Терпкий аромат полыни

ГЛАВА XXVII

На следующее утро Эмили проснулась рано, чувствуя, что у нее появилась новая цель. Дневник Сьюзен Олгилви задел внутри какую-то струну. Их жизненные пути слишком сильно походили друг на друга, чтобы это было простым совпадением. Обе происходили из хороших семей, сбежали, чтобы выйти замуж за любимых, а потом вынуждены были искать убежище в этом далеком краю, когда их мужчины умерли еще до свадьбы. Эмили посмотрела на заросший сад и подумала, не сама ли судьба привела ее сюда? В конце концов, именно сад свел их с Робби, а судьба научила ее ухаживать за растениями. Все ли женщины, жившие в этом коттедже, бежали в тихое место? Все ли они стали знахарками? Целительницами? Это было неожиданно, но интересно. Эмили чувствовала, что должна что-то сделать. Должна найти какой-то смысл в окружающем хаосе.

Она накинула халат и открыла заднюю дверь. Воздух был холодным и свежим, и она, казалось, выдыхала дым, как дракон, но Эмили все же пошла вперед по дорожке. В растениях она ничего не понимала, но справа от нее росла лаванда, а под умирающим вьюнком виднелся розмарин. Проходя мимо кустов, она чувствовала запахи. Иногда знакомые — например, мяту и шалфей, иногда — таинственные и неизвестные. Какие-то из растений совсем не имели запаха. Но все они уже умирали на зиму. Если она хочет что-то из них использовать, нужно собрать их немедленно или ждать до весны.

Когда что-то потерлось о голую ногу, девушка чуть не подскочила.

— Мяу? — Тень смотрела на нее с надеждой.

Эмили наклонилась ее приласкать.

— Прости, милая, еды для тебя у меня нет. Боюсь, тебе придется охотиться.

Кажется, кошка ее поняла. Она посмотрела на Эмили немигающим желтым взглядом и исчезла в траве. Эмили поежилась от холода и решила вернуться в теплый коттедж.

Сначала ей нужно найти книгу с заклинаниями. И как только это слово пришло ей в голову? Конечно же, это рецепты, а не заклинания. Неужели ту целительницу называли ведьмой? Естественно, Эмили знала простые средства, которые использовала ее нянька. Отвар коры вяза — от боли в горле, гвоздичное масло — от боли в ушах, настой бензойной смолы… Девушка открыла дверь, а потом окинула взглядом возвышенность за поместьем. На вершине холма стоял пони. Силуэт темнел на фоне восходящего солнца, грива развевалась на ветру. Он был так хорош, что Эмили замерла, не дыша. А пони мотнул головой и ускакал прочь галопом.

Эмили решила, что это добрый знак — боги природы благословили ее. Она понимала, как это глупо. Она выросла в удивительно традиционной семье, где о Боге и религии говорили редко. В церковь ходили по воскресеньям, потому что так было принято. Мама всегда сидела на передней скамье, чтобы все могли оценить ее шляпки. К тому же она состояла в ряде комитетов, занимавшихся благотворительностью в приходе. Но дома никто никогда не молился, кроме одной очень религиозной няньки, которая продержалась у них совсем недолго. Для Эмили религия никогда ничего не значила. Единственный раз она молилась, когда ее брат ушел на фронт. «Сохрани его», — просила она. Девушка вдруг вспомнила похороны брата: мама всхлипывает под черной вуалью, отец стоит рядом, выпрямив спину. Тогда она не молилась, тогда она обвиняла во всем Господа. «Как Ты это допустил? Почему не спас его?» Но Бог ей не ответил, и с тех пор она никогда не обращалась к Всевышнему.

Эмили вернулась в коттедж, растопила плиту, чтобы приготовить чай, и поставила греться большую кастрюлю воды для умывания. А потом отправилась на поиски книги. Конечно, в чемодане ее не было, там она уже все книги просмотрела. Спрятать ее внизу тоже было негде. Эмили поднялась по крутой лестнице на чердак, радуясь, что за годы, прошедшие после Сьюзен Олгилви, кто-то приспособил хотя бы такую лестницу, чтобы ей не пришлось лазать по стремянке, которая вываливалась из люка на потолке.

На чердаке завывал ветер. Эмили перебирала обломки прошлого. Нашла ящик с банками и бутылками — кое-где еще остались этикетки, но они так выцвели, что прочитать их было невозможно. Это может ей пригодиться. Интересно, использовала ли их Сьюзен Олгилви? Надо будет дочитать дневник до конца и узнать, стала ли Сьюзен целительницей.

Эмили отнесла ящик к лестнице и продолжила обыскивать чердак, но так и не нашла деревянной шкатулки для рукоделия. Наверное, Сьюзен забрала ее с собой. Эмили была страшно разочарована: зачем собирать травы, если она не знает рецептов? Она оставила ящик наверху, а сама спустилась. Умылась, оделась, позавтракала хлебом с джемом, замотала шею шарфом, надела макинтош и отправилась в сад. Выходя, она чуть не наступила на что-то. На крыльце лежала дохлая мышь, а рядом сидела довольная кошка.

— Спасибо тебе большое, но я не ем мышей. Доедай сама.

Эмили работала в огороде. Когда она подрезала куст ежевики, нависший над грядкой, к ней подошел Симпсон.

— Такая колючая гадость эта ежевика. Будьте осторожнее.

Девушка кивнула.

— Симпсон, я заметила, что мы все еще не посадили зимние овощи. Я расчищу грядки. Вы уже высадили рассаду?

— Нет. По правде сказать, я уже не могу наклоняться над грядками, да и времени у меня не было: надо на ее светлость работать. Я же не садовник. Я был кучером, а потом шофером, это сейчас пришлось стать мастером на все руки.

— И что же мы будем сажать? Можно ли где-то купить рассаду?

— В питомнике Дейвза под Тавистоком все должно быть. Я собирался сегодня в ту сторону, насчет угля договориться. Можете поехать со мной и выбрать, что вам нужно.

— Спасибо, с удовольствием. Надеюсь, вы не против, что я делаю вашу работу в огороде?

Он криво усмехнулся:

— Конечно нет, милая. Для меня это слишком, с моим-то ревматизмом. Продолжайте в том же духе, и всем будет хорошо.

Он отошел, но она крикнула ему вслед:

— Симпсон, а что вы знаете о саде трав?!

— Сад трав?

— Тот, что вокруг коттеджа. Вы знали, что там жила знахарка?

— Там жила учительница, пока мистер Паттерсон не приехал. Кажись, она и правда травы выращивала, но ее в округе не любили. Очень она была настырная, учила всех, как дела делаются. И всем совала свои травки, даже если ее не просили.

— А что с ней случилось? — осторожно спросила Эмили.

— Уехала. Получила место в школе побольше, а у нас приходской совет выстроил новую школу с учительским домом и нанял мистера Паттерсона. Он тут уже двадцать лет живет. Его тоже не особо любят, но он хотя бы в чужие дела не лезет.

Симпсон отправился по делам, а Эмили продолжила подрезать ежевику. Выходит, знахарки тут не было уже очень давно, но все же бродяга заметил знак на воротах. Теперь ей стало интересно, сколько времени Сьюзен была учительницей и забрала ли она с собой драгоценную книгу. Эмили очень хотелось поскорее вернуться в коттедж и продолжить разбирать бледные витиеватые буквы.

Пообедав в кухне, она сказала миссис Трелони, что хочет обеспечить их овощами на зиму.

— Кто же против, — пожала плечами экономка. — Цветной капусты побольше посадите, ее светлость обожает мой сырный соус.

— Мне он тоже нравится, — произнесла Эмили, радуясь, что ее больше не воспринимают как врага.

Тут позвонил колокольчик.

— Ее светлость ожидает ланча, — сказала миссис Трелони. — Отнеси ей, Дейзи, у тебя ноги молодые.

Дейзи вернулась почти мгновенно.

— Ее светлость просила напомнить Эмили, что сегодня они ужинают вместе. И велела вам, миссис Трелони, приготовить что-нибудь особенное. Она устала от еды для младенцев.

Миссис Трелони фыркнула:

— Она, видать, забыла, что война идет и что провизию выдают по талонам. Она что, думает, я взмахну рукавом и сотворю из воздуха бифштекс?

— Я собираюсь в Тависток за рассадой, — сказала Эмили, — к какому мяснику вы ходите? Я могу узнать, нет ли у него хорошего мяса.

— К Гемлину на рыночной площади. Карточки все у него. Я бы не отказалась от свиной отбивной или от барашка. Давненько мы не ели ни того, ни другого. А если у него ничего нет, так там, напротив, рыбная лавка Данна. Ее светлость любит филе камбалы.

— Хорошо, я постараюсь раздобыть, — кивнула Эмили.

— А ее светлость вас ценит, раз дает мотор гонять до Тавистока. — Этель оторвалась от макаронника. — Бензина нынче не достанешь.

— Симпсон должен заказать доставку угля, и он предложил подвезти меня, — быстро сказала Эмили, заметив лицо миссис Трелони, — нам же нужно посадить овощи, чтобы было что есть зимой. — И она торопливо убежала.

Поездка до Тавистока оказалась очень приятной. Сначала они заехали в питомник, и Эмили с помощью хозяина выбрала целый лоток маленьких растений, а еще лук-севок и семенной картофель. Вышла она очень довольная, и они поехали в Тависток.

— Развлекайтесь, дорогуша, — сказал Симпсон. — А я хотел еще к дружку завернуть. Слышал, что он грипп подхватил.

Свободный день. Эмили уже забыла, когда у нее было столько свободного времени. Как часто она скучала дома, как долго тянулись пустые часы. Но в последнее время каждое ее мгновение было занято. Она хотела погулять, но сначала нужно было выполнить поручения леди Чарльтон и миссис Трелони. Начала она с легких: купила в аптеке ваты и мозольных пластырей. Вспомнив бродягу, приобрела бутылочку антисептического лосьона и немного ваты для себя. Отправила два письма леди Чарльтон и свое письмо Клариссе.

Потом зашла к мяснику, но тот грустно покачал головой:

— Я был бы счастлив послужить ее светлости, но давненько и сам не видал хорошей отбивной. Могу предложить вам почки, сосиски или шейку барашка. — Он немного помолчал. — Или кролика, если ее светлость не возражает.

Эмили решила рискнуть и взяла кролика, а еще сосисок и — в рыбной лавке — филе солнечника. Покончив с поручениями, она прошлась по главной улице с корзинкой в руке, заглядывая во все витрины. Игрушечный магазин, магазин одежды и обувной магазин выглядели совсем заброшенными. В галантерейной лавке она купила штопальных ниток для миссис Трелони и небольшой швейный набор для себя, а потом зашла в книжный магазин.

— Чем могу служить? — спросил владелец.

— У вас есть книги о травах?

— О приправах?

— Нет, о том, как выращивать и использовать лекарственные растения.

Он нахмурился.

— Кажется, у меня где-то был травник с латинскими названиями растений и рисунками.

Травник стоил три шиллинга шесть пенсов, немаленький расход для того, у кого за душой всего пятнадцать фунтов, но Эмили решилась. По крайней мере, с его помощью она сможет разобраться, что растет в садике. Она заплатила за книгу и хотела уже уйти, но потом вспомнила про Дейзи и Алису, которых обещала научить читать, но пока еще ничего для этого не сделала. Когда придет зима с ее долгими вечерами, это будет прекрасным занятием. И Эмили прошла к детскому отделу посмотреть книги попроще. Вскоре, выбрав подходящую книжку, она хотела вернулась к прилавку, но тут услышала надменный женский голос:

— Мне нужно сочинение баронессы Орци. Подруга рекомендовала мне его. Я не помню названия, но оно посвящено…

Эмили замерла, а потом юркнула за шкаф. Это была подруга ее матери, миссис Уоррен-Смайт, мать Обри, за которого ее надеялись выдать замуж родители. Эмили не представляла, что та делает в Тавистоке, но лучше с ней не встречаться. Оставаясь незамеченной, девушка даже боялась дышать, пока владелец магазина не принес миссис Уоррен-Смайт три книги баронессы Орци и не выложил их на прилавок.

— Это все, что у меня есть в настоящее время, мадам. Возможно, вы найдете среди них книгу, которую имела в виду ваша подруга.

Когда миссис Уоррен-Смайт склонилась над книгами, Эмили проскользнула к выходу, стараясь двигаться как можно тише. Оказавшись на улице, она оглянулась и, убедившись, что мистер Уоррен-Смайт не ждет супругу у магазина, ушла.

Всю дорогу домой сердце Эмили бешено колотилось. Ее напугала эта встреча. До этого она не понимала, как невелико девонское общество и какой заметной фигурой является ее отец. Ее могли узнать. Потом девушка сказала себе, что не стоит так сильно переживать. Если бы она действительно столкнулась с миссис Уоррен-Смайт, то просто сказала бы ей, что до сих пор служит в Женской земледельческой армии. Эмили положила руку на живот. Пока еще невозможно заметить, что она в положении, но вскоре это станет очевидным. Ей придется сидеть в деревне безвылазно.