Терпкий аромат полыни

ГЛАВА XVIII

На следующий день, вернувшись с работы, девушки обнаружили вместо сломанных стульев три новых и крепких. На полу лежал ковер. Появилась еще одна керосиновая лампа.

— Хорошо, что ты поладила со старухой, — сказала Алиса. — Теперь тут почти уютно. Если мы останемся здесь подольше, то заполучим диван, аспидистру[17] и картины на стены.

— Вместо этого я бы предпочла немного одежды, — возразила Эмили. — Форму пора бы постирать. Я устала ходить постоянно в одном и том же, и мне неловко сидеть в этом на диване леди Чарльтон.

— Интересно, сколько еще времени мы будем фермерскими девушками? — задумчиво произнесла Дейзи. — Ведь зимой в поле работать не надо?

— В пабе говорят, что война долго не продлится, — вставила Алиса. — Немцы почти разбиты. Миссис Сопер думает, что еще до конца года будет перемирие.

— Слава богу, — улыбнулась Эмили. Робби вернется, они поженятся, и у нее начнется совсем новая жизнь. Вдруг ей пришла в голову идея:

— Алиса, поехали со мной в Австралию. Я слышала, что там очень хорошо. Много еды, солнца, а женщин мало.

— Надо бы подумать, — ответила та. — Даже не знаю, смогу ли я вернуться в городской смог. Только не теперь. Вы не представляете, как в Лондоне живут люди. Как крысы. В темных маленьких клетушках. Нельзя так.

— И я не вернусь в Мурланд-холл. Ни за что, — заявила Дейзи. — Даже если это будет последний дом на земле.

— Там так ужасно? Хуже, чем копать картошку? — спросила Эмили.

Дейзи кивнула:

— Не в работе дело. Работы я не боюсь. Дело в хозяине.

— Он был злым?

— Нет, — сердито ответила Дейзи, — просто тянул руки к служанкам. От девушки по имени Милли он своего добился, и когда она оказалась в положении, ее куда-то отослали. Тогда он стал засматриваться на меня. Однажды утром мне велели отнести воду в его ванную, а он там лежал совсем голый. И схватил меня. Я тогда убежала, но больше я туда не вернусь.

— Конечно нет. Старый козел! — выругалась Алиса. — Не бойся, Дейзи. Мы с Эмили за тобой присмотрим. Не бросим тебя.

— Вы — настоящие друзья. — В глазах у Дейзи заблестели слезы. — У меня раньше никогда не было подруг. Это такое счастье!

В воскресенье на завтрак подали яйца, а потом все пошли в деревенскую церковь. Она оказалась удивительно просторной для такой маленькой деревни. Свет лился в витражные окна. Эмили смотрела на улыбающихся святых. В церкви пахло старым мебельным лаком, воском и цветами, стоявшими в вазах. На мгновение, окунувшись в поток цветного света, она почувствовала странное умиротворение, как будто свет был благословением свыше. После службы они встретились с преподобным Динглом, который торжественно с ними поздоровался и пожал руки.

Обед был очень щедрый — рыбная запеканка и горошек в белом соусе, но миссис Трелони выглядела еще мрачнее, чем обычно.

— Что за воскресный обед без ростбифа, — бурчала она. — Ни кусочка говядины, ни барашка, ни свинины! Дурацкая рыбная запеканка. Это оскорбление, вот что это такое!

— Но она такая вкусная, миссис Трелони, — тихонько сказала Дейзи. — Мне очень нравится.

— Я уж постаралась приготовить из того, что было, — согласилась кухарка. — А еще будет отличный яблочный пирог. Из местных яблок, между прочим.

Погода стояла ясная, и после обеда они пошли гулять по пустоши. При виде диких пони Алиса закричала — но когда девушки приблизились, лошадки умчались прочь. Вереск цвел, вся пустошь пылала пурпуром и синевой. Забравшись на холм, они остановились, оглядываясь. Деревня, притаившаяся в низине, походила на россыпь игрушечных деревянных домиков, с которыми Эмили любила играть. Из некоторых труб струился дымок. Вокруг раскинулось лоскутное одеяло полей, разделенных живыми изгородями деревьев или каменными стенами. Кое-где виднелись белые пятна пасущихся овец и сливочно-желтые — коров. Вдали проглядывал городок в легкой дымке, кравшейся от моря.

— Вот это жизнь! — воскликнула Алиса. — Вы не представляете, насколько мне стало лучше, когда я перестала дышать дымом и пылью. Раньше я кашляла каждое утро. Моя мамка умерла от бронхита или чего-то такого. Дохала и кхекала все время. Вот бы ее сюда.

— И мне тут нравится, — согласилась Дейзи.

Эмили смотрела вокруг, наслаждаясь видом, — зелеными полями и лесами, пурпуром холмов, белыми точками овец. В Австралии вокруг будет только красная земля. Станет ли она скучать по этим зеленым полям? Потом она вспомнила Робби, его объятия, вспомнила, что рядом с ним чувствует себя любимой и защищенной. Наверное, это того стоит.

После простого холодного ужина девушки пошли в деревню.

— А ты разве не будешь пить свой шерри? — спросила Алиса.

— Сегодня у меня выходной, — ответила Эмили, — и я могу делать все, что хочу. — При этом она почувствовала укол вины при мысли о том, что леди Чарльтон сидит совсем одна и ждет ее в огромном пустом доме.

В воскресенье паб был закрыт, но все женщины собрались на скамейках под кельтским крестом. Кто-то вязал. Дети гонялись друг за другом и кричали. Два старика сидели поодаль и курили трубки. В розоватых сумерках метались по небу летучие мыши. Эмили подумала, что это была бы идеальная картинка из сельской жизни, если не обращать внимания на отсутствие мужчин и мальчиков старше двенадцати. Они познакомились с хозяйкой лавки и женами нескольких работников, а Алиса представила Эмили миссис Сопер, жене кузнеца. Судя по всему, эти женщины уже многое о ней знали — спасибо вечерним прогулкам Алисы и Дейзи в паб.

После нескольких вежливых фраз женщины снова стали обсуждать местные новости: чей брат или сын вернулся домой, чей не вернулся.

— Как твой муженек? — спросили Нелл Лейси. — Выпустят его из госпиталя?

— Пока нет. Они делают ему деревянную ногу, и легкие у него пока ни к черту.

— А когда ты снова поедешь в Лондон его навестить? — спросила молодая женщина.

Нелл нахмурилась:

— А за пабом кто будет смотреть в это время? Нам же нужно на что-то жить.

— По крайней мере, у тебя есть муж, и он вернется, — сказала жена кузнеца. — А у меня? Я так скучаю по Чарли. И дело не только в тоске и в том, что нужно научиться жить без него. Я не понимаю, как мне теперь со всем управляться? Кто будет подковывать лошадей? Делать всякие инструменты? Вот что я хочу понять.

— Я согласна с миссис Сопер. Все время про то же самое думаю. Мой-то, может, и вернется домой, но как мне прикажете за ним ухаживать? — вопросила Нелл Лейси. — Я же с ног собьюсь, приглядывая за ним и при этом ворочая бочки.

Наступила неловкая тишина.

— В деревне совсем не осталось мужчин? — спросила Эмили. — Кроме тех двух?

— Есть еще священник, — ответила жена кузнеца. — Но он живет со своей хозяйкой наособицу, разве что она с какой-нибудь благотворительностью заведется. И еще есть мистер Паттерсон, он в школе. Но он с нами не водится. Да с ним особо и говорить не о чем.

— Вы живете в коттедже, да? — спросила одна из женщин. — И как он вам?

— Неплохо, — ответила Алиса, — не как дома, конечно, но живем как-то.

— А привидений вы уже видели?! — выпалила та же женщина, пихая свою соседку под ребра.

— Нет никаких привидений, Эдди. Хватит их пугать, — сказала Нелл Лейси.

— Конечно есть! — возмутилась Эдди. — Ведь рассказывают, что слышали, как на пустоши рыдает женщина. Та, которую повесили за колдовство.

— Это все старушечьи сказки, — сказала Нелл.

— Ну, мы и есть старухи, — хихикнула женщина.

— Нет. Мы просто вдовы.

Снова повисла тишина.

— А как это вы уживаетесь со старой леди? — спросила молодая девушка, у которой на коленях гулил младенец. — Она же жуткая.

— Эмили отлично с ней ладит, — ответила Алиса. — Ее каждый вечер зовут в дом пить шерри.

— И ничего в этом плохого нет, — объявила Нелл Лейси. — Каждому же охота с ровней поговорить.

— Она, наверное, грустит по своим мужчинам, — сказала молодая женщина. — Я вот ужасно скучаю по своему Джонни.

— Ну, ей некого винить, кроме самой себя, — возмутилась Нелл Лейси. — Они сами отправили бедного мальчика на смерть.

— Это внука, что ли? — спросила та же самая женщина.

— Его. Мистера Джастина. Никогда не видела таких милых и добрых юношей. Когда он сказал родне, что не верит в войны и не хочет идти в армию, его никто не стал слушать. Отец в ярость пришел, бабка сказала, что видеть его не хочет, и они так устроили, что его призвали, невзирая на то, что он отказник. Он отправился на фронт, и больше о нем никто ничего не слышал. Все считают, что его гранатой на куски разорвало.

— И старухин сын погиб, — сказал кто-то еще. — Хотя он совсем не такой был. Тоже пафосный, вроде своей мамаши. И весь такой строгий с самого детства. Ходил в закрытую школу для богатеньких, а на каникулах с нами не играл, потому что мы были ниже его по положению. Помнишь, Пегги?

Жена кузнеца кивнула, подхватив:

— И умер так же. И похоронили его с полными военными почестями, или как там это называется. Но это же его не вернет. А теперь старая леди живет одна в огромном доме, и никогошеньки у нее нет.

Они посидели молча. Солнце скрылось за горизонтом, поднялся холодный ветер.

За пару недель они успели многое. Лужайки вокруг дома теперь были аккуратно подстрижены, клумбы прополоты. Самые большие кусты рододендронов подрезаны. Однажды днем они пришли на обед и увидели пони и тележку.

— Мисс Фостер-как-ее-там прислала меня за вами, дамы, — сказал кучер. — Вы должны прямо сейчас ехать назад.

— Ой! — Эмили вдруг испугалась. Вдруг их сразу же распустят и отправят по домам? И куда она пойдет в таком случае? Где ее ждут?

— Наверное, надо сказать леди Чарльтон, что мы уезжаем.

— Ты и иди, ты у нас ученая, — сказала Алиса. — А мне еще надо будет успеть заглянуть в паб к Нелл.

Эмили, как обычно, пошла ко входу для слуг. Идти в сам дом без предупреждения ей не хотелось.

— Миссис Трелони, не могли бы вы найти леди Чарльтон? — обратилась она к экономке. — Мне нужно с ней поговорить.

— В чем дело? — резко бросила та.

— За нами приехали, так что мы уезжаем.

— Ах вот оно что! — Экономка не смогла скрыть довольную ухмылку. — Она расстроится. Я ей скажу.

— Я хотела бы попрощаться с ней сама, если вы не возражаете.

— Она, скорее всего, в библиотеке. Вы же знаете, где это. Она вас туда как-то водила. — В ее голосе слышалась неприязнь.

Девушка поняла, что экономка ревнует к ней леди Чарльтон.

— Спасибо, — сказала Эмили, — и благодарю за вкусную еду.

Она толкнула дверь и пошла по большому холлу. Распахнув еще одну дверь, увидела клочья пыли. Да и холл не мешало бы подмести. На лампах висела паутина. Прежде чем открыть дверь в библиотеку, Эмили постучала. Леди Чарльтон стояла, погрузившись в раздумья, у одной из витрин. На Эмили она посмотрела с удивлением.

— Эти вещицы мой муж привез из Индии, — проговорила она. — Такая чудесная работа, но при этом золотые и серебряные предметы продаются по весу металла без учета мастерства. Очень странно, не находите?

— Простите, что беспокою вас, леди Чарльтон, — обратилась к ней Эмили. — Но мы вынуждены уехать. Нас ждут в Земледельческой армии.

— Как жаль, — огорчилась леди Чарльтон, — меня радовали наши беседы.

— Меня тоже. Вы знаете много интересных историй.

— Говорят, что война скоро кончится. Вы выйдете замуж и уедете в Австралию.

— Да, я надеюсь, что это случится в ближайшее время.

— Вы будете мне писать? — спросила пожилая леди. — Я никогда не побываю в Австралии, но рада буду прочитать впечатления очевидца.

— С удовольствием.

— И ваш рассказ о путешествии, конечно. Мы с мужем однажды побывали в Сингапуре. Путешествие показалось мне очень интересным, если не считать морской болезни в Бискайском заливе. — Она улыбнулась.

— Боюсь, мне пора, — сказала Эмили. — Нас ждет тележка. — Она протянула руку: — Спасибо вам за радушный прием.

— Боюсь, я была не слишком гостеприимна. Теперь я жалею, что поместила вас в коттедж. Понимаете, я думала, что приедут девицы с ферм. Я не представляла…

— Нет-нет, что вы! Все было прекрасно! — перебила ее Эмили. — Я даже стала получать от этого дома удовольствие. Он долгое время был заброшен, но я поняла, что раньше он был весьма уютен.

— Да. — Леди Чарльтон кивнула, а когда Эмили повернулась к двери, окликнула ее: — Подождите! Я хочу сделать вам небольшой подарок.

Она подошла к одной из полок и сняла с нее круглый латунный предмет.

— Это компас моего мужа. Он повсюду возил его с собой. Мне будет приятно думать, что где-то он указал вам дорогу.

— Но я не могу… — Эмили залилась краской. — Он принадлежал вашему мужу.

— Больше он ему не понадобится. И мне тоже. Пусть компас указывает вам правильный путь, как и моему любимому мужу. — Она вложила вещь в ладонь Эмили.

Компас оказался удивительно тяжелым. Эмили посмотрела на стрелку, которая указывала прочь от дома.

— Спасибо вам. Я буду его беречь.

Она нашла Алису и Дейзи, которые убирали инструменты.

— Нам придется зайти в коттедж за вещами, — сказала она кучеру. — Наверное, проще будет встретиться на дороге за коттеджами. Тропинка вся разбита, и я не знаю, пройдет ли ваша тележка в ворота.

— Вы правы, мисс, — кивнул он. — И не торопитесь лишку, дамы. Эта Фостер ведь не знает, сколько я стану вас искать. Так что я просто куплю себе газетку и покурю трубочку, пока вы будете собираться, — подмигнул он.

Они пошли вниз по холму.

— Жалко уезжать, — сказала Алиса, — я тут ко всему привыкла. Интересно, куда нас пошлют дальше? Только бы не к свиньям. Страшные они.

— И коровы, — добавила Дейзи. — Они такие большие и рогатые.

Алиса посмотрела на Эмили:

— Какая-то ты тихая. Только не говори, что тебе не хочется уезжать от шерри и старушки.

— А мне и правда не хочется, — призналась Эмили. — И я думала, что будет, если нас отправят по домам. У меня ведь больше нет дома.

— Мы что-нибудь придумаем, не бойся. — Алиса похлопала ее по плечу.

Эмили стояла в комнатке на чердаке и смотрела на полосы света на скошенном потолке. Она уже убрала туалетные принадлежности в сумку и, застегнув ее, вздохнула. Потом спустилась по крутым ступенькам.

Появилась тележка, кучер помог им залезть на длинные сиденья и погрузил их сумки. Потом прищелкнул языком, и пони побежал вперед бодрой трусцой. Они проехали по деревне, пересекли мост и отправились дальше. Светило солнце. Тележку ровно покачивало. Эмили закрыла глаза.

И открыла их, услышав, как Дейзи вскрикнула:

— Нет!

— Что нет?

Она увидела, что Дейзи держит газету, которую кучер купил в деревне. Лица у нее и Алисы вытянулись.

— Что случилось? — встревожилась Эмили.

Дейзи молча протянула ей газету. Эмили прочитала один из заголовков на первой полосе «Бесстрашный авиатор посадил обреченный аэроплан в поле, чтобы спасти деревню».

Ей не надо было читать дальше, чтобы понять, что речь идет о Робби.