Тринадцатая

Глава 5

Видишь, там птица срывается с ветки?

Черною ряской зарос водоем.

Из-под корней смотрят хмурые цверги.

Йовин

Ника и Кириган выбрались из пещер уже затемно. Обогнув мыс по подземным переходам, они вышли с другой стороны. Дорога наружу далась нелегко - последний зал оказался почти полностью затопленным, пришлось долгое время плыть в ледяной воде.

Стояла темная беззвездная ночь. По небу плыли низкие тучи, неподвижное море раскинулось до самого горизонта, и природа, казалось, вся замерла в предвкушении чего-то. Молчали птицы, молчали насекомые, обычно наполняющие своими разговорами безмолвную ночь. Только роща шумела на ветру, покачивая кронами в такт налетающему дыханию природы. Лес стекал со склонов и расползался по равнине, только проплешинами на "боках" мыса темнели луговины.

В такие ночи находиться на улице особенно неприятно - всегда чудится затаившаяся где-нибудь опасность. Хочется сидеть дома - желательно запершись на все замки и все засовы,- греться у камина или печки и думать, как же не повезло тем, кто бродит в такую погоду в ночи. Деревья плотно окутывает тьма - маслянистая и будто бы живая, заставляющая до рези в глазах вглядываться в нее, неосознанно ожидая нападения.

Именно поэтому Ника старалась держаться поближе к Киру, хотя тот подозрительно поглядывал на нее и недовольно сопел. В бледно-голубом сиянии осветительной сферы лицо парня выглядело намного худее, чем было на самом деле, что делало Кира похожим на умертвие. "Но это умертвие хотя бы теплое, не боится темноты и сможет защитить меня",- подумала девушка, ухватившись за рукав парня. Кириган вырываться не стал, только вздохнул.

- Ты что, боишься темноты? - хмыкнул парень. Он не мог себе представить, чтобы Пропавшая кого-то или чего-то боялась.

- Нет,- соврала Ника, скрестив руки на груди. Но тут же споткнулась о камень и снова схватилась за рукав Кира.- Ладно, немного.

Ответ девушки его немало озадачил.

- Расскажешь почему? Или это еще одна орденская тайна? - серьезно, без тени насмешки в голосе, спросил Кириган.

- Да, тайна,- не слишком доброжелательно отозвалась художница.

Не рассказывать же ему, что, когда ей было четыре года, ее напугал соседский мальчишка. Ника возвращалась с речки, было уже темно, и вдруг в кустах сирени, мимо которых проходила девочка, что-то завыло страшным голосом. С тех пор она боялась темноты, хотя, став старше, не раз уговаривала себя, что это все глупости и пора перестать бояться.

- И это гордость Несущих Смерть?! - пошутил парень, за что получил тычок в ребра. Ника не хотела обращать этот разговор в шутку и делиться причиной своего страха, потому что это было глубоко личное.

"Видать, на самом деле боится",- заключил Кир и перехватил девушку за руку. Ладонь у художницы была холодная, узкая. Когда парень взял Нику за руку, оная рука вздрогнула и принялась выкручиваться.

- Не дури, и тебе так спокойнее, и мне удобнее - ты так тянула рубашку за рукав вниз, что чуть меня не придушила. Тем более если на нас нападут, мне будет быстрее выпустить твою руку, чем отцеплять тебя от себя,- рассудительно заметил Кириган. Художница сразу же перестала выворачиваться.

"Дожили,- кисло подумала Ника, в отместку за вполне разумные доводы впиявившись ногтями Киру в руку.- Какой-то мальчишка будет меня успокаивать. Да я и сама хороша - потеряла бдительность, расслабилась. Да чтобы раньше кто-то меня заподозрил в каких-то страхах? Ни разу такого не было. А сейчас..."

Но так и вправду стало спокойнее - какая-никакая, а поддержка.

Лес медленно надвигался, темной громадой загородив полнеба. Кириган пустил вперед осветительную сферу и поисковое заклинание. Сфера, поплутав между деревьями, была проглочена лесной тьмой - бледный шарик света углублялся все дальше в чащу, пока не исчез из виду. Поисковое заклинание, облетев круг диаметром с версту, вернулось к своему хозяину, мягко уткнувшись в руку. Кир впитал желтый шарик поискового заклинания в ладонь, таким образом получив результаты поиска. Все было чисто.

Начал накрапывать мелкий дождик. Редкие холодные капли ложились на лицо, попадали за шиворот, заставляя ежиться, плюхались на землю. В лесу хрупнуло, треснул сук, судя по звуку - довольно толстый, ибо падать вниз он начал с характерным звуком отламывающихся под его весом соседних веток. Угукнула сова. Из кустов, одиноко торчащих посреди опушки, ей ответили переливчатой трелью, переходящей в трескотню. Ника и Кир от неожиданности шарахнулись в сторону. Художница хотела поддеть испугавшегося спутника, но не стала - уж ей ли дразниться.

По правде говоря, парень и девушка просто с ног валились, весь день проблуждав по пещерам. Голодные, усталые и замерзшие, они мечтали только развести костер, хотя бы попить воды и лечь спать. У Ники ныла обожженная рука, у Кира при каждом шаге стреляло в подвернутой утром ноге. Болеть, по его подсчетам, будет еще пару дней, да и небольшая хромота пока останется.

Поэтому, когда ребята наконец-то достигли леса и ступили под защиту деревьев, не смогли сдержать облегченного стона. Ника даже руку Киригана выпустила, почувствовав себя увереннее. Еще и об рубашку вытерла - хорошо, что в темноте не видно. Девушка ненавидела, когда ее касались чужие люди.

- Я думаю, останавливаться на ночлег у самой кромки леса смысла нет,- сказал Кириган, продираясь сквозь кусты малинника. Ника шла след в след, стараясь производить как можно меньше шума - его и от парня было предостаточно. За плотным рядком кустов обнаружилась прогалина, идеально подходящая для привала, но девушка покачала головой, вторя своим мыслям.

- Согласна. Зайдем подальше, иначе костер будет видно. Да и неплохо было бы найти ручей или озеро, воды-то мы забыли набрать.

- Боишься погони? - проникновенно заметил Кир, оборачиваясь к художнице. Сам он слежки или погони не боялся, просто считал, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

- Опасаюсь,- нехотя подтвердила девушка.- Я более чем уверена, что Аола знает, из-за чего я ушла из города. А значит, не сможет не воспользоваться таким шансом и открыть на меня охоту. Пусть тайную, раз уж она обещала орденским меня не трогать, но от этого не становящуюся менее опасной. Кого-то по нашим следам точно пустят, ведь дело касается ее клинков.

Кириган вспомнил ту Сестру, у которой выманил сведения о Несущих Смерть и Пропавшей. Она, кажется, и не заметила, как разболтала все секретики. Парень тогда только посмеялся: беспечная дурочка. Впрочем, мозги девкам в ордене промывали знатно, так что та послушница, опомнившись, сразу же должна была побежать и рассказать все Старшей Сестре. Мол, приходил какой-то парень, вынюхивал, да я ему - вот уж точно дурочка! - выдала все как на духу. Выходит, Аола все знает. И так совпало, что и Ника, и Кир виноваты в этом.

Из-под ног девушки в сторону брызнул какой-то зверек, заставив художницу подскочить и нагнать ушедшего вперед парня. Она знала, что вряд ли сможет заснуть ночью, как бы ни доверяла своему спутнику, который наверняка останется караулить стоянку. Ника и днем-то не очень любила находиться в лесу - всегда было ощущение устремленного ей в спину взгляда. Что уж говорить о том, чтобы спокойно тут заночевать. "Трусиха",- с презрением констатировала Пропавшая, даже сплюнув от досады.

Огонек, неспешно плывший впереди Кира, который зажег его взамен потерявшегося в лесу собрата, завис на одном месте и больше не двигался. Парень, бросив сумку в развилку корней высокого и необъятного дуба, принялся собирать хворост по округе. Ника же, простояв без дела несколько минут и так и не решив, чем еще можно помочь Киру, ведь помогать собирать хворост он не просил, плюнула, расстелила плащ и уселась на него. Наблюдать за тем, как Кириган таскает валежник для костра, было не сказать чтобы интересно, но хоть какое-то занятие.

Вскоре парень счел свой долг выполненным, то есть убедился, что, по его мнению, хвороста набралось предостаточно, и, небрежно скинув в сложенный шалашиком сушняк сгусток пламени, запалил огонь. Костер начал дымить, в сердцевине "шалашика" появился красный свет, быстро разрастающийся и с гудением поглощающий ветки. Пламя лениво лизало поленья и ветки потолще, пока что на них не замахиваясь, - только примерялось. Потом, подумав, взялось всерьез, и вскоре поляна, на которой остановились ребята, стала не в пример уютнее и светлее.

Громко потрескивал костер, подбрасывая в воздух искры, мягкое тепло окутало Кира и Нику, заставив наконец расслабиться. Девушке впервые за всю жизнь захотелось растянуться на земле, смотреть на небо, заложив руки под голову, слушать гудение пламени и вдыхать аромат жарящегося мяса. Небо было - где-то высоко, скрытое переплетенными кронами деревьев; гудение пламени тоже, да и не только пламени - комары, нашедшие новую пищу, спешили слететься на огонек, надрывно зудя.

- Есть хочу,- нагло заявила художница, скрещивая руки на груди. Кириган усмехнулся и прихлопнул комара, намертво присосавшегося к шее.

- Ладно. Но тогда ты идешь за водой, а я иду на охоту. Я дам тебе с собой светлячок,- успокоил девушку Кир, видя, что та уже собралась было возмущаться. В доказательство зажег осветительную сферу и что-то ей шепнул. Та медленно подплыла к Нике и зависла на уровне ее носа, покачиваясь слегка вверх-вниз. Парень бросил художнице котелок, пустил поисковое заклинание, словно бы принюхался к воздуху и указал себе за спину:

- Тебе туда. Иди за осветительной сферой, она выведет тебя прямо к ручью.

- Ну ты бы мне еще хлебных крошек накидал, как в сказке,- проворчала под нос девушка и проследовала за светлячком, бесшумно растворившись в лесу. Кир уже заметил, что, когда девушка хотела, то ходила очень тихо - ни одна ветка не шелохнется или не треснет под ногой.

Сам парень принялся мастерить магические силки. Он за сегодня уже порядком подустал, подрастратил свой и без того скудный магический резерв, поэтому силки дались ему тяжело. Закончив плести заклинание, он обессилено откинулся назад, облокотившись о дерево. Лоб Кира был покрыт холодным потом, руки тряслись, и слегка кружилась голова. Парень посидел так несколько минут, тяжело поднялся и отправился ставить ловушку. Прелесть этого заклинания была в том, что оно притягивало к себе всю дичь в округе. Охотнику оставалось только затаиться и ждать. Хотя и отрицательная сторона у таких силков была - так же хорошо, как они притягивали дичь, они манили к себе нежить.

Впрочем, Кир надеялся, что ему повезет, ибо сил отбиваться у него уже не было.

***

Ника шла, вперившись глазами в шарик света, плывший перед ней. Шла, не разбирая дороги, не пытаясь запомнить. Когда спохватилась, что, если что-то случится и светлячок погаснет, она не найдет дорогу к костру, было уже поздно - художница слишком далеко ушла от места ночлега. К счастью, осветительная сфера пока мерцала ровным голубым светом и вроде бы не собиралась подкладывать девушке свинью.

Художница, рассудив, что луна скрылась за тучами, а значит, можно не бояться прикасаться к клинку, то и дело заводила руку за спину, чтобы крепко сжать рукоять меча. Так, для собственного успокоения. Если что - клинок при ней, отмахаться от тех, кто бродит в ночи, она сумеет. Главное, чтобы этот проклятый комок света не погас или не улетел далеко вперед. Ведь он может, его же сделал Кир, а от этого парня ничего, кроме подлости, ждать не приходится.

Становилось все холоднее, в воздухе отчетливо запахло речной водой, и вскоре Ника вышла на большую поляну с плакучей березой, свесившей ветви в воду. Поляна с краю переходила в кочки и заросли камышей, а кое-где в болото, - это берега лесного озера, образовавшегося из ручья. Ручей выбегал из чащи, впадал в озеро, потом, по другую сторону озера, вытекал и снова терялся в лесу.

Вода в озере у берегов была затянута порыжевшей и словно бы выцветшей тиной и запорошена березовыми листьями, но с чистым плесом посередине. Над водой поднимался еле заметный парок, изредка плескала рыба, и где-то совсем рядом, в зарослях камыша, надрывно крякала утка, которую не вспугнули ни магический огонек, ни шаги Ники.

Девушка, поболтав котелком и отогнав тину и сор, зачерпнула воды и уже собиралась развернуться и уходить, когда светлячок, описав широкую дугу над озером, отразился в чем-то на том берегу. Ника от неожиданности отшатнулась и оступилась, с головой уйдя под воду - берег оказался крутым. Котелок покатился по траве, расплескивая содержимое.

Ника вынырнула и принялась яростно отплевываться - поднятый со дна и смешанный с водой ил попал в рот. Светлячок завис прямо над девушкой, а не ушел под воду вслед за своей временной хозяйкой. Художница завертела головой, пытаясь найти тот отсвет, что так напугал ее, нашла и поплыла к противоположному берегу. Это поблескивал в свете сферы осколок стекла. Подробнее в темноте разглядеть не удалось, да и берег зарос тесно сплетенными друг с другом кустами, поэтому блик терялся промеж ветвей.

Выбравшись из воды, Ника перевела дух и неуверенно кивнула светлячку в сторону кустов - мол, подсвети. Сфера медленно качнулась вперед, словно не решив, стоит ли слушаться девушку, но потом все же подплыла ближе.

Это был дом - когда-то надежный, теплый, уютный, свой. На окнах висели кружевные занавески, пол был выскоблен и выметен, на шестке томились в чугунке щи, на печке спала кошка, на подоконнике стояла свеча, обозначая заплутавшему в ночи страннику путь.

Сейчас же полуразрушенная хибарка по порог вросла в землю, потерялась за крепкими стеблями, цепко опутавшими стены и взобравшимися на крышу. На ней гнездилась чахнувшая по осени крапива, которая проросла, по-видимому, в устилавшем чердачный пол сене, ныне превратившемся в перегной. Сено, которым же была покрыта крыша, прогнило и подавно, обнажив стропила. Окна были выбиты, кое-где - вынесены вместе с рамами. Лишь в одном окне острым зубом висел единственный уцелевший осколок - он-то и дал отсвет от осветительной сферы.

Ника, на всякий случай выхватив из ножен меч, двинулась в обход дома, намереваясь разведать обстановку. Двор оказался довольно-таки просторным, вымощенным камнями, поэтому тут было чисто, если не считать редкой травы, проросшей между булыжниками, и тоненькой осины, жавшейся к стене дома. Напротив заднего входа в оный располагался колодец (Ника обнаружила его, чуть не провалившись), давно высохший и заилившийся - светлячок услужливо шмыгнул в темный провал в земле, освещая сложенные из камней стенки колодца и влажно поблескивающее дно. За этими увлекательными исследованиями девушка как-то и забыла о боязни темноты.

Заброшенные дома всегда привлекают людей. Истории этих домов, вещей, их хозяев, причины, по которым они покинули свое жилище - все это будоражит воображение и дает огромный простор для фантазии. Интересно сидеть и раздумывать над этим, сочинять, рассуждать. Поэтому немудрено, что Ника забылась.

Пропавшая осторожно отворила заднюю дверь и вошла в дом. В лицо ударил тот особенный запах сырости, который обитает в давно нежилых домах. Длинные сени с множеством дверей по правой стене удивили - снаружи хибарка выглядела не так внушительно, нежели внутри. И уж точно столько комнат в ней быть не могло. Одна-две, но не семь.

- Вот хайн,- потрясенно выдохнула Ника, припомнив ругательство, которым вовсю сыпали в соседней Ксавии. Хайны, по поверьям ксавийцев, прислуживали в преисподней, и люди с удовольствием винили в своих бедах эту нечисть, а уж как они любили поминать ее всуе... Вот как Ника сейчас.

У художницы слегка кружилась голова, отчего девушка сделала вывод, что здесь слишком большая концентрация магии - на такие вещи у Ники было особенное чутье. Сразу начинала кружиться голова, а через какое-то время появлялась легкая тошнота.

Проверив одну за другой все двери и обнаружив, что только последняя открыта, Ника без раздумий юркнула в комнату. Светлячок облетел помещение, но оно было абсолютно пустое, если не считать откинутой крышки люка, ведущего в подвал. Девушка заглянула и туда - подвал затопил плотный туман, не колеблющийся даже от потоков воздуха.

Ника мысленно скомандовала осветительной сфере, и та скользнула вниз и увязла в тумане, не двигаясь с места и подсвечивая молочно-белую дымку призрачным голубоватым сиянием. Художнице, чтобы решиться, понадобилось всего пара секунд, и Ника смело поставила ногу на ступеньку. Туман от этого движения не шелохнулся, а у девушки появилось ощущение, будто она опустила ногу в ледяную воду. Холод добрался до кожи даже сквозь сапоги и плотную ткань штанов. Девушка задержала дыхание и спустилась ниже, окунувшись с головой в плотную дымку. Снизу от тумана не осталось и следа - он, словно потолок, завис наверху. Светлячок выбрался из вязкой для него субстанции и поплыл перед Никой.

Пол пошел вниз, узкий коридор раздался вширь, по бокам выросли колонны, подпирающие потерявшейся в высоте потолок, и девушка вошла в огромный зал. Осветительная сфера мелькала справа, летая между колоннами, но вскоре улетела далеко вперед и потерялась. Через несколько минут глаза привыкли к мраку, и художница заметила, что абсолютной темноты не было и в помине: зал освещался бледным зеленоватым светом - это фосфорицировали покрытые плесенью стены.

На середине зала на каменном возвышении лежал какой-то длинный бугристый сверток. "Труп",- ахнула про себя Ника, и сердце сжалось от дурного предчувствия, а от щек отлила кровь. Но развернуться и уйти Пропавшая уже не смогла - тело отказалось повиноваться, подчинившись чье-то воле, и девушка, словно влекомая на поводке, медленно двинулась к таинственной находке. Светлячок, вспомнив о возложенной Киром на него задаче, увязался следом.

На высокой каменной плите и вправду покоилось тело. Молодая красивая светловолосая девушка как будто бы прилегла отдохнуть, но время вдруг остановилось, и девушка застыла в состоянии сна на года. Именно на года, ведь избушка обветшала не за один миг.

Лицо спящей перечеркивала прядь золотистых волос. Казалось, приглядись - и ты заметишь, как от дыхания она едва заметно колышется. Одета девушка была в темно-синее атласное платье, расшитое золотой нитью, на ногах - расшитые золотой же нитью башмачки. В руках у почивающей был крепко зажат... талисман-ориентир. Ника даже поближе наклонилась, чтобы рассмотреть, не показалось ли сослепу в темноте. Но нет, ошибки здесь быть не могло - на светлой деревянной поверхности были изображены два серебристых круга.

С обратной стороны талисмана по верхней кромке шла какая-то надпись, художнице пришлось напрягать зрение, чтобы разобрать тесную вязь букв. Осветительная сфера услужливо перелетела на сторону Ники и зависла рядом с руками спящей девушки.

- Вторая,- наконец прочла Ника и недоуменно сдвинула брови. Похлопала себя по карманам, но вспомнила, что талисманы остались в сумке, а ее с собой художница не брала.- Ну и что это значит?

Конечно, ей никто не ответил, да они и не ждала, но слышать в этой вязкой тишине хотя бы свой голос было спокойнее. Ника протянула руку и попыталась вытащить талисман, да он сидел крепко. Пришлось расшатывать, но ориентир не поддавался. Тогда художница схватила спящую девушку за руку в надежде разжать мертвую хватку.

Время будто натянулось пружиной, а воздух словно бы зазвенел, как ветер звенит струнами арфы, и на запястье Ники сомкнулись холодные пальцы-тиски.

- Тебе не получить его, Аола,- прошипела Вторая и зашлась противным смехом. В этот же момент пружина лопнула, и время побежало вперед с утроенной силой.

Ника изо всех сил дернулась, пытаясь вырваться, пальцы слегка разжались, и Пропавшая кое-как выкрутилась из захвата. Разом навалилась жуткая усталость, как после продолжительной борьбы, вернулся забытый страх, и ноги предательски подкосились. Не дожидаясь, пока что-то еще произойдет, художница развернулась и стремглав помчалась к выходу из подвала.

Быстрее, быстрее, пока есть еще силы и решимость бежать, а не забиться в угол и реветь, ожидая, пока за тобой кто-нибудь явится и спасет от темноты - как в детстве. По ступенькам, вверх-вверх, главное - не оступиться и не свалиться, сломав себе шею. Прорвать собой плотную пелену тумана, выбраться в пустынную комнату, рвануть дверь на себя, вывалиться в сени и оттуда - на улицу.

Художница неуклюже прыгнула в озеро, наглотавшись воды, которая не преминула забиться в носоглотку - там теперь отчаянно свербело, а в переносице поселилась тупая боль. Доплыв до противоположного берега, Ника, цепляясь за чахлую траву, выкарабкалась на оный и, не дав себе и секунды передышки, ринулась к месту их стоянки.

То, что она не запомнила, откуда пришла, ей просто не пришло в голову. А светлячок покорно следовал за хозяйкой, не собираясь выполнять роль поводыря. И только забредши глубоко в чащу, Ника опомнилась - и наконец дала волю слезам, выплескивая накопившееся эмоции и жалея себя.

***

Кириган сидел в засаде и дремал в полглаза - лесное зверье, презрев все законы магии, сбегаться к силкам не спешило, а бесцельно таращиться в темноту у парня не было никакого желания. Тем более что он наконец-то остался один и мог спокойно поразмышлять над текущим положением дел.

А текущее положение дел было таким: Ника прознала о талисманах-ориентирах, о совершенно живом хозяине Кира и о том, что эти талисманы как-то относятся к цели их путешествия. И еще - ориентиры имели прямое отношение к ордену Несущих Смерть, чего даже сам парень не знал. Выводы были неутешительны - Кириган провалил задание держать художницу в неведении. Однако сам слуга Вилена пребывал в не меньшем неведении касательно задумок своего хозяина, поэтому ничего страшного в том, что Пропавшая узнала об ориентирах, не видел.

Но одно было ясно точно - все эти "ниточки" в итоге соберутся в единый "узел", который поможет Вилену отомстить Несущим Смерть. А вот о чем Ника не должна узнать ни при каких обстоятельствах, так это о том, что для своей мести Вилен решил использовать ее.

Совсем неподалеку между деревьями пронеслось, судя по шуму, очень крупное животное - только ветки под лапами - или копытами - трещали. Потом животное, видимо, забрело в совсем уж непролазный бурелом, ибо начало с треском пробираться сквозь кусты, но вскоре успокоилось, затихло.

Кириган осторожно поднялся на ноги, вызвал парализующее заклятье, шаром белого цвета закрутившееся у него на ладони. С шара стекали и исчезали в воздухе потеки белого тумана. Парень, помедлив, перекинул шар с заклинанием на другую руку и беззвучно двинулся туда, куда, по его мнению, занесло незадачливое животное. У самой земли летел тусклый светлячок, лишь намечая подворачивающиеся на пути препятствия, но особо не давая света - чтобы зверь не заметил.

Перед деревом, перегородившим ему путь, Кир остановился и рывком отвел ветви куста, в который падающее дерево и угодило, подмяв под себя боковые отростки. Парень уже готов был кинуть парализующее заклинание, но светлячок вовремя взмыл вверх, и Кириган увидел... Нику, сидящую на земле. Глаза девушки как-то подозрительно блестели.

- Какого лешия ты тут делаешь?! - напустился на девушку Кир, заметно испугавшись - он еле успел впитать в руку все больше раскаляющийся шар с заклятием.

- Грибы собираю, как видишь,- рассерженной гадюкой прошипела в ответ художница, встала, одернула задравшуюся рубашку и, высокомерно задрав подбородок, прошествовала в обход дерева к Киру.- Для мухоморов и поганок самый сезон.

"Про поганки верно подмечено. Твои ближайшие родственницы",- угрюмо подумал Кир. Впрочем, говорить что-то подобное вслух он не стал, хотя и хотелось - у Ники и так глаза на мокром месте были. Она еще и осветительную сферу где-то потерять умудрилась, хотя Кириган строго-настрого велел оной неотступно следовать за девушкой. Может, заклинание выдохлось?..

- Ты что, плакала? - устало поинтересовался парень.- Где сферу-то потеряла?

- Это у меня на тебя аллергия, глаза слезятся,- с миленькой улыбочкой отговорилась девушка. Во взгляде у нее появилась злость, чего Кир и добивался - так Пропавшая быстрее возьмет себя в руки. Ника и вправду взяла - мысленно дала себе затрещину, отругала за глупость и расхлябанность и, потупившись, призналась: - Не знаю, она отстала от меня недалеко от озера.

Кир наконец заметил, что одежда художницы была насквозь мокрая. Рубашка и штаны плотно облепили тело, плащ висел мокрой тряпкой - жутко тяжелой из-за пропитавшей его воды,- в сапогах, наверняка, хлюпало.

- Что случилось? - удивленно спросил парень. Потом подумал, что сегодня просто вечер вопросов какой-то! Причем, только его вопросов. А художница, между прочим, могла бы и сама рассказать, так нет, все приходится тянуть клещами. Гордая, ишь ты.

- Упала в озеро, случайно,- нехотя выдавила Ника. И под разъяренным взглядом парня, который, кажется, готов был ее ударить чем-нибудь за такую "многословность", на одном дыхании выговорила: - Я нашла еще один ориентир, но с его, хм, изъятием вышло недоразумение. Мне не захотели его отдать. В общем, пришлось быстро убегать, переплывать озеро и снова быстро убегать. Так я потеряла этот проклятый светлячок и заблудилась. И вот я здесь,- слегка рисуясь, развела руками девушка, словно предлагая собой полюбоваться.

Кириган неопределенно угукнул и пустил поисковое заклинание. Желтый шарик улетел в ту сторону, откуда прибежала Ника, вернулся обратно и ткнулся в ладонь своему хозяину. Кир, удовлетворенный результатом, впитал шарик в руку и развернулся, собираясь сходить к озеру. Он не сомневался, что художница последует за ним, и даже не стал предлагать. Тем более зная ее нрав, пусть это будет якобы добровольное решение - якобы добровольное, потому что одна она здесь все равно не останется - идти с ним.

- Я покажу, где спрятан ориентир,- прилаживаясь под шаг Кира, сказала Ника.

- Да я вообще-то за водой, ты же так и не принесла,- свредничал Кир.- А за ориентиром я хотел завтра с утра сходить, спешить некуда. Но если ты хочешь, то конечно, давай сходим за талисманом.

Художница чуть его не убила за эти слова.

***

Ника и Кириган стояли на берегу озера - парень напряженно вглядывался в очертания дома напротив, девушка кормила комаров. Потом Кир что-то для себя решил, поманил девушку за собой и пошел вдоль берега к тому месту, где истончалось устье ручья. Вообще-то художница думала, что парень произнесет "куксус-вуксус", с умным видом хлопнет в ладоши, и через озеро вырастет мост из хрусталя. Но чуда не случилось - ленивый колдун выбрал вполне человеческий способ переправы.

Кир подошел к дому, скептически осмотрел побеги, его опутавшие, и повернулся к Нике, удивленно глянул на девушку. Ника вздохнула и в свою очередь поманила парня за собой, ведя в обход ветхой хибарки. Кириган крутил головой, стараясь подметить все детали - и колодец, и остов сарая, заросший крапивой, и поилку для домашней птицы, покрывшуюся мхом и оплетенную мокрицей.

- Как ты только все это углядел? - раздосадовано проворчала художница, которая при исследовании двора была слишком увлечена предстоящим походом в дом, потому из всего этого она заметила только колодец и то только потому, что чуть в него не провалилась.

- Этому дому около полутора сотен лет, опустевшим же он стоит всего лет сто. Но видишь, как хорошо он сохранился? - Кир похлопал по резному наличнику на окне.- Только сено с крыши сгнило и, подозреваю, потолок слегка подтекает. Это за полторы-то сотни лет!

- К чему ты клонишь? - не поняла девушка.

- Только к тому, что состояние дома и заставило меня приглядеться внимательнее. Здесь очень сильный магический фон, а хозяин или хозяйка были магами, потому-то дом в таком хорошем состоянии - заклятие укрепления. Такие обычно накладывают на королевские дворцы, когда их строят. А магический фон этого места подпитывает заклятие, иначе тут все развалилось бы лет за пять-десять.

- А откуда ты знаешь, сколько дому лет? - невольно заинтересовалась Ника. Самой ей было плевать сколько. Она даже об этом не думала, когда здесь лазала. Ну дом и дом. Вот подвальчик дома ее впечатлил как-то побольше.

- Я же все-таки немного маг,- не без доли самодовольства откликнулся Кир.- Заклинание ставили очень давно, с каждым годом оно все крепнет. Поэтому я и предположил, что дому полторы сотни лет. Так ты покажешь мне, где ориентир?

Ника распахнула дверь и приглашающе кивнула. Кириган прошествовал внутрь, но, едва сойдя с порога, потрясенно застыл - так его впечатлил длинный коридор с семью дверями, у каждой из которых была своя аура. От первой двери веяло такой невыразимой жутью, что у парня аж волосы на затылке зашевелились, от второй едва уловимо пахло цветами - тонкий сладкий аромат лугового разнотравья, от третьей пахло речной водой, а приложив ухо к двери, можно было услышать, как за оной шумел водопад. От четвертой Кир шарахнулся, как хайн от храмовника - если подойти вплотную к двери, появлялось чувство, будто летишь вниз. Знаете, как в снах, когда долго-долго бежишь, а потом проваливаешься в пропасть - и тут же просыпаешься, но гадостное ощущение полета тело еще некоторое время помнит, хоть это и было во сне.

Пятую и шестую двери Кир вниманием не удостоил - за ними была стена, двери были обманкой. Остановившись перед седьмой, парень, закрыв глаза, долго прислушивался к чему-то за ней, водил рукой по поверхности, что-то шептал. Потом хмыкнул, открыл глаза и посмотрел на Нику. Лицо у той было настолько озадаченное, что Кир рассмеялся.

- Я проводил анализ магического фона,- сказал он.- Ты ведь пыталась открыть все двери, но только последняя поддалась, да? Остальные - ловушки, эти двери открываются только магам, а ловушки активируются и вовсе на кого-то одного. Так что для меня, например, открыть вон ту дверь,- Кир указал на третью,- будет не то чтобы безопасно, но не смертельно.

Ника хотела спросить, из-за чего избушка внутри больше, чем снаружи, но передумала. Она терпеть не могла, когда ей что-нибудь объясняли, пусть даже она и вправду не разбиралась в вопросе, но наставительный тон больно бил по самолюбию. Девушке больше нравилось разбираться в вопросе самой. Поэтому сейчас, после прочтенной Киром лекции, Ника просто предположила, что на дом было наложено очередное заклинание.

Тем временем парень смело переступил порог комнаты и огляделся. Художница вошла следом, но, не останавливаясь, прошла прямо к люку в подвал, заглянула. Внутри по-прежнему плотной пеленой висел туман. Кир подошел, тоже заглянул. Восхищенно цикнул - если и не сам хозяин или хозяйка приложили руку к защите дома, то тот маг, что ставил ее здесь, был очень силен. И хитер. Ведь, к примеру, этот туман не смогут миновать те, кто пришел сюда с плохими намерениями.

- Полагаю, в подвале находится гробница? - тихо спросил Кириган.

- Почти. А откуда ты знаешь? - удивилась девушка, все так же глядя на туман.

- Такую защиту,- парень кивнул на белесую дымку, затопившую подвал,- обычно ставят на захоронения богачей. Этот туман просто не пропустит внутрь человека, который только и думает, как бы поснимать сопровождающие покойника в последний путь драгоценности.

- А что становится с тем, кто идет туда грабить?

- Ну, на месте, конечно, не испепелит, но приложит ощутимо. Еще час-два в себя приходить будет - это на первый раз. А вот на второй... думаю, тогда ничего хорошего от заклинания ждать не стоит.

Ника с возмущением посмотрела на Кира, хотя он и не был виноват в ее неведении. Вот уж точно - в некоторых случаях сладкое незнание лучше горькой правды. Вряд ли бы художница смогла так спокойно ходить туда-сюда, если бы знала о коварстве тумана.

Парень без предупрежденья спрыгнул в подвал, белая дымка даже не шелохнулась. Ника наклонилась, заглядывая вниз.

- Ки-ир? - встревожено позвала девушка, не решаясь ступить на приставную лестницу. Может, Кириган правильно сделал, что вот так вдруг прыгнул? Но у Ники не хватило бы решимости. Или дурости.

Парень не отозвался, и девушка встревожилась. Оставаться одной наверху было боязно, спускаться вниз - тоже. За спиной скрипнула, поддавшись порыву сквозняка, дверь - эдак въедливо, тягуче. Художница пискнула и ступила на лестницу, перепрыгнула сразу несколько ступеней, погрузившись в плотный туман, по плечи, потом, задержав дыхание, спрыгнула на пол. Туман ее безропотно пропустил, Ника облегченно выдохнула и огляделась.

- Я уж думал, что здесь состарюсь, а ты так и не спустишься,- поддел Кир девушку (та вздрогнула), зажигая осветительную сферу. Оказалось, парень стоял буквально в двух шагах от приземлившейся Ники.

- Пошли,- буркнула художница и первой направилась к залу с гробницей. Кириган догнал девушку и подстроился под ее шаг; светлячок же поплыл впереди, освещая дорогу.

Парень крутил головой, пытаясь рассмотреть в зале каждую колонну, каждую прожилку на мраморном полу, что при свете сферы было проблематично - приходилось до рези в глазах напрягать зрение. Но потом взгляд Кира наткнулся на каменное возвышение и лежащую на нем девушку.

- О, даже так,- хмыкнул он и подошел поближе. Похоже на охранный морок. А вот и ориентирчик, в руке. Видимо, тут все настроено на то, чтобы талисман не попал не к тому. Только вот кто он - "не тот"? - Я так полагаю, ты уже пыталась вытащить талисман из рук этой, кхм, девушки? Можешь еще раз повторить, а я посмотрю?

Ника пожала плечами и вцепилась в прохладное дерево амулета. Все повторилось, как в прошлый раз: девушка сомкнула на запястье художницы пальцы, грозя оставить синяки, прошипела "тебе не получить его, Аола", но в этот раз Пропавшая вырываться не стала. Вопросительно посмотрела на Кира - мол, и что дальше делать? Тем временем хватка морока становилась все сильней.

- Скажи ей, что ты не Старшая Сестра,- махнул рукой Кир.- Это охранный морок. Он, точнее она, и так знает, что это не Аола заявилась за талисманом, но на всякий случай держит.

Художница сказала. Морок, будто раздумывая, с минуту не реагировал на слова девушки, но потом медленно разжал пальцы - сначала той руки, которой держал Нику, потом той, которой держал ориентир. Ника быстро выхватила талисман, вытерла его и ладони о штаны - так, на всякий случай. Морок начал быстро стареть, потом иссыхать - и через минуту превратился в клубок пыли, с глухим хлопком лопнувший. Пыль "выстрелила" во все стороны, запорошив девушке глаза и нос. Кир успел применить заклинание, и пыль до него не долетела всего нескольких сантиметров - осыпалась на пол.

Ника принялась заполошено вытирать лицо рукавом, отфыркиваясь от пыли. Когда художница наконец прочихалась, Кириган уже успел обследовать каменное возвышение, на котором покоился морок, и даже попытался сдвинуть крышку. Плита не поддалась, а использовать магию парень не стал - хоть он и немного отдохнул за время сидения в засаде, но все равно колдовство пока что давалось очень неохотно. Пусть даже дом стоял на энергетической точке, которая напитывала магией каждую частичку, попавшую на точку.

- И что? - недоверчиво спросила Ника.

- И все,- пожал плечами Кир, взъерошив волосы.- Можно возвращаться к костру, тебе ничто не грозит.

- Мне? Ну ты нахал,- уязвленно прошептала девушка. Экая наглость - сделать из нее самую трусливую в их команде. Чтоб он знал, кроме темноты Ника ничего не боялась, между прочим. Не лезла на рожон, чтобы доказать свою удаль - она же не соплячка какая, насмотрелась на таких в ордене. Сами первые лезут поперек батьки в пекло, а орденской лекарке выхаживай их потом или, что еще хуже, Аоле - отправляй в последний путь. Совсем уж безучастной Ника тоже оставаться не умела. Всего должно быть в меру, золотая середина.

О Богиня, тоскливо подумала про себя художница, когда же это все кончится? Хороша ж легенда ордена - темноты боится, эмоции и те скрывать разучилась, получается через раз. Если так пойдет и дальше, то парень быстро обнаружит, что от легенды ордена осталась красивая легенда... Да и не за заслуги перед Несущими Смерть Нике пожаловали такой титул, как это принято думать.

- Ну не мне же, я-то ведь маг,- поддразнил Кир, дернув уголком рта.

- Видала я этого мага,- отмахнулась девушка, решив, что обижаться не на что, она сама виновата.- Даже телепортироваться толком не умеет. Хорошо хоть мы тогда недалеко от берега, хм, выпали. А если бы в открытом море?..

Парень ее уже не слушал и лишь возвел глаза к потолку - вот завелась же. Подтолкнул к выходу из зала. Едва только ребята вылезли из подвала, крышка с грохотом бухнулась на место, взбив облако пыли. Кир подергал за ручку, но крышка не поддавалась, будто закрытая на щеколду с той стороны.

***

- Так, значит, Вторая,- задумчиво протянула Ника, разглядывая два талисмана, лежащие на ладони. Третий талисман изучал Кир, сосредоточенно осматривая каждую царапинку на светлом дереве.- И Седьмая.

- У меня Шестая,- перевернув талисман и прочитав тесную вязь букв, отозвался Кириган.- И что бы это значило?

Ника покачала головой - она никогда не замечала этой надписи у себя на талисмане, так что спрашивать, что бы это значило, тогда было не у кого. А жаль, теперь придется разведывать какими-то своими путями. Хотя кто мог знать, что за Шестая, Вторая и Седьмая, Ника даже предположить не могла.

Художница разочарованно цокнула языком и отправила талисманы в карман - под недовольным взглядом Кира. Он все еще не мог смириться, что девушка своенравно прикарманила, хе-хе, его ориентирчики.

А вот Ника была вполне довольна - и тем, что, как могла, контролировала ситуацию, и тем, что она наконец-то поест. Пока ребята ходили в дом, в силки к Киру попался молоденький кабанчик. Теперь разделанная туша коптилась над огнем, роняя в оный капельки сока, которые шипели, соприкасаясь с пламенем. По лесу расползался аппетитный запах жарящегося мяса, дразнившего ноздри и желудок.

Ника грелась у костра, уютно устроившись в корнях дерева - девушка так замерзла в мокрой одежде, что уже начала хлюпать носом, да и горло першило. Плащ сох тут же, распяленный на двух рогатинах. Кир вообще посоветовал Нике не мудрствовать лукаво и снять все, но девушка так на него посмотрела, что парень подавился дальнейшими объяснениями. А ведь он всего лишь хотел предложить закутаться в свое одеяло, пока одежда художницы сохла бы. Прелести Пропавшей интересовали его меньше всего... хотя бы потому, что через мокрую, плотно облепившую тело ткань рубахи и так все было прекрасно видно.

- А расскажи об обряде,- попросил парень, откашлявшись.

Ника удивленно посмотрела на него, раздумывая, рассказать ли. Она помнила все, каждую секунду, проведенную в ритуальном зале. Напевные речитативы Аолы, заинтересованный взгляд Мастера, пристально следившего за Никиными манипуляциями, засасывающую воронку, в которую проваливаешься стоит только закрыть глаза. В голову будто раскаленного чугуна налили, а во рту металлический привкус...

- Не помню обряда,- упрямо заявила Ника, скрещивая руки на груди.- И не спрашивай меня больше никогда о нем, ясно?

- Почему? - в свою очередь удивился Кир.- Я слышал, у вас какой-то особый обряд, хотелось бы узнать...

Художница раздумывала несколько секунд. Рассказать об обряде хотелось дико, просто до нетерпеливой дрожи в руках. Но было нельзя. Во-первых, это орденская тайна, а их Сестра обязана хранить до последнего, пусть даже уже и не состоит в Несущих Смерть. Во-вторых, сама Ника в обряде тогда мало что поняла, до сих пор не могла многого объяснить из действий Аолы.

Кир ждал ответа художницы. Та послушница, у которой он выведал многие сведения об ордене, об обряде почти ничего не знала. Сказала лишь, что после него Сестры становятся другими. И как это происходило, очень волновало парня.

- Ничего особенного. Просто Аола забирает у нас часть души, оставляя у себя - и все. Каждый отдает какую-то способность. Например, к состраданию. Что не жалко, в общем. Обычно из самых, кхм, щедрых получаются лучшие убийцы.

- А что отдала ты?

Ника отвернулась. Не говорить же ему, что она... Опять будут сочувствующие взгляды, мол, ну ты же не виновата. А про себя он наверняка подумает - какой нищей она стала после обряда. Отказаться от главного в жизни, отдать эту и так редкую способность... Все это Ника уже проходила. Так что нет, увольте.

- Давай договоримся, Кириган,- холодно произнесла художница,- что ты можешь спрашивать меня об ордене. Я обещаю утолять твое любопытство - по мере возможности. Но никогда не спрашивай меня обо мне и Несущих Смерть, об этом я рассказывать не буду, уж извини.

Кир нахмурился - она впервые назвала его полным именем, раньше предпочитала только уничижительно выговаривать "Кир". Значит, злится? Что он опять не так сказал? Вот уж воистину: чужая душа - потемки, никогда не угадаешь, какую душевную струну в этих самых потемках ненароком заденешь. Проще молчать.

- Как скажешь,- сдался парень. Бросил взгляд на девушку: она бесстрастно смотрела на огонь, расслабленно облокотившись о ствол. Пляска пламени отражалась в ее застывших глазах - видно, Ника о чем-то глубоко задумалась, уже забыв об их разговоре. Думала об ордене?

Кириган тоже посмотрел на огонь и подумал, что художница и сердце была бы рада отдать за обряд, только оно никому там было не нужно.

Уж слишком неживая она была.

***

На горизонте появилась крохотная точка. По мере приближения точка росла - и вот уже можно было разглядеть странника - длинный кожаный плащ; лицо, скрытое широкополой, надвинутой на брови шляпой; высокие, до колена, зашнурованные ботинки на мощной подошве и тощий заплечный мешок.

Сестра, дежурившая на сторожевой башне, скатилась по лестнице, вылетела на улицу и уже собиралась бежать докладывать Аоле, что к ним в орден заявился чужак, но в ворота негромко постучали колотушкой. Дежурная, поколебавшись пару секунд, распахнула смотровое окошко, узнала и поспешила открыть створку ворот.

- Я уж думала, чужак к нам заявился,- доверительно сообщила она человеку в шляпе. Послышалось презрительное хмыканье. Рука, обтянутая в кожаную же перчатку приподняла шляпу - человек огляделся.

- Давненько меня здесь не было. Аола в лагере или в город уехала?

- В лагере,- пропыхтела дежурная, пытаясь вернуть засов в пазы, но не выходило - створка ворот не закрылась до конца (видимо, дерево рассохлось), а сил вернуть ее на место у девушки не было. Ладно, Мастера попрошу, в конце концов решила она.

Пришелец медленно двинулся к домику, в котором жила Старшая Сестра. Она оказалась у себя - сидела в кабинете и просматривала какие-то документы,- на прибытие гостя отреагировала лишь удовлетворенным угуканьем и указала на стул напротив, приглашая сесть. Гость сел, вальяжно развалившись на стуле и закинув ногу на ногу. Выжидательно уставился на Аолу:

- Ну и?

Старшая Сестра со вздохом отложила документы и, сцепив руки замком, посмотрела на сидящего напротив человека.

- Ника сбежала. Придется тебе проследить за ней. Я должна знать, что она задумала, почему сорвалась с места. Тем более с тем мальчишкой, что недавно крутился с нашей новенькой послушницей. Все-таки посвящать ее в некоторые обычаи ордена было еще рано, эта дура выдала ему все как на духу.

Пришелец удивленно поднял левую бровь, разжал потрескавшиеся губы:

- Как так?

- А то ты не знаешь как! То-то у нее вид был довольный, как у нагулявшейся мартовской кошки, я еще все думала, из-за чего... Впредь, до обряда, буду запирать их в лагере, в город чтобы ни ногой...

- Аола, это, конечно, все интересно, но зачем ты вызвала меня? Я-то помогу и с радостью, но давай не будем тратить твое и мое время на внутриорденовские дела, они к делу не относятся. Так о чем ты хотела со мной поговорить?

- Вы же дружили в детстве с Никой, так? - Старшая Сестра дождалась кивка и продолжила: - Придется вспомнить детство, уж потерпи, я знаю, как ты ее не любишь.

Человек в шляпе хотел поинтересоваться, как же он должен будет убедить Нику взять его к ним в компанию. Но потом, решил даже не заикаться - зная Аолу, она скажет, что это не ее проблемы.

Пришелец встал, с издевкой поклонился главе ордена и вышел, громко хлопнув дверью.