Том 6

Сноски

Сноски к стр. 6

1 Здесь и далее указываются страницы и строки т. 4 наст. изд.

Сноски к стр. 14

1 Существует и еще одно свидетельство автора – в письме к В. В. Стасову от 27 октября 1888 г. Гончаров относит начало работы над романом к 1846 г.: «„Обломов” начат был в 1846 году, когда я сдал в редакцию „Современника” первый роман „Обыкновенную историю”».

Сноски к стр. 16

1 Позднее современники не раз относили это название ко всему роману. См., например, письмо А. Ф. Писемского к А. Н. Островскому в Москву от 11 марта 1857 г., в котором говорится о «покупке романа Гончарова „Сон Обломова”» «Библиотекой для чтения» (Неизданные письма к А. Н. Островскому. М.; Л., 1932. С. 362). А 18 мая 1858 г. Е. А. Штакеншнейдер отметила в своем дневнике: «Гончаров кончил свой роман „Сон Обломова” и читал его некоторым друзьям» (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки (1854-1886). М.; Л., 1934. С. 209-210).

2 См. об этом ниже, с. 281-282.

3 О его недовольстве свидетельствует, к примеру, выпад по адресу писателя в письме к Тургеневу от 12 сентября 1848 г. «Дивясь» успехам адресата, он упоминает Герцена и Гончарова, которые одни, по его мнению, могли бы «тягаться» с ним, но оба «ничего давно не пишут (т. е. первый не печатает, а второй так заплыл жиром, что ничего и не пишет)» (Некрасов, Т. XIV, кн. 1. С. 110-111).

4 См.: Мазон А. Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова. СПб., 1912. С. 46.

5 Без сомнения, он был в числе тех «встречных и поперечных», которым Гончаров, по его собственным словам, «по дурному своему обыкновению ‹…› рассказывал, что замышляю, что пишу, и читал сплошь и рядом, кто ко мне придет, то, что написано, дополняя тем, что следует далее» («Необыкновенная история»).

Сноски к стр. 17

1 «Что если б я по часу в день писал с такой охотой что-нибудь другое, с какой пишу к Вам это письмо! Да нет, нет!» (письмо от 20 августа 1849 г.).

2 Писатель работал в своей обычной манере, о которой в«Необыкновенной истории» писал так: «Я свои планы набрасывал беспорядочно на бумаге, отмечая одним словом целую фразу или накидывая легкий очерк сцены, записывал какое-нибудь удачное сравнение, иногда на полустранице тянулся сжатый очерк события, намек на характер и т. п.». Ср. там же: «Я продолжал обработывать в голове „Обломова”, а также „Обрыв”, набросав, по обыкновению, кучи листков, клочков с заметками, очерками лиц, событий, картин и проч.».

Сноски к стр. 18

1 Об этом Гончаров прямо говорит в упоминавшемся выше письме к В. В. Стасову: «Написав первую часть, я отложил ее в сторону и не касался продолжения до 1857 года. В промежуток этот я плавал вокруг света, возил и 1-ю часть „Обломова” с собой, но не писал, а обрабатывал в голове…».

2 См.: наст. изд., т. 3, с. 398.

3 И это соответствует действительности: ср. со строками о первом романе из упомянутого выше письма к Краевскому: «…но всё выходило длинно, тяжело, необработанно: всё в виде материала».

4 Письмо датировано Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов». С. 554; цитируется по этому изданию).

5 Там же.

Сноски к стр. 19

1 Сам Е. Ф. Корш, редактор «Атенея», в 1858 г. в заметке, сопровождавшей публикацию отрывка из главы II части третьей «Обломова», вспоминал об этом чтении: «Подарив „Атеней” мастерскою сценою из своего давно задуманного и давно начатого романа, автор живо напомнил нам приятные часы, проведенные с ним в 1852 году за чтением первой части „Обломова”» (1858. С. 53).

2 Речь идет о должности столоначальника Департамента внешней торговли.

3 Е. В. Толстая жила в это время в Москве.

4 По ходатайству А. С. Норова, тогда еще товарища министра народного просвещения, в 1852 г. Гончаров отправился в плавание на фрегате «Паллада» и перед самым отходом судна был у него в числе других гостей на литературном вечере (см. об этом: наст. изд., т. 3, с. 399).

Сноски к стр. 20

1 5 марта 1856 г. последовало предписание председателя Петербургского цензурного комитета М. Н. Мусина-Пушкина Гончарову о вступлении в должность цензора (см.: Летопись. С. 62).

2 В 1856 г. Гончаров процензуровал 10 453 рукописных листа и около 827 печатных листов различных изданий (см.: Mazon. P. 198).

3 К Некрасову и Краевскому прибавился М. Н. Катков, редактор «Русского вестника», в котором вскоре появились два очерка из книги «Фрегат „Паллада”» (см.: наст. изд., т. 3, с. 449).

Сноски к стр. 21

1 15 января 1857 г. Е. Я. Колбасин передает Тургеневу ходившие в Петербурге слухи: «…говорят – за достоверность не ручаюсь – заплатили 300 р. Гончарову от листа за „Обломовщину”. Гончаров, на все расспросы, отнекивается, но все уверены, что „Обломовщина” уже в редакции „Русского вест‹ника›”. Посмотрим, стоит ли она таких неслыханно дорогих условий и правда ли это» (Тургенев и круг «Современника» . С. 317).

2 «По делу твоему я сейчас же поехал к Печаткину, но вот тут какого рода обстоятельства открылись: он предполагает большие издержки для „Биб‹лиотеки› для чтения”, а именно – покупку романа Гончарова „Сон Обломова”, за который будет платить по 200 руб. сереб., а всех их будет до 35, значит, 7000, да мазу к тому еще 500 р. за то, что этот господин соизволяет печатать в „Биб‹лиотеке› для чтения”, а не в „Русском вестнике”. Задерживать таким образом деньги на другие издания, он говорит, что не имеет возможности» (Неизданные письма к А. Н. Островскому. С. 362).

Сноски к стр. 23

1 См. об этом замысле: наст. изд., т. 1, с. 623-625.

Сноски к стр. 24

1 Именно до этого времени, как можно предположить, роман носил название «Обломовщина». Оно принадлежало, скорее всего, самому автору, хотя прямых свидетельств о том, что Гончаров так называл свой роман, нет, и в тексте его слово «обломовщина» появляется только начиная с части второй. Это предположение основывается на характере первоначального замысла и отношении Гончарова к своему герою на данном этапе, о которых пишет Дружинин. Под этим названием роман неоднократно упоминался в литературных кругах (см. об этом выше, с. 18, 20, 21, и ниже, с. 215).

Сноски к стр. 25

1 См. об этом письмо Б. М. Маркевича к неизвестному лицу (возможно, М. Н. Каткову) от 29 октября 1879 г. (процитировано: Балакин А. Ю. Ранняя редакция очерка «Заметки о личности Белинского» // Гончаров. Материалы 1998. С. 240-241).

2 См. выше, с. 17, сноска 2.

3 Некоторое представление о ней дает фрагмент главы «Сон Обломова» (А). Возможно, что именно о рукописи, из которой был взят этот фрагмент, Гончаров пишет в «Слугах старого века» (1888): «По полу рассеяны были письма, пакеты, бумаги и между последними до тридцати больших тетрадей „Обломова”, приготовленного совсем для печати».

4 Она, согласно практике того времени, осталась в редакции «Отечественных записок».

5 В ней отсутствует текст главы «Сон Обломова» (см. помету ‹3› Гончарова: наст. изд., т. 5, с. 443).

6 О чем свидетельствует штемпель на основном массиве бумаги с текстом этой части (л. 2, 6-18, 22-30 авторской пагинации, л. 3-4, 11-34 об., 41-57 об. пагинации архивной): судя по таблице штемпелей, эта бумага была изготовлена в Петербурге в 1851 г. (см.: Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX веков. М., 1959. С. 124). Отмечено Н. В. Калининой.

Сноски к стр. 26

1 Эти фрагменты написаны на бумаге с тем же штемпелем, что и текст части первой.

2 Они написаны на другой бумаге без штемпеля.

3 Все эти фрагменты в публикуемой рукописи заключены в фигурные скобки, обозначающие их принадлежность к предшествующему этапу работы над сохранившейся рукописью романа.

Сноски к стр. 27

1 Вероятно, В. М. Кирмалову, который как раз в это время приехал в Петербург (см.: Летопись. С. 84). Именно на основе этой копии, по всей видимости, и велась дальнейшая работа по приведению части первой в соответствие со следующими.

2 Эта запись была позднее, в октябре 1888 г., обведена чернилами.

3 О последних см.: наст. изд., т. 5, с. 42, примеч. 2.

4 См.: ЛП «Обломов». С. 389-497.

Сноски к стр. 32

1 Цит. по: ЛП «Обломов» . С. 615.

2 Это предположение тем более правдоподобно, что редакция «Современника» только что пережила цензурный запрет на объявленный ею в конце января 1848 г. «Иллюстрированный альманах», предназначенный в подарок подписчикам «Современника». В одном из обращений редакции к подписчикам прямо говорилось, что вследствие «некоторых новых цензурных распоряжений» уже «готовый к выходу» альманах поступил «на второе рассмотрение Цензурного комитета». В результате альманах так и не вышел в свет. Вместо него 22 марта 1849 г. появился «Литературный сборник с иллюстрациями» (Некрасов. Т. XIII, кн. 1. С. 63, 65 и 72-75; см. также: Евгеньев-Максимов В. «Современник» в 40-50 гг. Л., 1934. С. 249-275).

Сноски к стр. 34

1 См. ниже, с. 43.

2 Наряду с Бабушкой, Райским, Верой и Марфинькой (см. письмо Гончарова к П. Г. Ганзену от 12 марта 1878 г.).

3 По словам Б. М. Энгельгардта, «именно таким и показан Обломов в романе: в нем чувствуется огромная моральная сила, невольно подчиняющая своему влиянию окружающих. И это очарование обусловлено, конечно, его „золотым” сердцем» (ЛН Гончаров. С. 57).

Сноски к стр. 38

1 В окончательном тексте Гончаров убавил его года: Илье Ильичу 32 или 33 года (см.: наст. изд., т. 4, с. 5).

Сноски к стр. 43

1 См.: наст. изд., т. 5, с. 8, сноска 2; с. 36, сноска 11; с. 80-81, сноска 4, пункты 1, 5, 7, 8; с. 82, сноска 1; с. 154, сноска 6.

Сноски к стр. 44

1 Ср. в «Мертвых душах»: «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако же и не так, чтобы слишком молод» (Гоголь. Т. VI. С. 7).

Сноски к стр. 45

1 Если в окончательном тексте описание этого персонажа (в связи с первым его появлением) занимает около четырех страниц (см.: наст. изд., т. 4, с. 37-40), то в рукописи их значительно больше (наст. изд., т. 5, с. 40-42, 45-54), не считая нескольких страниц отброшенного раннего варианта (там же, с. 42-45).

Сноски к стр. 46

1 Ср. комментарий к фельетону Гончарова «Письма столичного друга к провинциальному жениху» (наст. изд., т. 1, с. 786-792).

Сноски к стр. 49

1 См.: наст. изд., т. 5, с. 5-6, сноска 6; с. 8, сноска 2; с. 19, сноска 8; с. 20, сноски 4, 12; с. 25, сноска 7; с. 85, сноска 6; с. 88, сноска 1; с. 102, сноска 3, и т. д.

Сноски к стр. 54

1 Слова: «грубое тяжелое тело» напоминают читателю то, что было сказано относительно облика героя в начале части первой («могучее туловище» и «две коротенькие, слабые, как будто измятые чем-то ноги» – наст. изд., т. 5, с. 5).

Сноски к стр. 56

1 А ведь «в аттестате у него сказано было, что он прошел высшую алгебру, конические сечения и математику до интегральных и дифференциальных исчислений» (там же, с. 110), а еще раньше в тексте упоминалось, что в число изучавшихся им предметов входили статистика и политическая экономия (там же, с. 105; ср.: наст. изд., т. 4, с. 61).

Сноски к стр. 59

1 Характерно, что далее следовало начало (затем зачеркнутое) новой фразы, которая, скорее всего, должна была перейти в сентенцию, почти цитату из «Обыкновенной истории»: «Утешься…» (ср.: наст. изд., т. 1, с. 179, строки 3-16).

2 В окончательном тексте – «за тридцать лет» (наст. изд., т. 4, с. 161).

3 В окончательном тексте – за границу. Можно предположить, что одесское предприятие связано с ушедшим из романа Почаевым и что упомянутые Гончаровым в конце романа Одесса и Бичурин с его пшеницей – один из следов первоначального замысла романа.

Сноски к стр. 62

1 О позах Обломова вообще и в частности о лежанье «лицом на подушки» см. выше, с. 40-41.

Сноски к стр. 63

1 Ср.: наст. изд., т. 2, с. 28.

2 См. выше, с. 50.

Сноски к стр. 64

1 Которому, кстати, здесь уже тридцать семь лет вместо тридцати пяти, как это было в начале части первой.

Сноски к стр. 70

1 Она уже упоминалась (см.: наст. изд., т. 4, с. 327, строка 43 и вариант к ней). Это из-за ее имени Гончаров исправил в печатном тексте имена упоминаемых Агафьей Матвеевной портних – Елизаветы Семеновны и Марьи Семеновны на Лизавету Николаевну и Марью Николаевну (см.: наст. изд., т. 5, с. 376, вариант к с. 356, строка 7).

2 В конце этого листа помета: «(На особом клочке под литер‹ами› А. А.)», ошибочно связанная О. М. Чеменой с именем А. А. Колзаковой (см. об этом ниже, с. 160-161).

Сноски к стр. 72

1 См. о сходных в этом плане впечатлениях В. П. Боткина и И. С. Тургенева ниже, с. 278.

Сноски к стр. 76

1 Слова «довоспитается» и «довоспиталась» по отношению к Ольге употреблены и в рукописи, и в окончательном тексте (см.: наст. изд., т. 5, с. 241; наст. изд., т. 4, с. 452).

1 Поздняя запись (1888 г.), в которой говорится, что роман, начиная с части второй, был весь написан в Мариенбаде, «за исключением последних 2-х или 3-х глав, дописанных зимой в Петербурге» (см.: наст. изд., т. 5, с. 443), может быть объяснена тем, что в печатном тексте Заключение превратилось в две самостоятельные главы. Ср. также упомянутое выше письмо к В. В. Стасову от 27 октября 1888 г.

Сноски к стр. 78

2 О все более увеличивающемся объеме своих «служебных занятий» Гончаров сообщал, например, А. В. Никитенко в письме от 8 ноября 1857 г.; см. также: Mazon. P. 455.

Сноски к стр. 79

1 См.: наст. изд., т. 3, с. 450-455.

2 См. об этом выше, с. 21. Ср. письмо И. И. Панаева к В. П. Боткину от 16(29) октября 1857 г.: «Гончаров продал роман Дружинину по 200 руб.!!!» (Тургенев и круг «Современника» . С. 429).

3 См. об этом выше, с. 20-21.

4 См.: Новое время. 1901. № 9140.

Сноски к стр. 80

1 Некрасов. Т XIV, кн. 2. С. 114-115; ср. также выше, с. 18, 20.

Сноски к стр. 81

1 Об этом же говорится в письме к А. А. Кирмаловой от 1 декабря 1858 г.: «…я только и делаю, что читаю, журналов прибавилось множество, а с ними и много дела цензорам…».

2 Вл. Н. Майков приезжал в Москву по делам своего будущего детского журнала «Подснежник».

3 В этом же письме говорилось: «Я выбрал было два места из романа, но другое находится в тесной связи с целым, и напечатание его повредило бы интересу романа». О каком «другом» отрывке идет речь – неясно.

4 Первоначально его текст заканчивался там, где в окончательном тексте начиналась глава III (см.: наст. изд., т. 4, с. 302, строка 3), – именно там присутствует помета-знак для переписчика. Гончаров вычеркнул эти последние семь с половиной строк или в переписанном автографе, или в корректуре, если она у него была.

Сноски к стр. 82

1 А возможно и копии, сделанной переписчиком, скорее всего В. М. Кирмаловым (см.: Летопись. С. 84).

Сноски к стр. 83

1 И с пометой в конце: «1849 года», которая должна была указывать читателям на время завершения работы над ней, так же как под опубликованным в 1848 г. очерком «Иван Савич Поджабрин» стояла дата «1842 г.». О нетерпении, с каким роман ожидался читателями, свидетельствует такой факт: через день по выходе номера в дневнике дочери Ф. И. Тютчева Марии Федоровны появилась запись: «Вечером заходил Щебальский, прочел отрывок из романа Гончарова „Обломов”» (ЛН. Т. 97. Кн. 2. С. 298).

2 В этом письме сообщается, что сданный «накануне» текст «теперь ‹…› оттискивают».

3 А не 12-го, как сказано в письме Гончарова к А. Н. Майкову от 11 апреля 1859 г. Именно 20 апреля С.-Петербургский цензурный комитет выдал «билет» на выпуск № 4 «Отечественных записок» в свет (см.: РГИА, ф. 777, оп. 27, № 291, л. 80).

4 Подробнее о них см. в статье Л. С. Гейро в изд.: ЛП «Обломов». С. 570-574.

5 Тоже несохранившихся. А работа писателя над корректурами, по словам А. Ф. Кони, составляла «истинную муку редакторов»: «Сомнения автора касались не только существа его произведений, но и самой формы в ее мельчайших подробностях. Это доказывают его авторские корректуры ‹…›. В них вставлялись и исключались обширные места, по нескольку раз переделывалось какое-либо выражение, переставлялись слова, и уже подписанная к печати корректура внезапно требовалась обратно для новой переработки» (Гончаров в воспоминаниях. С. 241-242).

Сноски к стр. 84

1 Хотя он собирался сделать это еще год назад, будучи за границей. В парижском письме к Льховскому от 22 августа (3 сентября) после сообщения о намерении отправиться в тихий Дрезден, чтобы дописать «последние две главы» романа, он говорил, что надеется там же «пробежать» «начало романа, которого ни разу не прочел». Не «перечитал» он часть первую и позднее: не случайно он и за границей, и по возвращении в Петербург не читал эту часть друзьям и знакомым. Так, 27 октября 1858 г. Евг. П. Майкова писала А. Н. Майкову: «Гончаров читал нам своего „Обломова”, он начал читать со второй части…» (см.: Летопись. С. 87).

2 Например, прежние слова Тарантьева, относившиеся и к Обломову, и к квартире («живешь свинья свиньей…»), заменились более нейтральными: «…живешь точно на постоялом дворе…» (наст. изд., т. 5, с. 64; наст. изд., т. 4, с. 46, строки 14-15).

Сноски к стр. 85

1 На наш взгляд, не лишено оснований предположение Б. В. Томашевского о том, что зерном будущего «парада гостей» могли быть и начальные слова из программы на л. 1 рукописи («Его будят записками, то от приятелей…» – наст. изд., т. 5, с. 5, сноска 6, пункт 1), хотя и «измененные в корне» (см.: Юров Б. ‹Томашевский Б. В.› Как работал Гончаров / Лит. учеба. 1931. № 9. С. 110).

Сноски к стр. 86

1 См. о них выше, с. 43.

2 См. об этом выше, с. 27.

Сноски к стр. 87

1 См.: наст. изд., т. 1, с. 679-698; т. 3, с. 452-466. Эту правку Б. М. Энгельгардт справедливо определил как «борьбу со стилем», как переход от «повышенной романтической прозы» «к иным, более нейтральным» выражениям. Он писал: «Так эпитет „глубокий” сменил эпитет „неистовый”, слово „чувство” заменило „страсть”, „вол-канический огонь” и „пламень” исчезли вовсе, вместо „бешенства” стало „тоска” и „раздражение” и т. д. и т. д. В этом, заметим между прочим, одна из самых главных тенденций стилистической правки Гончарова вообще» (ЛН Гончаров. С. 56).

2 См. об этом выше, с. 32-33.

Сноски к стр. 95

1 См. об этом ниже, с. 500.

Сноски к стр. 97

1 18 января 1860 г. он подал прошение на имя попечителя учебного округа И. Д. Делянова и был уволен с 1 февраля этого же года (см.: Летопись. С. 103, 105).

2 В письме к А. А. Толстой от 14 апреля 1874 г. он писал: «…хотелось мне всегда и призван я был писать, а между тем должен был служить. Мне, нервозному, впечатлительно-раздражительному организму, нужен воздух ясный и сухой, солнце, некоторое спокойствие, а я сорок лет живу под свинцовым небом, в туманах – и не наберу месяца в году, чтобы заняться, чем хотелось и чем следовало…».

3 На службу Гончаров вернулся в конце сентября 1862 г., приняв на себя обязанности главного редактора газеты «Северная почта» (см.: Летопись. С. 123).

4 В 1860 г. был опубликован первый отрывок из романа «Обрыв»: «Софья Николаевна Беловодова. (Пять глав из романа «Эпизоды из жизни Райского»)» (С. 1860. № 2. С. 409-454), а в 1861 г. еще два: «Бабушка. (Из романа «Эпизоды из жизни Райского»)» (ОЗ. 1861. № 1. С. 1-38) и «Портрет. (Из романа «Эпизоды из жизни Райского»)» (ОЗ. 1861. № 2. С. 251-278).

5 См. письма к А. А. Кирмаловой от 20 сентября и 19 октября 1861 г. и к А. А. Музалевской от 20 сентября 1862 г.

6 О значительной правке текста для этого издания см.: наст. изд., т. 1, с. 682-686.

Сноски к стр. 98

1 21 февраля 1862 г. в № 39 «Северной почты» появилось объявление о продаже «Обыкновенной истории» и «Обломова», сопровожденное следующими словами: «Оба издания, вновь переработанные автором, отпечатаны на отличной бумаге, крупным шрифтом…». Несколькими днями ранее подробное объявление было напечатано и в газете «С.-Петербургские ведомости». Оно заключалось словами: «Оба издания, вновь пересмотренные автором…» (№ 31, 35, 45. 9 и 14 февр., 1 марта). В последующих объявлениях «Северной почты» называлась еще вышедшая к этому времени книга «Фрегат „Паллада”», но не повторялись слова о «переработке» или «пересмотре» текста книг (см.: Сев. почта. 1862. № 259. 28 нояб.; 1863. № 45. 27 февр. и др.).

Сноски к стр. 100

1 См. об этом выше, с. 45-48.

Сноски к стр. 105

1 См. об этом выше, с. 84-85.

2 Вряд ли можно полностью согласиться с мнением Б. В. Томашевского, первым обратившего внимание на изменения в портрете Обломова. Он писал: «…мы имеем такую последовательность: в рукописи – полное подчеркнуто физиологических подробностей описание, в первом издании оно приобретает романтическую окраску, наконец, во втором издании – установка явно рассчитывается на реалистический характер изложения» (Юров Б.‹ Томашевский Б. В.› Как работал Гончаров // Лит. учеба. 1931. № 9. С. 117). Если бы это было так, Гончаров ввел бы этот реалистический портрет в текст собраний сочинений 1884 и 1887 гг.

Сноски к стр. 106

1 Тех самых «сцеплений», о которых Л. Н. Толстой так писал в письме к Н. Н. Страхову от 23-26 апреля 1876 г.: «…каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления непосредственно словами нельзя: а можно только посредственно – словами описывая образы, действия, положения…» (Толстой. Т. 62. С. 269).

Сноски к стр. 108

1 Так же как и «Обыкновенная история», исчезнувшая из продажи значительно ранее (см. об этом: наст. изд., т. 1, с. 690 и сноска 1 к ней).

Сноски к стр. 109

1 Отзвук этих настроений писателя сохранился в рассказе одного из мемуаристов о вечере у Я. П. Полонского в 1880 г., на котором зашла речь о том, что ставшие библиографической редкостью сочинения Гончарова следовало бы издать вновь. Присутствовавший на вечере Гончаров при этих словах «чуть было из-за стола не выскочил. – Как, к чему это делать, зачем вновь издавать мои сочинения? их теперь никто не будет читать! – воскликнул он с раздражением» (Ободовский К. Листки из записной книжки // Исторический вестн. 1893. № 12. C. 777).

2 Они состоялись 22 и 27 октября 1882 г. в летней резиденции императора в Гатчине (см.: Правительственный вестн. 1882. № 235 и 238. 26 и 29 окт.).

3 В письме от 8 ноября 1882 г. Кони говорил: «Если бы я был государем ‹…› я бы Вам „высочайше повелел” издать Ваши сочинения – и этот акт самовластия, я уверен, приветствовался бы всеми партиями без различия» (Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. М., 1969. Т. VIII. С. 54).

Сноски к стр. 110

1 До него, также в 1883 г., вышло третье отдельное издание романа.

2 Этот роман набирался не по тексту 1868 г., а по тексту 1862 г. (см. об этом: наст. изд., т. 1, с. 689-692).

Сноски к стр. 112

1 Например: «на середину» вместо «на средину»; «проживете» вместо «проживите»; «заставляли висеть» вместо «заставляя висеть»; «выпадает» вместо «выпадет»; «двуличного» вместо «двуличневого»; «кротость примирения во взгляд и в улыбку» вместо «и кротость в улыбку» (наст. изд., т. 5, с. 444, вариант к с. 12, строка 13; с. 452, вариант к с. 84, строка 14; с. 455, вариант к с. 110, строки 32-33; с. 462, вариант к с. 155, строки 36-37; с. 463, вариант к с. 162, строки 11-12; с. 486, вариант к с. 401, строка 3).

Сноски к стр. 114

1 Подробнее см.: Жданова М. Б. И. А. Гончаров и Трейгуты (новые материалы) // Гончаров. Материалы 1994. С. 275-286. Именно поэтому представляется неубедительным предположение Л. С. Гейро, что фрагмент «- То-то само! ~ разговор о «нехороших словах”» был пропущен при наборе журнальной публикации (1859) и пропуск был восполнен лишь в тексте первого собрания сочинений (см.: ЛП «Обломов» С. 635). Вряд ли спустя почти четверть века Гончаров мог вспомнить об этом пропуске; это было явно новое дополнение в издании 1884 г.

Сноски к стр. 116

1 «Кофе подавался ему так же тщательно, чисто и вкусно, как вначале, когда он, несколько лет назад, переехал в эту квартиру» (наст. изд., т. 4, с. 471).

Сноски к стр. 117

1 В журнальном тексте была дата «1849 года» (см.: наст. изд., т. 5, с. 462, вариант к с. 151, строки 20-21).

2 Характерно, что ни в первом романе, ни в последнем подобные датировки не появлялись.

3 См.: наст. изд., т. 5, с. 443-494.

4 См.: наст. изд., т. 1, с. 679-698; т. 3, с. 452-466.

Сноски к стр. 118

1 Л. С. Гейро предложила текст 1862 г. (см.: ЛП «Обломов». С. 7-382), основываясь на том, что он представляет собою «новую редакцию романа» и «в полной мере соответствует авторской воле» (Там же. С. 636, 631). Вызывает возражение то, что текст 1862 г. рассматривается как редакция. Такому утверждению противоречит собственный вывод исследовательницы, сделанный на основе изучения движения текста романа. Все произведенные исправления и изменения сводятся, по ее словам, к следующим позициям: «Во-первых, сокращения, во-вторых, смысловые, в-третьих, стилистические изменения. Велась она (правка. -Ред.) на разных уровнях: от слов (в том числе и грамматических форм) до изменения фразы и, наконец, до вторжения в значительные по своему объему фрагменты. Сокращения текста – как связанные с его переработкой, так и совершенно самостоятельные» (Там же. С. 625). Кроме того, неубедительными кажутся рассуждения Л. С. Гейро о введенном «по памяти» фрагменте текста из издания, которое было «просто забыто» (см. об этом выше, с. 112). Добавим, что после 1883 г. зрение писателя улучшилось, и он мог бы ввести в последнее прижизненное издание и другие элементы правки 1862 г., но не сделал этого. Как уже говорилось, Гончаров выбирал для издания 1884 г. отдельные исправления из общей обильной правки 1862 г.

Сноски к стр. 121

1 Сбои в именах других персонажей романа, иногда слишком очевидные, возможно, и не случайны: в главе «Сон Обломова» в составе «свиты» маменьки Ильи Ильича на одной странице (110) упоминаются в паре Настасья Ивановна и Степанида Агаповна; двумя абзацами ниже Настасья Ивановна становится Настасьей Петровной, а Степанида Агаповна – Степанидой Ивановной; через две страницы Настасье Ивановне возвращается первое отчество (которое за ней и остается на с. 126 и 127), а Степаниде Ивановне (Агаповне) прибавляется еще и третье – Тихоновна; у появившейся на с. 126 Пелагеи Игнатьевны отчество сохраняется и на следующей странице, а на с. 131 она уже именуется Пелагеей Ивановной. Все эти «дамы» «свиты» – персонажи без речей, за исключением последней: она чуть ли не местный Мартын Задека – и удостаивается похвалы самого Ильи Ивановича (с. 131).

Сноски к стр. 122

1 Это имя встречается в сибирских главах «Фрегата „Паллада”» -там фигурирует реальный Бичурин – архиепископ Иннокентий (Вениаминов) (см.: наст. изд., т. 2, с. 688, и т. 3, с. 770).

2 Т. е. поклоном Ольги.

Сноски к стр. 123

1 О том, что Штольц «член компании, отправляющей шерсть и пшеницу в Одессу», см.: наст. изд., т. 5, с. 254, вариант к с. 161, строки 7-11 (глава II части второй); ср. также упоминания о его «торговых делах в Одессе» во фрагменте чернового автографа главы VIII части четвертой (там же, с. 237) и в окончательном тексте (наст. изд., т. 4, с. 446). Почаев в первоначальной редакции части первой задает Обломову вопрос о «наших акционерах» (наст. изд., т. 5, с. 185).

Сноски к стр. 124

1 Имеется в виду статья: Скабичевский А. Беседы о русской словесности: (Критические письма). Письмо первое: Наше современное литературное безвременье // ОЗ. 1876. № 11. Отд. VIII. С. 1-33. Скабичевский, исходя из того, что «творчество, в наибольшем напряжении своих сил, отражает образы действительности в преувеличенном виде сравнительно с представлениями простых смертных» (Там же. С. 15), рассуждал следующим образом: «…указывают на личности, внушившие г-ну Гончарову Обломова и Марка Волохова ‹…›. К этому могу я прибавить свои собственные наблюдения. Мне случалось видеть те две личности, которые были знакомы г-ну Гончарову и которые, может быть, сознательно, а может быть, и бессознательно для самого автора послужили оригиналами для его типов. Действительно, они несколько напоминают собою один Обломова, другой – Марка Волохова. Но только напоминают» (Там же. С. 21-22). И далее: «…г-н Гончаров увлекся типом Обломова не потому, что Обломовых много, а потому, что его поразили некоторые черты характера знакомого господина. Когда г-н Гончаров писал роман, он только и имел в виду представить как можно рельефнее и резче эти черты. А затем уже найти сходство Обломова с массою людей, подобных ему, которых писатель никогда не видал, не имел понятия о их существовании, – это уже дело читателей и критиков: писатель здесь в стороне» (Там же. С. 23).

2 Факт этот впервые отмечен в статье: Бершова Е. В. Работа И. А. Гончарова над образом Ольги в романе «Обломов» // Учен. зап. Калинингр. пед. ин-та. 1958. Вып. 4. С. 130.

Сноски к стр. 125

1 См.: ЛП «Обломов» . С. 562.

2 Как известно, эти «наслоения», прежде чем слиться в единый художественный образ, фиксировались Гончаровым в качестве заготовок. Однако его способ был отличен от способа И. С. Тургенева, который, составляя списки персонажей своих произведений, делал пометы об их прототипах, или от способа Л. Н. Толстого, который спрашивал у родственников, можно ли использовать в новом произведении случаи, которые они ему сообщили.

3 См. также более подробное рассуждение в письме к П. Г. Ганзену от 24 мая 1878 г.: «…одни требуют от искусства исключительно служения только злобам дня, другие вовсе отворачиваются от искусства, называя это „забавою барства”, и стремятся к утилитарным целям и т. д. Есть, конечно, и истинные друзья здравых начал и вкуса и в науке, и в искусстве – но в настоящее время они пока составляют меньшинство. И в понятиях об искусстве, взглядах, вкусе произошло много перемен, вызванных новым временем, так что – не один мой „Обрыв”, но почти все сочинения прежних писателей, не имеющие тенденциозных целей и остающиеся верными художественным идеалам, встречаются холодно, чтоб не сказать больше! ‹…› Если, на нашей памяти и глазах, сошли со сцены и с каждым днем теряют значение в новых людях звезды такой величины, как Пушкин, Гоголь, Лермонтов, которых молодые поколения вовсе не читают, хотя могилы их еще не успели зарасти травой, то чего же можем ожидать мы, их последователи и ученики?».

Сноски к стр. 126

1 Милюков А. П. «Обломов», роман И. Гончарова // Светоч. 1860. № 1. Отд. III. С. 32. Однако далее критик замечал: «Из этого, конечно, не следует, чтоб автор, создавая свои любимые характеры, рисовал в них собственный портрет: такое предположение было бы так же нелепо, как и то, будто Пушкин выразил самого себя в Онегине или Ленском, а Лермонтов в Печорине» (Там же). Ср. у И. Ф. Анненского: «…в художественный тип входит душа поэта многочисленными своими функциями, – в тип врастают мысли, чувства, желания, стремления, идеалы поэта» («Обломов» в критике. С. 224).

Сноски к стр. 127

1 См., например, высказывание П. Н. Сакулина в предисловии к публикации писем Гончарова к Е. В. Толстой: «Контакт между двумя психическими процессами (написанием романа и переживанием любовного чувства. – Ред.) был неизбежен, и это дает нам основание протянуть нити от переписки Гончарова к его роману „Обломов”. В этом случае мы идем по пути, на который давно уже вступили исследователи Гончарова (и С. А. Венгеров, и особенно Е. А. Ляцкий) и который санкционируется известным признанием Гончарова в статье „Лучше поздно, чем никогда”…» – и далее следует эта цитата (Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах // Голос минувшего. 1913. № 11. С. 57).

2 См.: наст. изд., т. 1, с. 619-620, 633-634.

3 См.: Гродецкая А. Г. Литературное окружение молодого Гончарова (по материалам архива Пушкинского Дома) // Гончаров. Материалы 1994. С. 63.

Сноски к стр. 128

1 О масках Гончарова см. также: Гейро Л. С. История создания и публикации романа «Обломов» // ЛП «Обломов». С. 550. Напомним о том, каким увидел писателя Г. Н. Потанин: «В другой раз я видел Гончарова другим человеком, в третий – третьим, уже совсем непохожим на первого и второго, и чем больше в него всматривался, тем больше казался он мне непонятным и неуловимым: он по-петербургски мог в одно и то же время смеяться и плакать, шутить и важно говорить» (цит. по: Гончаров И. А. Очерки; статьи; письма; Воспоминания современников. М., 1986. С. 478). Несмотря на многочисленные неточности и прямо сочиненные эпизоды этих воспоминаний (например, описание радости Н. Н. Трегубова, в действительности умершего в 1848 г., по поводу путешествия крестника на «Палладе»), следует отметить, что Потанин не стремился создать приглаженный образ писателя. Более точно о неровности характера Гончарова, которая заставляла современников относиться к нему, словно к нескольким разным людям, писал А. Н. Пыпин (в 1855 г.), отмечавший «видимую манеру избалованности и самодовольного каприза», которая была свойственна писателю (Пыпин А. Н. Мои заметки. М., 1910. С. 103).

2 ‹Григорьев А. А.› Русская литература в 1849 году // ОЗ. 1850. № 1. Отд. V. С. 15-16.

3 Пятковский А. «Обломов»: Роман И. Гончарова. СПб., 1859 // ЖМНП. 1859. № 8. Отд. VI. С. 97.

Сноски к стр. 129

1 Дружинин А. В. «Обломов», роман И. А. Гончарова. Два тома. СПб., 1859 // «Обломов» в критике. С. 115.

2 Стоюнин В. Я. «Обломов», роман г. Гончарова // Рус. мир. 1859. № 21. 29 мая. С. 505.

3 Добролюбов Н. А. «Очерки Дона» А. Филонова // Добролюбов Н. А. Собр. соч. М.; Л., 1962. Т. V. С. 474.

4 Григорьев А. А. И. С. Тургенев и его деятельность. (По поводу романа «Дворянское гнездо»): Письма к Г. Г. А. К. Б. // Рус. слово. 1859. № 8. Отд. II. С. 5.

5 К. Б. Кушелев-Безбородко Г. А. О значении романа нравов в наше время: (По поводу нового романа г. Гончарова «Обломов») // Рус. слово. 1859. № 7. Отд. «Критика». С. 5.

Сноски к стр. 132

1 Сходный мотив находим и в письме к Стасюлевичу от 13 (25) июня 1868 г.

Сноски к стр. 134

1 Дриль Д. А. Психофизические типы в их соотношении с преступностью и ее разновидностями: (Нервные, истерики, эпилептики и оскуделые разных степеней) // Юридический вестн. 1890. Т. IV. № 2. С. 214, 237. Полемику с этой статьей см.: Обнинский П. Н. Иллюзии позитивизма // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. № 4. С. 154-156.

2 У Соловьева, однако, был предшественник: в 1892 г. Ю. Н. Говоруха-Отрок писал, что «для правильного понимания типа Обломова надо исправить Гончарова, надо совершенно устранить в созданном им лице черту физической болезни…» («Обломов» в критике. С. 342). Существует еще одно, несколько более позднее (1904) относительно работы Е. А. Соловьева высказывание на эту тему: обломовские «сны наяву» указывают «не только на праздность, но и на некоторую ненормальность душевной жизни» героя (Овсянико-Куликовский 1989. Т. 2. С. 237).

3 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). СПб., 1895. С. 55.

4 Там же. С. 58.

Сноски к стр. 135

1 Тер-Микельян С. Г. Больная душа Гончарова. Пг., 1916. Первыми печатными работами на тему «ненормальности» Гончарова были статьи М. Ф. Суперанского (Суперанский М. Ф. И. А. Гончаров и новые материалы для его биографии // ВЕ. 1908. № 11, 12) и Е. А. Боброва (Бобров Е. А. К характеристике И. А. Гончарова // Рус. филол. вестн. Варшава, 1908. Т. 59. С. 294-295). Результатом дальнейшей работы Суперанского в этом направлении явилась его статья 1913 г. (не опубликованная при жизни ученого) «Болезнь Гончарова», в которой были собраны и систематизированы многочисленные свидетельства современников писателя и наблюдения над текстами его писем (см.: Суперанский М. Ф. Болезнь Гончарова / Предисл. В. А. Недзвецкого; Публ. и коммент. М. И. Трепалиной // ЛН Гончаров. С. 574-634).

2 См.: Пиксанов Н. К. Два века русской литературы: Пособие для высшей школы, преподавателей словесности и самообразования. 1-е изд.: М.; Пг., 1923; 2-е изд.; перераб. М., 1924; в пособии как отдельная тема выделена «Психопатологическая экспертизалитера туры».

3 Тер-Микельян С. Г. Больная душа Гончарова. С. 20.

Сноски к стр. 136

1 Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. М., 1969. Т. VII. С. 38. И тем не менее в чисто бытовом плане нельзя полностью отрицать отсутствие в Гончарове «обломовских» черт. М. Ф. Суперанским было записано свидетельство симбирских родственников писателя (воспоминание относится к 1862 г., когда Гончаров побывал на родине): «Ходил он действительно очень много; ездить же не любил. Когда последнее было необходимо, то просил дать ему таких кляч, „которые с третьего кнута с ноги на ногу переступят” (‹…› „обломовская” черта самого автора)» (ВЕ. 1908. № 11. С. 23). В другой работе Суперанский, цитируя письмо Гончарова к М. М. Кирмалову от 17 декабря 1849 г., в котором писатель извиняется за то, что не сможет скоро прислать статуэтки петербургских знаменитостей работы Степанова, так как испытывает сложности с упаковкой, замечает: «Хотя Гончаров – далеко не Обломов, но здесь нельзя не видеть чисто обломовской черты – боязни хлопот» (Там же. 1907. № 2. С. 585).

Сноски к стр. 138

1 Налимов А. Обломов как педагогический тип // Образование. 1901. № 1. С. 31. Примером подобного подхода к личности Гончарова служит пассаж в статье М. А. Протопопова «Гончаров» (1891). Он полагал, что Гончаров был психологом, индивидуалистом по преимуществу, и его объективность была, по его собственному слову, апатией, равнодушием: «Это равнодушие не имело ничего общего ни с отчаянием пессимиста, ни с эпикурейством эгоиста, ни с философией квиетиста, ни с холодным презрением циника, – это была чисто обломовская лень, которой нет ни до чего дела просто потому, что соснуть хочется, еще потому, что, сколько ни волнуйся, ни жизнь, ни люди не изменятся, а от волнений между тем и печень, и желудок могут расстроиться. Раз, единственный только раз, Гончаров, можно сказать, вышел из себя: это было при встрече с Марком Волоховым, на которого наш объективист напал с совершенно несвойственною ему запальчивостью и полемическим увлечением. Что же? Ведь и Обломов ‹…› дал однажды „громкую оплеуху” Тарантьеву, который явился в его глазах тем, чем Марк Волохов был для Гончарова с самого начала: ловким мошенником, настойчивым пройдохой и бесстыдным шантажистом» («Обломов» в критике. С. 190). Однако высказывались и иные взгляды. Так, например, Н. И. Коробка писал: «Хотя у самого Гончарова довольно много обломовских черт, но в основе эти натуры совершенно разные. Гончаров, при всей пассивности, обладал большим запасом воли и выдержкой, которой отличался от современников-дворян. Его пассивность была пассивностью человека себе на уме, эпикурейца, любящего покой и не желающего его нарушить, в значительной мере в силу смутного, но глубоко запавшего в душу сознания, что такое нарушение покоя, при-неподвижности жизни, ни к чему не приведет, кроме смешного положения Дон Кихота. Пассивность Гончарова была пассивностью трезвой натуры, очень одаренной чувством самосохранения и чувствовавшей суть тогдашней русской жизни, ровной, безмятежной, не терпевшей беспокойных людей» (Коробка Н. И. Опыт обзора истории русской литературы для школ и самообразования. СПб., 1907. Ч. 3. С. 187). Не с этим ли выводом полемизировал М. Ф. Суперанский в уже упоминавшейся статье «Болезнь Гончарова»: «Сравнивая Гончарова с Обломовым, обычно приписывают автору одну черту его знаменитого героя – лень. Но ленью он страдал всего менее. Но у него, несомненно, была другая черта Обломова – его безволие, „недостаток характера и силы воли”, слабость воли. Назвать его человеком сильной воли, способным преодолевать встречающиеся на жизненном пути препятствия, нельзя ни в каком случае. Его отличительною чертою была пассивность, подчинение обстоятельствам, направившим как всю жизнь вообще, так и детали» (ЛН Гончаров. С. 613).

Сноски к стр. 139

1 Словарь литературных типов. СПб., 1914. Т. VII, вып. 9-10: Типы Гончарова. С. 360. Для полноты картины следует учесть мнение И. И. Замотина (см.: Замотин И. И. Типы русской интеллигенции в изображении художественного реализма 40-50-х годов: И. А. Гончаров в 40-50-х годах; его романы «Обыкновенная история» и «Обломов» // Замотин И. И. Сороковые и шестидесятые годы: (Очерки по истории русской литературы XIX столетия). 2-е изд. Пг., 1915. С. 167-186) и В. Е. Евгеньева-Максимова ( Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. М., 1925. С. 74-77).

Сноски к стр. 140

1 Цейтлин. С. 154. На А. Г. Цейтлина ссылался Н. О. Лосский в своей работе 1957 г. (см.: Лосский Н. О. Характер русского народа / Лосский Н. О. Условия абсолютного добра; Основы этики; Характер русского народа. М., 1991. С. 272, 273). Замечая, что «Гончаров, родившийся не в помещичьей, а в купеческой семье, был частичным Обломовым», и цитируя по Цейтлину отрывки из писем Гончарова, подтверждающие, что автор «Обломова» неоднократно упоминал о свойственной ему лени, Лосский писал: «…Гончаров высоко ценил совершенство формы и языка художественных произведений; в начале своей писательской деятельности он уничтожал многое написанное им, подмечая недостатки своих произведений. Такая кропотливая работа вызывала у него припадки апатии и лени, и надо удивляться силе его воли, благодаря которой он выработал в конце концов превосходный язык и создал классические произведения русской литературы». Сила воли Гончарова для Лосского была чертой, свойственной писателю как русскому человеку: «Сила воли русского народа обнаруживается ‹…› в том, что русский человек, заметив какой-либо свой недостаток и нравственно осудив его, повинуясь чувству долга, преодолевает его и вырабатывает в совершенстве противоположное ему положительное качество». Тем не менее существует работа (написана в 1952 г.), поддерживающая идеи «субъективной школы»: Сергеев-Ценский С. Н. И. А. Гончаров: (К 140-летию со дня рождения) / Сергеев-Ценский С. Н. Трудитесь много и радостно: Избр. публицистика. М., 1975. С. 174-192. Автор полагал, что три романа – это «три ипостаси, три лица самого автора», что необходимо «иметь в виду и помнить всякому вообще читателю, что большие книги, над которыми работают те или иные писатели-художники, не то чтобы обдумываются, а просто живут в мозгу их творцов, живут долго, живут упорно, и никто и ничто не может заставить лиц, действующих в не написанных еще книгах, покинуть их обиталище, пока они не будут воплощены в художественном слове. ‹…› Писатель-художник живет не только настоящим, но и прошлым и будущим, в зависимости от того, что его занимает, какая тема, и развертывается во всю ширину именно в другом, иллюзорном своем бытии, поражая иногда своей нечувствительностью к тому, чем живут около другие. Именно таким было и творчество Гончарова. Прежде всего оно было совершенно субъективным» (Там же. С. 176). Относительно «Обломова» Сергеев-Ценский писал: «Причиной лени и апатии Обломова, героя романа, была его болезнь, очень полно и основательно наблюденная Гончаровым из себя самого, и название этой болезни „абулия”, что значит „безволие”» (Там же. С. 184).

Сноски к стр. 141

1 См.: Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1977. С. 11.

Сноски к стр. 142

1 Лощиц Ю. М. Слушание земли. М., 1988. С. 214. В биографии Гончарова, изданной Лощицем ранее в серии «Жизнь замечательных людей», этот вывод подан в беллетризованной форме.

2 См.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. Princeton (New Jersey): Princeton University Press, 1973. Эре принадлежит замечание: «…заслуженный член Королевского литературного общества Великобритании признавался, что в течение долгого времени не мог припомнить, Гончаров ли написал „Обломова” или Обломов написал Гончарова» (Ibid. P. VII). Следуя за А. Мазоном, Е. А. Ляцким, М. Ф. Суперанским в описании детства писателя в Симбирске, детских впечатлений, Эре, однако, признавал, что «произведения литературы вырастают из других произведений литературы в той же степени, что из жизни» (Ibid. P. 12). В связи с этим Эре отмечал одни и те же опорные пункты биографий главных героев-протагонистов: «В его романах рассказаны истории трех молодых людей – Александра Адуева, Ильи Обломова и Бориса Райского, пути которых к зрелости обнаруживают удивительное сходство с тем, который проделал сам автор: детство в отдаленной провинции, переезд в столицу, обучение в университете, государственная служба» (Ibid. P. 29). Эре подчеркивал момент разочарованности в жизни, «скуки», ломки романтических иллюзий и воцарения реализма с его ироническим отношением к прежним романтическим ценностям, пережитый каждым из героев «в середине его тридцатых годов» (Ibid.), т. е. в то же время, что и самим Гончаровым. Эта тема разрабатывалась тогда же и в европейской литературе. Эре остановился на следующей точке зрения: «…несмотря на то что несколько кандидатов соперничают в науке о Гончарове в ролях моделей его центральных персонажей, я предпочел пренебречь этими предполагаемыми прототипами, так как затрудняюсь увидеть, что именно выигрывается при сокращении роли творческой фантазии, о которой мы знаем многое в отличие от реального человека, о котором мы не знаем почти ничего» (Ibid. P. 37).

Сноски к стр. 143

1 Ляцкий Е. А. И. А. Гончаров в его произведениях // ВЕ. 1903. № 4. С. 568.

2 Там же. С. 188.

3 Венгеров С. А. Собр. соч. СПб., 1911. Т. 5. С. 61.

4 Там же. С. 71.

5 Там же. С. 61.

Сноски к стр. 144

1 Там же. С. 83.

2 Там же. С. 84.

3 См.: Замотин И. И. Сороковые и шестидесятые годы: (Очерки по истории русской литературы XIX столетия). С. 210.

4 Кони А. Ф. Иван Александрович Гончаров: (Речь в публичном заседании Симбирской Ученой Архивной комиссии 6 июня 1912 года) // Столетие со дня рождения И. А. Гончарова. Симбирск, 1912. С. 42.

5 Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 37.

Сноски к стр. 145

1 См.: Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров) // Гончаров. Материалы 1994. С. 156-159. Эту версию поддерживает Ю. М. Алексеева в статье «Роман И. А. Гончарова „Обломовщина” и Симбирск лета 1849 года. (К вопросу о симбирских реалиях романа «Обломов»)» (см.: И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. Ульяновск, 2003. С. 349).

2 Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров). С. 157.

Сноски к стр. 146

1 Там же. С. 159.

2 «Мы обнаруживаем его (этот мотив у Языкова. – Ред.) вновь в двух посланиях -„П. В. Киреевскому” (1835 г.) и „Е. А. Баратынскому” (1836 г.), лирический сюжет которых – призыв покинуть шумный и пошлый мир и удалиться, бежать в сельскую тишь и глушь, в благословенный приют вдохновений: „Со мною ждут тебя свобода и покой – / Две добродетели судьбы моей простой…”; „Свобода и покой, хранители поэта, / Дадут твоей душе и бодрость и простор…”» (Фаустов А. А. Об одном лексическом мотиве в поэзии А. С. Пушкина / Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Новосибирск, 1999. Вып. 3: Литературное произведение: Сюжет и мотив: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Т. И. Печерская. С. 80).

3 См. об этом: Гейро Л. С. История создания и публикации романа «Обломов». С. 585-586.

4 О характере Вяземского и его мировоззрении см., например: Кошелев В. А. «Дни минувшие и речи»: (Петр Вяземский. 1792-1878) // Кошелев В. А. Четыре портрета из пушкинской плеяды. Псков, 1996. С. 27-58.

5 См.: Мазон А. Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова. СПб., 1912. С. 13.

6 Во время учебы будущего писателя в Московском университете в городе славился салон Киндяковых (о вероятности знакомства Гончарова с этим семейством см. ниже, с. 168), и Вяземский бывал в этом салоне. Но был ли Гончаров вхож в великосветское московское общество? Известно лишь, что он посещал дом Сухово-Кобылиных, будучи в университетские годы дружен с А. В. Сухово-Кобылиным, который оставил свидетельства этого в своем дневнике (см.: Волкова Н. Б. «Странная судьба»: (Из дневников А. В. Сухово-Кобылина) // Встречи с прошлым. М., 1978. Вып. 3. С. 23, 24), но это было не светское, а университетское знакомство. Что же касается связей Гончарова с дворянским обществом Симбирска, то здесь важным представляется вывод, сделанный Ю. М. Алексеевой в результате обширной работы по разысканию сведений о предках писателя: «Очевидно, необходимо уточнить социальное положение семьи Гончаровых. Оно менялось на протяжении двух столетий. С середины XVII века Гончаровы были военными служилыми людьми и, как многие из этой категории населения, занимались торговлей, к концу XVII-началу XVIII века они, имея определенные заслуги, будучи на службе в привилегированных частях русской армии, приблизились по своему положению к мелкопоместному дворянству. В 1720-х годах основным занятием Гончаровых на короткое время становится торговля. По непосредственной отцовской линии писателя наблюдается выход Гончаровых на государственную службу, „кормление у дел” ‹…›. Затем, в середине XVIII века, Гончаровы (по линии отца) получают дворянство. В конце XVIII-начале XIX века основным занятием семьи становятся торговля и предпринимательство. С учетом вышесказанного неудивительны высокий авторитет Гончаровых в Симбирске, их дворянское окружение и родственные связи с симбирским дворянством» (Алексеева Ю. М. Из истории родословной И. А. Гончарова // Гончаров. Материалы 1992. С. 147). В частности, о знакомстве (сведения эти восходят, правда, к более позднему времени – началу 1860-х гг.) родственных семейств Гончаровых-Музалевских (имеются в виду сестра писателя Анна Александровна и ее муж) с кругом симбирских дворянских семейств свидетельствует письмо А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г., в котором он цитирует насмешливые слова В. М. Кирмалова, относившиеся к лету 1862 г., когда писатель гостил у Музалевских в Симбирске, о том, что если дядюшка, т. е. Гончаров, объестся и где-нибудь печатно наведет критику за это на тетушку, т. е. на Музалевскую, тогда от тетушки «губернаторша отвернется, Бычков не будет принимать, а Языков перестанет приглашать на вечера!» (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 14 об.).

Сноски к стр. 147

1 См.: Егорова Н. М. К вопросу об окружении И. А. Гончарова в годы учебы в Московском университете // Гончаров. Материалы 1994. С. 262-269.

Сноски к стр. 148

1 Там же. С. 266-267.

2 А. Ф. Кони прислал Гончарову студенческий альбом покойного отца. Гончаров ответил письмом от 16 марта 1879 г.: «…возвращаю Вам, дорогой Анатолий Федорович, альбом Вашего покойного отца, моего сверстника и универс‹итетского› товарища. ‹…›. С Федором Алексеевичем я постоянно видался, но реже в университете, куда он нечасто жаловал, а более на стороне, и именно у доброй, симпатичной М. Д. Львовой-Синецкой ‹…›. Там, могу сказать, и мои „младые дни неслись”. Приходили литераторы, читали, говорили – словом, прекрасный центр и жизни, и искусства с умной, талантливой и гостеприимной хозяйкой во главе». Но, кроме приведенного стихотворения, не удается обнаружить в биографии Ф. А. Кони ничего, сближающего его с Обломовым или обломовцем.

Сноски к стр. 149

1 Берберова Н. Н. Курсив мой. М., 1996. С. 35.

2 Чернышевский Н. Г. Дневник. М., 1932. Ч. 2. 1850-1853 гг. С. 67-70.

Сноски к стр. 150

1 Соловьев Н. И. Вопрос об искусстве // «Обломов» в критике. С. 169. Краткий очерк способов, которыми наживались «в несколько лет сотни тысяч», сделала Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов». С. 533-534).

2 «Сам автор вообще настроен весьма пронемецки, насколько можно судить по выдержкам из его статей и писем. Он высоко ценил Германию и немцев, о чем можно судить по тому, что он предпочитал немецкого камердинера, любил Берлин и другие немецкие города (особенно курорты) и могучий Рейн. Гончаров – несомненно один из немногих крупных русских писателей, которые признавали и подтверждали ценность вклада немецких иммигрантов в развитие его родной страны. Его рассуждения оправданны и поддерживают убеждение в том, что он был очень рационален и логичен – подлинный „западник”, свободный от более или менее сильных антиевропейских чувств многих из сторонников славянофильского движения» (Schulz R. K. The Portrayal of the German in Russian Novels: Gončarov, Turgenev, Dostoevskij, Tolstoj. München, 1969. С. 53). Г. Димент следующим образом интерпретировала отношения Гончарова (в последние годы жизни) с его слугой-немцем: «Как Штольц, чье имя вначале фактически было Карл в некоторых ранних вариантах рукописи, Карл Трейгут был немцем, и многие славянофилы несомненно считали отношения Гончарова с вдовой Трейгута проявлением не только дурного „социального” вкуса, но и „прискорбных” прогерманских настроений» (Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 38).

3 Хранятся: РГАЛИ, ф. 488, оп. 1, № 64. Публикатор этих воспоминаний М. Ф. Суперанский, по чьей просьбе они и были написаны, призвал, однако, читателей отнестись к ним критически.

Сноски к стр. 151

1 См.: Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов // И. А. Гончаров: (Новые материалы о жизни и творчестве писателя). Ульяновск, 1976. С. 38.

2 Алексеева Ю. М. Был ли Андрей Карлом? // Нар. газ. Ульяновск, 1992. № 69 (162). 17 июня. С. 5. Автор статьи ошиблась: 5-й степени ордена Св. Анны не существовало.

Сноски к стр. 152

1 См. выше, с. 142-143.

2 См. выше, с. 143.

3 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). С. 50.

4 Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 148.

5 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.

6 Криволапов В. Н. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в свете «типического опыта» мировой культуры: Дис. на соиск. учен. степени д-ра филол. наук. Курск, 2000. С. 26. Попытку объяснить сложность натуры писателя, в которой, очевидно, уживались и черты Обломова, и черты Штольца, сделал А. А. Фаустов: «Своеобычность, а во многом и драма Гончарова состояла в том, что он нередко позволял „чужому” „идеологически” захватывать себя. В результате – неожиданные „переключения” из „вертикальной” системы ценностей в „горизонтальную”, сомнения в себе как в художнике и потребность в самооправданиях ‹…›. Гончаров пытается обезопасить себя, отвоевав какую-нибудь укрепленную и „мимикрирующую” под „другое” колонию на „чужой” ему территории (этим вызвано отчасти и появление героев типа Штольца)» (Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Тарту, 1990. С. 7-8).

Сноски к стр. 153

1 Следует отметить интерес читателей, к и в случае с любым ка другим писателем, к теме сердечных увлечений (см.: Пиксанов Н. К. Два века русской литературы: Пособие для высшей школы, преподавателей словесности и самообразования. 2-е изд., перераб. С. 213 (тема семинария: «Сердечные увлечения Гончарова и их отражения в творчестве»)).

Сноски к стр. 154

1 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886) / Ред., статья и коммент. И. Н. Розанова. М.; Л., 1934. С. 209-210. В период чтения Гончаровым еще не напечатанного романа в кругу друзей Евг. П. Майкова писала сыну Аполлону 27 октября 1858 г. о том, что Гончаров «…начал читать со второй части, женщины великолепны!», но не о том, что женщины похожи на кого-либо из знакомых (ИРЛИ, № 17374, л. 25).

2 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 210 (запись от 18 мая 1858 г.).

3 См.: Там же. С. 196 (запись от 9 апреля 1858 г.).

4 Там же. С. 279 (запись от 16 декабря 1860 г.).

Сноски к стр. 155

1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 49.

2 Там же. С. 49.

3 Первоначально в статье: Чемена О. М. «Обломов» И. А. Гончарова и Екатерина Майкова: (К 100-летию создания романа) // РЛ. 1959. № 3. С. 159-168.

4 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 28.

5 Ср. у Е. А. Штакеншнейдер: «Недавно я слушала Екатерину Павловну Майкову ‹…› как умно, плавно, красиво, прекрасно она говорит, и как спокойно и просто. Т. е. нет, не спокойно, она волнуется, но она волнуется потому, что предмет разговора ее волнует, а не от собственной неуверенности или робости» (запись от 20 марта 1860 г.); «Анна Николаевна (Энгельгардт, «передовая женщина». -Ред.) в споре напоминает Екатерину Павловну Майкову: та же горячность, но, не будучи резкой вообще, Анна Николаевна все же проявляет некоторую резкость и решительность, которой у Майковой нет вовсе. И в этом-то и состоит главная разница между передовой женщиной и непередовой» (запись от 16 декабря 1860 г.) (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 251, 278-279). Эти данные О. М. Чемена не приводит.

Сноски к стр. 156

1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 41.

2 О Ек. П. Майковой – прототипе Ольги см. также: Лобкарева А. В. К истории отношений И. А. Гончарова и Е. П. Майковой // И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. С. 357-360.

Сноски к стр. 157

1 См.: Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 45-65. Появление в 1834 г. в печати нового, более полного по сравнению с публикацией в «Русском вестнике» 1901 г. текста дневника Е. А. Штакеншнейдер, где шла речь о Ек. П. Майковой, изменило «обычное представление о прототипе Ольги Ильинской», как писал во вступительной статье к этой публикации И. Н. Розанов (см.: Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 26). Это «обычное представление» было печатно утверждено не в примечаниях Иванова-Разумника к изданию «Обломова» (см.: Иванов-Разумник. Примечания // Гончаров И. А. Обломов. Л., 1928. С. 489-490), как заметил И. Н. Розанов, а несколько ранее, сразу вслед за публикацией Сакулина, и отразилось в «Словаре литературных типов» со ссылкой на того же Сакулина (см.: Словарь литературных типов. Т. VII, вып. 9-10: Типы Гончарова. С. 360). Согласно «обычному представлению», прототипом героини «Обломова» была Е. В. Толстая.

2 Сакулин был осторожен в выводах: «Разумеется, на основании одной альбомной записи ‹…› трудно гадать, каковы были в 1843 г. действительные отношения Гончарова к Елизавете Васильевне» (Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 49). Т. В. и В. И. Мельник более решительны: «Ни один из исследователей не придал записке (записи. – Ред.) большого значения, но совершенно очевидно, что в ней, как в зародыше, уже есть все то, что развернется в сумбурных, нетерпеливых, почти болезненных письмах романиста 1855-1856 гг.» (Мельник Т. В., Мельник В. И. «Такие драмы уносят лучшие наши силы»: (И. А. Гончаров и Е. В. Толстая) // Мусины-Пушкины в истории России. Рыбинск, 1998. С. 243). Исследователей интересовала тема страсти в письмах писателя, вопроса о прототипе Ольги Ильинской они не касались.

3 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.

Сноски к стр. 158

1 Там же. С. 57.

2 Там же. С. 62.

3 Там же. С. 60. О портрете Е. В. Толстой см.: Лобкарева А. В. Свет и блеск ее глаз // Памятники Отечества. 1998. № 5-6 (41). С. 178-183.

4 С Сакулиным соглашался В. Е. Евгеньев-Максимов (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 76-77). Иванов-Разумник также поддерживал эту мысль: «По всей вероятности, Гончаров не особенно твердо знал, куда повести Обломова, неизменно лежащего на диване во всей первой части романа; любовь Гончарова к Е. В. Толстой послужила толчком к роману, дав тему любви Обломова к Ольге Ильинской. ‹…› Роман с Е. В. Толстой был „односторонним”: Гончаров не пользовался взаимностью ‹…›. Очень возможно, что и это обстоятельство повлияло на дальнейшее развитие плана „Обломова”, на неудачу в любви его героя и на выход замуж Ольги Ильинской за Штольца. Во всяком случае нервное потрясение, испытанное Гончаровым в неудачном личном романе, оказалось благотворным толчком для окончания романа литературного» (Иванов-Разумник. Примечания. С. 489-490).

Сноски к стр. 159

1 Цейтлин. С. 463. Поэтический образ Е. В. Толстой продолжает привлекать большее внимание, чем более приземленный образ Ек. П. Майковой. Последняя не попала на страницы художественной литературы, в то время как первая обычно присутствует (см., например: Ермолинский Л. Зима в середине века // Ермолинский Л. О странностях любви. Иркутск, 1992. С. 3-96; Киреев Р. Т. Гончаров: «Поэма изящной любви кончена» // Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. М., 1996. С. 32-35). Р. Т. Киреев о «мариенбадском чуде» пишет в следующих выражениях: «В жизни не было подобного? Что с того – здесь, за листом бумаги, он сам творит жизнь. Это-то и есть подлинное чудо. Потом кудесник Гончаров повторит его еще раз, теперь уже в „Обрыве”, где любовь его к Елизавете Толстой оживет вновь со всеми ее драматическими перипетиями» (Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. С. 35). Внимание этому вопросу уделил также М. Эре. О. М. Чемена – автор работы о Майковой упомянута лишь в сноске; рассуждение же Сакулина Эре «перевернул», заметив: «Мы видим Елизавету и многих других людей в жизни Гончарова исключительно его глазами – он сжег бо́льшую часть своих бумаг, писем и рукописей, – и, таким образом, то, что предстает перед нами – не Елизавета Толстая, но восприятие ее художником. Это восприятие поразительно сходно со взглядом Обломова на Ольгу» (Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 39); на этом основании он отказался рассматривать Толстую как достоверный прототип. Однако Г. Димент (опираясь на работы Е. А. Ляцкого) снова обращается именно к этому персонажу в биографии Гончарова (см.:Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov. P. 43).

2 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 17-18, 38. Имя «Августа Андреевна» встречается в письме Гончарова к Е. А. и М. А. Языковым от 17-18(29-30) марта 1853 г. Об А. А. Колзаковой см. также: Литературный архив. М., 1951. Т. 3. С. 104.

Сноски к стр. 160

1 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 38.

2 «На самом же деле „А. А.” – вовсе не инициалы Колзаковой, а литерное (в отличие от обычного для Гончарова, цифрового) обозначение „вставного” листа, вложенного в основной текст. На листе 152 архивной пагинации также помета: „А. А. К 46 листу”. На полях того же листа еще раз – „А. А.”. Отрывок текста, записанный на этом листе, теснейшим образом связан с сюжетом романа, характером его главного героя, не имеет и не может иметь отношения к жизненной судьбе Гончарова. Заметим, кстати, что в рукописи романа „Обрыв” также имеется дополнительный лист с пометой „А. А.”, уж вовсе никакого отношения к любовному диалогу не имеющий (спор Райского и Волохова, не вошедший в окончательный текст ‹…› с авторской пометой: „Перед этим окончание предыдущей главы на полулисте А. А.”)» (ЛП «Обломов». С. 560). Дополним наблюдения Гейро еще одним – в письме Гончарова к брату от 29 декабря 1867 г. читаем: «…я прилагаю при этом (письме. -Ред.) на особом листе под литерою „А” всё то, что считаю возможным и для себя удобным напечатать теперь, пока я жив» (речь шла об автобиографии для «Сборника исторических и статистических материалов Симбирской губернии» 1868 г.).

Сноски к стр. 161

1 В черновой рукописи очерка есть строки о том, что Авдотья Матвеевна была «от природы необыкновенно умная, прозорливая женщина», «отличная, опытная, строгая хозяйка» (ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, д. 89, л. 5, 6).

2 Существует еще одно признание Гончарова в письме к С. А. Никитенко от 3(15) июля 1866 г.: «Вы говорите, что не понимаете законов, по которым совершается то или другое явление, а я большею частью их вижу, признаю, но только не покоряюсь им сразу и терпеливо, а всегда с протестом. Это уже виновата – горячая натура, мнительность и т. п. – то есть всё то, что мне, вместе гнусной тучностью тела, досталось от моей матери. Много ли я виноват в этом?».

Сноски к стр. 162

1 «Симбирские родственники, напротив, сохранили о ней самые лучшие воспоминания: она была строгая, но умная воспитательница детей; прислуга же весьма уважала ее „за справедливость” и распорядительность» (ВЕ. 1908. № 11. С. 25). См. также: Суперанский М. Ф. Воспитание И. А. Гончарова // Рус. школа. 1912. № 5-6. С. 3-5. Подробный обзор мнений см.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7. Эре проанализировал также факт потери Гончаровым отца, заметив: «Насколько отцы отсутствуют в произведениях Гончарова, настолько „матери” вездесущи» (Ibid. P. 9); здесь характерна постановка в кавычки: имеются в виду не только собственно матери героев, но и отношения многих женских персонажей с мужскими вообще.

2 Например: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7.

3 Смирнова И. В. Семья Шахториных в Симбирске: К родословной И. А. Гончарова // Традиция в истории культуры: Сб. докл. и тезисов докл. II регион. конф. (февр. 2000 г.). Ульяновск, 2000. С. 237.

4 См.: Бейсов П. С. Гончаров и родной край. Куйбышев, 1960. С. 68. В письме А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г. она названа Анной Ивановной; там же дан очерк отношений В. М. Кирмалова, также племянника Гончарова, с нею (см. об этом ниже). Судя по этому письму, летом 1862 г., когда писатель гостил в Симбирске у Музалевских, няня жила в том же доме, прислуживая В. М. Кирмалову (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 11 об.).

Сноски к стр. 163

1 См.: Потанин Г. Н. Воспоминания об И. А. Гончарове // Гончаров в воспоминаниях. С. 40.

2 Например: «…Агафья Матвеевна Пшеницына не только по имени, но и по глубинной сущности своей натуры, любящей и жертвенной, есть прямое подобие матери писателя, Авдотьи Матвеевны, какой мы ее знаем по воспоминаниям сына, других современников, по сохранившемуся портрету…» (Лощиц Ю. М. Слушание земли. С. 212).

3 Опубликовано в статье: Груздев А. И. К вопросу о замысле романа И. А. Гончарова «Старики» // Вопросы изучения русской литературы XI-XX вв. М.; Л., 1958. С. 334.

Сноски к стр. 164

1 Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов. С. 41-42.

2 «Не только Симбирск, с его дворянским характером, но и Заволжье, с его простором степей, с помещичьими усадьбами, с парками, садами и прудами, наблюдал он в годы впечатлительного детства. Тогда еще воспринял он и простор волжского разлива, и тишину степи, и самую интимную сущность старинной деревенской жизни в этом „благословенном Богом уголке” ‹…› которую впоследствии, с болью в сердце, назвал обломовщиной» (Суперанский М. Ф. Материалы для биографии И. А. Гончарова // Огни. Пг., 1916. Кн. 1. С. 173); о Симбирске в том же ключе см.:Ляцкий 1920; Лощиц.

Сноски к стр. 165

1 По выражению Ю. И. Айхенвальда, Гончаров – писатель, который «сам привязан душой и телом к той Обломовке, которую выставил на всенародное позорище» (Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 212).

2 В одном из писем к родным, посланном вместе с очерком «На родине», Гончаров напоминал: «Читая ‹…› помните, что там, в статье, не всё так написано точь-в-точь, как было на самом деле. Кое-что прибавлено, кое-что убавлено, иное прикрашено или изменено. Целиком с натуры не пишется, иначе ничего не выйдет, никакого эффекта ‹…›. Это и называется художественная обработка» (письмо к Д. Л. Кирмаловой от 9 марта 1888 г.). Это отнюдь не противоречит тому кредо, которое было высказано однажды Гончаровым в письме к С. А. Никитенко от 28 июля (9 августа) 1865 г.: «Да, я не стану лгать вообще ‹…› (кроме пустяков каких-нибудь и еще в шутках)…».

3 Впоследствии В. Щукин добавил к доказательствам Суперанского еще одно указание: «Нельзя исключить, что Обломовку можно было встретить в Орловской и Курской губернии и тем более-в Пен зенской и Тамбовской, где дыхание Азии ощущается сильнее хотя бы потому, что наряду с русскими там встречаются и татарские деревни. Возможно и обратное – появление европеизированного поместного хозяйства за Волгой, тем более что там селились поволжские немцы (ср. описание Верхлёва в романе «Обломов»)» (Щукин В. Миф дворянского гнезда. Краков, 1997. С. 118).

Сноски к стр. 166

1 Ср. колоритное описание, относящееся к XVIII-началу XIX в.: «Оконечность Самарской Луки, с. Рождествено и окрестные с ним деревни именно основаны беглецами из крестьян монастырских и помещичьих, а отчасти из служилых городовых людей разных мест. Преследуемые прежними владельцами, они или убегали за Волгу, на Яик, или укрывались временно, пока минует гроза, в лесах. С другой стороны ‹некоторые› из поселенцев, которые могли и желали остаться на месте, прибегали к разным уловкам, чтобы уклониться от исполнения тех или других земских повинностей, большею частию записывались в одни дворы с другими семействами, под именем соседов, подсоседников, захребетников. Память об этом сохранилась и доселе в народе; говорят, что было время когда „в одни ворота ездили по десяти дворов”» (Сборник исторических и статистических материалов Симбирской губернии: Приложение к Памятной книжке на 1868 год / Изд. Симбирским губернским статистическим комитетом. Симбирск, 1868. С. 8).

2 О старообрядчестве Гончаровых и о присутствии вследствие этого эсхатологического начала в психоклимате семьи пишет Ю. М. Алексеева (см.: Гончаровский летописец. Ульяновск, 1996. Вып. 1. С. 374). Это несколько усложняет представление о «людях „Летописца”», о «незлобивой усмешке» Гончарова над «тяжеловесным укладом» которых писал Ю. М. Лощиц ( Лощиц. С. 95). А. Н. Гончаров говорил впоследствии о «византийской» обстановке, царившей в симбирском доме (см.: Ляцкий 1920. С. 69). Ср. упоминавшееся выше его письмо к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г., в котором он рассказывает о няне Аннушке, жившей в семье: когда Владимир Кирмалов, один из племянников Гончарова, пугавший окружающих нигилистическими выходками, обещал «выбросить „пенатов” ее (иконы. – Ред.) за окно», то «хитрая старушка вставала очень рано, молилась угодникам и на целые сутки запирала их в свой тяжелый, железом окованный, сундук. Кирмалов уверял меня, что его нянюшка ему очень напоминает придворных монахинь времен Византии» (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 12).

Сноски к стр. 167

1 «Необходимо полностью выпасть из времени и российского пространства, чтобы в 30-е годы XIX в. успокоиться, прочитав фамилию „Радищев”» (Криволапов В. Н. «Типы» и «Идеалы» Ивана Гончарова. Курск, 2000. С. 81). Следует, вероятно, обратить внимание на интересное сближение. Летом 1849 г. Гончаров, будучи в Симбирске, мог посещать Л. В. и А. В. Киндяковых (А. В. Киндякова, как полагают некоторые исследователи, послужила одним из прототипов бабушки в задуманном тем летом «Обрыве»). Факт этот не отмечен в «Летописи жизни и творчества И. А. Гончарова» А. Д. Алексеева, вероятно потому, что, впервые упомянутый в «Воспоминаниях» Г. Н. Потанина, он, подобно «Воспоминаниям» в целом, является весьма спорным и, по видимости, опровергается приведенными М. Ф. Суперанским воспоминаниями симбирских родственников Гончарова о том, что писатель никогда на даче в Киндяковке не жил (см.: ВЕ. 1908. № 11. С. 22), хотя, вообще говоря, Гончаров мог бывать в Киндяковке и не живя там на даче. К тому же знакомство Гончарова с Киндяковыми могло состояться в более раннее время: А. О. Киндякова была крестной матерью сестры будущей жены Н. А. Гончарова, который женился в 1842 г. (см.: Алексеева Ю. М. Был ли Андрей Карлом? С. 5). М. Ф. Суперанский приводит свидетельство Е. А. Гончаровой (жены А. Н. Гончарова) о том, что, «будучи в Симбирске, Иван Александрович часто бывал в семействе Рудольф, где были две сестры жены его брата – девицы» ВЕ. 1908. ( № 12. С. 420). Фамилия «Радищев» возникает в этом сюжете в связи с тем, что тетка Л. В. Киндякова М. И. Аргамакова одновременно приходилась двоюродной теткой А. Н. Радищеву (см.: Блохинцев А. Приверженцы вольности // Памятники Отечества. 1998. № 5-6(41). С. 96).

Сноски к стр. 168

1 Указание на количество поколений есть в первоначальной редакции части первой романа: «Этот рыцарь был двумя или тремя поколениями моложе («русских Калебов». – Ред.)…» (наст. изд., т. 5, с. 122). Можно дополнить это наблюдение тем, что подьячие, рассказы которых слушал Тарантьев, названы «рыцарями Фемиды семидесятых годов» (там же, с. 50).

2 Ардатовский уезд вошел в состав Симбирского наместничества после 15 сентября 1780 г. (см.: Рябушкин М. От уезда до области // Памятники Отечества. 1998. № 5-6(41). С. 64-67). Можно упомянуть здесь интересную деталь: слова Захара о барине («наш-то столбовой») могли иметь как реальное, так и легендарное основания. С одной стороны, столбовыми дворянами, как известно, назывались потомки древних родов, занесенных в родословные книги (столбцы). С другой стороны, существует местная легенда, попавшая в краеведческие издания (см., например: Семенов-Тян-Шанский П. П. Географическо-статистический словарь Российской империи. СПб., 1868. Т. 4. С. 601, а также упомянутый выше «Сборник исторических и статистических материалов Симбирской губернии: Приложение к Памятной книжке на 1868 год» (с. 33)), согласно которой коренные дворяне приволжского края писались в документах именно «столбовыми», так как Симбирску, взамен старого герба, льва с мечом в лапе, Екатериной II (за то, что город остался верным престолу, когда восстание под руководством Емельяна Пугачева охватило все Поволжье) был пожалован 22 декабря 1780 г. новый герб: в синем поле белый столб с золотой короной на нем. Краткую справку о бытовании эмблемы, положенной в основу герба, см.: Симбирск и его прошлое: Хрестоматия краеведческих текстов / Сост. В. Ф. Шевченко. Ульяновск, 1993. С. 62, 107.

Сноски к стр. 169

1 Бейсов П. С. Новые материалы для биографии И. А. Гончарова // Известия научного совета Государственного архива Ульяновской области. Ульяновск, 1959. Вып. 1. С. 157.

2 Бейсов П. С. Гончаров и родной край. С. 60.

3 См.: Селиванов К. А. Литературные места Ульяновской области. Саратов, 1969. С. 176.

4 У А. Г. Цейтлина ошибочно – Антонович (см.:Цейтлин. С. 19).

Сноски к стр. 170

1 См.: Суперанский М. Ф. 1) Воспитание И. А. Гончарова. С. 17-19; 2) Материалы для биографии И. А. Гончарова. С. 171-172. Жена Троицкого, немка (в девичестве Лицман), преподавала немецкий и французский языки. Гончарову приписывалось использование факта ее национальности: «…немцу Штольцу соответствовала немка ‹…› жена священника, учившая детей немецкому и французскому языку», причем Верхлёво – это имение княгини Хованской (Ляцкий 1920. С. 66). П. С. Бейсов констатировал, что содержателями симбирских пансионов были в основном иностранцы, чаще всего французы (первый пансион для дворянства был официально разрешен в 1803 г. – см.: Бейсов П. С. Гончаров и родной край. С. 9).

Сноски к стр. 171

1 См.: наст. изд., т. 1, с. 634-635. «В ранней повести предсказаны не только приемы создания портрета Обломова, но и сами эпизоды начала романа. В „Лихой болести” фигурирует верный слуга-нянька, которому Тяжеленко приказывает: „Эй, Волобоенко! ‹…› воды! Окати мне голову, опусти сторы и не беспокой меня ничем до самого обеда”. Конец Никона Устиновича от удара на руках верного слуги прямо соотносится уже с грустным концом Ильи Ильича» (Краснощекова. С. 226).

2 См.: Mazon. P. 46, а также: наст. изд., т. 1, с. 651.

3 См.: Ляцкий 1920. С. 203-204; Mazon. P. 93-94; наст. изд., т. 1, с. 661-662.

4 См.: наст. изд., т. 1, с. 791-792, 806-807.

Сноски к стр. 172

1 Энгельгардт Б. М. Избр. труды / Под ред. А. Б. Муратова. СПб., 1995. С. 261.

2 См. также близкое к мнению Лощица наблюдение Т. Б. Зайцевой, считающей, что «пассивная созерцательность Обломова близка идее древних философов Востока о Недеянии как идеале человеческой жизни» (Зайцева Т. Б. А. П. Чехов и И. А. Гончаров: Проблемы поэтики: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. СПб., 1996. С. 9). Ср.: Краснощекова. С. 184-188, 257. См. также: наст. изд., т. 3, с. 467-468, 505-506, 525-526.

Сноски к стр. 173

1 Сенанкур Э. Оберман. М., 1963. С. 155. См.: Mazon. P. 129.

Сноски к стр. 174

1 «Самое дорогое для Обермана – „быть самим собой”, самое важное – естественные потребности личности, а не требования общества, следование которым лишает человека целостности» (Отрадин. С. 122). Герой Сенанкура в определенном смысле является последователем Ж.-Ж. Руссо; его «бегство» от общества преследует одну чрезвычайно важную цель – сохранение своей внутренней независимости, он в соответствии с философско-педагогической установкой Руссо желает оставаться «прежде всего человеком» (Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании // Руссо Ж.-Ж. Пед. соч.: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 30). Эта «руссоистская линия» присутствует и в романе Гончарова, иногда прямолинейно выражаясь в патетической риторике «философа» Обломова: «Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь?» (наст. изд., т. 4, с. 172-174). Но, конечно, здесь мы имеем дело с отраженными руссоистскими мотивами (огромная литературно-философская перспектива), в их «гоголевском» варианте, несколько ослабленном, отчасти даже с комическим оттенком, заставляющим вспомнить ораторские упражнения Фомы Фомича Опискина, героя повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели», благожелательным цензором которой был Гончаров.

2 Сю фигурирует и в тексте романа (ср. ироническую реплику Ольги: «Эти слова я недавно где-то читала… у Сю, кажется…» – наст. изд., т. 4, с. 260). В черновой рукописи романа сказано определеннее: «Ах, эти слова я вчера читала у Сю» (наст. изд., т. 5, с. 313, вариант к с. 260, строки 41-42).

Сноски к стр. 175

1 См. также ниже, с. 563-564.

2 ОЗ. 1856. № 4. С. 523-524. Характерно, что в оригинале слову «барин» соответствует слово «джентльмен», так же как и в современном переводе (см.: Диккенс Ч. Собр. соч.: В 30 т. М., 1960. Т. 20. С. 18). Ср.: Mazon. P. 326. О семантических различиях в тексте «Обломова» между словами «барин» и «джентльмен» см. ниже, с. 546-548, примеч. к с. 177.

Сноски к стр. 176

1 Но отмечались критиками и принципиальные различия: Г. И. Шнейдер писал о разной природе юмора у Гончарова и Диккенса (Шр. Гр. Гончаров, Короленко и Чехов в итальянском переводе: (Письмо из Италии) // Рус. вед. 1909. № 135. 14 июня. С. 3); анонимный рецензент «Русского вестника» – о разных типах психологизма у этих писателей (1895. № 9. С. 327).

2 Л. Н. Толстому Гончаров писал 2 августа 1887 г. о Диккенсе как о создателе «великих картин жизни для всех». В письме к С. А. Никитенко от ноября-декабря 1869 г. он восторгался: «Я недавно перечитал кое-что у Диккенса: какая громадная фигура». В личной библиотеке Гончарова были книги Диккенса на русском и английском языках (см.: Библиотека. С. 37, 110; № 54, 251). См. также: наст. изд., т. 3, с. 559.

3 См.: наст. изд., т. 4, с. 181. В первоначальной редакции части первой романа еще сильнее подчеркиваются увлечения Обломова историей, политической экономией, переводами Сея; Штольц с укором напоминает другу юношеские занятия и порывы: «…хотел изучать камеральные науки, бредил политической экономией. Где у тебя груды переводов? Ведь ты почти всего Сея перевел. Помнишь, ты читал Робертсона, Юма? Где у тебя всё это?» (наст. изд., т. 5, с. 205).

Сноски к стр. 177

1 Сей Ж.-Б. Основание счастия // Моск. телеграф. 1825. Ч. 2. № 8. с. 273-274. Об этой публикации см.: Отрадин. С. 105.

2 Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов // И. А. Гончаров: Новые материалы о жизни и творчестве писателя. Ульяновск, 1976. С. 47.

3 Там же. С. 51.

Сноски к стр. 178

1 См.: наст. изд., т. 5, с. 105; Штейн В. М. Очерки развития русской общественно-экономической мысли XIX-XX веков. Л., 1948. С. 105.

Сноски к стр. 179

1 Цит. по: И. А. Гончаров. Его жизнь и сочинения: Сб. историко-литературных статей / Сост. В. Покровский. СПб., 1912. С. 155.

2 См. об этом подробнее ниже, с. 288.

3 М. В. Отрадин пишет о «гамлетовской ситуации», в которой ощущают себя Обломов и герои других романов Гончарова: «Сомнения Ильи Ильича, как и сомнения шекспировского героя, касаются и мира, и человеческой натуры, и его самого. Постепенно Обломов, как и Александр Адуев, как и Райский, начинает обнаруживать неожиданное в себе самом. Это приводит его к особому состоянию „атрофии воли”, которая и есть главный признак гамлетовской ситуации» (Отрадин. С. 117). Ю. М. Лощиц, напротив, резко противопоставляет «обломовский» вопрос гамлетовскому, утверждая, что в герое Гончарова нет «никакого гамлетовского раздвоения, никакого метания между бытием и небытием» (Лощиц. С. 186).

4 Райский, герой последнего романа писателя, так размышляет над невольно родившимся литературным сопоставлением: «Над сравнением себя с Гамлетом он не смеялся. Всякий, казалось ему, бывает Гамлетом иногда!». Но сопоставление Ульяны Андреевны с Офелией Райский тут же отклоняет: «…он закатился смехом от этого сравнения».

5 Критики сопоставляли иногда с Гамлетом и самого Гончарова. Так, Л. Н. Войтоловский писал, что Гончаров был «Гамлет до сокровеннейших изгибов души», и обнаруживал суть «духовной личности» писателя в ее «двойственности», в «гамлетизме». Критик пришел и к такому фантастическому заключению: «Под конец жизни он, подобно Гамлету, даже притворялся сумасшедшим» (Войтоловский Л. Н. И. А. Гончаров // Киевская мысль. 1912. № 155. 6 июня). Но раздавались и другие голоса. Ю. Н. Говоруха-Отрок, к примеру, считал, что «гамлетовские вопросы не коснулись Гончарова» (Говоруха-Отрок. С. 334).

Сноски к стр. 180

1 Возможно, Гончаров почувствовал некоторую искусственность сравнения Ольги Ильинской с Корделией. Во всяком случае, он счел необходимым пояснить столь неожиданное сопоставление особым эмоциональным состоянием героя: «Обломову нужды в сущности не было, являлась ли Ольга Корделией и осталась ли бы верна этому образу или пошла бы новой тропой и преобразилась в другое видение, лишь бы она являлась в тех же красках и лучах, в каких она жила в его сердце, лишь бы ему было хорошо. ‹…› И потому в мелькнувшем образе Корделии, в огне страсти Обломова отразилось только одно мгновение, одно эфемерное дыхание любви, одно ее утро, один прихотливый узор» (наст. изд., т. 4, с. 246). Позднее Корделию вытесняют другие женские образы; «жаркая улыбка» смущает Обломова: «Он где-то видал эту улыбку; он припомнил какую-то картину, на которой изображена женщина с такой улыбкой… только не Корделия…» (там же, с. 271). В черновой рукописи этой женщиной была Клеопатра (см.: наст. изд., т. 5, с. 325, вариант к с. 271, строки 26-28). Но в окончательном тексте романа Гончаров воздержался назвать Клеопатру среди предшественниц-спутниц Ольги.

Сноски к стр. 181

1 См. ниже, с. 563, примеч. к с. 243. В сознании Обломова возникают безусловно не только слова Корделии, но и весь ее идеально-поэтический образ. А. В. Дружинин в предисловии к переводу трагедии писал: «По объему своему роль Корделии меньше, чем роль второстепенной любовницы в небольшой скрибовской комедии, а между тем, по сознанию знатоков дела, ни один театр в мире не имел в лучшей своей актрисе настоящей Корделии. Лучшие героини Шекспира вообще говорят немного; но из них Корделия – самая молчаливая, стыдливая, самая скупая на речи» (Шекспир В. Король Лир. СПб., 1858. С. 33). Словесная скупость в высшей степени оправдана, она в гармоническом согласии с натурой героини: «Главное, основное достоинство молодой принцессы, – достоинство, слитое со всей ее жизнью, со всеми ее словами и помыслами, есть беспредельная честность сердца. Прямота всех поступков, истекающая из этой честности, совокупившаяся со всею поэзиею юности, красоты, преданности, добра, бескорыстия, как будто разливает небесное сияние вокруг всей фигуры Корделии. ‹…› По натуре своей Корделия богата нежной гибкостью и терпимостью ума, составляющими высшую силу женщины. ‹…› Но женственно кроткая вообще, она, по временам, бывает склонна к тихому, несокрушимому упрямству натур честных. ‹…› Слова не слушаются ее сердца, и ее сердце возмущается невинной фразой, будто преступлением» (Там же. С. 34-35).

Сноски к стр. 182

1 Тенденциозное отношение Гончарова к романам Тургенева ощутимо и в этом отклике, но оно здесь очень смягчено и затенено. Отметим также, что сравнение дочерей главного героя с «головками», «бежавшими из грезовских рамок», представляется неудачным.

Сноски к стр. 184

1 Логично рождающиеся и, по сути, неотразимые возражения Гончаров в той же «Необыкновенной истории» отклоняет, отказывая Тургеневу в праве на творческую перелицовку «чужих» сюжетов: «Да ведь и Шекспир, и Пушкин, и Гоголь, – скажут мне, – делали то же самое, что сделал Тургенев, то есть брали у бездарных или малодаровитых писателей (как Шекспир, например, взял у кого-то из своих товарищей сюжет «Лира»), потом он, а за ним Пушкин почерпали из легенд, летописей, предания, и Байрон делал то же; Гоголю, говорят, Пушкин дал сюжет „Мертвых душ”!». Создается впечатление, что Гончаров считал «заимствования» у бездарных и малодаровитых писателей (равно и из фольклора, летописей, хроник) делом законным и во всяком случае допустимым в отличие от переделок сюжетов великих мастеров (мысль в высшей степени спорная, которую многократно опровергает история мировой литературы). Гончаров полагал, что перечисленные им «великие мастера делали из взятого материала великие произведения, вдыхая в них свою творческую силу, и притом, уж конечно, ни чужой манеры, ни чужих картин и сцен не брали! Если они брали у других что-нибудь, так знали сами, как делать!». Но как раз такого творческого дара, по его мнению, был лишен Тургенев, который «переделывает не по-шекспировски, не по-пушкински и не по-гоголевски, а по-тургеневски, миниатюрно, и не создает, а сочиняет, то есть подведет маленьких человечков, едва намеченных, под большие фигуры, да, сняв ниткой мерку с плана, разобьет по этому и скудную фабулу, а чего не сможет дорисовать, то доскажет умом…».

2 В черновой рукописи романа Штольц обращается к тени Шекспира с интимными и страстными вопросами: «Открывая глубокую сокровищницу тайн сердца человеческого, проследя ряд тайн, добытых Шекспиром со дня колодезя, он обращался к тени поэта, спрашивая с ироническими вопросами: „А всё ли тут? А как тебе достались эти знания? А билось ли сердце твое уже ровно и не обливалось кровью после того, как ты добыл и отдал свету свою последнюю тайну из глубоких недр сердца?”» (наст. изд., т. 5, с. 255, вариант к с. 162, строка 34; см. также с. 254, вариант к с. 162, строка 24).

Сноски к стр. 185

1 См. об этом ниже, с. 249-253. В современной критической литературе Ольга Ильинская противопоставляется как предтеча эмансипированной и сильной женщины будущего «консервативным» героиням знаменитых русских романов («Евгений Онегин», «Война и мир»). Б. Холмгрен, в частности, особенно впечатляет ее «беспрецедентная» неудовлетворенность счастливой семейной жизнью с почти идеальным и очень современным Штольцем: «Когда Ольга жалуется, что ее монотонная домашняя рутина является „концом дороги”, она напоминает Константина Левина Толстого, а не Китти Щербацкую и, уж конечно, не Наташу Ростову» (Holmgren B. Questions of Heroism in Goncharov's «Oblomov» // Goncharov's «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 85-86). Существует и противоположная точка зрения, восходящая к Ап. Григорьеву (см.: Лощиц. С. 180-183).

Сноски к стр. 186

1 В письме к великому князю Константину Константиновичу от 27 июня 1884 г. Гончаров выражал надежду на то, что остзейские немцы «научат нас, русских, своим в самом деле завидным племенным качествам, недостающим славянским расам, – это persevérance во всяком деле ‹…› и систематичности. Вооружась этими качествами, мы тогда и только тогда покажем, какими природными силами и какими качествами обладает Россия!».

Сноски к стр. 187

1 «Именно в романе „Обломов” проблемам воспитания принадлежит центральная роль. Образы Обломова и Штольца демонстрируют результаты двух диаметрально противоположных „систем воспитания”» ( Тирген. С. 23).

2 Гончаров так писал великому князю Константину Константиновичу в упомянутом выше письме: «Германская культура и интеллигенция, конечно, старее, обширнее, пожалуй, выше русской; но она есть всеобщее европейское достояние вместе с французской, английской, другими культурами, и между прочим также и русской, внесшей и вносящей значительные вклады в общую сокровищницу европейской цивилизации!».

3 В. Н. Криволапов в статье «Вспомним о Штольце…» обнаруживает параллели и ассоциации с романом Гончарова в ряде работ М. Вебера, особенно в том, что касается «протестантской этики и духа капитализма» (см.: РЛ. 1997. № 3. С. 42-67).

Сноски к стр. 188

1 Гончаров неоднократно упоминает Винкельмана в письме разных лет к С. А. Толстой, великому князю Константину Константиновичу, А. Ф. Кони. Так, последнему он писал о своих литературных занятиях в юности 24 июня 1880 г.: «Я для себя, – без всяких целей, -писал, сочинял, переводил, изучал поэтов и эстетиков. Особенно меня интересовал Винкельман».

2 П. Тирген даже считает, что «авторский замысел романа „Обломов” не может быть понят без знания Шиллера» (Тирген. С. 21). В. И. Мельник полагает также, что в романе (особенно в «Сне Обломова») своеобразно преломились и идеи («антифеодальный пафос») педагогического трактата Ж.-Ж. Руссо «Эмиль…» (1759) (Мельник 1985. С. 20-21). Эту точку зрения оспаривает Тирген, считая, что она «требует основательной проверки» (Тирген. С. 29). Е. А. Краснощекова, напротив, не только соглашается с тезисами Мельника, но и развивает их, высказывая предположение: «Возможно, что „Сон Обломова” был задуман с дидактической целью – как своего рода „Анти-Эмиль”» (Краснощекова. С. 261). Краснощекова также полагает, что рассказ о воспитании Андрея Штольца «соотнесен с идеями Руссо ‹…› как русская вариация на темы из „Эмиля, или О воспитании”» (Там же. С. 270). Но Штольца отец воспитывал, разумеется, не по идеям Руссо, а по установившимся рекомендациям системной практической немецкой педагогики в ее бюргерском варианте. Другое дело, что знакомство с сочинениями Руссо дополнило позднее (это относится и к Обломову) его образование. Примечательно, что именно Штольц напоминает Обломову о его увлечении в юности произведениями Руссо, Шиллера, Гете, Байрона, которые тот «носил» сестрам в Кудрино, улучшая их литературный вкус (наст. изд., т. 5, с. 208, сноска 3). Сомнительно, однако, что Обломов носил им педагогический трактат «Эмиль…». Скорее всего, это был роман «Новая Элоиза».

Сноски к стр. 189

1 Но причисление Штольца к «обломкам» разрушает заветную мысль автора, постоянно подчеркивающего контраст между Штольцем и Обломовым. Это главная антитеза в романе, суть которой П. Тирген, возводя ее к трактату Шиллера, передает так: «В жизненной норме Штольца отражается идеал „цельного человека”, как он прежде всего описывается в шиллеровском триптихе о физическом, эстетическом и нравственном совершенствовании. В противовес Обломову – человеку-обломку – здесь воплощается идеал цельности» (Тирген. С. 25).

2 То обстоятельство, что И. Кант не упомянут ни в окончательном тексте романа, ни в черновой рукописи, не меняет сути дела; П. Тирген имеет в виду не только общую философскую традицию, но и прямое влияние сочинений Канта на Шиллера: «Размышления Шиллера, как он сам указывает, непосредственно связаны с Кантом, и прежде всего с его статьей „Ответ на вопрос: что есть просвещение?” 1783 года. Знаменитое кантовское определение – превосходное объяснение „обломовского вопроса” и его причин: „Просвещение есть выход человека из несовершеннолетия, в котором он сам повинен. Несовершеннолетие – это невозможность жить собственным разумом, без чужого руководства. Вина этого несовершеннолетия не в недостатке разума, но в недостатке решительности и мужества обойтись без чьей-либо помощи. Sapere aude! ‹Имей смелость знать! – лат.› Имей мужество обходиться собственным разумом – таков девиз просвещения. Леность и трусость – причины того, что большая часть людей ‹…› в течение всей жизни охотно пребывают в несовершеннолетии”» (Там же. С. 26; см. также: Краснощекова. С. 354).

Тирген называет в связи с проблематикой романа (физический упадок Обломова) и другую работу Ф. Шиллера «О грации и достоинстве» (1793), в которой тот пишет о тесной связи духа и материи, «деятельном духе» и «бездеятельном духе» (Тирген. С. 27-28). Штольц, как образцовый герой, по мнению ученого, «выдерживает высшее испытание характера», о котором шла речь в трактате Шиллера «О возвышенном» (1793) (Там же. С. 31). Работу Шиллера «О наивной и сентиментальной поэзии» (1795), анализируя источники идиллической картины мира в «Сне Обломова», вслед за Х. Роте и И. Клейном, упоминает Ю. Манн в статье «Гончаров как повествователь» (см.: Leben, Werk und Wirkung. S. 87-88).

Сноски к стр. 190

1 Louria Iv., Seiden M. I. Ivan Goncharov’s Oblomov: The Anti-Faust as Christian // Canadian Slavic Studies. 1969. Vol. 3. N 1. P. 49. Можно согласиться с таким сопоставлением «Фауста» и «Обломова»: «В том и другом произведении автор занят конфликтом между двумя радикально противоположными путями жизни: жизнь как действие и жизнь как бездействие; жизнь как становление (или утилитарное служение чему-то) и жизнь как простое существование». Но невозможно согласиться как с тем, что увлечение Фауста материальным прогрессом трансформировалось в романе Гончарова в «отрицание любого прогресса такого рода и в воспевание христианской жизни», так и с тем, что Обломов, подавивший в себе «деятельные желания Фауста, переведя их в сферу созерцания, в итоге становится святой фигурой» (Ibid.). Эти мысли канадских ученых прозвучали ранее, но в более мягком варианте в статье М. Мэйса (см.: Mays M. A. Oblomov as Anti-Faust // Western Humanities Review. 1967. Vol. 21. N 2; ср. полемические возражения: Краснощекова. С. 338, 476).

Сноски к стр. 191

1 Rothe H. Goethes Spuren im Beginn des russischen Realismus (1845-1860) // Goethe und die Welt der Slaven / Hrsg. v. H.-B. Harder und H. Rothe. Giessen, 1981. S. 158-173.

2 Setchkarev V. Andrej Štols in Gončarov’s «Oblomov»: An attempted reinterpretation // To Honor Roman Jakobson: Essays on the occasion of his seventieth birthday. The Hague; Paris, 1967. Vol. 3. P. 1804. См. также: Bayer J. T. Arthur Schopengauer und russische Literatur der späten 19. und frühen 20. Jahrhunderts. München, 1980. S. 7-19.

Сноски к стр. 192

1 Символичны не только название села и фамилия героя, но и такой важный «внешний» атрибут-лейтмотив, органично связанный с натурой и формами существования Обломова, как его во многих отношениях замечательный халат, столь тщательно выписанный в романе: «На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу всё шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой-пер вобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но всё еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани» (наст. изд., т. 4, с. 6). Халат давно уже стал частью личности Обломова и -более того – ярким символическим воплощением бесконечного азиатского покоя, антитезой всякого движения, любых перемен и переездов. Переодевание в сюртук (это происходит в частях второй и третьей романа) означает целый переворот и попытку возрождения; возвращение к халату – конец движения и угасание. М. Эре обратил внимание на ритмическую последовательность переодеваний, соответствующих трем фазам жизни Обломова: «stasis – action – stasis» (см.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. Princeton (New Jersey): Princeton University Press, 1973. P. 163).

П. Тирген в статье «Халат Обломова» называет ряд возможных литературных источников – студенческую песнь Н. М. Языкова «К халату» (1823; опубл. в 1859), которая непосредственно связана со стихотворением П. А. Вяземского «Прощание с халатом» (1817; 1821), в свою очередь, видимо, восходящим к миниатюре в прозе Д. Дидро «Сожаление о моем старом халате» («Regrets sur ma vieille robe de chambre», 1772; переведена Вяземским), а также размышления автора в главах второй (замечание о Дмитрии Ларине – строфа XXXIV) и шестой (предположение о «халатном» будущем Ленского – строфа XXXVIII-XXXIX) «Евгения Онегина» (см.: Тирген П. Халат Обломова // Ars Philologiae: Профессору Аскольду Борисовичу Муратову ко дню шестидесятилетия / Под ред. П. Е. Бухаркина. СПб., 1997. С. 140-142, а также: Жук А. А. Русская проза второй половины XIX века. М., 1981. С. 47-48).

Количество литературных (и реальных) «халатных» предшественников легко можно приумножить – это и сложившаяся в русской поэзии традиция «посвящений халату», и – что особенно существенно для романа – традиции Гоголя, уделявшего большое внимание одежде своих героев. Однако символический характер халат, пожалуй, приобрел только с появлением романа «Обломов», органически слившись с существом главного героя. Как пишет Э. М. Руттнер: «Халат -это символический лейтмотив апатии и избалованности Обломова, т. е. „обломовщины”» (Руттнер Э. М. Лейтмотив у И. А. Гончарова и параллели в произведениях Томаса Манна // Russian Literature. 1974. N 6. С. 107). Память о халате Обломова ощутима в других, значительно позднее написанных литературных произведениях, где в той или иной степени присутствует азиатская семантика; в частности, по наблюдению Г. Димент, к халату Обломова восходит бухарский халат Николая Аполлоновича Аблеухова из «Петербурга» Андрея Белого (см.: Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharof // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 24).

Сноски к стр. 194

1 См.: Орнатская Т. И. «Обломок» ли Илья Ильич Обломов? (К истории интерпретации фамилии героя) // РЛ. 1991. № 4. С. 228-230.

2 А. А. Жук приводит строчки из «Моей родословной» (1830) Пушкина («Родов дряхлеющий обломок / (И по несчастью не один) / Бояр старинных я потомок…») как литературную параллель к фамилии героя и названию села в романе Гончарова, предполагая, что такое «читательское воспоминание ‹…› бросает на героя тень своеобразного „исторического фатума”» (Жук А. А. Русская проза второй половины XIX века. С. 45).

Сноски к стр. 195

1 См.: Данилов В. В. Прототип Обломова в русской литературе 20-х годов // Рус. филол. вестн. 1912. № 4. С. 424-427, а также: Mazon. P. 158-161; Цейтлин. С. 152-153.

2 Измайлов А. А. Гончаров и история: (Личность и писательство в переоценке двух десятилетий) // Биржевые вед. 1912. № 12973. 6 июня.

3 Измайлов А. А. Поэт житейской мудрости // Рус. слово. 1912. № 129. 6 июня. См. также: Бродский Н. Л. Примечания // Крылов И. А. Соч. М., 1946. Т. II. С. 761. Измайлов цитирует пьесу И. А. Крылова «Лентяй», но она не могла повлиять на замысел Гончарова, так как отрывки из этого незаконченного произведения, главным героем которого был лежебока Лентул, были впервые опубликованы в 1869 г.

Сноски к стр. 196

1 Рассмотрение «Похвального слова сну» К. Н. Батюшкова в контексте романа Гончарова правомерно, но оно должно непременно учитывать большую эстетическую и психологическую дистанцию между этими произведениями: «„Лирический” сюжет гончаровского романа, по своим компонентам во многом сходный со „Словом” Ба-тюшкова, оказывается внутри эпического повествования, он вступает в сложные отношения с основным сюжетом, влияет на него, вносит колоссальное напряжение в художественный мир произведения» (Отрадин. С. 108). Этим же исследователем было высказано предположение, что определение героя как «обломовского Платона» (см.: наст. изд., т. 4, с. 474) перекликается с отразившимися в эссе К. Н. Батюшкова «Нечто о морали, основанной на философии и религии» (1816) идеями шеллингианства, возродившего традиции «мечтательной философии» Платона (см.: Отрадин. С. 99).

2 «Речь, Обломова, обращенная к Штольцу, в которой рисуется желанная жизнь, – это как бы устный вариант дружеского послания» (Там же. С. 110). См. также: Ляпушкина. С. 110-116.

3 Жизнь в Обломовке почти идеально соответствует тем общим чертам идиллии, которые выделяет М. М. Бахтин: особое отношение к пространству и времени, имеющему характер цикличности («…органическая прикрепленность, приращенность жизни и ее событий к месту ‹…›. Идиллическая жизнь и ее события неотделимы от этого конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространственный мирок этот ограничен и довлеет себе, не связан непосредственно с другими местами, с остальным миром. Но локализованный в этом ограниченном пространственном мирке ряд жизни поколений может быть неограниченно длительным»); «строгая ограниченность ‹…› только основными немногочисленными реальностями жизни» («Любовь, рождение, смерть, брак, труд, еда и питье, возрасты – вот эти реальности идиллической жизни. Они сближены между собой в тесном мирке идиллии, между ними нет резких контрастов, и они равнодостойны…») (Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975. С. 374).

Логично, что, переходя к теме крушения и ломки идиллического мировоззрения в реалистическом искусстве XIX в., Бахтин, наряду с произведениями Стендаля, Бальзака и Флобера, выделяет занимающие в этом литературном процессе «своеобразное место» романы Гончарова, особенно «Обломова», главным героем которого является «идиллический человек»: «В „Обломове” тема разработана с исключительной ясностью и четкостью. Изображение идиллии в Обломовке и затем на Выборгской стороне (с идиллической смертью Обломова) дано с полным реализмом. ‹…› В самой идиллии (особенно на Выборгской стороне) раскрываются все основные идиллические соседства – культ еды и питья, дети, половой акт, смерть и т. д. (реалистическая эмблематика). Подчеркнуто стремление Обломова к постоянству, неизменности обстановки, его боязнь перемещения, его отношение к времени» (Там же. С. 383; см. также: Klein J. Goncharov’s «Oblomov»: Idyllik in realistischen Roman // Leben, Wirk und Wirkung. S. 217-246).

К панорамной картине жизни в Обломовке относятся и слова Бахтина о быте: «Строго говоря, идиллия не знает быта. Все то, что является бытом по отношению к существенным и неповторимым биографическим и историческим событиям, здесь как раз и является самым существенным в жизни» (Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. С. 374). Собственно, в сложившемся в реалистической литературе понимании быта в «Сне Обломова» нет (он неотъемлемая часть другой, петербургской жизни); ритуально-обрядовый характер жизни обломовцев «лишает понятие быт того оттенка негативной оценочности, которым наделило его сознание человека большого мира» (Ляпушкина. С. 95).

Образ Обломовки амбивалентен, в нем присутствуют черты идиллии и «мнимой идиллии» («квазиидиллии»), сатиры на идиллию (см.: Huwyler Van der Haegen A. Ist Oblomov ein «Heiliger»? // I. A. Goncharov: Beitrage zu Werk und Wirkung. Köln; Wien, 1989. S. 60-61; Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека. Тарту, 1990. С. 4, 6-15; Бёмиг М. «Сон Обломова»: Апология горизонтальности // Гончаров. Материалы 1994. С. 27; Кантор. С. 179-182; Краснощекова. С. 252-260). К тому же, как только «идиллического человека» начинают беспокоить гамлетовские вопросы, идиллия тут же дает трещину, это уже идиллия с изъяном, идиллия, изнутри съедаемая тревогой, сожалениями, идиллия с горестными оглядками на пролетевшие в пустоте и бесконечном тягостном сне годы, со слезами по утраченным идеалам и иллюзиям. По словам А. А. Фаустова, «историчность проникает именно в пустоты обломовского менталитета, изнутри перестраивая его, и в этом – кардинальное отличие „Сна” от классической русской идиллии XIX века (типа «Конца золотого века» А. А. Дельвига или гоголевских «Старосветских помещиков»), в которой самодостаточный пасторальный мир встречался с чуждым ему началом как некая тотальность, и в гибели сохраняющая свою целостность» (Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека. С. 10). Что же касается идиллии на Выборгской стороне, то это «неотвратимое и неуклонное „погасание” героя, исчерпание воображения» (Там же).

Сноски к стр. 197

1 См.: Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб., 1994. С. 143 и след.; Ляпушкина. С. 113-114.

Сноски к стр. 198

1 См. об этом: наст. изд., т. 1, с. 702-703.

2 «Своеобразным итогом поисков положительного героя у Гончарова стала статья „Мильон терзаний”, в которой образ Чацкого осмысливается не только как воплощение прекрасного человека в контексте „Горя от ума”, но и как образ, отвечающий представлениям о положительном герое в мировоззрении и творчестве самого писателя. ‹…› Гончарову важны в Чацком слияние ума, чувств и воли ‹…› Критик намеренно акцентирует постепенность пути Чацкого от несвободы к свободе, его готовность действовать по программе, выработанной „уже начатым веком”» (Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1977. С.) 12 .

Сноски к стр. 199

1 О некоторой «ситуативной» близости героинь Грибоедова и Гончарова осторожно, в примечании (и без упоминания Татьяны Лариной, что понятно, если учесть, каким ореолом в сознании нескольких поколений русских читателей была она окружена, – тут огромную роль сыграла Пушкинская речь Достоевского 1880 г.) пишет Е. А. Краснощекова: «Роль ведущей в любовном романе еще до Ольги Ильинской была „сыграна” Софьей Фамусовой. Гончаров обратил внимание на ее „влечение покровительствовать любимому человеку, бедному, скромному, не смеющему поднять на нее глаз… Без сомнения, ей в этом улыбалась роль властвовать над покорным созданием, сделать его счастье и иметь в нем вечного раба”» (Краснощекова. С. 474-475).

Сноски к стр. 200

1 В письме к великому князю Константину Константиновичу от 28 июня 1887 г. Гончаров счел необходимым «напомнить, что почти все писатели новой школы, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Майков, Фет, Полонский, между прочим, и я – все мы шли и идем по проложенному Пушкиным пути, следуя за ним и не сворачивая в сторону, ибо это есть единственный торный, законный, классический путь искусства и художественного творчества».

2 См. об этом: наст. изд., т. 1, с. 699-703.

3 Так, к примеру В. А. Котельников сопоставляет «Сон Обломова» и стихотворение «Сон» (1816) Пушкина: няню и «мамушку», «первые впечатленья бытия» (Котельников В. А. Иван Александрович Гончаров. М., 1993. С. 115-116). Есть в романе прямые и скрытые цитаты из произведений Пушкина. Еще больше их в черновой рукописи «Обломова». Особенно примечательна цитата из поэмы «Цыганы»; Штольц по поводу поэтического монолога Обломова замечает: «Ты перекладываешь в прозу стихи Пушкина» (наст. изд., т. 5, с. 193, сноска 1).

Сноски к стр. 201

1 Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1987. С. 106.

2 К этой параллели прибегали К. Н. Леонтьев: «Обломов это тот же Тентетников „Мертвых душ” – только удачнее и симпатичнее исполненный» (Леонтьев К. Н. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой (1888) // Л. Н. Толстой: pro et contra / Изд. подгот. К. Г. Исупов. СПб., 2000. С. 156) – и Д. Н. Овсянико-Куликовский: «Если Обломов в некоторых отношениях „человек 40-х годов”, то мы скажем, что это-та кой „человек 40-х годов”, который обленился и опустился до того, что, в противоположность Тентетникову, даже перестал читать книги, и прежде всего должен быть вместе с Тентетниковым причислен, говоря словами Гоголя, „к семейству тех людей, которых на Руси много, которым имена – увальни, лежебоки, байбаки и тому подобные”» («Обломов» в критике. С. 234-235). См. также: Mazon. P. 121, 139.

Сноски к стр. 202

1 Десницкий В. А. Трилогия Гончарова // Десницкий В. А. Статьи и исследования. Л., 1979. С. 172-173. Десницкий также сопоставлял Тарантьева с Собакевичем, Ольгу Ильинскую – с Улинькой Бетрищевой, Волкова – с Чичиковым: «В портрете Тарантьева много от Собакевича, Ольги Ильинской – от Улиньки Бетрищевой. Портрет Волкова, с его вниманием к костюму и внешнему благоприличию, как бы списан с Чичикова в годы его благодушия и процветания…» (Там же. С. 177). Мнение Десницкого разделяет и развивает Е. А. Краснощекова, которая считает в особенности гоголевским начало романа Гончарова: «В самых первых главах „Обломова” гоголевская стилевая стихия подкреплена усвоением композиционных форм автора „Мертвых душ”. Построение этих глав „Обломова” почти дублирует главы-портреты из первого тома поэмы (1842)» (Краснощекова. С. 227). Краснощекова также обращает внимание на одну яркую деталь («Последний штрих „в перекличке” почти нарочит: у Манилова на столе книжка, которую он читал два года, с закладкой на четырнадцатой странице – страницы книги Обломова покрылись пылью и почернели») и соглашается с самой спорной из параллелей, выдвинутых Десницким: «Поэтический облик Ольги, особая аура света вокруг нее вызывают в памяти и гоголевскую Улиньку Бетрищеву, с которой связывались надежды на возрождение несчастного Тентетникова» (Там же. С. 228, 296).

2 Несомненно, Гончаров хорошо знал вторую часть поэмы Гоголя – эпиграфом из нее начиналась статья Добролюбова; Гончаров несколько раз упоминал в письмах, видимо, особенно полюбившегося ему Петуха. Упоминаний Тентетникова, впрочем, нет ни в произведениях, ни в письмах Гончарова.

Сноски к стр. 203

1 Пруцков Н. И. Мастерство Гончарова-романиста. Л., 1962. С. 90.

2 Различия между мировоззренческими и поэтическими принципами Гоголя и Гончарова указывались и другими критиками. А. П. Милюков в 1860 г. писал о комизме писателей: «…нельзя не заметить комизма Гончарова, который заставляет подозревать в нем признаки сценического дарования ‹…› Но это не комизм Гоголя, оставляющий после себя болезненное чувство негодования и желчи, а комизм, полный добродушия и грациозной мягкости» («Обломов» в критике. С. 143). В ином свете представлялась разница между писателями Ю. Н. Говорухе-Отроку, явно больше симпатизировавшему поэтическому таланту Гоголя: «Весь тон, всю манеру изображения Гончаров взял у Гоголя, но, будучи только искусным рисовальщиком, он не мог взять у Гоголя того, чего самому ему не дала природа, -не мог взять того глубокого лиризма, которым проникнуты все создания Гоголя, который дает этим созданиям весь их смысл и все их значение. Манера же Гоголя, его тон, оторванные от этого лиризма, от этой поэзии, от глубокой любви к почве, породившей изображаемые явления, – эта манера и тон сообщили лишь ложное и неясное освещение изображенной жизни» (Там же. С. 204).

Сноски к стр. 204

1 Кавелин К. Д. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 22.

2 Там же. С. 59.

Сноски к стр. 205

1 См. об этом подробнее ниже, с. 231.

2 Поэма Майкова была хорошо принята современниками. Достоевский процитировал отрывок из нее (строфа из седьмой главы) в фельетоне «Петербургская летопись» за 11 мая 1847 г. (Достоевский. Т. XVIII. С. 23). Белинский писал, что поэма Майкова «чрезвычайно замечательна в целом и блестит удивительными частностями, исполненными ума и поэзии» (Белинский. Т. VIII. С. 19; ср.: Там же. С. 148). См. также его рецензию на поэму: Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. VIII. С. 635-642.

Сноски к стр. 206

1 Майков А. Н. Избр. произв. / Вступ. статья Ф. Я. Приймы; Сост., подгот. текста и примеч. Л. С. Гейро. Л., 1977. С. 685. («Б-ка поэта»; Большая сер.).

2 Там же. С. 686.

3 Там же. С. 681.

Сноски к стр. 207

1 Обломов не только Италию не посетил, но и вообще страшился любых путешествий и переездов; он совершил лишь одну поездку в чисто русском старинном стиле, «на долгих, среди перин, ларцов, чемоданов, окороков, булок, всякой жареной и вареной скотины и птицы и в сопровождении нескольких слуг» (наст. изд., т. 4, с. 64).

2 В частности, в 1841-1849 гг. в Риме и Флоренции жил «старый, добрый, милый товарищ» писателя (см. письмо Гончарова к Н. А. и А. Н. Майковым от 14 декабря 1842 г.) М. П. Бибиков, автор многочисленных рассказов и очерков об Италии.

Сноски к стр. 209

1 Цейтлин отметил и ряд «совпадений» в романе с повестью В. И. Даля «Павел Алексеевич Игривый» (1874), придя одновременно к выводу, что Гончаров «решительно разошелся» с Далем «в трактовке образа байбака» (Цейтлин. С. 485). Вывод ученого опирается на сильное (в духе идей статьи Добролюбова) преувеличение критических («обличительных») тенденций романа Гончарова. Но, разумеется, Обломов только в самом общем плане может быть сопоставлен с героем повести Даля. Впрочем, Гончарову вполне могли запомниться некоторые частные детали повести.

2 Гончаров имел в виду прежде всего свой роман «Обрыв».

Сноски к стр. 210

1 В статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров также пишет о «русской натуральной школе, опередившей появлением французскую».

Сноски к стр. 211

1 Ретроспективное, оттененное грустной и мягкой иронией воспоминание о гуманной эпохе 1840-х гг. в комической повести перекликается с наивными суждениями старика Ихменева о первом романе Ивана Петровича в романе «Униженные и оскорбленные» (в подтексте – воспоминания самого Достоевского о «Бедных людях»): «…так себе, просто рассказец ‹…› зато становится понятно и памятно, что кругом происходит; зато познается, что самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой!» (Достоевский. Т. III. С. 189). Характерно также, что монолог о человеке и «гуманитете» воспламенившегося героя романа Гончарова отчасти предваряет карикатурно-пародийные разглагольствования тирана Степанчикова Фомы Фомича Опискина: «…я хочу любить, любить человека ‹…› а мне не дают человека, запрещают любить, отнимают у меня человека! Дайте, дайте мне человека, чтоб я мог любить его! Где этот человек? Куда спрятался этот человек?»; «Пусть изобразят они (литераторы, поэты, ученые, мыслители. – Ред.) мне мужика, но мужика облагороженного, так сказать, селянина, а не мужика. Пусть изобразят этого сельского мудреца в простоте своей, пожалуй, хоть даже в лаптях ‹…› но преисполненного добродетелями…» (Там же. С. 154, 68). Возможно, что литературные монологи как Обломова, так и Опискина (разумеется, совершенно различные по тональности) восходят к одному и тому же источнику – к статье Н. В. Гоголя «Предметы для лирического поэта в нынешнее время», в которой имеются и такие рекомендации: «Возвеличь в торжественном гимне незаметного труженика, какие, к чести высокой породы русской, находятся посреди отважнейших взяточников. ‹…› Возвеличь и его, и семью его, и благородную жену его ‹…› Выставь их прекрасную бедность так, чтобы, как святыня, она засияла у всех в глазах, и каждому из нас захотелось бы самому быть бедным» (Гоголь. Т. VIII. С. 280). М. В. Отрадин высказал предположение, что Обломов в споре с Пенкиным «пересказывает» слова К. С. Аксакова, писавшего о «Мертвых душах» Гоголя: «На какой бы низкой ступени ни стояло лицо у Гоголя, вы всегда признаете в нем человека, своего брата, созданного по образу и подобию Божию» (Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1981. С. 147; Отрадин. С. 121).

Сноски к стр. 212

1 Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1975. Т. XVIII, кн. 1. С. 209.

2 Там же. С. 211.

Сноски к стр. 213

1 Писемский А. Ф. Письма. М.; Л., 1936. С. 284-285. Ранее, в первой половине 1858 г., Писемский сообщал А. Н. Островскому: «Гончарову было замечание за 4-ю часть («Тысячи душ». – Ред.), но он ее вторично пропустил с очень маленькими помарками» (Там же. С. 124). Писемский точен. Вот выписка из журнала Цензурного комитета от 23 июля 1858 г.: «…в упомянутой книжке означенного журнала (ОЗ, 1858, июнь) в четвертой части повести Писемского „Тысяча душ” на стр. 558, 572, 573 и 576 выставлены слишком резко противозаконные поступки губернатора генерал-лейтенанта Базарьева, на стр. 354 сказано, что вице-губернатор, по проискам откупщика, был причислен к печальному сонму состоящих при министерстве; а на стр. 576 губернатор говорит, что по одному делу „Сенат требует вторичного пересвидетельствования и заставляет нас перепевать на тот же лад старую песню”. Г-н министр народного просвещения, находя сии места неприличными, просит его превосходительство предложить цензору, допустившему оное в печать, быть осмотрительнее при одобрении к печати подобных замеченных мест и выражений. Определение: объявить об этом г-ну цензору Гончарову» (РГИА, ф. 777, оп. 27, д. 49, л. 177 об. -178).

Роман Писемского, появившийся незадолго до «Дворянского гнезда» Тургенева и «Обломова» Гончарова, безусловно, стал одним из самых значительных литературных событий конца 1850-х гг. Н. Г. Чернышевский явно предпочитал (в отличие от Добролюбова) его роману Гончарова. П. В. Анненков, проигнорировавший просьбу Гончарова о критическом разборе «Обломова», написал о романе «Тысяча душ» большую и очень сочувственную статью с характерным названием «Деловой роман в нашей литературе» (Атеней. 1859. № 1. С. 246-247). А С. С. Дудышкин противопоставлял роман Писемского «Губернским очеркам» Щедрина и обличительной литературе вообще, «которая готова была проповедовать разрушение мира оттого, что исправляющий должность состоящего в звании помощника квартального надзирателя взял на торгу даром калач у крутогорской мещанки…» (ОЗ. 1859. № 1. Отд. II. С. 14).

Сноски к стр. 214

1 Писемский А. Ф. Собр. соч.: В 5 т. М., 1983. Т 3. С. 134.

2 Там же.

3 В некотором отношении среди литературных предшественников Обломова может быть назван герой повести Писемского «Тюфяк» Павел Бешметов, которого так характеризует его родная тетка: «Леность непомерная, моциону никакого не имеет: целые дни сидит да лежит… тюфяк, совершенный тюфяк» (Писемский А. Ф. Собр. соч. М., 1982. Т. 1. С. 193). Но мнение тетки явно легковесное и пристрастное – герой повести просто нескладный, застенчивый, несветский человек, в сущности же он умен и трудолюбив, страстный книгочей, из которого при благоприятных обстоятельствах вполне мог получиться ученый. Критики нередко сближали Гончарова с Писемским, но, как правило, ограничивались самыми общими сопоставлениями: стремление к объективности, отсутствие лиризма (М. А. Протопопов), интерес к провинциальной, семейной жизни (А. И. Незеленов).

Сноски к стр. 216

1 В черновой рукописи слово «обломовщина» Штольц произносит немного раньше и в самом шутливом настроении: «- Обломовщина! Обломовщина! – закричал Штольц, хлопая в ладоши и помирая от смеха. – Как жили отцы и деды, так и ты! Ты и меня хочешь туда же…». А в реакции Обломова на странное слово, произнесенное его другом с насмешкой, подчеркнута обида: «Обломов почти обиделся.

– Извини, не как отцы и деды, – сказал он, вдруг перевернувшись лицом к Штольцу и опершись на локоть, – я при меняюсь к веку…»; «- Далась обломовщина: ну что ж, пусть обломовщина, если она удовлетворяет идеалу счастья, покоя…» (наст. изд., т. 5, с. 201, 203). Сам герой и объясняет далее, почему ему стало обидно: «Обло… мов… щина! – произнес он, – ух какое слово! И отчего мне обидно оно: оттого, кажется, что оно только мне одному к лицу, – дураком назвать легче: дураков много…» (там же, с. 214, сноска 1). В окончательном тексте смех и хлопанье в ладоши устраняются: ключевое слово произносится серьезно и взвешенно, изменяя и поэтическое, с некоторым юмористическим оттенком течение дружеской беседы. Не сохранился и мотив «обиды», слишком персонализировавший символичное слово-понятие.

Сноски к стр. 217

1 В черновом автографе чувства Обломова обрисованы еще резче, рельефнее: «Обломов…щина… обломовщина… – шептал потом, -вот оно что! Какое слово: точно клеймо, жжется… Прочь, прочь, обломовщина!»; «„Теперь или никогда!” – являлись грозные слова ‹…›. Утром он читал их на своих брошенных в угол книгах, на пыльных стенах и занавесках, на изношенном халате, на тупом лице Захара. Ночью они огнем горели в его воображении, напоминая о пройденной половине жизни и угрожая перспективой тяжелого, пустого существования, без горя и без радости, без дела и без отрадного отдыха, без цели, без желаний». И зачеркнутое: «Прежде он бился, стараясь определить эту пройденную половину, и не знал имени ей: теперь Штольц назвал ее: „Обломовщина” – таким же длинным неуклюжим словом, как и сама эта жизнь» (наст. изд., т. 5, с. 215 и сноска 5).

Сноски к стр. 219

1 Всероссийский и всесловный характер обломовщины усиленно подчеркивается критиком, обнаруживающим ее «во всех видах» и «под всеми масками»: «Если я вижу теперь помещика, толкующего о правах человечества и о необходимости развития личности, – я уже с первых слов его знаю, что это Обломов.

Если встречаю чиновника, жалующегося на запутанность и обременительность делопроизводства, он – Обломов.

Если слышу от офицера жалобы на утомительность парадов и смелые рассуждения о бесполезности тихого шага и т. п., я не сомневаюсь, что он Обломов.

Когда я читаю в журналах либеральные выходки против злоупотреблений и радость о том, что наконец сделано то, чего мы давно надеялись и желали, – я думаю, что это всё пишут из Обломовки.

Когда я нахожусь в кружке образованных людей, горячо сочувствующих нуждам человечества и в течение многих лет с неуменьшающимся жаром рассказывающих всё те же самые (а иногда и новые) анекдоты о взяточниках, о притеснениях, о беззакониях всякого рода, – я невольно чувствую, что я перенесен в старую Обломовку…» («Обломов» в критике. С. 62).

Сноски к стр. 220

1 Е. А. Ляцкий несколько драматизировал ситуацию, но в общем верно описал волнения Гончарова, с нетерпением и страхом ждавшего критических откликов на роман в прессе, всячески торопившего Анненкова и других литературных знаменитостей: «…статья Добролюбова появилась на пятый месяц после начала печатания „Обломова”, и нетрудно угадать ‹…› какое нравственное испытание пришлось пережить самолюбивому художнику, болезненно прислушивавшемуся к каждому мнению, из суммы которых, уже избалованный приемом „Обыкновенной истории”, он мог выводить заключения лишь о сомнительном, спорном успехе» (Ляцкий 1920. С. 131). Добролюбов, не дожидаясь окончания публикации, предварительно очень высоко отозвался о романе в рецензии на «Воспитанницу» А. Н. Островского в февральской книжке «Современника» за 1859 г.: «В „Отечественных записках” начался роман г-на Гончарова „Обломов”, которого так давно и нетерпеливо ожидала русская публика. Роман этот состоит из трех частей, и все, читавшие его вполне, соглашаются, что замечательные достоинства этого первоклассного произведения еще увеличиваются в следующих частях, далеко превосходящих первую – и в развитии характеров, и в художественной отделке подробностей. Когда он напечатан будет весь, мы надеемся поговорить о нем подробнее» (Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1962. Т. IV. С. 213).

Сноски к стр. 223

1 Гончаров говорил о Добролюбове (и, разумеется, о Белинском) с неизменным пиететом. Так обстоит дело и в статье «Лучше поздно, чем никогда», где он отнес Белинского и Добролюбова к «тонким критическим истолкователям», помогающим художникам («бессознательным», тем, у кого «при избытке фантазии и при относительно меньшем против таланта уме образ поглощает в себе значение, идею») увидеть «смысл» инстинктивно созданной ими художественной картины. В письме к П. Г. Ганзену от 30 августа 1878 г. Гончаров тепло вспоминал статью Добролюбова: «Об „Обломове”, кроме Добролюбова, тоже никто не отозвался в печати с ласковым участием».

Сноски к стр. 227

1 Интересно истолковывает в применении к Гончарову слово «апатия» Е. А. Ляцкий: «По отношению к человеку, неустанно работавшему в тиши кабинета над созданием ряда произведений, техника которых, по его собственным словам, стоила ему большого труда, это слово должно иметь особый, духовный смысл. Это менее всего внутреннее разочарование в том, во что верилось в юности, в идеалах, надеждах, наконец, в любви и дружбе. Наоборот, мощью здорового идеализма звучат последние произведения Гончарова; ласковый юмор их достигает местами удивительной свежести, изящества и даже глубины. Это не бессилие человека, который вышел на борьбу и увидел, что руки у него связаны. Борьба не была в натуре Гончарова, и менее всего он подходил бы под понятие борца во имя чего бы то ни было. Правильнее всего признать, кажется, что гончаровская апатия, если не принимать в расчет некоторой доли скептицизма, свойственного всем пожилым людям, видевшим свет, сводилась преимущественно к внешним проявлениям, к внешнему виду или, вернее, к тому впечатлению, которое производил Гончаров на людей своей неподвижной, по виду вялой, по разговору равнодушной фигурой. В голове и в сердце творилась невидимая глазу сложная работа, из которой слагалось творчество образов и картин; на эту работу и уходила значительная доля энергии и органической самостоятельности художника» (Ляцкий 1920. С. 191-192). Противоположную точку зрения в самом крайнем варианте высказал Ю. И. Айхенвальд, полагавший, что Гончаров «в свои романы свою натуру перенес всецело и нисколько не отрешался от себя, когда живописал других»: «У него и в помине нет той строгой объективности, которая подавляет в художнике его сочувствия и неприязни и без всякого заметного посредничества ставит нас лицом к лицу с жизнью и людьми. ‹…› Гончаров необычайно субъективен в произведениях своего пера…» (Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 208).

Сноски к стр. 230

1 А. С. Хомяков в речи, произнесенной 2 февраля 1860 г. в Обществе любителей российской словесности, сказал: «…„Обломов” внес даже в наш разговорный язык новое выразительное слово „обломовщина” и тем самым доказал свое художественное достоинство» (Хомяков А. С. О старом и новом: Статьи и очерки. М., 1988. С. 328-329).

Сноски к стр. 231

1 Григорьев А. Письма / Изд. подгот. Р. Виттакер, Б. Егоров. М., 1999. С. 222 («Лит. памятники»). Цитируемый фрагмент датирован Григорьевым 29 сентября.

Сноски к стр. 234

1 Суждение Ахшарумова о свойственной Штольцу «обломовщине» запомнится и будет неоднократно повторено и развито как критиками, так и литературоведами (ср. рассуждения В. Сквозникова в статье «„Золотое” сердце Обломова» (Leben, Werk und Wirkung. S. 281)).

Сноски к стр. 235

1 Не разделял выводов Добролюбова и И. Ф. Анненский, которому были вообще чужды принципы публицистической критики «по поводу»: «Тридцать лет тому назад критик видел в Обломове открыто и беспощадно поставленный вопрос о русской косности и пассивности. Добролюбов смотрел с высоты, и для него уничтожалась разница не только между Обломовым и Тентетниковым, но и между Обломовым и Онегиным; для него Обломов был разоблаченный Печорин или Бельтов, Рудин, низведенный с пьедестала». Но в гораздо большей степени поразило Анненского утилитарно-примитивное и вульгарное осмысление романа в статье Протопопова; он счел необходимым заметить: «Да простит мне тень Добролюбова, что я поставил рядом с упоминанием о нем отзыв М. А. Протопопова»«Обломов» в критике. С. 226). В. В. Розанов в статье «Три момента в развитии русской критики» писал о разрыве между литературой и критикой, начавшемся еще в 1860-е гг. и усилившемся позднее в работах ограниченных последователей Добролюбова: «Ряд последующих критиков, видя только внешние черты влияния Добролюбова и не понимая, как тесно они были связаны с его особым душевным складом, – хотя и не имели в себе ничего подобного, однако хотели во всем следовать ему: произошло явление в высшей степени слабое и незначащее, как не имеющее под собой никакого другого основания, кроме подражательности. Тон силы и влияния, замысел руководить обществом и направлять течение жизни – все это сохранено было ими; но в формах этого тона, в пределах этого замысла произносились ими бессильные, незначащие слова: они были похожи на певцов, широко раскрывающих рот, из которого выходят едва слышные звуки» (Розанов В. В. Соч. М., 1990. С. 158).

2 Волынский А. Гончаров // Сев. вестн. 1891. № 10. С. 161.

Сноски к стр. 236

1 Волынский А. Литературные заметки // Там же. 1894. № 3. С. 117.

2 Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М., 1983. С. 319.

Сноски к стр. 237

1 Там же.

2 О фатализме как специфической национальной черте Овсянико-Куликовский высказал особенно интересные и глубокие суждения: «…русский человек остается своеобразным фаталистом и тогда, когда не верит в судьбу. Наш национальный фатализм – волевого происхождения, он – не теория, не верование, а умонастроение, которое может прилаживаться к каким угодно теориям, верованиям, воззрениям. Но, разумеется, наиболее сродни ему те, которые отмечены известным фаталистическим пошибом. Мы с большею готовностью, чем другие народы, усвояем себе воззрения, ограничивающие роль личности и выдвигающие на первый план закономерный, или фатальный, „ход вещей”. Это отлично гармонирует с нашим волевым укладом. Но, с другой стороны, с тем же укладом согласуются и теории, приписывающие исключительное значение великим людям, „вождям” и „героям”: наш волевой уклад одинаково приспособлен как к тому, чтобы мы послушно и понуро шли за „ходом вещей”, так и к тому, чтобы мы более или менее охотно следовали за своим „героем” или „вождем”, избавляя себя от труда хотеть и действовать» («Обломов» в критике. С. 256).

Сноски к стр. 238

1 Ср. в связи с этой мыслью Овсянико-Куликовского рассуждения И. П. Павлова о национальном характере, относящиеся к 1916 г.: «Рефлекс цели может ослабнуть и даже быть совсем заглушен обратным механизмом. ‹…› Когда отрицательные черты русского характера: леность, непредприимчивость, равнодушие или даже неряшливое отношение ко всякой жизненной работе навевают мрачное настроение, я говорю себе: нет, это – не коренные наши черты, это – дрянной нанос, это – проклятое наследие крепостного права. Оно сделало из барина тунеядца ‹…›. Оно сделало из крепостного совершенно пассивное существо без всякой жизненной перспективы ‹…›. И мечтается мне дальше. Испорченный аппетит, подорванное питание можно поправить, восстановить тщательным уходом, специальной гигиеной. То же может и должно произойти с загнанным исторически на русской почве рефлексом цели. Если каждый из нас будет лелеять этот рефлекс в себе, как драгоценнейшую часть своего существа, если родители и все учительство всех рангов сделает своей главной задачей укрепление и развитие этого рефлекса в опекаемой массе, если наши общественность и государственность откроют широкие возможности для практики этого рефлекса, то мы сделаемся тем, чем мы должны и можем быть, судя по многим эпизодам нашей исторической жизни и по некоторым взмахам нашей творческой силы» (Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности животных // Павлов И. П. Полн. собр. соч. М.; Л., 1951. Т. 3, кн. 1. С. 312-313).

Сноски к стр. 239

1 С суждениями Овсянико-Куликовского полемизировал П. Н. Сакулин: «И теперь еще нередко говорят о национальном значении типа Обломова, видят в обломовщине особенности „русского национального уклада” (проф. Д. Н. Овсянико-Куликовский). Подобное толкование в свое время было понятно как результат публицистического самобичевания, но теперь трудно признать его твердо обоснованным, если научно говорить о свойствах русской национальности» (Сакулин П. Н. Русская литература шестидесятых годов // История России в XX веке. М., 1908. Т. 4. С. 236). О локальности такого явления, как обломовщина, писал В. П. Кранихфельд («Для нас очевидно, что ‹…› мы имели дело с психологией одного только определенного класса и лишь в определенный момент его исторической жизни» – Кранихфельд В. П. И. А. Гончаров // Современный мир. 1912. № 6. С. 317; подпись: «Вл. Кр.»), о его исчерпанности – Н. А. Котляревский (обломовщина «исчезла из самой жизни вместе с условиями, которые ее породили» – Котляревский Н. А. Странности большого таланта // Биржевые вед. 1912. № 12973. 6 июня) и П. С. Коган («Можно ли сомневаться в том, что Гончаров раз и навсегда похоронил обломовщину?» – Коган П. С. Очерки по истории новейшей русской литературы. М., 1912. Т. 1, вып. 3. С. 156). Еще категоричнее был Ф. Д. Батюшков, хоронивший не только обломовщину, но и Обломовых: «В России давно уже нет Обломовых ‹…› „Обломов” – это мавзолей, великолепный надгробный памятник, увековечивший отошедшее в вечность». В этом, по мнению критика, отличие этого романа от «Обрыва», который «во многом близок нам и теперь» (Батюшков Ф. Д. Гончаров как один из главарей русского романа // ЖМНП. 1914. № 9. Отд. II. С. 211).

Сноски к стр. 240

1 П-ов А. В. Гончаров и обломовщина // Оренбургский край. 1912. № 123. 6 июня.

2 Орлов М. А. Корифей объективного романа // СПбВед. 1912. № 126. 6 июня.

3 Станкевич А. И. А. Гончаров // Южный край. 1912. № 10805. 6 июня.

Сноски к стр. 241

1 Розанов В. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 648-649.

2 Розанов В. В. Мысли о литературе. М., 1989. С. 202-203.

Сноски к стр. 242

1 Нароков Н. Оправдание Обломова // Новый журнал. 1960. № 59. С. 98. О прогрессивном значении статьи Добролюбова как бесспорном факте писали многие. П. А. Кропоткин говорил об этом так: «…нужно было яркое воплощение нашей апатии, нужна была кличка для обозначения нашей дореформенной косности» (Кропоткин П. А. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907. С. 173). Е. А. Ляцкий отмечал «осторожность Добролюбова относительно Гончарова, отсутствие всякой категоричности в отзывах о нем» (Ляцкий 1920. С. 12). Но суждения критиков, близких славянофильскому направлению, о статье Добролюбова оставались столь же жесткими, как и оценки А. А. Григорьева и И. С. Аксакова. Ю. Н. Говоруха-Отрок, например, негодовал по поводу того, что Добролюбов «смешал с грязью всю русскую жизнь, всю русскую историю, всю нашу деятельность» (РВ. 1892. № 1-2. С. 338).

Сноски к стр. 243

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 13-14. Н. А. Бердяев приходил к такому заключению: «Ленин хотел победить Обломова и Рудина, лишних людей. И это положительное дело ему, по-видимому, удалось» (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма // Юность. 1989. № 11. С. 89). А герой романа В. В. Набокова «Дар» (1937) Федор Константинович Годунов-Чердынцев в своем недоброжелательном отзыве о Гончарове-художнике (он, очевидно, выражает точку зрения автора) высмеял расхожие мнения об «Обломове»: «Не ужто вы желаете помянуть добрым словом Обломова? „Россию погубили два Ильича”, – так, что ли?» (Набоков В. В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. III. С. 65-66).

2 Пришвин М. М. Незабудки. М., 1969. С. 233-234.

Сноски к стр. 244

1 Цит. по: Орнатская Т. И. Трилогия И. А. Гончарова и «Фрегат „Паллада”» // Leben, Werk und Wirkung. S. 325.

2 Бурсов Б. И. О национальном своеобразии и мировом значении русской классической литературы // РЛ. 1958. № 3. С. 84.

3 Штейнгольд А. М. Из истории русской критики: (Возможность и границы полемики) // РЛ. 1994. № 1. С. 45.

Сноски к стр. 245

1 Полемика со статьей Добролюбова присутствует и во многих зарубежных исследованиях романа. Так, Л. Штильман считает мнение критика слишком узким, не учитывающим психологических и психических обстоятельств: «В случае с Обломовым ясно, что не отсутствие достойной цели ответственно за его пассивность. Утверждение Добролюбова, что при других социальных условиях Обломов бы нашел себе полезное применение, чистое предположение. ‹…› Человек может лениться не только в крепостническом обществе, рантье в свободном капиталистическом мире могут вести такую же жизнь, как Обломов. Нельзя доказать, с другой стороны, что Обломов стал бы работать, если бы обстоятельства его к этому принудили… Он имеет больше общего с невротическими личностями нашего времени, чем с романтическими искателями приключений, разочарованными Дон Жуанами или потенциальными общественными реформаторами – своего» (Stilman L. Oblomovka Revisited // The American Slavic and East European Review. 1948. Vol. 7. P. 62-63). Полемизирует с Добролюбовым, хотя и совсем в другой плоскости, и Ф. Рив: «Обломовщина – не только психологический консерватизм, бегство от реальности, но и комплекс невзросления с соответствующей идеализацией инфантилизма, знак восточного фатализма. Обломов не хочет быть ‹…› участником исторического процесса, он отражает настроение многих русских, которые думают, что личное вторжение в течение событий бесполезно и даже глупо» (Reeve F. D. Oblomovism Revisited // The American Slavic and East European Review. 1956. Vol. 15. N 1. P. 114).

2 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975. С. 383.

Сноски к стр. 246

1 Лосский Н. О. Характер русского народа (1949) // Лосский Н. О. Условия абсолютного добра; Основы этики; Характер русского народа. М., 1991. С. 271.

2 Poggioli R. The Phoenix and Spider // A Book of Essays about some Russian Writers and their View of the Self. Cambridge: Harvard University Press, 1957. P. 43. См. также: Baratoff N. Oblomov. A Jungian Approach: A literary Image of the Mother Complex. Bern, 1990.

3 Setchkarev V. Ivan Goncharov: His Life and his Works. Würzburg, 1974. P. 152.

Сноски к стр. 247

1 Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека. Тарту, 1990. С. 15.

2 Котельников В. А. «Покой» в религиозно-философских и художественных контекстах // РЛ. 1994. № 1. С. 30-31.

3 Икуо Ониси. Об одной стилистической особенности в романе «Обломов»: Деталь и образ героя // Leben, Werk und Wirkung. S. 276.

Сноски к стр. 248

1 Соколовский Н. По поводу романа «Обломов»: (Письмо к редактору «Отечественных записок») // «Обломов» в критике. С. 25-34. Более подробно об этой статье см. ниже, с. 299-301. Ср. также: «Многие критики и читатели придерживались подобной позиции, считая Ольгу символом пробуждающейся России. Читатель Н. Соколовский написал пространное письмо в „Отечественные записки”, называя Ольгу „многообещающим наставником молодого поколения”. Это письмо ‹…› было опубликовано еще до появления статьи Н. Добролюбова, тем не менее в нем дан схожий анализ обломовщины и Ольга названа идеалом» (Магд-Соэп К. де. Эмансипация женщин в России: Литература и жизнь. Екатеринбург, 1999. С. 91).

2 Смысл этого понятия автор раскрывал в другой своей статье: «Скакать как берейтор, курить как солдат, выражаться свободно до того, что в иной раз и самый незастенчивый собеседник не найдется ответом, вести себя как куртизанка, не обращать внимания на мелочи (как думают многие) жизни, то есть на свои обязанности как матери, дочери, жены, – вот что с разными вариациями долгое время считалось за идеал эмансипированной женщины» (Соколовский Н. Наша женская литература последнего периода // Светоч. 1860. Кн. 12. Отд. «Критическое обозрение русской литературы». С. 20).

Сноски к стр. 249

1 Наиболее полное изложение взглядов на классическое воспитание девиц и социальный статус женщины эпохи классицизма представлено в трактате Ф. Фенелона «De l’Education des filles» (1697; рус. пер. (кроме переводов XVIII в.): О воспитании девочек (Рус. пед. вестн. 1857. Т. 1, № 4; Т. 2, № 5, 8; 1858. Т. 4, № 8; Т. 5, № 10)).

2 «В последнее время в Европе, или, лучше сказать, во Франции (а это почти одно и то же) глухо начал раздаваться какой-то ропот против священнейшего гражданско-религиозного установления – брака; начали обнаруживаться какие-то сомнения насчет его законности и даже необходимости; теперь этот ропот превратился в какой-то неистовый вопль, а сомнения начали предлагаться во всеуслышание в виде какой-то аксиомы», – писал В. Г. Белинский в 1835 г. (Белинский. Т. I. С. 404).

Сноски к стр. 250

1 Бразоленко Б. Русская женщина в жизни и литературе: Лекции по истории и литературе // Народный университет / Издание «Вестника знания». СПб., 1908. № 7-8. С. 32-33.

2 См.: Милюков П. Н. Из истории русской интеллигенции. СПб., 1903; Гершензон М. О. 1) История молодой России. М., 1908; 2) Материалы по истории русской литературы и культуры: Русская женщина 30-х годов // Рус. мысль. 1911. № 12; 3) Образы прошлого. М., 1912; Корнилов А. А. Молодые годы Михаила Бакунина: Из истории русского романтизма. М., 1915; Комарович В. Л. Идеи французских социальных утопий в мировоззрении Белинского // Венок Белинскому. М., 1924; Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л., 1971; Herrman L. George Sand and the Nineteenth-Century Russian Novel: The Quest for a Heroine. Athens, 1980; Кафанова О. Б. 1) Легенды о Жорж Санд в русской литературе XIX века // РЛ. 1998. № 1. С. 53-83; 2) Жорж Санд и русская литература XIX века: (Мифы и реальность). 1830-1860. Томск, 1998.

3 Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. С. 49, 79.

4 Шеллинг Ф.-В.-Й. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 73. См. также: Сахаров В. И. О бытовании шеллингианских идей в русской литературе // Контекст 1977. М., 1978. С. 210-226.

Сноски к стр. 251

1 Об этом, а также о влиянии на людей 1830-1840-х гг. левогегельянской «философии дела» см.: Щукин В. Г. Русское западничество сороковых годов XIX века как общественно-литературное явление. Krakow, 1987. С. 46-51, 74-77; Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский – человек эпохи реализма. М., 1996. С. 56; ср.: Егоров Б. Ф. В. П. Боткин – литератор и критик: Статья первая // Учен. зап. Тарт. ун-та. 1963. Вып. 139. С. 28-32. (Труды по русской и славянской филологии; Т. 6).

2 В статье «Лучше поздно, чем никогда» (1879) Гончаров, сетуя на свою славу «живописца», прямо говорил о недооценке идейно-философской стороны его произведений: «Эти похвалы имели бы для меня гораздо более цены, если бы в моей живописи, за которую меня особенно хвалили, найдены были те идеи и вообще всё то, что, сначала инстинктивно, потом, по мере того как подвигались мои авторские работы вперед, заметно для меня самого укладывалось в написанные мною образы, картины и простые, несложные события».

Сноски к стр. 252

1 Рассуждая об эпохе, когда «Россия доживала век петровских реформ – и ждала новых», Гончаров писал: «Что-то пронеслось новое и живое в воздухе, какие-то смутные предчувствия, потом прошли слухи о новых началах, преобразованиях; обнаружилось движение в науке, в искусстве; с профессорских кафедр послышались живые речи. В небольших кружках тогдашней интеллигенции смело выражалась передовыми людьми жажда перемен. Их называли „людьми сороковых годов”» (там же).

2 Кавелин К. Д. Воспоминания о В. Г. Белинском // В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. М., 1977. С. 174.

Сноски к стр. 253

1 Ср.: «Для Гончарова Жорж Занд не имела той притягательной силы, которая взволновала все его поколение; он ценил ее художественный талант, но не ставил выше всего ее идей; другие образцы отвечали требованиям трезвого реалистического описания – Диккенс и Бальзак» ( Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе. М., 1916. С. 229-230). Несмотря на некоторые основания к сближению первоначального любовного сюжета «Обломова» с романами французской писательницы (см. об этом ниже, с. 267), в литературе об «Обломове» этот роман ни разу не сопоставлялся с произведениями Жорж Санд; сопоставления всегда относились либо к «Обыкновенной истории», которая сравнивалась с «Проступком господина Антуана» и «Орасом», либо к «Обрыву», сравнивавшемуся с романами «Мопра», «Консуэло», «Валентина» (см.: Mazon. P. 317; Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке (первая половина). М., 1965. С. 234-238; Пиксанов Н. К. Женские образы в «Обыкновенной истории» Гончарова // Романтики и реалисты: (Статьи о русской и зарубежной литературе XIX и XX вв.). Краснодар, 1970. С. 82-107. (Науч. труды Краснодар. пед. ин-та; Вып. 121); Hermann L. S. «Woman as hero» in Turgenev, Goncharov and George Sand’s «Mauprat» Ulbandus Revue. 1979. Vol. 2, N 1. P. 128-138; Альтшуллер М. Нигилист Кирилин в романе Болеслава Маркевича «Типы прошлого» и Марк Волохов И. А. Гончарова // Leben, Werk und Wirkung. S. 347-351; Мельник 1995. С. 129-146; Ковалев О. А. «Чужой» сюжет в романе И. А. Гончарова «Обрыв» // Проблемы межтекстовых связей: Сб. науч. статей. Барнаул, 1997. С. 48-53; Кафанова О. Б. Жорж Санд и русская литература XIX века: (Мифы и реальность). С. 193-197, 226-227; Недзвецкий В. А. Гончаров и Жорж Санд: («Обрыв» и «Мопра») // Гончаров. Материалы 1998. С. 207-218).

Сноски к стр. 254

1 См.: Тихомиров В. Н. К вопросу о взаимодействии просветительства и романтизма в реализме И. А. Гончарова // Проблемы романтического метода и стиля: Межвуз. сб. Калинин, 1980. С. 49-59; Мельник Т. В. И. А. Гончаров и французские просветители: (Вольтер и Руссо) // Гончаровские чтения 1994: Сб. статей и докладов. Ульяновск, 1995. С. 62-71; Краснощекова. С. 260-277; Беспалова Е. К. И. А. Гончаров и симбирские масоны: (К вопросу о реалиях очерка «На родине») // РЛ. 2002. № 1. С. 124-135.

2 «Современники Гончарова обличали холодный практицизм Штольца. ‹…› Они абсолютизировали социальный аспект образа и игнорировали все другие, в том числе связанные с просветительской проблематикой («русский Эмиль», соединивший в себе «ум» с «сердцем»: в сфере первого Штольц противостоит Обломову, в сфере второго – совпадает с ним)», – пишет Е. А. Краснощекова (Краснощекова. С. 275).

Сноски к стр. 255

1 Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании // Руссо Ж.-Ж. Избр. соч.: В 3 т. М., 1961. Т. 1. С. 665 (кн. V: София, или Женщина).

2 Высказывалось предположение о типологическом сходстве сюжетной линии Обломов-Агафья с коллизией опубликованного в «Отечественных записках» (1845) рассказа Л. Гозлана «Кухарка» (см.: Мельник 1995. С. 88-93).

3 Руссо Ж.-Ж. Избр. соч.: В 3 т. М., 1961. Т. 3. С. 175.

Сноски к стр. 256

1 Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. С. 239.

2 Ср. с наблюдениями, сделанными Е. А. Краснощековой в главах «Илюша как Анти-Эмиль» и «Воспитание по Руссо (детство-отрочество Андрея)»: Краснощекова. С. 260-277.

3 См. об этом выше, с. 188.

4 См. об этом у П. Тиргена, анализирующего влияние эстетики Шиллера на «авторский замысел романа „Обломов”» (Тирген. С. 27).

5 Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. М., 1957. Т. VI. С. 127.

Сноски к стр. 257

1 Там же. С. 119.

2 Ср.: «…Шиллер различает „деятельный дух” как положительный импульс и „бездеятельную душу”, не обладающую силой формирования. Живой и деятельный дух облагораживает тело, придает ему законченную форму и индивидуальность, в идеальном случае даже грациозность. Первое относится к Штольцу, обладающему стройным телом и выразительной физиономией. Грация же становится лейтмотивом в описаниях Ольги» (Тирген. С. 27).

3 Напомним, что ее антагонистка Агафья Матвеевна Пшеницына – обладательница белого, безбрового лица с единственным застывшим на нем выражением и усмешкой, являющейся «больше принятою формой».

Сноски к стр. 259

1 Бальзак О. Собр. соч.: В 24 т. М., 1997. Т. I. С. 84-85; ср.: «Для девушки гораздо большее нарушение стыдливости – лечь в одну постель с человеком, которого она видела два раза в жизни, после того как в церкви сказали три слова по-латыни, нежели невольно уступить человеку, которого она обожает уже два года» (Стендаль. О любви // Стендаль. Собр. соч.: В 5 т. М., 1995. Т. III. С. 257).

Сноски к стр. 260

1 Первым таким произведением стала повесть Зенеиды Р-вой (Е. А. Ган) «Суд света», напечатанная в «Библиотеке для чтения» (1840. Т. 38) и получившая высокую оценку В. Г. Белинского.

2 М…ва Е. Женщина // БдЧ. 1850. Т. 99. С. 174.

3 В-ва Н. Советы старушки матерям, имеющим дочерей: Статья первая // Журнал для воспитания. 1858. № 11. С. 290-291.

Сноски к стр. 261

1 Майков Вал. Н. Критические опыты. (1845-1847). СПб., 1889. С. 109-110.

2 Мацкевич Д. Заметки о женщинах // С. 1850. № 3. Отд. VI. С. 52-70.

3 Мацкевич Д. Заметки о женщинах. Киев, 1853.

4 См.: «Кто не писал „Заметок о женщинах” после Лабрюйера и Ларошфуко, которые писали заметки обо всем, а в том числе и о женщинах? Но Лабрюйер и Ларошфуко делали заметки более невыгодные, чем выгодные для женщин; господина же Мацкевича вполне можно назвать защитником прекрасного пола по тому справедливому усердию, какое он выказывает в изображении прелестей сердца, воображения и характера женщин. ‹…› „Заметки о женщинах” – не что иное, как букет, поднесенный всему прекрасному полу со стороны любезного автора» (ОЗ. 1853. № 8. Отд. V. С. 109); ср. также с отзывом в «Современнике» (С. 1854. № 9. Отд. IV. С. 30-32).

Сноски к стр. 262

1 Вопросы женского воспитания затрагивались в статьях: Пирогов Н. И. Вопросы жизни // Морской сборник. 1856. Т. 23. Неофиц. отд.; Михайлов В. В. Еще мысли о воспитании, по поводу статьи г. Бёма // Там же. 1856. Т. 24. Неофиц. отд.; Валуев П. А. Еще несколько мыслей о воспитании // Там же. 1857. Т. 28. Неофиц. отд.

2 См.: Х-ва А. Письма к русским женщинам // Журнал для воспитания. 1857. № 1, 3; А. Жалоба женщины // С. 1857. № 5; В-ая. Отголосок на «Жалобу женщины» // Там же. 1858. № 1; Аппельрот Г. Я. Образование женщин среднего и высшего сословия // ОЗ. 1858. № 2; Колмогоров. Важность женского воспитания // СО. 1858. № 38; Славинский П. Г. 1) Общественная самостоятельность женщин: (По поводу статьи «Женский труд» в «Экономическом указателе», № 60) // СПбВед. 1858. № 55. 11 марта; 2) Еще и еще о женском труде // СПбВед. 1858. № 148. 9 июля; Пальховский А. Еще о женском труде: По поводу журнальных толков об этом вопросе // Атеней. 1858. Ч. 3. Май-июнь; С-на А. Мысли по поводу статей о женском воспитании // Рус. пед. вестн. 1858. Т. 4, № 8; Т. 5, № 10; Р-ов И. Женский труд // СО. 1859. № 21-23; Шишкин Т. Несколько слов о необходимости юридических познаний для женщин // Рассвет. 1859. Т. 3; Михайлов М. Л. Женщины: Их воспитание и значение в семье и обществе: (Посв. Л. П. Шелгуновой) // С. 1860. № 4, 5, 8; Кривошапкин М. Значение женщины // Светоч. 1860. Кн. 4. Отд. II.

Сноски к стр. 263

1 Л. По поводу вопроса о воспитании: Критериум для направления нравственного воспитания // ОЗ. 1857. № 1. С. 119.

2 Михайлов В. В. Еще мысли о воспитании, по поводу статьи г. Бёма. С. 68.

3 Ср.: «…нравственные судьбы мира не столько зависят от гражданских постановлений, не столько от воспитания умственного, сколько от нравственного влияния. Самое сильное из всех возможных влияний есть влияние матери. От характера матери зависят ум, добродетели и предрассудки народа; скажем более: на нем зиждутся и самые судьбы народов» (Призвание женщины / С англинского. СПб., 1840. С. 35).

Сноски к стр. 264

1 Щербина Н. Ф. Избр. произв. Л., 1970. С. 176. («Б-ка поэта»; Большая сер.). Стихотворение было опубликовано в 1856 г. в журнале «Отечественные записки»; в связи с романом «Обломов» цитировалось в статье А. П. Милюкова (см.: «Обломов» в критике. С. 149).

2 М. В. ‹Вернадская М. Н.› Женский труд // Экономический указатель. 1858. № 60; см. также первую из указанных выше статей П. Г. Славинского и статью: Колмогоров. О замене мужского труда женским // СО. 1859. № 2-4.

Сноски к стр. 265

1 Пальховский А. Еще о женском труде: По поводу журнальных толков об этом вопросе. С. 500; ср.: Словцов. Несколько замечаний на статью г. Пальховского // СПбВед. 1858. № 175. 12 авг.; ‹Без подписи›. Еще о женском труде А. Пальховского // Рассвет. 1859. Т. 3. Отд. «Русские периодические издания». С. 15, а также вторую из указанных выше статей П. Г. Славинского и статью Р-ова.

2 Подробнее об этом см.: Попова А. В. Женский вопрос в русских журналах 60-х годов XIX века // Взаимодействие творческих индивидуальностей русских писателей XIX-начала XX в.: Межвузовский сб. науч. трудов. М., 1994. С. 151-160.

3 См., например: ‹Без подписи›. Несостоятельность женской эмансипации // Домашняя беседа. 1862. № 38. 22 сент.; ‹Без подписи›. Заметки литературного медиума: Женский вопрос в русской жизни и журналистике // Петербургский листок. 1866. № 8. 15 янв.

4 М. П. ‹Погодин М. П.› Эмансипация женщины // Русский. 1868. № 101. 12 нояб.

Сноски к стр. 266

1 Эти убеждения Гончаров пронес через всю жизнь. С. А. Толстой в феврале 1877 г. он писал: «Одна ‹…› задача может и должна поглощать женщину-мать: няньки, гувернантки, лекаря, учителя – это всё есть, но это подставные лица. Настоящая, главная, безотлучная нянька, гувернантка, доктор, учитель, – словом, всё – это мать, и только мать. Она одна может только морально создать людей вторично, как создала их материально, и эта подготовка людей начинается с колыбели и кончается у порога возмужалости. От нее же, конечно, зависит, наоборот, и пренебречь, следовательно, заглушить в человеке человека»; ср. также с посвящением Райского к его предполагаемому роману в «Обрыве».

2 Ср.: «Дело эмансипации внести в женское воспитание науку во всем ее строгом величии. Те женщины, для которых настала пора самостоятельности, с жадностью возьмутся за науку, они поймут, что знание, только знание делает человека великим и свободным. ‹…› Так проводится в жизнь вопрос о самостоятельности женщин в Англии и в Америке» (‹Без подписи›. Парижские письма М. Л. Михайлова. Письмо V // Рассвет. 1859. Т. 4. Отд. «Русские периодические издания». С. 48-53).

Сноски к стр. 267

1 Ср.: «Вера Павловна, которая первоначально в рукописи занимает место Ольги, вероятно, должна была представлять тип великосветской львицы, подобно той Мине, с которой Обломов прожигал в молодости свое состояние» (Бершова Е. В. Работа И. А. Гончарова над образом Ольги в романе «Обломов» // Учен. зап. Калининград. пед. ин-та. 1958. Вып. 4. С. 135); см. также: Таборисская Е. М. Идейно-художественная структура образа Ольги Ильинской в романе Гончарова «Обломов» // Сборник материалов по итогам научно-исследовательской работы за 1968 год. Борисоглебск, 1969. С. 87-90. (Борисоглебский пед. ин-т).

Сноски к стр. 268

1 См. выше, с. 50.

2 Пальховский А. О русской женщине: По поводу романа г. Гончарова «Обломов». (Посвящается исключительно читательницам) // Моск. вестн. 1859. № 28. С. 341; ср. у В. Г. Белинского: «…правосудие и любящее Провидение Божие, возложив на человека т. е. мужчину бремя его жизни и подвига, разочло и взвесило силы его человеческой природы и, в сем намерении, дало ему новый, вне его самого находящийся, источник силы в той таинственной симпатии, в той высокой душевной гармонии, в том чистом, эфирном пламени любви, которое соединяет его с женщиною. Женщина – ангел-хранитель мужчины на всех ступенях его жизни ‹…› поприще женщины – возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому» («Жертва ‹…›. Сочинение г-жи Монборн», 1835 // Белинский Т. I. С. 406-407).

3 «Влияние женщины может быть очень велико именно теперь, в нынешнем порядке или беспорядке общества, в котором, с одной стороны, представляется утомленная образованность гражданская, а с другой – какое-то охлаждение душевное, какая-то нравственная усталость, требующая оживотворения. Чтобы произвести это оживотворение, необходимо содействие женщины. Эта истина в виде какого-то темного предчувствия пронеслась вдруг по всем углам мира, и всё чего-то теперь ждет от женщины. ‹…› Душа жены – хранительный талисман для мужа, оберегающий его от нравственной заразы; она есть сила, удерживающая его на прямой дороге, и проводник, возвращающий его с кривой на прямую…» (Гоголь. Т. VIII. С. 224); реакцию Белинского см. в его рецензии на «Выбранные места из переписки с друзьями» ( Белинский. Т. VIII. С. 224).

Сноски к стр. 269

1 Х-ва А. Письма к русским женщинам // Журнал для воспитания. 1857. № 1. С. 46.

2 См. об этом: Heldt B. Terrible perfection: Woman and Russian Literature. Bloomington; Indianapolis, 1987. Р. 12-24. По мнению исследовательницы, компенсаторный механизм, использованный при создании клишированного женского образа, базировался на корреляции двух главных тем: «горькая судьбина» женщины, вынужденной покинуть свой дом, и высокая миссия чистой, не тронутой никакими из социальных зол хранительницы домашнего очага, что представляется верным лишь отчасти. В масштабе предложенного обобщения (конец XVIII-XIX в.) уместнее было бы говорить об уравновешивании мужского (сложного, по преимуществу отрицательного) характера женским (цельным, положительным) характером, ср.: «Женский образ дал литературе положительного героя. Именно здесь сформировался художественный (и жизненный) стереотип: мужчина – воплощение социально типичных недостатков, женщина – воплощение общественного идеала» (Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства: (XVIII-начало XIX века). СПб., 1994. С. 64).

Сноски к стр. 270

1 Белинский. Т. VI. С. 127-129. В этой же статье Белинский дает широкий исторический очерк любовных нравов от классической древности до «понятий нашего времени», который также сопоставим с пространными рассуждениями Штольца о любви в части четвертой романа Гончарова (см.: наст. изд., т. 4, с. 448-450).

Сноски к стр. 271

1 В обширном письме Гончарова к Е. П. Майковой от 16 мая 1866 г., посвященном обсуждению новых «семейных начал», значение этого слова раскрывается как далекое от жизни, наивное и безответственное доктринерство: «Я только против умничанья, против хлестаковского предрешения жизненных, не испытанных на себе еще вопросов, против этой мнимой простоты, мнимой потому, что жизнь кажется проста не ведающим ее, которые еще не озадачены опытом и потому так бесцеремонно и распоряжаются ею».

Сноски к стр. 272

1 Белинский. Т. VI. С. 130-131; о категориях «сердечного» и «разумного» в творчестве Гончарова см. также: Буланов А. М. «Ум» и «сердце» в русской классике. Саратов, 1992. С. 34-56.

Сноски к стр. 273

1 В пользу того, что научная и литературная деятельность Ж. Мишле находилась в поле зрения Гончарова, говорит тот факт, что в не попавшем в окончательный текст романа письме Обломова к Штольцу герой просил своего друга прислать ему «Мишле второй том» (см.: наст. изд., т. 5, с. 220).

2 Рус. пер. (под несколько иным загл.) – Любовь и женщина: Физиологический очерк в 2-х частях. СПб., 1900; перевод обширных фрагментов см.: Тур Е. Женщина и любовь по понятиям г. Мишле («L’amour» par M. J. Michelet. Paris, 1858) // РВ. 1859. Т. 21, кн. 1. Июнь. С. 461-500.

3 Рус. пер.: Мишле Ж. Женщина. Одесса, 1863; см. также: Мишле Ж. Ведьма. Женщина. М., 1997.

4 Лавров П. Мишле и его «Колдунья». J. Michelet: «La Sorcière» + (2-me éd., revue et augmentée. Bruxelles et Leipzig, 1863) // СПбВед. 1863. № 29. 5 (17) февр.

5 Ср. с рассуждением на эту тему в уже цитировавшемся письме Гончарова к ушедшей из семьи Е. П. Майковой: «…не любовь виновата, а Ваше понимание любви. Вместо того чтоб дать движение жизни, она дала Вам инерцию. Вы ее считали не естественной потребностью, а какой-то роскошью, праздником жизни, тогда как она – могучий рычаг, двигающий многими другими силами. Она не высокая, не небесная, не такая, не сякая, но она просто – стихия жизни, вырабатывающаяся у тонких, человечно развитых натур до степени какой-то другой религии, до культа, около которой и сосредоточивается вся жизнь. Не понимают и не признают этого иные, так называемые холодные люди: это просто – или неразвитые люди, или люди с органическим недостатком».

Сноски к стр. 274

1 «Несмотря на все совершенства женщины, на все обаяние и всемогущую власть над мужчиной, она существо слабое и, что еще более достойно сожаления и нежнейшего участия, существо вечно больное. О женщинах говорят, что они капризны. Какая клевета! Они только больны! Когда около женщины нет доброй, заботливой матери, которая бы ухаживала за ней, ей надо доброго мужа, услугами которого она могла бы пользоваться и злоупотреблять ими», – писал Мишле в книге «Любовь» (цит. по: Тур Е. Женщина и любовь по понятиям г. Мишле («L’amour» par M. J. Michelet. Paris, 1858). С. 466).

2 Там же. С. 475.

3 Мишле Ж. Женщина. С. 302-303.

Сноски к стр. 275

1 Тур Е. Женщина и любовь по понятиям г. Мишле. («L’amour» par M. J. Michelet. Paris, 1858). С. 473-475.

2 Один из самых энергичных сторонников эмансипации женщин, поэт и публицист М. Л. Михайлов, первым отозвавшийся на книгу Мишле, по этому поводу писал: «В прошлом письме моем я успел только мельком упомянуть о новой книге Мишле „Любовь”. Благодаря знаменитому имени автора и заманчивому заглавию, она читается наперерыв и возбуждает много толков. Как эти толки ни разноречивы, из них можно вывести одно заключение, и заключение очень невыгодное для автора. Успех его книги – успех скандальный, un succes de scandal, как говорят французы. Странная и печальная судьба! Сочинение, задуманное с благороднейшей целью и пропитанное желанием общего блага, производит впечатление безнравственной книги. Мишле нельзя заподозрить в неискренности, в лицемерии, и остается жалеть об обществе, испорченность которого так глубока, что даже в лучших умах и в лучших сердцах можно открыть, всматриваясь, черты родства с маркизом де Садом и с Луве де Кувре, автором „Любовных похождений Шевалье де Фоблаза”» (Михайлов М. Л. Парижские письма: Письмо пятое // С. 1859. № 1. С. 163).

Сноски к стр. 276

1 В автографе отсутствовало подробное описание внутреннего убранства коттеджа Штольцев, носившего «печать мысли и личного вкуса хозяев», а «строгая система» воспитания Ольги трактовалась с других, чем в печатном тексте, позиций; подробнее см. выше, с. 75-77.

2 Подробнее об этом см. ниже, с. 307-308, 319-320, 323-324.

Сноски к стр. 277

1 Характерно такое признание Гончарова в письме от 11 апреля 1859 г. к А. Н. Майкову: «Насчет „Обломова” Вы упрекнули меня напрасно, то есть что я читал его при Григоровиче, а Вам не читал. В Вас я заметил давно нерасположение к слушанию длинных вещей; еще при чтении моих путевых заметок Вы как-то уклонялись более ко сну; мне просто было совестно звать Вас на чтение, да и самолюбие шептало: „Придет он, пожалуй, придет, да внутренно будет ругаться, а в другой вечер еще и вовсе не придет, тогда станет досадно”». П. В. Анненкову он писал 20 мая 1859 г.: «Вы были самым холодным из тех слушателей, которым я читал роман».

Сноски к стр. 278

1 Тургенев свою высокую оценку романа подтвердил в письме к Боткину от 21 августа (2 сентября) 1857 г., но повторил заодно и критические замечания: «…Гончарову повторяю – что его „Обломов” вещь отличная – но требует необходимых сокращений…» (Тургенев. Письма. Т. III. С. 255). А Н. А. Некрасову Тургенев в письме от 9(21) сентября 1857 г. сообщал: «Гончаров прочел нам с Боткиным своего оконченного „Обломова”; есть длинноты, но вещь капитальная…» (Там же. С. 256). Боткин писал 29 января 1858 г. И. И. Панаеву, резюмируя впечатления от парижских чтений: «Это, действительно, капитальная вещь. Может быть, в нем и много длиннот, но его основная мысль и главные характеры выделаны рукою большого мастера. Особенно превосходна вторая часть» (Тургенев и круг «Современника». С. 437).

Сноски к стр. 279

1 Среди тех, кто летом 1857 г. слушал чтение романа, был и В. П. Безобразов, о чем свидетельствует письмо к нему М. Н. Каткова от 17 октября 1857 г.

2 См. об этом выше, с. 72-73.

3 И еще один вариант рассказа о парижских (и более поздних) чтениях и Тургеневе в «Необыкновенной истории»: „Обломов” – «еще в рукописи, лишь только я кончил его весь в 1857 году, на водах, в Мариенбаде, был привезен мною в Париж, где я застал Боткина и Тургенева – и прочитал им все написанное (кроме последних глав, прибавленных уже в Петербурге в 1858 году и тоже прочитанных Тургеневу, до напечатания в 1859 году в «Отечественных записках», у Краевского)».

Сноски к стр. 280

1 См. об этом подробнее выше, с. 153.

Сноски к стр. 281

1 В «Необыкновенной истории» Гончаров пишет о том, что некоторые советы слушателей оказались ему полезны: «Конечно, много раз случалось, что если из слушавших меня, например Стасюлевич, Софья Александровна, старшая дочь А. В. Никитенко (переписывавшая набело весь роман), заметят, что то или другое длинно или ненатурально и т. п., я сокращу, или дополню, или поправлю…».

2 И сами чтения, и энтузиазм, с каким роман был воспринят слушателями, в частности Е. П. Майковой, были необыкновенно важны для Гончарова. В письме к ней, которое приблизительно датируется январем-февралем 1869 г., он с благодарностью вспоминал эти счастливые мгновения своей жизни: «Вчерашняя записка Ваша напомнила мне, с каким приятным волнением Вы слушали „Обломова”, какое горячее письмо написали мне после чтения».

Сноски к стр. 283

1 ‹Без подписи›. Обозрение русской литературы за 1850 год. II. Романы, повести, драматические произведения, стихотворения // С. 1851. № 2. Отд. III. С. 54.

2 Сообщено Б. Ф. Егоровым.

Сноски к стр. 285

1 ‹Григорьев А. А.› Русская литература в 1849 году // ОЗ. 1850. № 1. Отд. V. С. 16-17.

2 В «Воспоминаниях» Григорьев, говоря о своем детстве, заметил: «…я пережил весь тот мир, который с действительным мастерством передал Гончаров в „Сне Обломова”» (Григорьев А. А. Воспоминания / Изд. подгот. Б. Ф. Егоров. М., 1988. С. 15. («Лит. памятники»)).

3 Григорьев А. А. Русская литература в 1851 году // Москвитянин. 1852. Т. I. № 3. Отд. V. С. 66. Когда вышло полное издание романа, критик посчитал, что к ранее опубликованной главе ничего не добавилось: «Все его новое высказано было гораздо прежде в „Сне Обломова”» («Обломов» в критике. С. 332).

Сноски к стр. 286

1 Москвитянин. 1852. Т. V. № 17. Отд. III. С. 6-9.

Сноски к стр. 288

1 Примерно такого же мнения придерживался явно не расположенный к Гончарову Д. В. Григорович, полагавший, что «из всего написанного Гончаровым остается „Сон Обломова” – действительно прекрасное литературное произведение…» (Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1987. С. 106).

2 См.: Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1975. Т. XVIII, кн. 1. С. 209. Ср. также выше, с. 211-213.

Сноски к стр. 289

1 Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1970. Т. IX. С. 69.

Сноски к стр. 290

1 Вообще отношения между Толстым и Гончаровым близкими не были, а иногда на долгие годы прерывались. Но в 1880-х гг. они неожиданно оживились. В июне 1887 г. А. Ф. Кони посетил Ясную Поляну, откуда привез Гончарову очень того обрадовавший «поклон» от Толстого. Кони вспоминал: «Может быть, некоторым сходством в творчестве объясняется и то особенное теплое чувство, с которым отзывался при мне Толстой о Гончарове ‹…› прося передать ему сердечный привет и выражение особой симпатии, несмотря на весьма малое с ним знакомство» (Гончаров в воспоминаниях. С. 240). Гончаров 22 июля 1887 г. писал Толстому: «А. Ф. Кони, прогостивший у Вас несколько дней в деревне, привез мне поклон от Вас и сказал, что Вы сохранили добрую память обо мне». Далее он вспоминал независимую позицию Толстого в литературных дискуссиях середины века, которой явно сочувствовал: «Несмотря на мою старость, на многие годы, протекшие со времени наших последних свиданий, я сохранил в памяти много приятных воспоминаний о Вас и о нашем тогдашнем времяпровождении. Помню, например, Ваши иронические споры всего больше с Тургеневым, Дружининым, Анненковым и Боткиным о безусловном, отчасти напускном или слепом, их поклонении разным литературным авторитетам; помню комическое негодование их на Вас за непризнавание „гениями” установленного за критикой величия и за Ваши своеобразные мнения и взгляды на них. Помню тогдашнюю Вашу насмешливо-добродушную улыбку, когда Вы опровергали их задорный натиск. Всё помню». И еще больше обрадовался Гончаров словам из письма к нему Толстого (конец июля 1887 г.; к сожалению, не сохранилось), процитированным им в ответном послании от 2 августа 1887 г.: «Вы подарили меня дорогими словами: что будто я мог „иметь большое влияние на Вашу писательскую деятельность”». В том же утраченном письме Толстой сообщал об интересе к произведениям Гончарова своего сына Льва Львовича: «Вашего милого семнадцатилетнего юношу сына обнимите от моего имени за его симпатию к моим скромным литературным чадам. Это трогает меня. Да еще он хотел „просветить Вас на мой счет”: каков! Это он вздумал открывать глаза – кому: Льву Толстому на Гончарова! Скажи-ка он это вслух – его бы газеты заклевали. Отважен же он: по батюшке пошел».

Что же касается отношения к «капитальнейшему» роману, то в конце 1880-х гг. Толстой охладел к нему. 9, 10, 13 и 14 октября 1889 г. он читает вслух роман Гончарова в Ясной Поляне, что фиксируется в дневнике: «…читали „Облом‹ова›”. Хорош идеал его» (запись от 9 октября 1889 г.; Толстой. Т. 50. С. 155). Но другие записи негативны: «История любви и описание прелестей Ольги невозможно пошло» (запись от 10 октября 1889 г.; Там же); «Дочел „Облом‹ова›”. Как бедно!» (запись от 7 ноября 1889 г.; Там же. С. 174). И позднее (август 1906 г.), видимо все еще под впечатлением этого чтения, Толстой повторяет отрицательную оценку «Обломова», отдавая предпочтение первому роману Гончарова: «„Обломов” (Иван Иванович ‹И. И. Горбунов-Посадов› хвалит его) мне не нравился. А „Обыкновенная история” – да» (ЛН. Т. 90, кн. 2. С. 221).

Сноски к стр. 291

1 Соловьев В. С. Три речи в память Ф. М. Достоевского (1881-1883) // Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 294.

2 См.: Краснощекова. С. 122-129, 320; ср. также: наст. изд., т. 1, с. 743.

3 См. об этом ниже, с. 278-279.

Сноски к стр. 293

1 Гончаров часто бывал у Тургенева и в декабре 1858 г., о чем он пишет Толстому 4 декабря, вполне благосклонно отзываясь о гостеприимном хозяине, – роковое чтение «Дворянского гнезда» еще впереди.

2 А. В. Дружинин необыкновенно точно передал весь драматизм столь неудачно сложившейся для произведения Гончарова ситуации (весьма ощутимы в его статье о романе «цитаты» из писем и устных жалоб Гончарова, что свидетельствует о блестящем знании закулисной стороны истории): «Успех „Дворянского гнезда” оказался таким, какого мы за много лет не упомним. Небольшим романом г-на Тургенева зачитывались до исступления, он проник повсюду и сделался таким популярным, что не читать „Дворянского гнезда” было непозволительным делом. Его ждали несколько месяцев и кинулись на него, как на давно ожидаемое сокровище. Но, положим, „Дворянское гнездо” появилось в январе месяце, месяце новостей, толков и так далее, роман вышел в свет во всей целости, при всех наиблагоприятнейших условиях для его оценки. Но вот „Обломов” г-на Гончарова. Трудно пересчитать все шансы, собранные против этого художественного создания. Оно печаталось помесячно, стало быть, перерывалось три или четыре раза. Первая часть, всегда так важная, особенно важная при печатании романа в раздробленном виде, была слабее всех остальных частей. В этой первой части автор согрешил тем, чего, по-видимому, никогда не прощает читатель, – бедностью действия; все прочли первую часть, заметили ее слабую сторону, а между тем продолжение романа, так богатое жизнью и так мастерски построенное, еще лежало в типографии! Люди, знавшие весь роман, восхищенные им до глубины души, в течение долгих дней трепетали за г-на Гончарова; что же должен был перечувствовать сам автор, пока решалась судьба книги, которую он более десяти лет носил в своем сердце» («Обломов» в критике. С. 110-111).

Сноски к стр. 295

1 Такими наставлениями и обобщениями перенасыщено это невероятное письмо. Гончаров с необыкновенным упорством пытается внушить Тургеневу, что ему «дан нежный, верный рисунок и звуки», а он, пренебрегая природным даром, все «порывается строить огромные здания или цирки» («В этом непонимании своих свойств лежит вся, по моему мнению, ваша ошибка. Скажу очень смелую вещь: сколько Вы ни пишите еще повестей и драм, Вы не опередите Вашей „Илиады”, Ваших „Записок охотника”: там нет ошибок; там Вы просты, высоки, классичны, там лежат перлы Вашей музы: рисунки и звуки во всем их блистательном совершенстве!»).

Сноски к стр. 296

1 Назидательные и назойливые советы, сочетающиеся с бесцеремонными и даже инквизиторскими вылазками в сферу психологии, Тургенев считал недопустимыми, кем бы они ни предпринимались: «Но ведь Вы и в этом сознании увидите дипломатию: думает же Толстой, что я и чихаю, и пью, и сплю – ради фразы. Берите меня, каков я есмь, или совсем не берите; но не требуйте, чтоб я переделался, а главное, ‹не считайте› меня таким Талейраном, что уу!» (Там же).

Сноски к стр. 297

1 Но были и читатели, весьма холодно отнесшиеся к обоим романам. Так, И. С. Аксаков, полемизируя с М. Ф. Де-Пуле в письме к нему от 24 июня 1859 г., не обнаруживал в них ничего поэтического и народного и даже пророчил: «Лет через 10 никто не станет перечитывать ни „Дворянского гнезда”, ни „Обломова”» (И. А. Гончаров в неизданных письмах, дневниках и воспоминаниях современников / Публ. Н. Г. Розенблюма // РЛ. 1969. № 1. С. 166).

2 См. подробнее ниже, с. 318-319.

3 С оценками Григорьева отчасти перекликаются наблюдения критика «С.-Петербургских ведомостей»: «Попробуйте в довольно многочисленном обществе, где найдется пять-шесть читающих, сказать, что „Дворянское гнездо” хорошо; непременно найдется кто-нибудь из этих читателей, который скажет: „Нет, как можно! «Обломов» лучше”; попробуйте похвалить „Обломова” – вы непременно услышите: „Нет, то ли дело «Дворянское гнездо»”». Сам критик противопоставлял роман Гончарова как произведение острозлободневное и социальное лирическому и камерно-психологическому роману Тургенева: «В „Дворянском гнезде” при всей наклонности нашего времени во всем видеть поучение или обличение, чрезвычайно трудно отыскать хотя бы малейший намек на тенденцию. Иные хотели видеть в романе г-на Тургенева изображение трех поколений – екатерининского, александровского и николаевского – с целью доказать, что все эти поколения оказались несостоятельными в жизни и что настоящая жизнь принадлежит четвертому, будущему поколению, которое на минуту является в конце рассказа. ‹…› Эти социальные и практические вопросы, которые на каждом шагу останавливают читателя „Обломова”, им нет места в „Дворянском гнезде” ‹…› роман г-на Тургенева – высокая, чистая поэзия» (СПбВед. 1859. № 284. 31 дек.).

Сноски к стр. 298

1 Во многом отталкиваясь от мыслей Григорьева, Ф. М. Достоевский в середине 1870-х гг. с гораздо более жесткой, чем в статьях ведущего критика-почвенника, определенностью объединит Обломова и Лаврецкого, подчеркнув их общую русскую суть – «соприкосновение с народом» (Достоевский. Т. XXII. С. 44). Достоевский, пожалуй, более всех других критиков сближал «Дворянское гнездо» и «Обломова»; символично, что это было уже ретроспективное, итоговое суждение (долгое время отношение Достоевского к «Обломову» было весьма прохладным, в то время как «Дворянское гнездо» он всегда высоко ценил, даже после того как отношения между ним и Тургеневым резко ухудшились, – чего стоит только одно лишь упоминание Лизы Калитиной в Пушкинской речи Достоевского).

2 Обращаются к такому сопоставлению и современные литературоведы; см., в частности: Тиме Г. А. Обломов и Лаврецкий: «Русская идея» или немецкая философия // Leben, Werk und Wirkung. S. 389-399.

Сноски к стр. 300

1 См. также выше, с. 219.

Сноски к стр. 301

1 Рецензия Соколовского появилась уже после того, как весь роман был напечатан в журнале. Поэтому редакция снабдила публикацию Соколовского деликатным примечанием: «Вероятно, автор написал эту статью по прочтении только первых двух частей, и потому, кажется, предвидел другое окончание романа» («Обломов» в критике. С. 25). Примечание, однако, не спасло рецензента от иронической реплики А. Пятковского: «Из провинции принесся одобрительный отзыв г-ну Гончарову… и хотя провинциальный читатель сильно оборвался на отгадке окончания романа, забыв русскую пословицу: „поспешишь – людей насмешишь”, но тем не менее он горячо принял к сердцу новое произведение даровитого автора» (Пятковский А. Обломов // ЖМНП. 1859. № 8. С. 96).

Сноски к стр. 302

1 Стоюнин В. Я. «Обломов», роман г. Гончарова // Рус. мир. 1859. № 20. 22 мая. С. 488-489.

2 Там же. С. 505.

Сноски к стр. 303

1 Встречались, однако, и крайне утилитарные оценки. Так, А. Пальховский в статье «О русской женщине. (По поводу романа г-на Гончарова «Обломов»)» с пренебрежением писал о Пшеницыной как о «язве» и «недуге» общества (Моск. вестн. 1859. № 28. 25 июля). Пальховский в том же году еще раз вернулся к разбору романа в статье «Наш современный портрет. (Несколько слов по поводу «Обломова»)» (Там же. № 42. 3 окт. С. 521-526).

Сноски к стр. 304

1 В качестве эпиграфа Добролюбов взял отрывок из главы первой тома II «Мертвых душ». Как отметил Б. Ф. Егоров, критик заменил гоголевских «байбаков» на «болванов», значительно усилив сатирическое звучание фразы (см.: Егоров Б. Ф. О мастерстве литературной критики. Л., 1981. С. 216-217).

2 Так, отсутствие ясного авторского отношения к героям и событиям, изображенным в «Обломове», привело Н. Г. Чернышевского к мысли о том, что Гончаров вообще «не понимал смысла картин, которые изображал» (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1949. Т. XIII. С. 872). В своем пародийном отклике на роман (1860; см.: Там же. М., 1950. Т. VII. С. 450-452) критик высмеивал его затянутость («разведение водою»), повторы («одно и то же по двадцать раз»). См.: Егоров Б. Ф. Кого пародировал Н. Г. Чернышевский в рецензии на книгу Н. Готорна? // Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков / Отв. ред. Б. П. Городецкий. М.; Л., 1958. С. 321-322.

Сноски к стр. 305

1 Викторович В. А., Краснов Г. В. Примечания // Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 3 т. М., 1987. Т. II. С. 769.

Сноски к стр. 308

1 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1963. Т. VI. С. 109-110. По предположению М. Г. Зельдовича, в этих рассуждениях об Ольге есть скрытая полемика с А. А. Григорьевым, который отзывался о ней резко отрицательно (см.: Зельдович М. Г. Проблема творческого метода писателя в критике Добролюбова // Н. А. Добролюбов: Статьи и материалы. Горький, 1965. С. 37).

2 Розанов В. В. Мысли о литературе / Сост., вступ. статья, коммент. А. Н. Николюкина. М., 1989. С. 179.

3 Колокол. 1859. Л. 44. 1 июня.

4 Там же. 1860. Л. 83. 15 окт.

Сноски к стр. 309

1 В критике XIX века есть примеры, когда определение «лишний» по отношению к Обломову понималось и не по Герцену, и не по Добролюбову. Так, Н. И. Соловьев в статье «Вопрос об искусстве. Сочинения Н. А. Добролюбова» (ОЗ. 1865. № 7. С. 436-444) слово «лишний» употребляет почти буквально (ненужный), без учета того иронического смысла, который изначально присутствовал в словосочетании «лишний человек». Он писал: «…Обломов не лишний человек, как думал Добролюбов: Обломов необходим обществу, его-толь ко нужно разбудить…» («Обломов» в критике. С. 172). Но у Добролюбова речь не о том, нужна или нет обществу такая личность, а о ее неспособности к активному участию в жизни. Что же касается самого Гончарова, то его представление о понятии «лишний человек» выражено в письме к П. Г. Ганзену от 9 февраля 1885 г.; говоря здесь о немецком переводчике, авторе статьи об «Обломове», который героя романа «относит» «к лишним людям», писатель замечает: «…вот и не понял! ‹…› Таких лишних людей полна вся русская толпа, скорее нелишних меньше». С точки зрения Гончарова, «лишние» были исключениями. А его герой, который был «цельным, ничем не разбавленным выражением массы» («Лучше поздно, чем никогда», 1879), в эту категорию никак не может быть зачислен.

Сноски к стр. 310

1 См., например: Ахшарумов Н. Д. О порабощении искусства // ОЗ. 1858. № 7. Отд. I. С. 287-326.

2 Немного ранее Гончаров писал А. А. Краевскому: «Хотя в лондонском издании, как слышал, меня царапают, да и не меня, а будто всех русских литераторов, но я этим не смущаюсь, ибо знаю, что, если б я написал черт знает что, и тогда бы пощады мне никакой не было за одно только мое звание и должность» (письмо от 7 (19) июля 1859 г.). Об ироническом отношении Герцена к «Фрегату „Паллада”» и цензорской деятельности Гончарова см.: наст. изд., т. 3, с. 527.

Сноски к стр. 311

1 Рассвет. 1859. № 10. Отд. II. С. 5-21.

2 «Обломов» в критике. С. 70. Существует косвенное свидетельство того, что эту мысль Писарева очень высоко оценил сам Гончаров «как лучшее из всего написанного о романе» (см.: Соловьев Е. А. И. А. Гончаров. Его жизнь и литературная деятельность: Биографический очерк. СПб., 1895. С. 55).

Сноски к стр. 314

1 Рус. слово. 1861. № 11. Отд. II. С. 1-48.

2 Там же. № 12. Отд. II. С. 1-53.

Сноски к стр. 315

1 См. об этом ниже, с. 393-394.

2 О перемене в суждениях критика о Гончарове см., в частности: Сорокин Ю. С. Писарев как литературный критик // Писарев Д. И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981. Т. 1. С. 20.

Сноски к стр. 316

1 Ср. с утверждением, содержащимся в статье (1860) К. Н. Леонтьева: «Но теплое и трепещущее жизнью не возбуждает возражения, несмотря на историческую отсталость. Взгляните на Обломова: кто мог ожидать появления такого забытого типа?» (Леонтьев К. Н. Собр. соч. М., 1913. Т. VIII. С. 13-14). О подчеркивании Леонтьевым «анахроничности» типа Обломова см.: Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999. С. 296-297.

Сноски к стр. 319

1 См. также ниже, с. 371-372.

Сноски к стр. 321

1 См. также: наст. изд., т. 1, с. 740-741.

Сноски к стр. 325

1 Любопытно, что в оценке образа Агафьи Матвеевны Дружинин оказался близок к Г. А. Кушелеву-Безбородко, автору скандально известной статьи, в которой утверждалось, что «типы Обломова, Штольца, Ольги – вообще неправдоподобны», ибо представляют собой «какие-то оживленные философские умозаключения» (см.: К. Б. ‹Кушелев-Безбородко Г. А.› О значении романа нравов в наше время. (По поводу нового романа г. Гончарова «Обломов») // Рус. слово. 1859. № 7. Отд. «Критика». С. 14, 34; возражения анонимного рецензента «Отечественных записок», озаглавленные «Убийственная критика. (Посвящается К. Б., знаменитому критику г. Гончарова в «Русском слове»)», см.: ОЗ. 1859. № 10. Отд. «Русская литература». С. 118-121; о «несомненном воздействии на Кушелева-Безбородко Ап. Григорьева» см.: Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. Л., 1982. С. 111). О любви Агафьи Матвеевны к Илье Ильичу в статье «Русского слова» сказано так: «Постепенность развития этой страсти простой женщины ‹…› неимоверно искусно передана. ‹…› Это одно из самых лучших мест всего романа, потому именно, что тут застигнута и понята природа. Здесь не вымысел, а истина, притом очерченная художником» (К. Б. ‹Кушелев-Безбородко Г. А›. О значении романа нравов в наше время. (По поводу нового романа г. Гончарова «Обломов»). С. 25).

Сноски к стр. 326

1 Светоч. 1860. № 1. Отд. III. С. 3-38. Под названием «Русская апатия и немецкая деятельность» вошла в кн.: Милюков А. П. Отголоски на литературные и общественные явления: Критические очерки. СПб., 1875. С. 1-32.

Сноски к стр. 328

1 Этот аргумент будет популярен у критиков, усматривавших в Обломове клевету на «класс». Так, через тридцать лет после Милюкова К. Ф. Головин, споря с худо понятым Добролюбовым (в интерпретации которого герой романа будто бы «лишь очень односторонний представитель дореформенного поместного дворянства»), напишет: «Странно было бы ‹…› подводить под мерку Обломова целый многочисленный класс в то самое время, когда в лице мировых посредников он выставил столько энергичных деятелей переустройства крестьянского быта и лишь несколько лет после того, как из его рядов вышло столько защитников Севастополя» (Головин К. Ф. И. А. Гончаров. (Литературная характеристика) // Ист. вестн. 1891. № 5. С. 374).

Сноски к стр. 330

1 Рассвет. 1860. № 4. Это была первая критическая статья будущего народника. Вспоминая свой дебют, Михайловский с юмором писал, что тогда он «женщин не только не знал, а почти что и не встречал. Оторванный волею судеб с 14-ти лет от всякой семейной обстановки, заключенный в четырех стенах закрытого заведения и долго не имея в Петербурге никаких знакомых, я только перед самым своим выходом из корпуса, можно сказать, увидал женщин. Отсюда следует заключить, что в статейку о Софье Николаевне Беловодовой едва ли вложено особенно глубокое понимание, хотя тогда я, разумеется, был совершенно иного мнения об этом своем первенце» (Михайловский Н. К. Литературная критика и воспоминания. М., 1995. С. 216).

2 И. А. Гончаров в русской критике: Сб. статей. М., 1958. С. 185.

Сноски к стр. 331

1 Там же. С. 184-185.

2 Де-Пуле М. Нечто о подводных камнях и утесах в нашей литературе // Рус. речь. 1861. № 28. 6 апр. С. 450.

3 См.: Битюгова И. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в художественном восприятии Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1976. Т. 2. С. 191-199; Розенблюм Л. М. Творческие дневники Достоевского. М., 1981.

4 В апрельском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. Достоевский, говоря о достижениях русской литературы 1840-х гг., наряду с «Мертвыми душами» и «Записками охотника» называет и роман «Обломов». При этом выделяет «лучший из него эпизод „Сон Обломова”, который с восхищением прочла вся Россия» (Достоевский. Т. XXII. С. 105). И это, и другие упоминания «Обломова» свидетельствуют о том, что главу IX части первой Достоевский воспринимал не только как часть романа, но и как самостоятельное художественное произведение, причем произведение замечательное, обладающее особой поэтической природой. Как свидетельствовал доктор С. Д. Яновский, он еще в 1849 г. с интересом читал и «цитировал с увлечением» быстро ставший знаменитым отрывок из будущего романа (Яновский С. Д. Воспоминания о Достоевском // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 238). «Сон Обломова» долго будет жить не только в памяти, но и в творческом сознании Достоевского. Судя по подготовительным материалам, писатель собирался включить в «Преступление и наказание» (1866) главу, которая должна была иметь особое поэтическое звучание: «Глава „Христос” (как «Сон Обломова») кончается пожаром» (Достоевский. Т. VII. С. 166). А вот строки из «Плана для рассказа (в «Зарю»)» 1869 г.: «Она с ним робка, он ее поразил трагичностью своих приемов, но возбудил симпатию, прогулки (сон Обломова, полная доверчивость…» (Там же. Т. IX. С. 117). Словосочетание «сон Обломова» в этом наброске воспринимается не как отсылка к каким-то мотивам сюжета гончаровской главы, а, скорее, как обозначение жанрово-стилевых особенностей планируемой главы рассказа. В набросках к роману о стареющем писателе 1870 г. есть такой пункт: «…поэтическое представление вроде „Сна Обломова”, о Христе…» (Там же. Т. XII. С. 5).

Сноски к стр. 333

1 Эпоха. 1864. № 8. Отд. VIII. С. 9.

2 В письме Достоевского к А. Н. Майкову от 25 марта (6 апреля) 1870 г. есть принципиально важное противопоставление: собираясь в задуманном романе (будущие «Бесы») вывести «величавую, положительную, святую фигуру», писатель замечает: «Это уже ‹…› не немец (забыл фамилию) в „Обломове”» (Достоевский. Т. XXIX, кн. 1. С. 118). Анонимно, как «немец в „Обломове”», фигурирует Штольц и в подготовительных материалах к «Подростку» (1875) (Там же. Т. XVI. С. 329).

Сноски к стр. 334

1 Ср. в черновиках к «Братьям Карамазовым» (1879): «Напиши что хочешь дурное про русского человека – великим человеком тебя вознесут. Напиши, что ленив русский (Обломов), русский ли народ не работает» (Там же. Т. XV. С. 252).

2 См.: Викторович В. А., Краснов Г. В. Примечания // Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 3 т. Т. II. С. 768-769, а также: Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. С. 172-173.

3 Мнение Достоевского о романе с годами менялось. Так, в письме к А. Н. Майкову от 12 (24) февраля 1870 г. Достоевский ставит «Обломова» «по силе» в один ряд с «Мертвыми душами», «Дворянским гнездом» и «Войной и миром» (Достоевский. Т. XXIX, кн. 1. С. 106). Достоевский отошел и от жесткой трактовки гончаровского героя. Образ Обломова в сознании Достоевского словно двоится. Он может быть осмыслен и как «самозванец», не имеющий права представлять русского человека, и как герой, несущий в себе «народный дух». В воспоминаниях типографского работника М. А. Александрова, относящихся к середине 1870-х гг., приводится такой диалог его с писателем: «…однажды в разговоре коснулись И. А. Гончарова, и я с большою похвалою отозвался об его „Обломове”. Федор Михайлович соглашался, что „Обломов” хорош, но заметил мне:

– А мой идиот ведь тоже Обломов.

– Как это, Федор Михайлович? – спросил было я, но тотчас спохватился. – Ах да! ведь в обоих романах герои – идиоты.

– Ну да! Только мой лучше гончаровского… Гончаровский идиот – мелкий, в нем много мещанства, а мой идиот – благороден, возвышен» (Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 296).

Существенное для понимания точки зрения Достоевского высказывание находим в февральском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. Заговорив о «народных типах» в литературе, Достоевский, имея в виду Обломова и Лаврецкого, пишет: «Тут, конечно, не народ, но все, что в этих типах Гончарова и Тургенева вековечного и прекрасного, – все это от того, что они в них соприкоснулись с народом; это соприкосновение с народом придало им необычайные силы. Они заимствовали у него его простодушие, чистоту, кротость, широкость ума и незлобие, в противоположность всему изломанному, фальшивому, наносному и рабски заимствованному» (Достоевский. Т. XXII. С. 44); ср. еще более определенное суждение в черновике «Дневника»: «Обломов разве народ? Не народ, но черты-то в нем основные принадлежат народному духу» (Там же. Т. XXII. С. 185).

Еще в начале 1860-х гг. под влиянием А. А. Григорьева Достоевский пришел к мысли о том, что поворот русской литературы к народу начался с пушкинского Белкина. И теперь достижения Тургенева и Гончарова как создателей образов Лаврецкого и Обломова он объясняет тем, что романисты восприняли пушкинский опыт. С идеями этого рода связана и запись в подготовительных материалах к «Дневнику писателя» 1876 г.: «А целое есть. Оно уже схвачено. ‹…› Недалеко ходить, у Пушкина, Каратаев, Макар Иванов (Герой «Подростка». – Ред.), Обломов, Тургенев, ибо только положительная красота и останется на века» (Там .же Т. XXII. С. 153).

Сноски к стр. 336

1 Рассуждения об Обломове и Базарове представляют собой относительно самостоятельный фрагмент в статье «Русская беллетристика в 1863 году. Г-н Помяловский» (1863).

Сноски к стр. 337

1 Как известно, сам Гончаров представителя поколения «детей», «прямого, ближайшего» сына Ильи Ильича, «героя эпохи Пробуждения», «проснувшегося» Обломова видел в Райском, герое романа «Обрыв» («Лучше поздно, чем никогда»).

2 В этом принципиальное отличие Обломова, как он понят Анненковым, от типа «слабого человека», о котором он написал специальную работу («Литературный тип слабого человека. По поводу тургеневской „Аси”», 1858), явившуюся полемическим откликом на статью Н. Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous» (1858). «Слабый человек», в понимании Анненкова, есть – при всех его недостатках – «единственный нравственный тип, как в современной жизни, так и в отражении ее – текущей литературе», «образование наградило его способностью живо понимать страдание во всех его видах и чувствовать на самом себе беды и несчастия другого», он «несет в руках своих образование, гуманность и, наконец, понимание народности» (Анненков. С. 157, 169, 170).

Сноски к стр. 338

1 В письме к И. С. Тургеневу от 26 сентября (8 октября) 1861 г. Анненков, только что прочитав роман «Отцы и дети» в рукописи, назвал Базарова «монголом», «Чингиз-ханом», «звериная, животная» сила которого «не только не пленительна, но увеличивает отвращение к нему и поражена бесплодием» (Переписка И. С. Тургенева: В 2 т. М., 1986. Т. 1. С. 533).

2 Н. И. Соловьев в статье «Вопрос об искусстве. Сочинения Н. А. Добролюбова» (1865) резко противопоставил этих героев: «Обломов, как бы то ни было, человек. Базаров же считает чуть ли не за честь и высший либерализм выдавать себя за животное» («Обломов» в критике. С. 172).

Сноски к стр. 339

1 Сухих И. Н. Тургенев, Базаров и критики // Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» в русской критике. Л., 1986. С. 16.

Сноски к стр. 340

1 Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. М., 1976. Т. III. С. 201, 202; ср.: Там же. С. 421.

2 С. Я. Елпатьевский вспоминал, как Чехов «несколько раз старался» убедить его в том, что «Гончаров – устарелый и скучный писатель, и никак не мог понять, почему я, перечитавши Гончарова незадолго до нашего разговора, продолжаю находить его интересным и талантливым» (Елпатьевский С. Я. Антон Павлович Чехов // А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1960. С. 574).

Сноски к стр. 341

1 Меньшиков М. О. Без воли и совести // Книжки «Недели». 1899. № 1. С. 204. В исследовательской литературе высказывалось мнение, что Чехов в пьесе «Иванов» «воспроизвел заново ситуации, пережитые Обломовым» (см.: Полоцкая Э. А. Илья Ильич в литературном сознании 1880-1890-х годов // И. А. Гончаров: (Материалы юбилейной гончаровской конференции 1987 года). Ульяновск, 1992. С. 45); Т. Б. Зайцева предположила, что литературным прототипом героини рассказа «Душечка» явилась Агафья Матвеевна Пшеницына (см.: Зайцева Т. Б. А. П. Чехов и И. А. Гончаров: Проблемы поэтики: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. СПб., 1996. С. 13-14); ср. также: наст. изд., т. 1, с. 715; т. 3, с. 538.

2 См.: Труд. 1890. № 24. С. 588-612. Мережковский включил эту работу в книгу «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (СПб., 1893. С. 133-160; отзывы см.: Волынский А. Л. Литературные заметки // Сев. вестн. 1893. № 3. Отд. II. С. 133-134; Михайловский Н. К. Русское отражение французского символизма // Рус. богатство. 1893. № 2. Отд. II. С. 61), а затем в книгу «Вечные спутники (Портреты из истории всемирной литературы)» (СПб., 1897. С. 381-413), неоднократно впоследствии переиздававшуюся. О статье Мережковского также см.: наст. изд., т. 1, с. 747-749. Своеобразным послесловием к статье можно считать следующий рассказ Мережковского: «Я видел его (Гончарова. – Ред.) при жизни. Это был полуслепой дряхлый старик. Лицо его тогда казалось безжизненным, равнодушным и ленивым, выражало только суетную и скучную поверхность жизни, а свое заветное он слишком глубоко таил от людей, этот одинокий, нелюдимый художник. И вот теперь, заветное и глубокое его сердца, то, что создало Веру и голубиную чистоту Обломова, выступило, освобожденное смертью, на бледном, помолодевшем и успокоенном лице. И я почувствовал вдруг, как я всегда любил этого чужого и незнакомого человека, самою чистой и бескорыстной любовью, как только можно любить на земле, не как отца, не как брата, не как друга, даже не как учителя, а как человека, чья душа открывала моей душе великое и прекрасное, и за то он был мне ближе, чем брат, отец, друг, учитель. Мне не было его жалко, не было печально, я не чувствовал страха смерти; напротив, мне было радостно за него, что тишина и примирение, которые были его творческою силою, охватили теперь все существо его. И я думал: неужели это восьмидесятилетний старик? Детская чистота, невинность и успокоение делали это мертвое лицо таким молодым и прекрасным, что нельзя было оторвать от него глаза: так тихо спят только дети. И мне становилось все легче и легче, и хотелось плакать. Я подошел к нему и стал на колени, и быстро перекрестился три раза, как в детстве, не рассуждая, не думая о том, что делаю, и без молитв, без слов, без мыслей, чувствуя радость о том, что Бог есть; и прикоснулся губами к этой маленькой, белой, холодной руке, написавшей Обломова и Обрыв» (Мережковский Д. С. Записная книжка 1891 г. / Публ. М. Ю. Кореневой // Пути и миражи русской культуры. СПб., 1994. С. 352-353). О своей встрече с Гончаровым, «тогда уже слепым стариком», Мережковский упомянул и в автобиографической заметке 1914 г. (см.: История русской литературы XX века. (1890-1910) / Под ред. С. А. Венгерова. М., 1914. Т. 1. С. 292).

Сноски к стр. 342

1 Бухаркин П. Е. «Образ мира, в слове явленный»: (Стилистические проблемы «Обломова») // От Пушкина до Белого. Проблемы поэтики русского реализма XIX-начала XX века: Межвуз. сб. / Под ред. В. М. Марковича. СПб., 1992. С. 124-126.

Сноски к стр. 343

1 Ср. с рассуждениями об эпичности Гомера, содержащимися в книге Ортеги-и-Гассета «Размышления о Дон Кихоте» (1914): «В целом для греков поэтическим является все существующее изначально. ‹…› Гомер и не собирается сообщать что-либо новое. ‹…› Поэтическая тема дана заранее, раз и навсегда, речь идет лишь о том, чтобы оживить ее в наших сердцах, придать полноту присутствия. Вот почему вполне уместно посвятить четыре стиха смерти героя и не менее двух – закрыванию двери» (Ортега-и-Гассет Х. Размышления о Дон Кихоте. СПб., 1997. С. 121-123).

Сноски к стр. 345

1 О «Сне Обломова» в связи со следующим пассажем из входящего в трилогию романа «Антихрист. Петр и Алексей»: «…воспоминания царевича Алексея о его детских годах в Кремле, о постоянной заботе, теплом покровительстве нянь, о каком-то золотом веке нежного ухаживания и любви» – см.: Гончаров. Материалы 1994. С. 181. В других художественных произведениях Мережковского его размышления о творчестве Гончарова также оставили свой след – ср. упоминание Обломова в поэме «Вера» (1890):

Но кончен курс. Теперь бы жить, трудиться,

А он, Обломов в двадцать лет, скучал,

Не знал, что делать, жил на капитал…

(Мережковский Д. С. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья, сост., подгот. текста и примеч. К. А. Кумпан. СПб., 2000. С. 285. («Б-ка поэта»; Большая сер)).

Сноски к стр. 346

1 Рус. мысль. 1891. № 11. Отд. II. С. 107-131.

Сноски к стр. 347

1 Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы. 1848-1908. 7-е изд. СПб., 1909. С. 147.

2 Лотман Л. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века. Л., 1974. С. 92-103.

Сноски к стр. 348

1 Чуйко В. В. И. А. Гончаров: (Опыт литературной характеристики) // Наблюдатель. 1891. № 12. С. 125.

Сноски к стр. 349

1 Моск. вестн. 1827. № 20. С. 413-414.

Сноски к стр. 351

1 Чуйко В. В. И. А. Гончаров: (Опыт литературной характеристики). С. 121, 122. О символизме образов Гончарова см. также ниже, с. 397.

2 Там же. С. 124, 125.

Сноски к стр. 352

1 Там же. С. 122, 123.

2 Говоруха-Отрок Ю. Н. И. А. Гончаров // Моск. вед. 1891. № 263. 23 сент. С. 3.

Сноски к стр. 353

1 См.: Аксаков К. С. Опыт синонимов: Публика – народ // Аксаков К. С. Эстетика и литературная критика. М., 1995. С. 402-403. Статья относится к 1857 г.

Сноски к стр. 354

1 Рус. школа. 1892. № 4. С. 71-95.

Сноски к стр. 355

1 С Писемским критики часто сближали Гончарова: стремление к объективности, отсутствие лиризма (М. А. Протопопов), интерес к провинциальной, семейной жизни (А. И. Незеленов). По мнению Анненского, Писемский – «пессимист и циник по натуре, он холодно и серьезно разбирает перед нами все мелочное, завистливое в человеке, вещей душевный сор: это его не пугает, потому что он ничего более и не ожидает встретить» («Обломов» в критике. С. 214-215).

Сноски к стр. 359

1 Михайлов А. В. Иоганн Беер и И. А. Гончаров // Михайлов А. В. Обратный перевод. М., 2000. С. 397.

Сноски к стр. 360

1 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). С. 62-66.

Сноски к стр. 361

1 Коробка Н. И. Опыт обзора истории русской литературы для школ и самообразования. Ч. 3: Эпоха реалистического романа. СПб., 1907. С. 196.

2 Коробка Н. И. На пороге упадка: (А. Н. Апухтин) // Коробка Н. И. Очерки литературных настроений. СПб., 1903. С. 26.

3 Айхенвальд Ю. И. И. Гончаров // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 214.

4 Ляцкий Е. А. И. А. Гончаров: Критические очерки. СПб., 1904; 3-е изд.: Ляцкий 1920.

Сноски к стр. 362

1 Ляцкий Е. А. О творчестве Гончарова // Современник. 1912. № 6. С. 168.

Сноски к стр. 363

1 Ляцкий Е. А. Иван Александрович Гончаров // История русской литературы XIX века / Под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского. М., 1910. Т. 3. С. 252. Подробнее об этом см. выше, с. 123-144.

2 Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. М., 1925. С. 149.

3 Войтоловский Л. Н. И. А. Гончаров // Киевская мысль. 1912. № 155. 6 июня.

4 См.: Измайлов А. А. Памяти И. А. Гончарова // Биржевые вед. 1901. № 251. 15 сент. С. 1-2.

5 Измайлов А. А. Гончаров и история: (Личность и писательство в переоценке двух десятилетий) // Биржевые вед. 1912. № 12973. 6 июня. С. 1.

Сноски к стр. 364

1 Пентаур ‹Брюсов В. Я.› Евг. Ляцкий. И. А. Гончаров: Критические очерки // Весы. 1904. № 3. С. 68.

2 Овсянико-Куликовский Д. Н. 1) Поэт обломовщины // Неделя «Современного слова». 1912. № 216. 28 мая. С. 1817-1820; 2) И. А. Гончаров // ВЕ. 1912. № 6. С. 193-210.

3 Осьмаков Н. В. Психологическое направление в русском литературоведении // Академические школы в русском литературоведении. М., 1975. Гл. 4. С. 378.

Сноски к стр. 366

1 К этой параллели обратились и современные исследователи (см.: Мельник В. И. Философские мотивы в романе И. А. Гончарова «Обломов» // РЛ. 1982. № 3. С. 88-89; Гейро Л. С. 1) История создания и публикации романа «Обломов» // ЛП «Обломов». С. 568; 2) Комментарий // Там же. С. 658-659).

Сноски к стр. 367

1 Об исключительной «широте» образа Обломова, о его вневременной сути сказал в работе «Три речи в память Достоевского» (1883) В. С. Соловьев: «Отличительная особенность Гончарова – это сила художественного обобщения, благодаря которой он мог создать такой всероссийский тип, как Обломов, равного которому по широте мы не находим ни у одного из русских писателей. ‹…› В сравнении с Обломовым и Фамусовы, и Молчалины, Онегины и Печорины, Маниловы и Собакевичи, не говоря уже о героях Островского, все имеют лишь специальное значение» (Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 294-295).

2 Нагель Ф. ‹Шипулинский Ф. П›. Русский «Дон Кихот» // Крымский вестн. 1912. № 142. 6 июня. С. 2.

3 Иную точку зрения см. в работе В. Кантора «Долгий навык ко сну» (Вопр. лит. 1989. № 1. С. 181-182).

Сноски к стр. 368

1 Проблему национального характера, как она ставится в «Обломове», вряд ли следует связывать только с главным героем. Как и Гоголя (см.: Купреянова Е. Н. «Мертвые души» Н. В. Гоголя: (Замысел и его воплощение) // РЛ. 1971. № 3. С. 68-71; Жаравина Л. В. К проблеме национального характера в поэме Гоголя «Мертвые души» // Классическое наследие и современность. Л., 1981. С. 159-166), Гончарова волновала тема искажения исконно русских коренных свойств. И эта тема в романе не сводится к барски-холопской обломовщине.

2 Колтоновская Е. А. Поэт русской старины // Новый журнал для всех. 1912. № 6. С. 96.

Сноски к стр. 369

1 См.: Крутикова Л. В. «Суходол», повесть-поэма И. Бунина // РЛ. 1966. № 2. С. 44-59.

2 Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967. Т. IX. С. 536, 537.

Сноски к стр. 370

1 Колтоновская Е. А. Поэт русской старины. С. 96, 97.

2 Максимов В. Е. Очерки по истории русской литературы 40-х-60-х годов: Натуральная школа. СПб., 1912. С. 175. Об этом же позже писал Д. С. Лихачев: «В русской литературе мы имеем огромное множество типично русских характеров, но никто из этих характеров – носителей русских черт – не мог бы один представительствовать русский народ как таковой. Как много критиков XIX века пытались канонизировать Обломова как русский тип. Что от этих потуг осталось сейчас?» (Лихачев Д. С. Национальное единообразие и национальное разнообразие // РЛ. 1968. № 1. С. 138).

3 Розанов В. В. К 25-летию кончины Ив. Алекс. Гончарова (15 сентября 1891-15 сентября 1916 г.) // Розанов В. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 649-650.

Сноски к стр. 372

1 И. А. Гончаров в неизданных письмах, дневниках и воспоминаниях современников / Публ. и коммент. Н. Г. Розенблюма // РЛ. 1969. № 1. С. 165. Объяснением того, почему славянофилы практически не заметили «Обломова», отчасти могут служить письма членов семьи Аксаковых. В цитированном выше письме к М. Ф. Де-Пуле И. С. Аксаков писал: «…в Гончарове вы не слышите ни малейшей симпатии к русской народности ‹…› Обломов вышел олицетворением одной лени с притязаниями на тип более глубокого и серьезного смысла». В другом письме к этому же адресату И. С. Аксаков категорически заявил: «Лет через 10 никто не станет перечитывать ни „Дворянского гнезда”, ни „Обломова”» (Там же. С. 165, 166). Старшая дочь С. Т. Аксакова В. С. Аксакова, как заметил Н. Г. Розенблюм, «всегда выражавшая в письмах мнения всей семьи Аксаковых», писала 19 сентября 1859 г. М. Г. Карташевской: «Ты спрашиваешь меня, читала ли я „Обломова”. Я не читала, но несколько слышала; все говорят, что очень умно задумано, но нет внутреннего нравственного убеждения» (Там же. С. 164).

Сноски к стр. 373

1 Миллер О. Ф. Публичные лекции: Русская литература после Гоголя. СПб., 1874. С. 22.

Сноски к стр. 374

1 Ильин И. А. Одинокий художник. М., 1993. С. 64.

Сноски к стр. 375

1 Берковский Н. Я. О мировом значении русской литературы. Л., 1975. С. 111 (написано в 1945 или 1946 г.).

2 Из работы в работу перекочевывали упреки Гончарову в том, что, создавая образ дельца и негоцианта, он ничего определенного не сказал о его занятиях. Попытка Л. С. Гейро дать представление о деятельности Штольца на основе разбросанных в романе глухих намеков и географического перечня мест, по которым он путешествовал, полезна и интересна (см.: ЛП «Обломов». С. 533-534), но существа проблемы не решает – деятельность героя остается описанной декларативно, обозначенной легкими штрихами. Правомерной представляется неожиданная попытка увидеть в этом обстоятельстве не промах автора, а своего рода достоинство: «На протяжении всего романа Гончаров нигде не дает читателю отчетливого представления о роде деятельности Штольца. ‹…› Читательское воображение может как угодно заполнить предоставленное ему смысловое пространство, оно не сковано никакими авторскими ограничениями. От этого и возникает ощущение, что Штольц может быть причастен самым разным сферам – деловым, культурным, бытовым, политическим – человеческой жизни. И именно такая свобода образа от конкретных, обязательных решений, незакрепленность за ним жестких мотивировок обусловливает представление о своеобразной ренессансной устремленности героя и оправдывает его желание быть причастным всей полноте жизни» (Отрадин. С. 127).

Сноски к стр. 377

1 Можно сказать, что почти все современники в той или иной степени отнеслись к Штольцу неприязненно, а то и откровенно враждебно. Исключения были крайне редки и вряд ли радовали Гончарова. Так, А. И. Пальховский – его критические статьи безжалостно высмеял Добролюбов – писал: «Штольц – будущий человек России, в которого Обломов имеет превратиться в последующих генерациях» (Пальховский А. Наш современный портрет: (Несколько слов по поводу «Обломова») // Моск. вестн. 1859. № 42. 3 окт.). Редко высказывалось и мнение о том, что Штольца не надо «расшифровывать» исходя из представлений о сегодняшней, конкретной действительности, а следует руководствоваться той доминантой, которая организует образ. «Штольцу, – писал А. И. Незеленов, – сочувствует творец „Обломова” не как ловкому фабриканту и дельцу, наживающему деньги, а как человеку энергии и движения» (Незеленов А. И. И. А. Гончаров // Рус. обозрение. 1891. № 10. С. 559).

Сноски к стр. 379

1 Пятковский А. «Обломов». Роман И. Гончарова // ЖМНП. 1859. № 8. Отд. VI. С. 107.

2 О суждениях В. Ф. Переверзева см. ниже, с. 386-388.

Сноски к стр. 380

1 Де-Пуле М. Ф. Нечто о подводных камнях и утесах в нашей литературе // Рус. речь. 1861. № 28. 6 апр. С. 450.

2 Миллер О. Ф. Публичные лекции: Русская литература после Гоголя. С. 23.

3 Кузин А. Ценный вклад // Колосья. 1882. № 2. С. 289.

Сноски к стр. 381

1 Долин Л. Венгеров С. А. Иван Александрович Гончаров: (Литературный портрет) // Новь. 1885. Т. 4. № 14. С. 258-259.

2 Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. Т. III. С. 201-202.

3 Головин К. Ф. И. А. Гончаров. (Литературная характеристика) // Ист. вестн. 1891. № 5. С. 376. Чуть раньше в этом же плане охарактеризовал гончаровского героя В. П. Острогорский. По его мнению, этот «неунывающий немец» оказался предтечей целого легиона неунывающих русских, которые появились после того, как «Обломовки, Грачевки, Малиновки перешли в руки Колупаевых и Разуваевых, открылись железнодорожная, акционерная, финансовая, даже педагогическая и многие другие горячки». Гончаровский роман «сыграл основной мотив близкой победной песни многочисленных русских Штольцев, которых с таким беспощадным юмором рисует Щедрин» (Острогорский В. П. Этюды о русских писателях: И. А. Гончаров. М., 1888. С. 159, 160). Взгляд на героя в резком свете щедринских сатир, подсказанный реальным историческим опытом, не позволял увидеть полутона в обрисовке Штольца, неоднозначность образа, предопределенную гончаровским юмором.

Сноски к стр. 383

1 Мережковский Д. С. А. С. Пушкин // А. С. Пушкин: Pro et contra. СПб., 2000. Т. 1. С. 243.

2 Там же. С. 258. Ср. рассуждения на эту тему с упоминанием Гончарова в статье В. В. Розанова «Возле русской идеи» (1911; Розанов В. В. Соч. М., 1990. С. 323).

Сноски к стр. 384

1 Там же.

Сноски к стр. 386

1 Коробка Н. И. Опыт обзора истории русской литературы для школ и самообразования. Ч. 3: Эпоха реалистического романа. С. 199.

2 Речь идет о двух статьях: «Социальный генезис обломовщины» (1923) и «К вопросу о монистическом понимании творчества Гончарова» (1928).

Сноски к стр. 387

1 Что касается Ильи Ильича, которому «гораздо доступнее», чем философские и гражданские мотивы романтизма, оказалась его «эстетическая сторона» (Там же. С. 680), то этим «семейным началом» окрашена его утопическая по своей сути поэтическая мечта, его идеал: «Любовь, дружба, поэзия, играющие значительную роль в жизни романтических героев, хорошо знакомы и обломовцу, хотя и не в таких блестящих проявлениях, как у этих героев. На этих мотивах и останавливается внимание обломовца, ими он и любуется в романтической поэзии. Но и здесь далеко не все понятно Обломову. От него совершенно ускользает индивидуалистический характер всех этих чувств у романтиков. Он перерабатывает их в своей психике на патриархальный лад, вкладывает в них семейное, а не индивидуалистическое содержание. Под влиянием поэтов гончаровский герой вырабатывает весьма своеобразный и, в сущности, утопический идеал, в котором старомодный семейный уют наполняется изяществом, одухотворенностью, поэзией.

С этого момента Обломов станет искать осуществления странного внутренне противоречивого идеала лениво-деятельного, сонно-бодрого, тихо-шумного существования» (Там же).

Сноски к стр. 388

1 Сквозников В. Золотое сердце Обломова // Leben, Werk und Wirkung. S. 281.

2 Strada V. Le veglie della ragion: Visione della spirito russo. Torino, 1986. P. 7-8.

3 Ehre M. Meaning in Oblomov // Leben, Werk und Wirkung. S. 207.

Сноски к стр. 389

1 Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1977. С. 10.

2 Setchkarev V. Andrei Štolc in Gonçarov’s «Oblomov»: An attempted reinterpretation // To Honor Roman Jakobson: Essays on the occasion of his seventieth birthday. The Hague; Paris, 1967. Vol. 3. P. 1802. Сечкарев развивает здесь мысли, высказанные о герое романа «Обрыв» Райском В. Ремом (W. Rehm) в его известной работе «Gontscharov und Jacobsen oder Langeweile und Schwermut» (Göttingen, 1963).

Сноски к стр. 390

1 Ibid. P. 1805.

2 Ibid. P. 1801.

3 Щукин В. Г. Культурный мир русского западника // Вопр. философии. 1992. № 5. С. 80.

4 Максимов В. Е. Очерки по истории русской литературы 40-х-60-х годов: Натуральная школа. С. 177.

Сноски к стр. 391

1 У героинь Гончарова есть сознательное отношение к своей «миссии». Как написал в одной из своих ранних работ Ю. И. Айхенвальд об Ольге и Вере, «обе они не столько любят, сколько спасают» (Альд Ю. ‹Айхенвальд Ю. И.› Несколько слов памяти И. А. Гончарова // Рус. мысль. 1901. № 9. Отд. II. С. 236).

2 Колтоновская Е. А. Женские образы Гончарова // Неделя «Современного слова». 1912. № 216. 28 мая. С. 1820-1822.

3 Новикова М. Женщина в творчестве Гончарова // Женское дело. 1912. № 21. С. 17-21.

Сноски к стр. 392

1 Головин К. Ф. И. А. Гончаров: (Литературная характеристика). С. 370, 387-388.

Сноски к стр. 393

1 Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы: 1848-1908 гг. 7-е изд. С. 147.

2 Иванов-Разумник Р. И. История русской общественной мысли. 3-е изд. СПб., 1911. Т. 1. С. 223.

Сноски к стр. 394

1 Измайлов А. А. Поэт житейской мудрости // Рус. слово. 1912. № 129. 6 июня.

2 Ачкасов А. Поэт спокойствия // Киевская мысль. 1912. № 155. 6 июня.

Сноски к стр. 395

1 ‹Без подписи›. И. А. Гончаров // Рижский вестн. 1912. № 128. 5 июня.

2 Котляревский Н. Странности большого таланта // Биржевые вед. 1912. № 12973. 6 июня.

3 Евгеньев В. ‹Евгеньев-Максимов В. Е.› И. А. Гончаров // Жизнь для всех. 1912. № 6. С. 931.

Сноски к стр. 396

1 Розанов В. В. О понимании: Опыт исследования природы границ и внутреннего строения науки как цельного знания. М., 1996. С. 459-460. О «недостаточно проникающем» анализе человеческой души в прозе Гончарова Розанов скажет и в статье «Эстетическое понимание истории» (1892; см.:Розанов В. В. О писательстве и писателях. С. 7).

Сноски к стр. 397

1 Розанов В. В. О понимании. С. 460-461. Розанов был склонен преувеличивать степень отрешенности Гончарова от изображаемого им мира. В статье «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского» (1891) он писал: «Вот задумчивый сквозь сон Гончаров, с его артистическою любовью к человеку, при ярком освещении солнца, среди безграничного мира Божия следит, не замечая ни этого солнца, ни этого мира, один уголок его и медленно рисует свой узор» (Розанов В. В. Мысли о литературе. С. 59).

2 См. выше, с. 349-352.

Сноски к стр. 398

1 Сходные соображения см. у В. Е. Евгеньева-Максимова («Склонность к широким обобщениям, переходящим иногда в символы, чрезвычайно типична для гончаровского реализма. ‹…› Не только типы, но даже отдельные сцены в романах Гончарова могут быть истолкованы символически» – Максимов В. Е. Очерки по истории русской литературы 40-х-60-х годов: Натуральная школа. С. 180-181) и В. Г. Короленко, который высоко ценил «художественно-бессознательный» символизм Гончарова («Обломов» в критике. С. 272). Эта тема затрагивалась и современными исследователями (см.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. Princeton (New Jersey): Princeton University Press, 1973. P. 195-219; Бухаркин П. Е. «Образ мира, в слове явленный»: (Стилистические проблемы «Обломова»). С. 130-131).

2 Долин Л. Венгеров С. А. Иван Александрович Гончаров: (Литературный портрет) // Новь. 1885. Т. 4. № 13. С. 111.

3 Розанов В. В. Семья как религия (1898) // Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. М., 1995. С. 69.

4 Альд Ю. ‹Айхенвальд Ю. И.› Несколько слов памяти И. А. Гончарова. С. 230.

5 Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы: 1848-1908 гг. 7-е изд. С. 142.

Сноски к стр. 399

1 Морозов П. О. И. А. Гончаров // Книжки «Недели». 1891. № 10. С. 199-200.

Сноски к стр. 400

1 Там же. О традиции утверждения русского быта и бытоборчестве в русской литературе XIX . и о причастности Гончарова к обеим этим линиям см.: Зайцев К. И. Пушкин как учитель жизни // А. С. Пушкин: Pro et contra. СПб., 2000. Т. 2. С. 20-21.

2 Автор статьи, в частности, утверждал, что «талант г. Гончарова чисто внешний и сводится почти на одну художественную технику, беллетристическую виртуозность», что роман «Обломов» – «пространная, хотя и очень мелкая, сатира на русскую жизнь», что «ложь и утрировка Обломова для многих стала очевидна» (А-ов Л. Н. ‹Ан-тропов Л. Н.› «Обрыв», роман И. А. Гончарова // Заря. 1869. № 11. С. 132, 134, 137).

3 Леонтьев К. Избранные письма: 1854-1891. СПб., 1993. С. 70.

4 Долин Л. ‹Венгеров С. А.› Иван Александрович Гончаров: (Литературный портрет) // Новь. 1885. Т. 4. № 13. С. 112.

5 Там же.

Сноски к стр. 401

1 См.: Лоэнгрин ‹Герцо-Виноградский П..Т.› Гончаров // Приазовский край. 1912. № 148. 6 июня. С. 2. К этой параллели время от времени возвращались и последующие исследователи (см., например: Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л., 1979. С. 95).

2 Лобанов В. Загадочный писатель // Саратовский листок. 1912. № 121. 6 июня. С. 2.

3 Как показал В. К. Фаворин, авторская речь у Гончарова и монолитна, и разнообразна. Монолитна потому, что «элементы языка персонажей необыкновенно искусно вплетаются в авторский контекст», разнообразна потому, что «формы этого проникновения многосторонни»: от «едва уловимых, зачаточных форм – через различные виды несобственно-прямой речи – к внутренним монологам или непосредственно к репликам персонажей» (Фаворин В. К. О взаимодействии авторской речи и речи персонажей в языке трилогии Гончарова // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1960. Т. 9. Вып. 5. С. 352).

4 Боборыкин П. Д. Творец «Обломова»: (Памяти И. А. Гончарова) // Рус. слово. 1912. № 129. 6 июня. С. 2.

Сноски к стр. 402

1 Айхенвальд Ю. И. Гончаров. С. 209, 212.

Сноски к стр. 403

1 Евгеньев В. Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров. С. 955.

2 Круковский А. В. Гончаров и его творчество // ЖМНП. 1912. № 9. Отд. III. С. 99.

3 Медведев П. За траурной тафтой // Бессарабская жизнь. 1912. № 128. 6 июня. С. 2. Увлеченный своей идеей о, так сказать, отрицательной исключительности Гончарова, Медведев приходит к выводу о том, что автору «Обломова» «чужд был глубокий психологический анализ», и в силу этого главный герой романа «интересен как колоссальное явление русской жизни, а не сам по себе, не как тип, не как личность» (Там же). Соображение об отсутствии психологического анализа у Гончарова высказывалось и ранее. А. М. Скабичевский, не отличавшийся тонким художественным чутьем и не очень склонный к анализу собственно текста произведений, о которых писал, находил множество изъянов в романах Гончарова по части психологизма и правдоподобия. «Обломов, – утверждал он, например, – ‹…› в качестве героя романа такой девушки, как Ольга, является вопиющей натяжкой» (Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы: 1848-1908 гг. 7-е изд. С. 148, 151). Отметим, что и Ю. И. Айхенвальд не обнаруживал у Гончарова «истинного психологического анализа». По мнению этого критика, почти все лица у Гончарова «несколько напоминают того безличного Алексеева или Андреева, который приходил в гости к Обломову…» (Айхенвальд Ю. И. Гончаров. С. 211).

Сноски к стр. 404

1 См. также: Черепнин Н. П. И. А. Гончаров // Родник. 1912. № 6. С. 645; Измайлов А. Поэт житейской мудрости. С. 2.

2 Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского (1881-1883). С. 294.

Сноски к стр. 405

1 Островский А. Н. Полн. собр. соч.: В 16 т. М., 1950. Т. II. С. 316. В той же пьесе Бальзаминова, вспоминая закончившееся провалом сватовство сына (в первой части трилогии о Бальзаминове «Праздничный сон – до обеда»; 1857), называет его виновника «обломком».

2 Писемский А. Ф. Полн. собр. соч. СПб., 1910. Т. IV. С. 433.

Сноски к стр. 406

1 См. об этом: Никонова Т. А. Тургенев и Гончаров: (Один полемический эпизод) // РЛ. 1970. 2. С. 96-101.

Сноски к стр. 407

1 Лесков Н. С. Собр. соч.: В 11 т. М., 1958. Т. VII. С. 85. Ср.: Амфитеатров А. Литературный альбом. СПб., 1904. С. 63. О личных и творческих отношениях Гончарова и Лескова см.: Туниманов В. А. Гончаров и Лесков // Leben, Werk und Wirkung. S. 399-418.

2 Герой, естественно, вспоминает своего литературного «дедушку»: «Я окончательно погибший человек, – рассуждал Лялин. – Что я и кто я? „Обломов”, – подсказывал ему какой-то внутренний голос; но Лялин не доверял этому голосу, а голос в свою очередь не верил ему. В памяти Лялина воскресло далекое и близкое прошлое; голос шептал ему: „Что, не Обломов ты? Не Илья Ильич? ‹…› От колыбели и до могилки, – шептал враждующий голос. – Портрет его, вылитый портрет, как две капли воды”» (Указ. соч. С. 61).

Сноски к стр. 408

1 К этой простой и неграмотной женщине неодолимо влечет героя: «…невольно посмотрел на ее руки, по самый локоть обнаженные из-под засученных рукавов платья»; «…украдкой посматривал, как работали руки Феклуши, подбрасывая и ловя подушки, и когда при этом колыхалась ее здоровая грудь от усиленного дыхания»; «Да какая аккуратная, – подумал Лялин, невольно заметив чистые, белые, нитяные чулки, плотно обрисовавшие икры ее ног, в то время, когда она, наклонившись, заправляла края простыни под перину»; фигура этой героини «отличалась какой-то упругой плотностью и дышала цветущим здоровьем» (Привольский Л. Ф. Внук Обломова. С. 230-231).

2 Копируются и отдельные яркие детали из романа Гончарова: «…в чернилице не оказалось даже и чернильной пыли, которую в таком экстренном случае можно было бы развести водой…» (Там же. С. 2).

3 Этот рассказ под еще одним названием «Далекое» (1926) напечатан в девятитомнике писателя (Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1965. Т. II. С. 285-291).

Сноски к стр. 409

1 Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1966. Т. VI. С. 302. Даже имя отрока в рассказе (Иля), видимо, навеяно «Сном Обломова» (в «романной» редакции «Восемь лет» оно, разумеется, исчезает, вытесненное «Я»).

2 Там же. С. 304-305.

3 Там же. С. 54-55.

Сноски к стр. 410

1 Там же. С. 25.

2 Там же. С. 40. В 1929 г. Бунин опубликовал в очень сокращенном и переработанном виде другой свой ранний рассказ «У истока дней» (1907) под новым названием «Зеркало» и с подзаголовком «Из давних набросков „Жизни Арсеньева”» (Там же. С. 292-299), мотивы которого отразились в главе 17 первой книги романа. Этот рассказ также заключает в себе давние детские воспоминания, но совсем другого рода, чем в «наброске» «Восемь лет»; в нем доминирует тема смерти и тайны смерти, ужас которой впервые потряс сознание мальчика, когда он «пытался хоть глазком заглянуть в неведомое и непонятное, всю жизнь сопутствующее мне от самого истока дней моих» (Там же. С. 299). На этот раз давний «набросок» ассоциируется уже не со «Сном Обломова» Гончарова, а с произведениями Л. Толстого, с постоянной и главной темой обожаемого Буниным писателя.

3 Пруцков Н. И. Мастерство Гончарова-романиста. М.; Л., 1962. С. 143.

Сноски к стр. 411

1 Такая перемена закономерна и понятна. Ведь еще Добролюбов, в свое время отмечавший, что многим читателям (среди них, между прочим, Герцену, Салтыкову-Щедрину, Чернышевскому) роман показался скучным, невыносимо растянутым, бессобытийным, и не отрицавший справедливости таких упреков, вместе с тем считал, что «обвинители» Гончарова не учитывают специфических черт поэтики писателя, которые создают его индивидуальный реформаторский стиль, в самом чистом виде выразившийся именно в «Обломове»: «У него есть изумительная способность – во всякий данный момент остановить летучее явление жизни во всей его полноте и свежести и держать его перед собою до тех пор, пока оно не сделается полной принадлежностью художника»; «Мелкие подробности, беспрерывно вносимые автором и рисуемые им с любовью и с необыкновенным мастерством, производят, наконец, какое-то обаяние» («Обломов» в критике. С. 37, 38-39). Но Гончаров в концепции Добролюбова менее всего жанрист, каким он часто представлялся другим критикам (см. об этом выше, с. 398); он обращал особое внимание на «необычайно тонкий и глубокий психологический анализ» «фламандца», на смелые эксперименты художника, в романе которого, «по самому характеру героя, почти вовсе нет действия», «многие вещи как будто не оправдываются строгой необходимостью, как будто не соображены с вечными требованиями искусства», но именно они составляют душу произведения («Обломов» в критике. С. 34-35, 38).

2 О возмущении Гончарова этим переводом см ниже, с. 468.

3 Роллан Р. Из дневников и писем // Иностр. лит. 1955. № 1. С. 130. То был период страстного увлечения Роллана русской литературой, отразившийся и в его педагогической практике в лицее Луи-ле-Гран; ср. запись в дневнике от 2-10 апреля 1889 г.: «Я занимаюсь русской пропагандой». В основном он читает лицеистам своего любимого Л. Н. Толстого, но не забывает и о Гончарове: «В классе философии – отрывки из Обломова Гончарова» (Там же. С. 131).

Сноски к стр. 412

1 См.: Зельдхейи-Деак Ж. Восприятие «Обломова» в Венгрии до второй мировой войны // Leben, Werk und Wirkung. S. 439, 442.

2 Ibid. S. 442-443.

3 Stilman L. Oblomovka Revisited // The American Slavic and European Review. 1948. N 7. P. 63.

4 См.: Ciplijauskaite B. El «heroe» indeciso: Augusto Perez y Oblomov // Papeles de Son Armandas. Palma de Mallorca, 1969. Vol. 79. P. 7-27.

Сноски к стр. 413

1 Кортасар Х. Собр. соч.: В 4 т. СПб., 1992. Т. II. С. 28.

2 См.: Blot J. Ivan Gontcharov, ou Le réalisme. Paris, 1986. P. 89-91.

3 Bourmeyster A. Поэтика Гончарова: бесстрастие и насмешливость // Leben, Werk und Wirkung. S. 24.

4 И целого ряда других писателей и критиков, в том числе Р. Нойхойзера: Neuhäuser R. Nachwort // Gontscarov I. Oblomov. München, 1980.

5 Брандштеттер Р. Случаи из моей жизни // Иностр. лит. 1991. № 4. С. 232. Сопоставлялся с Обломовым и главный герой романа Б. Пруса «Кукла» (1887-1889) Вокульский (см.: Giergiewicz M. Prus and Gončarov // American contributions to the International Congress of Slavists. The Hague, 1963. P. 134-136, 144). Ранний период рецепции творчества Гончарова в Польше (польская печать о Гончарове, указатель польской литературы о Гончарове за 1862-1902 гг.) освещен в обзорной статье Т. Шишко: Szyszko T. Ivan Gonczarov // Pisarze i Krytycy: Z recepcji novoїytnej literatury rosyjskiej w Polsce. Wrocław. 1975. S. 197-210.

Сноски к стр. 414

1 О восприятии С. Беккетом (и Р. Ролланом) романа Гончарова см.: Гуськов С. Хрустальный башмачок Обломова // РЛ. 2002. № 3. С. 44-52.

2 Guggenheim P. Out of This Century: Confessions of an Art Addict. New York, 1979. P. 166-167. См. также: Knowlson J. Dammed to Fame: The Life of Samuel Beckett. New York, 1996. P. 271.

3 См.: Mihailovich A. «That Blessed state»: Western and Soviet Views of Infantilism in Oblomov // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 61.

Сноски к стр. 415

1 Pritchett V. S. An Irish Oblomov // The Working Novelist. London, 1965. P. 25-29. Притчет является также автором статьи о герое «Обломова» «Великое отсутствие» («The great Absentee») (см.: The Living Novel: Later Appreciations. New York, 1947) и рецензии (неподписанной) на перевод романа, принадлежащий Д. Магаршаку (The New Statesman and Nation. 1954. 20 nov. P. 661); в обеих публикациях он рассматривает Обломова как великого литературного персонажа, благодаря которому реабилитируется подсознательное начало в человеке.

2 См.: Hoffman F. J. Samuel Beckett: The Language of Self. Carbondale, 1962. P. 13-19; Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion. P. 4, 18.

3 Zabel E. Literarische Streifzüge durch Rußland. Berlin, 1985. S. 252.

4 Ibid. S. 240.

Сноски к стр. 416

1 С. Цвейг относил Обломова к тем «обобщающим символическим образам», которыми русская литература одарила мировую, называя героя романа Гончарова рядом с Карамазовыми, Левиным и Каратаевым (см.: Цвейг С. Речь к шестидесятилетию Максима Горького / Цвейг С. Статьи; Эссе; Вчерашний мир: Воспоминания европейца. М., 1987. С. 88). Знакомясь с новой Россией (в 1928 г.), с грандиозными проектами тотальной перестройки жизни, с наивными во многом усилиями по ускоренному приобщению еще недавно пребывавшего во «тьме невежества» народа к мировой культуре, к произведениям Бетховена и Вермеера, Цвейг вспоминает роман Гончарова, и у него закономерно возникают такие вопросы: «И я посмеивался, восхищаясь, и восхищался, улыбаясь про себя; до чего же замечательный одаренный и добрый большой ребенок эта Россия, думал я постоянно и спрашивал себя: сможет ли она и в самом деле выучить этот невероятный урок так скоро, как решила? Воплотится ли этот план с еще большим великолепием или увязнет в старой русской обломовщине? Временами я был уверен в успехе, порою сомневался. Чем больше я видел, тем меньше понимал суть происходящего» (Там же. С. 383).

2 «Каждая вышедшая из консервативных традиций и жизненной сферы старших поколений душа неизбежно должна прежде всего „воспринять какие-то черты Гамлета”, которые придадут „врожденной окраске решения бледность мысли”» (Лессинг Т. Шопенгауэр. Вагнер. Ницше // Культурология. XX век: Антология. М., 1995. С. 404-405).

Сноски к стр. 417

1 Там же. С. 405.

2 Люксембург Р. О литературе. М., 1961. С. 137. В письме к К. Цеткин она вспоминает о своем первом впечатлении от чтения романа на языке оригинала: «С огромным интересом узнала, что ты читаешь „Обломова” и в восторге от него; Бог ты мой, какие старые воспоминания он во мне пробуждает! Уже в восьмидесятых годах роман входил в железный фонд „радикальной” молодежи России и теперь, наверное, совершенно забыт там. Во всяком случае, я прочла бы его с удовольствием, хотя бы для того, чтобы проверить давнее впечатление. Я совершенно не помню содержания и сохранила лишь общее представление о герое – человеке, прожившем жизнь без надежд, лишенном всякой способности чего-либо добиться. Если можешь, пришли мне, пожалуйста, книгу на несколько дней» (Там же. С. 258-259). Но роман в немецком переводе разочаровал Р. Люксембург, о чем она писала К. Цеткин 24 ноября 1917 г.: «Прости меня, но я смогла дочитать роман только до 25 страницы. В прежние времена я читала его по-русски и была от него в восторге. Теперь же он показался мне невыносимо многословным и бесцветным, и прежде всего потому, что уже на первой странице видишь настолько завершенный и в такой крайней форме выраженный характер, что просто не представляешь себе, как же он может развиваться дальше; всякое развитие, а вместе с ним и интерес к книге уже вначале обрываются. Так что большое спасибо, но прочитать роман выше моих сил» (Там же. С. 261). Любопытно, что на языке оригинала читал роман и Р.-М. Рильке, о чем он писал М. Цветаевой 17 мая 1926 г.: «…еще 10 лет назад я почти без словаря читал Гончарова…» (Небесная арка: Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. СПб., 1992. С. 74).

3 См.: Гессе Г. Письма по кругу: Художественная публицистика. М., 1987. С. 158.

Сноски к стр. 418

1 Mann Th. Betrachtungen eines Unpolitschen. Frankfurt am Main, 1991. S. 283.

2 Манн Т. Русская антология // Манн Т. Художник и общество: Статьи и письма. М., 1986. С. 36.

3 В любви к России Т. Манн признавался неоднократно. В письме к Б. Фучику от 15 апреля 1932 г. он говорил: «В молодости я вобрал в себя многое из духовного и художественного мира русского Востока…» (Там же. С. 248). Русский роман представлялся ему важной органической частью великого европейского искусства XIX в. Он склонен был думать, «что вообще в XX веке размах художественного свершения, личности художника стал меньше, чем он был в XIX веке», и с энтузиазмом перечислял: «Английский, русский, французский роман, французская живопись, немецкая музыка XIX века – нет, неплохое это было время; оглядываясь назад, видишь целый лес великих мужей, почти тропическое изобилие великолепия, рядом с которым мы со всеми нашими крохами утонченности ничего равного поставить не можем» (Там же. С. 380; письмо М. Флинкеру от 14 июня 1955 г.). Т. Манн любил афоризм А. Шопенгауэра, который привел в лекции «Искусство романа» (1939): «Задача романиста не в том, чтобы рассказывать о крупном событии, а в том, чтобы сделать интересными мелкие», и далее уточнил: «Тайна повествования – а ведь в данном случае можно говорить о тайне – состоит в том, чтобы сделать интересными вещи, которые, собственно говоря, скучны» (Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. М., 1961. Т. X. С. 281). Автор «Обломова», несомненно, этой тайной обладал.

Сноски к стр. 419

1 Манн Т. Собр. соч. М., 1960. Т. IX. С. 160-161.

2 Манн Т. Художник и общество. С. 291 (черновой набросок письма к К. Б. Баутеллу от 21 января 1944 г.).

Сноски к стр. 420

1 Манн Т. Собр. соч. Т. X. С. 175-176. Примечательно, что Т. Манн обратил внимание на то же место в книге, что и Д. С. Мережковский в своей статье о Гончарове. Статья всегда высоко ценимого Т. Манном русского символиста, конечно, хорошо была ему известна. Не мог Т. Манн не обратить внимания на содержащиеся в статье мысли о своеобразном символизме Гончарова и о комическом начале его творчества.

2 Там же. С. 176-177.

3 Там же. С. 175.

4 Там же. С. 182.

Сноски к стр. 421

1 Там же. С. 195.

2 О Гончарове и Т. Манне см.: Hoffman A. Thomas Mann und die Welt der russischen Literatur. Berlin, 1967. S. 162-200, 261-284, 285-295; Руттнер Э. М. Лейтмотив у И. А. Гончарова и параллели в произведениях Томаса Манна // Russian literature. 1974. № 6. P. 101-119; Wegner M. Thomas Mann und Ivan Gončarov // Leben, Werk und Wirkung. S. 419-432.

3 Бёлль Г. Собр. соч.: В 5 т. М., 1996. Т. IV. С. 714.

4 Там же. М., 1990. Т. II. С. 377.

Сноски к стр. 422

1 Там же. Т. IV. С. 300, 301.

2 Там же. С. 298, 300, 302.

3 Тирген П. Замечания о рецепции Гончарова в немецкоязычных странах // Гончаров. Материалы 1998. Реминисценции из романа Гончарова могут быть отмечены в рассказе Г. Веспера «Обломовский день» (1966), в котором ностальгически прочерчены волжские реалии – воспоминания повествователя (Vesper G. Oblomovtag. Warmbronn, 1992).

4 Nizon P. Stolz. Frankfurt am Main, 1975 (переиздан в 1983 г.).

5 Ibid. S. 66.

6 Grüning U. Auf der Wyborger Seite. Berlin, 1978.

Сноски к стр. 423

1 Тирген П. Замечания о рецепции Гончарова в немецкоязычных странах. С. 50.

2 Rücker G. Otto Blomov: Geschichte eines Untermieters. Berlin, 1991.

3 Wagner B. Club Oblomov. Berlin, 1999.

4 А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова) (1 дек. 1897 г. С.-Петербург); Владиславлев А.‹ Бабецкий А. В.› Обломов: Пьеса в 6-ти действиях. Переделана из романа И. А. Гончарова «Обломов» (10 нояб. 1901 г. Харьков); Е. К-ч ‹Яковлева-Карич Е. П.› Обломов: Пьеса в 4-х действиях, 3-х картинах (по роману Гончарова) (4 мая 1902 г. С.-Петербург); Poor Jorick. ‹Божовский В. К.› Обломов: Драматическая характеристика в 4-х действиях (10-ти картинах), с эпилогом, по роману Гончарова (21 нояб. 1902 г. С.-Петербург); Обломов: Картины к роману «Обломов» Гончарова в 3-х действиях, 5-ти картинах (17 апр. 1906 г. С.-Петербург); ‹Бахарев Н.› Обломов, по роману Гончарова. Пьеса в 5-ти действиях, в 8-ми картинах (25 окт. 1911 г. С.-Петербург). Хранятся в Рукописном отделе С.-Петербургской театральной библиотеки (в скобках приведены даты цензурных дозволений к представлению и названия городов, где они были даны).

Сноски к стр. 424

1 Утро Обломова: Сцены в одном действии. Переделал из романа И. А. Гончарова Ин. Кузнецов-Красноярский, член общества русских драматических писателей. Томск, 1892. См. также ниже, с. 431-432.

2 А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова) // СПбГТБ. I.XI.1.191. Лица. С. I-IV.

Сноски к стр. 425

1 Бахарев Н. Обломов, по роману Гончарова: Пьеса в 5-ти действиях, в 8-ми картинах // СПбГТБ. № 50609.

2 Там же. С. 182 (д. 3, карт. 1, явл. 17).

3 Владиславлев А. ‹Бабецкий А. В.› Обломов: Пьеса в 6-ти действиях. Переделана из романа И. А. Гончарова «Обломов» // СПбГТБ. № 55225.

Сноски к стр. 426

1 А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). С. 242 (д. 4, сц. 1, явл. 1); с. 188 (д. 3, сц. 1, явл. 3).

2 Владиславлев А. ‹Бабецкий А. В.› Обломов: Пьеса в 6-ти действиях. Переделана из романа И. А. Гончарова «Обломов». Без паг. (д. 1, явл. 5).

3 Там же. Без паг. (д. 4, явл. 3).

Сноски к стр. 427

1 Poor Jorick Божовский В. К. Обломов: Драматическая характеристика в 4-х действиях (10-ти картинах), с эпилогом, по роману Гончарова // СПбГТБ. I.16.7. 23. Предисл. С. II-IV. Авторство установлено по отчету Театрально-литературного комитета при дирекции Императорских театров (см.: Ежегодник Императорских театров. XIII год. Сезон 1902/1903. СПб., 1904. С. 138).

2 «Главная мысль пролога – положение и взаимные отношения бар и слуг, взрощенных крепостным правом. Представляя собою художественную, законченную картину, пролог может быть ставлен и независимо от пиесы, без ущерба цельности ее» (А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). Пролог. С. 1).

Сноски к стр. 428

1 А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). С. 164 (д. 2, сц. 2, явл. 1).

2 В пьесе Е. П. Яковлевой-Карич, например, в сцене свидания в доме на Выборгской стороне Ольга произносила слова Обломова: «Этого ничего не нужно, никто не требует! Зачем мне твоя жизнь! Ты сделай, что надо. Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных. Ты не лукав, я знаю, но… Ты не знаешь, сколько здоровья унесли у меня эти страсти и заботы. У меня нет другой мысли с тех пор, как я тебя знаю. Да и теперь повторю, ты моя цель и только ты один. Я сейчас умру, сойду с ума, если тебя не будет со мною. Я теперь дышу, смотрю, мыслю и чувствую тобой! Ты удивляешься? Мне все противно, все скучно; я машина: хожу, делаю и не замечаю, что делаю. Ты огонь и сила этой машины!» (Е. К-ч ‹Яковлева-Карич Е. П.› Обломов: Пьеса в 4-х действиях, 3-х картинах (по роману Гончарова) // СПбГТБ. № 30585. С. 108-109 (д. 3, карт. 2, явл. 7; курсив наш. – Ред.)).

Сноски к стр. 429

1 Обломов: Пьеса в 4-х действиях и 6-ти картинах по роману Гончарова. Переделана Н. Прошинской. М.: Изд. театр. б-ки М. А. Соколовой, 1909.

2 Обозрение театров. 1909. № 910. 19 нояб. С. 9.

3 Так, в финальной сцене пьесы, действующими лицами которой являются Обломов, Штольц и спрятавшаяся за деревом Ольга, сделана характерная вставка: «Штольц: Ты ли это, Илья? Ты отталкиваешь меня и Ольгу! И для кого? ‹…› Эта женщина, что она тебе? ‹…› Обломов (решительно): Мать моего ребенка и моя будущая жена!.. Ты видел моего сына; ради него я женюсь на ней! (Ольга удерживает крик.) Его зовут Андреем в память о тебе. (Ольга бледнеет.) Штольц: Женишься на ней? (Грустно.) Ты погиб, Илья! Что же я скажу Ольге? Она может сейчас войти. Обломов (испуганно): Войти сюда? Она… Нет, нет, не надо, я не могу встретиться с ней, я умру от стыда, не вынесу ее взгляда! Иди, Андрей, прощай! (Обнимает его.) ‹…› (Со слезами.) Не забудьте моего Андрея, когда меня не будет! А это скоро случится! … Ольга (выскакивает вне себя от горя и жалости): Илья! (Бросается к нему. Он в ужасе, точно увидел призрак, пятится назад.) Я была здесь… Я слышала… Я пришла! Боже мой, что с ним? Обломов (шатаясь, рвет на себе галстук): Вы… вы… вы… были здесь? О, Боже, за что ты послал мне это последнее унижение, этот позор! Она… видела меня… Ольга… ( Падает задыхаясь. Штольц бросается к нему.) Штольц: Ничего, Ольга, не пугайся!.. Это только удар! Надо внести его в дом! ‹…› Ольга (в ужасе): Что с ним? Неужели мое появление убило его? (С мукой.) Илья! Ах, он не слышит, он умер! А я думала оживить его, воскресить, вдохнуть жизнь! Я снова наказана за свою гордость! (Рыдая.) Илья, милый, добрый, прости меня! (Обломова несут в дом.) ‹…› Ольга (окаменев от ужаса и тоски): Всё кончено, я убила его!» (Обломов: Пьеса в 4-х действиях и 6-ти картинах по роману Гончарова. Переделана Н. Прошинской. С. 75-77 (д. 4, карт. 2)).

Сноски к стр. 430

1 Тименс М. Ф. Обломки Обломова. [Сатирическая пьеса в 2-х актах]. М., 1935.

2 «Обломов: Куда же это мы попали? По внешнему виду здесь похоже на парламент. ‹…› Захар, спроси у молодого человека, который стоит около рояля и держит скрипку в руках, в какой мы стране? Быть может, нашу книгу увезли за границу, мы из нее вышли и очутились на чужбине? Захар (обращаясь к одному из музыкантов): Ваша милость, что за страна? Скрипач: Советская Россия. Захар: Он говорит, что мы в России. Обломов: А что это за господа? ‹…› Виолончелист: Рабочие и крестьяне» (‹Тименс М. Ф.› Обломки Обломова. С. 8).

Сноски к стр. 431

1 Сов. искусство. 1933. № 32 (139). 14 июля.

2 Там же.

3 Бор Л. Н. ‹Лойтер Н. Б.› Обломов: Трагикомедия в 4-х актах, 10-ти картинах по роману И. А. Гончарова. М.: Цедрам, 1935 (2-е изд. М., 1936); ‹Азанчевский С., Розен А.› Обломов: Пьеса в 4-х актах по роману И. А. Гончарова. М.: Цедрам, 1935 (2-е изд. М., 1936).

Сноски к стр. 432

1 Обломов: Сценическая композиция в 4-х действиях, 13-ти картинах М. Д. Волобринского и Р. М. Рубинштейн. Пьеса отредактирована и направлена для распространения Ленинградским театром им. Ленинского комсомола. М.: Отдел распр. драм. произв. ВУОАП, 1957. Пьеса переводилась на чешский язык: Oblomov: Hra o 4 dejstvich, 10 obrazech. Napsal I. A. Goncarov / Ze stejnojmenneho ruského originálu prelozil Jaromír Studený; Scénickou komposici M. D. Volobrinského a R. M. Rubinstejn upravil Evzen Drmola. Praha: Dilia, 1959.

Сноски к стр. 433

1 См.: Театр. Ленинград. 1958. № 28 (520). 9-20 июля. С. 55.

2 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 13-14.

3 Театр. Ленинград. 1958. № 26 (518). 25 июня-1 июля. С. 6.

4 Орлов В. Театральные мемуары // Сиб. огни. 1986. № 4. С. 140.

5 См.: Смена. 1965. № 247. 20 окт. С. 4. Исполнителей ролей Штольца и Захара установить не удалось.

Сноски к стр. 434

1 Белинский А. А. Монолог о телетеатре // Телевидение. Радиовещание. 1980. № 10. С. 32.

2 Смена. 1965. № 247. 20 окт. С. 4.

3 Там же; см. также: Портреты актеров. Л., 1973. С. 127.

4 Постановщик спектакля О. Ремез (однокурсник А. А. Белинского по ЛГИТМИКу) изложил историю своего знакомства со сценарием А. Окунчикова. «Все известные мне инсценировки, – писал он, – грешили теми самыми изъянами, что и читательское, школьное восприятие романа. В лучшем случае авторы забегали во вторую, третью и четвертую части и грамотно излагали любовную коллизию Обломов – Ольга – Штольц. Концепции либо не было вовсе, либо инсценировщики трактовали события, излагали роман с точки зрения его первой, „диванной” части. Я собирался (и не один раз) сам инсценировать роман, как вдруг (уже в театре имени Пушкина) познакомился с инсценировкой А. З. Окунчикова, написанной давно, для предполагавшейся постановки А. Д. Попова в Театре Советской Армии.

Эта драматическая версия обладала достоинствами, которых не было в ‹версиях›, известных мне ранее. ‹…› Отбор сцен из романа, композиция были сделаны с точным пониманием законов драматического театра. Инсценировка была пронизана действием» (Ремез О. Сыгранные книги. М., 1977. С. 70-71). Описание изменений, внесенных постановщиком в этот сценарий, см.: Там же. С. 71-72.

5 См.: Театр. жизнь. 1970. № 8. С. 20.

Сноски к стр. 435

1 Ремез О. Сыгранные книги. С. 74.

2 См.: «Первое действие: На верхней площадке ‹…› – рояль. На нижнем уступе – диван.

По ходу действия диван исчезнет (его унесут «рабочие», те самые, что собираются «ломать», перестраивать квартиру Обломова), и на огромной сценической площадке останется лишь рояль с веткой сирени на нем. Безграничный простор откроется Илье Ильичу.

Здесь на вершине площадки, у рояля, рядом с Ольгой, и завершит Обломов первый акт словами:

– Боже, как хорошо жить на свете! ‹…›

Второе действие: Там, где стоял рояль, – свалена в беспорядке обломовская мебель (диван, шкаф, кресло, ширма), упакованная в рогожу. Илья Ильич переезжает на Выборгскую сторону, в дом вдовы Агафьи Пшеницыной.

На первом плане, на нижней площадке (той самой, где находился в первом действии диван), по обеим сторонам ее, по порталам разместились комод (справа от зрителей) и конторка (слева) – здесь живут Агафья Матвеевна и ее братец Иван Матвеевич. Сюда к ним спускается для переговоров (в начале второго действия) Обломов. Отказаться от квартиры ему не удается, и он решает ненадолго здесь задержаться.

В следующей картине мужики сносят вниз и освобождают от рогожи столик, кресло, ширму. Обломов временно поселяется на Выборгской стороне. Затем нижняя площадка с каждой картиной все больше „обрастает” вещами Обломова. Они все плотнее заслоняют нижнюю площадку от верхней ‹…› соединяются с комодом Агафьи и конторкой братца. Наконец торжественно и плавно на бурлацких лямках волокут мужики вниз и диван. Интерьер „замкнулся”.

Пространство сжалось, съежилось. Передняя площадка, заставленная и заваленная нужными и ненужными вещами, стала похожей на склеп, в котором заживо погребен Илья Ильич Обломов. Остается добавить, что во время обломовского сна за реальной мебелью возникнет еще фантасмагорическая, непомерно огромная, гигантская. ‹…› и именно во время сна вдруг исчезнет этот вещный мир, а останется Обломов наедине с необъятным, как и в начале спектакля, пространством» (Ремез О. Сыгранные книги. С. 75-76).

Сноски к стр. 436

1 Ремез О. Сыгранные книги. С. 84. Ср. также: «Думается, что в дальнейшем сценические, кинематографические или телевизионные Обломовы будут именно такими, похожими на нашего. (Кстати сказать, уже после спектакля Театра имени Пушкина о своем желании сыграть Обломова, неожиданно для многих и так не удивительно для нас, заявили два величайших актера современности Иннокентий Смоктуновский и Марчелло Мастрояни). Но в 1968 г. назначение Вильдана на роль Обломова было столь диковинным, что пришлось после его фамилии в приказе по театру проставить в скобках слово „проба”» (Ремез О. Сыгранные книги. С. 84).

2 Единственной до спектакля Московского драматического театра им. А. С. Пушкина попыткой введения в действие «Сна Обломова» является запланированный, но не воплощенный музыкальный антракт в пьесе А. Ф. Сверчевского: «В антракте очень уместно и желательно было бы исполнение художественного музыкального произведения „Сон Обломова” на тему, развитую в романе» (А. Ф. С. ‹Сверчевский А. Ф.› Обломовщина: Комедия в 4-х действиях, с прологом и эпилогом (по сюжету романа «Обломов» И. А. Гончарова). Пролог. С. 100).

3 Кулешов В. От формулы – к жизни // Театр. 1970. № 3. С. 39.

4 Ремез О. Сыгранные книги. С. 88.

5 Там же.

Сноски к стр. 437

1 Кулешов В. От формулы – к жизни. С. 37.

2 Там же. С. 39.

3 Абалкин Н. Театральная хроника. М., 1975. С. 246.

Сноски к стр. 438

1 См.: Рассадин С. Обломов без Обломовки // Искусство кино. 1980. № 5; Кречетова Р. В. В поисках гармонии // Там же; Плахов А. Постижение или адаптация? // Там же. № 6; Юдина Г. Роман и фильм // Нева. 1981. № 5.

2 Шемякин А. Превращение «русской идеи» // Искусство кино. 1989. № 6. С. 45-46.

3 Там же. С. 46.

4 Юдина Г. Роман и фильм. С. 203; см. также: Вишневская И. Герои и негерои Гончарова // Сов. экран. 1980. № 6.

Сноски к стр. 439

1 Ср.: «Начиная с „Бедной Лизы” и „Истории лошади” в БДТ, у Розовского выкристаллизовались особые принципы обращения с классикой. Его литературно-режиссерскому мышлению свойственна известная фрагментарность ‹…› он извлекает актуальный социально-философский мотив и соединяет со стилизованными под бытовую музыку XIX века куплетами, песнями, романсами. Те мысли, что занимают Розовского, подчеркнуты броскими стихами его постоянного соавтора, поэта Ю. Ряшенцева ‹…› первоисточник же перелагается пунктирно, ведь романы и повести школьной программы у всех на слуху» (Соколинский Е. Классика и суета – «две вещи несовместные» // Невское время. 1993. № 43. 6 марта. С. 3).

2 Столица. 1992. № 18 (76). С. 49.

3 Смена. 1993. № 62 (20412). 16 марта. С. 4.

Сноски к стр. 440

1 Невское время. 1993. № 43. 6 марта. С. 3; ср.: «Сценическая версия „Обломова”, осуществленная Марком Розовским, подверглась столичными критиками недвусмысленной обструкции. Но, возможно, для того, чтобы переменить тему, встряхнуть публику, для того, чтобы пошли разговоры, и нужна была известная доля откровенного эпатажа» (Смена. 1993. № 62 (20412). 16 марта. С. 4).

Сноски к стр. 441

1 Ступников И. Илья Муромец из Обломовки // СПбВед. 1999. № 185 (2095). 8 окт. С. 3.

2 В финале спектакля Обломов в образе белого всадника, в шлеме и с булавой, «гарцует» по сцене, подхватив на руки своего сына Андрюшу.

3 См.: Oblomov: Comédie de Marcel Cuvelier d’après le roman de I. A. Gontcharov traduit par Isabelle Kolitchev // L’Avant-Scène. 1963. N 299. 15 nov. P. 7-35.

Сноски к стр. 442

1 См.: Ibid. P. 7.

2 См.: L’Avant-Scène. 1963. N 293. 15 juin; N 297. 15 oct.; Libération. 1963. N 5855. 28 juin; N 5928. 21-22 sept.; Le Monde. 1963. N 5737. 28 juin; N 5809. 20 sept.; N 5811. 22-23 sept.; Le Figaro. 1963. N 5855. 29-30 juin; N 5928. 23 sept.; Théâtre populaire. 1963. N 50, 52; France-Observateur. 1963. N 687. 4 juillet; N 699. 26 sept.; La Tribune des nations. 1963. N 920. 5 juillet; N 932. 27 sept.; L’Acteur. 1963. N 8. Oct.

3 См., например, статью «Русский Мольер в студии на Елисейских полях» («Un Molière russe au Studio des Champs Elysées»): Le Figaro. 1963. N 5926. 20 sept. P. 22.

4 «Un Alceste qui aurait pris le parti de dormir»: Paris-Presse-l’Intransigeant. 1963. N 5844. 22-23 sept. P. 8.

Сноски к стр. 443

1 Театр. 1964. № 1. С. 149; см. также: Пиксанов Н. К. «Обломов» в театре на Елисейских полях в Париже // И. А. Гончаров: (Новые материалы о жизни и творчестве писателя). Ульяновск, 1976. С. 58-60. Отзывы в русской эмигрантской печати см.: Рус. новости. 1963. № 956. 27 сент. С. 7; Рус. мысль. 1963. № 2060. 15 окт. С. 5.

2 Сов. культура. 1964. № 138. 19 нояб. С. 4.

3 Oblomow: Uraufführung die Dramatisierung des Romans «Oblomow» von Gontscharow durch Franz Xaver Krötz und Alexej Zagerer. München, 1968.

Сноски к стр. 444

1 Süddeutsche Zeitung. 1968. 22-23 Juni.

2 См.: «Большинство диалогов дословно взяты из книги. Они заняли три четверти часа, действие в постановке отсутствует – непонятно, зачем дожидаться конца спектакля, если только неграмотные нуждаются в озвучивании литературного текста» (Munchner Merkur. 1968. 22-23 Juni).

3 Подробнее см.: Галланов Б., Сабов А. Чьи интересы? Чьи идеалы?: Каннский фестиваль 1982 г. / Лит. газ. 1982. № 25. 23 июня. С. 8.

4 Сов. культура. 1990. № 2. 13 янв. С. 14.

5 Цит. по: Сов. культура. 1990. № 2. 13 янв. С. 14.

Сноски к стр. 445

1 Там же. С. 14.

2 Спектакль широко освещался в немецкой прессе (см.: Die Welt. 1989. N 50. 28 Febr.; N 56. 7 März; Die Tageszeitung. 1989. N 2799. 5 März; Kieler Nachrichten. 1989. N 56. 7 März; Westfälische Rundschau. 1989. N 57. 8 März; Badische Zeitung. 1989. N 57. 9 März; Kölner Stadt-Anzeiger. 1989. N 58. 9 März; Neue Zürcher Zeitung. 1989. N 56. 9 März; Rheinischer Merkur. 1989. N 10. 10 März; Saarbrücker Zeitung. 1989. N 59. 10 März; Stuttgarter Zeitung. 1989. N 58. 10 März; Der Tagesspiegel. 1989. N 13216. 14 März; Frankfurter Rundschau. 1989. N 63. 15 März; Suddeutsche Zeitung. 1989. N 53. 15 März; Bayernkurier. 1989. N 11. 18 März; Handelsblatt. 1989. N 55. 18 März; Rheinische Post. 1989. N 69. 22 März).

3 Иностр. лит. 1989. № 10. С. 255.

Сноски к стр. 446

1 Schostack R. Wer weiß, was das Gute ist / Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1989. N 56. 7 März. S. 29.

2 Höbel W. Der Schlaf der Vernunft gebiert Bleiernes / Süddeutsche Zeitung. 1989. N 55. 7 März. S. 48.

3 Ibid. S. 48.

4 Интерпретация была оспорена П. Тиргеном в статье «Oblomowerei, Perestrojka und Franz Xaver Kroetz», по мнению которого трактовка образа Штольца, «превратившегося в сатиру на немца и только немца, тогда как Гончаров видел в этом персонаже синтез русского и немецкого начал», является недопустимо карикатурной (Zielsprache Russisch. 1990. N 1. S. 1-6).

5 См.: Peace R. Oblomov: A Critical Examination of Goncharov’s Novel // Birmingham Slavonic Monographs. 1991. N 20. P. 2.

Сноски к стр. 447

1 Рус. мысль. 1992. № 3952. 30 окт. С. 14.

2 Там же. С. 14.

3 См.: Заславский Г. Умереть от любви // Моск. наблюдатель. 1995. № 1-2. Май. С. 75.

Сноски к стр. 449

1 Gontcharov I. Oblomov, adaptation scènique de Dominique Pitoiset et André Marcowicz, éditée par la Compagnie Pitoiset, le Théâtre Vidy de Lausanne, le Théâtre national de Bretagne… [S. l.], 1994; в дальнейшем (в процессе постановки) эта версия была значительно расширена.

2 Le Roux M. Oblomov: Du livre à la scène // Quinzaine littéraire. 1994. 16-30 nov.

3 Моск. наблюдатель. 1995. № 1-2. Май. С. 75.

Сноски к стр. 450

1 «С первых же минут на сцене Эрве Пьер производит впечатление силы, нечто вроде физической насыщенности, не имеющей ничего общего с располагающей к неподвижности и молчанию тучностью. Персонажи, сошедшие на подмостки со страниц романов, часто страдают недостаточной жизненностью. Тем не менее Эрве Пьер через своего Обломова лучше многих интерпретаторов „больших” ролей театрального репертуара дает почувствовать это неповторимое присутствие тела в театре ‹…› даже если он в позе эмбриона лежит на полу в глубине сцены, или, в ожидании своей возлюбленной, стоит на авансцене спиной к публике» (Quinzaine litteraire. 1994. 16-30 nov.).

2 Моск. наблюдатель. 1995. № 1-2. Май. С. 76.

3 Кнежевиħ С. Обломов у Лондону // Политика. Београд, 1997. № 30006. 8 мај. Четвртак. С. 23.

4 См. рецензии на спектакль: Müller R. Leihstimmen in Moll (Kroetz’ «Oblomow» im Stuttgarter Theater im Depot) // Stuttgarter Zeitung. 1995. N 94. 24 Apr. S. 8; Ueding C. Auf Marotten reduziert: (Kroetz’ «Oblomow» in einer Stuttgarter Aufführung) // Frankfurter Rundschau. 1995. N 19. 4 Mai. S. 8.

Сноски к стр. 451

1 Koerbl J.-M. Oblomows Traum: Ein deutsches Drama nach Personen und Motiven der Romans «Oblomow» von I. A. Gontscharow // Theater der Zeit. 1996. N 1-2. S. 74-99.

2 Рецензию см.: Funke Chr. Der Philosoph auf dem Sofa // Der Tagesspiegel. 1996. N 15. 17 Apr. S. 24.

Сноски к стр. 452

1 Пасуев А. Что в имени тебе моем? // На дне. 1999. № 23 (76). 1-15 дек. С. 18.

2 См.: Gončarov Ivan Aleksandrovič. Oblomov: Dramatizacija Egon Savin. Podgorica, 1999.

3 См. пьесы М. Ф. Тименса, С. Шарки, Й.-М. Кёрбля, сценарий С. Шредера, фантазию Р. Баччи, а также романы П. Низона, У. Грюнинга, Г. Рюккера. О романах подробнее см. выше, с. 422-423.

Сноски к стр. 453

1 Эмануэль Вавра (Vavra; 1839-1891) – переводчик с русского и французского языков. Родился в Праге. Редактировал в 1870 г. «Рижский вестник». Преподавал в Оренбурге и Ереване. Еще в Праге перевел «Мертвые души» Н. В. Гоголя (1862), «Петербургские трущобы» Вс. Крестовского (1868), а также произведения Лермонтова и Тургенева. См. о нем: Ottuv Slovnik naucny. Praha, 1907. Vol. 26. S. 469. О его переводах произведений Гончарова см. также: наст. изд., т. 1, с. 667; т. 3, с. 539.

2 Goncarov I. A. Oblomov: Roman. Sv. 1-4 / Z ruštine prel. E. Vávra. Praha: J. L. Kober, 1861 (Slovanské besedy; R. 1, sv. 3-6).

3 Gontscharow I. Oblomow: Russisches Lebensbild / Deutsch von B. Horsky. Leipzig: Kollman, 1868. Bd. 1-2; Contscharow J. A. Oblomow: Roman / Aus dem Russische übers. von G. Keuchel; Mit einem Vortwort von E. Zabel. Berlin: A. Deubner, 1885. Bd. 1-2 (переизд.: Souderhausen: Eupel, 1887).

4 Une journée de M. Oblomoff / Trad. du russe de Gontcharoff, par P. Artamoff et Ch. Deulin // Revue de France. 1872. T. 4. Déc. P. 558-586; 1873. T. 5. Mars. P. 595-614; T. 7. Juillet. P. 154-168; T. 8. Oct. P. 165-176 (отд. изд.: Gontcharoff I. Oblomoff: Scènes de la vie russe / Trad. de P. Artamoff, revue, corrigee et augmentée d’une étude sur l’auteur par Ch. Deulin. Paris: Didier, 1877; Gontcharoff I. Oblomoff / Trad. avec l’autorisation de l’auteur par P. Artamoff et Ch. Deulin. Paris: Perrin, 1886).

5 Gontsjarov I. A. Oblomow: Russische roman / Vert. van J. P. C. Meijnadier. Amsterdam: A. Rössing, 1887.

6 Gontscharow I. A. Oblomow: Sedeskildring fråen Russland / Övers af E. Lundquist. Stockholm: A. Bonnier, 1887; Gontscharow I. A. Oblomow: Tidsmålning / Övers af E. Kock. Upsala: Universalbibliotekets förlagsexpedition, 1887. D. 1-2.

7 Гончаров I. О. Обломов: Роман у 4-х частях / З великоруського переложив свобідно М. Подолиньский. Львів: Діло, 1888.

8 Goncarov I. A. Oblomov: Roman u četiri diela / Prev. Martin Lovrenceviè etc. Zagreb, 1891. Этот прижизненный перевод ранее в гончаровских библиографиях не упоминался.

Сноски к стр. 454

1 См. ниже, с. 483, сноска 1.

Сноски к стр. 456

1 Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. С. 17.

2 Жуковский В. А. Эстетика и критика. М., 1985. С. 189 («О басне и баснях Крылова» (1809)).

Сноски к стр. 459

1 Gontscharow I. Oblomow: Russisches Lebensbild / Deutsch von B. Horsky. Bd. 1. S. 1.

2 Ibid. S. 260.

3 Ibid. S. 193.

4 Ibid. S. 268.

5 Ibid. S. 252-253.

6 Ibid. S. 198.

7 Ibid. S. 224.

8 Ibid. S. 261.

9 Ibid. S. 18.

Сноски к стр. 460

1 Ibid. S. 262.

2 Ibid. S. 199.

3 Ibid. S. 192.

4 Редакция благодарит за помощь в анализе первого немецкого перевода Г. Е. Потапову.

5 См.: Gontscharow I. A. Oblomow: Roman / Aus dem Russische überz. von G. Keuchel; Mit einem Vortwort von E. Zabel. Bd. 1. S. VI.

6 Ibid.

Сноски к стр. 462

1 Ibid. S. VII.

2 См.: Ibid. S. V.

3 Ibid. S. VI.

4 Гончаров писал Ганзену 9 февраля 1885 г.: «…Цабель ‹…› выпросил у моего книгопродавца, г-на Глазунова, экземпляр нового издания моих сочинений».

5 Переписка долгое время считалась утраченной и опубликована лишь недавно. В настоящем издании письма цитируются по архивному источнику (ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, № 117), так как редакционное прочтение и перевод в некоторых случаях отличаются от предложенных публикаторами в сборнике: И. А. Гончаров в кругу современников: Неизданная переписка / Сост., подгот. текста и коммент. Е. К. Демиховской и О. А. Демиховской. Псков, 1997. С. 283-304.

6 Шарль Делен (Deulin; 1827-1877) – французский писатель, автор повестей и рассказов: «Contes d’un buveur de bière» (1863); «Chardonnette» (1872); «Contes du roi Cambrinus» (1874); «Histoires de petit ville» (1875); «Chez les voisins» (1876); «Les contes de ma mère l’Oye avant Perrault» (1878).

Сноски к стр. 463

1 Подробнее об этом см.: Алексеев М. П. И. С. Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе // Труды Отдела новой русской литературы. М.; Л., 1948. С. 39-80.

2 Род Э. Русский роман и французская литература // РВ. 1893. № 8. С. 209.

3 Петр Артамов (псевдоним; наст. имя и фам. – Владимир де ла Фит де Пельпор, граф; 1818-1870) – самая колоритная фигура среди переводчиков «Обломова». Его отец – французский офицер, плененный под Данцигом в 1813 г., остался в России, женился на немке и жил в имении Крюково Вяземского уезда Смоленской губернии. Де ла Фит принадлежал к древнему (известному с XIII в.) роду маркизов де ла Фит де Пельпор. Подробные сведения о графе де ла Фит де Пельпор, его публицистической и литературной деятельности суммированы в статье: Черных В. А. Вяземский мужичок Петр Артамов (граф де ла Фит де Пельпор) // Революционная ситуация в России в середине XIX века: Деятели и историки. М., 1986. Сб. 9. С. 115-126. Впрочем, о переводе им «Обломова» ни в этой статье, ни в других источниках не сообщается. Среди прочего исследователь цитирует материалы дела «Об отставном французской армии унтер-офицере Владимире де Лафит де Пеллепоре», заведенного в январе 1852 г. в III Отделении Императорской канцелярии. «Поводом для этого, -пишет Черных, – послужило всеподданнейшее прошение, посланное ‹…› 16 января 1852 г. из Женевы. Называя себя „французом по духу, православным по вероисповеданию и в особенности славянином по чувствам”, де ла Фит де Пельпор призывал Николая I способствовать „уничтожению римской лжи” и повсеместному распространению „истинного православия”, что должно было, по его мнению, привести к „разрешению великой задачи революции 48 года” и спасти несчастную Францию» (Там же. С. 116). В ответ на запрос III Отделения русский посол в Париже Н. Д. Киселев, в частности, сообщал: «…Владимир Осипов де ла Фит де Пельпор ‹…› прекрасно говорит по-русски, по-немецки и по-французски. Во время своего пребывания во Франции он занимался переводом повестей Пушкина на французский язык в надежде поместить свои переводы в какое-нибудь из парижских обозрений (Revue). Не успев в этом, он думал основать специальный журнал с целью ознакомить Францию с русскою литературою, но этот план остался без исполнения» (Там же. С. 117).

В конце 1850 г. де Пельпор публиковал статьи в заграничных русских изданиях «Голоса из России» (Лондон, 1859) и «Русский заграничный сборник» (Париж, 1859. Ч. II, тетр. 4), в начале 1860-х гг. печатался в «Журнале Министерства народного просвещения» и «Православном обозрении». Во Франции в 1860-х гг. регулярно выходили его брошюры политического содержания. Артамову принадлежат следующие книги: Histoire d’un bouton. Paris, 1862 (3-me éd. Paris, 1863); La ménagerie littéraire. Paris, 1863; Les instruments de musique du diable. Paris, 1864; Histoire d’un conseiller municipal. Paris, 1865; La nuit de la Saint-Sylvestre. Paris, s. a.; а также обширная иллюстрированная энциклопедия России: La Russie historique monumentale et pittoresque par Piotr Artamof avec la collaboration de M. J.-G.-D. Armengaud. Paris, 1862-1865. T. 1-2.

Сноски к стр. 464

1 Николай Арсеньевич Жеребцов (1807-1868) – писатель, по образованию инженер путей сообщения, «действительный статский советник, служивший в генеральном штабе, бывший потом ‹…› виленским гражданским губернатором, принимавший впоследствии ‹…› участие в учреждении пароходства на Волге и в других общеполезных патриотических предприятиях» (СПч. 1858. № 207. 22 сент.); автор книги «Essai sur l’histoire de la civilisation en Russie» (Paris, 1858. Vol. 1-2), вызвавшей резкую критику Добролюбова (см.: Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1962. Т. III. С. 255-335) и одобрительный отзыв «Северной пчелы» (см.: СПч. 1858. № 207. 22 сент.). Перу Жеребцова принадлежат также работы: «О кадастре», «О распространении знаний в России» (1848), «О двух современных экономических вопросах» (1849), «О современной политической и внутренней жизни России», «Хозяйственные заметки об Англии и Шотландии» (1862) и несколько брошюр на политические темы, написанных по-французски. По мнению Б. Ф. Егорова, Жеребцов мог послужить прототипом Паншина в «Дворянском гнезде»; см. об этом: Egorov B. Tourguéniev et Nicolai Jerebtsov (sur deux phrases extraités de «Nid de gentilhomme») // Cahiers Ivan Tourguéniev, Pauline Viardot, Maria Malibran. 1986. № 10. P. 179-183. В указанной статье также высказано предположение о личном знакомстве и встрече Жеребцова и Тургенева в 1858 г. во Флоренции. Роль Жеребцова в появлении французского перевода «Обломова» пока не вполне понятна, так же как и роль еще одного человека, которому было посвящено первое отдельное издание, – князя Александра Цетнера (Cetner), галицийского помещика, представителя старинного рода. С 1831 г. он начал службу в армии генерала Дверницкого. Цетнер скончался в Париже 20 ноября 1873 г. Известна его брошюра: «Mysli o zaloїeniu przez akcie їelaznej kolei w Galicii» (Lwow, 1844). Что было причиной посвящения книги человеку, который скончался четыре года назад, какое отношение Цетнер имел к переводу «Обломова», принимал ли он в нем какое-либо участие либо просто был другом Делена, Артамова или Жеребцова – это пока выяснить не удалось.

Сноски к стр. 465

1 Gontcharoff I. Oblomoff: Scènes de la vie russe. P. XVII.

Сноски к стр. 466

1 Французский текст переписки здесь и далее приводится в редакционном переводе.

2 Теодор де Вызева (Wyzewa; 1862-1917) – французский критик и писатель польского происхождения, автор статей о музыке и живописи, переводчик с русского, немецкого, английского, польского языков. В частности, перевел поздние произведения Л. Н. Толстого («Воскресение» и др.). Печатался в таких изданиях, как «La Revue des Deux Mondes», «La Revue Bleue», «La Revue Wagnerienne», а также в польской периодике. Подробнее о нем см.: Liverman Duval E. Téodor de Wyzewa: Critic without a country. Genève; Paris, 1961.

3 Wyzewa T. de. Ecrivains étrangers. Deuxième série. Paris, 1897. P. 218.

4 Gontcharoff I. Oblomoff: Scènes de la vie russe. P. 20.

5 Ibid. P. 39.

Сноски к стр. 467

1 Ibid. P. 98.

2 Ibid. P. 197.

3 Ibid. P. 298.

4 Ibid. P. XIV.

5 ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, № 117, л. 1-1 об.

Сноски к стр. 468

1 Там же, л. 3-3 об.

2 Там же, л. 3 об.

3 Селест Курьер (Courriere) – французский критик, автор книги «Histoire de la litterature contemporaine en Russie» (Paris, 1875), которая вызвала неудовольствие Гончарова невыгодными сравнениями его с Тургеневым.

Сноски к стр. 470

1 ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, № 117, л. 4.

2 Гончаров имеет в виду, разумеется, Тургенева. В тексте «Необыкновенной истории» Тургенев неоднократно сравнивается с кошкой.

Сноски к стр. 471

1 ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, № 117, л. 1 об.

Сноски к стр. 472

1 Единственным обстоятельством, чрезвычайно несущественным, мелким, которое может очень косвенно, очень предположительно указывать хоть на какое-то участие Тургенева в судьбе французского перевода с самого начала, являются сведения о встрече Тургенева и Жеребцова в 1858 г. (впрочем, также лишь предположительной). См. об этом выше, с. 465.

2 Подробнее о французском переводе «Обломова» см.: Гуськов С. Хрустальный башмачок Обломова // РЛ. 2002. № 3. С. 44-52.

Сноски к стр. 473

1 Gontsjarov I. A. Oblomov / Övers af I. Malinovski. Kjøbenhavn: Borgen, 1960 (переизд.: Kjøbenhavn: Edito, [1971]).

Сноски к стр. 474

1 Goncharov I. A. Oblomov / Transl. by C. J. Hogarth. London: G. Allen Unwin; New York: Macmillam Co., 1915 (переизд.: Cambridge: Bentley, 1979).

2 Goncharov I. A. Oblomov / Transl. by N. A. Duddington. London: G. Allen Unwin; New York:Macmillam Co., 1929 (переизд.: London; Toronto: J. M. Dent-sons; New York: E. P. Dutton, [1932] (Everyman’s Library); London: J. M. Dent-sons; New York: E. P. Dutton Co., 1953 (также: 1959; 1960; 1969); [London]: Heron Books; New York: Knopf, 1992; London: D. Campbell, 1992).

Наталия Александровна Даддингтон (Duddington; 1886-1972) -переводчица, старшая из двух дочерей русского писателя А. И. Эртеля – родилась в Твери, где Эртель отбывал административную ссылку. Имя ей дали в честь жены Герцена: «За несколько месяцев до появления дочери на свет Эртели прочли переписку Герцена со своей невестой Н. А. Захарьиной и были так очарованы образом Натальи Александровны, что решили назвать будущее дитя, если родится дочка, ее именем» (Ласунский О. Г. Переписка с дочерью А. И. Эртеля // Ласунский О. Г. Литературные раскопки: Рассказы литературоведа. Воронеж, 1972. С. 178). До пятнадцатилетнего возраста Н. А. Эртель училась дома, потом в Алферовской гимназии в Москве и Стоюнинской в Петербурге. По окончании гимназии в 1905 г. подала документы на Высшие женские (Бестужевские) курсы. Но регулярных занятий в этом году по известным причинам не было. Летом 1906 г. Н. А. Эртель поехала на каникулы в Лондон и поступила в Лондонский университет. В 1911 г. получила степень магистра философии, затем вышла замуж и осталась в Англии навсегда. Это не было случайностью – в семье Эртелей существовал культ Англии: домашние говорили друг с другом по-английски, в библиотеке Эртеля английские книги составляли значительную часть.

Еще в 1904 г. Н. А. Эртель познакомилась через жену П. А. Кропоткина с известной переводчицей Констанцией Гарнетт. «А когда я поступила в Лондонский университет осенью 1906 года, – сообщала она Ласунскому, – Гарнетты меня обласкали, и с годами я совсем „вросла” в их семью. Mrs Garnett очень плохо видела – одно время ей разрешалось читать, самое большее, один час в день – и я читала ей вслух по-русски, она переводила на английский, а я записывала ее перевод, и вот таким сложным способом она перевела всего Достоевского, Чехова, Гоголя и много другого (Тургенева и Толстого она перевела раньше, и сначала ей помогал Степняк). Ей нужно было много терпения на это дело, но для меня оно было великолепной школой переводческого искусства» (из письма Даддингтон к Ласунскому от 13-14 июня 1968) (Там же. С. 192).

Даддингтон перевела «Капитанскую дочку» (1928), «Дубровского», «Пиковую даму», «Арапа Петра Великого», «Станционного смотрителя», «Метель» (1933) А. С. Пушкина, «Господ Головлевых» М. Е. Салтыкова-Щедрина (1931), «Дым» И. С. Тургенева (1949), «Русские сказки» А. Н. Афанасьева (1967), несколько рассказов В. Г. Короленко, 47 стихотворений А. А. Ахматовой (ритмической прозой), третий том «Курса русской истории» В. О. Ключевского, посвященный XVII в., а также философские работы Д. С. Мережковского, Вл. Соловьева, Н. А. Бердяева, Н. О. Лосского, С. Л. Франка. Подробнее о ней см.: Там же. С. 172-200.

Сноски к стр. 475

1 См., например: Lyngstad A., Lyngstad S. Ivan Goncharov. New York, 1971. P. 177; Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 189-190.

2 Goncharov I. A. Oblomov / Transl. by D. Magarshack. Harmondsworth (England); Baltimor: Penguin Books, 1954 (также: 1967; 1978; 1986; 1997). Давид Магаршак (Magarshack; 1899-1977) – славист, переводчик; родился в Риге, учился в русской школе. Переехал в Англию в 1920 г. Получил английское гражданство в 1931 г. Закончил Юниверсити Колледж в Лондоне по специальности «Английский язык и литература». Работал на Флит-стрит, опубликовал несколько романов. Известен переводами на английский произведений Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова, Пастернака. Автор биографических исследований о Пушкине, Гоголе, Тургеневе, Достоевском, Чехове. О некоторых лингвистических особенностях перевода Магаршака см.: Алексеев Ю. Г. О передаче лексических единиц в переводе Д. Магаршака романа И. А. Гончарова «Обломов» на английский язык // Гончаров. Материалы 1998. С. 97-103.

3 Goncharov I. A. Oblomov / Edit. and transl. by W. Killy and J. Hahn. London: Fisher, 1961.

4 Goncharov I. A. Oblomov / Transl. by A. Dunnigan. New York: New American Library of World Literature, 1963 (переизд.: Toronto: New American Library of Canada, 1963).

5 Goncharov I. A. Oblomov (excerpt) // University Anthology 1899. Vol. 29; Goncharov I. A. Oblomov (excerpt) // [Wiener L.] Anthology of Russian Literature from the earliest period to the present time. New York; London, 1903. Vol. 2. P. 259-271; Concharov I. A. Oblomov (excerpt) // The Warner Library. The World’s Best Literature: In 30 vol. New York, 1917. Vol. 11; Goncharov I. A. Oblomov (excerpt) // [Bechhofer C. E.] A Russian Anthology in English. London; New York, 1917. P. 57-64; Goncharov I. A. Oblomov and his Servant // [Roberts C. E.] A Russian Anthology in English. London, 1917; Goncharov I. A. Oblomov (excerpt) // The Columbia University Course in Literature. New York, 1928. Vol. 10: Scandinavian and Slavonic Literature; Goncharov I. A. Oblomov (excerpt) // [Spector I.] The Golden Age of Russian Literature. Caldwell (Idaho), 1939 (также: 1943); Goncharov I. A. Oblomov, Oblomov’s Elders, Oblomovism (excerpts) // [Cournos J.] A Treasure of Russian Life and Humor. New York, 1943; Goncharov I. A. Oblomov’s dream // [Avgelo G. Rappopon.] Selections from Russian prose. London, s. a. P. 33-46.

Сноски к стр. 476

1 Goncarov I. A. Oblomovi / P. Zhejli. Tiranë: Naim Frashëri, 1966 (переизд.: Prishtinë: Rilindja, 1971).

2 Гончаров И. А. Обломов: Роман в 4 ч. / Прев. В. Юрданов. София: Живот, 1919.

3 Гончаров И. А. Обломов: Роман в 4 ч. / Прев. от рус. Г. Константинов. София: Народна култура, 1954 (также: 1974).

4 Goncsarov I. Oblomov / Ford. E. Szabó. Budapest: Révai, 1906. K. 1.

5 Эндре Сабо (Шабо) (E. Szabo; 1849-1924) – переводчик на венгерский язык. Начав собственную литературную деятельность в 1870-е гг., приобрел известность благодаря переводам русской классической литературы: стихотворений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, А. К. Толстого, прозы Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова (см. о нем: Зельдхеи Ж. Эндре Сабо – венгерский популяризатор русской литературы // Венгерско-русские литературные связи. М., 1964. С. 126-173). Относительно подробный разбор перевода Сабо сделан в статье Ж. Зельдхеи-Деак «Первый венгерский перевод „Обломова” Гончарова» (Studia Slavica Hungarica. 1993. Vol. 38. № 1-2. P. 229-239). Интересно, что первый венгерский перевод сделан по изданию 1862 г. (так же как и перевод Н. А. Даддингтон). Отмечая неизбежные неточности перевода, исследовательница пишет, что «…переводчик относится к подлиннику с уважением», и в целом характеризует перевод как точный и полный.

6 Goncsarov I. Oblomov / Ford. E. Szerelemhegyi. Budapest: Gábor Áron kiadó, [1944] (A világirodalom titánjai). По мнению Ж. Зельдхеи-Деак, высказанному во второй из названных выше ее статей, этот перевод, сделанный с немецкого, значительно уступает первому венгерскому переводу 1906 г.

7 Goncsarov I. Oblomov / Ford. L. Németh. Budapest: Új Magyar Könyvkiadó, 1953 (Orosz remikírók) (переизд.: Budapest: Európa, 1960 (также: 1984); Budapest: Magyar Helikon, 1972; Bukarest: Kriterion, 1974; Bratislava: Madách, 1984). Ласло Немет (1901-1975) – венгерский писатель и переводчик.

Сноски к стр. 477

1 Gontsjarow I. A. Oblomow / Vert. E. Bukowska. Amsterdam: Wereldbibliotheek, 1938 (переизд.: Amsterdam; Antwerpen: Wereldbibliotheek, 1954 (также: 1956); Brussel; Amsterdam: D. A. P. De Arbeiderspers, 1966; Amsterdam, 1982).

2 Gontsjarow I. А. Oblomow / Vert. door W. Huisman. Amsterdam: Van Oorshot, 1958 (также: 1983; 1990 (7-е изд.); переизд.: Amsterdam: Muntinga, 1996).

3 Gontsjarow I. А. Oblomow / Vert., naw. en noten A. Langeveld. Amsterdam: Veen, 1994.

4 [Goncharov I. A.] Halomo shel Oblomov: Perek min ha-roman Oblomov / Tirg. Menahem Poznanski. Jaffa: Hotsa’at Sifriyah-hakla’it, [1918 или 1919].

5 Goncharov I. A. Oblomov / Izhak Oren. Tel-Aviv: M. Newman, 1959.

6 Goncharov I. A. Oblomov. New York, 1921.

7 Goncharov I. Oblomov: Novela / Trad. del ruso ha sido hecha por T. Enco de Valero. Madrid: [Calpe], 1924-1925. Vol. 1-2.

8 Gontcharoff J. Oblomoff: La novela de la indolencia rusa / Trad. de B. Salanova. Madrid: Jason, 1931 (переизд.: Madrid: Júcar, 1985); Goncharov I. A. Oblomoff / Trad. de T. Sirinov y C. Vidal. Barcelona: Tartessos, [1943]; Goncharov I. A. Ivan Oblomov. Madrid: Espasa, 1953. Vol. 1-2; Goncharov I. Oblomov / Trad. y prologo de R. Sangenis. Barselona: Fama, [1954].

9 Goncharov I. A. Oblomov / Trad. de E. de Juan // Maestros rusos: Novelas, Relatos, Teatro / Selec. e introd. de S. J. Arbatoff. Barcelona: Planeta, 1961. Vol. 2. P. 165-655 (переизд.: La Habana, 1979; Barcelona: Planeta, 1985).

Сноски к стр. 478

1 Gontxarov I. A. Oblómov / Trad. de J. H. Güell. Barcelona: Proa, [1986]; Goncharov I. A. Oblómov: Novela en cuatro partes / Trad. de L. Küper de Velasco. Barcelona: Alba, [1999].

2 Goncharov I. A. El sueno de Oblomov / Grandes escritores rusos: Pushkin, Gogol, Lermontov, Goncharov, Turgueniev, Korolenko, Chejov, Bunin, Andreiev, Kuprin, Gorky / Estudio preliminar por Pablo Schostakonsky; Trad. de Nina Maganov. Buenos Aires: W. M. Jackson, 1948. P. 167-190 (также: 1953; переизд.: Barcelona: Exito, [1951] (также: [1960])).

3 Этторе Ло Гатто (Lo Gatto; 1890-1983) – итальянский славист, переводчик; известен как своими переводами с русского произведений Пушкина, А. Н. Островского, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Л. Н. Толстого, Чехова, Куприна, Мамина-Сибиряка, Ф. К. Соллогуба, Булгакова и др., так и несколькими монографиями по истории русской литературы и русского театра. Достаточно известны и другие переводчики «Обломова» на итальянский: Л. С. Малавази (Malavasi) из Милана, перу которой принадлежат также переводы Гоголя, Тургенева, Л. Н. Толстого, Чехова; Г. Де Доминичи Джорио (De Dominicis Jorio), автор переводов Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, А. Н. Островского, Достоевского, Л. Н. Толстого, Чехова, М. Горького, Шолохова; Э. Гуэрчетти (Guercetti) – переводчица Гоголя, Чехова, Достоевского, Булгакова, а также современных русских литераторов.

4 Goncarov I. Oblomov / Trad. di E. Lo Gatto. Torino: Slavia, 1928. Vol. 1-2 (переизд.: Torino: Einaudi, 1938 (также: 1941; 1946; 1949; 1955; 1959; 1965; 1979; 1983; 1992; [2000]); Milano: Mondadori, 1964 (также: 1977); Genève: Edito-Service, [1972]).

5 Gonciarov I. Due brani di «Oblomov» / Trad. di E. Lo Gatto // Narratori russi: Antologia / A cura di T. Landolfi. Milano: Bompani, 1948; Gonciarov I. Il sogno di Oblomov / Trad. di E. Lo Gatto / Le piú belle pagine della literatura russa: Antologia / A cura di E. Lo Gatto. Milano: Nuova Académia, 1957.

6 Gonciarov I. Oblomov / Unica trad. di O. Malavasi Arpshofen. Bologna: Capelli, 1928; Gonciarov I. Oblomov / Trad. notevolmente ridotta a cura di G. Leblanc. Torino: UTET, 1933 (Grandi scrittori stranieri) (также: 1936; 1942; 1945); Gonciarov I. Oblomov / Trad. di S. Bogdanoff-Vitagliano. Torino: UTET, 1964; Gonciarov I. Oblomov / Trad. di G. de Dominicis Jorio. Milano: Mursia, 1965 (переизд.: 1970 (в составе собр. соч., т. 1); Milano: Garzanti, 1974 (также: [1984])); Gonciarov I. Oblomov / Trad. di L. S. Malavasi. Milano: Rizzoli, 1966 (переизд.: 1985 (с предисл. В. Страды); Milano: Fabbri, 2000); Gonciarov I. Oblomov / Trad. di A. Micchettoni; Introduzione di F. Malcovati. Milano: Garzanti, [1988] (также: 2000); Gonciarov I. Oblomov / Trad. di E. Guercetti. [Milano]: Frassinelli, [1996].

Сноски к стр. 479

1 См. об этом выше, с. 415-423.

2 Gontscharow I. A. Oblomow: Roman in 4 Teilen. Erste ungekürzte deutsche Ausgabe / Übers. von C. Brauner. Wien: Wiener Verlag, 1902 (переизд.: Berlin: Cassierer, 1910 (также: 1919; 1923 (в составе собр. соч., т. 2)); Frankfurt am Main: Büchergilde Gutenberg, 1961; Berlin; Schöneberg: Weiss, 1962; Zürich: Manesse-Verlag, 1980 (с послесл. Ф. Эрнста) (также: 1993)).

3 Gontscharow I. A. Oblomow: Roman / Deutsch von R. von Walter; Mit einem Nachwort von A. Paquet. Leipzig: P. List, 1925 (также: 1951; 1954 (с предисл. В. Виктора); 1961 (с послесл. В. Дювеля); переизд.: Berlin: Deutsche Buch-Gemeinschaft, 1932; Berlin; Darmstadt: Deutsche Buch-Gemeinschaft, 1956; Düsseldorf: Rauch, 1956 (с предисл. А. Лютера); Gutersloh: Bertelsmann; Stuttgart: Eüropäische Bildungsgemeinschaft, 1972; Wien: Buchgemeinschaft Donauland, 1974; Leipzig; Weimar: Kiepenheuer, 1979; Frankfurt am Main: Insel-Verlag, 1981 (также: 1984; 1986; 1987; 1990; 2003)).

4 Gontscharow I. A. Oblomow: Roman / Aus dem Russische übers. und mit einem Nachwort versehen von J. Hahn. Vollständige Ausgabe. München: Winkler, 1960 (также: 1980; 1988; переизд.: Frankfurt am Main; Hamburg: Fischer-Bücherei, 1961 (Exempla classica) (с послесл. А. Ноймана); München: Deutscher Taschenbuch-Verlag, 1980 (также: 1981; 1983; 1986; 1989; 1991); München: Artemis Winkler, 1994; Düsseldorf; Zürich: Artemis Winkler, 1999).

5 Gontscharow I. A. Oblomow: Roman in 4 Teilen / Aus dem Russische übers. von H. W. Rohl. Berlin: Propiläen-Verlag, 1923 (переизд.: Köln: Könemann, 2000).

6 Gontscharow I. A. Oblomow: Roman / Aus dem Russische übers. von W. Jollos. Zürich: Artemis-Verlag, [1945].

7 Gontscharow I. A. Oblomov. Köln: Lingen, 1980; Gontscharow I. A. Oblomow. München: Dünndruck-Ausgabe, 1980; Gontscharow I. A. Oblomow. Salzburg: Caesar-Verlag, 1982.

8 Gontscharow I. A. Der Traum Oblomows: Auszug aus dem Roman «Oblomow» / Verkürzt und kritisch durchgesehen; Mit Anmerkungen von H. Walden. Engels: Deutscher Staatsverlag, 1935 (также: 1936) («Сон Обломова»); Gontscharow I. A. Der Diener weckt den Herrn // Der Glockenturm: Russische Verse und Prosa übertr. von S. Radecki. Zürich, 1940. S. 195-198 (перевод главы XI части первой); Gontscharow I. A. Ein ländliches Idyll (Aus «Oblomow») // Die Weisheit Russlands: Meisterwerke der russischen Luteratur. Die Bedeutung des russischen Geistes in der Kulturkrise der Gegenwart, von M. Hirschberg. Stockholm; Zürich; New York; London, 1947. S. 285-292 (отрывок из «Сна Обломова»); Gontscharow I. A. Oblomows Traum / Deutsch von E. Jökel // Klassische Erzählungen Russlands: von Puschkin bis Gorki. Leipzig, 1953. S. 97-138 («Сон Обломова»); Gontscharow I. A. Oblomows Traum / Deutsch von R. von Walter // Russische Meistererzähler. Berlin, 1958. S. 96-164 («Сон Обломова»); Gontscharow I. A. Oblomows Traum / Übers. und hrsg. von H. Rothe. Stuttgart: Philipp Reclam, 1987 («Сон Обломова»).

Сноски к стр. 480

1 Gontjarov I. A. Oblomov / M. Bratten. Oslo: Gylendal, 1973.

2 Gonczarow I. A. Oblomow / Przekl. F. Rawita-Gawronski. Warszawa, 1922; Gonczarow I. A. Oblomow / Przekl. N. Drucka. Warszawa: PIW, 1951 (также: 1959; 1978; переизд.: Warszawa: Wspolpraca, 1988; Wroclaw; Krakow etc.: Zaklad Narodowy im Ossolínskich, 1990). О восприятии творчества Гончарова в Польше см.: Szyszko T. Iwan Gonczarow / Pisarze i krytycy: Z recepcji nowoїytnei literatury rosyjskiej w Polsce. Wroclaw, 1975. S. 197-210.

3 Goncharow I. A. Oblomov, o Magnifico Preguiçoso / Trad. de D. Conçalves. Porto: Civilizaçăo, 1970 (переизд.: Lisboa: Círculo de Leitores, 1973).

4 Gonciarov I. A. Oblomov / Trad. de A. Frunza // Viata romîneasca. 1923. N 10-11; 1924. N 1-10; 1925. N 1-12; 1926. N 1-9; Gonciarov I. A. Oblomov / Dupa trad. lui A. Frunza si Val. Cordun. Bucureşti: Forum, [1949]; Gonciarov I. A. Oblomov / Trad. de S. Velisar Teodereanu si T. Berindei. Bucureşti: Cartea rusa, 1955 (также: 1958; 1967 (в составе собр. соч., т. 4); переизд.: Bucureşti: Editura pentru literatura universala, 1962 (также: 1964; 1973)).

5 Goncarov I. A. Oblomov / S. Eyübogly ile E. Günei. Ankara: Millî Egitim basimevi, 1945 (также: 1948; переизд.: Istanbul: May Matbaasi, 1968; Istanbul: Bilge Pazarlama, 1982; Istanbul: Socyal Yayinlar, 1982; Istanbul: Dogus Matbaasi, 1983).

6 Gontsarov I. A. Oblomowin unelma: Kuvaus wenäläisistä oloista / Suomentanut A. F. H. Jyväskylässä, 1894 («Сон Обломова»); Gontsarov I. A. Herra Oblomov: Romaani maaorjuuden ajoilta / Venäjänkíelestä suomentanut I. Calamnius-Kianto. Porvoosa: Söderström, 1908; Gontsarov I. A. Oblomov / Suomentanut J. Konkka. Helsinki: Kirjayhtymä, 1961 (также: 1967; 1991; переизд.: Helsinki: Tammi, 1999); Gontsarow I. A. Oblomov / Suomentanut J. A. Hollo. Helsinki: Ex libris Concert Hall Society, 1969 (переизд.: S. l., 1969; Helsinki: Otava, 1970 (также: 1975)).

Сноски к стр. 481

1 Илмари Кианто (Kianto; 1874-1970) – финский писатель, автор романа «Punainen viiva» («Красная черта») (1909) и др. Переводил также Л. Н. Толстого. Подробнее о нем см.: Nevala M.-L. Ilmari Kianto: Anarkisti ja ihmisyyden puolustaja. Helsinki, 1986.

2 Gontsarov I. A. Herra Oblomov / Rintama. Petroskoi, 1936. N 5. S. 39-47.

3 См.: Vogüe M.-E. de. Les livres Russes en France // Revue des Deux Mondes. 1886. T. 78. P. 835.

4 См.: Ibid.

5 Gontcharov I. A. Le songe d’Oblomov // Chrestomathie russe, morceaux choisis et annotés par L. Leger. Paris: A. Colin, 1895. P. 229-240.

6 Gontcharoff I. Oblomoff / Trad. du russe par H. Iswolsky. Paris: NRF, 1926 (переизд.: Paris: Gallimard, 1982).

7 Елена Александровна Извольская (1896-1975) – переводчица и писательница. После Октябрьской революции жила во Франции и США. Кроме «Обломова» перевела на французский произведения Н. Бердяева, А. Блока, Вяч. Иванова, Л. Сейфуллиной; автор книг «Femmes sovietiques» (1937), «Soul of Russia» (1944) и др. Большой популярностью пользовалась ее книга «La Vie de Bakounine», выдержавшая не менее девяти изданий.

8 Gontcharov J. A. Oblomov / Trad. intégrale du russe par J. Leclère; Préface de H. Kharitonoff. Bruxelles: La Boétie, 1946 (переизд.: S. l.: Cercle du bibliophile, [1969] (с предисл. Ж. Сиго); Genève: Edito-Service, 1969).

9 Gontcharov I. A. Oblomov / Trad. de A. Adamov. Paris: Le Club français du livre, 1959 (переизд.: Gontcharov I. A. Oblomov / Trad. de A. Adamov; Melnikov P. I. Dans les forêts / Trad. de S. Luneau. Paris; Lausanne: Rencontre, 1967).

10 Gontcharov I. A. Oblomov / Trad. de R. Huntsbucler. M.: Прогресс; Paris: Agence littéraire et artistique parisienne pour les échanges culturelles, 1972; Gontcharov I. A. Oblomov / Trad. du russe par L. Jurgenson. Paris: L’Age d’homme, 1986 (переизд.: Lausanne: L’Age d’homme, 1986 (также: 1988; [1994]); Genéve: L’Age d’homme, 1986; Paris: Librairie générale française, 1999).

Сноски к стр. 482

1 Gontcharov I. Oblomov: Extraits / Présent., trad. et notes de J. Dublanchet; Bilingue, texte accentué. S. l.: Librairie du Globe, 2001.

2 См. об этом: наст. изд., т. 1, с. 750; т. 3, с. 539.

3 Goncarov I. A. Oblomov / Prel. V. Mrštík. Praha: J. Otto, 1902-1903 (Ruská knihovna, 36) (также: 1922; переизд.: Praha: Vyšehrad, 1950 (также: 1951)); Goncarov I. A. Oblomov / Prel. St. Minarik. Praha: St. Minarik, 1926 (Minarikova knihovna, 13-14); Goncarov I. A. Oblomov / Prel. J. Vavro. Turiansky Sv. Martin: Matica slovenská, 1945 (Prekladová kniznica Matice slovenskej); Goncarov I. A. Oblomov / Prel. P. Voskovec. Praha: SNKLHU, 1956 (Knihovna klasíku: Spisy I. A. Goncarova. Sv. II) (также: 1957; 1963; переизд.: Praha: Melantrich, 1973); Goncarov I. A. Oblomov / Prel. Z. Jesenská. Bratislava: SVKL, 1957 (Edícia svetových klasikov, 82); Goncarov I. A. Oblomov / Prel. J. Studený. Praha: Dilia, 1959; Goncarov I. A. Oblomov / Prel. M. Smetana. Praha: Dilia, 1975; Goncarov I. A. Oblomov / Prel. H. Kostolanská. Bratislava: Tatran, 1979.

4 Goncarov I. A. Oblomovův sen / Prel. J. Zavada / Jaro národů ve slovanských literaturách / Usporadal a úvody opatril K. Krejči. S. l., 1948. S. 71-75.

5 Гонħаров И. А. Обломов: Роман у 4 дела / Прев. М. Глишиħ. Београд, 1898 (переизд.: Нови Сад: Матица српска, 1949; Београд: Култура, 1952 (также: 1960); Нолит, 1967; Бранко Джоновиħ, 1974); Gončarov I. A. Oblomov. Zabreb: Minerva, 1934; Гонħаров И. А. Обломов. Загреб: Напријед, 1960; Гонħаров И. А. Обломов / Прев. Д. Кришковиħ. Београд, 1987.

6 Милован Глишич (Глишиħ; 1847-1908) – сербский писатель и переводчик. Кроме «Обломова» перевел «Тараса Бульбу» и «Мертвые души» Гоголя, «Войну и мир» и «Крейцерову сонату» Л. Н. Толстого. См. о нем: Skerlic I. Pisci i knjige. II. Beograd, 1905; Бадалич Й. М. Русские писатели в Югославии / Пер. с сербохорватск. М., 1966.

7 Gončarov I. A. Oblomov / Prev. J. Vidmar. Ljubljana, 1935 (также: 1965, 1986).

8 Gontjarov I. A. Oblomov / Övers. av H. Dahl. Stockholm: A. Bonnier, 1923 (переизд.: Helsingfors, 1923 (также: 1944, 1958); Stockholm: Natur och kultur, 1944; Halsingborg: Bokfrämjandet, 1969; S. l., 1978; Stockholm: Wahlström Wibstrand; M.: Прогресс, 1980; Stockholm: Wahlström Wibstrand, 1983).

Сноски к стр. 483

1 Гончаров И. А. Детство Обломова / Пер. Танбисэй [Я. Синсиро] // Сигарами дзоси. Токио, 1894. № 55. С. 1-6 (отрывок из «Сна Обломова») (переизд.: Катэй засси. Токио, 1895. № 61. С. 2-7; Саганоя сюдзин. Фуми но кура. Токио: Сюнъедо, 1986. С. 113-120); Гончаров И. А. Детство / Пер. Фтабатэй Симэй [Х. Тацуносукэ] // Бунсё сэкай. Токио, 1913. № 8. С. 10-21 (отрывок из «Сна Обломова», перевод 1888 г.) (переизд.: Токио: Тикума сёбо, 1985 (в составе собр. соч. Фтабатэя Симэя, т. 2)); Гончаров И. А. Обломов-дитя / Пер. Кикути Дзинко // Росиа нидзюитининсю. Токио: Дзэмбунся, 1922 (отрывок из «Сна Обломова»); Гончаров И. А. Обломов / Пер. Яманоути Хосукэ. Токио: Синтёся, 1917. Т. 1-2 (переизд.: Токио: Сюнъедо, 1932. Т. 1-4); Гончаров И. А. Обломов / Пер. Сома Тайдзо. Токио: Сюнъедо, 1925; Гончаров И. А. Обломов: Ч. I-IV / Пер. Ёнэкава Масао. Токио: Иванами сётан, 1947-1949 (также: 1952; переизд.: Токио, 1976); Гончаров И. А. Обломов: Ч. I-IV / Пер. Иноуэ Мицуру. Токио: Шудося, 1959 (переизд.: Токио: Хэйбонся, 1965; Токио: Ниппон букку курабу, 1971); Гончаров И. А. Обломов / Пер. Кимура Сёити, Хайя Кэйдзо. Токио: Коданся, 1983. Сведения о переводах «Обломова» на японский язык предоставлены профессором К. Савадой.

Сноски к стр. 484

* Здесь и далее указываются страницы т. 4 наст. изд.

Сноски к стр. 586

* Здесь и далее указываются страницы т. 5 наст. изд.