Тревожная Шумава

10

Вверх к Хамрам по маршруту, пролегающему между Хамрами и районным центром, полз вдоль потока маленький зеленый автобус. Земан увидел его из окна канцелярии, накинул на себя плащ и сошел по ступенькам вниз, чтобы проверить проезжающую машину. Ох уж эти обязанности, которые на него возложили… Работа в канцелярии расстраивала и оскорбляла чувства пограничника. Он воспринял свой перевод как обман, как недоверие к нему. Кот добился своего: Земан перестал бывать на болоте.

Автобус приближался. Эта старая развалина связывала Хамры с остальным миром и являлась своего рода чудом, которое трижды в день возникало и исчезало. Автобус привозил письма, посылки, на нем приезжали беглецы и пограничники, лесники и новоселы, туристы и родственники жителей Хамр. В субботу вечером автобус возил людей на увеселительные мероприятия.

Лил дождь. Из-под колес автобуса разлетались тучи брызг. С козырька шапки Земана через несколько секунд потекли ручейки на зеленый плащ. Когда машина остановилась, шофер показал глазами на худощавую девушку с большим чемоданом.

Пассажиры выходили, приветствовали молчаливого пограничника кивком головы.

— Ваш паспорт! — сурово обратился Земан к девушке.

Оказалось, что это сестра Ярды Цетла, новая повариха заставы.

— Извините, — сказал он ей. — Вы прибыли на место.

— Я знаю. Где Ярда?

— На кухне.

— Кто же его сделал поваром, вы?

— Ну уж я, — улыбнулся он иронически.

Земан понес чемодан за ней по лестнице. Он знал, что наверху, в канцелярии, все будут взбудоражены этим событием, даже те, кто должен спать после ночной службы. Он оказался прав. Человек шесть или семь сгрудились вокруг стола и так пристально смотрели ей в лицо, что она покраснела и опустила голову. Большинство пограничников было чуть старше ее, и, вероятно, кто-то из них добьется ее любви. Несомненно, это будет один из них, и она будет его любить в этом заброшенном крае. Пограничники заметили ее смущение, и каждый занялся своим делом. Земан быстро прошел через помещение к комнате Кота и доложил ему, что Ганка Цетлова прибыла.

Кот был в спортивных брюках и рубашке. На мгновение он остановился в нерешительности, но переодеваться не стал. Войдя в комнату, приветливо оглядел девушку. У него были свои взгляды на женщин. Ему понравилось, что она не красится и не очень красива, а просто миловидна.

Следом за Котом в казарму вбежал и брат Ганки.

— Ну, моя дорогая, — замахал он радостно фартуком, — фартук теперь будет твоим!

Обнял сестру и поцеловал.

— Хм, — улыбнулся Буришка, — я бы его тоже взял!

Он покраснел до корней нечесаных волос, когда девушка отпустила брата и нежно поцеловала в щеку всех пограничников. Внезапно в канцелярии наступила тишина, но тишина какая-то радостная и праздничная. Надо было что-то сказать. Это сделал Буришка, однако самым неподходящим образом.

— Вы член Союза молодежи?

— Да, — ответила она, доверчиво повернувшись к нему. — А вы председатель?

Все рассмеялись, только Кот нахмурился.

Каждый знал, что последует за этим. Это была обычная шутка Буришки на вечеринках.

— Нет, не он, — ответил Кот. — Но мы могли бы перейти на «ты».

Она не обиделась. Только внимательно посмотрела на Буришку. Он не отвел свои веселые, дерзкие глаза под ее взглядом. И она ему понравилась, возможно больше, чем кому другому из сидящих на диване в табачном дыму прокуренной комнаты, среди винтовок, возле старомодного шкафа.

— Ваш брат покажет вам, где вы будете жить, — сказал Кот.

— Сначала я помогу ему сварить обед, — заявила она. — Я сделаю это быстро.

Когда Цетл пошел с ней вниз, на кухню. Кот пронзил Буришку таким взглядом, что тот беспокойно заерзал. Начальник посмотрел в окно, где хлестал дождь, и сказал, ни на кого не глядя:

— Ребята, если эта девушка хоть раз пожалуется на кого-нибудь из вас брату или мне… пусть пеняет на себя тот, кто ее обидит. Ясно?

Так Ганка Цетлова была принята на заставу.

Еще до обеда Кота вызвали к телефону. Звонил Бурда, и пограничники повели длинный разговор, из которого Земан уловил, что речь идет о Беране. Кот положил трубку и приказал прислать машину. Через минуту Цыганек был готов и ждал в канцелярии. Земан следил за ними через окно. Грязной, изъезженной дорогой машина отправилась на Митину, к Берану, и через некоторое время исчезла в потоках дождя.

Митина была в то время безлюдной. В двух метрах от пограничной черты через бывший контрольный пункт на дороге, ведущей в Баварию, проходил глубокий ров. Перед ним преграждал дорогу мощный красно-сине-белый шлагбаум. Таможня, когда-то шумная, теперь разваливалась на глазах. Прекрасный вид на Баварию и на далекие Альпы закрывала пелена дождя.

Беран был дома. Он очень удивился, увидев Кота.

— Я мог бы тебе позвонить, — сказал Кот, — но думаю, что у нас будет долгий разговор… Несколько минут назад я говорил с Бурдой. Предлагаю пойти к нам на заставу, в Хамры.

— Служить?

— Служить.

Таможенник поднялся из-за стола и налил в рюмки сливовицу. «Много он пьет, — подумал Кот. — Больше, чем позволяет здоровье».

— Ну, что молчишь? — спросил Кот. — Или тебе нужно обдумать? На твоем месте я долго не думал бы.

— Ну, то ты. А я… Нет, Вацлав. Возможно, сейчас я вам действительно нужен. Но через год? Через два? Через три? Когда к вам придут молодые ребята, которых вы обучите?

— Ну, если не хочешь идти к нам, то мог бы пойти работать в милицию в Хамры.

— Туда? Не мне с моими старыми ногами изображать милиционера. Скорее я остался бы у вас… на границе. Человек к старости не любит менять место… Мне уж немного осталось. У меня есть возможность снять этот мундир совсем. Так почему же не сделать это, как ты считаешь?

— Куда же ты хочешь?

— В Хамры. Я отсюда не уйду, и никто меня не выгонит. После Вавры там мое место, я так полагаю.

— Возможно, ты прав, — вздохнул Кот. — Я не теряю надежды встретиться с ним.

— С кем, с кем?

— С Королем.

— Да, Шумава. Здесь легко быть Королем, и трудно ему в этом помешать. Твои ребята не должны быть такими заезженными. Я вообще удивляюсь, как они от тебя не бегут!

Кот усмехнулся. Неожиданно перед ним возникли образы Земана, Жачека, Цыганека, Буришки, Витека — вся его хамрская пограничная семья.

— Даже этот Земан не хочет уходить, — сказал он. — Я ему искренне советовал это сделать. В его же интересах сменить обстановку.

— Он был здесь. Спрашивал о поселенцах-старожилах… Он подозревал и меня, — засмеялся таможенник.

— Неужели? А ведь ты был бы неплохим Королем… Знаешь эту местность, как никто, умеешь стрелять, тебе известны маршруты контрабандистов… даже через это болото, не так ли?

— Даже через него. Я с тобой согласен. Можешь меня посадить за решетку, Вацлав, но человека я не смог бы убить. Поверь мне.

— Ну что ж, верю. В последний раз, как на аукционе, спрашиваю, переезжаешь к нам?

— Да. Но на лесопильный завод. Там я снова сформирую оркестр, а твои ребята помогут… Затем привезу семью. У меня, дружище, жена на пятнадцать лет моложе, но я все же боюсь взять ее в эти Хамры. А ты что же, все время в одиночестве?

Кот пожал плечами.

— Один. Разве сейчас есть на это время?

— А Ржига нашел время.

— Он молодой.

— А ты? По сравнению со мной ты просто молокосос. Ну, а на той лесопилке, я думаю, будет лучше. Ты обиделся?

— Нет. Мы не на свадьбе.

Кот выпил предложенную рюмку и вернулся к автомашине. Старый таможенник налил себе снова, потом подсел к пианино и заиграл. На этот раз Беран изменил своей привычке: вместо траурного марша заиграл шумавскую бодрую песенку.

Кот не проронил ни слова за всю дорогу до Хамр. Дни стояли пасмурные, дождливые, и он чувствовал из-за этого двойную усталость. Автомашина проезжала через густой лес, который казался бесконечным. «Семнадцать человек, — думал он. — Семнадцать человек, и это все. Беран прав, у него хорошее чутье. Как-то будут развиваться события? Если на заставе станут подходить к людям с классовой меркой, Беран должен будет уйти».

Цыганек затормозил. Дорогу им перебежал олень.

Лишь на работе в канцелярии Земан воочию убедился в огромной воле и самоотверженности Кота. Он мог не спать несколько ночей подряд, сидя где-нибудь в темноте в глубине болота. Казалось, ему не составляет труда вставать в два-три часа ночи и уходить вместе с Блеском в сырую предутреннюю мглу. Однако отношения между пограничником и начальником заставы после ссоры остались натянутыми. Их разговоры носили чисто служебный характер.

Прошла примерно неделя после приезда сестры Цетла. Однажды Кот вернулся довольно быстро со своего обычного обхода. На улице начинало светать, и ночная мгла быстро превращалась в холодный день. Войдя в комнату, Кот кивнул Земану и быстро снял зеленый резиновый плащ. Затем сел на диван и спросил:

— Ты не был на болоте?

— Нет, — отрезал пограничник.

— Не собираюсь тебя за это наказывать, даже если бы ты там был.

— Не имею привычки врать.

— Теперь-то нет, — сказал Кот удовлетворенно и зажег спичку. Он долго не мог закурить: из-за постоянных ночных дозоров спички у него всегда были сырые. Но Земан не пошевелился. Кот рассердил его. «И он смеет меня сейчас подозревать, — думал Земан. — Сижу здесь в канцелярии, как в тюрьме…»

Внезапно он услышал непривычный звук: Кот напевал себе что-то под нос!

Командир поймал удивленный взгляд Земана.

— Я иду спать, — сказал он спокойно. — Разбудите меня только в крайнем случае.

Он стянул забрызганные грязью сапоги и, пошатываясь, побрел к кровати. Но сразу не заснул: слишком был взбудоражен.

На болоте были следы! Совершенно ясные и, несомненно, свежие следы нескольких людей. Они огибали скалу и терялись в высоком лесу в стороне от границы. Дозор у скалы ничего не обнаружил и не уходил со своего поста. Подвижной дозор в районе Лад не отклонился от намеченного маршрута. Король снова начал свою деятельность. Он, видимо, спешил, потому что близилась зима — такое время, когда на снегу обнаружишь любой след. Кот был рад, что дозор не заметил передвижения людей через болото. При такой встрече задержали бы одного или двоих, а, возможно, ни одного. «Но они еще придут, — думал он, — когда только удостоверятся, что им не грозит никакая опасность. А я уж устрою для них ловушку».

В этот прохладный день до обеда светило осеннее солнце. А затем был вкусный обед — Ганка Цетлова оказалась лучшей поварихой, чем ее брат, который теперь вместе с Буришкой ходил с дозором. Именно этот дозор принес с Черной горы, у истока Хамрского ручья, интересную новость для поварихи: с Черной горы превосходно видны Альпы! На огромное расстояние протянулась бесконечная гряда гор с белыми ледяными пятнами и снежными полями на красно-серо-голубом фоне…

— Как бы я хотела их увидеть, — вздохнула Ганка.

— Ну, что же, подготовьтесь, после обеда пойдем, — неожиданно произнес Кот, счастливый и довольный, как никогда.

Во второй половине дня набежали тучи, предвещая снег, но это не остановило Кота.

Когда он вышел из своей комнаты, чтобы отправиться в путь на Черную гору, Земан с трудом удержал улыбку. Кот был в гражданской одежде! Он надел старую видавшую виды кожаную куртку, серые брюки заправил в голенища сапог, а на голове его красовался берет. Под курткой на поясе висел пистолет, но его не было видно. Идти без оружия на границу в те времена было бессмыслицей. Кот был смелый, но осторожный человек. Он не хотел разделить судьбу одного из пограничников из Черного Креста. Этот пограничник — случилось это вскоре после полуночи — ужинал дома, вернувшись с дежурства, когда кто-то постучал в его окно. Четыре молодых парня лет восемнадцати попросили показать дорогу за границу. Пограничник задержал их и повел лесной дорогой от своего дома к заставе. Но дойти ему не удалось. Он недооценил тех безусых подростков. Двое, которым он дал возможность идти сзади, застрелили его, а поднятые по тревоге дозоры обнаружили следы четырех преступников, ведущие от границы далеко в Баварию.

Путь на Черную гору занял около двух часов. Дорога вела вправо от болота, и Кот, который хорошо изучил Шумаву, опасался, что панорама Альп вскоре исчезнет в тумане, как было всегда. Он торопился. Сегодня у него был хороший день: с утра все шло гладко.

Они перешли через мостик у лесопилки и двинулись по тропинке навстречу течению Хамрского ручья. Во время войны здесь была хорошая дорога. Сейчас от нее осталось только русло из грубых камней. Кот взглянул на него, и грусть внезапно охватила его. «Я такой же, как эта размытая, изъезженная дорога», — подумал он. Хорошее настроение пропало. Незаметно, чтобы не заметила девушка, передернул плечами. «Ты одинок, дружище. У тебя есть погранзастава, но это не все». Девушка шла впереди. Он любовался ее стройными ногами, ритмичными движениями на упругой, прогибающейся тропе. Интересно, какая между ними разница? Возможно, лет пятнадцать. Ему казалось, что это слишком много и такое создание уже не для него… Но ее походка была очаровательной. Кот шел следом за девушкой и улыбался: к нему вернулось хорошее настроение. «Ну, погодите, — говорил он про себя. — Вот только покончу с этим сумасшедшим! Я докажу, что не старик. То, что однажды не получилось, можно исправить».

Дул холодный и сухой ветер. За Черной горой вдали все еще виднелись Альпы. Кот думал о Земане, об этом ненормальном парне.

«Ему нельзя давать время на пустые размышления. Зайду-ка я к председателю местной партийной организации, пусть подыщет парню какую-нибудь работу, например поручит выступить с докладом на собрании. Ведь Земан неглупый парень. Но нельзя ни в коем случае допускать, чтобы он сидел, как дикая кошка, рявкал на людей, и прежде всего на меня».

Случилось то, чего Кот боялся: из свинцовой тучи вдруг повалил густой снег с дождем. Иногда пробивалось солнце, далекое и какое-то беспомощное. Ганка печально взглянула на Кота.

— Непогода пройдет, — сказал он уверенно, хотя и сам не верил этому. — Пойдем дальше.

— Может, вернемся?

— Даже если бы мы ничего не увидели… остановило бы вас это?

— Нет, — ответила она. — Я еще никогда здесь не была.

Ей очень хотелось увидеть эту чудесную панораму. А ему было хорошо с девушкой, как никогда.

— Я, кажется, вот уже год не ходил так… вдвоем… — сказал Кот. — Не верите?

— Почему?

— Я не стремился к этому.

— Да?

— Теперь буду. Я как раз об этом подумал.

Она покраснела, опустила голову и ускорила шаг. Падал снег, первый снег, который долго не держится. Через два-три дня снег растает. Он уже покрыл тонким слоем тропинку, вьющуюся перед ними. Стало как будто светлее. Кот ухмыльнулся. «На моей погранзаставе почти двадцать ребят, они скорее мои друзья, чем подчиненные, а я здесь беседую с двадцатилетней девушкой».

У Кота, как почти у всех опытных пограничников, было развито шестое чувство. Оно возникло неожиданно, когда они уже прошли Хамрский ручей и медленно подходили к Черной горе. Справа и слева от тропинки стояли мокрые низенькие деревья.

И через эту гнилую чащу, левее, в нескольких метрах от тропинки, шел человек. Кот сразу и не услышал его шагов — почва глушила их. Когда они заметили друг друга, незнакомец остановился примерно в четырех-пяти шагах от него. Это был, вероятно, лесничий. Через плечо у него висело охотничье ружье дулом вперед, правую руку он держал в кармане. От взора Кота не ускользнул испуг, мелькнувший в глазах «лесничего» в минуту их встречи. «Лесничий» быстро перевел взгляд с Кота на девушку, как будто только сейчас ее заметил.

— Добрый день, — поздоровался Кот. Его мозг лихорадочно работал. В этом лесу он обязан знать каждого лесничего. Он иногда играл с ними в карты в хамрской харчевне или в Ладах, они захаживали к нему по делам, если речь шла о порубках вблизи границы. Кот знал и рабочих из района — их было не так уж много. Человек, стоящий сейчас перед ним, был не из этих. Кот не знал его. Они стояли друг против друга и выжидали. Дуло ружья было направлено на Кота.

«Черт возьми, — подумал Кот, — мой пистолет спрятан под полушубком! Его не так-то просто достать. Этого я не могу пока сделать. Выстрелит он раньше меня. Я не должен вызвать у него ни малейшего подозрения. За кого меня принимает? Хорошо, что со мной девушка. Он не догадается, что я пограничник».

— Далеко идете? — спросил он незнакомца.

— Я… заблудился.

Кот ждал такого ответа. Почти каждый, кого задерживали, оказывался «заблудившимся».

— Мне знакома эта местность, — сказал Кот. — Я работаю в лесу. Куда вам нужно?

— В Лады. У меня там товарищ, он пригласил меня поохотиться вместе на дикого кабана. Я сошел с поезда в Линце и думал, что быстро дойду, но, как видите, заблудился, хотя лес знаю неплохо.

Кот кивнул головой.

— Я из Лад, — сказал он, немного помолчав. — Собственно, мы идем в одном направлении. А к кому вы идете?

— К здешнему лесничему.

Теперь, как обычно бывало, должен был захлопнуться капкан, если бы у Кота в руке было оружие. Достаточно одного вопроса, и незнакомец наверняка не ответил бы на него, потому что не знал фамилии лесничего. Он начал бы нервничать и наврал бы с три короба. Кот не хотел задавать много вопросов. Этот незнакомец мог легко расправиться с ними. Но Кот отлично понимал, что этот человек нуждается в них: видно, он действительно заблудился и не знает, куда идти. Ему нужен кто-нибудь, кто проведет его к деревне или к проселочной дороге.

— Ну что ж, пойдем? — сказал Кот и сделал шаг по направлению к границе.

— А на Черную гору? — спросила девушка.

— Пойдем через Черную гору, — ответил он. — Через Черную гору к Ладам. Это по пути.

Это была явная бессмыслица, но «лесничий» не среагировал. Стоял и ждал, когда Кот двинется. Но Кот не хотел идти по тропинке первым. Он не мог допустить, чтобы вооруженный нарушитель следовал за ним. Это могло печально закончиться. Они двинулись одновременно, словно сговорившись. Шли они по узкой тропинке рядом, девушка впереди. Там, где тропинка раздваивалась, командир повернул в сторону от границы.

— Когда мы будем в Ладах? — спросил «лесничий».

— До наступления темноты. Вы далеко забрели.

Снег все еще падал. Кот незаметно замедлил шаг, чтобы оказаться позади незнакомца. «Надо чем-нибудь отвлечь его, чтобы вытащить этот проклятый пистолет».

Но незнакомец был осторожен. Он тоже замедлил шаг. Они шли, еле волоча ноги. Потом Кот прибавил шаг. «Ну-ка, проверим тебя, «лесничий», — посмеялся он в душе. Он ждал, когда появятся следы зверя, и ему повезло. На тропинке были видны свежие следы оленя.

Кот остановился.

— Здесь прошел кабан, — сказал он, показав след.

— Хорош, — согласился незнакомец. Кот в душе торжествовал. «Какой же ты лесничий! Ты явный нарушитель, и я это тебе скоро докажу. Только задержать тебя и разоружить»… Через некоторое время Кот пустился на другую хитрость. Он остановился и сделал вид, что поправляет штанину, которая вылезла из голенища. Он рассчитывал, что мужчина в это время уйдет вперед на несколько шагов, но ошибся. Незнакомец тоже остановился, держа ружье на уровне лица Кота. Кот вздохнул и взглянул в нахмуренное лицо «лесничего». Вокруг потемнело. Медленно приближался вечер.

— Сегодня вы уже никого не подстрелите, — сказал Кот. — Прежде чем дойдем до Лад, стемнеет.

Эту фразу он произнес не случайно. Ответ, который последовал, был абсолютно таким, какого он ждал.

— Вы правы, — согласился тот. — Уже нет смысла идти в эти Лады. Мне было бы достаточно, если бы вы показали дорогу к вокзалу в Линках. Я по горло сыт этими блужданиями по лесу. А охота наверняка уже закончилась… Поеду-ка я домой! Поможете?..

— Разумеется. Это наш долг помочь человеку в беде.

Они пошли дальше: впереди девушка, растерянная и о чем-то догадывающаяся, а за ней двое мужчин, ведущих друг с другом молчаливую борьбу не на жизнь, а на смерть.

Смеркалось. В потемках они бросали друг на друга подозрительные взгляды. Они были напряжены до предела, готовые к прыжку в любую секунду. В этой смертельной игре у Кота оказались более крепкие нервы.

Они добрались до того места, где Кот хотел закончить молчаливый поединок. Это была просека, откуда виднелись первые строения Лад.

— Ну, — сказал Кот, — дальше мы с вами не пойдем. Вон там Линки. И вокзал. Видите большое здание с красной крышей?

Нарушитель посмотрел в ту сторону, куда указали, и в это мгновение Кот кинулся на него и выхватил из его рук ружье.

— Руки вверх! — крикнул он.

— Я буду жаловаться, — сказал нарушитель. — Вы за это ответите!

— Отвечу! — засмеялся Кот. — Эх ты, кабана от оленя отличить не можешь! И ружье носишь неправильно. Вот как нужно носить! — И Кот повесил ружье на плечо.

— Идем!

Только теперь он вдруг заметил Ганку и улыбнулся ей.

— Отойди подальше от этого типа. Будет лучше, если пойдешь за нами.

Кот опасался, что незнакомец бросится к девушке и спрячется за ней.

Он повел нарушителя лесной просекой прямо к проселочной дороге. Многочасовая борьба измотала его, а предстояло еще допросить задержанного. Было темно, хоть глаз выколи, вдали светились огни Лад.

— Товарищ командир! — испуганно шепнула Ганка.

Да, он заметил: незнакомец неожиданно опустил одну руку.

— Не шевелиться! — крикнул Кот и бросился вперед. Он сорвал с плеча охотничье ружье и со всей силой ударил им по правому локтю незнакомца. Тот взвыл от боли. Кот подбежал к нему и выхватил из правого кармана пистолет, о котором совершенно забыл. Эта забывчивость могла стать для него роковой.

Агента он отвел в Лады, в национальный комитет, оттуда позвонил в часть, вызвал машину с охраной и приказал немедленно сообщить обо всем Бурде и в госбезопасность. Кот догадывался, что задержанный отлично знал, куда он идет.

В тот вечер ужин на погранзаставе начался на два часа позже.

— Сделайте зарубку на поварешке, — посоветовал Ганке Буришка, — как мы делаем на прикладе… Это ваш первый задержанный!

Наверху в канцелярии начался трудный допрос. Допрашивали Бурда, работник госбезопасности, Кот и Громадка. Вел запись Земан.

— Кто вы? — спросили задержанного.

Он пожал плечами. Документов у него не оказалось.

— Ну-ну, — улыбнулся Кот, и его улыбка не предвещала ничего хорошего для задержанного.

Человек в одежде лесничего был хорошо подготовлен к обычному допросу. Бурда сказал ему:

— Мы знаем вас. Вы Краткий. Штабс-капитан. Место жительства — Дейвице.

Он не отвечал на вопросы, только криво усмехался, полный решимости не проронить ни одного слова, которое могло что-нибудь подсказать им. Он хорошо знал свои силы. Арест не ошеломил его, скорее наоборот, разозлил. Он сначала презрительно отнесся к ним, к тем, кто допрашивал его. Их лица просто не нравились ему. Если ему и придется «расколоться», то значительно позднее, а не здесь, на первом допросе, перед этими людьми в заплеванном караульном помещении…

— Когда вы последний раз посетили ресторан «Флора»? — спросил представитель госбезопасности.

— Я не хожу туда, — сказал он.

Старые почерневшие часы, висевшие за спиной на стене, показывали половину десятого. Снег уже не шел.

Незнакомец оглядел сидящих перед ним пограничников и скривился. Он предвидел, что его ожидает необычный допрос. Лица их не были безразличными. Эти люди были далеко не так просты, как ему показалось вначале. Что-то необъяснимое придавало им огромную силу. И он, чувствуя эту силу, начал бояться их.

В половине седьмого утра сопротивление задержанного было сломлено. Кот дал ему сигарету.

— Вы хотели перейти границу?

— Да.

— С кем вы поддерживали связь? Где?

Он назвал. Указал обычное место встречи — разрушенный кирпичный завод за больницей.

— Там никого не оказалось. Поэтому я пошел сам.

— Прямо оттуда?

— Да.

— А раньше вы туда ходили?

— Да, — ответил он подавленно.

— Почему же здесь заблудились?

— Меня повели… на этот раз.

— Куда вела дорога? — спросил Кот.

— Через болото.

Земан застыл над пишущей машинкой. На миг установилась мертвая тишина. — …И вы ее искали, — подсказал Бурда.

— Нет. Я знал, что там не пройду. Я взял немного правее.

— Это означает, что до этого вы были в Баварии, — добавил представитель госбезопасности.

Незнакомец кивнул головой.

— Кто вас вел оттуда на этот раз? Через болото?

Задержанный долго вспоминал. Потом прошептал:

— Высокий худой человек. Он говорил по-немецки.

«Килиан, — подумал Кот. — Высокий, тощий немец. Килиан. Но Килиан мертв!»

— Когда это было?

— В апреле.

— Вы ходили туда и обратно?

— Да.

Кот сжал голову ладонями. Он страшно устал. Ему бы сейчас растянуться на диване…

— Позднее вы уже не ходили?

— Нет. Только сегодня.

У Кота возникло ощущение, что они зашли в тупик. Интересно, что делал Краткий в Баварии. Ведь ему нужен был Король, и как можно быстрее. Но как этот человек может знать, кто такой Король, если Килиан мертв?!

— Этот немец вел вас через болото? — тихо спросил Земан, оторвавшись от пишущей машинки.

— Да.

— До самого кирпичного завода?

Арестованный заколебался. Силы его таяли.

— Отвечайте! — настаивал Кот.

— У какого-то ручья… сразу же возле дороги… меня передали другому.

— Кто это был? Знаете его?

— Нет. Но…

— Как он выглядел? Чех? Немец?

— Чех. Похоже, музыкант…

— Что?

— У него был футляр.

Снизу из кухни послышался чей-то голос. Он показался неожиданным в этой ситуации.

— Что там происходит? — Бурда и работник госбезопасности удивленно посмотрели на пограничников. Странно они вели себя. Никто из них не был расположен продолжать допрос. Они только переглядывались, но молчали. Агент закрыл глаза и через несколько секунд заснул.

— Разбудите его, — приказал Бурда. — Что здесь делается?

— Да ничего, — ответил Кот. — Предлагаю допрос прекратить.

— Не понимаю, — сказал работник госбезопасности.

— Мы нашли Короля.

Утром Краткого увезли.

Пограничники, принимавшие участие в допросе, выпили на кухне молока и пошли спать. Кот устало свалился на диван и заснул.

Проснувшись после полудня, еще в полусне он подумал: «Ну, теперь на очереди Галапетр». Галапетра знали все. Это человек без определенных занятий, шляющийся по пивным. Скрипач и старый шут. Человек из прошлого, из бывшего лесничества. Галапетр был беден. Почему он убивал? Из-за денег? Или из-за идейных побуждений? Из-за ненависти? Непохоже, чтобы он занимался политикой. Видимо, причина кроется в деньгах.

Кот задумался. Он решил, что подготовит завершающую акцию, по возможности, незаметно для постороннего глаза. Все должно оставаться обычным: никаких чужих машин, никакого движения перед бараком. Музыканта лучше всего задержать собственными силами.

У Кота разболелась голова. Он оделся и вышел на улицу. Из общежития доносилась музыка. «Ребята репетируют, — подумал он, довольный. — Это просто удивительно, что у них есть настроение заниматься музыкой».

Из-за лесопилки виднелась стена дома Галапетра. Это будет единственный арест во всей деревне. И тут у Кота возникло первое, хотя и слабое подозрение: этот музыкант — и Король? Галапетр — убийца? Его футляр… Собственно, зачем он ему?

По ступенькам сбежали три пограничника и, увидев командира, остановились. Каждый нес инструмент.

— Куда вы? — сказал Кот.

— Да вот… немного проветриться. Поиграть.

Кот кивнул. У ребят выдалась свободная минута.

— Приятно провести время! — пожелал он им и, когда они побежали, вдруг крикнул:

— Буришка!

Франт тут же вернулся.

— Послушай, — сказал Кот. — Когда ты в последний раз видел Галапетра со скрипкой? С футляром, понимаешь? Не одного…

Пограничник вытаращил глаза и задумался:

— По меньшей мере месяц назад.

— Хорошо. Спасибо.

Кот приложил палец к козырьку фуражки. Буришка засмеялся и недоуменно покрутил головой. Он побежал догонять своих товарищей.

В закусочной пограничники натолкнулись на Берана. Таможенник сосредоточенно пил, вспоминая мелодию своего траурного марша. Он не обижался, когда трактирщик называл его господином сочинителем.

Увидев своих музыкантов, он обрадовался:

— Дорогие мои… вы еще живы? Что здесь делаете?

— Три кружки пива! — заказал Буришка, как будто не замечая Берана. Старый таможенник увидел в руках пограничников инструменты.

— Господа, — сказал он грустно, — вы будете играть, а мой инструмент остался дома. Послушай, — обратился он к Буришке, — дай мне свой напрокат, я хочу вам сыграть что-нибудь новое. Я добавил к этому маршу новые голоса, написал соло, сейчас услышите!

Он встал и наклонился к Буришке. Но того вовсе не интересовал марш таможенника. Он, смеясь, увернулся от него. Беран неуклюже гнался за ним, охал и умолял:

— Ну же! Дай мне его! Ты ведь можешь играть и на гребенке, шут гороховый!

Но догнать Буришку было не так-то просто. Задыхающийся таможенник оперся о подоконник, чтобы передохнуть несколько секунд, и тут же увидел, как внизу от лесопилки приближается Галапетр со скрипкой под мышкой.

— Ну, ладно, не надо, — вымолвил он, презрительно глядя на пограничника, и, открыв окно, крикнул чудаку:

— Эй, послушай! Иди сюда.

Кот заметил Галапетра, когда тот появился внизу у лесопилки. Он нес футляр. Значит, шел «играть». Кто-то спускался по лестнице, и Кот узнал по походке, что это Земан. Не оборачиваясь, он процедил сквозь зубы:

— Пистолет, Карел! Быстро!

Земан молча помчался в канцелярию, торопливо осмотрел свой пистолет, взвел курок, поставил на предохранитель и сунул оружие в карман. Затем вошел в комнату Кота, перепрыгнул через спящего пса и положил оружие начальника в другой карман. Потом выглянул из окна: Галапетр! Его черная фигура была уже совсем близко от входа в погранзаставу, и Земан замер, чтобы Галапетр не увидел его именно в тот момент, когда будет проходить мимо открытых дверей. Он подождал и сбежал вниз только тогда, когда Галапетр уже прошел. Пограничники оказались за спиной Галапетра.

Кот действовал обдуманно. Его волновало одно обстоятельство: Галапетр уже давно носил с собой скрипку без футляра. А сейчас у него под мышкой футляр. Они шли следом за ним. Неожиданно из закусочной выбежал Беран и подошел к Галапетру. Кот помрачнел: этого только не хватало!

— Эй! — услышали пограничники голос подвыпившего Берана. — Одолжи-ка мне свою скрипку!

Пограничники сосредоточенно следили за каждым движением Галапетра. Он осторожно переложил футляр под другую руку, как будто хотел его защитить от Берана, и спокойно сказал:

— Не могу, господин Беран. Я иду играть.

В окнах закусочной показались смеющиеся лица пограничников.

— Правильно, Галапетр! — кричал Буришка. — Не давай ему скрипку!

— Подожди-ка, — отмахнулся от Буришки Беран, — брось болтать! Галапетр, дай мне свою скрипку и пойди посиди. К своей знакомой ты всегда успеешь.

— Какая там знакомая! Я иду играть!

— Ну, ну… — язвительно улыбнулся таможенник и снова бросился к инструменту. Ему удалось схватить его.

— Это моя скрипка, господин Беран! — сказал Галапетр миролюбиво. Ему не хотелось шуметь.

— Я прошу тебя, — вспылил таможенник, — одолжи мне ее. Боже мой, да я не украду ее.

— Мне надо идти, я не могу ждать.

— Ну и иди к черту, а я немного поиграю!

— Будьте разумны, господин Беран, — умолял Галапетр. Но таможенник резко рванул к себе футляр.

— Да не бойся ты!

— Ну и ловкач вы, господин Беран, — заливался в окне Буришка.

Беран вырвал футляр, но Галапетр бросился за ним с неожиданной яростью. Таможенник замешкался, и футляр упал на землю.

Все замерли.

— Даю сто крон, господин Беран, что вы на ней уже не сыграете, — засмеялся Буришка.

Галапетр на секунду растерялся, потом поднял футляр.

Беран, оправившись от смущения, похлопал его по плечу:

— Не сердись! Я заплачу тебе!

Галапетр не ответил, сунул футляр снова под мышку и отвернулся от всех, намереваясь уйти.

— Пора, — кивнул Кот Земану.

Командир решил осмотреть футляр под любым предлогом и в случае необходимости задержать Галапетра. Земан сделал шаг вперед, но Галапетр, будто что-то почувствовав, оглянулся, судорожно сжал футляр и бросился стремглав бежать. Пограничник настиг его тремя прыжками, схватил футляр, но не удержал, и скрипка снова грохнулась на землю. При падении футляр открылся.

Внутри лежал автомат итальянского производства.

Земан потянулся к автомату.

— Закрой футляр, — приказал Кот. — Галапетр, вы арестованы! Иосиф, пойдешь с нами, — обратился он к Берану, который в изумлении застыл рядом.

— Спокойно! Как будто ничего не случилось! Галапетр, предупреждаю вас, не вздумайте бежать! — И Кот взял у Земана свой девятизарядный пистолет.

Через две минуты улица перед пивной снова стала спокойной и пустой. Командир отдышался на лестнице погранзаставы.

— Хорошо, что никто нас не видел!

Он был осторожен. Не хотел, чтобы кто-нибудь посторонний знал об аресте Галапетра. Только Бурде он сообщил об этом.

Галапетр, к удивлению всех присутствующих, перестал сопротивляться в самом начале допроса. Подавленный, жалкий, он подергивался от волнения и бесконечно потел. Его лицо тряслось от растерянности и страха. Командир не мог отделаться от навязчивого ощущения, что такой жалкий трус не может быть убийцей, хладнокровно застрелившим на глазах почти всей хамрской погранзаставы своего коллегу, лишь бы спасти себя и тайну тропинки на Черном болоте.

— Вы убили Марженку! — Кот в упор взглянул на него.

Галапетр жалобно смотрел то на Кота, то на Громадку.

— Нет, господа! Нет! Это сделал Рис!

— А кто убил Риса?

— Но это не я, — слезливо забормотал арестованный.

— А кто же?

— Не знаю… может, это сделал Король, чтобы Рис не выдал его…

Бурда неожиданно спросил о самом важном:

— Кто же он, Король?

— Я не знаю, — всхлипнул Галапетр.

— Нет, знаете! — крикнул Кот. — Всякое отпирательство только усугубит вашу вину. Это вы Король!

— Я… — залепетал Галапетр. — Не я… разве… разве я…

— Если вы не Король, то должны его знать. Вы с ним сотрудничали!

— Я не знаю его, — сказал он с отчаянием. — Короля знали только Килиан и Рис.

— А дорогу через болото вы знаете?

— Нет.

Кот сжал кулаки.

— Не болтайте. Как же вы могли проводить людей, если не знаете дорогу. Бросьте водить нас за нос.

— Я был проводником на другом маршруте — от дороги за болотом в глубь Чехословакии. Там, между Хамрами и Хамрским ручьем, есть такое место… недалеко у скалы…

— Так вы Короля не знаете?

— Нет.

— Кто вам давал инструкции? И деньги?

— Король.

— Это интересно! Может, вы его во сне видели?

— На кладбище, в могиле, господин Кот.

— На кладбище?..

Земан судорожно передернулся. Значит, тайник там! Но он ничего там не нашел! Фонарь, ваза, цветы — там ничего не было.

Кот спокойно кивнул головой, но Земан выпалил:

— Где на кладбище? На могиле вашей жены?

— Нет, — пробормотал Галапетр. — Рядом.

Земан закрыл глаза, стараясь восстановить в памяти расположение обеих могил и их внешний вид.

«Вот, идиот, — подумал он, — никак не могу вспомнить, как выглядит могила рядом». Они многозначительно обменялись с Котом взглядами. На мгновение пограничнику почудилось, что Кот усмехнулся.

— А куда вы шли сегодня?

Агент открыл рот, но сказать ничего не смог.

— Ну хватит! — крикнул Бурда.

— Он меня убьет, — прошептал Галапетр и всхлипнул.

Как только кончился допрос Галапетра, Кот разработал молниеносный план ночной операции. Он объявил тревогу, мобилизовал пограничников из хамрской заставы, привлек Берана.

До наступления темноты почти никто не знал, что произойдет. Кот разбил всех, кто был в его распоряжении, на несколько групп, для каждой определил маршрут, который вел к самому болоту, и то место, где должны были задержать Короля. Каждая группа уходила отдельно. Буришка должен был сыграть роль Галапетра на тот случай, если в последние секунды перед операцией потребуется усыпить бдительность Короля. Если дело дойдет до стрельбы, в распоряжении Буришки будет одна или две секунды, которые решат все. Для такого задания больше бы подошел Цыганек, но Кот подумал о его детях. Самому Буришке дело было по душе. Когда Кот закончил разъяснения, он пристально взглянул в глаза Буришке и сказал:

— Это трудно, но я знаю, что ты справишься. Только запомни одно: мы лучше всего отомстим за Марженку, если схватим одного иди несколько человек живыми, тогда они дадут показания. Я не хочу, чтобы был хоть один убитый, понимаешь? К тебе это тоже относится. Если уж стрелять, то по ногам… Ясно?

— Мне это будет стоить больших усилий, товарищ начальник, — вздохнул Буришка.

— Чтобы не уснуть? — уколол Кот.

— Нет, — засмеялся Буришка в ответ. Он тщательно осмотрел свой автомат: от этого куска железа зависела его жизнь.

Буришка выскользнул последним из здания погранзаставы после десяти часов вечера. Он вышел, пятясь задом, держа под мышкой футляр Галапетра, надев его шляпу, перекинув через плечо его плащ. Он дрожал не от страха, а от возбуждения: Короля первым увидит он!

Погода была не слишком благоприятной. Опустился густой осенний туман, заметно похолодало. Буришка бесшумно крался по лесу, обходя тропинки. Вблизи скалы он перешел через Хамрский ручей. Где-то совсем близко в тумане расположились дозоры Кота. Однако ничто не пошевельнулось, никто не остановил мнимого Галапетра. Примерно через сто метров пограничник был у цели: в этом месте была излучина небольшого ручья, вытекающего из болота. К берегам прижимались кустарники. Журчанье воды приглушало звуки шагов, между кустами каждый мог легко дойти до Хамрского ручья, пересечь там дорогу и продолжать путь в глубь страны.

Буришка остановился, присел на траву и внимательно осмотрелся: вот здесь закончится власть Короля. Запечатлел в памяти каждый куст, чтобы не спутать его потом с фигурой человека.

Стояла сырая и холодная погода, земля и воздух были пропитаны леденящей влагой. Все, что мог собрать Кот, — это пятнадцать бойцов. Он опасался, что, если произойдет какая-нибудь оплошность, Король сможет воспользоваться ею и отступит обратно к болоту, чтобы никогда не вернуться сюда. Поэтому наиболее сильный заслон он расположил вблизи болота, чтобы не допустить бегства Короля. Там группой командовал Громадка. Кот находился на противоположной стороне, ближе к скале, в нескольких шагах от Буришки. Он лежал рядом с Бурдой. Слева от командира настороженно ждал Блеск. Бурда пристально вглядывался в туман, нависший над ними. Ему страшно хотелось курить — взять хотя бы стебелек травы в рот и пожевать. Он слышал, как рядом дышит начальник заставы, а перед ним, между кустами, угадывалась согнувшаяся фигура Буришки.

Медленно шло время. Встреча должна состояться в одиннадцать. Король проведет через болото одного или нескольких людей, которых Галапетр до рассвета должен довести до Вимперка, к кирпичному заводу, где их уже поджидают работники госбезопасности.

Собака забеспокоилась, насторожилась и принюхалась. Кот поставил автомат на боевой взвод.

— Тише, тише… — успокаивал он пса.

Не было сомнения: со стороны болота к ним кто-то приближался.

В этой темноте пограничник Витек улавливал только биенье собственного встревоженного сердца. Оно так бешено колотилось в груди, что Витек задыхался. Он лежал рядом с Цыганеком, справа от Кота, позади были скалы, перед ними туман и в нем неровная поросль болотистого луга перед трясиной. У Витека стало влажным лицо, замерзла спина. Застыв неподвижно, как изваяние, он пристально всматривался в даль. Туман постепенно передвигался, напоминая ползущего человека в белом. Ночь была мерзкой, темной, непроглядной. Пограничник нервно ощупывал влажное оружие, в кармане — две гранаты.

Витек испытывал страх, который преследовал его со дня смерти Марженки. Ему было до тошноты противно за свое волнение, он стыдился этого и проклинал в душе свою слабость.

Когда стало известно об операции, он захотел остаться в канцелярии. Но Кот направил в канцелярию больного Медека.

«Я буду здесь лежать, если нужно, два дня и две ночи, — думал Витек. — Только бы никто не пришел. Хотя бы дали отбой, и мы пошли бы домой». Его охватило предчувствие чего-то страшного, неотвратимого, что наступит в ближайшие минуты. Потом подумал: «Лишь бы ничего не случилось». Он начал считать пуговицы, стебли — все, что попадалось в его дрожащие пальцы.

Прошло еще несколько томительных минут.

Вдруг Буришка шевельнулся.

Витек ощутил, как его руки, ноги, лицо внезапно похолодели, но не от холода. Он увидел, как пограничник встал, и это означало лишь одно: идут.

Из тумана вынырнули четыре силуэта. Постепенно, один за другим, без малейшего шороха и звука, как в немом кинофильме, они приближались к Буришке, но пограничник стоял молча, не шевелясь, не подняв автомата. Стоял перед убийцей, по вине которого не стало Риса и который через секунду-две снова будет убивать. Витек услышал, как Цыганек взвел курок, и машинально сделал то же, но пальцы ничего не ощущали. Приложил оружие к щеке. Странно, он ничего не чувствовал. В абсолютной тишине пограничник Витек, не зная, как это произошло, нажал замерзшими пальцами на спусковой крючок. «А-а-а-а-а-х!» — застрекотало оружие. Этого никто не ожидал.

— Болван! — зашипел на него Цыганек.

Буришка с руганью шлепнулся на землю.

— Стой! — завопил впереди Кот.

— Руки вверх! — орал сзади Громадка.

Агенты бросились в разные стороны. По тому, как они действовали, чувствовалось, что это были натренированные люди, не новички. Никто из них не поднял руки вверх. Они выхватили тяжелые противотанковые гранаты и стали бросать их в сторону пограничников. Витек прижался лицом к земле. Все вокруг задрожало, загрохотало, заполыхало. Он услышал топот убегающих, но не мог поднять голову и выстрелить. В котловине возле ручья началась бешеная перестрелка. Над клубами тумана вспыхнул яркий свет ракеты. В этой белой тьме лаял Блеск. Потом на мокрый луг снова спустилась тьма.

Во мгле вспыхивали и быстро гасли огоньки коротких очередей. Голосов слышно не было, лишь свистели пули. У Витека на губах была глина. Он обтер их тыльной стороной ладони и сухо всхлипнул.

Самая сильная пальба доносилась со стороны болота. Кто-то кричал от боли. Этот единственный голос раздавался где-то в центре, там, где был Буришка. Пограничник Витек от страха потерял разум.

Агентам удалось прорвать слабую цепь пограничников перед Хамрским ручьем, и они бросились бежать в сторону от границы. Но стрельба продолжалась. Собственно, никто точно не знал, в кого стрелять. Туман искажал расстояние, и пустой круг с изрыгающим проклятия Буришкой посредине сделался для пограничников роковым: они стали стрелять друг в друга. Прошло какое-то время прежде чем они поняли свою ошибку. Сразу же несколько голосов одновременно закричали:

— Не стрелять, черт вас побери! Не дурите, ребята!

Стрельба смолкла, но пронзительный вопль не затихал. Пограничники вскочили и побежали на него с оружием наготове, пригнувшись как можно ближе к земле. Бедняга Буришка, досталось, наверное, ему! Кот выпустил новую ракету. В ее неровном свете он увидел Буришку, нагнувшегося над скрюченным телом, и услышал его возбужденный высокий дискант:

— Здесь лежит один, товарищ начальник… Попал прямо в ногу!

Длинными перебежками приблизился Кот. Он задыхался от злости.

— Какой болван начал стрелять?

— Витек, — процедил Цыганек с досадой.

Витек, дрожа всем телом, стоял позади. Никто не обращал на него внимания, но все думали о нем и презирали его. Ведь нарушители улизнули из хорошо приготовленного капкана по его вине.

Кот задыхался, хватал ртом воздух: он страдал болезнью пограничников — астмой. Взглянул мельком на задержанного: не он ли Король Шумавы? Двое схватили раненого нарушителя и повели его за речку, в сторону районной дороги. Остальные начали преследовать уцелевших пособников. Буришка потянул Кота за рукав.

— Кажется, я одного узнал! При свете ракеты!

— Кто это был? — тихо спросил командир.

— Палечек.

Пограничников было мало. Где-то во тьме и лесной чаще три нарушителя спасали свою жизнь. Пограничники шли точно по их следу, спотыкались, скользили и падали, задыхались, стирали со лба пот. Король ускользнул из их рук, но они преследовали его по пятам: Кот с псом Блеском, Земан, Буришка, Цыганек, Витек — все друзья пограничника Марженки. Следом за ними, проклиная свою старческую немощь, ковылял Беран.

Кот не сразу заметил Витека. На мгновение он замедлил шаг и процедил сквозь зубы:

— Ступай домой… помогать поварихе!

— Лучше пристрелите меня, — простонал пограничник.

Кот остановился и так долго смотрел в лицо Витека, покрытое белыми пятнами, что группа забеспокоилась. Но вот командир сделал знак, и все снова устремились вперед. Нарушители пробирались по старой соляной дороге, которая и днем-то была еле-еле видна. Этой покрытой грязью дорогой нарушители, видимо, шли не впервые. Их вел, несомненно, опытный проводник, который знал каждый куст и тропинку. Неужели это действительно Палечек?

Наконец пограничники добрались до места, где следы разделились. Кот поднял глаза от земли и произнес спокойно:

— Кровь… у них раненый.

Несколько секунд они совещались. Две пары следов уходили в сторону больших топей и заболоченных лесов, тянущихся вплоть до Кашперских гор. В этой части Шумавы нет более заброшенного уголка, более обширных, необъятных и диких прогнивших лесных массивов, трясин, болотистых мест и ручьев, чем здесь. Начальник заставы стоял в раздумье. Каждая секунда была дорога. Отобрав несколько человек, он направил их по следу двоих, а сам с Земаном, Бераном и Жачеком пошел по следу третьего, в сторону Златой Студни, охотничьего дома Палечека — одинокого строения в середине этого края.

Сразу же после первых шагов они поняли, что преследуют раненого: на тропинке была кровь. Кот теперь пренебрегал осторожностью: не смотрел по сторонам, не обращал внимания на то, что из засады его могут скосить одной автоматной очередью. Перед ними, после многих ошибок и упущений, был наконец Король Шумавы, убийца Риса и непосредственный виновник смерти Марженки. Он теперь не был таинственным, неуловимым, невидимым. Его раны кровоточили и шаг был затруднен. К его логову, расположенному далеко от границы и настолько затерянному в стороне от Хамр, что оно было совершенно вне подозрений, вели две дороги, две незаметные тропинки в болоте. Идеальное место для тайного агента и нарушителя границы.

Пограничники остановились на краю равнины, где стоял охотничий дом Палечека. В темноте непрерывно лаяла собака, почуяв чужих. Начальник заставы облизнул потрескавшиеся губы.

— Подождем Берана, — прошептал он.

В окне дома неожиданно зажегся свет.

— Только сейчас вошел, — сказал Земан тихо.

Кот решил не ждать больше. Что-то показалось ему нелогичным: человек, который хочет защищаться, не станет зажигать свет в доме. Пограничники пробежали через равнину и открыли калитку. Пес лесничего кинулся на них. Пристрелили его короткой очередью и бросились к стене. Кот заглянул внутрь.

— За мной, — сделал он знак головой. — Жачек останется здесь.

Втроем они ворвались в комнату. Лесничий, бледный как мел, сидел, сжавшись на стуле. У его ног натекла лужа крови. Он увидел пограничников, и тело его задергалось в конвульсиях.

— Ты предатель! — заорал Беран. — Убийца! — Подбежав к лесничему, он ударил его кулаком в лицо.

У Палечека не было сил уклониться. Трясущимися руками он попытался дотянуться до небольшого, как будто обрубленного автомата, лежащего на столе, но Земан опередил его. «Из этого автомата Король отправил на тот свет Риса, — подумал он. — И, возможно, убил Марию».

— Не пачкай об него руки, — сказал Кот Берану, который снова размахнулся.

Палечек открыл глаза и оскалил зубы в судорожной гримасе. Начальнику заставы неприятно было видеть криво ухмыляющееся лицо, трясущееся от боли и раздражения. Итак, вот кто Король…

— Зачем ты это делал? — спросил он. — У тебя была своя работа, хорошее место…

— Ненавижу вас, коммунистов! — прохрипел Король. — И мой сын там… на той стороне… с апреля. Вы об этом не знали. Я тоже… хотел туда… после того, как накоплю… Вы мне отравили всю жизнь. — И он потерял сознание.

В комнате пограничники нашли четверть миллиона крон и несколько тысяч долларов. В кладовой было много продовольствия, которое предназначалось для тех, кто отдыхал в сарае охотничьего дома после долгого пути из лесов Баварии или районного центра.

Кот оставил в доме Берана и Жачека, чтобы охраняли и обыскали раненого, а сам с Земаном отправился вслед за группой, преследующей последних двух агентов, которых провел через его участок лесничий Палечек, прозванный пограничниками Королем Шумавы.

Они догнали цепочку пограничников спустя несколько секунд после того, как в тихой туманной мгле услышали несколько выстрелов — это пограничники догнали еще одного нарушителя. Он не был ранен и держал руки над головой. Зубы у него стучали от холода и страха. Он даже не пытался оказывать сопротивление. Оставался еще его напарник, который пошел дальше, в глубь болота, готовый пожертвовать жизнью, чем попасть в руки пограничников.

Кот обвел взглядом нескольких пограничников, которые окружили задержанного.

— Витек!

— Да, товарищ начальник!

— Отведешь его на перекресток дороги Хамры — Здиков. Там будет ждать наша машина. Знаешь дорогу?

— Ее никто не знает, — ответил за него Буришка.

— Да, это правда. Но идти надо. Если не хочешь, пошлю другого.

— Я доведу его.

— Наденьте на него наручники! — приказал Кот. — За час дойдете по дороге в ложбине. Пойдете по ней и на распутье свернете налево. Там увидите перекресток и машину.

Цепочка медленно скрылась в тумане.

— Ну, пошли, — приказал Витек задержанному.

Они шли по торфянику, поросшему низкорослой сосной. Спотыкались о пни и увязали в илистых выбоинах. Примерно через сто метров нарушитель упал.

— Встать, — приказал пограничник.

— Разве я могу? — просипел он. — Помоги мне. Я в воде.

«Где-то здесь второй, — подумал пограничник. — Выскочит из первого же куста и убьет меня».

— Заткнись, — сказал он, — или получишь.

Быстро схватил нарушителя за воротник, помог ему подняться на ноги и отошел от него на безопасное расстояние. Наручники были стальные, но их нетрудно было открыть. Он сам несколько раз пробовал это сделать… Тем более в этой тьме.

— Ну, идем.

Но нарушитель через несколько шагов снова упал.

— Черт, — застонал он. — Руки…

Чем больше дергать наручники, тем сильнее они врезаются. Два падения подряд больно сжали запястья задержанного. Он лежал на земле и скрежетал зубами от боли.

— Ослабь их, — умолял он.

Витек ослабил ему наручники, следя за каждым его движением.

«Не посмеешь от меня сбежать, — думал Витек. — Ты тот шанс, который мне дает Кот. И он не должен найти меня здесь по пояс в трясине и с пулей в голове. Я не хочу этого!»

Пограничник взвел курок пистолета, на всякий случай.

В этот момент нарушитель снова упал. Перевернулся со стоном на спину, заскрипел зубами и после нескольких проклятий замер.

— Что случилось? — спросил Витек резко.

— Дальше я не пойду, — прогнусавил он. — Лучше меня утопи.

— Вставай.

— Не встану. — Через мгновение человек тихо добавил: — Я не продержусь на ногах и минуты. Сними с меня наручники. Тогда все будет в порядке.

— Не задерживай!

— Напрасно стараешься. Не пойду.

Витека опять охватил страх. Минуты шли, а Витек не знал, что делать.

— Боишься, — злорадно заметил нарушитель. — Боишься, что я отниму у тебя этот пугач, а тебя закопаю здесь.

— Ошибаешься, — сказал пограничник глухим голосом. — Одно лишнее движение, и я убью тебя. — Он освободил арестованного от наручников. Тот медленно, словно еще не веря, встал. Они снова пошли по болоту. Продираясь через кустарник, натыкались друг на друга. Пот стекал по лицу и спине Витека. «Дорога в ложбине, — говорил он себе. — Я должен его туда доставить». Но там, в чаще деревьев, его мог взять на мушку тот, второй. Эх, если бы не было его, этого второго!

Витек повел нарушителя по дороге, проходящей в ложбине, но страх не уходил. Силы пограничника таяли, ноги тряслись, руки онемели. «Еще полчаса, — подумал он, — и будет перекресток».

Они проходили через вымершую, спящую деревню. Из ста домов жилых осталось примерно пять-шесть. Остальные черными пустыми глазницами окон смотрели на странную пару. Сиротливо торчали полуразвалившиеся трубы.

Витек снова взвел курок. Он устал и видел, что человек, идущий перед ним, тоже теряет последние силы. Вдали маячил высокий лес. Вот наконец и перекресток. Пограничник огляделся, насколько позволял ему туман. Машины на перекрестке не было.

— Эй! — крикнул он. Только эхо ответило ему. — Товарищи! — окликнул он через мгновение.

Молчание.

— Не приехали, — сказал нарушитель ехидно.

Пограничник, доплелся до первой тумбы и сел на нее. Не мог идти дальше.

— Садись, — приказал он задержанному.

— Куда?

— На землю, — рявкнул он. — И немедленно! Сюда! Передо мной!

Человек сел на дорогу. «Еще эта тьма, — подумал Витек. — Хорошо еще, что по моим глазам он ничего прочитать не может. Он понял бы, что я готов, совершенно иссяк».

Витек пытался уловить далекий, слабый звук автомашины, которая должна вот-вот появиться. Но слышал лишь мертвую, до боли в ушах, тишину. Ужасно хотелось закрыть глаза, заснуть, но этот задержанный, сидящий на дороге, мешал сделать это. Витек различал его уже более отчетливо, чем некоторое время назад.

Рассвело. В сером, слабом свете утра Витек увидел, что задержанный дрожит от холода, и неожиданно представил всю ночь от того самого момента, когда Кот доверил ему вести нарушителя по болоту и ночному лесу, в котором скрывается последний диверсант. Только сейчас, рано утром, стоя на перекрестке Хамры — Здиков в ожидании машины, которой может не быть, он понял, что этой ночью победил свой страх.

— Встань, — приказал он. — Идем дальше.

Человек со вздохом поднялся и пошел тупо и покорно по дороге, орошенной капельками тумана, к недалеким Хамрам.

Витек не знал, что в этот момент пограничники Кота задержали последнего из троицы. Он яростно защищался. Но его взяли.

Три человека, которые направлялись в страну с заданием осуществлять террор, не прошли.

Было утро. Легкий ветер разогнал туман. У Земана замерзли руки, он спрятал их в карманы. Остановился перед магазином в центре группы невыспавшихся пограничников. На окнах первого этажа были уже другие ставни. Тогда, у Марии, они были не такие…

— Закурить бы, — вздохнул Ржига. — Есть у вас, ребята, у кого-нибудь сигареты?

— Ни одной.

— А я страшно пить хочу, — пожаловался Буришка. — А как ты, Карел?

Но Карел не ответил. Его внимание привлекла женская рука, открывавшая окно. Смутная надежда затеплилась в сознании, но тут же погасла. Это только иллюзия. Марии нет и быть не может. Из окна выглянула женщина средних лет, с бигудями в волосах. В руках она держала черную кошку, которая раньше принадлежала Марии. Буришка засмеялся:

— Смотрите, как будто ее звали! Доброе утро, мадам! Как выспались?

— Думаю, лучше, чем вы, — ответила продавщица с готовностью.

— Угадали, — похвалил Буришка.

Она открыла магазин, подала им сигареты и пиво. Поблагодарив, они вышли на улицу перед домом. Мимо них проехала санитарная машина госбезопасности — она отвозила Палечека и двух раненых диверсантов. Пограничники провожали машину взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.

«Такова, значит, расплата, — говорил себе Земан. — Эта машина и в ней три человека».

Перед заставой остановилась другая машина — старая «кряква» Бурды. Командир роты приложил руку к козырьку и весело произнес:

— Ну что, молодежь, довольны?

— Нет, — отозвался Буришка. — Я думаю, товарищ начальник, нам скоро будет грустно. Короля-то больше не будет…

Они посмотрели друг на друга, весело улыбаясь.

Машина с командиром роты уехала. И тут же перед казармой хамрской заставы появился Кот с Блеском. Начальник заставы полез в карман за сигаретой, вытащил ее и хотел закурить, но, как всегда, спички ломались в его руках. И тогда пограничники, а их было семеро, вытащили свои спички, зажигалки и подошли к начальнику заставы, чтобы дать ему прикурить. Семь огней слились в один общий. Кот прикрыл глаза и затем громко, радостно засмеялся.

Земан впервые услышал его смех. Он тоже взял сигарету в рот.

— Подожди, — сказал ему Кот, — прикури!

Их лица сблизились, Они взглянули друг другу в глаза.

— Все в порядке, — произнес начальник заставы и кивнул головой. — Можешь ехать в Зноймо.

— Мне это ни к чему, — ответил Карел. — Я здесь уже пустил корни.

И улыбнулся.