Тринадцатая

Глава 7

Мы звездам дарили свое одиночество -

Звезды привыкли к большим расстояниям.

J:Морс

Занимался рассвет. Лес в предрассветных сумерках казался бирюзовым, но солнце уже окрашивало стволы берез в нежно-розовые тона. Щебетали обезумившие птицы, наполняя все вокруг нескончаемым клекотом, трескотней, трелями. Неподалеку упрямый дятел долбил клювом ствол, пытаясь достучаться до засевших под корой насекомых; деловито жужжали мухи и дикие пчелы.

Ника и Кириган шли всю ночь. Девушка устала, хотела спать, да и слабость после болезни давала о себе знать. Кир тоже был вымотан до изнеможения, но упрямо продвигался вперед. Перепачканная в глине одежда высохла, от нее отваливались куски засохшей грязи.

Художница глубоко, с шумом вздохнула, в боку неприятно кольнуло. Если бы не парень, шагавший рядом, она давно бы уже свалилась прямо в траву и уснула. Но приходилось идти, ведь нельзя же показывать свою слабость. Вон, этот идет, а она ничем его не хуже. Значит, придется пересилить себя и сделать вид, что прогулка ей по душе. "Вот будет здорово, если Кир, глядя на меня, точно так же храбрится",- уныло подумала девушка.

Кириган готов был спать на ходу, но его приводила в чувство идущая рядом художница. Она шла себе и шла, казалось, не чувствуя усталости. А ведь они всю ночь не спали, даже ни разу передохнуть не остановились. Птичий шелест давил на уши, отуплял и без того уставшее сознание. "А что если Ника держится молодцом только потому, что я рядом? А сама тоже устала? И мы, как два олуха, тащимся куда-то",- отстраненно подумал Кир.

- Может, ты хочешь передохнуть?

- Ты не устал?

Они заговорили одновременно, переглянулись и ответили в один голос:

- Ну, если только чуть-чуть.

Ника усмехнулась, Кир возмущенно фыркнул, кинул сумку на землю, вытащил котелок, пустил поисковое заклинание и отправился за водой. Художница, позевывая, стянула грязный плащ, сапоги. Подумала-подумала, залезла к Киру в сумку, порылась там, достала длинную рубаху; штаны, так уж и быть, оставила парню. Может, он тоже захочет переодеться.

Теперь Никины грязные вещи кучей лежали на земле, сама девушка бродила неподалеку от места стоянки и искала хворост для костра. Нашла поваленное дерево, наломала сучьев потолще, оттащила к кострищу. В сумке парня нашлось и кресало, и хлеб, завернутый в белую тряпочку, и небольшой кусок ветчины. Ника по-хозяйски все это реквизировала и принялась разводить огонь.

Когда Кириган вернулся, его ждал приятный сюрприз: костер вовсю горел, жарились на гибких ивовых прутиках хлеб, переложенный кусочками ветчины. Ника сидела, благовоспитанно поджав голые ноги под себя, и держала прутики над огнем, следя, чтобы хлеб и ветчина не сползли в костер.

- А чего это ты?..

- А что? - бесстрастно отозвалась девушка.- Я не стала тебя дожидаться, сама все сделала. Ты не против, что я твою рубаху взяла? Мои вещи все грязные, надо застирать.

- Да нет, бери, конечно,- слегка ошалело сказал парень и сел напротив нее, по другую сторону костра. "Надо на сумку заклинание повесить, а то лазают все кому не лень",- возмутился про себя Кириган. Подумал, что и самому надо бы переодеться, подхватил аккуратно сложенные художницей штаны и ушел.

Ника сняла хлеб и ветчину с прутиков, разложила по листьям лопуха - импровизированным тарелкам. Протянула вернувшемуся парню, украдкой осмотрела его фигуру. Крепкий, жилистый, загорелый; Ника отвернулась - глупости какие... Сварливо поинтересовалась у него, все так же не поворачивая головы:

- И что теперь? Идем в столицу?

- Идем,- подтвердил он, с аппетитом принюхиваясь к бутерброду, от которого шел ароматный запах жареного.- Деваться-то некуда. Только вот как все это провернуть...

- Давай решать вопросы по мере их поступления,- предложила девушка, которая даже боялась себе это представлять.- Покажи мне карту, пожалуйста.

Кир сначала заартачился, потом подумал-подумал, пожал плечами, вытащил из сумки карту, расколдовал ее и протянул Нике. Девушка долго разглядывала непонятные крючочки и галочки, расползшиеся по пергаменту, кое-как сообразила, где она и Кир находились сейчас. Нашла пещеры, где они блуждали в поисках талисмана. Значит, вот эта странная закорючка и есть ориентир?

Если да, то где-то поблизости есть еще один. Вот деревня Каштаны, где они украли талисман у наемника, вот лес, где они находились сейчас. Дальше еще три деревни, перемежающиеся лесами и полями. Далее огромное пустое пространство без нарисованных елочек и колосков, обозначающих поле. И только подпись - "Глухая роща". Рядом с подписью - закорючка.

- Кир, посмотри, это ведь означает, что тут спрятан талисман? - Ника указала на закорючку.- И Глухая роща - что это? Никогда не слышала о такой.

Парень взял карту, посмотрел, ответил задумчиво:

-Глухая роща принадлежала когда-то одному очень богатому торгашу, он разводил там глухарей. Торгаш умер, усадьбу разворовали, роща стала ничьей. Через нее теперь проходит тракт от прибрежных земель до столицы.

Ника заметила, что Кир обошел вопрос о талисмане, но указывать ему на это не стала.

- Странное место для того, чтобы прятать ориентир,- скептически заметила девушка, вопросительно взглянув на Киригана.

- Чего ты на меня смотришь? Я знаю не больше твоего,- не слишком благожелательно отмахнулся он.- На месте и разберемся. Сама же сказала - будем решать вопросы по мере их поступления.

***

К вечеру Кир и Ника прибились к купеческому обозу, следующему в столицу аккурат через Глухую рощу. Сначала подозрительных парня и девушку брать с собой не хотели - девушка была в одной лишь рубахе (срам-то какой! - морщились повариха и ее дочь), а на плече, развиваясь будто флаг, сушились на палке вещи; парень же был в одних штанах и босиком. Но потом он достал из сумки кошель, отсыпал главному в обозе несколько золотых (при этом люди с обоза заметили, как недовольно поджала губы девушка), и им предоставили место на одной из телег.

- Договорился бы так, без денег,- кипятилась Ника.- Убьют ради кошелька, у тебя же с собой просто прорва золота! Прикопают, а добычу между собой поделят!

- Ника, это охранники, а не разбойники,- терпеливо объяснял парень.- К тому же тогда им придется убить и тебя. Нет, это слишком хлопотно, не накручивай себя.

Художница насупилась, скрестила руки на груди, отвернулась и возмущенно фыркнула. Убьют, ха! Пусть бы попробовали только, им бы мало не показалось! Ника вдруг спохватилась, что едет в телеге среди одних мужчин и светит перед ними голыми коленями. Пришлось накрыть ноги плащом - штаны, выстиранные в реке, были еще влажные, а плащ девушка так и не решилась застирать. Мало ли ночью похолодает, а у Ники плащ мокрый.

Кир завел какой-то малопонятный разговор с охранниками; художница уныло разглядывала убегающую из-под колес телеги и теряющуюся вдали дорогу. Рядом с Никой сидел лысый мужчина с истинно разбойничьим видом. Он чистил яблоко; шкурка спиралькой свешивалась вниз, раскачиваясь в такт движения телеги, пока не закончилась и не упала на дорогу, в пыль.

- Будешь? - "разбойник" протянул художнице яблочную дольку. Ника покачала головой, но мужчина настойчиво протягивал девушке угощение. Пришлось взять.- Этот,- кивок на Кира,- тебе кто?

- Я его сестра,- отозвалась она, откусывая крохотный кусочек и все так же глядя на дорогу. Если прошло с наемником, то почему бы не прибегнуть к этой легенде еще раз?

- Не похожи что-то,- приглядевшись сначала к ней, потом к ее спутнику, заметил лысый и сплюнул на дно телеги шелуху от яблочных семечек.

- У нас мамки разные,- пришел на помощь девушке Кир, панибратски схватив ее за плечи.

"Да и если разобраться, папки тоже",- хмыкнула про себя она. Но если этот гаденыш еще раз ее вот так вот схватит, она ему руки оторвет. Взял моду.

- Да похожи,- отозвался охранник, до этого разговаривавший к парнем.- Есть что-то общее такое. Да и на кой к девке привязался? Не видишь, ты ее смущаешь!

Лысый самодовольно усмехнулся, отвернулся и запихнул в рот сразу всю яблочную дольку. Ника не стала расстраивать мужчин, что ничуть не смутилась, а губы поджала только потому, что недовольна. Пусть думают что хотят, ей же лучше.

На ночлег остановились на обширной поляне, в стороне от дороги, и Ника первым делом отправилась в кусты переодеваться. Телеги встали по кругу, в середине развели костер; огонь тянулся к небу, то и дело стреляя вверх искрами. Повариха готовила кулеш, кто-то достал домру - истинно менестрельский инструмент - и принялся наигрывать. Потом к игравшему присоединился нестройный хор голосов, кто-то нашел дудку, принялся подыгрывать, мелодия сделалась бойчее, текст - похабнее; мужики разухмылялись.

Дочка поварихи, визгливая и бесстыжая, как мамка ее ни ругала, распустила перед Киром перья, хотя вообще-то все должно было быть наоборот. Парень сначала испугался такого явного напора, но потом осмелел и под одобрительные комментарии обозников позволил усадить себя рядом и увлечь разговором. Повариха зорко следила за дочерью, на всякий случай ни на минуту не выпуская половник из рук.

Кир сначала все поглядывал на Нику, но она что недовольна. Пусть думают,