Тёщин подарок (СИ)

Глава 18

Максим пришел сегодня домой первым и очень удивился, что Кристины нет дома. Не раздумывая, тут же набрал ее номер, но телефон молчал. Он застыл на средине холла, не зная, что делать. Первым порывом было бежать. Вопрос: куда? Даже если он начнет передвигаться со скоростью олимпийского чемпиона, то все равно не сможет найти девушку. В голове стали всплывать жуткие картинки: приехал этот самый ее Генрих, наглым образом выкрал девушку и сейчас везет ее в Германию.

Но еще страшнее было видение, что она вспомнила, как сильно любит этого самого слащавого Керна и едет сейчас с ним добровольно, по любви. Почему он решил, что Керн слащавый, не понятно. Наверное, образ навеяли золотые кудри его дядьки Гуго Керна, с которым он встречался сегодня.

Немец явился в офис после обеда, несколько взъерошенный, с недовольными газами и кисло опущенными уголками губ. От его европейского лоска не осталось и следа.

Но держаться продолжал все также высокомерно. Похоже, что в зеркало на себя он не смотрел.

— Добрый день, герр Боярский! — поздоровался посетитель с порога. — Не могли бы вы уделить мне несколько минут.

— Добрый, герр Керн, — холодно сверкнув глазами из-под очков, ответил хозяин кабинета. — Если вы зашли сюда, то естественно, я готов потратить на вас немного времени.

Но при этом присаживаться гостю не предложил. Решил осмотреть, как тот себя поведет. Вообще, это очень интересно наблюдать за людьми в некомфортной для них обстановке. Можно очень много узнать, что те хотели бы скрыть от посторонних глаз.

У его друга Генки Старовойтова… бывшего друга, в отличие от жены он его так и не смог простить, была излюбленная поговорка: хочешь узнать, что из себя представляет человек, засунь его в стадо гусей. А затем наблюдай, гуси побегут за человеком или они погонит их. Так вот, трюк со стулом был примерно из этой же оперы.

Керн не растерялся. Он привычным жестом откинул полу своего дорогого пиджака и уселся на стул без приглашения. Поправил золотые пряди со лба и стал гипнотизировать хозяина кабинета взглядом радужного удава. Эту змейку считают одной из самых красивых, но при этом она не теряет своей змеиной сущности. Что ж, несмотря на подавленный вид, гость был настроен по-боевому.

— Я слушаю вас, Гуго Вальтерович! — усмехнулся глава «НевыСтроя», откинувшись на спинку кресла. Но его поза была лишь обманчиво расслабленной. Он тоже, как удав, просто затаился в осаде.

— Хорошо, прейду сразу к делу, — согласился немец. — Сами понимаете, я не чай пришел пить. Просто еще раз решил попытать счастья и выкупить у вас патент на изготовление неосилка.

Неоварм — это была личная разработка Боярского, которая позволяла делать производство теплых окон более дешевыми и долговечными.

— Мы с вами уже обсуждали эту тему… — начал было Максим. Только немец поднял руку, останавливая его:

— Максим Николаевич, в то раз я не готов бы предложить вам столько, сколько предложу в этот. Мы готовы купить патент за миллион евро. С этими деньгами вы с легкостью устроите свою комфортную жизни в любой части Европы. А если не хотите в Европу, то и в России можно неплохо жить.

— Да, сумма хорошая, — согласился Боярский. Что тут же отразилось самодовольной улыбкой на лице непрошенного гостя. — Да только в ваших деньгах я не нуждаюсь. И уже в прошлый раз говорил, что своих секретов не продаю.

Улыбка тут же спала с холеного лица немца. Глаза недовольно сузились, и он свистящим шепотом уточнил:

— А не боитесь, Максим Николаевич?

— Интересно, чего? — фыркнул Боярский. — Скажите, пожалуйста, что мне реально от вас может грозить здесь в России?

— Здесь в Росси лично вам ничего. Но вы теперь не одиноки, уважаемый. На вашем попечении имеется юная фройляйн.

— И что вы можете сделать Кристине? — недовольно уточнил Макс. Гуго удалось задеть его за больное. Кристиной мужчина слишком дорожил.

— Да упаси вас Бог, — замахал руками гость. — Мы ничего плохого ей делать не собираемся. Но ставлю вас в известность, что, живя в Германии, девочка была любовницей моего племянника. Он сейчас в Питере. И кто знает, не вспыхнут ли старые чувства с новой силой.

— Вашего племянника зовут Генрих? — насмешливо уточнил Боярский.

— Именно так, — кивнул Керн. — Вижу вы в курсе.

— Да, Крис не стала от меня скрывать, что он приехал и хочет с ней встретиться.

— И что? — выгнул бровь немец.

— Ничего, — как можно более безразлично пожал плечами Боярский. — Она свободная девушка в свободной стране. И только ей решать с кем она хочет жить. А не покупать и продавать ее за миллионы. Всего доброго, герр Гуго Вальтерович.

— Вы еще пожалеете! — буквально выплюнул посетитель и почти выбежал из кабинета.

Максим же выдохнул. Его напускное спокойствие было поистине напускным. На самом деле в душе была настоящая буря. И вот он пришел домой, а ее нет. И на телефонные звонки она не отвечает.

Боярский развернулся к стене и со всей дури припечатал кулаком. Боль немного отрезвила, но не успокоила. Кулак встретился со стеной во второй раз.

Неожиданно открылась входная дверь и на пороге появилась Кристина.

— Макс, ты с кем тут воюешь? — удивленно уточнила она. Да он не ответил на ее вопрос.

— Ты где была? Почему не отвечала на звонки? — голос опекуна мог любого превратить в ледышку. Девушка зябко поежилась и негромко ответила:

— Ходила на свидание с Генрихом.

Они застыли оба, глядя друг на друга. Кристина не знала, как продолжить разговор. Она ждала реакции Максима. А Максим застыл, справляясь с неожиданно болью, которая острой иглой вонзилась в его сердце.

Да, он знал, что она все же встретится с ним. Они это обговаривали. Но и его личные сомнения, и те слова, которые бросил ему сегодняшний нежданный гость… Казалось, что он их пропустил мимо ушей. А по факту слишком близко принял к сердцу.

— И как прошло свидание? — уточнил Боярский немного хриплым голосом.

— Никак, — она просто пожала плечами. — Представляешь, этот дурак приперся с кольцом делать мне предложение. Словно огромный бриллиант может изменить мои планы и желания.

— И что? — по изменившемуся голосу, затаенной боли в глазах и нервно ходящих желваках, девушка внезапно поняла, что Боярский её просто ревнует и переживает.

— Да ничего! — уже с облегчением рассмеялась она. — Я ему отказала. У меня же есть ты!

Он выдохнул и осторожно улыбнулся. Она постояла еще секунду и уточнила, так как напряжение до конца не уходило:

— Ведь, правда, есть?

И тут он отмер. Улыбнулся уже во весь рот, подхватил ее на руки и закружил по холлу.

— Крис, куда же я от тебя денусь? — ответил сначала весело, а потом серьезно добавил:

— Я же тебя люблю.

— И я тебя люблю! — облегченно добавила девушка. Иногда этих простых слов так не хватает для уверенности в себе и полного счастья.

Он опустил ее на пол, притянул к себе и со стоном припал к нежным губам, словно они были источником вечной жизни.

Когда перестало хватать воздуха, мужчина переключился на щеки, шею, глаза, покрывая их легкими поцелуями. Кристина откинула голову назад, давая ему доступ к самым чувствительным местам. В какой-то миг поцелуи закончились. Девушка недовольно протянула:

— М-м-м… — и открыла глаза, встретившись тут же с его взглядом, который лучился счастьем.

— Я тебя люблю! — чуть слышно повторил Максим.

— А я тебе отвечаю взаимностью! — улыбнулась она. И вдруг неожиданно уточнила:

— А ты меня хочешь?

— Какой-то странный вопрос любящему мужчине, — покачал он головой.

— И что мы тогда ждем? — она вдруг неожиданно для себя почувствовала, что хочет быть с ним ближе. Одежда вдруг стала мешать, а губы так непозволительно мало целовать.

— Твоего совершеннолетия? — он вопросительно выгнул бровь.

— Да брось, Боярский! Мне восемнадцать через три дня! Это что-то изменит?

— Наверное нет, — он рассеянно пожал плечами. Держа в объятиях объект своих мечтаний и страданий, любому нормальному мужчине сложно сосредоточится на чем-то обыденном. — Кстати, я об этом хотел с тобой поговорить…

Но она не дала ему закончить, а сама впилась в его рот, а затем, высунув кончик языка от усердия, начала расстегивать пуговицы на мужской рубашке.

— Глупышка! — прошептал Максим, чмокнул ее в нос и одним рывком снял рубаху через голову. А затем подхватил девушку на руки и понес в спальню.

Поставив ее на пол возле кровати, медленно раздел, покрывая девичью кожу горячими поцелуями. Кристине казалось, что внутри нее разгорелся настоящий пожар, который требует, чтобы его немедленно потушили. Она, кажется, начала догадываться чем. Когда ее спины коснулась прохладная простыня, девушка зажмурилась в предвкушении удовольствия. Два мужчины отличались друг от друга разительно. Если Генрих в первую очередь думал о себе и лишь в конце поинтересовался:

— Тебе было хорошо?

Крис, чтобы не расстраивать его или даже не потерять, прошептала:

— Да! — а он тут же выдал самодовольную улыбку:

— Вот так вот, рыбка! Тебе повезло, что именно я был первый!

Сейчас она уже понимала, как ей не повезло в тот раз. Если бы это был Макс, и она также бы сгорала от желания, как сейчас, все могло пройти совсем по-другому. Боярский ни о чем нее спрашивал. Он просто доставлял ей удовольствие и делал счастливой.

А когда извечный ритм танца любви вдруг стал все убыстряться и убыстряться, а он коснулся глубин ее тела, прижавшись и замерев на несколько секунд, девушка неожиданно почувствовала, что улетает куда-то в космос. И в какой-то момент скрутившаяся пружина в ее груди неожиданно лопнула и выбросила девушку прямиком в рай. А потом они просто лежали, приходя в себя и не меняя позы. Вот так вот, слившись в одно целое.

Максим не вспоминал ни Иду, ни Ирину, никого-то еще, промелькнувших в его жизни. Он удивленно обнаружил, что секс и любовь разительно отличаются между собой. Любовь, кроме физического удовольствие, дарит и духовное счастье.

Когда девушка наконец пришла в себя и открыла глаза, он лег рядом, облокотившись и глядя на нее с улыбкой, произнес:

— И все же про твое совершеннолетие нужно поговорить!

— Фу, ты не нашел более подходящего времени, чтобы напомнить мне об экзаменах!

— Причем здесь экзамены? — он склонил голову на бок, разглядывая ее разрумянившееся личико. — Я думал, что ты хочешь справить свой день рождения в компании друзей.

— Но у меня здесь их нет! — возразила девушка.

— Вот поэтому я и предлагаю поехать в Германию на несколько дней раньше, прежде чем начнутся экзамены.

Она не завизжала от радости, как он ожидал. А посмотрела на него долгим, изучающим взглядом.

— Было бы здорово, но только при одном условии: если ты будешь рядом, — выдохнула она и погладила его по щеке кончиками пальцев.