Том 2. Охотница из Аккана

V

— ПЕРВЫМ ДЕЛОМ я хотел бы узнать, — помог ему Кинг, — где мы находимся?

Это был вопрос, который не покидал его с тех пор, как он пришел в сознание в гранитной чаше. Где они? Им навстречу дул странный ветер. Может, он унес их... Но куда?

Соренсон кивнул.

— Я вас понимаю, — сказал он с сочувствием в голосе. — Простите, но я не могу сказать вам, где вы находитесь. Это помогло бы вам. Это помогло бы даже мне.

— Вы хотите сказать, что не знаете?

— Боюсь, что не знаю, — ответил ученый и пригладил бороду, закрывающую лицо до самых глаз — встревоженных, умных глаз. — Но я знаю название этого места. Аккан. Но является ли Аккан Землей спустя миллион лет после нас, или Землей за миллион лет до появления на ней Рода Человеческого, планета ли это в нашей Солнечной системе или планета за тысячи световых лет от Солнца — этого я не знаю.

— Что? — закричал Кинг. — А чем, разрази вас гром, вы говорите?

Словно безумные призраки, слова Соверсона заметались в его голове. Земля, какой она была миллион лет в прошлом! Или Земля через миллион лет в будущем. А, может, вообще не Земля! Возможно, это какая-то иная планета, находящаяся черт знает где! Может, Соренсон просто сошел с ума? Не бред ли это его больного разума?

— Все верно, — ответил Соренсон спокойным и твердым голосом. — Я не знаю. Я не знаю, знает ли даже Акбад или те дьяволы, — он махнул куда-то в направлении источника света, — знают ли это они сами... Видите ли, где мы находимся... Все зависит от того, куда нас забросил теллурический ток.

— Теллурический ток? — переспросил Кинг.

— Вы чувствовали его в яме, — объяснила Леда. — Похоже на ветер. Вот этот-то ветер и есть то, что папа называет теллурическим током.

— Да, — кивнул Соренсон. — Это теллурический ток. Точнее, я не знаю, что это такое, но думаю, что это — естественный ток Земли — поток некоей неизвестной силы. Он похож на тяготение, с одним лишь исключением, что тяготение — это сила, известная на Земле и проявляющая себя повсюду. А эта сила на Земле неизвестна и, кажется, существует лишь в недрах одной горы в неизведанной области Верхней Бирмы.

Кинг мрачно кивнул. Он знал, что такое тяготение, поэтому не мог сомневаться, что существуют другие, пока что неизвестные силы. Был ли Соренсон в здравом уме или нет, но Кинг не сомневался, что то, что он называл теллурическим током, существует в действительности. К тому же он сам почувствовал давление невидимого ветра. Он помнил это слишком ярко, чтобы сомневаться в его существовании.

— Но... — начал было он.

— Мы прошли через недра той же горы, — перебил его Соренсон, кивнув в сторону Леды. — Мы тоже были гостями Акбада, как Доусон и все остальные, кто попадал сюда. Теллурический ток подхватил нас в пещере, проходящей через ту гору, и перенес сюда... Вот только я не знаю, куда именно. — Он заколебался, подыскивая слова. — Представим, что вы вошли в пещеру и попали в подземную реку. Вода понесла вас. Вы потеряли сознание. В итоге, вы пришли в себя и оказались в чужом краю, за много миль до начальной точки вашего путешествия. Теллурический ток похож на такую подземную реку. Он подхватывает и уносит вас. И приносит сюда. Но вы не знаете, куда именно.

— Но можно же это определить, — упрямо возразил Кинг.

— Нет, нельзя, — ответил Соренсон. — Ни вам это неизвестно, ни мне. Может быть, ток перенес нас во времени, может, в пространстве, а может, одновременно и в пространстве, и во времени. Так что, повторяю, мне неизвестно, где мы, за исключением того, что мы находимся на земле Аккан, и что Аккан может быть где угодно во Вселенной. Я точно знаю, что говорю. — Он снова махнул рукой в сторону окна. — Ночью небо полно звезд. Я не астроном, но изрядную часть жизни провел в экспедициях. Иногда мне приходилось искать путь по звездам, так что я знаю все крупные звезды, видимые с Земли. С тех пор, как мы очутились здесь, я ночь за ночью наблюдал звезды в небе Аккана. Если бы Аккан находился на Земле, то я узнал хотя бы некоторые созвездия. Конечно, через миллион лет расположение звезд должно измениться настолько, чтобы стать неузнаваемым, поэтому я и говорю, что мы можем оказаться в далеком прошлом или будущем. И вот, наблюдая здешние звезды, я не сумел распознать ни единого созвездия.

ОН ГОВОРИЛ уверенно и жестко. Не только слова, но и сама манера говорить убедили Кинга, что Соренсон знает, о чем говорит. Ученый говорил правду.

Правда была в том, что они потеряны. Потеряны в необъятности времени, потеряны в не меньшей необъятности космоса. И никто не может сказать, где именно.

Акбад зашвырнул их сюда.

Зачем?

По какой причине это тощее чудовище швырнуло их в мир Аккана?

Кинг пристально поглядел на Соренсона.

Ученый кивнул.

— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Вы хотите знать, зачем Акбад забросил вас сюда. Причину найти не трудно. Акбад — поставщик для имперских охотничьих угодий Аккана. Это его работа в том проклятом храме, и он старательно выполняет ее — обеспечивает материалом для игры в королевских заповедниках.

Мысли Кинга смешались. Краем глаза он взглянул на Карсона. Карсон внимательно прислушивался к их разговору и выглядел теперь испуганным. Кинг почти никогда не видел Карсона испуганным. Коричневое же лицо Син Юла стало желтым. Доусон, пришедший после них, опустился на одну из циновок с болезненной гримасой на лице. Леда подошла к окну и выглянула наружу с отвращением на лице.

— Для игры? — хрипло спросил Кинг. — Игра для заповедника? О чем вы говорите?

— Мы — цель этой игры, — мрачно сказал Соренсон. — Так же, как на Земле, где миллионеры владеют специальными заповедниками, в которых играют в охоту, на Аккане такой заповедник принадлежит королю. И в здешней игре в охоту аккане вместо оленей, медведей, львов или слонов предпочитают людей.

Его мрачный голос умолк. Большая игра! Макинтош говорил об игре, сказал, что убийцы, идущие за ним по пятам, играют в игру. Вот она, игра, игра в охоту, причем, в охоту на людей! На Земле были подобные исторические прецеденты. Римляне, в эпоху упадка Рима, выводили на ринг гладиаторов для кровавых сражений. Аккане используют людей в качестве добычи в своих охотничьих угодьях.

Кинг проглотил комок в горле и пожал плечами.

— Думаю, они вскоре поймут, что мы довольно жестоко играем, — сказал он.

— Они уже совершили это открытие, — отозвался Соренсон. Им нравится охотиться в своих заповедниках на людей, потому что люди — хорошие бойцы, потому что они сопротивляются, их трудно поймать и трудно подстрелить. Люди являются изюминкой их спорта! Вот почему мы им нравимся. Мы заставляем их попотеть, прежде чем умрем... Что там, Леда?

ДЕВУШКА ВНЕЗАПНО отвернулась от окна и направилась к ним.

— Взгляните сами! — прошептала она.

За окном была длинная, круто спускающаяся долина. Она была покрыта деревьями, а посреди текла речка. Сразу же под окном была каменистая поляна.

Кинг пробежал взглядом долину и замер. Глянув вниз, он увидел то, что видела Леда. Но это было не там, не на дне долины. Эта штука висела в воздухе футах в пятидесяти от окна.

Прозрачный стеклянный пузырь! Он повис, как громадная капля дождя, блестящая в солнечном свете. Нижняя часть ее была чуть обтекаемой. Сбоку виднелась дверца, а внутри было какое-то механическое оборудование, очевидно, нужное для того, чтобы управлять пузырем. Но Кинг сосредоточился не на самом пузыре. Его внимание было сконцентрировано на том, кто был внутри.

А в пузыре сидела и управляла им, внимательно разглядывая землю внизу, девушка.

Это была та самая девушка, изображение которой висело на стене в храме Акбада, девушка, гениального художника, картину которого Кинг видел в храме.

Ее портрет висел в храме Акбада. И вот теперь здесь, в Аккане, они летела в стеклянном пузыре. Сердце Кинга подпрыгнуло, как только он увидел ее. На таком расстоянии нельзя было ошибиться. Это была та же девушка. Она была так близко, что Кинг видел ямочку у нее горла, видел, как изящно склонила она голову, разглядывая землю внизу.

— Кто... кто это? — невольно спросил он.

Кинг услышал судорожный вздох Леды и, повернув голову, увидел, как побледнело ее лицо.

— Это сама Авена, — прошептала Леда. — Она... она — принцесса Аккана.

— И что она там делает?

— Наблюдает.

Краешком глаза Кинг уловил какое-то движение внизу на поляне. Там из зарослей деревьев выскочил человек, огляделся и поспешно бросился обратно. Движения его были так быстры, что Кинг не был уверен, что вообще видел его. Но Авена его увидела. Кинг увидел, как она что-то сделала внутри с управлением. Пузырь беззвучно рванулся в воздухе и повис над поляной. Из отверстия в одной стороне пузыря вылетел маленький белый шарик. Первой мыслью Кинга было, что Авена бросила бомбу. Но тут же он узнал этот шарик.

Это был шар размером с бильярдный! Один из летающих шаров Акбада! Такая же бело-молочная сфера, которая прошла насквозь через Макинтоша!

— Господи! — прошептал он.

— Вы уже знаете, каков этот белый шар? — спросила Леда.

— Я знаю, что он может сделать, — ответил Кинг. — Но я увидел внизу человека. Кто это?

— Диллон, — ответила девушка. — Вы должны его помнить. Он был у ямы вместе с Доусоном, когда я подошла.

— Помню его. Щебечет, как птица. При разговоре сливает вместе слова. Но что он там делает?

— Сегодня его очередь работать, — ответила Леда.

— Его очередь работать?..

— Смотрите!

Стеклянная сфера Авены зависла над деревьями. А под кронами леса маленький белый шар рыскал в зарослях, точно охотничья собака, бегающая по полю в поисках запахов. Впереди, на поляне, снова что-то мелькнуло, это Диллон показался на мгновение. Авена тут же направила туда стеклянный пузырь. Шарик летел перед нею, за ним тянулась штриховая линия, словно выхлоп дыма, тут же тающий в воздухе.

— Вы видите, — медленно проговорила Леда, — как охотится Авена.

— Теперь понятно, — сказал Кинг.

Голос у него был сухим и скрипучим, словно напильник, проходящий по металлу. В голове метались суматошные мысли. На стене дворца Акбада он увидел картину, изображающую эту девушку. Она словно символизировала собой все прекрасное, что может быть в мире. Теперь он встретил ее здесь, в невероятном мире Аккана, летающей в стеклянном пузыре и охотящейся на людей. Эта мысль, словно нож, вонзилась ему в сердце. Он смотрел, не открываясь, на то, что происходило внизу.

Авена в стеклянной сфере повисла над тем местом, где был замечен в последний раз Диллон, а бильярдный шар летал где-то внизу. Король знал, что где-то там за ним наблюдает Диллон, нервно вертя головой и ища место, где можно укрыться. Кинг знал, о чем сейчас думал Диллон. Смерть искала его, и Диллон прекрасно знал об этом. Внезапно стеклянный пузырь полетел дальше.

— Он слишком часто показывается, — с отчаянием сказала Леда. — Он слишком рискует.

КИНГ МОЛЧА глядел за продолжением поисков. Авена в своем пузыре висела над лесом. Охотник за крупной дичью, прячущийся на склоне и знающий, что в чаще внизу есть олень, походил бы на нее, пристально глядящую вниз, держа оружие наготове. Авена постепенно перелетала с места на место. Внезапно стеклянный пузырь замер в воздухе, и откуда-то издалека донесся крик, крик, полный страха и ярости. Он эхом отразился от склона и замер. Кинг молча глядел. Авена направила свой пузырь вниз, за деревья. Через минуту она скрылась из поля зрения. Затем ее пузырь вновь показался в воздухе. Из него торчал рычаг, на котором висело человеческое тело. Пузырь быстро улетал куда-то вдаль. Авена возвращалась домой с удачной охоты. Еще одна голова украсит ее комнату для трофеев. Кинг отвернулся. Леда прислонилась к стене, спрятав лицо в ладони. Плечи ее дрожали от рыданий.

— Я хотел спросить только одно, — сказал Кинг. — Вы сказали, что сегодня была его очередь работать. Что вы имели в виду?

Леда подняла голову. Слезы блестели у нее на щеках.

— Мы выходим по очереди, — сказала она.

— Продолжайте.

Она вытерла рукой глаза.

— Эта пещера — единственное безопасное место, — объяснила она. — Аккане не знают о ее существовании. И пока они не обнаружат ее, мы в безопасности. Но когда поблизости появляется поисковый отряд, один из нас выходит наружу, чтобы увести их подальше.

Соренсон откашлялся.

— Есть и еще причина, почему мы не хотим, чтобы они появлялись здесь, — нерешительно сказал он.

Кинг пристально посмотрел на девушку.

— Значит, Диллон специально подставлялся? — спросил он.

Леда кивнула.

Кинг откашлялся.

Этот маленький человечек с щебечущим голосом оказался героем. Выглядел Диллон непрезентабельно: оборванная одежда, небритое лицо, небрежные манеры. Трудно было представить его героем. Но судить о человеке следует не по внешности, а по тому, что у него в душе. Возможно, в душе у Диллона было все, что требуется настоящему мужчине.

Внезапно Кингу пришла в голову одна мысль, и он отвел от Леды глаза.

— Мы сменяемся? — резко сказал он. — Что значит: мы!

Глаза девушки сверкнули.

— Разумеется, я принимаю в этом участие. Все принимают, кроме папы, мы не позволяем ему это делать, потому что... потому что... — Она запнулась и умолкла.

Но Кингу и не нужно было объяснять, почему Соренсону не позволяли принять участие в этой мрачной игре в прятки в джунглях снаружи. У ученого там не было бы ни единого шанса. Он был слишком стар для игр, особенно для игр, в которые играли здесь, в Аккане.

Доусон поднялся с циновки.

— Вчера была моя очередь работать, — медленно проговорил он. — Мне сопутствовала удача. Я ушел. В основном, мы побеждаем. О-о! — прорычал он, добела стискивая кулаки, на скулах его вспухли желваки. — Диллон был лучшим хвостовым стрелком, когда-либо поднимавшимся в небо! — с трудом выговорил он. — Когда-нибудь... Когда-нибудь мне повезет отомстить за него, черт бы их всех подрал!

Голос его прервался, он резко выскочил из комнаты. Кинг посмотрел ему вслед. Значит, Доусон, как и Диллон, и есть те самые американские летчики, пропавшие в Верхней Бирме. Кинг прекрасно знал, что чувствует Доусон, потому что испытывал то же самое к членам своей команды.

— В следующий раз — моя очередь, — сказал он.

— А потом моя, — тут же подал голос Карсон.

Син Юл невнятно прошептал какие-то непонятные слова.

Соренсон тронул Кинга за рукав.

— Есть еще одна причина, почему мы не хотим, чтобы аккане обнаружили эту пещеру, — сказал он. — Идемте, я покажу вам.