Глава 22
На следующее утро Кема поцеловала сонного Тота, прежде чем вернуться в свою комнату и поискать свой телефон. Магия дома поместила его на небольшой комод и подключила к зарядному устройству. Кема была вынуждена признать, что ей нравился дом, который делал для неё всё.
Просматривая свои контакты, она нашла Гермеса в списке «Самый могущественный бог магии». Кема фыркнула от смеха, когда она впервые увидела то, как он себя подписал, а затем решила оставить так. Она написала ему, чтобы узнать, хочет ли он кофе. Ей нужно было с кем-то поговорить, и впервые в жизни у неё был кто-то.
«Назови место, и я буду там», — ответил Гермес через минуту.
Улыбаясь, Кема послала ему название кафе рядом с Библиотекой и пошла проведать Анубиса. Бог мёртвых обнюхивал кухню, поэтому Кема покормила его и попыталась подавить желание обращаться с ним как с собакой.
— Не волнуйся, Анубис, ты не будешь таким долго. Обещаю, — сказала она и погладила его гладкую шерсть. — Тот разберётся с этим, и ты очень скоро вернёшься к своему прежнему облику.
Анубис бросил на неё взгляд, говоривший, что он не собирается задерживать дыхание.
На улице день был тёплый и солнечный, и сердце Кемы гудело от странного счастья. Гермес ждал её в тени пальм, выглядя сексуально и отчужденно, и вызывая изумление почти у всех, кто проходил мимо.
Почему у меня нет подобного крутого гена?
Она разгладила подол своего красного сарафана с бретельками и постаралась не нервничать.
— Вот и она. Ты сегодня рано встала, — поприветствовал её Гермес.
— Уже десять, едва ли рано.
— И всё же я был удивлён и рад получить твоё сообщение. Что-то случилось?
— В основном Анубис.
Кема и Гермес купили кофе и прогулялись по набережной.
Средиземное море представляло собой потрясающе голубое пространство перед ними. Она рассказала ему о поездке в Саккару, о выслеживании Анубиса, о битве и, наконец, о возвращении его в Александрию. Когда она поведала ему о том, что Анубису недостаёт части его души, Гермес тихо выругался.
— Вот что он пытался мне сказать той ночью? Чёрт, я бы хотел вернуться. Я даже не могу вспомнить, почему я этого не сделал, — произнёс он.
— Мы нашли Анубиса, и это всё, что имеет значение. Если бы не ты, мы бы его вообще не нашли.
— Это сведёт Тота с ума. Но хватит о них, я хочу узнать о тебе, Кема, — сказал Гермес с ободряющей улыбкой.
— Обо мне? Рассказывать особо нечего.
— Брось это. Знаешь ли ты, кто твои родители? Где ты выросла? А как насчёт того, чтобы узнать о твоей магии? — Гермес настаивал.
Кема рассказала Богу Воров историю своей жизни, включая поиск Тота и кражу его книги, о том, как она всегда чувствовала связь с магией и стремилась узнать о ней больше.
— Теперь я понимаю, почему Тот так очарован тобой, — проговорил Гермес, тихо смеясь. — Ты не только красива, но и любишь магию больше всего на свете. Даже больше людей.
— Люди могут подвести. Магия никогда этого не сделает, — логично ответил Кема.
— И это самое громкое заявление Тота, которое когда-либо выходило из твоих уст.
Кема пожала плечами.
— Это всё ещё не так.
— Что вообще происходит между вами двумя? Он всё ещё танцует вокруг тебя, пытаясь придумать, как сделать шаг, или ты сделала это за него? — Гермес разразился громким смехом, когда увидел выражение лица Кемы. — Ты сделала это для него. Я думал, вы двое собирались сорвать друг с друга одежду прошлым вечером в клубе, поэтому я рад, что вы подождали, пока я не буду этого видеть. Ну-ну, значит, в старой птице это всё-таки было. Серьёзное дело, если ты наконец уложила его в постель.
Кема потёрла горящую шею.
— Ты так думаешь? О таких вещах сложно сказать наверняка, и я не очень хороша во всех этих вопросах свиданий.
— Дорогая, ты уже давно перестала встречаться и увлеклась чем-то совершенно другим. Тебе лучше выяснить, что ты к нему чувствуешь, потому что я могу гарантировать, что он уже слишком переоценил свои эмоции по этому поводу, — ответил Гермес. Он взял её руку в свою. — А теперь расскажи Дедушке Гермесу, что ты чувствуешь.
— Легче сказать, чем сделать. Знаешь, магия — это единственное, что когда-либо заставляло меня ощущать, понимаешь… — она провела пальцами по животу. — Бабочки? Ни мужчины, ни деньги, ни что-то ещё. Только магия. Я снова увидела Тота, а затем… — Кема снова сделала жест. — Также становится хуже.
— Это нормально — быть влюблённым. Даже если это будет с угрюмым старым богом, — мягко поддразнил Гермес.
— Я всегда думала, что любовь — это обман. Не знаю, что с этим делать. Если я скажу ему, что я глупая смертная, у которой есть чувства, на его лице появится такое же неодобрительное выражение. — Кема не сможет с этим справиться. Её сердце и нервы казалось были в раздрае.
— Тот, возможно, и засранец, но он никогда бы этого не сделал. Более того, он чувствует то же самое. Хотя он, вероятно, упрям в этом вопросе, потому что ему нравится быть упрямым во всём.
— Я не знаю, Гермес. Я не хочу изливать ему все свои мысли, если в этом нет необходимости. Мы только начинаем это понимать, и я не хочу ставить под угрозу то, что мы делаем с Анубисом, или мой шанс изучить магию, потому что я не могла держать язык за зубами, — попыталась объяснить Кема.
Гермес похлопал её по руке.
— Я понимаю. Однако позволь мне заверить тебя, с помощью Тота или нет, у тебя всегда будет шанс изучить магию. Он не хочет, чтобы ты была его ученицей, потому что это поставило бы его в положение власти над тобой. Он слишком сильно в тебя влюблён, чтобы сделать это. Мы с Гекатой научим тебя всему, что ты захочешь знать. Что бы ни случилось, в Греции тебе всегда будут рады.
Сердце Кемы болезненно сжалось, и она сморгнула внезапно навернувшиеся на глаза слезы.
— Ты так думаешь? Селена не против, что у тебя есть внучка? А что насчет Суда? Возможно, они не захотят, чтобы среди них была какая-то шарлатанка-предсказательница.
Гермес приобнял Кему за плечо и крепко обнял.
— О, дорогая. Во-первых, Селена знает мою историю и не удивляется, и не беспокоится, что у меня человеческий потомок. Она рассматривает это как расширение семьи. Что касается Суда, то он полон монстров, воров, сирот и неудачников. Ты бы отлично вписалась, и они бы тебя полюбили.
Кема поцеловала его в щеку, охваченная эмоциями, с которыми она не знала, как справиться.
— Спасибо. Я бы хотела этого однажды. А пока мне придётся остаться здесь и выяснить, что происходит с Тотом, и помочь Анубису.
— Я согласен насчёт Анубиса. Что касается Тота, то ты всегда можешь привести его с собой.
Кема рассмеялась.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь убедить его покинуть библиотеку.
Гермес выглядел задумчивым, а затем лукаво улыбнулся.
— Знаешь, Суд конфисковал много реликвий и книг у орды Дария Дракоса. Они должны быть закодированы и каталогизированы. Я имею в виду, кто знает, какие волшебные реликвии у него были.
— Ты действительно умный, не так ли? — проговорила Кема, и её улыбка отражала его собственную.
— Я правильно мотивирован. Если ты останешься в Египте на какое-то время, пожалуйста, остерегайтесь таких, как Дарий, — сказал Гермес. Он рассказал ей более подробно о последствиях нападения Дария на Стикс и о том, как они обнаружили других людей, пытающихся найти и использовать магические или божественные предметы.
Он вздохнул.
— В Египте повсюду будут скрываться оппортунисты, так же, как и в Греции. Возможно, больше потому, что они не боятся Аида или Суда, который будет держать их под контролем. Эти люди опасны, Кема, и я беспокоюсь, что Сет и Тот слишком легко отмахнулись от них. Тот слишком сосредоточен на магии, а теперь и на Анубисе, а Сет никогда не встречал врага, которого бы он не смог уничтожить. Мы тоже чувствовали то же самое, пока наш город не загорелся и Дарий не убил Деметру, — проговорил Гермес, истинная озабоченность сменила его черты с хитрого бога на обеспокоенного дедушку.
— Если я что-нибудь увижу или услышу, я тебе сообщу. Теперь у меня есть твой номер, и я знаю, когда им воспользоваться, — ответила Кема, пытаясь его успокоить.
— Звони в любое время. Теперь мы семья, и не забывай об этом, — сказал Гермес.
Кема не знала, что на это ответить. Всё происходило так быстро. Всего за несколько недель её жизнь превратилась из одинокой в ту, где есть семья и волшебный любовник в придачу. То, что Гермес так принял её место среди них, несмотря на её неопытность, заставляло Кему чувствовать себя такой благодарной и в то же время такой недостойной. Возможно, со временем она перестанет так себя чувствовать.
А сейчас она сосредоточится на том, чтобы быть благодарной, брать всё возможное от жизни каждый день и помогать Анубису. Ей не нравился тот взгляд, который он ей подарил, как будто он давно сдался.
Кема посмотрела на Гермеса, сияющего золотом и ухмыляющегося, её разум работал.
— Семьи помогают друг другу, верно? — спросила она.
— Так и есть. Почему ты спрашиваешь? — ответил Гермес.
— Мне нужна услуга.