Три плова

5

В городе дождя не было. Написав рапорт начальнику управления, Баул поехал домой. На углу Нахичеванской он увидел из окошка автомобиля Пылееда. Смастерив из веревок длинный пастушеский бич, мальчуган щелкал им направо и налево. Исступленно кружась на тротуаре, он поднимал вихри пыли. Лицо его сияло, будто его и не обижали.

- Черт его знает! - засмеялся Баул. - Он действительно какой-то пылеед!

Летчик остановил машину. Высунув из окошка голову, он поманил к себе увлеченного щелканьем бича мальчугана. Тот глянул на него недоверчиво, попятился.

- Да иди сюда, не бойся! - уговаривал его Баул.

Пылеед не шел. Он озирался на товарищей, беспристрастно наблюдавших сцену примирения. Показывая Пылееду на сумку, Баул похлопал по ней рукой. Пылеед вытянул голову, стремясь заглянуть внутрь машины.

- Иди же! - звал его Баул.

Пылеед все озирался на товарищей: как, мол, по-ихнему? Выдержал он характер? Может быть, довольно? И, осторожно ступая, перестав щелкать бичом, подошел к машине.

- Привет! - сказал Баул, протянув для пожатия руку.

- Привет, - повторил Пылеед, посматривая по сторонам.

- Ты на меня, хлопец, не дуйся! - Баул дернул его за вихор.- Я тебе обязательно когда-нибудь покажу двойную итальянскую.

- Что ж ты врешь! - снова обиделся Пылеед. - Двойная итальянская - это для булгахтеров.

- «Для булгахтеров»! - передразнил его Баул. - А впрочем, совершенно верно. - Он протянул мальчугану плитку шоколада: - Ешь, хлопец! Это знаешь какой шоколад? Это для летчиков шоколад. Кола!

Поднимаясь по лестнице в дом, Баул выглянул на втором этаже в окно. Отобрав из толпы ребят человек пять, по-видимому самых близких товарищей, Пылеед делился с ними шоколадом.

«И такого парня я обидел! - подумал Баул. - Надо взять его с собой на аэродром, покатать на «П-5», показать ему Нахичеванскую улицу с высоты метров в семьсот - восемьсот…»