Том 2. Охотница из Аккана

I

Когда пронзительный вопль разбил тишину жаркой ночи, Сэнди Кинг, капитан Эндрю Кинг из военной разведки США в азиатском театре операций мгновенно сунул руку под свернутую куртку, служившую подушкой, и выхватил лежащий там пистолет. Эхо вопля — кричало ли это животное, какой-то безумец или вообще невообразимая тварь, несколько раз пронеслось над полуразвалившимся бунгало, прежде чем он окончательно проснулся. Люди, занимавшиеся тем, чем занимался он, должны научиться просыпаться при малейшем звуке, иначе они рискуют в одну прекрасную ночь вообще не проснуться. Поэтому Кинг проснулся немедленно. Крыло опахала на потолке замерло на полпути вниз, поскольку перепуганный кули перестал тянуть за веревку. Кинг прислушался.

Ровное дыхание Кэла Карсона, старшего сержанта разведки, чуть сбило темп, но тут же возобновило прежний темп. Кинг понял, что Карсон проснулся и приготовил оружие, но не хотел, чтобы посторонние наблюдатели поняли это. Карсон был хорош, как всегда.

В другом конце комнаты хрюкнул и сел Син Эл, шепотом бормоча смесь китайских и бирманских проклятий, но затем резко смолк. Кинг мысленно проклял его, но, после этого, Син Юл не издал ни звука. В остальных помещениях развалившегося бунгало стояла тишина.

Слишком уж глубокая тишина. Пронзительный крик ночной птицы, хриплое бормотание гигантских жаб, едва слышный писк летучей лисицы — большой летучей мыши, — были бы лучше, чем эта полная, непроницаемая тишина. Обычно джунгли никогда не смолкают, кроме тех случаев, когда на охоту выходит тигр.

Но тигры никогда не кричат. Как и их меньшие братья, эти большие кошки предпочитают тишину. А тут снова что-то взвыло:

— ЙООООУЛ!

Этот звук разорвал тишину так внезапно, что у Кинга на загривке встали дыбом волоски. Син Юл вскочил и принялся трясти его.

— Нужно просыпайся, сагиб. Снаружи что-то плохо. Там кричит бог Сумпин. Сагиб Кинг, просыпайся...

— Заткнись! — рявкнул Кинг.

Со свистом втянув в себя воздух, Син Юл снова впал в взволнованное молчание. Кинг поднялся, надел ботинки и двинулся к зубчатой стене, служившей окном. Краем глаза он видел, что Карсон тоже обулся и пошел к нему. Они осторожно выглянули из дыры.

Перед бунгало была небольшая поляна. Кули разожгли на ней небольшой костерок и спали у огня, но при первом же вопле сбежали. За поляной начинались заросли бамбука, толстого, тяжелого бамбука дождевых лесов Верхней Бирмы. На много миль вокруг зеленая растительность спускалась по склону горы.

Лунный свет обливал поляну словно воском, но из-за него видно было только хуже.

— Это где-то в бамбуке, — прошептал Карсон.

— Да, — кивнул Кинг.

— Черт побери, как вы думаете, Сэнди, что это такое?

— Может, сова?

— Сова? Сэнди, слышал я пару раз сову. Она никогда так не вопит.

— Я тоже так думаю, — сухо сказал Кинг.

Они замолчали, выжидая. В бамбуковых зарослях все было тихо. Позади слышалось тяжелое дыхание Сина Юла.

— Я могу выйти сзади, сделать круг и зайти в заросли с другой стороны. А вы караульте эту тварь тут, когда она выскочит, — предложил Карсон.

— Ты останешься здесь, — резко сказал Кинг. — В таких зарослях у тебя слишком мало шансов.

— Но я уже как-то выгонял наших маленьких желтых братьев из подобных же зарослей, а вы поджидали их, — напомнил Карсон.

— Знаю. Но теперь там не японцы. Так что оставайся здесь.

И ТУТ В БАМБУКОВЫХ зарослях шевельнулось какое-то пятно. Это была едва видимая, медленно перемещающаяся тень. Кинг наблюдал за ней со смутной тревогой. Что-то стояло на самом краю поляны и наблюдало за бунгало. Наблюдало за нами? — пронеслось в голове мимолетная мысль. — Оно знает, что мы в бунгало? Оно хочет подкрасться к нам?

Кинг тут же отбросил эти мысли. Что бы там ни пряталось в темноте, оно не могло искать их. Потому что, если оно пришло за ними, выходит, оно знает, зачем они вообще пришли сюда.

А это было невозможно. Никто, кроме него самого и Карсона, не знал, зачем они пришли сюда и какие чудовищные тайны хотят найти здесь, в непроходимых горах Верхней Бирмы. Но он сам, и Карсон, и Макинтош, если он вообще еще жив, никому не рассказывали об этом. Нет, эта тварь в темноте не могла искать их. Она там просто случайно, и ничего больше. По крайней мере, Кинг на это надеялся.

Она вышла из темноты и двинулась к бунгало, но на полпути остановилась, бросив жуткий и одновременно нерешительный взгляд на полуразвалившуюся постройку.

— Это человек! — прошептал Карсон.

Да, это был человек, только вначале он передвигался на четвереньках, а теперь встал вертикально и, чуть подавшись вперед, рассматривал бунгало. Человек. Тонкий, исхудавший, совершенно голый, если не считать рваного куска материи, обернутого вокруг его пояса. Бородатый, с длинными, запутанными волосами. Скелет и чучело одновременно.

— Если я когда-то и видел умирающего от голода, то это он, — пробормотал Карсон.

В бамбуковых зарослях что-то треснуло. При этом звуке человек повернул голову с быстротой встревоженного животного, долю секунды послушал, склонив голову набок, затем развернулся и бросился к бунгало.

— Макинтош! — внезапно закричал Кинг. — Эй, сюда, мы здесь! Мы прикроем тебя!

Несмотря на отсутствие одежды и крайне изможденный вид, он узнал этого несчастного. Макинтош! Человек, на поиски которого они пришли сюда. Их друг, даже больше, чем друг, тот, кто делил с ними тысячи опасностей! Макинтош... Он, вероятно, не знал, что война с Японией уже закончилась, и что вышел срок его контракта с Корпусом военной разведки США. Это он, прислушиваясь, всегда петушиным движением поворачивал голову. Кинг узнал бы Макинтоша по этому жесту среди тысяч других.

Это был Макинтош!

Он остановился и уставился на бунгало.

— Сэнди! Это ты, или я уже на Небесах?

— Это я, Макинтош, это я! Макинтош, сзади!

ИЗ ТЕМНЫХ бамбуковых зарослей выскочили четыре фигуры. Словно псы, почуявшие запах добычи, они помчались прямо к Макинтошу. Пистолет в руке Кинга тут же ожил. Он принялся стрелять, не целясь, но первая выскочившая из зарослей тень растянулась на земле. Из руки у нее, блестя, вылетел нож. Вторая фигура споткнулась об упавшего, и пуля Кинга попала ей в голову. Двое остальных бросились обратно в заросли.

— Сэнди! Как же я рад тебя видеть! — Рука Макинтоша была слабой, костлявой и влажной. — И Кэл здесь! Словно в старые добрые времена, верно? Можно, я сяду?

Кинг подхватил оседающего на пол Макинтоша.

— Виски! — бросил он Син Юлу, и китаец — или монгол, или кем он там был, — тут же бросился к вещам.

Макинтош сидел на полу в круге лунного света, падающего из разбитого окна, где Карсон уже занял оборонительную позицию.

— Мы получили твое сообщение, — сказал Кинг.

— Ага! Я все время думал, будет ли оно доставлено... гм... своевременно?

— Своевременно?

— Своевременно, чтобы сослужить мне службу. Я не сомневался, что вы помчитесь сюда во весь опор, как только получите отпуск, но не был уверен, позволит ли старик вам уехать...

— Мы перестали уделять внимание генералам, как только закончилась война, — проворчал Кинг.

— Закончилась война? — вскричал Макинтош. — Ты хочешь сказать, что эти желтокожие уже развешены на своих любимых вишневых деревьях, а по улицам Токио маршируют наши ребята?

— Так оно и есть, — ответил Кинг. — Японский флот на дне моря, а японские командиры в аду, где им самое место.

— Вот это то, что я называю хорошими новостями, — с удовлетворением в голосе сказал Макинтош. — Жаль только, что мало желтокожих получило то, что им причиталось. Какие прекрасные слова: война закончилась! Сколько раз мы с нетерпением ждали того дня, когда закончится война и мы можем разойтись по домам, а, Сэнди? Подумать только, наконец-то это случилось!

Кинг не мешал ему выговориться. Человек, который прошел через всю войну, имеет право спустить немного пара, когда узнает, что все уже позади. Макинтош казался ошеломленным этими известиями. Наконец, Кинг решил мягко перевести его на другую тему.

— Кто там вопил? — повторил Макинтош. — А, Сэнди, я и забыл, что вы ничего не знаете об этом, — Вопили там, — он махнул рукой в сторону окна, возле которого сидел на страже Карсон, — эти парни. Они так забавляются.

— Забавляются?

— Да. Им кажется это хорошей забавой, — ответил Макинтош, растягивая слова. — Спасибо, Ганга Дин, я бы выпил еще немного виски, как ты считаешь? — Син Юл плеснул ему в алюминиевую кружку еще порцию, Макинтош поднес кружку к губам, и сил у него, казалось, прибавилось. — Они так играют... Да, играют.

— Гм-м... — протянул Кинг — Но кто они?

— Кто они? Сложный вопрос. По армейской классификации они — убийцы, профессиональные убийцы, и не нужно преуменьшать их достижения в искусстве убийства. Мы считали, что в десантно-диверсионной школе нас научили убивать, но, Сэнди, мы просто любители по сравнению с теми парнями...

— Да кто они? — проворчал Кинг.

— А, да! Я отклонился от темы, верно? Они работают на Акбада. А Акбад... — Макинтош умолк.

— Продолжай, — мягко подтолкнул его Кинг. — Кто такой Акбад? Ты не упоминал о нем в своем сообщении.

— Я стараюсь собраться с мыслями, чтобы рассказать тебе, кто такой Акбад. — Макинтош снова задумчиво помолчал. — Акбад — человек. Китаец, индус, монгол, бирманец или любой другой азиатской расы. Но он человек. Я совершенно уверен в этом. Или, по крайней мере, я считаю его человеком.

Кинг почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, словно паук с маленькими ледяными лапками. Макинтош сошел с ума? Неужели опасности, голод и истощение сделали свое черное дело?

— Черт побери, Макинтош, о чем ты?

Словно не слыша его, Макинтош продолжал:

— Акбад — священник храма, находящегося неподалеку. Храма Запретного Наслаждения... кажется, так они называют его на своем языке. Это древний храм, более древний, чем Бирма, древнее Китая, а, может, древнее и всего Рода Человеческого, кто знает? Были времена, когда я пытался понять, какого же возраста этот... м-м... кажется, я опять отклонился от темы. Акбад — важная шишка в этом храме. Временами, Сэнди, я думал, что он человек, а временами не знал, кто он на самом деле. И когда я не знал этого, Сэнди, я думал, что он бог!

— Что?

— Я до сих пор так думаю, — упрямо настаивал Макинтош. — Нет, не ищи аптечку. Мне не нужны не атабрин, ни хинин. Но если ты хочешь считать меня спятившим, Сэнди, то я готов согласиться с тобой, потому что, Сэнди, или лгали мои глаза, или я действительно видел, как происходит невозможное!

КИНГ ДОСТАЛ из кармана сигареты, закурил и убрал сигареты и спички обратно в карман.

— Какое невозможное? — осторожно спросил он.

— М-м?.. А, ну, в общем, я видел, как исчезают люди.

— А я видел, как исчезали в походе слоны.

— Это было не в походе.

Кинг молчал.

— Истинная правда, исчез я сам, — продолжал Макинтош.

— Да?

— Истинная правда, что я побывал на небесах.

— Гм-м... — промычал Кинг.

— Сэнди, я видел жемчужные врата, блистающие в небе. О, нет, я не был так близко, чтобы коснуться их, но я их видел. И я видел, как по воздуху летели ангелы, я слышал арфисток, играющих у подножия трона и...

— Стоп! — воскликнул Кинг.

— Что?

— Давай начнем все сначала, Мак. И на сей раз, парень, не пересказывай мне свои сны во время курения гашиша, или я снова тебя прерву.

— Ну, может, это и были сны, хотя я не думаю...

— Давай сначала!

— Ладно-ладно. Не стоит разговаривать, как полковник! — На мгновение в его голосе промелькнуло раздражение, затем Макинтош продолжал: — Как ты знаешь, я искал здесь секретную радиостанцию, которую наши маленькие желтокожие братишки прятали где-то в здешних горах. Я никак не мог найти эту проклятую...

— Ее обнаружили военно-воздушные силы, — перебил его Кинг. — После них там не осталось ничего.

— Так вот почему все вдруг взлетело на воздух! Ну, дают, летуны! Ну, я так и не смог ее отыскать, и, наконец, решил, что у джапов[1] хватило ума перевезти ее куда-то в другое место. Поэтому я решил вернуться. Проблемы начались, когда я пошел коротким путем.

— Да?

— Ошибкой был этот короткий путь. Он стал куда длиннее длинного. Я, черт побери, заблудился. И блуждал, пока по ошибке не попал на территорию Акбада. Истинная правда, что я наткнулся прямо на его храм. Это и оказалось, Сэнди, моей худшей ошибкой.

— Могу себе представить. Эти фанатики наверняка трясутся над своими храмами и держат их расположение в глубокой тайне, — кивнул Кинг. — Что было дальше?

— Меня кормили, как предназначенного на убой теленка. Лучшее вино, лучшая еда, что я видел за последние два года. Мой личный гарем. Красотки, выстроившиеся в шеренгу передо мной, и я мог выбрать любую из них или всех сразу. Я купался, натирался ароматными мазями, носил самые мягкие одежды, какие ты только можешь вообразить. Я имел все, что только можно захотеть, стоило лишь попросить. Слова радушного приветствия были у них вытканы даже на половиках.

— Пока все похоже на правду, — заметил Кинг.

— Это было! Было!

— И что пошло не так?

— Вот этого я и не знаю.

— Но...

— Если бы я понял, что случилось со мной дальше, понял то, что имело место в действительности, то, вероятно, мог бы сказать тебе, что пошло не так.

— А как ты думаешь, что все же произошло с тобой? Макинтош, хватит ходить вокруг да около, давай конкретнее. Что они сделали? Откармливали тебя, чтобы принести в жертву?

— Принести в жертву? — пожал плечами Макинтош. — Да ничего подобного! Они откармливали меня, приводили меня в норму, чтобы потом отправить меня... ну... на небеса!

— Макинтош!

— Но они действительно собирались отправить меня туда. И они отправили меня туда, это факт. И факт, что...

— К ОКНУ! — прервал их вдруг Карсон.

Тут же загремели выстрелы. Кинг повернулся. Он увидел, как через разбитое окно в комнату влетел шар размером с бильярдный, светящийся молочным светом. Карсон выстрелил в него и промахнулся. На долю секунды шар завис в воздухе. И тут из горла Макинтоша вырвался крик, подобный которому Кинг никогда не слышало от человека. Это был вопль человека, которого подвергают пыткам, человека, потратившего остатки сил на этот безумный, выворачивающий наизнанку душу вопль.

Макинтош вскочил на ноги и ринулся к окну в противоположной стене комнаты. Шар секунду поколебался, затем метнулся за ним следом, настиг и, казалось, на миг прикоснулся к его коже. А затем исчез из виду.

Кинг на мгновение перестал его видеть. В то же время Макинтош снова завопил, но его вопль тут же превратился в какое-то бульканье. Бульканье смолкло, Макинтош стал падать. Он падал, когда шар возник позади его с другой стороны. Подскочил вверх к самому потолку, повис, затем покрылся красноватым туманом. Туман этот тут же исчез, и поверхность шара опять стала молочно-белой.

Макинтош падал. Скорость, которую он развил, по инерции все еще несла его вперед, но ноги уже не держали. Он ударился о стену, осел на пол и больше не шевелился.

Шар метнулся вниз, завис над ним, затем снова поднялся и с безумной скоростью вылетел вдруг в окно.

Кинг выхватил из кармана фонарик, бросился вперед, наклонился, заслоняя фонарик, и направил его луч на Макинтоша. Затем выключил фонарик, выпрямился. Полные ужаса глаза Юла, не отрываясь, глядели на него. Сидящий у окна Карсон тоже повернулся к нему. Кинг вытер внезапно вспотевший лоб.

Макинтош был мертв. В груди у него была сквозная дыра. Круглая дыра, размером точно с этот безумный шар.