Тихие шаги

Глава 28

После разговора с Дианой Карпатский долго не мог сосредоточиться, мысленно постоянно возвращаясь к ее словам о доверии. Не удавалось выбросить из головы и то, как изменился ее тон, когда он сказал, что ему надо подумать, прежде чем отдать ей шкатулку. Карпатский понимал, что в этот момент разочаровал ее. И от этого почему-то было неспокойно на душе. Непривычно неспокойно.

А еще, стоило отвлечься, и он вдруг снова оказывался в своей квартире в предрассветных сумерках и чувствовал, как Диана отчаянно прижимается губами к его губам в надежде на ответ.

В очередной раз тихо выругавшись, Карпатский попытался вчитаться в материалы дела, заботливо распечатанные Соболевым. Фотографии с места преступления ужасали. Даже не звериной жестокостью убийцы, а нереальным сходством с тем, что он видел собственными глазами буквально на днях. А ведь это убийство произошло почти пятнадцать лет назад.

Сколько еще таких? Спрятанных в недрах статистики с пометкой «самоубийство» просто потому, что все случилось в запертой изнутри квартире, или с неверно предъявленными обвинениями, как в этом случае. Карпатский многое повидал за свою жизнь и знал, что родители порой творят с родными детьми страшные вещи, но в виновность Кочергина-старшего не поверил. Его признание, приобщенное к делу, выглядело крайне сомнительно. Никаких подробностей, никаких объяснений. Помутнение рассудка на почве горя и алкоголя – вот и все описание случившегося. Как, чем, зачем – ни на один вопрос ответа нет.

Что показалось действительно интересным в материалах дела – это показания Дмитрия Кочергина, которому тогда было девять лет. Мальчик заявил, что не спал и все видел. Он отрицал виновность отца и ссылался на некоего монстра. У него даже была своя версия того, кто был этим монстром: приятель отца, приходивший на поминки матери.

«Они напились и уснули на кухне, – было записано со слов мальчика, – Злата не стала их будить. Велела ложиться спать. Но я не мог уснуть. Я слышал, как она встала. Какое-то время бродила по квартире, потом снова легла. Наверное, она тоже слышала, как кто-то ходит. Потом кто-то зашел в нашу комнату. Я подумал, что это папин приятель. Он точно не уходил. Я не спал, я бы услышал. Мне стало страшно, и я спрятался под одеялом. Но потом выглянул и увидел монстра. Он был такой высокий и худой, с вытянутой головой. И еще у него были когти. Огромные такие! Я крикнул Злате: «Берегись!», но она не успела убежать. Монстр напал на нее. Я хотел ей помочь, но не мог пошевелиться. Мог только закрыть глаза. Это был не папа! Злату убил монстр! Он притворился другом папы и убил мою сестру. Он приходил и предыдущей ночью, но Злата не пустила его… Ну, кто-то приходил, я не знаю, Злата не открыла дверь, а папа не проснулся, когда он стучал».

Конечно, слова мальчика сочли детской попыткой выгородить отца. Какой-то умный доктор даже дал заключение, что это способ детской психики защититься от ужасной травмы, мол, паренек видел, как родной отец жестоко расправился с его сестрой, и не смог ей помочь, слишком испугавшись. Вот его сознание и породило монстра, ответственного за все случившееся.

Объективно – вполне логично, если смотреть на все с рациональной точки зрения. Вот только даже рациональный мозг Карпатского признавал, что рассказ мальчика дает больше ответов, чем «признание» его отца. Когти монстра – чем не орудие убийства?

И этот «приятель отца», вероятно, приходивший накануне и оставшийся ночевать в ночь убийства, подозрительно хорошо сочетался со странными визитами к Кочергину, к Пановой и к Диане. Только Диана не открыла дверь – и выжила. Как и Злата. Но Злату на следующую ночь все же убили. Никто не приходил, посторонний просто остался на ночь. А к утру его в доме не оказалось, хотя он, по словам мальчика, не уходил. Отец погибшей девушки даже не мог вспомнить, кто это был. Его и не искали, посчитав плодом воображения маленького Димы.

«Мы пришли к выводу, что ведьма, которой принадлежала шкатулка, призвала некую нечисть, чтобы та помогала ей в ритуалах. И вот теперь эта нечисть убивает людей», – вспомнилось Карпатскому, когда он увидел еще одну фотографию с места преступления. Удивляло не только то, что ее приобщили к делу, но и сам факт существования, поскольку, судя по всему, сделана она была не в той комнате, где погибла Злата Кочергина. В шкафу, за стеклом, стояло с десяток шкатулок. Они были разного размера и формы, из разного материала. Примерно половина – деревянные, но такой, как прислали Диане, среди них не оказалось. Зато на одной из полок между двумя шкатулками имелось свободное пространство. Как раз достаточное для еще одного экземпляра коллекции, который куда-то делся.

Карпатский закрыл саднящие от усталости глаза, растер лицо руками, чувствуя, как сердце тяжело ухает в груди, словно он не сидел все это время за столом, а бежал за преступником. В темноте проступил образ окровавленной, распотрошенной девушки, у которой внезапно оказалось лицо Дианы.

Он испуганно вскочил на ноги, нервно прошелся по кабинету. Ему все еще не удавалось поверить в «демоническую сущность», в призванную ведьмой нечисть, но интуиция билась в истерике и орала, что все закономерности налицо и что Диана в смертельной опасности.

– К черту, – выдохнул Карпатский, собирая распечатки в папку.

Ее он сунул в пакет, с трудом найденный в шкафу. Туда же отправилась и забранная из лаборатории шкатулка.

На улице лило как из ведра и было темно почти как ночью. Ветер буквально сбивал с ног, и Карпатский вымок уже за те несколько секунд, что бежал к припаркованной рядом с входом в отделение машине.

Дороги были довольно пусты: то ли многие вняли предупреждениям об урагане, то ли сочли за благо остановиться, как только все началось, и переждать на ближайшей парковке или обочине. Вполне разумно, поскольку ехать было очень тяжело. Вода заливала лобовое стекло, даже на самой большой скорости дворники с ней не справлялись. Дорожные знаки и рекламные щиты раскачивались так, что казалось: они вот-вот сорвутся и полетят. Ближе к выезду из города половину дороги перекрыло упавшее на нее дерево, пришлось объезжать по полосе встречного движения.

На шоссе на месте разворота машину едва не понесло, но Карпатскому удалось выровняться. На проселочной дороге, всего в полукилометре от гостиницы, на него едва не рухнуло еще одно дерево, но он вдавил педаль газа в пол – и успел проскочить. Выехал бы на минуту позже – уже не добрался бы.

У гостиницы Карпатский беззастенчиво прямо по газону доехал до самого крыльца, выскочил из машины и в два прыжка оказался под крышей, но все равно успел намокнуть еще немного. Вода стекала с волос по лицу, рубашка липла к телу, под ней промокала и футболка, но это все была ерунда.

Сердце неприятно екнуло, когда дверь в гостиницу оказалась заперта. Карпатский дернул ее, потом постучал, еще раз подергал ручку, но ничего не произошло. Только тогда он заметил, что все окна здания темны, а оно само выглядит пустым и безжизненным.

Вот будет номер, если все, кто здесь был, в том числе Диана, решили не оставаться на ночь! Мало ли, куда они предпочли уехать… Надо было позвонить, прежде чем нестись сюда сломя голову. Теперь ему отсюда не выбраться, пока не закончится ураган и аварийные службы не уберут упавшее на дорогу дерево.

Накатившее отчаяние отступило, когда показалось, что внутри блеснул свет фонарика. Карпатский постучал еще раз, а потом заглянул в темное узкое окно рядом с дверью.

Ветер умудрялся забрасывать капли воды даже под крышу, пронизывал насквозь, мокрая одежда холодила кожу. За стеклом Карпатский разглядел фигуры людей, но лица их в темноте рассмотреть удалось не сразу. Лишь когда одна девушка шагнула к двери, он без труда узнал в ней Диану и облегченно выдохнул. По крайней мере, она здесь. Остальное уже неважно.

Диана вдруг остановилась и обернулась, так и не открыв дверь. Что ее остановило? Не что, а кто, понял Карпатский через секунду. Кажется, внутри шло напряженное обсуждение, стоит ли открывать. Да, черт побери, учитывая все обстоятельства, разумнее было этого не делать. В отчаянии он еще несколько раз ударил по двери, соображая, как быть.

Надо как-то убедить Диану, что это он. Карпатский вытащил из кармана джинсов смартфон и выбрал ее номер из списка последних звонивших. Через пару мгновений в трубке раздалось напряженное: «Алло?»

– Мне до утра здесь стоять? – не скрывая раздражения, спросил в трубку Карпатский. – Вы меня пустите или нет? Тут мокро и холодно, вообще-то.

Он услышал, как голос Дианы произнес, обращаясь явно не к нему:

– Это он, я уверена.

После чего щелкнул замок и дверь все-таки открылась. Карпатский поспешил войти, поскольку уже и правда начал подмерзать.

– Что вы так долго? – поинтересовался он все тем же раздраженным тоном, пытаясь рассмотреть в полутьме собравшихся в холле людей. Кроме Федоровых и Дианы, узнал еще Савина и Дементьева. Стоявшая с последним женщина была, по всей видимости, его женой-писательницей Ольгой Воронцовой, рядом с ними маячил еще один мужик, которого Карпатский видел впервые.

– Мы пытались понять, не монстр ли вы под личиной, – с нотками вызова в голосе ответил Федоров. – И, кстати, я до сих пор не уверен, что стоило вас пускать. Что вы здесь делаете, майор?

Диана, успевшая запереть дверь, подошла к Карпатскому ближе. В ее глазах читался тот же вопрос, но она хотя бы не сторонилась его. Он запустил руку в пакет, чтобы выудить оттуда шкатулку.

– Вот, ты сказала, что она тебе нужна. – Карпатский протянул ее Диане, с удовольствием наблюдая за тем, как тревога на лице девушки сменяется улыбкой.

Диана взяла протянутую шкатулку и победно продемонстрировала остальным.

– Я же говорила вам, что он ее отдаст!

Она снова повернулась к Карпатскому и на секунду ему показалось, что сейчас Диана на эмоциях обнимет его, но она сдержалась.

– А что касается вашего монстра… – мрачно добавил Карпатский, снова окидывая взглядом всех собравшихся. – Он может уже быть среди вас.

Игорь отправился к щитку, как только погас свет, включив фонарик на телефоне. В гостинице почти никого не осталось, непривычная тишина заставляла настороженно прислушиваться к каждому шороху, но в глубине подсобных помещений без окон, кроме звука его собственных шагов, других звуков и не было.

Юля водила его к щитку всего лишь однажды, но нашел он его быстро. Открыл, посмотрел, подсвечивая фонариком. Все переключатели, на первый взгляд, находились в правильном положении, но сам щиток выглядел мертвым. Проблема определенно была не в скачке напряжения или коротком замыкании. Вероятнее всего, где-то произошла авария, и гостиница – не единственное обесточенное здание.

Внезапный шорох в противоположном конце не особо длинного коридора заставил ненадолго отвлечься от щитка и посветить фонариком в том направлении. Игорь прислушался, всматриваясь в пятно света, но звук не повторился, никого не было видно.

Он вспомнил, что после прошлого отключения электричества Юля озаботилась альтернативным источником энергии – запасным генератором. Тот должен был включиться автоматически, но что-то, видимо, пошло не так. Следовало взглянуть. Игорь не так уж хорошо разбирался в подобных вещах, но не боги ведь горшки обжигают. Там наверняка все должно быть интуитивно понятно.

Где именно находится генератор, Игорь не знал, но, немного побродив по подсобкам, нашел его и принялся изучать в свете фонарика. Несмотря на отсутствие опыта общения с подобными приборами, причину отказа он нашел быстро. Трудно было не заметить оборванные кем-то провода, даже без необходимого образования становилось очевидно, что в таком виде генератор работать не может.

Рука сама собой скользнула в кобуру и извлекла из нее пистолет. Поврежденные провода – это уже диверсия. Значит, кто-то из присутствующих в гостинице замышляет недоброе.

Где-то снова что-то зашуршало, и Игорь обернулся, на этот раз направляя в сторону источника звука не только свет фонарика, но и дуло пистолета.

– Кто здесь? – громко позвал он.

Но ответа предсказуемо не услышал.

Убедившись, что к нему внимательно прислушиваются, Карпатский извлек из пакета слегка подмокшую папку и раскрыл ее на стойке администратора, попутно пересказывая историю убийства пятнадцатилетней давности и показания девятилетнего Димы Кочергина.

– Позвольте, – в какой-то момент перебил его Федоров и осмелился подойти ближе. – У вас есть фото погибшей тогда девушки?

Карпатский кивнул, выискивая нужную фотографию, что в полутьме было не очень-то простой задачей. Федоров включил фонарик на смартфоне и направил его свет на распечатки. Карпатский машинально поблагодарил его, теперь уже быстро нашел искомое и продемонстрировал. Федоров сначала всмотрелся в прижизненное изображение Златы, потом скользнул взглядом по фотографии мертвого тела и перевел его на Дементьева.

– Это та самая девушка, которую я видел в ночь гибели Пановой. Это она говорила: «Он нашел ее».

Теперь и Дементьев приблизился к ним, с любопытством всматриваясь в распечатки.

– Тогда ты был прав: она ключ к этой истории, – заметил он, обращаясь к Федорову. А потом переключил внимание на Карпатского: – Слав, что в этом убийстве такого? Что заставило тебя приехать?

– Не считая того, что оно в точности повторяет происходящее сейчас? Что ж, по-моему, тут примечательны три момента. Первое – это упоминание визита накануне ночью, когда Злата не открыла дверь.

Карпатский повернулся и посмотрел на Диану, испуганно застывшую в паре шагов от них. Шкатулку она крепко прижимала к груди, словно боялась уронить или вовсе потерять.

– Это не спасло ее в долгосрочной перспективе. Второе – вот это фото.

Он снова повернулся к стойке и нашел среди распечаток нужную.

– Это шкатулки, да? – уточнил Влад. – Они были в квартире погибшей девушки?

– Да, целая коллекция.

– Но такой, как эта, здесь нет, – заметил Дементьев.

– Зато есть пустое место, на котором она прекрасно поместилась бы. – Карпатский ткнул пальцем в соответствующее место на фото. – Видите? Все остальные шкатулки стоят вплотную друг к другу, только здесь большой зазор.

– То есть, эта шкатулка пятнадцать лет назад могла быть в доме Кочергиных, – подытожил Федоров, вновь глядя на Дементьева, как будто предпочитал говорить с ним. – Попала к ним как часть коллекции, потом куда-то делась, а связанный с ней монстр убил старшую дочь. И через пятнадцать лет добрался до ее родного брата, который, как мы предположили, что-то знал о шкатулке и искал ее.

– Если он был свидетелем убийства сестры, то весьма сомнительно, что он действительно мог искать шкатулку ради ритуала, – задумчиво произнес Дементьев.

– Совсем необязательно, – подала голос его жена. – Кочергин мог и не связывать убийство сестры со шкатулкой, если той уже не было дома.

– Но тот факт, что он пересекался со шкатулкой еще в детстве, не может быть случайным совпадением. – Дементьев нахмурился и снова посмотрел на Карпатского. – А что третье? Ты сказал: примечательны три момента.

– Незадолго до гибели Златы после продолжительной болезни скончалась ее мать, которая была родом из этих мест. Местом рождения у нее указан город Шелково. Где именно она тут жила, я не знаю, не было времени уточнить.

– Круг замкнулся, – брякнул Савин, на время привлекая к себе внимание.

– А что, если шкатулка в доме Кочергиных оказалась не случайно? – задалась вопросом Ольга. – Не как часть коллекции, а, напротив, вся коллекция была собрана ради нее? Как говорится, хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу.

– Намекаешь, что мать Златы и Дмитрия и была той самой ведьмой, практиковавшей ритуал и призвавшей нечисть? – уточнил Дементьев.

– Если она из этих мест, то теоретически могла быть связана с местным ведьмовским сообществом, явно в какой-то момент возродившимся. Может, ее похищали в детстве, как Диану, или она сама каким-то образом связалась с ним. Нев сказал, что призванная для ритуала нечисть была ограничена шкатулкой для безопасности ведьмы и ее окружения, потом ведьма перестала практиковать ритуал, но не изгнала нечисть, та начала голодать и в итоге вырвалась. А, как сказал майор Карпатский, Кочергина перед смертью долго болела.

Ольга вопросительно посмотрела на него, как бы ожидая подтверждения, и Карпатский кивнул, но тут же оговорился:

– Да, она болела. Но для протокола: я не верю во всю эту чушь с ведьмами и нечистью.

– Это не так уж важно, – усмехнулся Федоров, взглянув на него как-то по-новому. – Вы уже сомневаетесь, иначе не примчались бы сюда, опасаясь за судьбу Дианы.

С этим он не мог поспорить, а потому предпочел промолчать. К счастью, Дементьев как раз продолжил нить рассуждения, отвлекая от Карпатского ненужное внимание:

– Ладно, предположим, болезнь застала Кочергину врасплох. Или поначалу она надеялась, что поправится и вернется к практике, а потом была уже слишком слаба, чтобы изгнать нечисть из шкатулки. И когда она умерла, как сказал Нев, ограничивающий фактор исчез или сильно ослаб. Вот существо и вырвалось, попутно накормив себя какой-то душевной болью Златы…

– Но куда делась шкатулка? – вставила вопрос Федорова. – Кто ее забрал? Это случилось до убийства Златы или сразу после, но до приезда полиции?

– По общей логике событий это должно было произойти за день-два до ночного визита неизвестного, – заметила Ольга.

– Так, может, кто-то из коллег Кочергиной ее забрал? – предположил Савин. – Узнали о ее смерти и решили прибрать к рукам опасный артефакт, но не поняли, что зло уже вырвалось. Кстати, а другие аналогичные убийства за эти пятнадцать лет были?

– Мы пока не нашли информацию о них, – покачал головой Карпатский.

– Возможно, их и не было, если шкатулка перешла к другой ведьме и та продолжила ритуалы, – хмыкнул Дементьев. – Нечисти не приходилось искать пропитание самостоятельно. До недавних пор. Шкатулку могли выкрасть. Или же умерла уже новая владелица…

– Угу, повесилась в лесу, – мрачно предположила Федорова. – Мы ведь после этого нашли шкатулку в той коробке. И не знаем, была ли она там раньше.

Она посмотрела на мужа и тот кивнул, добавив:

– Или ее повесили, чтобы убрать ограничивающий фактор.

– Но откуда Дмитрий Кочергин мог знать, что шкатулку забрали куда-то сюда? – усомнилась Диана. – Ему ведь тогда было всего девять лет!

– Скорее всего, ему об этом рассказали, как и обо всем остальном, – предположил Дементьев. – И кем была его мать, и для чего нужна шкатулка, и где ее найти. Тот, кто стоит за всем этим, любит приводить людей из прошлого.

– Я продолжаю настаивать, что не верю во всю эту сверхъестественную чушь, – тихо, но уверенно произнес Карпатский. – Но три трупа – это факт. И господин Федоров прав в одном: я очень не хочу, чтобы Диана стала четвертым. Поэтому мне надо знать, кто сейчас находится в гостинице, кроме присутствующих здесь людей.

– Только ночной администратор и наш телохранитель, – сообщил Федоров. – Остальные гости разъехались, а персонал мы отпустили.

– Ясно. А вы кто? – Карпатский посмотрел на мужчину, которого видел впервые. – Остальных я знаю, а вас прежде не замечал.

– Я? – испуганно и как-то растерянно отозвался тот.

– Этой мой отец, – пояснила Федорова. – Приехал навестить меня и застрял здесь из-за погоды.

– Но я не собираюсь здесь оставаться, – нервно заявил мужчина, сперва отступая от Дементьева и его жены, а потом бочком направляясь к двери, чтобы не поворачиваться к остальным спиной. – Вы тут все сумасшедшие. Психи какие-то!

Он выразительно покрутил пальцем у виска. Карпатский заметил, что его бьет мелкой дрожью.

– Какие-то ведьмы, монстры… нечисть… Изуродованные трупы! У вас секта какая-то, да? Я не хочу иметь с этим ничего общего! Я хочу уехать. Сейчас же!

Мужчина кинулся к двери, но не успел открыть ее, когда его настиг строгий оклик Карпатского:

– Никто никуда не поедет. Не сейчас. И вы тоже останетесь здесь.

Отец Федоровой – Андрей, как мог предположить Карпатский по ее отчеству, – замер и как-то сник, ссутулился и испуганно уточнил:

– Почему? Я никому ничего не скажу, правда! Да мне никто и не поверит, скажут, допился до чертей. Пожалуйста, можно я уеду?

Карпатский с трудом удержался от того, чтобы воздеть глаза к потолку и высказать все, что думает по поводу этой тирады. Собрав в кулак все свое хладнокровие, спокойно пояснил:

– Там буря. На дорогу повалило дерево, я едва успел проехать. До окончания ненастья и прибытия аварийных служб никто из нас никуда не поедет. Так что наша основная задача – пережить это время без потерь. Поэтому лучше держаться вместе.

– Согласен, – поддакнул Федоров.

– У нас же теперь есть шкатулка, – напомнила Диана и повернулась к Дементьеву. – Ваш друг не сказал, как она может помочь? Как снова заточить монстра в ней?

– Не успел, – вздохнул тот и достал смартфон. – Теперь уже и не скажет. Сначала местный интернет отключился, а потом и мобильный. Сейчас связи вообще нет. Видимо, из-за грозы накрылась вышка.

– Вероятно, проведение ритуала способно заманить его в шкатулку, – предположила Ольга. – Нечисть поест и на какое-то время успокоится.

– Вот только ритуал нам неизвестен, – напомнил Дементьев. – Мне далеко до Нева, но даже я знаю, что тут важны определенные действия и слова.

– У той женщины, которая проводила ритуал в моем сне, в руках была книга, – припомнила Диана. – Такая… старая, толстая… Наверное, ритуал описан там?

Федоровы как-то странно переглянулись.

– Книга… – повторила Юлия едва слышно.

– Вот тут бы она нам и пригодилась, – так же тихо отозвался ее муж. – Но ее у нас нет. Поэтому придется работать с тем, что есть. Майор, фото Кочергина у вас при себе? Желательно, прижизненное.

Карпатский кивнул, достал смартфон, вывел на нем нужное изображение и протянул Федорову. Взглянув, тот заметно изменился в лице и посмотрел на жену.

– В чем дело? – поинтересовался Карпатский.

Вместе ответа Федоров протянул смартфон жене. Взглянув на изображение, та нахмурилась и в ужасе посмотрела на Карпатского.

– Этого не может быть…

– Почему? – удивился тот.

– Потому что это наш ночной администратор Даниил, – пояснил Федоров. – И фамилия его не Кочергин, насколько я знаю.

– Вот как? – Карпатский забрал смартфон и сунул в карман.

– Уваров, – уточнила Юля. – Но как это возможно? Почему они выглядят одинаково?

– Нечисти нужно как-то выглядеть, – предположил Дементьев. – Почему бы не как убитый ею парень?

– А имя?

Дементьев пожал плечами.

– Позаимствовала у кого-нибудь еще.

– Где он сейчас? – спросил Карпатский.

Ему не успели ответить: где-то в глубине здания раздались выстрелы. Сначала один, а через паузу – еще два подряд. После чего все стихло.