Тертый шоколад

Глава 19 «Исповедь грешницы» и прочие тульские пряники

Вокалиста мы нашли, но у группы все еще куча проблем. Во-первых, пришлось брать кредит в банке, потому что за тульский концерт нам заплатят только после выступления. Во-вторых, вообще не факт, что нам заплатят, потому что фанаты могут не принять ИЛа. Большая часть поклонников «Шоколада» — девочки, а они хором влюблены в Лягушкина, на которого ИЛ совсем не похож. Мало того, он даже петь не сможет нормально, потому что не знает текстов. Вот и сейчас, вместо того, чтобы учить, накрылся пледом и спит!

Мы едем в Тулу на автобусе. Завтра концерт, а ИЛ, от которого Юра в перманентном (но совершенно неоправданном) восторге, ни одной песни не знает. Может, собирается поставить перед собой пюпитр с нотами, как в консерватории?

— Не хочешь его разбудить? — предложила я гитаристу, который рассматривал однообразный тающий пейзаж за окном.

— Да что он тебе дался? Пусть спит!

— Мне просто интересно, когда он собирается тексты учить…

— Так сама и спроси!

Делать нечего — хватаясь за спинки кресел, добралась до спящего вокалиста, но тут автобус подпрыгнул на каком-то ухабе, и я чуть не свалилась на новоиспеченную рок-звезду. Успела схватиться за штору, но все равно задела его по лицу волосами. ИЛ широко открыл ярко-голубые глаза и с недоумением посмотрел на меня:

— Что ты делаешь?

Штора угрожающе затрещала, он улыбнулся. ИЛа хлебом не корми, дай понаблюдать за какой-нибудь неловкой ситуацией. Я из последних сил схватилась за спинку кресла, кое-как приняла вертикальное положение и, задыхаясь, промямлила:

— Хотела тебя раз… буди-и-ить. Уф. Разбудить.

Какой ужас! Вот сейчас главное не покраснеть, а то он вообразит себе…

— Как спящую красавицу?

— Это ты-то спящая красавица?! — Тут я вспомнила, КАК ее разбудили, и покраснела.

— Ну, ты тоже не принц, — резонно заметил ИЛ.

— Просто автобус тряхнуло, и я не удержалась, — объяснила я. — Ты не забыл, что тебе надо тексты песен выучить?

— А я как раз этим сейчас занимаюсь. — ИЛ вынул из ушей наушники. — Я уже раз двадцать прослушал новый альбом. Хочешь, спою?

— Мне все равно, — пожала плечами я.

— В обязанности PR-директора не входит будить вокалиста по утрам? Мне безумно нравится твой способ, — не унимался ИЛ.

Так я и знала! Теперь он до самой Тулы будет надо мной издеваться.

— У тебя для этого есть Тата, — напомнила я.

— А она тут при чем?

— Будешь строить из себя невинную овечку?

Кажется, он мне мстит. Уже два часа подряд распевает песни «Тертого Шоколада» на мотив «Куда идем мы с Пятачком» и каждые пять минут жалуется, что никак не может запомнить мелодию. Когда мы наконец приедем?!

В Туле нас поселили в гостинице с оригинальным названием «Интурист». Во всех номерах на столиках и прикроватных тумбочках лежат горы тульских пряников. Мы ими уже объелись, а ИЛу нельзя. Не могу сдержать приступ злорадства. ИЛ на диете. Юра мечтает привести его в форму, чтобы он хоть отдаленно напоминал Лягушкина, а Боря — юноша на удивление субтильный.

«Тертый Шоколад» выступает в бывшем Доме культуры то ли пионеров, то ли комсомольцев через дорогу от гостиницы. Впрочем, это не помешало устроителям концерта прислать нам белый лимузин, чтобы доставить к месту выступления. Наименее восторженные фанаты смеялись до слез, когда наблюдали, как мы с помпой катимся по дороге. Длинному лимузину, чтобы развернуться, пришлось ехать через весь район, а потом возвращаться обратно. Настоящий цирк. В гримерках за сценой тоже сплошные пряники. Администратор явно над нами поиздевался — москвичи, о Туле ничего не знают, кроме того, что тут пряники. Ничего подобного! Еще пушки и самовары… Надо будет на досуге написать для «Тертого Шоколада» пафосный райдер: никаких пряников в гримерной, бутерброды с семгой, итальянское вино…

— Олег, ты какое вино любишь?

— Белое!

— ИЛ, а…

У ИЛа вид совершенно несчастный. Я сходила в гостиницу и принесла ему апельсинов, но Юра сказал, что от цитрусовых голос садится, и пришлось бежать за виноградом. Зря бегала, потому что есть он не стал. Когда до концерта осталось полчаса и в зал пустили зрителей, новый вокалист просто выпал в осадок.

— Нельзя его, конечно, в первый раз на такую аудиторию выпускать, — шепнул мне Юра. — Надо бы на корпоратив какой-нибудь, на закрытую вечеринку, чтобы слушали вполуха… Зал огромный, а Илья в первый раз на сцене. Облажаемся…

— Не каркай!

Гитарист с серьезным видом поплевал через плечо и постучал по деревянной двери соседней гримерки. Оттуда выглянула уборщица со шваброй и спросила: «Хто-о-о тут?» Все засмеялись, а ИЛ так побледнел, что я за него испугалась.

— Все в порядке?

Он неопределенно помотал головой.

— Это ты кивнул? — не отставала я. — Не раскисай! — Изо всех сил постаралась улыбнуться и хлопнула его по плечу.

Меня как будто током ударило, и я отдернула руку.

— Все нормально, — сквозь зубы процедил ИЛ.

Он так редко НЕ УЛЫБАЕТСЯ…

— Пятнадцать минут до начала, — крикнул Юра из другого угла гримерки. — Илья, может, переоденешься?

— Нет, я пойду прямо так.

ИЛ в любимом пиджаке с неприличной вышивкой и в белой рубашке. Даже при галстуке. То есть галстук, как всегда, в кармане, но он есть.

— Так нельзя, — покачал головой ударник Олег. — Они не поймут.

Лягушкин выходил на сцену исключительно в ярких футболках и олимпийках, такой спортивный гламур…

— Ты же не надеешься, что они перепутают ИЛа с Борей? У нас новый вокалист, с новым имиджем, — на правах PR-директора вмешалась я.

Толпа в зале оживилась, девушки громко скандировали: «БО-РЯ! БО-РЯ!» ИЛ судорожно вздохнул.

— Трудно тебе придется, — сказал Юра. — Ну что, идем?

Я пошла за ними на сцену и спряталась сбоку за кулисой. Несмотря ни на что, мне совсем не хочется, чтобы ИЛа закидали тухлыми яйцами.

— БО-О-ОРЯ!! — с новой силой заорали поклонницы.

Вслед за Олегом и Юрой на сцену вышел ИЛ. Сначала затихли первые ряды, а потом нового вокалиста рассмотрели все остальные, и в зале наступила МЕРТВАЯ ТИШИНА. Я бы на месте ИЛа удрала со сцены, забилась в автобус, пригрозила водителю пистолетом и свалила в Москву, но ему явно нравилось всеобщее внимание. Он медленно снял темные очки, зажмурился от яркого света софитов, а потом исподлобья посмотрел на зал и хитро улыбнулся.

— Девушки, можно с вами познакомиться?

Фанатки в зале благосклонно захихикали. ИЛ отбросил челку со лба (коронный номер, до сих пор действовал безотказно).

— Меня зовут Илья, и вы мне безумно нравитесь…

Зал взорвался неопределенным криком, но тут очнулся Юра и заиграл вступление к первой песне. Черт, мониторы не работают! Я побежала к двери с многообещающей табличкой «Аппаратная». Там сидел лохматый дядька в спортивном костюме и тупо пялился на сцену.

— Почему мониторы не работают?

— Щас, щас… — пробормотал он, не оборачиваясь ко мне. — Ты посмотри, что творит!

ИЛ на сцене явно собирался проглотить микрофон.

Я взяла из гримерки фотоаппарат, прошла мимо охраны к самому краю сцены и начала снимать. Минуты через три поняла, что фотографирую только ИЛа, а надо бы всех вместе. Какие у него странные глаза, когда он поет. Прямо как укуренная Томка тогда, в туалете. Я максимально увеличила лицо Ильи на дисплее. Ах вот в чем дело! У него настолько расширены зрачки, что голубые глаза кажутся черными. Во время гитарного соло он наклонился ко мне и, задевая ресницами за щеку, прошептал:

— Мою камеру возьми, она лучше…

Фанаты все поняли неправильно и разошлись до полного беспредела. Какая-то парочка в первом ряду вообще устроила эротическое шоу «146 правил французского поцелуя». Правый монитор опять вырубился. Хм, на этот раз точно знаю, куда пялится мужик в аппаратной. Через три минуты, когда я вернулась с другим фотоаппаратом, ИЛ исполнял подобие чукотского танца с бубном. Мне смешно, а зрители в полном экстазе.

После концерта его завалили цветами. В порыве благодарности он поцеловал в щечки как минимум триста девушек. А может, пятьсот. Зал завален брошенными постерами с Борей Лягушкиным. Кто-то даже выкинул футболку с его автографом. Слава так быстротечна…

Илья за сценой просто никакой. Мы его буквально дотащили до машины. Вот теперь я только благодарна организаторам за лимузин. В гостинице новый вокалист выпил два литра минералки и свалился на кровать. Такое впечатление, что он похудел сразу килограммов на пять. Юра говорит: всегда так в первый раз, скоро все будет нормально.

Нормальней некуда. Пару часов спустя на вечеринке свеженький как огурчик ИЛ щедрой рукой раздавал автографы, обнимался с девушками и давал интервью местной молодежной газетке «Тульский Рок». Я, как PR-директор, поспешила на помощь, все-таки первое в жизни интервью…

— У вас есть вредные привычки? — пролепетала журналистка и с надеждой посмотрела на ИЛа.

Сейчас он скажет, что пьет, курит, матерится и любит издеваться над девушками (это я по себе знаю) — и все, можно будет распускать группу.

— Конечно, есть, — доверительным шепотом ответил ИЛ. — Я очень люблю шоколадные конфеты…

Ну, здесь моя помощь точно не нужна.

Через некоторое время ИЛ подкрался ко мне сзади (еще одна вредная привычка) и заявил:

— Я посмотрел фотографии с концерта… Мне не понравились.

— Кто бы сомневался! — обиженно ответила я.

— Не обижайся, тебе просто не хватает опыта. Фотографии очень милые, ты даже из меня умудрилась сделать сладкого мальчика, но мы там все как манекены. Жизни нет, понимаешь?

Понимаешь, если ты — аспирант и специалист по фотожурналистике, то это все равно не значит, что ты — истина в последней инстанции!

Только я собралась это сказать, как к нему подбежала фанатка в летнем платьице, обняла за шею и громко зашептала на ухо:

— Илья, я больше не могу! Я никогда не встречала таких, как ты! Я ХОЧУ ТЕБЯ!!

ИЛ аккуратно поставил на стол бокал с коктейлем, взял девушку за плечи, развернул к себе спиной, ко мне лицом. Фанатка в полуобморочном состоянии. Я — тоже. Что он собирается делать?!

— Конечно, — ответил ей ИЛ. — Давай прямо сейчас?

Девушка вырвалась, чуть не опрокинула стол и исчезла в неизвестном направлении.

— Так вот, про фотографии…

Говорит спокойно, но меня не проведешь. Руки у ИЛа так дрожат, что он спрятал их в карманы.

Ай-ай-ай, не всегда получается быть холодным?

— Фотографии плохие, — не унимался он и даже как будто стал злее. — Тебе еще учиться и учиться! Вообще не понимаю, что ты делаешь в глянцевом журнале…

Знаю, что критику надо принимать к сведению, но у меня никогда не получалось. От обиды я чуть не расплакалась. Точнее, расплакалась, но успела до этого сбежать в свой номер.

Мой номер завален цветами. Раньше я пришла бы в восторг, но теперь только больше разозлилась на ИЛа. Он и романтика в принципе несовместимы. Просто ИЛ хотел нормально принять душ, а мне об этом теперь можно и не мечтать, потому что в ванной тоже куча цветов плавает. Я смыла слезы вместе с косметикой и упала на кровать. В ресторане гостиницы стоит такой грохот, шум и визг, как будто там вечеринка у стада бегемотов. Десятки (сотни, тысячи) девушек липнут к ИЛу, а он думает только о том, что плохо получился на фотографиях. На тумбочке стоит бутылка вина с многообещающим названием «Исповедь грешницы» и неуедаемое блюдо с пряниками. От расстройства я слопала целых пять штук и выпила чуть ли не все вино, потому что больше пить было нечего, а спускаться в ресторан совсем не хотелось. Вдруг ИЛу снова приспичит меня критиковать?

Вино мне не понравилось, но подействовало почти сразу. Я стряхнула с одеяла гигантский букет бело-розовых лилий и уснула рядом с подушкой. Голова у меня слишком тяжелая, чтобы ее приподнять на ТАКУЮ высоту. Бутылки вина оказалось более чем достаточно, чтобы я совершенно опьянела. Только этим можно объяснить весь тот кошмар, который произошел дальше.

Вокруг темно, хоть глаз выколи. Я провела рукой по простыне (шелковой, это же сон) и наткнулась на чье-то плечо. Обычно там оказывается Том Круз, но в моем сне все решаю я. Будем менять действующих лиц!

— ИЛ? — Я приподнялась на локтях, положила голову ему на грудь и провела кончиками пальцев по шее.

Он вздрогнул, и я почувствовала его горячую ладонь на своей спине. Закрыла глаза. Голова болит ужасно (у меня и во сне похмелье?)…

«Я так люблю тебя. Но ты же знаешь, конечно, знаешь. Просто есть Тата и вообще как-то у нас все не складывается, да, ИЛ? Мне бывает так одиноко, милый, но теперь ты всегда будешь со мной. Тебя не пугает слово «всегда»? Хотя это же сон, тут нет страха…»

Громко зазвонил мобильный. Я резко встала, обернулась…

А-А-А!!! Что тут делает ИЛ?!

Схватила орущий телефон и вместе с ним выскочила в коридор. Пока выскакивала, мобильник звонить перестал. Это папа, а в последний раз он в такую рань звонил, когда Тарасик сбежал из дома. На самом деле тогда все забыли, что у него кончились каникулы, и Тарас просто пошел в школу — в десять лет он был на удивление правильным мальчиком. Короче, если Федор звонит рано утром, значит, ему кажется, что случилась настоящая катастрофа. Или он угадал, что у меня кошмарный сон материализовался прямо на кровати? Ладно, не кошмарный, но ничего хорошего из этого точно не выйдет. Интересно, я вслух призналась ИЛу в любви или только подумала?.. Зато я точно помню, что его обнимала. Мрак. Ох, не надо было читать Фрейда с его подсознательными инстинктами.

Телефон снова завибрировал, я от неожиданности его выронила, нечаянно пнула ногой и поймала только в другом конце коридора. Одна из дверей открылась, оттуда выглянул взъерошенный Юра, натянул на голову рубашку, как платок и проворчал, изображая уборщицу из гримерки:

— Не дають людЯм поспать!

Я, смеясь, взяла трубку:

— Доброе утро, пап! Почему так рано проснул…

— Я и не засыпал, — резко прервал меня он. — Кончай смеяться и сядь.

— Тут негде, — все еще улыбаясь, растерянно ответила я.

— За стенку возьмись тогда, — сурово предупредил Федор. — Томка со своим парнем разбились на машине. Оба не были пристегнуты. Томка в реанимации, а парень этот, как его там…

— Леша, — прошептала я.

— Леша в коме.

— А как…

— А как ты думаешь? Все, хватит с тебя пока информации. Приезжай. Леша в «Склифе», Томка в Первой градской на операции.

Папа положил трубку. Я намертво вцепилась в стенку коридора и посмотрела на Юру.

— У меня подруга разбилась.

Он медленно стащил с головы рубашку, зашел в номер и через минуту вышел в куртке.

— Такси через пять минут будет у входа.

Я вернулась в комнату, собрала вещи. На шелковых простынях ванильного цвета ИЛ спал, по-детски сжав руки в кулаки. Вокруг на полу валялись букеты завядших роз и лилий.

Он улыбается даже во сне.