Тот самый сантехник 8

Глава 3 - В нашем болоте тепло и спокойно

Чуть больше недели спустя.

Сантехник неожиданно для себя очутился посреди морского простора. Куда плыть? Не ясно. И уже не важно, русский он или Борей звать? А то и фамилия его не Глобальный, а какая-нибудь попроще и популярнее. Иванов, например. Главное – грести!

А тем, кто борется, море помогает.

Сосредоточившись на заплыве, сантехник и погрёб без особого направления. Вокруг, куда ни глянь, синева разлилась. Только ни одного десантника не видно. Лишь краем глаза заметить можно, что сам в тельняшке. Но не в полоску, а в клеточку. Да только сине-белая клеточка!

Всё, как полагается.

Рядом вдруг ротвейлер погрёб. В бескозырке. На нём тельняшка как раз правильная – чёрно-белая, в полоску. От морских пехотинцев он плывёт, сразу видно. Только плывёт неправильно. Не «по-собачьи», а вразмашку, «кролем». И периодически в воду не выдыхает.

Только подумал об этом сантехник, как собака и говорит:

– Э-э-эх, Боря! Ты только в сторону запада не плыви. Погубит тебя запад тот. От слова «западня» он. Я как в воду гляжу. И знаешь, что там вижу? Жопу!

– Боцман, – возмутился только Боря. – Ты пёс или кто? Хватит жопы разглядывать. Дыши в воду правильно!

– Да какой я тебе пёс? – тут же ответил ротвейлер. – Не мы такие, жизнь такая! Собачья, с какой стороны как не посмотри. – И нырнул, как будто его и не было.

А может, потонул?

Сантехник испугался сразу. Что Щацу сказать, если не выгребет пёс водоплавающий? Перед морпехами ещё неудобно будет. Мужики засмеют, что плавать не научил. Как на него тогда вообще животных и детей оставлять?

Подумал только от этом Глобальный, как за собакой следом нырнул. А там, на дне, нет уже пса. Зато есть островок. Небольшой такой, примерно с пятую часть планеты. И что-то тёмное на нём виднеется. В окружении тёмных пятен.

Занырнул поглубже сантехник и видит, а там скрепа русская стоит посредине и терпит. Переносит невзгоды стоически, а каждый враг по окружности её обступил и разжать пытается.

Все на себя тянут!

– Сдавайся, – говорит один такой в шапочке как у обезьяны из мультика про Алладина, у которого над головой цифра «12» подсвечивается. – Сдавайся, русская скрепа! Твой час настал.

– Я не скрепа! – заявила та, что в окружении. – Я – скрепка! Абу-бандит ты бестолковый! Совсем без кофе турецкого ничего не видишь? Ни «байрактаров» не видишь, ни кораблей в проливах? А АЭС видишь? Строят же! А как построят, так и вторую захочешь, да?

Турция от такого заявления на месте проросла, ракушками покрылась. Подплыл сантехник, ткнул в цифру ту и вдруг понял, что двенадцать – это количество раз, сколько Турция с Россией воевала. Больше всех, чем с прочими странами, считай. Но ничему людей история не учит, сколько не слушай исторических подкастов.

А рядом уже Франция стоит, на скрепу-скрепку багетом давит, прогнуть пытается. На ней шляпа мушкетёрская. А на крошки от багета уже рыбки покушаются, тёмненькие. Рядом плавают и кричат в голос: «пусти бабку, бабку пусти-то!»

Скрепа и ей ответ дала:

– А, французы? Опять на меня батон крошите? Ну с вами всё понятно.

– Да что бы ты понимала, окраина европейского мира?! – Франция кричит.

– Хотя бы то, что женщин своих налысо брили за то, что те с немцами спали. А сами пообсуждают, посудачат и на заводы к немцам работать. Во даёте! – ответила скрепа. – Да мы за один дом Павлова дольше воевали, чем вы за свою страну в целом стояли! Понадеялись на Линию Можино ещё. Иначе, мол, не будет. Будет как раньше? Да? Но помогли вам укрепления те?

Отпрянула Франция тут же, плесенью покрылась. Ну чисто – как на сыре. Хуже только сыр с червяками. Но и тот слопать готовы.

– С червяками это уже к нам, – тут же добавила Италия, за спиной кепку-шапочку фашиста скрывая и в кармашек серенький робко пряча.

Не было мол, показалось. А снова увидят – не удобно будет.

Только Польшу в бок Италия активно толкает, чтобы не спала и нагнетать помогала.

А та глаза только распахнула и как закричит:

– Курва!

– Будь здорова, – ответила Италия, очень за здоровье европейского соседа переживая.

Кому ещё устанавливать итальянскую сантехнику по Европе, как не польским сантехникам?

Польша кивнула, затем на всякий случай чихнула, чтобы все друг друга правильно поняли. Но перестаралась. А как чихнула, так и нет её. Одни пузырики к поверхности поплыли.

«Думал пшеки, оказались пшики», – понял Боря: «Пять раз её делили, пять раз восстанавливали. Сколько сил и трудов в неё вложили, а всё не уймётся».

Только пузыри уплыли к поверхности, а скрепа-скрепка снова и говорит так, чтобы сантехник расслышал, а каждый просто мужик понял:

– Всё, как всегда. Речь Посполитая им не нравится, раздербанили между панами. Под Российской Империей им тесно, видите ли. Даже, когда первыми от крепостного права освободили. С СССР – им скучно в космос летать, а Евросоюз их – обременяет. Дотаций мало… от Германии.

Все тут же на Германию посмотрели.

Будет ли платить, мол?

А она и говорит:

– Нихт… уя! В смысле, нихт! – и сама себя по языку бьёт. – Тьфу, зараза, привязалось народное! У меня тут русских в том народе уже больше, чем немцев.

– О, это не долго, – улыбнулась Скрепа и чалму на память подарила. – На, учись носить.

Германия тут же чалму взяла, аккуратно за пазуху засунула поближе к бубну африканскому и заявила грозно:

– Сдавайся, проклятая скрепка! Хватит у меня машины требовать. Нихтуя нет уже… Тьфу!

– Да нужны нам твои дорогие машины? Жрут немерено, запчасти дорогие, ломаются часто, а после ста тысяч пробега хоть на свалку отвози. Никакой износостойкости! Ты бы у Японии чему поучила, а?

Германия тут же крестами чёрными покрылась, а как ярость спала, усики небольшие под носом отрастила и сказала грозно:

– Короче, ресурсы твои поделим и как люди жить будем. Нам вон Прибалтику реанимировать надо, Финляндию расплывающуюся на пластырь закрепить, Швеции помогать, пока там все тоже чалму не надели.

Боря следом на три холмика посмотрел, что на дне почти не видны. Поздно их уже реанимировать. На одном табличка: «ушла. Буду, когда вернусь», на другом «лишь бы лучше, чем у соседа», а на третьем: «главное памятники победить. Не помню, значит – не было!»

А скрепа только легендарную финку НКВД на освобождённой руке подбросила, когда половина противников отстала и добавила в задумчивости:

– Не похоже, что им уже что-то поможет, – следом Скрепа кепку поправила «восьмиклинку», что от Леонида Ильича досталась в наследство. – Остальным советю не распыляться. Финны, вы там держитесь! Зря мы вас, что ли, у Швеции выкупали? Перед царём не стыдно? Вы же до сих пор нашего царя перед заседаниями поминаете. Забыли?

Финляндия тут же отвернулась и закрылась. Сразу видно – обиделась. А Швеция только в сторону комиксы с карикатурами отложила и Норвегию в бок растолкала, раз на Скандинавии мировое сообщество сконцентрировались.

– А я что? – тут же возмутились потомки гордых норвегов. – Я просто хочу сардины! Чтобы было что Белоруссии продавать. Не даром же они морская держава!

– Крэвэтки! – тут же послышалось от Беларуси со стороны. – Крэвэтки… Н-нада?

Пока Белоруссия на себя внимание отвлекла, Скрепа-Скрепка почти совсем преобразилась. Плечами уже освобождённо подёргала в кожане. Том самом, что возможно достался ей от самого Троцкого. Как часы массово солдатам из его бронепоезда вместе с газетами о культурном просвещении.

И сказала уверенным голосом Скрепа:

– А Карл-то – Чарльз!

– Как это Чарльз? – тут же из-под ног скрепы вынырнула Великобритания. Неожиданно, но всю воду вокруг взбаламутив. От чего все прочие страны, что ещё на ногах остались, возмущаться начали. Живут-то в одном водоёме, а гадят вполне определённые субъекты. Даже не Шотландия, не Уэльс, не Северная Ирландия, а конкретно – Англия.

Боря присмотрелся к ней поближе. Она вроде как не с общей тусовкой, но всегда где-то рядом. Просто её не видно, но она всегда в курсе дел и знает, где лучше мутить воду.

– Ага! Попалась, «Новичок» тебе в бочок! – обрадовалась Скрепа-Скрепка и заточку в коленку тут же Англии и воткнула.

– Ай! – ответила Англия. – Я выражаю свой решительный протЭст!

– Засунь его себе в Лондон, – ответила гордо Скрепа. – Пока корабли тонут и газопроводы взрываются, а мы и не знаем, чьих рук дело, там после и разберёмся.

– Ой, да всё не так было!

Скрепа тут же финку прокрутила, эмоций добавив на перекошенном, несимметричном лице с большими зубами.

– Ай! Больно же! – возмутилась уже не Англия (кто бы её слушал?) а Великобритания. – Просто Меркурий в седьмом доме, что явно противоречит Козерогу в первом. И как говорят наши учёные, на Солнце вспышки какие-то сплошь не правильные пошли. И требуют денег на новое исследование, чтобы в правильное русло их вернуть. А денег на новые исследования нет. Нам и так польских сантехников кормить.

– Пусть старые используют! – тут же донеслось с поверхности от последних не лопнувших пузырей. – Курвы!

Все вдруг на поверхность посмотрели, а там и тех пузырей не осталось.

– Да уж, наука сделала нас богами раньше, чем мы научились быть людьми, - добавила тихо Мальта, попивая вино из бутылки. – Ну, кто следующий в драку? А то у меня попкорн стынет!

Затем все как по команде ругаться все начали. Скрепка новой финкой машет, кепку поправляет, жилетом бравирует. Германия возмущается, усики маленькие поглаживая. Франция с плесенью борется, а на лице прыщ-Макрон торчит. Все не приятен, но никуда от него не деться. Великобритания тут же давай заокеанскому собрату названивать, чтобы доложить, что нет стабильности в Европе. Не зря из союза вышла, мол.

– Алё? Америка? Ты была права. Тут всё на ладан дышит! Оказывается, если не давать им денег и технологий, то те ещё дикари.

– ОкЭй! Значит всё по плану, – ответили в трубке главные по Америке.

И тут громче всех со стороны раздалось:

– Ну, будем!

Боря аж повернулся. А там Япония стоит с Южной Кореей и на пару саке пьют, да чамчой заедают.

Замолчали все резко от такой картины.

Тут и от этих двоих и послышалось:

– Пока белые дерутся, азиаты тешатся, – Южная Корея заявила и тут же добавила. – Ну, за стабильную торговлю! И чтоб насдак не падал.

– И тебе без Китая не хворать, кей-поп тебе в рис, – добавила Япония и косо на Африку посмотрела.

Стоит та полуголенькая, обнажённая почти, без автомобилей, считай. А свои старые девать некуда. Надо мосты наводить. Идти, знакомиться. Не России же почти даром отдавать, что дешевле, чем утилизация и полный цикл переработки.

– Кто это тут белый?! – вдруг закричали с другого бока от Скрепы-Скрепки. Ибо как известно, весь мир – лишь её правая и левая сторона, судя по карте.

– Кто это тут азиат?! – повторили едва ли не громче оттуда же. – Весь мир – Америка! Как говорится, но пасаран! Мексиканцы здесь не пройдут!

Все страны повернулись к той, кто орёт. А там США в флаг завёрнутая стоит и в носках радужных. На ногах качается, язык заплетает, но ещё стоит. На штанах её с дырявыми карманами так и написано «ЮСА». Только кириллицей.

Мало ли какой сантехник иностранного не знает?

– Никаких больше наций, вер и полов! – покачиваясь от шевеления в штанах, ЮСА говорит. – Всё теперь – МЫ. И Я/Мы. И Они/Мы. Всё нахуй – Мы/Мы. Ясно вам, яНе/Вы? – и давай из штанов бумагу зелёную доставать, вокруг себя раскидывать, чтобы точно ясно было. А то зудят переполненные, но дырявые карманы. Всё под ноги сыплется, но часть и во внешний мир уходит.

Смотрят страны, а куда не пойдёт ЮСА, всё вокруг зеленеет. Горит, правда, но снова зеленеет… чтобы гореть чему было.

– Ты пока качаешься, мы растём, – возмутился Китай, Скрепу не доставая, но со своего дерева на общую движуху поглядывая. – Весь мир скоро под небесами будет! Слышал о таком, Ю САК? ПОДНЕБЕСНАЯ!

– Ах ты жопа косорукая! Писать бренды без ошибок научилась, что ли?! – возмутилась ЮСА, замахнулась для удара, но тут же остановилась. Так как внутренние противоречия её терзать начали.

С одной стороны – уши осла расти начали, с другой – слоновьи. А ещё внутри быки и медведи спорят. И флаг Конфедерации периодически из штанов выглядывает, когда доллары не сыплются и дырявость карманов с отсутствием духовности не прикрывают.

Боря сразу понял, что паже по походе усталой видно, что Техас у ЮСЫ скоро отвалится!

– Но жить в нём будут больше индусы, – добавила Индия, у которой тоже хватало штатов. А ещё каждый пятый вдруг индусом в мире стал, пока китайцы от праздников отдыхали и свинину в кисло-сладком соусе переваливали и яйцами «тысячелетними» заедали.

Ругаются все снова из за ЮСЫ. Драться вдруг начали. Даже Боре что-то в лоб ка-а-ак прилетит!

Обиделся тут же русский сантехник. За что, главное? Пока одни языком мелют, он, например, активно работает. Как и простые немцы, французы, поляки, финны и прочие люди труда по всему миру, что точно есть в каждой стране.

Оттолкнулся от дна простой сантехник, устав смотреть на это политическое блядство и резко всплывать начал. Да так быстро скорость набрал, что не только из моря-океана вынырнул, а дальше лететь начал. По инерции.

Под облаками сначала пролетел, потом над облаками упорхнул. А вот и стратосфера, ближний космос.

– Мать моя – женщина! – воскликнул вроде простой сантехник, а все же представитель Хомо Сапиенс. – Какая красота среди звёзд! И чем мы там только на дне занимаемся? Тут же всем места хватит! Вселенная бесконечна. Только развивайтесь!

Пригляделся снова Боря, а где-то у Луны космический корабль летит по направлению к Земле. Помахал ему глобальный, как водится, для приличия. Для приветствия.

Снова пригляделся. А там за штурвалом динозавры сидят: велоцираптор, трицератопс и птеродактиль. Наверное, есть и ещё, их просто в обзорное стекло не видно.

Прислушался Боря, а динозавры и говорят, на него ничуть не обращая внимая:

– Мужики, наконец-то мы дома!

– Да уж, это был долгий криосон. Созвездие Скорпиона такое далёкое.

– Ага, надеюсь обезьяны без нас ничего тут не трогали.

– Ты думаешь у них был потенциал?

– Даже у последней улитки есть потенциал, пока не начинает уничтожать себе подобных ради выживания!

Распахнул глаза сантехник тут же, очнувшись. А он в автомобиле своём, на парковке возле аэропорта прикорнул, пока рейс из Москвы задерживают.

Шаца со Стасяном надо встречать.

– Субкультуры меняются, а херня вечна, – пробормотал очнувшийся сантехник и лоб потёр, пробуждаясь. Затем радио потише сделал. А подумав, вовсе выключил. – Да чтобы я ещё раз под новости заснул? Да ни в жизнь!

«Боря, но ведь без политики никуда», – тут же добавил внутренний голос: «С другой стороны, медуза безмозглая существует как вид уже более 500 миллионов лет и ничего, как-то выжила… Ладно, пора идти самолёт встречать».