Тихие шаги

Глава 11

18 июня, пятница

Медвежье озеро

Заварив себе черного чая с мятой – кофе почему-то совершенно не хотелось, – Влад устроился за одним из круглых столиков на общей кухне с кружкой и ноутбуком. Ему нравилось работать здесь, а не в комнате, которую они с Юлей занимали: та с каждым днем все сильнее душила его ограниченным пространством.

Общая кухня была куда просторнее. И поскольку Влад воспринимался персоналом даже большим начальником, чем Юля, хотя юридически это было не так, никто не стремился нарушить его покой. Даже если кто-то и заходил, то предпочитал или быстро и тихо перекусить и уйти, или вовсе только приготовить себе напиток и ретироваться. В общем, никто ему не мешал. Даже тихо бубнящее в углу радио, в основном транслирующее ненавязчивую музыку. Впрочем, иногда случались и новости. Сейчас, например, диктор мрачно обещал ухудшение погоды к концу выходных. Учитывая жару и абсолютно безоблачное небо, царившие уже по меньше мере дней десять, поверить в это было сложно.

Дела Влад закончил довольно рано, до ужина оставалась еще пара часов, поэтому он занялся просмотром предложений по аренде домов. Человек его уровня скорее поручил бы такую работу личной помощнице, но он все еще испытывал неописуемое удовольствие от недавно вернувшихся самостоятельности и независимости. Ему нравилось лично рассматривать фотографии и читать описания. К тому же предложение в интересующем его месте было весьма ограниченным, а потому найти идеальный вариант Влад и не надеялся, оставалось только выделить наиболее подходящее из предложенного.

Но даже это было нелегко. Большинство домов если и сдавалось, то посуточно, а это означало, что за аренду в два-три месяца придется серьезно переплатить. Не то чтобы Влад не мог себе этого позволить, он просто не любил невыгодные сделки. В какой-то момент даже поймал себя на мысли, не будет ли проще купить более или менее подходящий дом и переделать его под себя. Так будет и комфортнее, и деньги не придется выбрасывать на ветер: недвижимость – это всегда неплохое вложение.

Он как раз перешел в раздел объявлений о продаже, когда дверь кухни открылась и внутрь скользнула Юля. Чуть ли не подбежала к его столику и села напротив, загадочно улыбаясь. Сейчас она совсем не походила на хозяйку серьезного бизнеса, скорее, на девчонку-старшеклассницу, распираемую фантастическими новостями.

– Что такого случилось, что ты сияешь как солнце? – поинтересовался Влад, невольно заражаясь излучаемым ею оптимизмом.

– Ты не представляешь, сколько всего сегодня произошло!

– За те несколько часов, что мы не виделись после обеда?

Юля активно закивала.

– У меня сразу две крутые новости! Угадай, кто сегодня приезжал ко мне… Впрочем, не надо, все равно не угадаешь. Папа!

Влад нахмурился, что, наверное, было не совсем той реакцией, которую она ожидала, но он действительно почувствовал себя сбитым с толку.

– Чей папа?

Юля выразительно закатила глаза, нервно рассмеявшись.

– Мой папа! Ну, который биологический, первый муж мамы.

– Тот, что практически не общался с тобой после их развода, а последние годы даже не звонил? И не пришел на нашу свадьбу, хотя мы пригласили?

Радость на ее лице померкла, но улыбка все равно осталась, хотя теперь выглядела немного печально.

– Да, этот папа. Но он извинился. За все это. Сказал, что ему было невыносимо стыдно со мной общаться. Он проявил слабость, бросив нас, и долгое время не признавался сам себе, что его это угнетает, просто избегал нас – и маму, и меня. Но теперь он многое осознал и хочет наладить отношения, насколько это возможно. Был немного шокирован тем, какой я выросла и какой стала.

Последние слова Юля произнесла с затаенной гордостью, и Влад заставил себя улыбнуться. Он знал, что для нее это очень важно и много значит. Они редко говорили о ее отце. Что можно сказать о человеке, давно устранившемся из чьей-то жизни? Однако те несколько раз, когда речь о нем все же заходила, Влад замечал Юлину тоску.

Любой брошенный ребенок испытывает горечь, и у многих она со временем перерождается в злость и ненависть к предавшему родителю, но у Юли получилось иначе. Будучи по натуре девушкой мягкой и неконфликтной, она не столько винила отца, сколько неосознанно искала причины в себе. С самого начала их отношений Влад чувствовал это в ней: подсознательную уверенность в том, что она просто недостойна чьей-то любви. Например, любви родного отца.

Когда-то Юля призналась: если бы отец вдруг решил с ней встретиться, она ни за что не отказалась бы. Ее желание увидеть его на их свадьбе лишний раз подтвердило, что она по-прежнему хочет восстановления этих отношений. По мнению Влада, Юля надеялась впечатлить отца своими достижениями, заставив раскаяться в давнем решении отказаться от нее.

И вот теперь, кажется, нечто подобное наконец произошло. Влад очень хотел бы порадоваться за жену, но у него не получалось. Он был на тринадцать лет старше и, если уж называть вещи своими именами, гораздо циничнее. А потому не верил во внезапные душевные порывы и просветления. Влад был готов такое допустить, в конце концов, в его жизни тоже случился момент, когда он многое переосмыслил, но не мог рассматривать эту версию в качестве приоритетной. Скорее всего, Юлиному отцу что-то от нее понадобилось. И, учитывая все обстоятельства, вероятно, это деньги. На самом деле, странно, что внезапной вспышки отцовской любви не произошло раньше, ведь Юля уже несколько лет весьма состоятельная женщина.

– Ты не рад? – осторожно уточнила она, выдергивая Влада из размышлений.

От ее улыбки и свечения изнутри не осталось и следа. Видимо, он не особо преуспел в своей попытке изобразить энтузиазм.

Влад опустил крышку ноутбука, подался вперед и взял Юлины руки в свои.

– Я рад. Просто немного… удивлен, скажем так. И все еще обижен за то, что твой отец не принял наше приглашение на свадьбу. Нам следовало познакомиться хотя бы тогда.

Юля снова улыбнулась и сжала его ладони в ответ.

– У вас есть шанс сделать это сейчас. Он предложил встретиться завтра, и я пригласила его пообедать с нами. Только в городе, а то здесь меня снова на что-нибудь отвлекут, а я не хочу разрываться.

Что ж, как минимум это Влад мог считать шагом в сторону прогресса. После открытия гостиницы Юля совсем перестала отдыхать, стараясь быть вовлеченной в процесс и готовой решать проблемы круглосуточно. Что категорически неправильно и нездорово. Ее намерение оставить «Медвежье озеро» на несколько часов ради общения с отцом выглядело явным просветлением. За одно только это Влад был готов дать мужчине шанс.

– Я с удовольствием присоединюсь к вам. А по пути обратно мы могли бы посмотреть пару домов, если ты не против. Я могу договориться о показах.

– Супер! – Юля с энтузиазмом кивнула, и это его тоже обрадовало.

Влад боялся, что в своем нежелании оставлять гостиницу без присмотра, Юля не решится на переезд даже на небольшое расстояние, но она вроде как выглядела вполне готовой и к этому шагу.

– А какая вторая крутая новость? Ты сказала, что их две.

– У нас в эти выходные гостит Марина Вранова, – с придыханием сообщила Юля.

Влад непонимающе моргнул. Очевидно, это имя должно было что-то для него значить, но он, кажется, слышал его впервые.

Юля снова закатила глаза и покачала головой.

– Это писательница, очень известная. Я в колледже любила ее книги. Те, что не очень страшные, а больше про приключения и любовь.

– Ах, эта Марина Вранова, – протянул Влад, делая вид, что вспомнил.

Юлю и эта его попытка не убедила, она деланно-возмущенно стукнула его по руке.

– Она приехала с мужем, и я пригласила их поужинать с нами сегодня. Надеюсь, ты не против.

– Да я никогда не против компании. Вот только вы с ней будете говорить о книгах, а мы с ним о чем? Чем он хоть занимается?

– О, уверена, вы найдете тему для беседы. Он работает вместе с Нурейтдиновыми и приехал в Шелково по каким-то делам. Как думаешь, что это могут быть за дела?

– Понятия не имею, – искренне выдохнул Влад. – Но попробую у него узнать.

г. Шелково

Уля уже пару дней была не в духе, поэтому Паша почти не обращал внимания на ее бубнеж. Это началось еще на озере, на второй день пребывания, и он сразу пожалел, что вообще повелся и согласился туда поехать. Столько денег выкинули, а она еще и недовольна осталась. В первое же утро на завтраке несколько раз трагически заметила, что он своими хождениями туда-сюда ей полночи спать не давал. Паша отмолчался. Он-то знал, что за все время встал только один раз – в туалет, и то еще до того, как они уснули.

На вторую ночь Уля разбудила его, врубив верхний свет. На его законное возмущение с раздражением спросила, неужели он не слышит, как по их номеру кто-то ходит? Номер был слишком скромных размеров, чтобы кто-нибудь мог где-то спрятаться и потом топать в темноте, так что Паша предположил очевидное: кто-то ходит в номере наверху.

– Да это ж какая слышимость тут тогда! – заворчала Уля. – Просто отстой. За что только деньги берут?

Она продолжила что-то бормотать, но он уже не услышал: едва голова снова коснулась подушки, сразу уснул. За ночь Уля будила его еще дважды. Один раз потребовала, чтобы он пошел в номер на третьем этаже и разобрался с тем, кому там не спится. Паша отказался. Во-первых, кто он такой, чтобы запрещать другому человеку бродить по своему номеру? Он же не прыгает там, не бегает, музыку громко не слушает. Во-вторых, сам Паша не слышал вообще никакого шума, даже шагов. Он так Уле и сказал, потребовав выключить, наконец, свет и не мешать ему.

Ее дурное настроение это, конечно, только усугубило. На следующее утро она вообще сначала с ним не разговаривала, потом немного отошла. Но когда он не подтвердил ее слова на ресепшене гостиницы, снова надулась. А что он мог? Врать не умеет и не любит, а сам действительно ничего не слышал. А Улька… Мало ли, может, у нее «эти дни» приближаются? И у нее то ли повышенная чувствительность, то ли повышенная раздражительность… Он уже понял, что в этот период лучше не отсвечивать.

А потому с особой радостью собирался на ночную смену. Во-первых, они обычно тихие, а во-вторых, Уля, может, выспится и успокоится.

Сама она, кстати, думала точно так же. Так и сказала:

– Хоть сегодня, может, высплюсь наконец, когда никто под ухом ходить не будет!

– Конечно, выспишься, – улыбнулся Паша и чмокнул хмурую подружку в щеку. – Но если вдруг заскучаешь тут одна без меня, звони – поболтаем. Только недолго.

Она улыбнулась, все еще пытаясь выглядеть обиженной и недовольной, и это было до того мило, что Паша не удержался и чмокнул Улю в курносый нос. Она недовольно шлепнула его по плечу: не любила, когда он так делал, но почему-то все равно заулыбалась шире. А потом и вовсе обняла и крепко поцеловала на прощание.

Из квартиры Паша выходил в приподнятом настроении, думая о том, что утром, по пути домой, надо будет купить к завтраку какой-нибудь вкусной выпечки. Она всегда поднимала Уле настроение. Особенно в «эти дни».