Тише! (ЛП)

Суббота, 18 октября

— Больше от того копа никаких вестей?

Лежащий рядом с ним на одеяле Эван уселся поудобнее. Ашер смотрел вверх на небо и раздумывал, не собирается ли пойти дождь. На пляже похолодало, так что без своих ботинок ему теперь было сложно расслабиться, поэтому он почти пожалел, что не принёс с собой ещё одно одеяло.

— Нет, никаких.

Они не говорили об этом с тех выходных. Эван не поднимал проблему и ни о чём больше не спрашивал, а Ашер, понятное дело, не собирался предоставлять никакой информации.

— Ты думаешь, что они там ничего не нашли, да? — Эван сел, оперевшись на руки. Его лицо оказалось в поле зрения Ашера, карие глаза, наполненные беспокойством, просили его хоть немного улыбнуться. Ему захотелось поднять руку и разгладить эту морщинку меж бровей.

— А что они могли найти?

— Не знаю. ДНК, отпечатки пальцев или что они там ищут.

— Сомневаюсь.

Взгляд Ашера заскользил по чертам лица Эвана. Он уставился на его рот, размышляя, как заставить его снова улыбнуться. Не стоит ему беспокоиться.

— Если бы они нашли что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что кто-то замешан в преступлении, то они заключили бы его под арест.

— Откуда ты знаешь? — выражение лица Эвана смягчилось.

Если бы они это сделали, то поймали бы не того.

— Просто ощущение.

Эта игра, в которую они играют... она такая глупая. Эван же наверняка знает о том, что это он убил Ричтера. Если не знает, то просто отказывается в это верить. Это убийство — как бельмо на глазу, которое никто из них не хочет замечать.

Эван лёг и уставился на пространство над водой.

— Как думаешь, ещё кто-нибудь умрёт?

Ашер вздохнул и провёл рукой по лицу.

— Люди всё время умирают, Эван.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Да, он знал. Ты собираешься убить кого-нибудь ещё? Лучше всего было бы соврать, но он не мог.

— Не знаю. Но если и умрёт, то я уверен, что они заслужили это.

Не то чтобы у него был выбор.

Это нужно Вивиан, и он поклялся несколько лет назад, что в любом случае сделает дело до конца. Он до сих пор дрожал при мысли о смерти Ричтера, поэтому не имел понятия, как ему покончить с Гектором и Бобби.

Ашер приподнялся на локтях, когда в ответ услышал тишину. Эван притянул колени к себе и положил подбородок на них.

— Что такое?

И Эван, как всегда, вместо того, чтобы сказать то, что на самом деле думает, улыбнулся ему.

— Темнеет. Пошли домой?

— К тебе или ко мне?

Эван пожал плечами.

— У меня есть чем заняться. Не в обиду тебе будет сказано, но дома у тебя скучновато.

Ашер криво улыбнулся. И то правда. С Эваном, в отличие от Вивиан, он мог спокойно быть наедине. Вообще-то ему даже больше нравилось быть с ним. В конце концов они пошли гулять по пляжу подальше от "Рощи", а последние два часа они лежали на открытом воздухе, вместо подушек положив под голову свёрнутые в рулон куртки.

Эван встряхнул их одеяло и накинул его на плечи Ашера.

— Ты всегда так легко замерзаешь. Возможно, тебе стоило родиться в пустыне.

— Это вряд ли.

Тем не менее он закутался в ткань и обернулся ей, пока они пересекали пляж, идя по направлению к парковке. Заведя двигатель, Эван сразу же включил печку.

Ашер откинулся на сиденье и расслабился. Был такой период, когда он терпеть не мог позволять другим людям вести машину, но в случае с Эваном всё было не так уж плохо.

Когда они были на полпути домой, его телефон звякнул. Он посмотрел на свой карман, остановился и усилием воли заставил себя не замечать звонков. Сейчас было их с Эваном время. И никто им был больше не нужен. Но десять секунд спустя телефон снова зазвонил. И снова. Ашер продолжал его игнорировать. На восьмом или девятом звонке Эван, наконец, рассмеялся:

— Ох, чёрт. Просто ответь.

— Нет, — упрямо проворчал он.

Вивиан знала, что они с Эваном сейчас вместе. Ей не стоило беспокоить их.

— Я выключу его.

Он достал свой телефон, и он зазвонил, но на этот раз, вместо настойчивых сообщений, ему поступил входящий вызов. Ашер сжал челюсти, глядя на имя Вивиан, высветившееся на экране.

— Всё нормально, чувак, — сказал Эван. — Ответь.

Его спокойствие только усилило раздражение Ашера по отношению к Вивиан. Он и не попытался скрыть его, когда ответил:

— Что?

Голос Вивиан на другом конце линии был настолько громким, что ему пришлось отодвинуть трубку от уха. Ей понадобилось несколько попыток, чтобы, наконец, она смогла выговорить:

— Больница... мама...

Каждый нерв в его теле сковало холодом. Что с ней? — хотел спросить он, но не мог. Он не смог бы вынести того, что она могла сказать.

— Ты сейчас в больнице?

Она еле слышно выдавила «да».

— Я сейчас приеду, — он положил трубку, не попрощавшись, и уставился на экран. — Мне надо домой.

Никаких вопросов или косых взглядов. Эван просто развернулся на следующем перекрёстке.

— Не стоит терять времени. Поехали.

***

Ашер не стал искать Вивиан, выйдя из лифта на этаже, где находилась Марисса. Он сразу направился к нужному коридору вместе с Эваном, следующим за ним. Проходя мимо маленькой прихожей рядом с палатой Мариссы, он услышал голос Вив и замер.

Она встала со своего места, широко распахнув глаза, выглядела Вивиан совершенно так же, как и в тот день, когда она видел её в последний раз. Опухшие глаза, потерянный вид. Её руки обернулись вокруг его шеи, и она изо всех сил прижалась к нему. Если она и заметила Эвана, то не подала виду.

Ашер сухо обнял её.

— Что происходит?

Она потрясла головой, и несколько минут стояла, молча обливаясь слезами. Из-за угла, за которым находилась палата Мариссы, вышла медсестра в зелёном костюме.

— Вы сын мисс Хилтон?

Он запнулся.

— Что?

— Да, это Ашер, — Вивиан отошла, вытирая глаза.

Медсестра с сочувствием посмотрела на них с Вивиан и мягко заговорила:

— Мне жаль, что у меня нет для вас хороших новостей. Её сердце не выдерживает. У нас получилось дважды вернуть её к жизни, однако... всё становится только хуже.

Вивиан всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.

Таким образом, сейчас мы лишь продлеваем её страдания.

Медсестра посмотрела куда-то в пространство между ними, ожидая, по всей видимости, что они что-нибудь скажут. Зададут какие-нибудь вопросы, например. Спросят, что им стоит делать. Но Ашер был слишком ошеломлён. Совершенно, абсолютно ошеломлён.

— Вы хотите, чтобы мы позволили ей умереть? – прошептал он.

— Всегда сложно сделать правильный выбор, — мягко сказала сестра. — Однако сейчас мы отнюдь не помогаем ей. Я думаю, что в её интересах будет, если вы подпишете документы DNR (Прим. перев. — Do Not Resuscitate — «не реанимировать»). Конечно, выбор за вами.

Нет, не за мной. Я не её сын. Вивиан зарыдала, уткнувшись в его плечо. Он приобнял её за плечи, погладив по голове.

— Вив...

— Я не могу просто сказать им, чтобы они позволили ей умереть, — выговорила она, задрав голову, чтобы посмотреть на него. Она выглядела такой потерянной, такой беспомощной. Ему стоило бы посочувствовать ей, однако он вообще ничерта не мог почувствовать.

Она и моя мама, — хотел он напомнить ей. Принятие подобного решения давалось ему ничуть не легче, чем ей. Но больше, чем жизнь Мариссы, её смерть, для него была невыносима мысль о том, что она страдает. Чего бы хотела сама Марисса?

За углом сработал сигнал тревоги. Все замерли. Из комнаты Мариссы раздался суетливый шум движений и голосов, и желудок Ашера сжал спазм, а сердце подскочило к горлу.

Медсестра втянула в себя воздух — "Опять?" — и исчезла, не сказав больше ни единого слова. Ашер высвободился из хватки Вивиан, оттолкнув её, и пошёл, спотыкаясь, вперёд, пока она заливалась слезами.

Он повернул за угол, чтобы заглянуть за дверь в палату Мариссы, тихо надеясь на то, что в той комнате медсёстры и врачи будут суетиться вокруг кого-нибудь другого. Но вот и они, галдят около постели Мариссы, вокруг которой были наполовину задёрнуты занавески, поэтому видеть Ашер мог только её ноги. Сигнализация остро и ярко искрила, прорезаясь в его нервы, как провод под напряжением. Санитар отделился от группы врачей и упёрся ладонью в его грудь.

— Сэр, вам нельзя входить сюда.

Нет-нет-нет. Что это значит? Ему просто необходимо быть здесь. Марисса не знала этих людей. Ей нужны он и Вивиан. Ашер стал было отталкивать санитара, но за его спиной вырос Эван и обхватил его руками, оттаскивая назад, снова и снова повторяя его имя.

Кто-то крикнул: Очистить помещение! Сигнализация продолжала вопить. Долго, продолжительно, надломлено.

Он мог сделать вдох. Он дрожал и трясся, так что он отступил, неся тяжесть в своей груди. Эван прижал Ашера к стене, которая была прямо напротив двери, и сильно прижал его к ней, но у Ашера уже не было никаких сил бороться. На мониторах продолжала мерцать прямая линия. Одна минута. Две.

А потом к ним подошёл врач и сказал, что Марисса умерла.