Три поцелуя

19

Он привез эту женщину с медными волосами, о которой мечтал долгие годы, в то место, где она когда-то смеялась, свободная и открытая, слишком соблазнительная для невинной девушки. Куинн подбросил веток в костер. Пламя разгорелось ярче, и он вдруг вспомнил свой ужас при виде Анжелики на арене, на которую двигался разъяренный бык. Он спрыгнул на арену и, стиснув зубы, заставил себя идти медленно… Женщина, которая всегда была в его мечтах, сейчас тихо лежала в углу. Под зелеными глазами залегли черные круги, она похудела и была бледной. Глаза равнодушно посмотрели на него. Что с ней случилось?..

Анжелика неподвижно лежала на топчане, который Куинн сам сделал из сосновых бревен много лет назад. Старая хижина торговцев пушниной явилась убежищем, в которое их когда-то загнала летняя гроза. Здесь они стали любовниками… Анжелика закрыла глаза. По дороге сюда Куинн искупал ее в горячем озере на Хребте Бирклоу и надел на нее свою рубашку, потому что она отказалась надевать красный комбинезон, в котором была на арене. Он ухаживал за ней, как за больным ребенком, а потом сделал массаж, после которого она ненадолго заснула.

Запели птицы, дым из очага заполнил хижину. Куинн был прав: здесь она чувствовала себя в безопасности. Ее не преследовали призраки прошлого и беспощадная правда из дневника… Она нуждалась ночью в тепле его тела, в его силе и спокойствии. Он ни о чем не спрашивал, просто крепко прижимал ее к себе своими сильными руками. От него пахло лесом, травами, чистым мужским телом. У этого большого мужчины была чистая совесть и доброе сердце.

А она никогда не очистится, никогда…

Где-то зацокала белка, и Анжелика зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Она отвернулась к стене, чтобы не видеть обнаженной груди и плеч Куинна, которые казались бронзовыми в свете пламени. Он бросил все свои дела, свой бар, чтобы ухаживать за ней…

Куинн осторожно дотронулся до ее руки.

— Выпей это.

Ей хотелось оттолкнуть его руку с кружкой, нагрубить ему, но она не смогла. Черные глаза смотрели на нее без осуждения и любопытства. Обжигаясь, Анжелика с трудом сделала несколько глотков и поморщилась. Она была слабой и беспомощной, не помнила, что с ней было после того, как она прочла дневник Мэгги Тен Фезер.

— Выпей до конца и поспи, — сказал Куинн.

Анжелика с трудом допила травяной чай, чувствуя, как горячая жидкость согревает ее изнутри, и погрузилась в спасительный сон. Когда она проснулась, Куинн поворачивал над огнем кролика на палке. Рядом с ней на топчане лежала щетка для волос и нижнее белье. Поблагодарив судьбу за отсутствие зеркала, Анжелика с трудом села и поднесла руку со щеткой к голове.

Куинн отложил тушку кролика в миску, поднялся и направился к ней. Наклонившись, он забрал у нее щетку и стал осторожно расчесывать спутанные пряди, помогая себе пальцами. Затем посмотрел ей прямо в глаза.

— Уже лучше, — пробормотал он.

Ох, Куинн, ты ничего не знаешь! И я не могу позволить, чтобы ты узнал… Анжелика закрыла глаза, пряча боль, которая не должна никому повредить. Она узнала слишком много ужасных вещей. И вдруг поняла, что говорит вслух.

— Когда ты будешь готова, я выслушаю тебя.

«Индейский ублюдок» называл его ее отец, хотя Куинн был самым достойным мужчиной из всех, кого она знала, а мужчины из ее семьи были настоящими выродками. Ох, Кло, прости… Прости, Джози… Простите меня…

Анжелика почувствовала, как пальцы Куинна вытирают ей слезы. Она схватила его руку и прижала к своей груди, где рождалась поглощавшая ее темная бездна.

— Спой мне, Куинн, как ты пел тогда… Ту прекрасную песню о птицах и цветах, о солнце… и о любви…

Традиционная любовная песня воина-индейца зазвучала в хижине. Анжелика погружалась в эти звуки, как в спасение от тьмы. Куинн сидел, обнимая ее и покачиваясь в такт мелодии. «Я не заслуживаю этой песни», — подумала Анжелика.

Долгие годы она избегала прикосновения мужчин, но в руках Куинна ей было так спокойно… Она прислонилась к нему и спрятала лицо на его груди.

— Они убили нашего ребенка, Куинн…

Его сердце остановилось на какой-то момент, затем забилось в бешеном ритме. Она ожидала, что он оттолкнет ее, но он только крепче прижал ее к себе.

— Расскажи мне.

Анжелика вздрогнула, борясь с гневом, нахлынувшим на нее. Пришло время рассказать правду.

— Мэгги очень многое знала: Орсон рассказывал ей обо всем. Она записывала это в дневник и ставила даты. Там очень много о тебе… Куинн, она откуда-то узнала даже то, что я была беременна от тебя, хотя я сама не знала этого! Оказывается, моя мать всегда следила за мной в этом смысле. Она обо всем догадалась и сообщила отцу. Куинн… Они усыпили меня, подсыпав снотворного, сделали мне аборт и отослали в Европу. Я ничего не знала, клянусь! Помню только какой-то туман и таблетки, которые меня заставляли принимать, сказав, что я чем-то тяжело болела… Потом ты вернулся из армии женатым, и я поняла, что между нами уже никогда ничего не будет. Я пыталась жить дальше, но все эти годы я чувствовала, что мне чего-то не хватает. Теперь я знаю, чего именно. Моего ребенка… нашего ребенка…

Анжелику душили рыдания. Она долго не могла успокоиться, но Куинн крепко держал ее, прижимая к себе.

Так, значит, это его ребенок плакал в видениях… Ему открывали правду. Огненная Женщина — это Кло, которая породила в городе бурю, а молодой волк, терзающий старого, придет защитить Анжелику и сбросит власть Клуба.

Куинн сидел, прислушиваясь к своему сердцу. Он знал, что ребенок больше не будет плакать в его видениях.

— Я хочу выйти за тебя замуж. Мне плевать на мою семью… Я любила тебя с тех самых пор и продолжаю любить. Теперь я знаю, что Орсон был твоим отцом, а Мэгги — твоя мать. Ты — его законный наследник, Куинн, и это он выкупил закладную на твой бар. Он очень беспокоился за тебя и Мэгги: она знала слишком много, а ты был постоянно на виду у Клуба.

Куинн заставил себя вдохнуть, пытаясь представить Орсона своим отцом.

Он вспомнил, как его всегда удивляло, что старик так добр к нему.

— Они использовали Мэгги… мою мать, чтобы держать Орсона под контролем. Он слишком сильно любил ее, — сказал он спокойно.

Анжелика грустно посмотрела на него огромными зелеными глазами, в которых опять показались слезы.

— А ведь я — часть всего этого, Куинн… Это в моей крови. Теперь я точно знаю, что мой отец организовал осуждение Сэма Мэттьюза.

— Так вот что мучает тебя, — мягко заметил Куинн. — Ты должна рассказать все своим друзьям.

— Я не могу! — вздрогнула она. — Я этого не вынесу.

— Ты сможешь. Ты им нужна. Я помогу тебе.

Анжелика заплакала, закрыв лицо ладонями.

— Представь себе, я до сих пор люблю их — моих родителей. Разве не смешно? Я не думала, что это будет так тяжело…

— Ты поступишь так, как подскажет тебе сердце, — сказал Куинн, гладя медные густые волосы.

— Ты не отвернешься от меня? — спросила Анжелика, поднимая заплаканные глаза.

— Ты — женщина моего сердца. Ты развеяла все тени моего прошлого. Разве я могу не любить тебя?

Кло почувствовала, что в комнате кто-то есть, еще до того, как повернулась и увидела Джеффри Гилкриста. Он неслышно проскользнул в ее новый офис и остановился, разглядывая полки с образцами оборудования для курорта. Затем взял в руки рекламный буклет.

— Чудесно! Тебя ждет большое будущее, Кло. Я пришел поговорить с тобой о деле. Насколько тебе известно, моя сестра исчезла три дня назад. Кстати, с ней было все в порядке, пока ты не появилась в городе. Но мы готовы закрыть глаза на ее скандальный отъезд с Куинном Лайтфезером, когда она вернется. Она была явно не в себе, состояние ее рассудка внушает опасения. Пока она не вылечится, ее долей в курорте буду управлять я.

Кло холодно улыбнулась — у нее уже накопился опыт прятать гнев за улыбкой.

— С Анжеликой все в порядке. Она просто устала и взяла выходные.

— Тебе нужен тут мужчина, Кло. Хладнокровный, логично мыслящий. Мы могли бы составить с тобой неплохую команду.

— У нас уже есть команда — Анжелика, Джози и я.

Джеффри небрежно отмахнулся от нее.

— Только не говори, что Майкл Бирклоу в этом не участвует. Но согласись: без финансовой поддержки моей сестры ты бы не смогла ничего сделать.

Много лет назад Дикие Ивы насыпали чернильный порошок в шорты Джеффри. Сейчас Кло с удовольствием вылила бы на его голову ведро краски.

— Моя сестра больна, — продолжал Джеффри, разминая сухую веточку лаванды в пальцах. — Я должен защитить ее интересы. Мне нужен полный отчет в делах, которые вы затеяли.

«Джеффри выбрал не самый удачный день для вторжения», — подумала Кло. Она работала почти сутки и умирала от беспокойства за Анжелику. Джози работала с таким же рвением, но она, по крайней мере, вся светилась от счастья. Как бы то ни было, Кло несла ответственность за счастливое будущее подруг. Когда Анжелика вернется, они снова будут все решать вместе. Втроем, как в детстве.

— Убирайся, Джеффри! С этого момента ты персона нон грата на нашей земле. Но сначала я хочу до конца прояснить твое заблуждение насчет того, что случилось на родео…

Кло умела блефовать: научилась этому искусству за долгие годы брака с Россом. Она подвинула к себе телефон и набрала номер радиостанции.

— У Джози Ливингстон перерыв, — раздался в трубке хриплый голос Джози.

— Джози, это Кло. Здесь у меня Джеффри Гилкрист. Он говорит, что Анжелика сошла с ума, и собирается взять на себя управление ее долей в курорте. Расскажи ему, что на самом деле произошло на родео. Было это заранее запланировано или нет?

Кло молилась про себя, чтобы Джози догадалась, что от нее требуется. Она заставила себя безмятежно улыбнуться Джеффри и включила интерком.

— Мы спланировали это представление, чтобы эффектно объявить жителям Лоло о строительстве нового курорта, — раздался, наконец, голос Джози. — Ты же не будешь отрицать, Джеффри, что перед публикой выступил настоящий матадор, восхитив всех своим искусством?

«Умница, Джози! — подумала Кло. — Я люблю тебя…»

Джеффри недоверчиво хмыкнул.

— Тогда почему же вы ни о чем не объявили? Почему Куинн вынес Анжелику с арены? — спросил он.

Джози вздохнула и заговорила медленно, как будто объясняла простые вещи маленькому ребенку:

— Видишь ли, Куинн и Анжелика собираются пожениться. Но мы были так заняты подготовкой к представлению, что забыли предупредить его о нашей затее, и он испугался. Подумай, Джеффри, ведь она специально надела красный комбинезон. Кло же специалист по рекламе. Анжелика в красном, черный бык и матадор с красной шалью в руках. Это выглядело очень эффектно. Жаль, что Куинн все испортил. Но ему уже досталось за это от Анжелики…

«Хватит, Джози! — мысленно приказала Кло. — Все должно быть убедительным. Не переборщи…»

— Моя сестра собирается выйти замуж за Куинна? За этого индейского ублюдка?! — разъярился Джеффри.

— Я что, должна объяснять тебе, как им хорошо в постели? Они решили побыть наедине несколько дней. К тому же Анжелика заслуживает отдыха: ей ведь постоянно приходится работать в банке за тебя.

— Но они еще не поженились, надеюсь? — нахмурился Джеффри.

— Может быть, все может быть… А если так, ты теперь породнился с Куинном. — Кло насмешливо улыбнулась. — Ты только подумай: настоящий коренной американец в семье Гилкристов!

Она почти восхитилась самообладанию Джеффри, в глазах которого пылала ярость. Он холодно улыбнулся.

— Ты все равно проиграешь, Кло. Бирклоу приехал в Лоло только для того, чтобы продать ранчо, и скоро исчезнет отсюда навсегда. Я могу подождать.

Он должен был на ком-то выместить свой гнев… Эти женщины — настоящие ведьмы, они хотят уничтожить Клуб! Если их не остановить, долина превратится в популярный курорт, сюда хлынут туристы, и вся многолетняя работа пойдет коту под хвост. Этот оздоровительный курорт надо уничтожить…

— Посмотри-ка, что за идиллическая картинка! — сказал Майкл Сергею, который стоял рядом с ним, прислонившись к дереву. По густой траве волнами гулял вечерний ветерок. На лугу, под ними, паслись лошади, а недалеко от них сидели, скрестив ноги, Кло, Джози и Анжелика в ковбойках и джинсах. Их освещало закатное солнце, и Сергей пожалел, что он без фотоаппарата. Анжелика была в рубашке Куинна, медные волосы заплетены в две толстых косы. Она никак не решалась посмотреть подругам в глаза.

Старая корзина матери Майкла стояла перед ними. Они брали оттуда лоскуты и сшивали их, превращая в одеяло. Время от времени Анжелика бросала взгляд на Куинна. Без косметики и дорогой одежды она была похожа на маленькую девочку. Подруги шили и переговаривались о строительстве курорта, который рос на глазах.

Потом Анжелика взглядом позвала Куинна, который тут же подошел и сел рядом, обняв ее за плечи. Она, наконец, тихо заговорила, и слезы покатились по ее лицу. Время от времени она вытирала их рукавом рубашки. Вскоре заплакала Джози, и Сергей тут же бросился к ней. Майкл подошел к Кло, сел рядом и обнял ее за плечи. Ее лицо с огромными глазами казалось безжизненной маской.

— У меня есть дневник Мэгги Тен Фезер, — плача, рассказывала им Анжелика. — Она записала все… И как подставили Сэма Мэттьюза, и как отравили отца Джози. Он все видел, и они пригрозили ему убить Джози, если он кому-нибудь расскажет об этом. Потом он нашел ружье, которым убили Гаса Балласа, и спрятал, зная, что это сохранит им с Джози жизнь, пока они не найдут его. Но они все равно отравили его какой-то гадостью, подсыпав отраву в бутылку, пока он спал.

— Я знаю, где спрятано это ружье, — сказала вдруг Джози, поднимая голову. — Мой отец показал мне его однажды и просил никому не рассказывать.