Три брата-акробата

КАК Я СТАЛ КЛЯУЗНИКОМ

Мне раньше от одного слова «кляуза» дурно становилось. В голове ей-ей шумело. И люди, что их сочиняют, ну какими-то не нашими казались. Чужими.

Сейчас ничего. Привык. Сам такие штучки кропаю — позавидуете.

А началось так.

Слесарничаю, как обычно, на своем сборочном участке. Детальки скрепляю, болтики, шайбочки. Смотрю — гаечка М5 кончается. Хоть и не дефицит, а, замечу, — работать без нее нельзя.

Я к бригадиру: — Семеныч, гайку М5 подбрось.

Семеныч прикинул и развел руками: — Все верно, Гришутка. Только мое дело — сторона. Пойду за ними, а Макарыч — выговор за отлучку. Знаешь что: накапай на меня мастеру. Я-то всегда отговорюсь. А он мне один звук — я тебе гайки.

Я, понятно, ни в какую. Он меня уламывать:

— Гайка кончится — завал. Весь цех станет. Капни. Как сына прошу, как внука.

Отправился к Макарычу. Покраснел весь, натужился и на Семеныча капнул.

Макарыч заглянул в ящик, почесал за ухом и задумчиво отреагировал.

— Согласен, Гриня. Гаек на неделю не хватит. Да видишь, в чем закавыка: цех-то у нас на новой территории, а склады на старой. Пошлю, а вдруг кто-то возражает. Скажет, распыляешься, не тем занимаешься. Знаешь что: ты на меня начальнику цеха стукни. Он распоряжение, я тут как тут.

Опять я заартачился. Он прямо в слезы:

— Умоляю тебя, — говорит, — жалуйся. Без гайки — зарез. Как родственника прошу. Как мужа сестры. Как деверя любимого.

Утром иду к начальнику. Стукнул на Макарыча, как договорились, и доложил обстановку с гайкой.

Начальник вник, разобрался и стал какой-то скучный. — Твоя правда, Григорий Петрович: с гайкой туго. Но сниму машину — не поздоровится. Пиши лучше на меня докладную. Смело. Принципиально. Мне прикажут, я мигом.

Начальник у нас напористый. За стол сажает, бумагу кладет, ручку достает.

— Не стесняйся, — подбадривает, — прояви сознательность. Гайки во как нужны!

Составил докладную. Жду результата. Вызывают к главному инженеру.

— Все точно, — говорит инженер. — Посылал заместителя: гайка на исходе. Но ответственность, голубчик, за ее доставку не возьму. План горит. Ни одного человека лишнего. Иди к директору. Сделай такое одолжение. Выручай производство. Как близкого человека умоляю, как дедушку с материнской линии.

Вторые сутки не работаем, «козла» забиваем.

— Ничего, — успокаиваю я. — К министру записался. Он пробьет гайку.

— Да я тебе без министра, — заявляет Валерка-электрокарщик, — за полчаса хоть тонну приволоку.

На дубль-шесть кончает, педаль нажимает.

И приволок.

Вчера меня назначили бригадиром. И надо же — приходит ученик слесаря:

— Петрович, гайка М5 кончается.

А я ему автоматически:

— Ответственность, Васятка, на себя не возьму. Жалуйся — проявляй сознательность. Как приемного племянника прошу. Как любимого деверя.