Матвей жил в квартире напротив и дверь распахнул сразу, едва Леля нажала на кнопку звонка. Он возник на пороге, большой, белозубый, шумно обрадовался:
— Здравствуй, соседка! — и увидел маленькую Катю.
Она смотрела на него снизу вверх, и он смешался, плененный этим странным взглядом.
— Познакомься, Матвей! Это Катерина, моя двоюродная сестра. Она гример, очень хороший… Она тоже работает в театре… Она хочет тебе помочь завтра на пробах… Ау!
Никто ее не слышал! Леля постояла еще немного, пожала плечами и ушла.
Первым очнулся Матвей.
— Почему ты так на меня смотришь, малышка? — Он взял ее за руку и мягко потянул за собой в квартиру, нимало не смущаясь тем, что сразу и так естественно перешел на «ты».
— Знаешь, — легко вписалась в заданную тональность Катерина, — у меня такое чувство, будто я сто лет тебя знаю. Леля часто о тебе говорила, и у меня в сознании нарисовался образ. Такой смешной вихрастый мальчишка. Я, когда тебя увидела, просто обалдела: это был ты — ты! — только повзрослевший! Просто фантастика какая-то!
— А может, это судьба? — поддразнил он ее.
— А ты веришь в судьбу? — спросила Катя.
— Да, — серьезно ответил Матвей. — В судьбу, в случай, в стечение обстоятельств. Знаешь, когда в твоей жизни происходит что-то значительное и ты начинаешь раскручивать назад цепочку событий, то потрясает, с какой неотвратимой последовательностью цеплялись друг за друга все эти звенья! Ты никогда не обращала внимания?
— Еще как обращала!..
Они говорили, говорили, и только когда Катерина сладко зевнула, прикрывая рот ладошкой, Матвей взглянул на часы и ахнул: половина четвертого!
Беспокоить Лелю в такое время было невозможно, и Матвей постелил Кате в родительской спальне. Уже возвращаясь из ванной, она засунула нос в его комнату и спросила на всякий случай:
— А где же твои родители?
— На гастролях. Они музыканты. Спокойной ночи, малышка!
— Спокойной ночи!
Катерина приоткрыла форточку, отчего комната сразу наполнилась морозным воздухом, нырнула под теплое одеяло, сладко потянулась и мгновенно уснула, как будто у себя дома.
А Матвей долго еще ворочался, покачивал головой, чему-то улыбался и забылся только под утро, а когда открыл глаза, часы показывали девять. Значит, Леля уже на работе…
— Вставай, соня, на студию опоздаем! — ворвался он в спальню и потянул за кончик одеяла.
— Сначала форточку закрой, а то я не вылезу, — потребовала Катерина и укрылась до самого носа.
Глаза ее лучились, и он тонул в их сиянии, не в силах отвести взгляд.
— Ну, иди, иди, — отпустила она его. — Ставь чайник. — И добавила, смеясь, поскольку он не трогался с места: — На студию опоздаем!..
На съемку она поехала в куртке Аллы Алексеевны, мамы Матвея, и ее же сапожках, правда, на два размера больше, чем требовалось. Но все это только добавляло веселого куража в их совместное предприятие. И в этом лихом состоянии она за считанные минуты превратила его в того самого смешного вихрастого мальчишку, лопоухого и веснушчатого, который неизменно вставал перед ее глазами, когда Леля упоминала о своем соседе Матвее Качалине.
А он, захваченный водоворотом ощущений, сыграл так отчаянно, бесшабашно, так весело и страстно, что ни у кого не осталось сомнений — главный герой найден.
Не теряя времени на снятие грима, Катя и Матвей поехали к Леле за ключами.
Она уже сидела напротив шефа у противоположной стены его огромного кабинета и раскладывала по ящикам стола сваленные грудой рабочие папки, когда зазвонил телефон.
Леля сняла трубку и, услышав голос Матвея, прикрыла ее рукой:
— Господи! Я уже не знаю, что и думать, — тихо зашипела она. — Ты где?
— Внизу в машине, — засмеялся Матвей. — Давай неси ключи, а то Катюша голая-босая, а ей на работу.
Леля накинула шубку, извинилась перед шефом и спустилась вниз.
Она не сразу узнала Матвея, а узнав, всплеснула руками. Он захохотал, схватил ее в охапку и закружил.
— Лелька, я роль получил!
— Поставь меня немедленно на землю, — отбивалась Леля и, освободившись наконец от его ручищ, сказала: — Медведь! Поздравляю! — Она заглянула в машину и погрозила Катерине пальцем.
Та только развела руками.
— Спасибо! Но это не главное! — загадочно заявил Матвей.
— Нет? А что же тогда главное?
— Я влюбился, понимаешь?!
— Опять? — деланно изумилась Леля. — И надолго на сей раз?
— На сей раз навсегда!
Матвей охватил ее лицо ладонями, смачно поцеловал в нос, сел за руль, и они укатили.
Леля помахала вслед удаляющейся машине и взглянула вверх. Буданов стоял у окна и смотрел на нее.
Она запахнула шубку и поспешила обратно, размышляя, хорошо это или плохо, — то, что Буданов видел разыгравшуюся под окнами сценку?