Тихие шаги

Глава 18

19 июня, суббота

г. Шелково

– Мне кажется, я видела в том сне то же самое, что и ты, только более подробно, – подытожила Диана свой рассказ.

Она уже полностью приготовилась ко сну: умылась, переоделась в пижаму, расстелила постель, но ложиться не торопилась. Сидела на кровати, крутя в пальцах камень из шкатулки. Он так и остался у нее в руке, когда она торопливо захлопнула крышку, а больше ей не захотелось открывать шкатулку. И вот теперь она поглаживала подушечкой большого пальца гладкую поверхность и рассказывала Савину приснившийся накануне кошмар.

– И что же, по-твоему, это было? – поинтересовался тот. В его голосе чувствовалось напряжение. – Что ты видела?

– Это было похоже на ритуал, только я не поняла его сути. И как он связан с пожаром, который я тоже видела, мне непонятно.

– Я имел в виду скорее другое, – хмыкнул Савин. – Как думаешь: сцена, за которой ты подсматривала через окно, может быть еще одним выплывшим на поверхность подавленным воспоминанием? Ты ведь не все вспомнила о своем пребывании в доме той старухи в детстве, так?

– Ну да, более или менее отчетливо я помню только день, когда те ребята забрали меня из избушки, – задумчиво протянула Диана, старательно обращаясь к образам в своей памяти.

Образы не отвечали. Она помнила те события крайне отрывисто, что, в общем-то, вполне нормально. В конце концов, большинство людей помнит детство смутно, только самые яркие моменты.

– Еще помню, как потерялась, как старуха привела меня к себе, какие-то отдельные эпизоды… Но я пробыла там несколько дней и не могу отчетливо вспомнить, чем именно занималась. Или чем занималась старуха, если уж на то пошло.

– Тогда, возможно, ты видела что-то подобное?

– Не уверена. Женщина в моем сне была значительно моложе, чем та, что повесилась в лесу. А старуху я помню примерно такой же, хотя с тех пор и прошло семнадцать лет.

– Во сне порой путаются реальные воспоминания и фантазии, – назидательно заявил Савин. – Ведь очевидно, что взрослого Влада Федорова тоже никак не могло быть на том столе. Ему тогда было двадцать с небольшим.

– Да, что Влад делал в моем сне – тоже непонятно.

Савин помолчал какое-то время, потом вздохнул и немного печально заметил:

– Знаешь, иногда сны – это просто сны. Чаще всего, я бы сказал. Вполне возможно, что твой мозг соединил мой рассказ, наш ужин и часть тревожных для тебя воспоминаний в этот безумный микс.

– Может быть, – без особого воодушевления согласилась Диана и положила камень на прикроватную тумбочку. – Но мне не дают покоя эти слова.

– Какие?

– Любую боль можно унять. А тяжесть – забрать, – прилежно повторила Диана. – Он нашел ее… Вот кто нашел? И что он нашел? Или кого? При чем тут боль и тяжесть? Откуда вообще взялась вся эта фраза? Я слышала ее во сне дважды, очень отчетливо…

Савин не успел что-либо ответить, сформулировать какое-то предположение, когда в трубке послышались гудки параллельного звонка. Диана отняла смартфон от уха и посмотрела на экран: тот высвечивал имя майора Карпатского.

– Прости, у меня другой звонок. Потом договорим, ладно? – скороговоркой произнесла она в микрофон и, не дожидаясь ответа, завершила разговор с Савиным, чтобы торопливо ответить на новый звонок. – Добрый вечер, Вячеслав Витальевич! Вы звоните, чтобы пожелать мне доброй ночи и сладких снов?

Последнее предположение удивило ее саму, как и игривый тон, которым оно было произнесено, но Диана ничего не смогла с собой поделать: губы сами собой растянулись в улыбке, а слова прыгнули на язык без ее ведома.

Карпатского, по всей видимости, ее смелое заявление тоже сбило с толку, поскольку он не сразу нашел, что ответить. Лишь после продолжительного молчания вспомнил, зачем на самом деле звонит.

– Я хотел узнать, все ли у вас в порядке. Не было ли новых странных посланий? Или… еще чего-нибудь странного?

Диана на мгновение задумалась, не рассказать ли все-таки и ему о кошмаре, а главное – о странных ощущениях после пробуждения, но быстро отбросила эту мысль. Уже уяснила, что в вещие сны майор не верит, как и во всякую чертовщину, а потому под «странным» наверняка имеет в виду что-нибудь другое.

– Пока ничего нового не случилось. Если бы мне еще что-то прислали, я бы сразу вам сообщила. А что? Вы узнали что-нибудь о шкатулке?

В трубке снова повисло молчание, заставившее сердце ускорить ритм, но Карпатский успокоил:

– Пока ничего конкретного. Наш эксперт еще работает с ней. Но я хотел бы уточнить: как вы ее открыли?

Диана слегка растерялась.

– В смысле? Открыла – и все. Просто подняла крышку.

– Никуда не нажимали, нигде не отмыкали невидимый замок?

– Да нет там никакого замка! Она не закрыта.

Карпатский тихо хмыкнул и немного помолчал, но потом все-таки признался:

– Странно, кроме вас, больше никому не удалось открыть шкатулку.

– А кто еще пытался?

– Ну… Я, Соболев, Логинов… Это эксперт наш. И так, еще несколько человек. Шкатулка не открывается, словно заперта на невидимый замок.

Диана задумалась, отчаянно пытаясь вспомнить, заметила ли что-то подобное. Может, она случайно как-то по-особенному взяла шкатулку, когда открывала? Да вроде нет, та просто стояла на столе.

– Если хотите, я могу завтра подъехать и еще раз попробовать ее открыть.

– Да нет, не надо. Если будет нужно, я вас вызову. А пока мы не разобрались, что все это значит, пожалуйста, будьте осторожны. И не открывайте дверь незнакомцам.

– М-м-м… Я вообще-то часть лишних вещей продаю перед переездом. Ко мне сейчас каждый день приходят незнакомые люди.

– Можете временно ни с кем не договариваться?

Диане послышались в его тоне реальные тревога и озабоченность, которыми она тут же заразилась.

– Вячеслав Витальевич, что происходит?

Он вздохнул и признался:

– Я сам пока не понимаю, если честно. Поэтому просто прошу вас вести себя осмотрительно. Не пускайте никого в дом хотя бы пару дней. Особенно в позднее время. Даже если вам кажется, что видите кого-то знакомого. Даже если это женщина. Особенно, если это женщина. Хорошо?

– Хорошо, – тихо и медленно выдавила она, чувствуя, как на смену тревоге приходит страх.

– Вот и славно.

Теперь в его тоне прозвучало облегчение, и накатывающий на Диану страх моментально тоже развеялся. Если она в безопасности, пока ее дверь заперта и посторонних нет в квартире, значит, не все так страшно.

– Тогда на этом все. Хотя нет, еще одно…

– Что?

– Доброй ночи, Диана, – произнес он после очередной короткой паузы, и она почти как наяву увидела знакомую сдержанную улыбку. – Сладких снов.

– И вам того же, Вячеслав Витальевич, – уже совсем весело отозвалась Диана, тоже расплываясь в улыбке.

Однако, сбросив звонок, она все же встала, дошла до входной двери и проверила, что та закрыта на все замки и щеколду. Только после этого улеглась и выключила лампу на прикроватной тумбочке.

Было еще не очень поздно, но Диана так плохо и мало спала прошлой ночью, что решила восполнить недосып сегодня. Солнце уже село, его свет погас, но за окном еще активно сновали машины, светились вывески и фонари, и это ощущение близости жизни и цивилизации успокаивало.

Она сама не заметила, как провалилась в сон. Поняла это, только когда так же внезапно проснулась, дотянулась до смартфона и посмотрела на часы: те показывали начало третьего, отчего ей стало немного не по себе. Примерно в это же время она проснулась накануне.

Сегодня Диана хотя бы не чувствовала ничьего присутствия в собственной постели. Однако что-то все-таки было не так. Отчего-то же она проснулась?

Она посмотрела на дверь в спальню: та была прикрыта, между полотном и косяком оставался узенький зазор. Уже пару месяцев Диана оставляла в прихожей свет. Не верхний, а маленькое бра на стене, чтобы было нестрашно ночью идти в туалет. После всех недавних событий у нее развился страх перед кромешной темнотой. По той же причине она перестала задергивать на ночь шторы, позволяя уличному освещению литься в окна.

Вот и сейчас в комнате царил скорее сумрак, чем тьма, а в щель между дверью и косяком просачивался свет из прихожей.

Но его было слишком много. Диана просыпалась по ночам и раньше, видела полоску света на полу и стене, а потому прекрасно знала, какой она должна быть: довольно тусклой. Однако сейчас та была довольно яркой, как если бы горел не только бра, но и верхний свет в кухне.

Сердце екнуло и забилось быстрей, стало трудно дышать. Прежде чем Диана начала мучительно вспоминать, не забыла ли погасить свет на кухне, в тишине квартиры раздалось сначала тихое звяканье, а потом – скрежет ножек стула по полу, как если бы кто-то подвинул стул. Тихие шаги пересекли кухню. Что-то щелкнуло, и через несколько мгновение стало слышно, как зашумела нагревающаяся в чайнике вода.

Диана в ужасе скомкала пальцами край одеяла и инстинктивно поджала ноги, сворачиваясь в позу эмбриона. От накатившей паники мысли путались, но одна билась довольно четко: ей нельзя никого пускать домой, а в квартире явно кто-то есть.

Но кто это может быть? Кто может хозяйничать у нее на кухне в третьем часу ночи? Она никого не пускала и проверила перед сном щеколду…

Сам собой вспомнился силуэт в окне, который Диана видела пару недель назад, когда вернулась домой. Кто-то был тогда в ее квартире, как выяснилось позже, принес и спрятал среди бумаг на столе медальон с ведьмовским символом.

Но тогда ее не было дома, любой человек с ключами мог войти, а сейчас она заперлась изнутри на щеколду! Ее не открыть снаружи, так ведь?

Чайник закипел и щелкнул, выключаясь. Неизвестный, судя по звукам, достал из шкафа пакетированный чай и заварил его в кружке, а потом сел за стол. Диана продолжала лежать и прислушиваться, парализованная ужасом. Она не знала, что ей делать. Позвать на помощь? Если начнет кому-нибудь звонить, незваный гость это услышит, поймет, что она не спит, и… Что он сделает дальше, Диана боялась даже предположить.

Написать смс Карпатскому? Каковы шансы, что в начале третьего ночи он не спит и следит за оповещениями смартфона? Да даже если так, и он сразу кинется ей на помощь, сколько ему понадобится времени, чтобы добраться до нее? Десять минут? Пятнадцать? Слишком много, если учесть, что злоумышленник уже здесь.

В том, что у проникшего в квартиру человека именно злой умысел, Диана не сомневалась. С хорошими намерениями так беспардонно не заявляются.

Надо встать и забаррикадировать дверь! Это была первая вполне рабочая идея, которая пришла в голову. Если удастся обезопасить себя в спальне, потом можно и с Карпатским попытаться связаться. Как пустить его в квартиру, если незнакомец тоже заперся изнутри, – отдельный вопрос. В конце концов, Карпатский – полицейский, он может вызвать тех, кто просто срежет дверь с петель. Ее дело – продержаться.

Взгляд скользнул по комнате в поисках подходящей для баррикады мебели. Надежнее всего шкаф: он самый тяжелый. Однако по той же причине его трудно передвинуть, да и стоит он далеко. Комод ближе, его легче сдвинуть, но не только ей. Зато потом можно прижаться к нему спиной, а ногами упереться в остов кровати. Ноги у нее сильные, тому, кто засел на кухне, придется нелегко.

Как только появилось решение, паралич отпустил, Диана смогла заставить себя тихонько выбраться из кровати и подойти к двери: ту сперва предстояло тихо закрыть. Однако она еще не успела дотянуться до ручки, когда услышала настойчивый стук в дверь.

Диана вздрогнула и замерла. Кого еще к ней принесло посреди ночи? Сообщника того, кто уже находится внутри? Или кого-то еще? Теперь соблюдать тишину не было смысла: если незнакомец отправится в прихожую, чтобы только посмотреть в глазок, он все равно заметит, что она закрыла дверь, а значит – проснулась.

Однако что-то помешало ей ринуться вперед и немедленно приступить к выполнению плана.

Тишина. Абсолютная тишина в квартире. Диана и не заметила, когда звуки на кухне стихли. Свет там продолжал гореть, но на стук в дверь никто не реагировал. Неизвестный затаился? Или звуки чьего-то пребывания ей померещились? Может, приснились?

Мозг сопротивлялся этим версиям, убеждал, что все было реально, но, когда стук в дверь повторился и на него снова не последовало реакции, Диана поняла, что в квартире она все-таки одна. Осмелев, вышла из комнаты, пересекла короткий коридор, вышла в прихожую и осторожно заглянула в кухню.

Свет горел, на столе стояла чашка, один из стульев был едва заметно выдвинут, но в помещении – пусто.

Картинка на мгновение расплылась перед глазами, когда к ним подкатили слезы. Да что же это такое? Она с ума, что ли, сходит? Или к ней призраки наведываются?

В дверь снова постучали. Вот чего стучать, когда есть звонок? Если боишься разбудить хозяев, нечего ходить в гости по ночам!

Осторожно выглянув в глазок, Диана обнаружила на собственном пороге Дениса Савина. Накатившее облегчение трудно было описать словами, но она мгновенно перестала дрожать, сердце забилось ровнее, и снова захотелось плакать, но на этот раз от радости. Пусть это не Карпатский, но все же будет не так страшно.

Торопливо вытерев глаза от слез и шмыгнув носом, Диана потянулась к замкам и уже взялась за по-прежнему задвинутую щеколду, когда что-то вновь остановило ее.

Ее вовремя догнал вопрос: а что Денис здесь делает? Посреди ночи-то? Почему стучит? Это не в его стиле… Если бы что-то случилось и ему приспичило с ней немедленно поговорить, он позвонил бы. Даже если бы ему нужно было срочно увидеться, он все равно сначала позвонил бы, спросил, готова ли она его принять. Являться вот так без приглашения и предупреждения в третьем часу ночи как минимум очень странно.

Сердца словно коснулась ледяная рука, а по всему тело прокатилась волна мурашек. Диана вспомнила слова Карпатского: «Не открывайте, даже если вам кажется, что вы видите кого-то знакомого».

А следом она вспомнила, как капитан Соболев однажды упомянул, что при обнаружении тела в первую очередь проверяют историю звонков жертвы – входящих и исходящих. Было странно думать подобное про Дениса, но не потому ли он решил явиться без звонка?

Диана отошла от двери на пару шагов, стараясь даже дышать как можно тише. Стук повторился, а потом все надолго стихло. Когда она заставила себя посмотреть в глазок снова, за дверью уже никого не оказалось. Диана обхватила себя руками за плечи и снова заглянула в кухню. Посмотрела на забытую на столе чашку. Это она ее забыла или тот, кто был здесь? Или правильнее сказать: то, что здесь было. Ведь вполне очевидно: ее навещал не человек.

Часы на микроволновке показывали двадцать пять минут третьего. Скоро начнет светать, а через час с небольшим из-за горизонта покажется солнце. Выходить за дверь было страшно, но оставаться в квартире – еще страшнее. Диана не знала, чего ждать от призрака на кухне. И не понимала, как от него защититься.

Для всех остальных у нее имелся шокер.