Тертый шоколад

Глава 1 Соло на бас-гитаре

Ну да, дверных ручек. Что здесь непонятного? Нормальное хобби, не всем же марки собирать! Между прочим, антикварные дверные ручки бывают очень даже ничего. А в Новый год я приобщила к коллекции даже целую тумбочку с крошечными ручками-пуговками на ящиках. И ножками в форме вьющегося плюща. Мама потом спрашивала, не боюсь ли я такую в спальне ставить, все-таки ручки и ножки для одного предмета мебели — это уже перебор. Только глазок не хватает — тумбочка будет бегать по квартире и воровать продукты из холодильника. Зря я в форуме вспомнила про тортики… Надо было написать, что люблю играть на гитаре (люблю, только пока не умею), тогда бы этот Бульдог меня больше уважал.

Пиарить «Тертый Шоколад» меня пригласил Юра. Стоп, кажется, вы с ним еще не знакомы. Сразу после Нового года я безуспешно пыталась совмещать сессию с работой — поиски героя для «Выбора YES!». Суть работы в том, что я каждый месяц должна находить на московских улицах симпатичного (и притом одинокого) парня и его фото вместе с короткой анкетой отправлять в журнал. Знакомься кто хочет! А что остается делать, если парни стеснительные пошли, сами на улицах не подходят, а девушкам мамы с пеленок вдолбили, что инициативу должен проявлять сильный пол? Если парень согласился фотографироваться для журнала, значит, он проявил желание познакомиться. Вот и вся психология.

От холода никакая психология не помогала, а красивых парией не наблюдаюсь, хоть я уже прочесала весь Старый Арбат (мое любимое место «охоты») и от безнадежности вышла на Новинский бульвар. Может, нормальные парни улетают на зиму в теплые края? Кстати, правильно делают. От затяжной прогулки у меня начался жуткий насморк, а камера так замерзла, что дисплей подвисает. Если даже произойдет чудо и я отыщу героя для рубрики, то еще не факт, что получится его сфотографировать. Тем более он может просто испугаться и убежать, потому что смотрюсь я не очень презентабельно, а симпатичные парни — народ пугливый. Замерзший мозг выдал логическую цепочку. Я в теплое время года неплохо выглядела, так? А сейчас — смотреть противно. Вывод: все прекрасные принцы от холода попревращались в лягушек…

Мой «Canon» жалобно пискнул и издох. Все, конец света, меня выгонят с работы! А-А-А! Кто-нибудь сделает контрольный выстрел? Когда что-то не складывается, я всегда иду в кофейню. Можно ведь замечательно сконцентрироваться на проблеме, когда в руках чашка горячего какао, а в уши не дует холодный ветер. В кофейне фотоаппарат отогрелся и ожил. Нужно как-то выкручиваться. Для прошлого номера я сфотографировала Митьку, моего однокурсника, но на 4 курсе вечернего отделения учатся всего два парня, причем второй из них — парень моей подруги. Не хочу же я, чтобы читательницы «YES!» его отбили! Митька, кстати, девушку так и не нашел, но жутко возгордился, когда ему пришло целых пятьдесят писем. Правда, большая часть посланий была от девочек младше 13-ти, но пусть это останется Митькиной тайной.

И тут через окно кофейни я увидела своего героя. Кудрявый парень в бежевом шарфике «Burberry». Так и просится на глянцевую страничку журнала! Я оставила на столике в кофейне кошелек и пулей выскочила на улицу. Подкралась к парню сзади, крепко схватила за рукав дубленки, чтобы не сбежал, пару раз сфотографировала и только потом скороговоркой представилась:

— Яизжуррналаесс…

Как ни странно, он меня понял, совсем не удивился и быстро отвечал на вопросы анкеты. К нему что, каждый день клеятся девушки с фотоаппаратами и предлагают сниматься для глянцевого журнала?

— Твои увлечения?

— Прости? — вежливо не понял парень.

— Ну… Хобби?

Герой рубрики расхохотался на всю улицу и с трудом выдавил:

— Му-у-узыка!

Я целую неделю думала, что это его так рассмешило, пока меня не вызвала Полина, замглавного редактора журнала «YES!». Она куда лучше меня помнит звезд в лицо. Наверное, поэтому она и редактор, а я только фотограф-фрилансер. Вообще-то Полина очень милая девушка. Никто из внештатников в жизни не видел, как она злится. Но тут появилась я, и Полина преобразилась. Надо же было умудриться дважды за полгода провалить простейшее задание! Первый раз подвела пленка, и герой стал похож то ли на ангела с нимбом, то ли на НЛО, но теперь… Представляете, насколько сильно я тогда замерзла, если не узнала Юру Хаера, гитариста «Тертого Шоколада»? Группа, конечно, не бог весть какая культовая, но достаточно известная. Я его сто раз видела по телевизору и даже как-то была на концерте, но, вероятно, зимняя одежда очень меняет человека. И куда делась хваленая журналистская память на лица? Но времени на самобичевание не было, нужно срочно искать нового героя для «Выбора». Я снова пошла на Смоленку, где встретила Юру. Вдруг снова повезет? К тому же там замечательная кофейня.

Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна… Мороз — градусов тридцать. Вокруг не то что героев для рубрики — людей нет. Птицы не летают. Фотоаппарат в сумке издает какие-то странные звуки. Наверное, от холода.

— Подстерегаешь очередную жертву или меня ждешь? — нагло поинтересовался кто-то у меня за спиной.

Юра! Он, наверное, принял меня за безумную фанатку, которая дня не может прожить, чтобы его не сфотографировать. Размечтался!..

— Я сегодня сама — жертва мороза, — подпрыгивая на месте, ответила я. — А жду не тебя, а красивого парня.

— А я что, страшный? — обиделся Юра.

— Да не то чтобы очень, но ты, оказывается, звезда…

— Всегда думал, что это достоинство, — вздохнул он.

Юра так искренне огорчился, когда узнал, что его фото не подойдет для рубрики, что я рассмеялась.

— Я так никогда девушку не найду, — пожаловался гитарист.

— Что, поклонниц мало?

— Ну, это не то… Поклонницы, они за популярность любят, а мне надо, чтобы как человека. Слушай, я вообще-то позавтракать собирался. Может, зайдем в кофейню? А то ты уже посинела совсем.

Да! Да! Да! Целиком и полностью согласна!

Я чуть не бегом направилась к кофейне. На какие жертвы приходится идти ради любви читательниц «YES-а»! В такой мороз даже амуры не летают, а мне приходится бродить по улицам с фотоаппаратом вместо лука и стрел, намазанных любовным ядом. Род: Амуровые. Вид: Амурчик Северный Гигантский.

Только мне принесли кружку с горячим шоколадом, как прямо над ухом раздался ультразвуковой визг:

— И-И-И!!! Юри-и-и-и-ик!!

От неожиданности я выронила кружку и едва успела вскочить, чтобы не залить шоколадом пальто. Вокруг засуетились официантки. Тем временем худенькая девочка с очень сильными легкими, продолжая время от времени взвизгивать, брала автограф у Юры.

— Мы вас так… Все… Ну, вы понимаете… Лучший… И-и-и! — задыхалась от восхищения фанатка.

Вот это страсть!

Завтрак получается довольно оригинальный. Юра уже минут пятнадцать никак не может донести до рта кусок блинчика — его все время отвлекают поклонницы. Они влетают в кофейню с улицы, роняя стулья и официанток, подбегают к нашему столику и просят у Юры автограф. Фотографируются с ним. Оставляют свои адреса и телефоны. Одна девочка даже вручила ему ключи от квартиры. Все без исключения оценивающе поглядывали на меня, а некоторые решались спросить:

— Вы Его девушка?

— Нет! — отвечала я, фанатки облегченно вздыхали.

Наконец мы догадались пересесть за столик в углу зала, и поток охотниц за автографами заметно ослабел. Юра проглотил остывший блинчик.

— Жень, а у тебя парень есть?

Я поперхнулась второй чашкой горячего шоколада. Нашел, о чем спросить!

— Что, больной вопрос? — рассмеялся он.

Тут к нашему столику подошел симпатичный парень лет шестнадцати, держа в вытянутой руке блокнотик.

— Простите, — пробормотал он, — можно попросить у вас автограф?

— Конечно! — Юра расписался и вдруг спросил у меня. — Красивый парень?

Бедный поклонник покраснел до ушей.

— Ну да, довольно красивый… — растерянно согласилась я.

— У тебя девушка есть? — бесцеремонно спросил у парня гитарист.

— Нет… — Теперь у него и уши покраснели.

— Тогда садись к нам!

— Ну а ты чего зеваешь? — спросил меня Юра. — Работай!

Я его обожаю! Юра нашел мне героя для рубрики!

Быстро «обработала» парня и, от счастья расцеловав гитариста в обе щеки, отправилась в редакцию. Полина проворчала: «Можешь ведь, когда захочешь» — и уткнулась в компьютер. Сегодня ее лучше не трогать — через два дня сдача номера.

Мне так не терпелось рассказать кому-нибудь о Юре, что я по пути домой позвонила Варежке. Варежка — моя ближайшая подруга по топографическому признаку: во-первых, живет совсем рядом со мной, на Ломоносовском; а во-вторых, мы вместе учимся в МГУ. Варя увела у меня парня, но я тогда сама не знала, что мне с ним делать, так что была даже благодарна. Настоящая подруга должна отбить парня вовремя!

— Я от него два года фанатею, а тебе просто так — на блюдечке с каемочкой! — возмущалась Варежка. — Не хотите ли встречаться с гитаристом популярной группы?

— При чем тут «встречаться», Варь? Мы просто пообщались! Может, больше и не увидимся никогда…

— ТЫ ЧТО, НЕ ВЗЯЛА У НЕГО НОМЕР ТЕЛЕФОНА?!!

— Не-е-ет… — Я опять совершила какую-то непростительную глупость?

— Да ты с ума сошла! А вдруг это был единственный шанс в твоей жизни?!

Варежка отлично умеет вгонять меня в панику. Даже лучше, чем бабушка, которая считает, что если я в двадцать лет не замужем, то можно смело уходить в монастырь — все равно шансов уже никаких. А все потому, что она корочку «Ветеран труда» получила за работу в загсе. Варежка в загсе не работала, но зато искренне верит, что любое случайное знакомство — это единственный шанс найти свою любовь.

— Ну, он говорил, что каждый день завтракает в этой кофейне…

— О-гос-па-ди!!! Что ж ты сразу не сказала?!

На следующее утро, в семь, Варя была уже у меня. Вывалила из шкафа все вещи, выкопала короткую юбку, которая завалялась еще со школьных времен, и решила, что лучше ей ничего не найти.

Опять я из-за Варежки буду выглядеть глупо. Тем более что до гипотетического свидания с Юрой нам еще нужно сдать экзамен Четвертушкину. В девяностых он был безумно популярным журналистом, писал о сексе, наркотиках и рок-н-ролле, а потом устал и ушел преподавать теорию журналистики.

На визитке у него теперь написано «шоумен». Понятия не имею, чем занимаются шоумены, но Четвертушкин только и делает, что заигрывает со студентками. На семинарах все время шутит, а один раз, когда какая-то бедолага перепутала корреспонденцию с хроникой, сделал вид, что свалился со стула. Не учеба, а сплошная развлекуха. Проблемы обычно начинаются на экзамене. Если девушка Четвертушкину нравится, он непременно отправит ее на пересдачу, чтобы встретиться еще раз. С другой стороны, если он сразу ставит «отлично», то студентке есть смысл задуматься над своей внешностью. Даже не знаю, какая из перспектив хуже.

— Я просто обязана ему понравиться, — бурчит Варя около аудитории, «вслепую» подкрашивая ресницы.

— Ты хочешь сдать? — поинтересовалась я.

— Не дай бог! — Варежка посмотрела на меня с ужасом. — Если я ему сдам с первого раза, у меня будет только два выхода: удавиться или сделать пластическую операцию.

Честно говоря, меня возмущает эта идиотская ситуация. Получается, что мы сдаем экзамен не по теории журналистики, а по теории флирта…

Пока я выбирала между внешностью и пересдачей, из аудитории вывалилась Варежка и сказала что-то совсем нецензурное.

— Ты что, сдала?

— Нет!! — рявкнула Варя. — Этот приду… — тут она обернулась на дверь и передумала ругаться, — даже слушать меня не стал!

В аудиторию, посмотревшись в зеркало, зашла следующая студентка. И тут мне в голову пришла гениальная идея.

— Варь, а у тебя есть с собой средство для снятия макияжа?

Конечно, есть! Она скорее мобильник дома оставит или паспорт, чем бутылочку с лосьоном.

У нее вообще не сумка, а гигантская косметичка.

Я ломанулась в туалет, смыла с лица всю косметику, счесала с волос укладку и надела свитер наизнанку. Пусть думает, что я прозубрила всю ночь и безумно волнуюсь. Хотя, может, ему нравятся девушки без макияжа. Тем более не так уж я изменилась…

От меня шарахнулся худенький первокурсник в огромных очках. То, что нужно!

— Постой, ты не одолжишь мне очки? Всего на полчаса, пожалуйста!

— Но у меня очень плохое зрение, — дрожащим голосом ответил он. — Ты уверена, что они подойдут…

— Уверена! — Чуть ли не силой вырвала очки у перепутанного мальчишки и побежала дальше. Это даже хорошо, что оправа мужская.

Когда я в таком виде появилась перед аудиторией, Варежка схватилась за сердце, а Митька, которому Четвертушкин только что поставил «отлично» (настоящая дискриминация по половому признаку), зажмурился от ужаса и, не открывая глаз, пробормотал:

— Жень, ради бога, Хеллоуин был полгода назад!

Митька на весь факультет известен своим «эстетическим чувством», которому доверяют все студентки без исключения. Если Митька похвалит чью-то сумочку, на следующий день такую же купит пол-университета. Как будто он не Митька, а Карл Лагерфелд какой-нибудь. Я отмахнулась от него и с разгону влетела в аудиторию. В чужих очках вижу отвратительно, но даже так легко заметить, что Четвертушкин в глубочайшем эстетическом шоке. Беднягу перекосило от отвращения. Я потянулась за билетом, но он меня остановил:

— Я вас помню, вы не пропустили ни одного семинара…

Конечно, помнит он меня! И я пропустила больше половины семинаров. Кажется, очки действуют на педагога устрашающе.

— Можете сами выбрать любой вопрос. Один…

Получилось! Я сдала! Только начала отвечать, а Четвертушкин уже ставил мне «отлично».

— Бегом через запасной выход, и поехали домой, пока меня кто-нибудь еще не увидел! — заорала я Варежке.

— Да ладно, все не так уж плохо… — В этих очках я не сразу заметила ИЛа, который стоял у самой двери в аудиторию.

Понятно, что он тут тоже учится, но надо же умудряться возникать только в самые неподходящие моменты! Например, когда я ем калорийный торт в буфете. Когда на мне свитер наизнанку и мужские очки… Илья — мой бывший парень. То есть даже и не парень, а как это объяснить… Роковой мужчина. Мы и целовались всего один раз, причем я активно отбивалась. Но ничто не может заставить меня перестать о нем думать. Наверное, это какая-то психическая болезнь, которую можно подхватить через поцелуй.

— ИЛ, меня вовсе не интересует твое мнение. — Да-да, я холодная и гордая. — Между нами все кончено!

Варежка беззвучно зааплодировала.

— А разве между нами что-то начиналось? — спросил ИЛ и продемонстрировал знаменитую на весь факультет улыбку в сорок два зуба.

Варя разбушевалась. Она ИЛа всегда недолюбливала, а тут он дал ей повод для возмущения, так Варежка всю его биографию вспомнила:

— У меня папа работал летчиком и в детстве называл ИЛом, как самолет! — изобразив мечтательность, съязвила она. — Ну как ты могла поверить в его сказки?

Я хотела под шумок улизнуть домой, но Варежку так просто не собьешь: она прекрасно помнит, что мы собирались на Смоленку караулить Юру. Одна надежда, что он уже успел позавтракать и сбежал по своим звездно-рокерским делам.

В коротких юбочках, которые Варя сочла лучшим нарядом для покорения гитариста, мы замерзли раньше, чем дошли от метро до кофейни. К нам клеились какие-то придурки и предлагали пойти пить пиво на лавочке.

— Эти экстремалы что, так закаляются? Я бы через минуту к лавочке примерзла. До весны, — уверенно заявила Варя и для убедительности постучала зубами. — Подождем Юру в кофейне.

Подождали. Два часа. Выпили на двоих четыре литра кофе. Мне, кажется, сейчас плохо станет. И тут пришел Юра. Завтракать. В три часа дня. Нашел нас в самом темном углу и вежливо так спросил:

— Девушки, можно к вам присоединиться?

Варежка в ответ пронзительно взвизгнула и убежала.

— Куда это она? — растерянно спросил Юра.

— Обновить макияж, — объяснила я.

Предательница Варежка! Это ведь я совсем не накрашена, так что первой визжать и бросаться в сторону женского туалета должна была тоже я.

— Не выспалась? — поинтересовался Юра и как-то странно на меня посмотрел.

— Наоборот, отлично выспалась! — бодро ответила я.

Он теперь все время будет так на меня смотреть? А в прошлом номере «YES!» моя знакомая четыре страницы подряд уверяла, что мужчины предпочитают естественность. Как теперь верить глянцевым журналам? Верить мужчинам я давно передумала.

— Это модно — носить свитер наизнанку? — осторожно поинтересовался Юра.

Черт! Ну как я могла забыть?! И где Варежка? За это время можно не только носик припудрить, но и сделать полный макияж.

Десять минут напряженного молчания: Юра давится куском медового торта; я схожу с ума. А Варя, видимо, красит ногти.

Когда она наконец выплыла из туалета, в облаке духов и освежителя воздуха, я уже пребывала в стадии «провалиться бы со стыда прямо в метро». Выворачивание свитера и легкий мейк-ап заняли у меня ровно три минуты. Надо будет на досуге устроить Варежке мастер-класс. Варя, не дожидаясь «досуга», устроила мне собственный мастер-класс по стервозности. Она рассказывала Юре, как я в костюме ботана сдавала Четвертушкину экзамен. Гитарист смеялся до слез и подавился тортом.

— Что вы делаете сегодня вечером? — поинтересовался он, когда смог отдышаться.

Не удивлюсь, если он к Варе на «вы», а меня просто забыл. Как страшный сон.

— Ничего! — радостно заверещала Варежка и даже в ладоши захлопала.

Надо будет дома написать на стене крупными буквами: НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДРУГИМ РЕШАТЬ ВСЕ ЗА ТЕБЯ. Хотя мама тут же затеет ремонт.

Мы с Юрой стали завтракать вместе почти каждый день. Не знаю, как так получалось: я ездила в кофейню на Смоленке вовсе не для того, чтобы с ним встретиться. Наверное, все дело в их чудесном горячем шоколаде. Юра подвозил меня домой. Даже умудрился познакомиться с бабушкой. Ирина Родионовна теперь думает, что мы встречаемся. Я и спорить не стала: когда она считает, что у меня есть потенциальный жених, домашняя жизнь становится куда приятнее.

Через неделю рано утром бабушка ворвалась в спальню и с заговорщическим видом зашептала, размахивая у меня перед носом телефонной трубкой:

— Это он, он!

Я спросонья решила, что ИЛ (говорила же, он по любому поводу приходит мне в голову), но ради него Ирина Родионовна не стала бы так суетиться.

— Юр, привет! Ты что, в другом полушарии? Я еще сплю!

Бабушка строго покачала головой. Вроде: «как ты с женихом разговариваешь!».

— Жень, я хочу предложить тебе работу.

— У меня есть работа.

Кстати, надо бы появиться в редакции, а то там вообще забудут, кто я такая.

— Хочешь заняться пиаром «Тертого Шоколада»?

Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Юр, я для журнала фотографирую.

— Ты сможешь снимать на концертах и рассылать вообще в любые журналы. — Он основательно подготовился к разговору. — Потом… Никто же не просит тебя уходить из «YES-а». Ну что, согласна?

— Мне сложно так сразу ответить…

Бабушка почему-то выронила кухонную прихватку и молитвенно сжала руки.

— Давай уже, не кокетничай, — торопил Юра.

— Я согласна!

— О’кей, встретимся в кофейне!

Я положила трубку и поняла, что с бабушкой творится что-то неладное. Она всхлипнула и посмотрела на меня полными слез глазами:

— Девочка моя! Он сделал тебе предложение?

Вот так я стала настоящим PR-директором. Собеседование по телефону, инструктаж в кофейне, да у меня банального резюме нет! И вряд ли тут есть чем гордиться. Хотя… можно гордиться тем, что я это понимаю…