Терпкий аромат полыни

Из дневника Сьюзен Олгилви,

10 июля 1858 года

Писано в деревне Баксли-Кросс, в Девоншире

У меня получилось. Я стала школьной учительницей в деревне Баксли-Кросс, в Девоншире, и живу в собственном маленьком коттедже на краю Дартмурской возвышенности. С другой стороны стоят домики, крытые соломой, церковь с высокой квадратной колокольней и очень гостеприимный паб (хотя я уверена, что дамам не положено ходить в паб, особенно школьным учительницам и старым девам).

Я стараюсь не думать о том, что весь этот коттедж поместился бы в гостиной Хайкрофта. И не вспоминать свою ванную, которую Мэгги наполняла горячей водой. Я должна смириться со своим новым местом в жизни. По крайней мере, у меня есть занятие, и я не буду голодать. Мама пришла бы в ужас, увидев меня, но я не стану думать о ней. Она ни слова не возразила отцу, когда он отрекся от меня, сказав, что я не буду больше его дочерью, если уеду в Лондон и выйду замуж за Финлея.

От имени Финлея мне становится больно. Я не хочу писать этого.

Возможно, последняя обитательница этого дома вышла замуж и уехала с мужем, но это маловероятно, учитывая ту часть учительского контракта, которая запрещает общение с противоположным полом. По крайней мере, приходскому совету не придется беспокоиться о моем неподобающем поведении. Для меня существовал только один мужчина, а он лежит на Хайгейтском кладбище. Упавший груз убил его в лондонских доках, где он трудился, чтобы заработать на лучшую жизнь для меня.

Июль, 10-е и 11-е число

Я обследовала сад под своим окном. Он зарос кустами, многие из которых засохли, а другие были опутаны вьюнком. Я вспомнила сад у нас дома. Безупречные лужайки, живые изгороди, все идеально ухожено. Хотелось бы возродить этот садик и привести его в порядок, но с чего мне начать? На меня вдруг навалилась усталость, и я вернулась в коттедж. В глазах у меня стояли слезы.

Я долго не могла заснуть, а потом меня разбудил тревожный звук. Вдали что-то завыло, и прямо под моей кроватью что-то грохнуло. Я сразу проснулась и мгновенно вскочила с постели. Что могло издавать такой шум? Возможно, в доме прячется какое-то животное? Мое сердце замирало от ужаса, я словно проваливалась в окружавшую меня темноту, не решаясь отправиться на поиски лампы.

Когда я засыпала, дневной свет еще проникал в окна, и я даже не подумала проверить, есть ли лампа поблизости. Я потянулась вперед, что-то ударило меня по голове, и я в ужасе закричала. По лицу что-то потекло. Кровь? Приложив руку к голове, я почувствовала, что волосы у меня намокли. Тогда я осторожно протянула руку вверх, и на нее упала холодная капля.

Теперь я поняла, что это просто дождь. Жуткий грохот оказался раскатом грома, а крыша у меня протекала! Я бродила по комнате, пока не нащупала умывальный таз, который и подставила под дыру. Шум стал еще громче, каждые несколько секунд я слышала всплески, но я хотя бы спасла комнату от потопа. Когда дождь перестал, я уснула.

Проснулась оттого, что яркое солнце било прямо в окно. Вдалеке виднелись таинственные холмы. Мимо дома прогрохотала телега. Я открыла окно, и комнату наполнил терпкий аромат трав. Лаванда и другие, которые я не смогла опознать. Я люблю лаванду. Няня всегда перекладывала мою одежду лавандовыми мешочками, так что вся одежда пахла этими цветами. На мгновение я как будто перенеслась в свою детскую с белыми простынями и лошадкой-качалкой. Няня говорила: «Пора вставать, засоня! Кто рано встает, тому бог подает!»

И тут я заметила, что умывальный таз полон воды. На потолке темнело мокрое пятно. Надо найти дыру в крыше, иначе потолок обрушится мне на голову. Интересно, не приходский ли совет обязан чинить крыши? Очень на это надеюсь.

Я поняла, что мне придется залезть на чердак. Оглядевшись, я увидела квадратный люк в потолке, к которому тянулась веревочка. Я дернула за нее, люк открылся, и вниз упала складная лестница. Я взяла ведро, подоткнула юбки и полезла наверх.

На чердаке было очень темно, но кое-где в щели пробивались солнечные лучи. Я нашла протечку. Поставив под нее ведро, я ощутила странную гордость. Пусть школьный совет и жители Баксли-Кросс поймут, что я не изнеженная девица из высшего общества. Что я такая же живучая, как самые закаленные из них.

Установив ведро, я решила осмотреться и поискать что-нибудь полезное. Результаты были неутешительными. Стул о трех ногах. Рама без картины. Ящик пустых бутылок. В углу я увидела вешалку для шляп, на которую могла бы вешать свою одежду. Я подтащила ее к люку и спустила вниз. Потом я заметила хорошенький деревянный ящичек. В нем оказался набор для рукоделия. Тоже неплохая находка. Мне ведь придется чинить свою одежду (боюсь, этому мне тоже придется учиться. Я умею разве что вышивать, и то не слишком хорошо). Я захватила ящичек с собой, и мы успешно достигли твердой земли.

Люк я сумела закрыть. Потом я отнесла свои новообретенные сокровища в спальню. В рукодельном наборе оказались две катушки ниток, наперсток и пачка штопальных игл. Не слишком много. Но потом я поняла, что это только верхний уровень. Я приподняла его и вскрикнула. Внизу лежали не иглы, а старинная на вид книга в кожаном переплете. Понадеявшись увидеть откровения давно почившей школьной учительницы, я открыла ее. Почерк был корявый, паучий, а чернила — бледные, мне пришлось поднести книгу к окну.

Список тинктур, настоек, мазей и прочих снадобий из сада знахарки Табиты Энн Вайз.

Внизу было подписано: начато сего дня одиннадцатого июля месяца 1684 года.

Руки у меня задрожали. Сегодня 11 июля. Я поняла, зачем я здесь. Я должна была найти эту книгу. Знахарка! Я посмотрела в окно на разросшийся запущенный сад. Лаванда и, кажется, розмарин. А зачем нужны остальные травы? Я поняла, что в моем распоряжении оказался целый сад лекарственных трав.