Спустя три дня

[Написано после созерцаний картины Ханта Хольмана «Обретение Христа в Храме»]

И толкотня и гам

В потоке богомольцев. Во вратах

Стою: народом переполнен храм,

Сложившийся в мечтах.

Каменья здесь бесценны,

И мрамор пола рассыпает блики

По всей округе — перед нами сцена

Знамений превеликих.

Но дикой красоты

Пророчество о смерти полно силы;

И сорваны все лучшие цветы

Для той, что ждет могила.

Поговорить, поспорить

Мудрейшие сошлись со всей земли

На три святые дня. Их речь о Торе

Послушать все пришли.

Их старческие брови

Досадой сведены, надсадной мыслью:

Разрушил мальчик умственных сокровищ

И кладези, и выси.

Презренье лишь и строгость

Я в лицах наблюдал, пока мой взгляд

Не обратился на Того, Кто был в восторге

Немом — в толпе и над…

И мысль в конце концов

Созрела в сердце, полном опасений:

Способны ли слепцы вести слепцов,

Разрушив царство тленьем.

Предчувствие беды

И смерти, грозной, но пока далекой…

Кровавый свет пророческой звезды

Привел волхвов с Востока.

Как светятся махины

Зеркальных скал, венчая глубь огнем,

Моя душа во сне творит картины,

Увиденные днем.

Приходят и уходят

Лишь созерцатели. В толпе гудящей

Хватает недовольного народа,

Невесть что говорящих:

«О, где тот идеал,

И совершенный камертон для скерцо

И гимна красоте, что Он являл?»

О вы! Медлительные сердцем!

Вглядитесь в эти очи —

В них Божество любовью излилось:

Таинственней могил, бездонней ночи,

Они вас зрят насквозь.

Вглядитесь в эти очи:

Они ведут борьбу без укоризны,

Пока воскреснуть каждый не захочет —

И не захочет жизни:

Вам Бога не найти,

Склонившись, поцелуйте Его след,

Молитву изливая: «Посети,

Дозволь идти вослед!»

Среди толпы бредя,

Родитель с матерью шептали кротко,

Невольно укорив, но не судя:

«О, что ж ты, милый отрок,

Излив печаль сердец,

Что сделал с нами Ты, наш дорогой?

Три дня искали я и Твой отец

Тебя в тоске большой».

А я стоял и слушал

Слова любви: «Меня искать не надо!» —

Зарюя, лечит жаворонок душу

И мысли от разлада.

Отныне воцаряются

Покой и тишина; а с грезой слитый

Из кельи колдуна дух испаряется

С прочтением молитвы.

Уже светлеет дол,

Глаза прикрыл — зачем мне пробужденье?

Любя вцепился я в ночной подол —

Продлить свое виденье.

16 февраля 1861 г.

Перевод С. Головой

Загрузка...