Трахинянки

Есть поговорка древняя в народе:

О жизни человека не суди,

Пока он жив, была ль она счастливой.

Но о своей — и не сойдя в Аид —

Скажу: она печальна и мрачна.

Еще в Плевроне у отца Ойнея[1]

Я испытала ужас сватовства,

Как ни одна этолянка. Меня

Сам Ахелой[2] присватал, бог речной.

10 Просил отца, являясь в трех обличьях:

Тельцом вбегал он, змеем приползал

Чешуйчатым, показывался мужем

Быкоголовым. С бороды косматой

Текли обильно струи ключевые.

Готовясь к браку с женихом таким, —

Злосчастная, — лишь смерти я молила:

О, только бы с ним ложа не делить!

Но вовремя, на радость мне, предстал

Сын знаменитый Зевса и Алкмены.

20 Он с Ахелоем в бой вступил и спас

Меня. Как шел меж ними поединок,

Не мне судить. Не знаю. Рассказать

О том свидетель мог бы хладнокровный.

А я сидела в страхе, трепетала, —

Не принесла б мне горя красота!

Но Зевс-Борец послал исход счастливый.

Счастливый ли? Став избранной женой

Геракловой, живу всечасно в страхе,

О нем тревожась. День приносит муку,

30 Приносит муку ночь, сменяясь днем.

Детей мы народили. Только редко

Он видит их: так пахарь навещает

Участок дальний в жатву да в посев.

Едва вернется, вновь уходит: он

Работает весь век свой на других.

Теперь, когда он подвиги окончил,

Еще сильней терзаюсь я тревогой.

Со дня, как им сражен Ифит[3] могучий,

Мы здесь, в Трахинском городе[4], в изгнанье

40 Среди чужих живем, — а где Геракл

Скитается? Кто знает? Скрылся он,

Жестокой скорбью душу мне наполнив.

Но чует ныне сердце: с ним беда.

Не малый срок, — ведь целых десять лун

И пять еще, как нет о нем известий.

Стряслась беда… Он как-то мне оставил

Дощечку эту… День и ночь молюсь,

Чтоб отвратили боги гнев от нас.

Царица Деянира, постоянно

50 Я вижу, как томишься ты и плачешь

О том, что вновь Геракла нет с тобой.

Но ежели позволено рабыне

Советовать свободной, я скажу:

Ты сыновьями так богата, — что же

Их не пошлешь родителя искать?

И первым — Гилла, если об отце

Он в самом деле жаждет доброй вести.

Но вот он, резвый, сам домой спешит,

И если мой совет был подан впору,

60 Его и сына с пользой примени.

Дитя мое! И от простых людей

Совет услышишь мудрый: вот рабыня,

А речь ее достойна вольных уст.

В чем дело, матушка? Скажи, коль можно.

Ты ничего не знаешь об отце,

Где он пропал, — и это, право, стыдно.

О нет, я знаю, если верить слухам.

О чем же слухи, сын мой? Где он скрылся?

Толкуют, будто прошлый год провел

70 Он у одной лидиянки[5] в рабах.

И рабство снес… Чего еще дождемся?

Но будто службы срок к концу пришел.

Да где же он, по слухам? Жив иль мертв?

Еврита[6] град на острове Евбее

Он осадил… иль хочет осадить.

А знаешь ли, мой сын, что он оставил

Об этом крае мне богов вещанье?

Какое, мать? О чем оно гласит?

Что предстоит ему там жизнь окончить

80 Иль, на плечи подняв последний подвиг,

Остаток дней спокойно провести.

В час роковой ужель, дитя мое,

К родителю не поспешишь на помощь?

Погибнет он — и мы погибли тоже,

Спасется он — и мы все спасены.

Нет, нет, иду! Когда бы знал я раньше

Пророчество, отправился б давно.

Жизнь мирно шла, и не было причин

Так горевать, так за отца страшиться.

90 Теперь же я не пожалею сил

И об отце всю правду разузнаю.

Ступай же! Никогда искать не поздно;

Благая весть тебя вознаградит.