Том 7

XI. Полночный брак

— Кончено! — повторил Перейра. — Теперь, друг Пьер, прежде чем мы узаконим это дело при помощи церкви, быть может, вы отдадите золото. Вы помните, что дело шло на наличные. — Конечно, — сказал Леонард. — Где эта черная собака, мой карлик? А, вот он! Собака, дай золото. Если у тебя его недостаточно, то вот еще! — И, сняв свой пояс, из которого он предварительно вынул рубин, Леонард швырнул его Оттеру.

— А теперь, сеньоры, — продолжал он, — выпейте за здоровье мое и невесты. Надеюсь, что мы еще будем иметь дела с вами. Я заплатил довольно дорого за эту девушку, но что же делать? Люди нашей профессии должны быть готовы удовлетворять свои прихоти, чтобы увеселять нашу краткую жизнь!

— Зато она будет лучшего мнения о вас, а вы о ней, — произнес один голос. — За здоровье капитана Пьера и его невесты! — И они выпили с громкими, пьяными криками.

Между тем Оттер, подобострастно приблизившись к Перейре, стал пригоршнями класть золотые слитки и монеты на чашу весов, которые держал в своих руках Желтый Дьявол. Наконец все золото, имевшееся у Леонарда, было положено на весы блестящей грудой.

— Не хватает до ста двадцати унций, — сказал Ксавье, — я беру девушку!

— Баас, — тихо сказал Оттер, — у тебя есть еще золото? Тут не хватает до полного веса.

Леонард посмотрел беззаботно на чашу с золотом, которая стояла почти вровень с другой чашей весов.

— Сколько угодно, — сказал он, — но сюда будет достаточно и этого!

С этими словами, сняв со своего пальца кольцо с печатью, он бросил его на весы. Исключая рубин, это была последняя ценная вещь, которую он имел при себе. Чаша с золотом опустилась книзу.

— Хорошо, — сказал Перейра, потирая от удовольствия руки при виде такого богатства. — Принесите мне кислоты, чтобы испытать золото. Не обижайтесь, чужестранец Пьер, но ведь есть негодные люди, которые выдают медь за золото!

Исследовав качество золота и найдя его удовлетворительным, Перейра обратился к патеру:

— Ну, отец, приступайте к своему делу!

Патер Франциско выступил вперед. Он был очень бледен и, казалось, сильно напуган. Леонард с удивлением спросил себя, что могло привлечь священника в такую компанию, тем более что лицо его отличалось добротой.

— Дон Антонио, — сказал священник мягким голосом. — Я протестую против вашего приказания. Судьба бросила меня в вашу среду, и я принужден был видеть много зла, но сам его еще не делал. Я напутствовал умирающих, ухаживал за больными, утешал угнетенных, но еще не принимал участия в кровавых подвигах. Я пастырь, и если обвенчаю этих двух лиц, то они будут мужем и женой до самой смерти. Я не хочу призывать благословение церкви на такой позорный акт. Я не хочу делать этого.

— Вы не хотите делать этого, бритый изменник? — прорычал Перейра. — Разве вы хотите последовать за вашим братом? Смотрите, мой друг, или вы исполните мое приказание и повенчаете этих двух людей, или… — Перейра не договорил фразы.

— Нет, нет, — сказал Леонард. — Оставьте его в покое. Что значат молитвы попа? Сеньора и я обойдемся без них!

— Я вам говорю, чужестранец, что вы должны жениться на девушке, а этот плакса повенчает вас. Если вы этого не сделаете, то я удержу и золото, и девушку. Что же касается его, то он может выбирать. Эй, рабы, принесите бич!

Лицо Франциско покрылось розовой краской.

— Я не герой, чтобы перенести это, — произнес он. — Я исполню ваше приказание, дон Антонио, и да простит мне Бог этот грех. Слушайте меня вы, Пьер и Хуанна! Я сделаю вас мужем и женой, соединю вас при помощи таинства, святость которого не уменьшится от тех ужасных обстоятельств, при которых оно будет совершено. Вам, Пьер, я советую оставить ваши злодеяния, любить и оберегать эту женщину. Вы, Хуанна, надейтесь и простите меня.

Патер попросил дать ему воды для освящения и кольцо.

— Вот кольцо! — сказал Перейра, взяв из золотой кучи кольцо Леонарда. — Это — мой свадебный подарок!

Патер предложил Леонарду стать рядом с девушкой и попросил толпу отступить несколько назад. Все это время Леонард наблюдал за Хуанной. Она не произнесла ни слова, и лицо ее было спокойно, хотя глаза полны были ужаса и отчаяния.

Раз или два она подносила свою сжатую правую руку ко рту, но опускала ее, не коснувшись губ. Леонард читал ее мысли и, чтобы предотвратить роковой исход, решился заговорить с ней.

Повинуясь указанию священника, он стал, улыбаясь, рядом с ней. Затем, продолжая улыбаться, он взял в руку волну темных волос молодой девушки, как бы любуясь ею, и нагнулся к ней, сделав вид, что хочет поцеловать ее. Бледная и суровая стояла Хуанна, и рука ее еще раз поднялась к устам.

— Стойте! — шепнул ей Леонард по-английски. — Я пришел освободить вас. Перенесите этот фарс, он не имеет никакого значения. Затем, когда я скажу вам, бегите по подъемному мосту в лагерь рабов!

Она поняла, и рука ее опять опустилась.

— Эй, друг Пьер, что это вы там шепчете? — спросил подозрительно Перейра.

— Я говорил невесте, как она прекрасна! — ответил беспечно Леонард.

У священника был прекрасный, звучный голос, и при свете луны он совершал венчание так торжественно, что все прекратили свои шутки и замолкли. Все было сделано правильно, хотя Хуанна и не ответила на обычные вопросы. Перейра с нахальной любезностью руководил церемонией. Наконец руки новобрачных были соединены, кольцо надето на палец Хуанны, произнесено благословение, и все было кончено.

Леонард стоял, как во сне. Ему казалось, что они действительно обвенчаны. Но когда церемония кончилась, он пробудился от своих мечтаний: фарс был сыгран, теперь надо было уходить.

— Ну-с, дон Антонио, — сказал он Перейре, — теперь я должен попрощаться с вами. Моя лодка…

— Глупости, — перебил его работорговец, — вы останетесь здесь ночевать.

— Благодарю вас, но мне нельзя, — ответил Леонард. — Завтра я могу вернуться, чтобы устроить маленькое дельце. У меня есть поручение купить человек пятьдесят за хорошую цену.

Леонард взглянул на восток и увидел густые массы дыма, поднимавшиеся к небу вдали. Тростники были зажжены. Люди Мэвума сделали свое дело, и пламя скоро будет замечено. Надо было уходить, пока еще не поздно.

— Ну, если вы должны, так нечего делать, — ответил Перейра, причем Леонард заметил, что он как будто даже доволен его уходом. Впоследствии Хуанна объяснила ему, что Желтый Дьявол был напуган ее предсказанием, что тот, кто возьмет ее, погибнет. Суеверно ожидая исполнения этого предсказания, Перейра был рад уходу покупатели: если бы тот умер в гнезде, то могли бы подумать, что он убил его с целью завладеть золотом и девушкой.

Попрощавшись с Перейрой, Леонард повернулся, чтобы уйти в сопровождении Оттера и Хуанны, которую он вел за руку. Леонард хотел сначала идти к воротам, затем быстро свернуть к подъемному мосту, за которым должны были ждать его Соа и люди Мэвума; вместе с ними он предполагал скрыться из гнезда.

Но едва он успел сделать несколько шагов, как гигант португалец Ксавье, стоявший до сих пор в глубокой задумчивости, подошел к ним.

— Я, по крайней мере, должен разок поцеловать ее за мое беспокойство, — сказал он и, схватив Хуанну за талию, притянул ее к себе.

Леонард, забыв всякую осторожность, со сжатыми кулаками бросился на нахала и ударил его по лицу с такой силой, что тот упал на землю, увлекая за собой Хуанну.

Молодая девушка быстро вскочила на ноги и стала возле Леонарда. Ксавье тоже поднялся с земли и с проклятием обнажил свою саблю.

— Следуйте за мной! — сказал Леонард Хуанне и Оттеру и, не прибавив более ни слова, бросился бежать.

Толпа разразилась смехом.

— Вот так храбрец! Это французский фокусник! — кричали работорговцы. — Бьет безоружных, а сам боится сражаться!

— Остановить его! — раздалось несколько голосов, и с десяток людей бросились за ним.

Леонард мог бы убежать от них, так как бегал очень быстро, но ни Хуанна, ни Оттер не могли поспеть за ним. Он замедлил свои шаги и вскоре увидел перед собой работорговцев с ножами в руках.

— Стой, трус! Стой и сражайся! — закричали они, размахивая оружием перед его лицом.

— Хорошо! — ответил Леонард, остановившись и оглядываясь вокруг.

Не далее чем в тридцати ярдах от него был подъемный мост, который, как показалось Леонарду, начал немного колебаться, словно готовый спуститься. Оттер и Хуанна стояли возле Леонарда, на которого уже наскакивал со зверским, окровавленным лицом гигант португалец с саблей наголо.

— Оттер, — быстро проговорил Леонард, вытаскивая свою саблю, — стань сзади меня, чтобы, пока я дерусь с этим, остальные не бросились на меня, а вы, — обратился он к Хуанне, — бегите к мосту, если можно. Соа и ваши люди там!

Едва он успел произнести эти слова, как Ксавье, яростно замахнувшись, хотел нанести удар Леонарду, но последний отпрыгнул назад, и удар пришелся по воздуху. Еще два раза Ксавье пытался ударить своего противника саблей, но оба раза Леонард повторял свой маневр, отступая к подъемному мосту. Но когда португалец бросился на него в четвертый раз, англичанин не мог повторить своего приема, так как сзади него уже были работорговцы.

Ксавье размахнулся, и при лунном свете Леонард увидел, как сверкнула сталь, но парировал удар своей саблей. При ударе стали о сталь посыпались искры и на землю полетели обломки сабель.

— Продолжай, баас, продолжай, — сказал Оттер, — обе сабли сломались!

Леонард увидел, что Оттер говорил правду. Португалец швырнул в сторону свое сломанное оружие и схватился за нож.

У Леонарда не было ножа, а о револьвере в этот момент он не вспомнил. С обломком сабли в руке он бросился на Ксавье. Противники ударились друг о друга, как два ядра. Леонард нанес Ксавье один удар своим обломком сабли, бросив его затем, как бесполезную вещь. Однако этот обломок оказал ему хорошую услугу: попав в правую руку португальца, он парализовал ее на одно мгновение, и Ксавье уронил свой нож. Противники схватились друг с другом без всякого оружия.

Дважды гигант португалец поднимал англичанина с земли, но ему не удавалось бросить его оземь, как он того хотел.

Дав португальцу время истощить себя в усилиях поднять его с земли, Леонард, сделав быстрое движение, поставил свою правую ногу за левой ногой Ксавье и с силой толкнул врага в грудь. Потеряв равновесие, гигант упал на землю с глухим стуком, как срубленное дерево, увлекая за собой Леонарда.

Одно мгновение португалец лежал тихо, тяжело дыша, Леонард повел глазами вокруг: шагах в восьми от них лежал нож, кто сумеет схватить его, тот выиграет эту смертельную игру. Ксавье также видел нож и хотел завладеть им. Чтобы лишить врага такой возможности, Леонард сделал движение и закрыл своим корпусом нож от глаз врага. Но для этого ему пришлось ослабить давление на грудь противника, чем тот и воспользовался, чтобы оторвать свою спину от земли. Толпа, увидев это, возликовала, думая, что чужеземец ослабел.

— Нож! Дайте нож! — прохрипел Ксавье, и несколько человек бросились исполнять его приказание.

Но Оттер с обнаженной саблей загородил им дорогу. Его лицо подергивалось от волнения, глаза сверкали и плечи вздрагивали.

— Кто коснется ножа — умрет, — проговорил он по-арабски, протянув свою длинную руку с обнаженной саблей. — Пусть эти петухи дерутся!

Оттер был так страшен, что никто не смел приблизиться к нему. Ксавье сделал усилие и освободил правую руку, которой и сжал горло противника. Леонард напряг все свои силы, и наконец ему удалось опять повалить Ксавье на спину, но гигант с удивительной силой сжимал его горло. Собрав последние силы, Леонард ударил португальца кулаком правой руки в лоб так сильно, что голова гиганта стукнулась о каменистую почву. Еще один удар, и Леонард почувствовал, что его горло свободно и воздух ворвался в его легкие. Теперь он мог схватить нож, но в нем уже не было надобности. Португалец, широко раскинув руки, судорожно вытянулся и затих.

Зрители с удивлением смотрели на ужасный исход борьбы. Хуанна, помня наставления своего избавителя, повернувшись, побежала к подъемному мосту. Оттер же, подскочив к Леонарду, поднял его с земли.

— Вот хороший удар! — восторгался карлик. — Он мертв, клянусь духом моей матери, хотя сталь и не коснулась его. Очнись, баас, очнись: хотя борова уже нет, но свиньи еще остались!

Леонард пришел в себя. Посмотрев кругом, он увидел Хуанну, стоявшую у моста, по-видимому, в нерешительности — бежать ли ей или стоять на месте.

— Сеньоры, — прохрипел Леонард, обращаясь к окружившим его работорговцам, — я сражался, и победа осталась за мной. Теперь дайте мне спокойно уйти вместе с девушкой. Жив ли этот человек?

Работорговцы обступили тело Ксавье, среди них находился и патер Франциско, который, став на колени, осмотрел португальца.

— Бесполезно ухаживать за ним, он мертв! — проговорил патер, встав с колен.

Работорговцы посмотрели на Леонарда с удивлением, смешанным с ужасом: кто бы мог подумать, что такой силач, как Ксавье, будет убит ударом кулака?

Однако удивление их перешло скоро в ярость. Ксавье был их любимцем, и они не хотели оставить неотомщенной его смерть. С угрозами и проклятиями подступили они к Леонарду.

— Назад! — произнес он. — Дайте мне дорогу. Я честно сражался с вашим другом, видите, я даже не воспользовался вот этим! — прибавил он, внезапно вспоминая о своем кольте, и направил на них дуло револьвера.

При блеске стали пыл работорговцев несколько уменьшился, и они расступились.

— Быть может, вы дадите мне вашу руку? — сказал Леонард, обращаясь к Франциско, стоявшему возле него. — У меня немного повреждена нога!

Франциско исполнил его просьбу, и Леонард направился к Хуанне, а Оттер шел сзади с обнаженной саблей.

Не успели они сделать и десяти шагов, как Перейра, наскоро посоветовавшись с одним из своих помощников, быстро выступил вперед.

— Схватить этого человека! — закричал он. — Он убил уважаемого дона Ксавье, нанеся ему к тому же оскорбление. Он должен поплатиться за это!

Десяток людей бросились вперед исполнять приказание своего вождя, но револьвер и сабля Оттера охладили их усердие. Леонард увидел, что положение становится серьезным.

— Хотите вы убежать отсюда? — быстро спросил он священника.

— Да, — отвечал Франциско, — здесь настоящий ад!

— В таком случае как можно скорее ведите меня к мосту. Я слаб и измучен, но там нас ждет помощь!

В это время подъемный мост, бывший от него не далее десяти ярдов, с треском опустился.

— Бегите туда, Хуанна Родд! — закричал по-английски Леонард.

Девушка немедленно повиновалась. Но взгляд ее, казалось, говорил: как я могу оставить вас?

— Ну, теперь скорей к мосту! — прибавил Леонард и, опираясь о плечо священника, прихрамывая, пошел вперед.

— Измена! — заревел Перейра. — Остановите его! Кто опустил мост?

Один из работорговцев бросился на Леонарда. Это был тот самый молодой человек, которому Леонард предлагал драться перед аукционом. Он замахнулся, чтобы ударить Леонарда ножом в спину, но Оттер, охранявший своего господина, взмахнул саблей, и работорговец рухнул на землю с раскроенным черепом.

— Взять мост и задержать его! — заревел снова Перейра.

— Поднимите мост! Поднимите! — кричал в свою очередь Оттер, с саблей и револьвером в руках отгоняя наседавших на него работорговцев.

Подъемный мост был поднят с такой быстротой, что Леонард и Франциско, которые еще не успели его перейти до конца, покатились на землю и оказались наконец в лагере рабов.

— Оттер! — тревожно позвал его Леонард, быстро вскочив на ноги. — Они убьют его!

Вместо ответа карлик, подобно дикой кошке, подпрыгнул и схватился за железные цепи поднимавшегося моста. Один из врагов попробовал было схватить его, но он с такой силой ударил его ногой по лицу, что тот полетел в воду. В следующий момент он был вне досягаемости врагов и быстро карабкался вверх. Два-три ножа и несколько пуль были пущены ему вслед, но безрезультатно.

— Ага, Желтый Дьявол, — торжествовал карлик, — посмотри назад: там виден другой дьявол, еще желтее тебя!

Перейра со всей компанией обернулся и увидел громадный столб пламени, вырвавшийся из болота. Тростники разгорались, и ветер разносил пламя.