Тихие шаги

Глава 22

20 июня, воскресенье

Медвежье озеро

– Вы вообще меня слушаете?

Девица, до того что-то эмоционально высказывавшая Юле, сердито скрестила на груди забитые татуировками руки и гневно уставилась на нее.

Юля тихонько вздохнула, с трудом сдерживая раздражение. Недовольные постояльцы – дело обычное, за время работы в гостиничном бизнесе она не раз с таким сталкивалась и постепенно научилась практически не реагировать на чужой негатив. Но порой этот навык ей отказывал. Как правило, в тот момент, когда у нее самой накапливалась куча претензий к жизни, которые просто некому было высказать.

День не заладился еще с прошлого вечера. Внезапная встреча со знакомой старушкой рядом с домом, который они решили снять, и ее не менее внезапное исчезновение сами по себе выбили Юлю из колеи. После Влад добавил к этому эпизоду пугающий рассказ о своем ночном видении и разговоре с Соболевым. Когда подтвердилось предположение полицейского о том, что погибшая жила в номере, где на следующий день Ольга обнаружила загадочную шкатулку, Юля совсем сникла.

Ночью ей вновь долго не удавалось уснуть. Она вспоминала возмущенную скверной звукоизоляцией девушку и свой короткий разговор с ней и не могла отделаться от мысли, что та была бы сейчас жива, если бы не приехала в ее отель. Можно сколько угодно рассуждать о том, что за всем происходящим кто-то стоит и именно он виноват в гибели людей, но неприятная мысль все равно червяком грызла изнутри. Если бы Юля не открыла отель на этом чертовом озере, многие остались бы живы.

Вероятно, заметив ее состояние, Влад попытался поговорить с ней, но Юля привычно закрылась. Она любила его, бесконечно ему доверяла, но иногда просто не могла переступить через себя и проговорить тревоги вслух. Знала, что он скажет в ответ, и понимала, что ей это не поможет. Так зачем сотрясать воздух лишний раз? Тем не менее она была благодарна, когда позже, уже лежа в постели в темной комнате, он молча обнял ее и прижал к себе. Это не помогло уснуть, но все-таки стало немного легче.

Однако утро принесло новые проблемы. Они с Владом еще только собирались на завтрак, когда Юле позвонил отец. Заметно смущаясь, а потому даже слегка заикаясь, он спросил, не может ли она одолжить ему десять тысяч.

– Взнос надо заплатить, – пояснил он прежде, чем Юля успела что-то ответить. – По займу. Он и так растет, как на дрожжах, уже вдвое больше отдал, чем взял, а все никак не расплачусь.

Продолжая одной рукой красить ресницы, Юля быстро выяснила, сколько всего отец должен, возмутилась грабительской процентной ставке и пообещала, что избавит его от этой проблемы. Отец принялся благодарить и радоваться тому, как ему повезло с дочерью, да так интенсивно, что ей стало неловко. Они договорились увидеться позже, и Юля сбросила звонок, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке. Ей было приятно, что она может для него что-то сделать, это хоть немного поднимало настроение.

Однако душевный подъем длился недолго.

– Он уже начал клянчить деньги? – недовольно уточнил Влад, стоило ей закончить разговор.

От вопроса по спине побежали колючие мурашки, а в животе что-то неприятно сжалось. Не то чтобы Юля никогда прежде не слышала, чтобы муж так говорил, но не могла припомнить, чтобы он хоть раз использовал подобный тон в разговоре с ней.

– Всего лишь попросил в долг незначительную сумму, – поправила она, удивленно обернувшись к нему через плечо. – Он не клянчил.

– Незначительную сумму? – все тем же холодным, едким тоном уточнил Влад. – Мне показалось, что под конец речь шла о сотне тысяч. И совсем не в долг.

– Ну, лучше отдать сейчас эти сто тысяч, чем позволить им превратиться в двести! Ты слышал, под какой процент ему деньги дали? Это же форменное надувательство!

– А он не видел, под какие проценты их берет? Или считать не умеет?

– Влад, ты чего? – Юля повернулась к мужу всем корпусом, глядя на него так, словно видит впервые. – Ты прекрасно понимаешь, что у людей порой нет выбора. Не все живут так, как мы. Даже я еще недавно жила совсем не так.

– Я в курсе, но все равно не понимаю, почему это должно быть нашей проблемой.

– Проблемой? Разве сто тысяч для нас проблема? Для него это проблема, но не для нас.

Влад вздохнул, прикрыл глаза и покачал головой.

– Ты иногда бываешь так наивна… Неужели ты не понимаешь, что это только начало? Пробный шар? Ему эти деньги даже просить не пришлось, ты сама выразила готовность их дать. И тем самым дала понять, что твой карман для него открыт. Сегодня у него долг перед микрофинансовой организацией, завтра обнаружится просроченный кредит в банке, а послезавтра ему срочно понадобится дорогущее медицинское обследование или что-то в таком роде. Мы все будем оплачивать?

Наверное, года три назад Юля в подобной ситуации под напором его аргументов растерялась бы и стушевалась, но сейчас она только разозлилась. Обхватив себя за плечи в неосознанной попытке закрыться от его жалящего тона, Юля посмотрела на мужа с вызовом.

– Влад, это мой отец. С каких пор нам жалко денег для родных людей? Если мне не изменяет память, два года назад ты погасил мамину ипотеку в качестве свадебного подарка.

– Да там оставалось всего ничего…

– Всего ничего – для тебя, – поправила Юля с нажимом. – Мама еще лет семь платила бы.

На какое-то время ей показалось, что Влад что-то понял. Выражение его лица смягчилось, он подошел к ней ближе, улыбнулся и уже совсем другим тоном, гораздо более теплым и привычным, произнес:

– Юль, твоя мама мне не чужая. Она моя соседка, подруга, но что еще более важно – она твоя мама. Она родила и вырастила женщину, которую я люблю, с которой я счастлив. И за все время нашего знакомства она ни разу ни о чем меня не попросила. В материальном плане. Ни меня, ни тебя, насколько мне известно. Да, мне не жалко для нее денег. Я бы ей и побольше квартиру купил. И даже дом. Я ей и соседнюю квартиру, в которой жил, хочу подарить, пригодится Семке, когда подрастет. Мне для твоей семьи ничего не жалко. Но этого мужика я причислить к твоей семье не могу.

На последних его словах она нахмурилась и даже попыталась отступить назад, но Влад положил руки ей на плечи, скользнул по ним ладонями в ласкающем движении и слегка сжал, удерживая ее на месте.

– Подумай сама. Ты когда в последний раз его видела? Он приходил на твои дни рождения? На школьные праздники? Брал к себе на выходные? Мы с тобой почти пять лет знакомы, три года женаты, а я вчера увидел его впервые. И уже сегодня должен отдать ему сто тысяч? С какой радости? Он мне кто? Тебе он кто?

Напоминание о том, что отец никак не участвовал в ее жизни, больно резануло по сердцу чем-то острым. Но вместо того, чтобы вспомнить старую обиду на него, Юля обиделась за это на Влада. Дернула плечами, скидывая с них руки, спокойно встретила его взгляд и уверенно заявила:

– Он мой отец. Нравится тебе это или нет. Но ты можешь оставить свои чертовы деньги при себе. У меня они тоже есть.

Сказав это, она обогнула Влада и стремительно направилась к выходу из комнаты. На попытку ее окликнуть, не оборачиваясь, бросила:

– Я не хочу сейчас с тобой разговаривать!

И хлопнула дверью.

Конечно, вся ее решимость испарилась в следующую секунду. На глаза навернулись слезы, на сердце стало тяжело и неспокойно, как происходило каждый раз, когда они ссорились. Ее даже слегка замутило, поэтому на завтрак Юля не пошла. К тому же ей не хотелось давать Владу шанс подловить себя там.

Ограничившись большим капучино из кофемашины на общей кухне, Юля погрузилась в срочные дела. Однако их оказалось недостаточно много, чтобы забыться. Все-таки процессы налаживались, персонал все увереннее справлялся с большинством повседневных задач. А воскресенье к тому же было днем «великого исхода», как Юля про себя это называла. В основном люди приезжали в гостиницу на выходные, и в воскресенье многие торопились уехать прямо с утра, чтобы не застрять надолго в пробке по дороге обратно в Москву. К полудню гостиница заметно опустеет.

Решив не дожидаться этого момента, Юля взяла ключи, села в машину и укатила в Шелково. Уже давно пора было навестить маму и брата, но из-за многочисленных дел она все никак не могла вырваться. А вот теперь смогла.

Мама ее появлению на пороге столько же удивилась, сколько и обрадовалась. Заключив Юлю в объятия, долго не отпускала. Потом забрала у нее один из двух тяжелых пакетов с продуктами – Юля заскочила в супермаркет у дома, не желая идти в гости с пустыми руками.

– Да не стоило, у нас всего полно, – заявила мама, мельком заглядывая в пакет. – А Влад не с тобой?

– Он остался присматривать за гостиницей, – сдержанно ответила Юля, надеясь, что мама не заметит ее истинных эмоций в тот момент.

Та, если что-то и заподозрила, то вида не подала.

– Что ж, ты очень вовремя. Дима готовит воскресный обед, меня на кухню не пускает, может, хоть тебе разрешит помочь. А ты проконтролируешь процесс.

Последнее, конечно, было шуткой. И у мамы, и у Юли уже была не одна возможность убедиться, что судмедэксперт Дмитрий Логинов весьма и весьма недурно готовит.

Тем не менее Юля с удовольствием предложила ему помощь, а он с не меньшим удовольствием ее принял. Вскоре мама ушла, чтобы забрать Семку с воскресной тренировки, и Юля на какое-то время осталась с Логиновым наедине. Не удержавшись, все-таки уточнила у него про убийства и шкатулку. Он в общих чертах подтвердил то, что она уже знала от Влада.

– Как думаете, кто убил этих людей? – осторожно поинтересовалась Юля, нарезая картошку тонкими ломтиками. Некоторые факты звучали до того фантастично, что заставляли сомневаться в том, что убийца – человек.

– Да откуда ж я знаю? – усмехнулся Логинов, колдуя над мясом. – Выдвигать версии, Юль, не моя работа, понимаешь? Этим следователь занимается, оперативники. Впрочем, в данном случае, все на Соболеве с Карпатским. Войтович – это следователь – придерживается версии самоубийства в первом случае и пытается обвинить сожителя жертвы во втором.

Юля на мгновение замерла и недоверчиво посмотрела на него.

– Вы серьезно?

– А ты думаешь, я стал бы так шутить? В следствии, знаешь ли, разные люди работают. Иногда скучаю по Велесову. У того сейчас, наверное, были бы весьма интересные версии.

Они с пониманием переглянулись, улыбнулись друг другу и вернулись каждый к своей работе. Молча порезав пару картофелин, Юля вздохнула и осторожно уточнила:

– А что Карпатский?

– В смысле?

– Он не планирует повесить на меня еще и это? По-моему, я у него любимый подозреваемый. Уж не знаю, что я ему такого сделала. Может, напоминаю кого-то, кто его обидел?

Логинов как-то странно посмотрел на нее, поставил мясо в как раз разогревшуюся духовку и только тогда ответил:

– Ты не принимай это на свой счет, Юль. Дело не в тебе, я полагаю.

– А в чем?

– Скорее всего, дело в твоей гостинице. Точнее, в том месте, где ты ее открыла.

– В Медвежьем озере? – удивилась она. – А озеро-то ему чем не угодило?

– У него там дочь погибла. Утонула. Десять лет назад.

Это было похоже на ведро холодной воды, вылитой на голову. Юля так растерялась, что забыла, чем занимается, и Логинов взялся за картошку сам. Впрочем, оставалось только выложить ее в форму, промазав смешанной со специями сметаной, посыпать сыром и тоже поставить в духовой шкаф.

Пока он этим занимался, Юля сидела на стуле, глядя в одну точку. Теперь все поведение майора Карпатского – его слова, тон, действия – выглядели для нее иначе. Особенно тот случай, когда они искали похищенную девочку.

– Ужас какой, – пробормотала она наконец. – А ведь я тогда еще подумала, что у него, наверное, есть дочь. Очень уж умеючи он с Полиной играл, когда информацию из нее вытягивал. Но он сказал, что у него нет детей…

– Ну… теперь нет, – вздохнул Логинов, садясь за стол рядом с ней. – Так что он не соврал. Других детей у них не было, с женой он после этого развелся… Или она с ним? Не знаю точно. Знаю, что он больше не женился.

– Да, теперь мне многое стало понятней…

– Нет, у него и так, конечно, загонов много, своеобразный мужик. Но да, его эмоции можно понять. Вот только сам он может не до конца их осознавать и путать с интуицией, которой очень верит. Но в этот раз непосредственно с озером или с тобой он убийства не связывает. Только с чертовой шкатулкой.

На общем фоне для нее это стало слабым утешением. Не принес облегчения и разговор с матерью, состоявшийся после обеда. Та крайне удивилась, услышав, что отец Юли внезапно появился в ее жизни. И, подобно Владу, ничуть не обрадовалась этому. Кажется, она даже встревожилась, хотя Юля ни слова не сказала о долге, который решила погасить за отца.

– Интересно, что ему от тебя понадобилось? – пробормотала мама, хмурясь и напряженно глядя на Юлю. – Если будет просить в долг, не давай. Он никогда не вернет.

– Откуда такая уверенность? – насупилась она.

– Ну, от уплаты алиментов он бегал только так, – хмыкнула мама. – То вообще якобы не работал, то получал копейки. И даже то немногое, что был должен, приходилось подолгу выпрашивать. Спасибо его отцу, твоему деду, хотя бы за то, что тот время от времени делал ему внушение, и он все-таки приносил свои крохи. Правда, этим помощь его родителей и ограничивалась. И ладно бы деньги… Но он же даже время с тобой не проводил почти. На дни рождения приходил, только пока Бори не было. А как я за него замуж вышла, так все… Типа, оскорбился. А чем я его таким оскорбила-то, если он сам от нас ушел?

По тому, как эмоционально прозвучали последние фразы, Юля поняла, что даже после всех этих лет мама начала закипать, едва вспомнила то время. Она приложила заметные усилия, чтобы замолчать и не углубляться в тему.

– Но люди ведь меняются, – тихо возразила Юля. – Разве нет? Разве они не заслуживают второго шанса?

Мама в ответ посмотрела на нее, как показалось, с жалостью. Пожала плечами и отвернулась.

– Может быть. Но мне не хотелось бы, чтобы ты излишне надеялась. Иногда людям не удается измениться, даже когда они искренне этого хотят. Я просто боюсь, что он снова подведет и разочарует тебя.

В глубине души Юля тоже этого боялась, но гнала от себя мрачные мысли. Она с самого детства мечтала, что отец изменит свое отношение к ней. И сейчас не собиралась его отталкивать только потому, что прежде он вел себя не так, как им всем хотелось бы. Даже если он не изменился, а просто хочет это сделать, его следовало поддержать. Разве она смогла бы измениться, если бы не поддержка Влада в свое время?

Несмотря на не слишком воодушевляющие разговоры, Юля все равно была рада, что приехала домой и повидалась с родными. И Семка был очень рад: и ее визиту, и купленной в подарок игрушке. Хоть ему и стукнуло уже двенадцать и порой он пытался качать права, заявляя, что уже взрослый, новые игрушки по-прежнему любил. И огромную водяную пушку – больше Юле не попалось на глаза ничего стоящего – воспринял с энтузиазмом.

До, во время и даже немного после обеда Юля с улыбкой наблюдала за тем, как Семка липнет к Логинову. Радовалась тому, что в жизни брата так вовремя появился еще один отец. В отличие от ее ситуации, родной Семку никогда не забывал, но много времени уделять ему не мог, поэтому Логинов заполнил собой ту пустоту, что еще не так давно очень угнетала ее младшего братишку.

На озеро Юля вернулась со смешанными чувствами. Разговор с мамой дал понять, что Влад в своем негодовании был отчасти прав, а значит, с ним следовало помириться. И, вероятно, даже извиниться за свое поведение утром. В то же время ее внутреннее убеждение осталось прежним. В конце концов, один раз помочь родному человеку точно можно, это еще не значит, что она готова посадить его себе на шею.

Впрочем, помириться с Владом она все равно намеревалась, поскольку чувствовала себя крайне несчастной, когда они ссорились.

Однако, стоило ей войти в гостиницу, как к ней сразу подлетела эта татуированная девица, очередная подружка и новый оператор Алекса Найта, с совершенно непонятными претензиями. Юля действительно большую часть ее эмоциональной речи пропустила мимо ушей, поскольку просто не успела переключиться на нее со своих мыслей.

– Я слушаю, только не понимаю, чем могу вам помочь? Я только вернулась, Алекса не видела со вчерашнего вечера. Если вы считаете, что он пропал и ему грозит опасность, вам следует обратиться в полицию.

– Полиция ничего не станет делать! – возмутилась девица, а Юля задалась вопросом, знает ли вообще, как ее зовут. – Вы меня реально не слушали!

Тут Юле оказалось нечем крыть, поэтому она вдвойне обрадовалась внезапному вмешательству Влада, появившегося невесть откуда:

– Полиция ничего не станет делать, потому что ваш друг отсутствует всего несколько часов и при этом отвечает вам по телефону. Мы с вами это сегодня уже обсуждали: как-то странно кидаться на его поиски при таком раскладе.

Влад подошел к Юле и встал рядом с ней. Оказавшись лицом к лицу с ними обоими, подружка Алекса сразу сбавила тон. Да и в холле, кроме них и администратора, никого больше не было. Шел пятый час, а стало быть, большинство постояльцев уже разъехалось. Остались только те, кто собирался пробыть здесь по меньшей мере до следующего дня. Так что производить впечатление и привлекать на свою сторону ей было просто некого.

– Он отвечает только в чате, – уже совсем другим тоном, Юля назвала бы его несчастным, возразила девица. – Звонки или игнорит, или сбрасывает. Это ненормально. И я его с ночи не видела!

– Так он еще ночью пропал? – удивилась Юля.

– Не знаю, – вздохнула девица. – Он собирался покурить, я велела ему идти на улицу, он ушел, а я уснула. Проснулась только утром, его в номере не было. Все вещи лежали, как лежали, его зубная щетка была сухой, бритвенные принадлежности все на тех же местах. Я решила сначала, что он бомжом пошел на завтрак, но его там не оказалось. Я стала ему звонить, он сначала не отвечал, потом скинул. Я написала ему сообщение, мол, ты где. Он в ответ написал, что возникло одно дело, он сейчас все решит и скоро будет, но так и не появился. Звоню – не отвечает или сбрасывает. Пишу – он в ответ то же самое, мол, скоро буду.

– Я говорил с Романом, – вставил Влад сдержанно, когда она замолчала. – Ночным администратором. Тот сказал, что не видел его ночью. Ночью, по его словам, вообще никто не выходил курить.

Он как будто хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал.

– А что камеры? – тихо поинтересовалась у него Юля. – Вы не нашли момент, когда он отправился курить и куда делся?

– Думаешь, стоит проверить? – так же тихо уточнил у нее Влад.

Их взгляды встретились. Впервые с момента утренней ссоры. В глазах мужа Юля прочитала то же желание, которое испытывала сама: забыть бы чертов утренний эпизод, это ведь все такая ерунда… На фоне происходящего, сказанные на эмоциях резкие слова действительно казались неважными.

– Это ведь действительно выглядит странно. И человек волнуется, а нам несложно. Во сколько он пошел курить?

– Около трех. Кажется, была четверть четвертого.

– Ладно, мы сейчас проверим, – согласился Влад, обращаясь к подружке Алекса. – Подождите здесь.

Девица кивнула и осталась в холле, а они вдвоем направились к комнате охраны. На ходу Влад тихо сообщил:

– Рома сказал еще кое-что. Якобы был момент, как раз после трех, когда лифт гудел. Он в тот момент болтал с охранником, но сразу вернулся на место. Правда, отвлекся на уведомление в смартфоне, а потом понял, что лифт уже едет наверх, хотя сначала тот точно ехал вниз. То ли в лифте передумали, остановили его и поехали обратно, то ли лифт изначально ехал на второй этаж, но это маловероятно, потому что ехал он вроде как дольше.

Услышав это, Юля напряглась. После кошмара, в котором на местном лифте, тогда еще даже не подключенном, откуда-то из-под земли приехал Артем Федоров, она этого самого лифта сторонилась. В гостинице это не составляло труда: всего три этажа, и ей не так часто приходилось подниматься выше первого.

Влад вдруг взял ее за руку и крепко сжал, безмолвно обещая, что все будет хорошо. Юля сжала его руку в ответ и даже заставила себя улыбнуться. А потом Влад попросил охранника найти нужную запись.

– Вот он, вышел из номера, – несколько эмоциональнее, чем можно было ожидать, заявил муж вскоре, ткнув пальцем в монитор.

Охранник сразу замедлил прежде ускоренное воспроизведение. Втроем они молча наблюдали за тем, как шатающийся Алекс добрел до лифта и вошел в него. Отследив по тайм-коду время, охранник нашел нужную запись с камеры в холле на первом этаже. На экране Роман, стоявший на пороге комнаты охраны, повернул голову, что-то сказал, махнул рукой ночному охраннику и прошел на свое место. Сел. Взял в руки смартфон.

– Уже должен был доехать, – заметил охранник.

Роману на записи, судя по всему, в голову пришла та же мысль: он посмотрел на двери лифта, но те так и не открылись. Они переключились на запись с первой камеры. Увидели, что лифт через какое-то время снова открыл двери. Однако никто не вышел. Вскоре двери закрылись.

– Бред какой-то… – пробормотал Влад. – Куда он делся?

– А в кабине ведь тоже есть камера, – напомнила Юля. – Что на ней?

Охранник нашел нужную запись, включил. Они увидели, как Алекс вошел в кабину, нажал кнопку и привалился к стене, прикрыв глаза. Потом вдруг погас свет. Звук камера не писала, поэтому что делал пассажир, пока в лифте не горел свет, они не знали. Когда свет снова вспыхнул, Алекс выглядел встревоженным и слегка раздраженным. Через несколько секунд изображение дрогнуло и зависло, его исказили помехи. На пару секунд запись восстановилась, и они увидели, как двери кабины открылись, Алекс шагнул к выходу, и снова все пропало. Черный экран висел секунды три, потом мелькнуло несколько кадров пустой кабины, изображение вновь ненадолго исчезло, а после того, как восстановилось, кабина вскоре открыла двери. Никто не вошел и не вышел, двери закрылись и свет погас.

– Куда-то он доехал, – констатировал Влад. – Но куда именно – непонятно.

– Может, на второй? – предположил охранник.

И не дожидаясь команды, нашел нужную запись. Однако на втором этаже в интересующий их отрезок времени лифт не останавливался.

– Чертовщина какая-то, – выдохнул охранник. – Как сквозь землю провалился.

Юля и Влад переглянулись, и каждый понял, о чем подумал второй: о легенде с проклятым лифтом, увозящим пассажиров в преисподнюю.

– Вот же скотина! – донеслось до них из холла возмущенное восклицание.

Не сговариваясь, они дружно шагнули к двери и посмотрели на подружку Алекса, молчаливо интересуясь, что еще случилось.

Она стояла со смартфоном в руках и смотрела в экран. Оторвалась от него ненадолго, чтобы бросить на них возмущенный взгляд и сообщить:

– Алекс только что загрузил на свой канал новое видео.