Собрание сочинений в шести томах. Том шестой

Переписка с С. С. Лесневским

Дорогой Станислав.

Спасибо за Ваше сердечное письмо. Вместе с Вами я радуюсь, что прошел этот проклятый високосный год, год активного солнца, никакие талисманы, никакие алые ленточки на шее не удержат и не могли удержать ни событий, ни судеб.

Я рад, что удалось напечатать в «Дне поэзии» эти стихи. (Такой маятник в сторону ухудшения не один раз.) Рад из-за «Северянина», «Ястреба». Да — «Таруса» (безглагольный[435] стишок в подражание Фету) — написание стихотворения.

Но все это зря, зря. Стихи — это тонкая, точная работа остается вне зрения читателя.

В статьях этого «Дня поэзии 1968» — опубликовано письмо А. Яшина[436], предсмертное завещание. Яшин хороший человек, и завещание его продиктовано самым лучшим чувством.

Но ведь все, что там изложено, его позиция — это как раз то, из-за чего погибает русский стих. Если все равно как писать, тогда не надо браться за стихи. Стихи всегда символичный и многозначный, поэтический текст, допускающий много толкований — технически страницы стиха могут восхищать.

Яшинский стих — это образец достижения всей русской лирики XX века, и, если уж Яшин святой, я предпочту гореть в аду вместе с Анненским и Белым, мои стихи не могли быть написаны без Белого, без Пастернака, без Анненского. Я думаю, что еще вернусь к моим стихам.

«Я — северянин...» уплотнено до предела — более русская грамотность вытерпеть не может.

С глубокой симпатией

Ваш В. Шаламов.

<декабрь 1968 г.>