Глава 21


На следующее утро Тот пил свой четвёртый кофе и наблюдал, как Кема кормит Анубиса по одному маленькому кусочку курицы.

— Как ты думаешь, он верит в то, что он действительно собака? — спросила она.

— Он не знает, кто он такой, но собачьи инстинкты, кажется, в нём самые сильные, — ответил Тот. Он потёр больное место на рёбрах, где когти Анубиса разорвали его прошлой ночью.

Сету удалось телепатически связаться с Анубисом, но только на время, достаточное для того, чтобы убедить его, что они пытаются ему помочь. Момент ясности ускользнул, и сознательная часть Анубиса снова скрылась.

— Я не сомневаюсь, что он находится под проклятием. Нам нужно только придумать, как вернуть его в человеческую форму, и тогда он, возможно, сможет объяснить, что произошло, — сказал Тот.

— Так что нам придётся бороться с сумасшедшим, а не с бешеной собакой, — ответила Кема, почёсывая Анубиса за ухом.

— Сумасшедший человек, по крайней мере, может говорить. Он мог превратиться в собаку, чтобы выжить, что бы с ним ни случилось.

Тот не мог себе представить, как отреагирует гордый бог мёртвых, когда узнает, что каждую симпатичную женщину, с которой он сталкивается, можно обнимать и похлопывать. Кема заботилась о нём с тех пор, как его доставили домой. Анубис свернулся калачиком в шезлонге и спал так, словно не спал последние сотню лет. Возможно, так оно и было.

Одна только мысль об Анубисе, напуганном и одиноком, запертом в ловушке как животное на тысячи лет, заставила сердце Тота болеть.

Словно почувствовав его печаль, Кема подошла к нему и обняла его за талию. Она была самой нежной женщиной, за которой Тот когда-либо ухаживал, и, как и все люди, которым было отказано в нежности, он не мог насытиться ею. Он притянул её ближе и поцеловал в макушку.

— Скажи мне, чем я могу помочь? — сказала она ему в грудь.

— Нам нужно просмотреть книги, которые я собрал в библиотеке, и попробовать что-нибудь, чтобы увидеть, сможем ли мы заставить Анубиса вернуться, — ответил Тот.

— Как ты думаешь, Сет сможет снова до него достучаться?

— Я, честно говоря, не знаю. Он вернётся сегодня вечером, чтобы попытаться ещё раз. Он ловил когти Анубиса гораздо чаще, чем я прошлой ночью. Он отказался сопротивляться, если тот причинит ему вред.

Тот никогда раньше не видел, чтобы Сет охотно терпел подобные избиения. У них с Анубисом была сложная история, но Сет любил его. Все всегда любили Анубиса, кроме его родителей.

Кема коснулась его лица, вернув Тота из вековых воспоминаний. Она поднялась на цыпочки и медленно поцеловала его, слегка касаясь его языком.

— Чем я заслужил это? — спросил Тот.

— Вообще ничем. Ты просто выглядел так, будто тебе это нужно, — ответила Кема, её тёмные глаза наполнились лукавой радостью.

Грудь Тота болела, внутри неё накапливался клубок эмоций, с которыми он не знал, как справиться и что с ними делать.

— Спасибо, так и было. Теперь посмотрим, сможем ли мы заманить Анубиса в библиотеку.

В конце концов, потребовались лишь мягкие уговоры Кемы и миска миндального печенья. Анубис свернулся калачиком в читальном зале вместе с Кемой, наблюдая за ними обоими тёмными глазами. Время от времени они вспыхивали серебряным светом его магии, но он всегда угасал так быстро, что Тот не имел возможности понять, что это значит.

Кема одной рукой делала заметки в дневнике, а другой просматривала страницы книги. Тот сидел за столом и делал то же самое.

В совместной учёбе было легко, чего он не ожидал. Обычно он ненавидел попытки сосредоточиться или поработать над чем-то в присутствии других людей. К тому времени правильность присутствия Кемы должна была перестать удивлять Тота, но всё равно удивила. Как и привязанность, она подкралась к нему и заставила осознать, насколько одиноким он был до того, как снова нашёл её.

«Тебе нужно скорее разобраться в этих чувствах», — в сотый раз сказал он себе. Его больше всего беспокоило то, что, если он изольёт ей свою душу, Кема может сбежать. Или, что ещё хуже, поехать в Грецию.

— Ты помнишь воспоминания Гермеса о встрече с Анубисом? — спросила Кема.

— Да, а что насчёт них?

Кема почесала голову кончиком ручки.

— Меня что-то в этом беспокоит. Я не могу перестать зацикливаться на этом, и обычно, когда мой разум делает что-то подобное, на то есть причина. Проведи меня через них ещё раз?

Тот отложил карандаш и закрыл глаза, пытаясь вспомнить все детали разбитых воспоминаний Гермеса.

— В храме шло празднование. Гермес сидел на краю фонтана в меланхолическом настроении и жаловался, что слишком стар для подобной вечеринки. Он дал Анубису пива и сказал, что, возможно, у него была правильная идея пожить какое-то время животным. Видимо, Анубис сказал ему, что это было не по его воле, и Гермес спросил его, не влюбился ли он не в ту смертную и был ли проклят. Что-то было в его Ка, когда Гермес прервал его и пошёл за пивом…

Рядом с Кемой всхлипнул Анубис. Тот открыл глаза, и Анубис снова издал звук. Его глаза светились серебряной силой.

— Ш-ш-ш, ты в порядке, — Кема похлопал его по лапе. — Это как-то связано с твоим Ка? — Анубис поднял лапу и положил ей на колени, носом потирая ей плечо.

— Ладно, ладно, я поняла, — сказала она, глядя на Тота. — Ты хоть представляешь, о чём он?

— Понимание душ всегда было магической сферой деятельности Анубиса, а не моей, — Тот нахмурился и поднялся на ноги. — У меня наверху есть инструмент, который может нам помочь.

За последние столетия Тот потратил много времени на изъятие магических артефактов и устройств из публичного обращения. В течение последней тысячи лет было время, когда алхимики и мистики всего мира были одержимы идеей увидеть и измерить душу.

Тот конфисковал устройство, созданное магом в Персии. Он имел форму астролябии (прим. перев.: один из старейших астрономических инструментов, служивший для измерения горизонтальных углов и определения широт и долгот небесных тел), но циферблаты внутри него были настроены так, чтобы измерять силу и глубину души.

Это было настоящее творение, для достижения которого, к сожалению, потребовались жертвы и эксперименты над двенадцатью людьми, а также сделка с ифритом. Найдя силу в чужой боли и воспользовавшись ею, одержимость мага превратила его в серийного убийцу.

Тот не чувствовал ни малейшей вины, когда лишил мага магии и большей части воспоминаний, прежде чем оставить его пасти коз в отдаленной деревне. Он был в шаге от его убийства, прежде чем решил, что лучшим наказанием будет заставить его прожить остаток своих дней, как крестьяне, которых он убил.

Теперь всё, что Тоту нужно было сделать, это вспомнить, куда он положил эту проклятую штуку.

«Наверху» имелось в виду в комнатах, которые он на протяжении веков заполнял всем, что ему нравилось. В какой-то момент он планировал провести инвентаризацию, но забыл об этом, а затем всё вышло из-под контроля, и у него не было времени всё закодировать и каталогизировать.

Вместо этого Тот вытащил из кармана безделушку. Это была маленькая золотая стрела, нанизанная на цепочку. Позволив своей магии пропитать её, он чётко описал желаемый объект. Стрела взлетела и промчалась по проходам, Тот бежал позади, чтобы не отставать от неё.

Тот рисковал, проходя через комнаты и библиотеки, туннели и гробницы, следуя за стрелой и стараясь не слишком отвлекаться на все предметы, о которых он забыл за столетия.

Стрела наконец остановилась перед массивным сундуком, скованным цепями, оберегающими содержимое.

— Большой. Теперь мне нужно вспомнить, из чего я их создал.

Тот сел перед сундуком и принялся за работу, взламывая замки. Открыв сундук, он порылся в нём и нашёл бронзово-серебряного прорицателя душ в кожаном мешке, наполовину наполненном песком.

Тот не знал, сколько времени это заняло, поскольку в некоторых старых комнатах время было несколько искажено, но, когда он наконец вернулся в библиотеку, он обнаружил Сета сидящим с Анубисом.

— Куда делась Кема? — спросил Тот.

Сет растянулся.

— Пошла спать. Тебя не было несколько часов, а уже за полночь. Она волновалась и хотела пойти за тобой. Вместо этого я посоветовал ей пойти вздремнуть, а ты присоединишься к ней, когда будешь готов.

Тот покрутил устройство в руках.

— Я не хотел её беспокоить. Это заняло больше времени, чем я думал.

— Я понял, как много. Сходи вниз. Я приготовил бамию, а ты выглядишь немного бледным, — прознёс Сет, выталкивая его из библиотеки. Анубис спрыгнул с дивана и последовал за ним, и никому из них не пришлось его уговаривать.

— Мне тяжело видеть его таким, — признался Сет. Он усадил Тота за обеденную стойку, прежде чем накрыть стол и поставить перед ним миску с дымящимся рагу и рисом.

Тот поиграл ложкой, пытаясь вызвать аппетит.

— Надеюсь, это не продлится слишком долго. Кема ела?

— Да, она поела. Она мне нравится, Тот. У неё есть нахальная сторона Гермеса, но каким-то образом она делает её очень милой, — ответил Сет. — Она идеально подходит тебе.

— Я знаю.

— Тогда почему ты выглядишь таким несчастным? Я думал, вы двое хорошо ладите.

Тоту нужно было выпить, если он собирался вести этот разговор. Послышался звон хрусталя, и из дома появился графин с янтарной жидкостью. Тот налил стакан.

— Я не несчастен. Я счастливее, чем когда-либо за последние столетия.

— Тогда что тебя гложет? — настаивал Сет.

Тот сделал глоток, изо всех сил пытаясь сформулировать слова.

— Я не могу взять её в ученицы, если буду за ней ухаживать. Это не сработает. Она полна волшебства, и оно растёт с каждым днём. Две ночи назад она напала на джинна и выжила! Ей нужно правильное обучение.

— Ты всё равно можешь дать ей это, даже если не возьмёшь её в ученики, — ответил Сет. — Судя по тому, что я видел сегодня вечером, она довольно хорошо учится.

— Да, но это меня только больше напрягает. Может быть, ей стоит… — Тот с трудом выговорил слова, — …поехать в Грецию с Гермесом. Геката там и будет учить её. Гермес поступил бы с ней правильно, и их магия достаточно схожа, чтобы он мог ей помочь.

— Тот, такая девушка, как она, встречается раз в тысячелетие.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Вот почему я должен об этом подумать. Я не хочу её сдерживать, потому что я слишком эгоистичный старый придурок, чтобы отпустить её, когда мне нужно это сделать. Это продлится так долго до того, как она обидеться на меня.

Сет покачал головой и налил себе стакан виски.

— Я тебя, чёрт возьми, не понимаю. Сначала ты хочешь держать Кему как можно дальше от Гермеса, а теперь хочешь, чтобы она отправилась с ним в Грецию. Что изменилось? Секс был ужасным? Давай, выкладывай!

Тот посмотрел на царапины на деревянной стойке и сказал почти шепотом:

— Думаю, я влюблён в неё.

— Ну… чёрт, — Сет наполнил стакан Тота. — Это обязательно произошло бы в какой-то момент. Я не могу винить тебя за это. Она потрясающая и какая-то…

— Идеальная. Я это знаю, — Тот положил лоб на стойку и застонал. — Что мне делать? Посоветуй мне, бог любви и войны.

— Ты спрашивал Кему, хочет ли она пойти с Гермесом?

— Нет. Но это же Гермес. Его проклятая статуя стояла у неё в гостиной. Он е— любимец. Конечно, она пойдёт с ним.

— Хм, я не уверен, что всё так. Может быть, тебе стоит спросить её, а не ломать голову над этим. Греция — не другой конец света, Тот. Если она пойдёт с Гермесом, это не значит, что всё, что у вас двоих происходит, нужно прекратить. Я не знаю, что она видит в таком злобном старом канюке, как ты, но любовь в этом смысле странная штука.

Тот поднял голову со стойки и допил свой напиток.

— Я не могу влюбиться, Сет. Это фигня. Кема тоже думает, что это обман. Это всего лишь взаимное притяжение, верно?

— Тебе действительно интересно моё мнение? — Сет выглядел удивлённым, но Тот махнул ему рукой. Это была единственная область жизни, в которой он никогда не мог разобраться, и Сет говорил ему прямо.

— Я знаю тебя с незапамятных времен, колдун. Ты высокомерный, заноза в заднице, всезнающий придурок. Но, несмотря на это, ты — один из самых порядочных богов, которых когда-либо ведала Вселенная. Наконец-то найти кого-то, кого ты можешь терпеть, и, что более важно, кто может терпеть тебя, чёртова редкость. Ты самое умное существо на свете, так что, если ты облажаешься, это будет первая глупость, которую ты когда-либо совершишь.

— Я думаю о том, что лучше для неё, а не для меня, — заметил Тот.

— Я тоже. Кема тоже была одна всю свою жизнь, и, если ты думаешь, что она позволит тебе оттолкнуть её, потому что ты напуган, ты ошибаешься. Она любит тебя и это взаимно, Тот, поняла она это или нет. Это исходит от неё, когда она говорит о тебе, так что не думай, что она позволит тебе оттолкнуть её от этого чувства.

Тот крутанул устройство на стойке, наблюдая, как свет мерцает на бронзе и серебре.

— Я поговорю с ней о Греции, посмотрим, что она захочет сделать. Это должен быть её выбор.

Сет постучал своим стаканом по Тоту.

— Видишь? В конце концов, ты умный. А теперь ешь свою чёртову еду, и посмотрим, расскажет ли нам этот блестящий гаджет, что происходит с Анубисом.

Тот съел бамию, хотя едва попробовал её, его разум был наполнен мыслями о Кеме и том, что сказал Сет. Он посмотрел через кухню туда, где Анубис терпеливо наблюдал за ними.

Сначала разобраться с многовековым проклятием. Это будет проще, чем разобраться в своих чувствах к женщине, о которой ты не ожидал, что будешь заботиться.

Сет подождал, пока Тот закончит есть, прежде чем налить им обоим ещё виски, и они переключили своё внимание на Анубиса.

— Тебе нужно, чтобы я изменился и попытался поговорить с ним? — спросил Сет.

— Пока не уверен. Сначала посмотрим, сработает ли это. В воспоминаниях Гермес вёл односторонний разговор и упомянул Ка Анубиса. Посмотрим, что с ним происходит.

Тот открыл прорицатель душ и вытряхнул песок. Внутри начали жужжать и тикать маленькие шестеренки. Он отрегулировал циферблаты, когда магия осветила их впервые за столетия. Тот направил указатель внутри него на Анубиса и стал ждать.

Через несколько секунд устройство начало пульсировать фиолетовым светом, то вспыхивая, то выключаясь, не в силах успокоиться.

— Что это значит? — потребовал Сет.

— Я не… это не должно быть так… — пробормотал Тот, переустанавливая шкалы. Он подождал, пока они вернулись в исходное положение. Уши Анубиса замерцали, серебро потекло ему в глаза.

Тот встряхнул устройство и попробовал ещё раз.

— Чёртов ад. Теперь я знаю, почему он жаловался на свою Ка. Её чертовски не хватает.

Тот и Сет всё ещё спорили, когда появилась Кема, взлохмаченная и одетая в одну из туник Тота.

— О чём вы кричите в такой час? — пробормотала она. Девушка подошла к Тоту и обняла его сонными руками. Окутанный её теплом и ароматом, Тот на мгновение забыл, что она задала ему вопрос.

— У Анубиса отсутствует часть его Ка, — ответил он.

Кема взяла свой напиток, отпила и вернула его.

— Ни за что. Как это возможно? Разве он не должен быть мёртв без души?

— Поговори с ней техническим языком, Тот. Иначе она не поймёт, — сказал Сет. Он смотрел на Анубиса, выражение его лица менялось от растерянности, печали и тошноты.

— Душа состоит из частей, Кема, — начал Тот. — Ка, в самом простом понимании, — это часть твоей индивидуальной личности. После смерти она может перемещаться между мирами, если человек этого пожелает. Ба — это твоё сердце-душа, и, как и Ка, она может прийти в любой момент, обитая в своей статуе, которой в древние времена люди оставляли подношения. Твой Хайбит — это твоя тень. Все эти элементы одновременно взаимодействуют внутри Кха, твоего эфирного тела. Ты улавливаешь о чём я?

— Да, это как органы внутри физического тела, но они — части твоей души внутри твоего духовного тела, — ответила Кема, и Тот захотел расцеловать её.

— Именно так.

Кема снова посмотрел на Анубиса.

— Значит, отсутствие Ка у него похоже на отсутствие почки, поэтому он и заперт в этой форме?

— Не знаю. Я никогда не видел бога, которому бы не хватало части себя таким образом. Его магия не будет работать так, как должна. Ему будет трудно удержаться за то, кем он является, потому что эта жизненно важная часть отсутствует. Без этого он совершенно потеряет баланс, — ответил Тот.

— Он мог изменить форму в ответ на стресс, как если бы ему пришлось бежать от того, кто сделал это с ним, — сказал Сет, его нога беспокойно подёргивалась. khu Как только это произошло, из-за того, что ему не хватало Ка, он, вероятно, не смог вернуться в свою человеческую форму. Ты знаешь, каково это, когда ты меняешься, Тот, твоя животная форма хочет взять верх, и тебе приходится удерживать свою истинную форму в уме, чтобы снова обратиться.

Кема успокаивающе потёрла Тота по спине.

— В этом есть смысл. Думаю, главный вопрос в том, как мы можем напомнить ему, кто он такой?

— А как насчёт того, чтобы отвести его в Дуат? — предложил Сет.

Тот покачал головой.

— Если мы не убьём его, его не удастся доставить туда. Ему нужно умереть, чтобы добраться до ворот. Я не собираюсь убивать его, чтобы посмотреть, сработает ли это, так что давай подумаем о другом варианте.

— Мне нужно поспать. Дай мне обдумать это, и я вернусь завтра, — сказал Сет, потирая рукой лицо.

— Но… — начал Тот.

— Ничего не изменится. Он был таким уже почти пять тысяч лет. Ещё одна ночь ему не повредит. Мне нужна кровать и моя женщина, и, похоже, тебе тоже, khu Сет сумел ухмыльнуться Кеме, всё ещё свернувшейся калачиком под плечом Тота.

Кема фыркнула.

— Его женщина, моя задница. Хотя я согласна, что мне нужна кровать.

Сет только посмеялся над этим.

— Увидимся завтра. Берегите Анубиса до тех пор.

— Он не выйдет из-под моей защиты, обещаю, — ответил Тот, зная, что Сет нуждается в утешении. Когда он ушёл, Кема стащила Тота со стула.

— Пойдём, колдун. Утром после сна ты сможешь мыслить яснее, — проговорила она, взяв его за руку и поведя к лестнице.

— Ты сказала, что нам нужна кровать, а не сон, — заметил Тот.

— Мне нужно поспать. Если у тебя ещё есть силы, ты можешь использовать их, сделав мне массаж, — ответила Кема, и Тот вовсе не считал это плохой идеей.


Загрузка...