Три лица Януса

ДЬЯВОЛЬСКИЙ ГРУЗ "ТЮРИНГИИ"

Корабль резко положило на левый борт, командир с трудом удержался на ногах и судорожно вцепился в обмерзшие релинги.

"Уйти от английских и русских субмарин, чтобы утонуть в шторм у самых ворот Пиллау!" — горько усмехнулся про себя командир.

— Двадцать градусов право! — крикнул он в самое ухо помощнику, который склонился к нему, увидев, что командир хочет что-то сказать.

Услышав команду, помощник, перебирая руками поручни, двинулся к рулевой рубке.

Из рубки выглянул помощник. Ветер отнес его слова, но командир понял, о чем тот кричал, и, стараясь не держаться за релинги, пошел ему навстречу.

В рубке он увидел в руках матроса дымящийся кофейник, которым тот размахивал в такт качке, и улыбнулся. Кофе был совсем кстати, и командир подумал, что вскипятить его сейчас не менее трудно, чем вести по взбесившемуся морю, набитому субмаринами, вот эту посудину с дьявольским грузом.

Легкий крейсер германского флота "Тюрингия", изрядно потрепанный штормами и авиацией союзников, ускользнувший от подводных лодок англичан в Северном море и от русских субмарин в Балтийском, на форсированном режиме работы главных двигателей мчался в Пиллау. Этот порт был последним в перечне убежищ, рекомендованных командиру секретной инструкцией.

Десять дней назад Отто фон Шлезингер, командир крейсера "Тюрингия", был вызван из Киля, где стоял его корабль, в резиденцию рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в Берлине. Рейхсфюрер принял его лично, но о цели вызова не сказал ни слова, кроме общих фраз о том, что он, Отто фон Шлезингер, должен быть счастлив выполнить задание, от которого зависит судьба великой Германии. Инструкции командир получил в одном из отделов Управления имперской безопасности. Там же представили ему штурмбанфюрера Германа Краузе. Эсэсовец должен был сопровождать его в походе. Он спит сейчас мертвецки пьяным сном в отведенной ему каюте.

Герман Краузе давно проклял свою судьбу и начальство, перебросивших его из теплой спокойной Бразилии; из яркого и бесшабашного Рио, в эти дьявольские края, где с неба пикируют самолеты, а под зеленой водой Балтики и Северного моря рыщут готовые влепить в борт торпеду подводные лодки.

После гибели субмарины "Валькирия" в Берлине приняли решение отказаться от доставки никеля столь сложным и, как оказалось, небезопасным путем. Германа Краузе и доктора Зельхова отозвали из Рио-де-Жанейро в столицу рейха. Здесь доктор Зельхов довольно быстро получил назначение в нейтральную Швейцарию. "Везет этому пижону. Опять попал подальше от войны!" — злился Герман, узнав об этом. Он-то ведь получил приказ остаться в Берлине в качестве офицера особой службы, занимающейся различными деликатными операциями в самых горячих местах военных действий.

Доктор Зельхов уехал в Швейцарию, и Краузе слышал, что ему предстоит сложная миссия по установлению контактов с секретными организациями противников Германии. А ведь это солидная гарантия уцелеть в случае катастрофы, которая уже чувствовалась, особенно теми, кто был связан с тайными службами рейха. Правда, Германа Краузе повысили в звании за командировку в Италию, где он едва не попал в лапы партизан, а теперь вот сопровождает этот чертов груз на "Тюрингии".

Пока крейсер находится в море, ему совершенно нечего делать, а чтоб оставили голову мрачные мысли, он пьет и пьет без просыпу…

Из Киля крейсер вышел, держа путь на Датские проливы. В Скагерраке фон Шлезингер вскрыл пакет и узнал дальнейшее направление пути своего корабля. Таких пакетов пришлось вскрыть еще два, чтобы войти наконец в один из небольших норвежских портов.

Погрузка окончилась довольно быстро, и "Тюрингия" взяла курс на Гамбург. Но уже в море штурмбанфюрер Краузе вручил командиру пакет, предписывающий идти в Киль Датскими проливами. Через час после изменения курса крейсер еле ушел от эскадрильи английских самолетов. "Тюрингию" спасла полоса тумана, куда она успела вовремя забраться. Герман Краузе в тот день напился — в первый раз за все время пребывания на корабле — и с тех пор пил не переставая. Вот тогда-то он и разболтал командиру, что хранится в стальном брюхе "Тюрингии".

— Впереди земля! — крикнул помощник.

— С нами бог! — сказал командир. — Это Пиллау… Запросите разрешение на проход через боны.

Данные о начальнике Кенигсбергского порта, полученные от Фишера, заставили Вернера фон Шлидена принять решение. Транспорты с никелем беспрепятственно приходили в Кенигсбергский порт, драгоценная руда доставлялась из Пруссии в центральные и западные земли Германии, а он, надежный Янус, от которого ждали график движения пароходов, бездельничал и пил шнапс с подонками…

Но вскоре Вольфганг Фишер сообщил Янусу, что в молодости начальник Кенигсбергского порта баловался демократическими идеями и даже принимал участие в некоторых выступлениях против правительства. Было это в незапамятные времена, до прихода Гитлера к власти, но грехи начальника порта в гестапо известны. Тайная государственная полиция не трогает его. Начальник порта не однажды доказал свою лояльность и преданность делу фюрера, даже вступил в нацистскую партию, но до сих пор чувствует себя неуверенно.

…Начальник порта жил один, семью он отправил к родителям жены в Баварию, дома оставалась лишь старуха экономка.

Сегодня он поздно вернулся домой, поужинал, отослал спать старую Луизу и закурил сигарету, сидя у камина, где тлели угольные брикеты. День был ветреным и зябким. Начальник порта продрог и сейчас наслаждался теплом, исходящим от углей.

Внезапно он вздрогнул. В дверь забарабанила нетерпеливая рука. Хозяин дома выбежал в переднюю. На его вопрос из-за двери ответили:

— Гестапо!

Дрожащими руками начальник порта отодвинул щеколду. Дверь распахнулась, едва не ударив его, в комнату стремительно вошел офицер в шинели с меховым воротником, в фуражке с низким козырьком, закрывающим половину лица.

— Вы?.. — Он назвал фамилию начальника порта. — Собирайтесь немедленно!

Начальник порта заметался по комнате, хватаясь за вещи. На нем были надеты только халат и брюки, но поздний гость подал ему мундир, лежащий на одном из кресел, снял с вешалки и сунул в руки пальто, нахлобучил на голову фуражку с "крабом" и, подталкивая в спину пистолетом, повел к выходу.

На.крыльце начальник порта споткнулся и едва не упал. Гестаповец поддержал его за плечо и негромко проговорил:

— Осторожнее! Не сломайте себе шею. Она вам еще пригодится.

Начальник порта уловил в этих словах зловещий смысл и окончательно пал духом. Перед калиткой его особняка стоял длинный легковой автомобиль. Они сели на заднее сиденье. Машина сорвалась с места и умчалась в слепую ночь затемненного Кенигсберга.

— …Итак, вы отрицаете свою связь с английской разведкой? — спросил гестаповец.

— Да-да, конечно, это недоразумение, — бормотал начальник порта.

Они находились вдвоем в кабинете. После долгих блуждании по безымянным улицам вовсе павшего духом начальника порта привезли сюда, откуда он никогда бы не сумел выбраться самостоятельно. Он попросту не знал, где находится сейчас.

— Мы имеем сведения, что вы намерены передать англичанам график движения транспортов из Турку, — сказал гестаповец. — транспортов с никелевой рудой.

— Какой абсурд! Кто-то оболгал меня, господин… Начальник порта забыл дома очки и теперь близоруко сощурился, силясь рассмотреть знаки различия на мундире гестаповца.

— Оберштурмбанфюрер, — подсказал офицер.

— Это ложь, господин оберштурмбанфюрер, и это легко доказать.

— Попробуйте.

— Дело в том, что я не могу передать график, так как такого графика не существует…

— Поясните, — с трудом сдерживая волнение, равнодушным голосом произнес Вернер фон Шлиден, мнимый гестаповец.

— О выходе каждого транспорта сообщается заранее, а идут они к нам безо всякой системы. Иногда мы узнаем о выходе постфактум, когда корабль уже следует в Кенигсберг. Я полагал, что это вам известно, господин обер…

— Молчать! В последний раз я спрашиваю: когда вы были завербованы английской разведкой? С кем держите связь? Фамилии, пароли, явки! Если солжете, я передам вас в руки специалистов по развязыванию языка. Когда вас завербовали англичане? Отвечайте!

Начальник порта приподнялся в кресле и вдруг рухнул обратно. Он был без сознания. "Только этого мне не хватало!" — подумал Вернер, подходя к начальнику Кенигсбергского порта.

Он похлопал его по щекам, и тот открыл глаза, испуганно глядя на фон Шлидена.

— Встаньте, — сказал фон Шлиден и протянул руку.

Начальник порта поднялся и смотрел на Вернера, помаргивая глазами от яркого света лампы, направленного ему в лицо.

— От имени рейхсфюрера СС я благодарю вас за стойкость и верность идеалам фюрера, — сказал Вернер. — Приношу вам извинения за этот небольшой спектакль. Дело в том, что вами действительно заинтересовалась английская разведка. Мы имеем сведения: в вашем аппарате находится их человек. Они пытались скомпрометировать и вас, но мы разобрались во всем и пришли к выводу, что имеем в вашем лице верного слугу рейха.

— Благодарю вас, — прошептал ошеломленный начальник порта. — Это так неожиданно…

— Война есть война, — сказал Вернер. — Но это не все. Мы решили с каждым транспортом посылать своего человека, который бы обеспечивал интересы службы безопасности. Для этого нам необходимо знать сроки выхода транспортов из Турку.

— Я могу официально извещать ваше ведомство…

— Нет-нет! Это опасно. Мы до сих пор не знаем, кто из ваших сотрудников является английским шпионом. Давайте условимся. Вы никому, понимаете, никому не сообщаете сроков выхода. Нам же эту информацию будете передавать следующим образом. Я буду звонить вам по телефону. Пароль: "Говорит Вилли. Когда приедет Грета?" Ведь это ваша жена, не так ли? Если в кабинете будут посторонние, отвечайте: "Позвоните позже". Если вы одни, передавайте кодом, который я вам дам, срок выхода очередного судна. О том, чтобы ваш телефон не прослушивался посторонними, мы уже позаботились.

Вернер подошел к сейфу, открыл его и положил перед начальником порта листок бумаги с машинописным текстом и внушительным штампом Управления имперской безопасности наверху.

— Это обязательство не разглашать ничего из того, что произошло с вами сегодня. Помните: молчание — золото. А зачастую молчание — это жизнь. Еще раз прошу извинить нашу службу за причиненное вам беспокойство. Позвольте предложить рюмку коньяку…

Старшая дочь генерала Вилкса, Индра, подошла к отцу и, заглянув в глаза, сказала:

— Я знаю, отец, что не имею права об этом спрашивать… Но ты мне скажи одно: как Сережа? Тебе известно о нем?

Арвид Янович взял ее за плечи.

— Допустим, — сказал он.

— И как он?

Вилкс вздохнул:

— Трудно ему, дочка, трудно… Сережа устал. Он ничего не сообщает об этом, но где-то между строк его сообщений я чувствую, как тяжело ему сейчас. Ты понимаешь, ему, словно Антею, надо бы прикоснуться к родной земле, набраться от нее сил… Но я не могу ему этого позволить, а впрочем, он и сам бы не смог себе разрешить такое… Ведь еще немного осталось.

— Я понимаю, отец. Жалко, что ты не можешь ему написать, как все мы любим его и ждем домой…

Генерал улыбнулся.

— Ну уж это мы как-нибудь ему сообщим. Придется мне использовать свое служебное положение.

На следующий день он срочно вызвал подполковника Климова.

— Важное сообщение от Януса, Климов, — сказал Арвид Янович. — Он передает, что интересующий нас груз прибыл в Пиллау. Крейсер "Тюрингия" сумел прорвать все заслоны и вывез материалы из Норвегии. Предполагается, что немцы попробуют доставить весь груз в глубь Германии через Польшу. Ознакомьтесь вот с этими документами, и давайте вместе подумаем, как помешать фрицам осуществить их планы. Располагайтесь поудобнее и думайте. Я вас оставлю минут на двадцать. — Арвид Янович протянул Климову папку, которую просматривал перед его приходом, и вышел из кабинета.

Когда он вернулся, Климов стоял посреди комнаты с блокнотом в руках и чертил в нем карандашом замысловатые фигурки. Папка с документами была закрыта и лежала на столе генерала.

— Надумали, Алексей Николаевич? — веселым голосом спросил Вилкс. Вижу, вижу, какие-то идеи вас посетили.

Климов улыбнулся:

— Какие уж там идеи, Арвид Янович! Есть тут, правда, некоторые соображения, не знаю, как вы посмотрите…

— Ты давай выкладывай, выкладывай, скромник! — переходя на "ты", заговорил Арвид Янович.

— Мне думается, что груз немцы будут отправлять по сухопутью. Для авиации это сложно, да и ненадежен сейчас воздушный маршрут. В этом случае необходимо связаться с польскими товарищами, подкрепить их нашей группой, которую в нужный момент выбросим по воздуху. Кого-то из наших людей в Восточной Пруссии можно подключить для связи с польскими партизанами и выброшенной группой. В этом варианте уже не имеет смысла идти на уничтожение всего груза. Ведь за группой все равно будем посылать самолет. Значит…

— Понимаю вас, Климов. Давайте разрабатывать оба варианта. Не позднее чем завтра вы представите мне развернутый план обеих операций. Посоветуйтесь с коллегами из своего отделения, поломайте головы над вариантами, а завтра с утра жду вас здесь. Документы возьмите с собой. Арвид Янович взял в руки папку со стола и протянул ее Климову: — Это еще не все. Как протекает операция по выяснению графика движения транспортов с никелем?

— Янус передает, что никакого графика нет. Выход каждого судна из Турку в Кенигсберг намечается в произвольное время, безо всякой системы.

— Совсем не в духе немцев.

— Научились. Раз нет графика, Янусу придется передавать информацию по каждому судну.

— Это сложно, — сказал генерал.

— Конечно, — согласился Климов. — Поэтому он предупредил, что возможны случаи, когда суда с никелем проскочат в Кенигсберг. А пока Янус сообщил выход из Турку очередного судна.

— Моряков информировали?

— Разумеется. Моряки ждут.