Торнбер

Глава 29

Осень медленно уступила зиме, и хотя Грэм знал, что никогда не забудет Алиссу, она перестала часто поглощать его мысли. Он посвятил себя тренировкам, и, как и предсказывал Сайхан, он обнаружил, что помогать другим солдатам стать лучше было нелегко и интересно.

Со временем его репутация среди людей улучшилась, и теперь большинство с нетерпением ждали шанса потренироваться с ним. Его частные сессии с Сайханом стали реже, но дополнительное время он заполнял, бродя по лесам вокруг Камерона и Уошбрука вместе с Чадом Грэйсоном.

Весна в конце концов вернулась, и когда на деревьях начали появляться первые зелёные почки, Роуз позвала его в сторону однажды после завтрака.

— Грэм, мне нужно с тобой поговорить.

— Да, мама? — сказал он, опуская на неё взгляд. Роуз была высокой, для женщины, но Грэм уже был на несколько дюймов выше шести футов.

— В этом году тебе исполнится семнадцать, и хотя мне больно это говорить, я считаю, что тебе следует подумать о том, чтобы покинуть графство.

Её слова одновременно возбудили его, и наполнили трепетом. Покинуть Камерон — значило покинуть учителя, но его беспокоило не это. Сайхан уже научил его всему, чему мог — теперь его развитие полагалось на практику и самодисциплину. Глубоко в душе он тайно надеялся, что однажды Алисса каким-то образом вернётся. Его держал на месте тот факт, что подсознательно он всё ещё дожидался её.

— Зачем?

Роуз протянула руку, и положила ладонь ему на щёку, прежде чем позволить ей упасть на его крепкое плечо. «Он такой большой», — подумала она, вспоминая маленького мальчика, который когда-то всё время ходил за ней хвостиком.

— Сэр Харолд, из Албамарла, послал мне письмо. Он ищет нового оруженосца, и Сэр Сайхан порекомендовал ему тебя.

Грэм отвёл взгляд, чувствуя неуверенность. Это была чудесная возможность, но он всё ещё чувствовал неохоту:

— Я не думаю, что готов.

— Готов? — недоверчиво сказала она. — Ты уже лучший воин во всём замке. Оставаясь, ты почти ничего не выгадаешь. Если ты действительно хочешь быть рыцарем, то должен позаботиться о будущем. У Сэра Сайхана уже есть два оруженосца. В столице ты сможешь продвигать свою карьеру, и есть и другие вопросы, о которых следует подумать.

— Меня не интересует сватовство, Мама, — упрямо сказал он ей.

Роуз Торнбер уже усвоила тяжёлый урок, когда подталкивала свою подругу искать нового мужа годы тому назад. Повторять его она не желала:

— Это не входило в мои намерения. Тебе нужно встречаться с другими дворянами, развивать дружбу с товарищами. Однажды должность моего отца падёт на твои плечи, как и титул Торнбера. Ты должен познакомиться с другими лордами. Дружбу трудно завести в более поздние года, а сейчас — самое время.

Грэм сжал губы в линию, не зная, что сказать. Он понимал, что она была права, но его чувства настаивали на ином образе действия.

Она ещё раз похлопала его, прежде чем скромно сложить руки перед собой:

— Тебе не нужно отвечать сейчас же. Графа пригласил с визитом Король Да́рогэн Данбарский. Граф попросил меня отправиться с ним, чтобы давать советы. Ты можешь озвучить мне своё решение, когда я вернусь.

Он нахмурился:

— Как долго тебя не будет?

— На дорогу ушли бы недели, но Мордэкай отвезёт нас туда в этой своей ужасной летающей штуковине. До Сурэнсии мы должны добраться за день, но останемся там не неделю с визитом к Королю Николасу, прежде чем двинуться в Данбар. Этот визит скорее всего займёт ещё неделю, а может и больше. Нас может не быть здесь три или четыре недели.

— Нас?

— Граф, Пенелопа, я, и близнецы, — ответила она.

— А как же охрана? Ты не можешь отправиться без эскорта.

Она улыбнулась:

— Я буду путешествовать аж с тремя волшебниками. Сомневаюсь, что что-то сможет представлять для нас опасность, но ты прав — будет неподобающим отправиться без хотя бы символичной охраны. Сэр Сайхан также поедет, вместе с отрядом из трёх стражников.

— А он сможет уместить столько народу в свою летающую машину?

— Будет тесно, но это неудобство гораздо меньшее, по сравнению с проведением недель в седле.

Грэм кивнул:

— Похоже, что ты уже всё спланировала.

— Конечно же, хотя мне нужно будет, чтобы ты позаботился о Кариссе, пока я в отлучке.

Он засмеялся:

— Скорее это она будет заботиться обо мне.

Три дня спустя Грэм был во дворе. Утренний воздух был морозным, напоминание о зимних холодах. Карисса стояла рядом с ним, пока они прощались, наблюдая за тем, как взрослая часть семьи Иллэниэл втискивалась вместе с их матерью и охраной в по большей части невидимую летающую машину. Мордэкай взошёл на борт последним.

— Питэр Такер будет главным в повседневных вопросах, пока меня нет, а Капитан Дрэйпер позаботиться о защите замка, но я буду себя чувствовать лучше, зная, что ты здесь, и приглядываешь за Коналлом и Айрин.

Грэм отвесил сдержанный поклон:

— Я позабочусь об их безопасности, милорд.

Мордэкай тихо засмеялся:

— Не надо мне этих твоих «милордов» — ты мне почти как сын. — Он коротко обнял Грэма. — Боги, мальчик! Ты стал здоров как бык.

— Дело в еде, которую готовит Повар. Удивительно, как я не растолстел, — пошутил Грэм.

Граф похлопал по своему собственному зарождавшемуся брюшку:

— Если я не буду осторожен, то мне именно это и грозит. Элэйн будет проверять тут всё время от времени, и она сможет связаться со мной, если что-то случится.

— Всё будет в порядке, сэр.

Мэттью сделал ему жест через прозрачную стену летающей машины, похлопав себя по предплечью, и отрицательно покачав Грэму головой. Это было напоминанием о том, что ему не следует пытаться призывать Шип. Несмотря на долгую зиму, Мэттью всё ещё совершенствовал меч. Грэм кивнул, давая Мэтту знать, что понял.

Мигом позже они медленно поднялись с земли, а затем всё быстрее понеслись прочь, направляясь на север, к столице Гододдина.

Без Графа и близнецов жизнь стала тише.

Грэм продолжали каждое утро заниматься с Капитаном Дрэйпером и его людьми, но послеобеденные часы проводил с Кариссой и двумя младшими детьми Иллэниэлов, Коналлом и Айрин. По ночам они с Кариссой оставались в горном доме Иллэниэлов, вместе с Лилли Такер, которая формально отвечала за Айрин и Коналла. Они уже были достаточно взрослыми, чтобы никому из них не требовалось много пригляда, но они всё ещё были слишком маленькими, чтобы оставлять их одних.

Спустя неделю после отъезда Графа, Грэм сидел снаружи коттеджа Иллэниэлов, играя в шахматы с Айрин под наблюдением Кариссы. Его сестра едва сдерживалась, чтобы не помогать ему. Она играла гораздо лучше него, а Айрин методично уничтожала его защиту.

— Не-е-ет, — медленно простонала его сестра, когда его пальцы отпустили коня. Он явно допустил очередную ошибку, хотя и не мог её видеть.

Айрин улыбнулась, и прижала коня своим слоном. Ещё несколько ходов, и она объявит ему шах и мат.

— Мва-ха-ха-ха, — сказала она, имитируя зловещий смех.

— А-х-х, — сказал он, постепенно начиная осознавать свою ошибку.

Айрин радостно хлопнула в ладоши, увидев понимание на его лице. Любезно признав поражение, Грэм наклонил своего короля, и сдался:

— Теперь тебе придётся играть с Кариссой. Я больше не могу обеспечить тебе достойный бой.

Они поменялись местами, и он стал наблюдать за их игрой, но его разум витал в другом месте. Холодный ветер проникал за воротник его дублета, но его уравновешивало тепло весеннего солнца. Несмотря на приятную погоду, ему было не по себе.

— Постарайся не выглядеть таким кислым после поражения, — посоветовала его сестра.

— Нет, дело не в этом, — ответил он. — Что-то ощущается странным.

— Может, ты начинаешь развивать магический взор, — подала мысль Айрин.

— Никто из наших родителей не является волшебником, Рэнни, — напомнила Карисса. — Это очень маловероятно.

— А, ну да, — сказала более юная девочка.

Они продолжили играть, но его чувство никуда не делось. Когда они закончили, он посмотрел на солнце:

— Уже почти пора есть. Надо возвращаться в замок.

Девочки кивнули, и начали убирать доску и фигуры. Они нашли в доме Лилли и Коналла, и вернулись в Замок Камерон впятером. Пока они шли, Грэм наконец догадался, что его беспокоило.

«Птицы перестали петь». Их щебет обычно постоянно присутствовал в горах днём. «Наверное, поблизости объявился какой-то хищник». Он решил держать под рукой лук, когда они выйдут наружу в следующий раз.

* * *

Они были посреди ужина, когда вместе с одним из карауливших ворота стражей явился посыльный.

— На Арундэл напали! — крикнул он, входя в зал.

Зал взорвался удивлёнными криками, когда все встали и заговорили одновременно, но Капитан Дрэйпер быстро утихомирил хаос:

— Сесть и заткнуться!

Питэр Такер и капитан отвели посыльного в сторону, и коротко переговорили, прежде чем повернуться, и заговорить с собравшимися людьми.

— Похоже, что маленький отряд рейдеров напал на некоторые фермы рядом с Арундэлом, грабя и поджигая, — сказал Питэр, обращаясь к ним. — Быстро заканчивайте ужинать. Капитан Дрэйпер удвоит этой ночью стражу, и будут высланы патрули для поисков и разведки. Мы позаботимся о том, чтобы разбойники не укрылись в этих землях.

Капитан уже упорно шагал из зала, и Питэр подошёл к Грэму:

— Я хотел бы, чтобы ты забрал Айрин и Коналла обратно в дом, и оставался с ними.

— С ними будет Лилли, — сказал Грэм. — Я мог бы оказаться полезнее в патрулях. Я знаю больше об ориентировании на местности, чем большинство здешних солдат.

— Ни за что, — сказал камергер. — Пока я не узнаю, насколько истинные размеры угрозы, я должен прибегать ко всем предосторожностям, а это означает заботу о том, что дети Графа в безопасности, не говоря уже о тебе и твоей сестре.

Грэм наклонился поближе, тихо сказав:

— Ты, чёрт побери, отлично знаешь, что дом Графа находится в сотнях миль отсюда. Они и без меня будут там в полной безопасности.

Лилли Такер уже вела за собой Айрин и Кариссу, и Коналл следовал за ними с разочарованным взглядом.

Питэр строго посмотрел на него:

— Я ничего такого не знаю, но как бы то ни было, мои приказы ясны.

Коналл вернулся:

— Грэм, ты идёшь с нами? — выражение его лица ясно давало понять, что он отнюдь не радовался мысли о том, чтобы сидеть взаперти с одними только девчонками за компанию.

Грэм перевёл взгляд с него на камергера, а потом обратно.

— Ага, иди. Я скоро догоню.

Коналл наградил его благодарным выражением лица, и побежал следом за остальным. Грэм сжал губы, и направился в апартаменты Торнберов. Если уж он должен был «охранять» детей, то с тем же успехом он мог захватить кольчугу и меч, которые ему недавно дала мать. Меч был новым, но кольчуга была наследием его отца. Дориан перестал носить её после того, как Мордэкай дал ему зачарованные латы, но она была гораздо лучше обычной кольчуги. Дробящий удар она остановить не могла, но наложенные чары не позволяли ничему пробить её.

Он медленно шёл по коридору, думая тёмные мысли.

Он был на полпути туда, когда вспомнил о молчании птиц. Холодный страх пробежал по его спине. «А что, если нападение на Арундэл — лишь отвлекающий манёвр, чтобы сосредоточить наше внимание другом месте?». Нападение произошло очень вовремя, в период отсутствия всех старших Иллэниэлов. Немногие враги могли надеяться стать прямой угрозой для Арундэла, пока там жили Уолтэр Прэйсиан и его дети.

Грэм сменил направление, и побежал. Крики он услышал ещё до того, как добрался до цели.

Один из стражников у двери Иллэниэлов уже был мёртв, заливая пол кровью. Другого нигде не было видно. Грэм нырнул во внешнюю дверь, и стал свидетелем сцены, вышедшей прямо из какого-то ужасного ночного кошмара.

Второй стражник был жив, едва-едва — его тело было наполовину зажато внутренней дверью, которая вела в тайный дом Иллэниэлов. Он цеплялся за дверной косяк изо всех сил, пытаясь не дать находившимся внутри людям закрыть дверь. Как только она будет закрыта, ник то из оставшихся в замке людей не сможет до них добраться. Единственные жители Камерона, кто обладал такой способностью, уже были внутри — Лилли Такер и двое детей.

Находившаяся внутри фигура в чёрном раскрыла дверь, лишь чтобы снова хлопнуть ею, давя руку и ногу стражника. Человек начал снова открывать дверь внутри, готовясь ещё раз ею хлопнуть, когда Грэм врезался в неё, используя своё тело подобно тарану.

Дверь на миг распахнулась, и Грэм отлетел в сторону, падая на вешалку, и едва избежав удара копьём. Внутри стояло пятеро мужчин, один — с копьём, остальные — с чёрными дубинками и кинжалами тёмной стали. Лилли и детей нигде не было видно, но он слышал крики где-то внутри дома.

Пока он падал, разум Грэма очистился, исчезая в пустоте. Схватив в падении вешалку, он покатился вместе с ней, используя инерцию, чтобы убраться подальше от копейщике. Острая боль в рёбрах сказала ему, что он, возможно, уже ранен, но у него не было на заботу об этом лишнего времени.

Лежание на полу не было идеальной позицией, с которой следовало начинать бой против пятерых вооружённых противников.

Доверив своим товарищам разобраться с незваным гостем, копейщик повернулся, и вытолкнул раненого стражника копьём через дверь, прежде чем захлопнуть её. Между тем, двое мужчин с дубинками пошли прибить Грэма. Оставшиеся двое разошлись в стороны, готовые помочь при нужде — входной коридор не позволял им всем легко нападать на него одновременно.

Вешалка зацепила одного из них за ноги, сбив его на пол, хотя второй мужчина сумел через неё перепрыгнуть. Оставив своё единственное оружие запутавшимся в ногах первого мужчины, Грэм вскочил на ноги прежде, чем другой пришёл в себя от его манёвра. Один из тех, что стояли поодаль, приблизился сзади, ударяя дубинкой по незащищённому черепу Грэма.

Обладая сверхъестественным восприятием, Грэм шагнул назад, позволяя дубинке промелькнуть у себя перед лицом, и поймал руку мужчины своей собственной, изгибаясь, и кидая этого нападающего в другого, подходившего к нему спереди.

Двинувшись вбок, он едва избежал колющего удара копейщика, нацеленного ему в почку. Схватив столик, он поднял его как раз вовремя, чтобы остановить удар ещё одной дубинки, одновременно сгибаясь в поясе, чтобы избежать колющего удара кинжалом, последовавшего за дубинкой под низким углом.

Взяв столик за две ножки, он махнул им вбок, сбив копейщика на пол раньше, чем тот смог вернуть себе равновесие, и используя инерцию удара, чтобы выставить столиком блок против удара дубинки третьего врага. От силы удара столик разлетелся у него в руках, оставив его с двумя ножками, на конце одной из которых хлипко висел кусок столешницы.

Грэм яростно улыбнулся, наступая вперёд с двумя деревянными палками в руках.

Их лица скрывала чёрная ткань, но глаза нападавших широко раскрылись, когда он набросился на них, махая ножками от стола со смертоносной точностью. У копейщика не было шанса встать, когда один из тяжёлых кусков дерева ударил ему по черепу с тошнотворным хрустом.

Случившийся затем бой был коротким и неприглядным. Держа в руках две импровизированных дубинки, Грэм блокировал их удары, двигаясь в перёд, а затем вправо, чтобы внести дисбаланс в их защитную позицию. Прежде чем мужчина слева смог обойти его с фланга, он сбил на пол того, что был справа, и заставил того, что в центре, повернуться, не выпуская Грэма из виду.

Нанеся обманный удар, Грэм заставил этого мужчину атаковать слишком далеко влево, и вознаградил его двойным ударом по руке и рёбрам, прежде чем пригнуться, чтобы избежать удара по голове от третьего человека. Из своего нового положения он вывел из строя одну из его ног, и добил его ещё в падении.

Последний бросился бежать, пытаясь спастись или, быть может, предупредить остальных. Грэм метнул одну из деревянных ножек, и с удовлетворением увидел, как она попала врагу в спину, лишив его равновесия. Вторую он метнул человеку в ноги, вскочив, и последовав за ней.

Последний бросок сбил мужчину на пол, и прежде чем тот смог встать, Грэм навалился на него. При падении тот потерял дубинку, но всё ещё сжимал свой кинжал, и они стали бороться за обладание этим оружием. Конец их борьбы был предрешён. Вес Грэма превышал вес убийцы более чем на пятьдесят фунтов, и, как знали солдаты с тренировок, сила Грэма была устрашающей.

Используя свой вес, Грэм заставлял кинжал медленно опускаться, пока не почувствовал, как тот достиг груди мужчины. Последний толчок — и лезвие с отвратительной лёгкостью вошло убийце в грудь. Испускаемый его противником отчаянный крик о помощи превратился в булькающий кашель.

Не теряя времени, Грэм выпутался из его хватки и встал, взяв себе дубинку мужчины. Он осторожно взвесил её, прежде чем жестоко ударить ей вниз, лишив врага сознания, если вообще не убив. Он пошёл обратно по коридору, и позаботился о том, чтобы остальные тоже не могли встать, прежде чем позволил себе расслабиться.

Непосредственная опасность осталась позади, его мысли вернулись, и он уставился на бойню в коридоре. Кровь, мозги, и даже кусочки кости пятнали пол и стены коридора. Пятеро были мертвы. «Не ранены — мертвы», — подумал он. «И это сделал я». Его разум открутил сцену обратно, и он снова увидел себя разбивающим головы тем, кто был выведен из строя.

У Грэма свело живот, и он почувствовал, как его внутренности всколыхнулись. «Что я наделал?».

Крик из более глубокой части дома заставил его прийти в себя. Всё ещё не кончилось.