Три брата-акробата

ЗАМЕТКИ О ПРИРОДЕ (Из блокнота натуралиста)

В такие ночи я спать не ложусь. От волнения не могу читать и сосредоточиться. Скорое свидание с любимой природой, ее флорой и фауной тревожит, будоражит.

Наконец тихо спускаюсь во двор. Небо накрывает меня темным плащом, расшитым звездами. Ах, боже ты мой, как хищно оскалена пасть Большой Медведицы, как жадно рыщут Гончие Псы, как беспощадна пасть Льва и неумолимо жало Скорпиона! Ну сколько им нужно, ну пятнадцать минут, полчаса, чтоб растерзать моих соседей, всех жильцов нашего дома, в первую очередь, конечно, этого новенького с женой, фамилию не помню, из второго подъезда, у которого кошка мяукает.

После недолгого путешествия я на берегу. Озеро неподвижно. Блестит, чернеет вода, словно старинное серебро. Шумят о чем-то кусты, вздрагивая под внезапным ветерком.

А вот и хозяйка ночного леса. Интересная штучка сова! Смотрю — не оторвусь. Невеличка, а буквально живьем глотает птиц и мышей! Петр Ипполитович, старичок маленький, как раз ей по желудку.

Прямо перед носом ухнул филин. Ухай! Ухай! Хитрая бестия! Ловит ежа длинными когтями и выклевывает живот, где нет колючек. Наших бы ему. Мордакову и Федяя Карпыча. Он бы разобрался, откуда щипать. Обкорнал бы за милую душу.

За этими праздничными мыслями светает. Розовеет небо. Чешуйки ряби на болоте, как остов чудовищной щуки. И плывут у самой кромки берега личинки жуков-плавунцов. Они впиваются в головастиков и мелких карасей, непрерывно переваривая их на ходу.

Наступает волшебный миг явления Солнца. Оно выкатывается на край горизонта. Оглядывает землю. И все ожило. И даже тонюсенькие паутинки засверкали под лучами.

Приятно наблюдать пауков. У них нет зубов и рот мал, не больше одного квадратного миллиметра. Но как аппетитно хватают добычу: насекомых, птенцов, ящериц, лягушек.

Проснулся слон. И, сонно мотая хоботом, бредет на водопой. У него всего четыре зуба. Но сколько хорошего они могут сделать вчетвером!

Я ухожу от берега. Спешу поздороваться с грызунами, бизонами, жирафами. Кто бы мог подумать, что в минуту челюсти овцы движутся туда-сюда 60—70 раз, у оленя — 30, у лошади — 40. Что им стоит пережевать весь наш микрорайон, пять кварталов по улице Снегина и десять по проспекту Онегина?

Долго не могу я отвести взора от чудесной картины кормежки тигра. Перед трапезой он аккуратно ощипывает кролика, сдирает шкуру. Профессор! На недельку оформить его к нам на работу — и все в порядке!

Хуже идут дела у ястреба. Он оставляет голубю перья на крыльях и хвосте. Зато африканская змея-яйцеед заглатывает птичьи яйца целиком. У нее есть «консервный» нож специально для этой цели. Эх, да будь я на ее месте…

Кончается день. Отблеск вечерних огней гуляет по озеру. Смыкаются глаза усталых зверей.

Я ухожу из зоопарка последним. «Прощевай, — говорит сторож Митрич, захлопывая калитку. — До следующего воскресенья».

— Прощевай, — машу я ему ручкой.

Тоже, скажу вам, экспонат. И чего крокодил бездельничает?