом и нашли открытую дверь. Женщина уже поджидала их там.

— Вытирайте как следует ноги, — велела она, — щетка — слева.

— Грязи на нас немного, — заметила Эмили. — Дождя не было, и трава сухая.

— Поглядите-ка, у нас тут мисс Фу-ты-ну-ты! Ладно, заходите. На кухонном столе — хлеб и сыр.

— Вы кухарка? — Эмили пыталась быть дружелюбной.

— Я — миссис Трелони, экономка. Сейчас я сама готовлю для ее светлости и присматриваю за ней. У нас осталась только одна служанка, Этель, но ей сто лет в обед. Но теперь в доме живет только ее светлость, так что почти все комнаты закрыты.

— Рада познакомиться, миссис Трелони, — сказала Алиса. — Я — Алиса Адамс, а это Дейзи и Эмили. Спасибо, что позаботились о нашем обеде.

Это, кажется, сработало. Выражение лица экономки смягчилось.

— Работа у вас наверняка тяжелая, — проговорила она. — Пожалуй, надо добавить к сыру немного мясного пирога и соленой капусты, которую я еще до войны заготовила.

К еде полагалась большая керамическая кружка чая.

— И еще нам нужны постельные принадлежности для коттеджа, — напомнила Эмили. — Мы можем попросить их у вас?

— Я погляжу, что есть в шкафах, и приготовлю все к вашему ужину, к шести, — ответила миссис Трелони. — Приходите вовремя, потому что я подаю обед ее светлости в пол восьмого, и нечего вам у меня под ногами путаться.

— На месте старой леди я бы с ней жить не стала, — пробормотала Дейзи. — От ее лица молоко скиснет.

— Ну да, она не слишком дружелюбна, — согласилась Эмили. — Но на месте хозяйки я бы радовалась любой компании, если бы целый день сидела дома одна.

Они продолжили косить и стричь траву и к шести часам многое успели. На ужин им подали пастуший пирог и красную фасоль со своего огорода, а потом еще рисовый пудинг. Насытившись, они отправились в коттедж, захватив с собой простыни, подушки и одеяла.

— Бери комнату на чердаке, — посоветовала Алиса Эмили. — Думаю, тебе нужно уединение.

— А еще я первая узнаю, не течет ли крыша, — поддразнила ее Эмили.

— Ха! Мы с Дейзи привыкли спать вместе, так что нас это не волнует.

Эмили поднялась наверх. В коттедже было грустно и неприятно, а каморка со скошенным потолком казалась особенно холодной и сырой. От окна тянуло сквозняком, занавесок не было, лампы — тоже. Когда стемнело, Эмили осталась совсем без света и решила назавтра попросить у экономки свечу. Она стала застилать постель, стараясь не биться головой о потолок. Обойдя кровать, выглянула в окно. Деревня купалась в свете заходящего солнца и походила на яркую открытку. На улицах никого не было, и местность казалась совершенно пустынной.

Надев наволочку на подушку и заправив простыню под матрас, который был жестким и комковатым, девушка вздохнула и на мгновение вспомнила свою уютную спальню и розовое шелковое одеяло. Потом она еще раз окинула взглядом свою нынешнюю комнату. Кроме кровати, здесь не было никакой мебели. Даже тумбочки, на которую можно было бы поставить лампу и свечу. Надеясь найти хоть что-нибудь дельное, она вышла из спальни и, подойдя к кладовке, застыла у входа. Внутри было темно, пахло пылью и плесенью, а с потолка свисали лохмотья паутины. Окошко в дальней стене было целиком затянуто паутиной и почти не пропускало света. Окно ее спальни выходило прямо на закат, а это — на склон холма. Сумерки быстро густели.

— Вперед! — велела себе Эмили. — Это просто паутина.

Она заставила себя войти в кладовку, заваленную старыми вещами. Ничего из того, что могло бы пригодиться, она не увидела. Разбитая раковина, старый письменный стол, рваный абажур — все это уже не поддавалось починке. Не очень-то весело. Увидев призрачный силуэт в углу, Эмили вздрогнула от ужаса и готова была броситься прочь. Но потом убедила себя пройти вперед и громко рассмеялась, обнаружив вешалку для шляп с накинутой на нее простыней. Что ж, теперь ей будет куда вешать одежду.

Потянувшись за вешалкой, она задела рукой паутину, рванулась и повалилась вперед, выставив перед собой руки. Поднялось облако пыли, и она увидела, что лежит на старом чемодане. Ну что ж, на него, по крайней мере, можно поставить свечу. Эмили попыталась поднять чемодан и обнаружила, что он на удивление весьма тяжелый. Она присела, чтобы открыть его, и сердце у нее забилось быстро-быстро. Застежка заржавела, и с ней пришлось повозиться. В чемодане оказались книги. Странная находка для такого места.

Эмили вытащила чемодан на площадку, где смогла изучить его содержимое. Доставала книги по одной: Диккенс, Теннисон, история Англии, назидательные истории, которые достаются в награду ученикам воскресной школы. Когда-то тут жил образованный человек. Среди книг девушка заметила старый, переплетенный в бурую кожу том без названия. Открыв его, она поняла, что это чей-то дневник, написанный крошечными выцветшими каллиграфическими буквами.

Темнело очень быстро. Эмили поднесла дневник к окну и попыталась прочитать хоть что-нибудь.