Тринадцатая

Глава 6

Я ему сестра родная

По отчаянью в крови.

Калевала

Ника и Кир, продравшись сквозь кусты, вышли на раскисшую дорогу - под утро небо наконец разродилось дождем. Теперь по листве шуршали капли, срываясь вниз с верхних веток. Земля напиталась влагой, пахло свежестью и хвоей. Воздух словно бы поддернутый дымкой, по-летнему тепло.

Художница наклонилась, вырвала из земли отросток папоротника, росшего вдоль дороги. Отделила корень от стебля, критически осмотрела. Кириган покосился на девушку:

- Что это ты делаешь?

- Коготь ведьмы,- хмыкнула она и показала Киру узкий, слегка изогнутый черный корешок и вправду похожий на коготь.- Когда я была маленькая, моя тетка говорила, что это оберег, чтобы лесная ведьма не украла. Это не всерьез, конечно. Ну, знаешь, как обычно детей в шутку припугивают - мол, не ходи один в лес, там страшная ведьма живет. Тетка говорила, что оберег укроет от ведьминых глаз и укажет дорогу домой.

- А ты? - всерьез заинтересовался Кириган.

- А что - я? Верила, пока старшая сестра не объяснила, что все это дурь - она в детстве тоже тетку наслушалась, специально пошла в лес проверить, живет ли там ведьма. Проторчала в лесу до самой ночи, мамка ее потом крапивой отходила,- насмешливо сказала Ника, но теплоты в голосе заметно прибавилось.

- И давно ты с ними не виделась?

- Восемь лет, как ушла в орден,- задумчиво отозвалась девушка.- Может быть, как-нибудь потом, когда решу, что уже можно, не знаю...

На самом деле, Ника недавно думала об этом. Сначала решила, что, если не вернет клинок, уедет к матери доживать последние недельки. Потом передумала - какая мать спокойно будет наблюдать, как ее ребенок умирает, а она ничего не сможет сделать? Мать ничем не заслужила такого к себе отношения. Наверное, надо надеяться на лучшее, верить, что удастся вернуть клинку пару, но как-то все это по-детски наивно.

Ребят обогнала всадница на неспешно трусившей рыжей лошади. Кириган окликнул девушку, она осадила животину, откинула капюшон на спину, обернулась. Парень о чем-то с ней заговорил, разливаясь соловьем, девушка кокетливо улыбалась и отвечала.

Ника их разговора не слышала - размышляла, что ей делать дальше. Пока она вроде держалась, последствие потери парного клинка никак не сказывались. Повезло. Сначала отсрочила тем, что с головой ушла в рисование, сейчас, видимо, отсрочил стресс из-за путешествия. Но это ненадолго. Художница мечтала, что ей повезет, и ее убьют раньше, чем она сойдет с ума.

Кириган и всадница наконец договорили, девушка подхлестнула лошадь, сорвавшуюся в галоп - только комья влажной земли из-под копыт полетели. Кир, все еще улыбаясь, обернулся к Нике, но увидел ее хмурую физиономию и тоже скис.

- Что-то не так?

- Время уходит,- отмахнулась Ника.- Надо спешить. О чем вы говорили?

- Я спрашивал, далеко ли до деревни, потому что по карте не понятно - там этот лес не обозначен. Королевский мыс и рядом сразу деревня, буквально впритык, а мы все идем и идем. Хорошо бы к вечеру придти - заночуем на постоялом дворе, если он там есть, конечно. Или на ночлег попросимся к кому-нибудь. Амира сказала, что до темноты всяко успеем.

Ника только подивилась про себя - уже Амира, ну надо же. Впрочем, заночевать на постоялом дворе было бы неплохо. Художница успела соскучиться по домашнему уюту, хотя коротать ночи в лесу ее не тяготило. Но если выбирать между крышей над головой и звездами, то Ника без раздумий выбрала бы первое.

Снова начал накрапывать дождь, подул холодный ветер, и летнее тепло пропало без следа. Ребята закутались в плащи, низко надвинули капюшоны. Ветер подгонял Кира и Нику в спину, заставляя идти быстрее. Серые тучи на небе вытеснялись темными клубящимися громадами, с рваными отростками-краями, пожирающими совсем не грозовую хмарь. Потом заметно потемнело.

Сосны скрипели на ветру, заставляя опасливо втягивать голову в плечи. Лес шумел, трещали ломающиеся ветви, осыпаясь на невезучих путников, умудрившимся в такую непогоду оказаться вне дома. Приходилось то и дело оглядываться, чтобы не попасть под "обстрел".

- Здесь же море недалеко, потому так крутит,- прокричал Кир, хватая Нику за локоть.- Может, еще пронесет и грозы не будет - так, покапает и уйдет.

Ника неопределенно мотнула головой, то ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от парня, как от назойливой мухи. Грозы она не боялась, но в такую погоду в лесу и вправду лучше не находится.

Девушка будто бы сглазила - перед ними, отломившись от могучей березы, рухнул не менее могучий сук, перегородив дорогу. На месте разлома желтела древесина вперемешку с коричневой трухой, кое-где висели лохмотья коры. Ветер свистел, гулял между стволов, путался в листве, взъерошивал кроны, будто стараясь приободрить. На деле же выходило наоборот.

Ника посильнее запахнулась в плащ, поправила сползающий с плеча мешок и прибавила ходу. Кир тоже решил не отставать - мало ли. Наверное, лучше было бы переждать непогоду под каким-нибудь внушающим доверие деревом или выворотнем, но оных поблизости что-то не наблюдалось.

- Ну, Кир,- пригрозила Ника,- если мы до вечера не доберемся до деревни, пеняй на себя.

***

Постоялый двор назывался "Три совы". Вход сторожили две вырезанные из дерева фигурки этой благородной птицы, третья распростерла в полете крылья над красиво выведенным на вывеске названием. Внутри было по-домашнему уютно: в очаге горел огонь, на окнах висели кружевные занавески, на круглых столиках - белые скатерти; на каждом столике - резной подсвечник в форме соединившей кончики крыльев совы, будто спрятавшей свечу от ветра. В зале народу было немного - пару выпивох да семья из трех человек, степенно поглощающая ужин. Непогода - кто успел придти до ливня, в конце концов обрушившегося на землю, тот и сидел сейчас здесь.

Заправляла тут всем белокурая женщина с ясными голубыми глазами и по-детски открытым взглядом. Она с удовольствием сдала Киру и Нике, промокшим до нитки, комнаты и пообещала позвать вниз, когда ужин для них будет готов.

Художница, поднявшись к себе в комнату, быстрее избавилась от мокрой одежды и завалилась спать - ее колотил озноб. В комнате было тепло, приятно пахло травами - под потолком висел холщовый мешочек, под завязку набитый душистым сеном и источающий этот запах; за окном бушевал дождь.

Кир ложиться не стал - повесил плащ сушиться, переоделся в сухую одежду и спустился вниз. Посидел с выпивохами, послушал их сетования на тещ и их дочерей, поужинал и решился пройтись по деревне, благо дождь наконец поутих.

Деревня оказалась большой, домов на двести, со своей почтой - обычной и магической, с кузницей, портняжной, обувной и гончарной лавками. Глину добывали тут же - при выезде из деревни располагались несколько вырытых глиняных ям, после дождя заполненных рыжей водой. На обратном пути к Киру пристал какой-то брехливый кабысдох, отставший только у дверей постоялого двора. Но и с улицы он продолжал лаять, пока Кир не вышел и не шуганул кобеля как следует.

Посидев немного в зале и погрев руки о кружку с вином, парень решил подняться к Нике - что-то она на ужин не торопится. Осторожно постучав в дверь девушкиной комнаты и получив злобное "отстань", Кир уже без зазрений совести зашел внутрь. Ника сидела на кровати, закутавшись в одеяло, хлюпала носом и раскачивалась взад-вперед. Парень сначала подумал, что она плачет, но потом пригляделся и понял, что художнице просто плохо.

- Чего тебе? - негостеприимно рыкнула Ника, закутавшись в одеяло с головой. Из кокона глухо донеслось: - Я же сказала - отстань, уходи. Или лучше принеси мне горячего чаю с медом.

Кир спустился вниз и долго не возвращался, Ника успела задремать, привалившись к стене. Спала тяжело - стоило закрыть глаза, как ей начинали видеться катящиеся на нее валуны, а самой девушке казалось, будто она становится все меньше и меньше; сознание словно съеживалось.

Вернулся Кир, обозначив свой приход громким хлопаньем двери, чем и разбудил художницу. Поставил на прикроватный столик кувшин и две глиняные кружки.

- Хозяйка уже спит, кухня закрыта, но я пошарил в стойке в зале и нашел кое-чего получше. Горячее вино, сам подогревал,- горделиво сказал парень, разливая вино.

Протянул одну кружку Нике, вторую взял сам, но пить пока не стал. Девушка взяла, поболтала, глядя на бултыхающийся темно-красный напиток, принюхалась. Пахло, впрочем, приятно. Художница щедро отхлебнула и закашлялась - горячее вино обожгло горло, забралось в нос, сожгло дотла внутренности и фонтаном ударило в голову. У девушки даже слезы на глаза навернулись.

- С ума сошел? Как такую гадость вообще можно пить? Забери,- она протянула Киру кружку, он молча забрал и поставил на столик. Ника посидела, несколько секунд прислушиваясь к себе. Нос свербеть перестал, огненный шарик в животе медленно таял. Правда, в горле от вина все нещадно драло и чесалось, да и в голове был сущий кавардак. Хотя трезвела художница быстро, так что не страшно.

- Тебе лучше бы поспать, чтобы как следует пропотеть. Утром должно стать полегче,- сказал Кир, ободряюще похлопав девушку по обтянутой одеялом коленке. Коленка раздраженно дернулась.- Давай-давай, ложись, не упрямься,- нетерпеливо добавил парень. Еще уговаривать ее не хватало.

Ника скрестила руки на груди, указав подбородком Киригану на дверь. Еще не хватало, чтобы ее уговаривал какой-то... да кто он вообще такой, нянчится с ней! Шел бы себе... по своим делам. Обращается с ней, как с глупой девчонкой. Где ж он тогда был все эти восемь лет? Что-то Ника сама справлялась и ничего, жива и временами вполне здорова.

- Уходи.

Парень пожал плечами, усмехнулся - легенда ордена, а ведет себя, как глупая девчонка. О ней пытаются проявить заботу - и вовсе не потому, что она девушка, а потому, что задержит их здесь еще на несколько дней, если будет не лечиться, а задирать нос кверху. Задержки у Кира были не предусмотрены, все должно исполниться в срок.

Кириган встал, забрал кувшин и кружки и вышел. Аккуратно прикрыл за собой дверь, спустился вниз, поставил кувшин и кружки на стойку, кинул пару монет и пошел к себе.

Ника, разозленная на весь мир - не признаваться же, что злишься на себя, ведь и вправду повела себя по-глупому,- рухнула на кровать, та только протестующее хрустнула. Долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее и отогнать кучу разрозненных мыслей, которые мешали заснуть.

Успокоилась и уснула только под утро, уже начинало светать.

***

Нике приснился кошмар. Какой - она не запомнила, но проснулась резко, будто ее в бок пихнули. На улице уже вовсю разошлось солнце, раскинув по земле лучи, пели птицы, в комнате было душно, а сама художница словно в леднике ночевала - до того была холодная. Мокрые от пота волосы неприятно липли к телу, одеяло и простыни тоже были сырые, подушка продавлена и пропахла потом. Ника подозревала, что пахнет не лучше, поэтому надо было вставать и идти выспрашивать у хозяйки, где можно вымыться.

Кир не приходил. Либо обиделся за вчерашнее, либо заходил раньше и видел, что Ника спит. "Ну и ладно", - подумала художница, хотя приход парня был бы очень кстати - он бы сам мог поискать, где ей вымыться. И девушке не пришлось бы вставать с кровати и куда-то идти, потому что у Ники, если честно, тряслись ноги от слабости.

Ника плюнула на все приличия, накинула сверху только плащ и спустилась вниз. Хозяйка разрывалась между многочисленными сегодня посетителями и на вопрос, где можно раздобыть кадушку горячей воды, только отмахнулась - кадушка уже занята постояльцем из третьей комнаты, придется ждать.

Кира в зале не оказалось.

Художница вышла на улицу. День сегодня выдался на диво жаркий, будто не середина сентября, а июль месяц на дворе. Осень в этом году явно проигрывала лету - только начнутся, как и положено, дожди, а через несколько часов уже распогодилось; хочется купаться, загорать, идти гулять в лес.

Вчера ребята вошли в деревню, когда было темно. Сейчас Ника с интересом крутила головой, рассматривая аккуратные домики. Улица в деревне была только одна, зато длинная и теряющаяся за поворотом. Перед каждым домом росли две раскидистых лозинки - по одной на угол дома. Таким образом, улица походила больше на аллею. Между двумя рядами деревьев вилась неширокая пыльная дорога - только двум телегам и разъехаться. Ника так и не поняла, была ли это традиция - сажать лозинки у дома.

После ночного ливня дорога уже высохла - помогли нещадно палящее солнце и теплый ветер, только кое-где лужи затянулись грязной вязкой жижей, но они тоже скоро высохнут. Рыжая пыль приятно оседала под ступающими по ней ногами, иногда взвивалась облачком, обволакивала ступни. В тени деревьев, на лавочках, сидели вездесущие старушки - непременный атрибут любого человеческого поселения. Они проводили Нику подозрительными взглядами и поспешили поделиться друг с другом впечатлениями.

Под заборами валялись псины, положив морду на лапы и высунув от жары язык. Когда кто-то проходил мимо, какая-нибудь из собак вяло виляла хвостом, поднимала голову, приоткрывала один глаз - для дозора - и снова бухалась мордой на лапы. Кошки мышковали, скача по траве и выискивая полевок.

Ника улыбнулась - а хорошо. В городе красоты природы незаметно - везде дома, дома, узкие улочки, грязь, помои. Да, есть море, но оно за три года проживания в Свистополе как-то приелось. Здесь же еще есть за что глазу зацепиться.

Выспросив у пробегающей мимо чумазой девчонки, есть ли здесь пруд или речка и, если есть, то где, и, узнав, что есть речка - во-он у того леска вьется, Ника поспешила туда. Хотя купаться в холодной воде да после температуры было верхом глупости. Но художница подумала, что сегодня, вполне возможно, последний жаркий денек в этом году, да и настроение у девушки было отличное, так что можно немного себя побаловать. Тем более что чувствовала она себя сносно, если не считать небольшой слабости.

На речке была просто прорва комарья. Противоположный берег реки был крутой, лес взбирался по нему и расползался от горизонта до горизонта. В прибрежных зарослях кишел гнус, взвивающийся из травы при каждом Никином шаге. Художница специально ушла подальше от протоптанных дорожек до воды, чтобы искупаться без свидетелей. Откуда-то справа доносились крики резвящейся в воде детворы, ветер доносил дымок от костра, обрывки пения. Ника, когда только спускалась к реке, как раз в тех местах заприметила высокий мостик, с него хорошо прыгать в воду, наверняка дети там и обосновались.

Дно у реки было каменное, острые края булыжников больно впивались в ступни. Ника зашла в воду по грудь; вода была холодная, течение ощутимо сносило в сторону, туда-сюда сновали мелкие рыбешки, обходя девушку по сторонам. Она тихо рассмеялась, отгребла от себя пучок водорослей и поплыла.

***

Кир, вопреки догадкам Ники, утром к ней не заходил. И даже не собирался. Вместо этого он наведался в кузницу, попросил мастера заточить меч и пару ножей - так, на всякий случай. Пробежался по лавкам, закупился кое-чем впрок. Потом вернулся на постоялый двор, спросил хозяйку, спускалась ли его спутница, и, узнав, что ушла куда-то, остался дожидаться художницу в зале, заказав себе вина и мясо на ребрышках.

Сегодня в зал набилось много народу. Здесь были: вчерашние степенно поглощающая завтрак семья и пару выпивох; компания наемников; купец с прислугой и путешествующей с купеческим обозом маркитанткой, которая визгливо и вульгарно смеялась. Пятеро рыбаков, громко обсуждавших улов; трое сурового вида теток, громко же сетовавших на плохой урожай; и тихий, ничем не приметный человек, занявший столик в углу. Два оставшихся свободными места были только за его столом, но к этому человеку никто не осмеливался подсаживаться.

Кириган облокотился о стойку, лицом к залу. Хозяйка налила ему вина, придвинула кружку, тоже облокотилась о стойку, подперев рукой щеку, оглядела зал.

- Твой заказ будет готов через десять минут, стряпуха подогревает,- походя перейдя на "ты", заметила женщина. Кириган удивился.- Видишь вон того человека? - Хозяйка указала на одинокого мужчину, единолично занявшего столик.- Он едет в Свистополь по приказу его высочества. Якобы в Свистополе можно разыскать одну из Несущих Смерть. Улавливаешь?

- Нет,- совершенно сбитый с толку Кир оглянулся к хозяйке.

- На прошлой неделе убили невесту принца, поговаривают - это сделала одна из Сестер. Теперь принц ищет. Двух Сестер уже поймали, их повесили на главной площади города. Но это не те. У убийцы было закутано черной тряпкой лицо, но охрана невесты запомнила, что на Сестре был то ли амулет, то ли медальон. Также принцу донесли, что не каждая орденская послушница удостаивается чести носить такой амулет, который, кстати, обладает какой-то особой силой.

- Талисман,- машинально поправил Кир.

- Ну вот. Этот человек охотится на Сестер. Официально, если ты понимаешь, о чем я,- многозначительно сказала женщина. Кир прекрасно понимал, что она имела в виду. На орден всегда велась негласная охота - если была возможность прикончить одну из Сестер, это делали. Но специально никто и никогда не охотился. Сейчас же принц официально разрешил на них охоту.

- К чему вы клоните? - Парень нервно дернул уголком рта.

- Твоя спутница,- просто откликнулась хозяйка.- У нее выправка воина, стать королевы и, главное, клинок с орденским клеймом. Ну чем не Сестра? - Она вдосталь налюбовалась растерянностью парня.- Я бы посоветовала поговорить с наемником его высочества, он может знать что-то важное для вас. Ведь Сестры никогда не путешествуют, долгие годы сидят тихо на одном месте, как мышки, ты об этом знал? А раз ты и твоя спутница забрались в такую глушь, то только ради какой-то авантюры. Или вы скрываетесь?

- Ради авантюры,- сдался Кириган.- Когда вы успели разглядеть клеймо на клинке?

- Успела. Не волнуйся, не сдам. Но поговорите с тем мужчиной. И, кстати, у него с собой талисман, он постоянно вертит его в руке. Если это тебе интересно, конечно. И еще - завтра утром наемник отправляется дальше,- хозяйка подмигнула Киру, оттолкнулась от стойки и ушла на кухню.

Парень протяжно вздохнул, прикинул так и эдак, тоже оттолкнулся от стойки и медленно двинулся к наемнику. Мужчина был одет во все черное; вещи практичные, ноские, для удобства в дороге и, если случится, в драке. На лацкане плаща был пришит знак принадлежности к тайной службе безопасности королевского дома. Свора короля - как их называли в народе. На знаке был изображен трезубец с отогнутыми в сторону крайними зубцами и перечеркивающей черенок трезубца перекладиной. Перекладина - опора, олицетворяет короля, зубья - наемники на службе у его величества. Кир хмыкнул - у всех правителей тайная служба была действительно тайной, только в Тарии не имели привычки скрывать свою преданность королю, носили опознавательные знаки напоказ.

- Можно? Везде просто занято,- доверительно сообщил Кир. Мол, свойский парень, со всеми запросто, даже с наемником короля. Ну или в данном случае принца.

Мужчина пожал плечами и указал на пустой стул. Кириган сел, поставил кружку на стол, не в руках же держать. В молчании подождали, пока хозяйка принесет парню его мясо на ребрышках, а наемнику - еще бутылку вина. Наемник, не спрашивая, подлил Киру вина в кружку.

Парень принялся за свои ребрышки, искоса поглядывая на сидящего напротив мужчину. Как бы его заставить снова вытащить талисман, который он спрятал во внутренний карман плаща, когда Кир подошел к столику.

- Ну, спрашивай, чего все смотришь? - ухмыльнулся наемник, отхлебывая вина из кружки.

- Говорят, вы на Несущих Смерть охотитесь? - осторожно начал Кир. Потом окончательно решился: - Официально.

- Что, тоже хочешь? - понимающе улыбнулся мужчина. Ох уж эти желторотые юнцы, сколько романтики они видят в подобных охотах. Он и сам был таким же в возрасте этого парня, поэтому относился к восторженному интересу его собеседника с пониманием и даже поощрением.

Кир попытался сделать соответствующее моменту выражение лица. По его мнению, лицо у него получилось на редкость глупым - щенячий восторг и обожание давались с большим трудом, и, кажется, он явно переборщил. Но его собеседник не заметил, сказал только:

- Если увидишь девушку с таким медальоном,- он выложил на стол талисман; Кир взял в руки, перевернул - "Десятая",- вернул наемнику,- знай, эта та, кого ищет его высочество. Одна из тринадцати избранных Сестер. Кто-то из десяти оставшихся в живых убил невесту принца, теперь его высочеству убийца нужна живой. Он щедро платит тому, кто найдет ее. - Мужчина подумал, что парнишке полезно будет знать. Чем хайн не шутит, может, и вправду найдет. Денежное вознаграждение всегда подстегивало людей.

"Я точно могу сказать, которая из тринадцати Сестер не убивала невесту принца",- хмыкнул про себя Кириган.- Однако ж у его высочества хороший информатор. Откуда-то узнал о носительницах талисманов. Только почему он говорит, что их осталось десять?".

- А этот медальон у вас откуда? Вы уже поймали одну из десяти? - Кир сделал как можно более наивное лицо.

- Давно, пятнадцать лет назад. У его высочества в замке хранятся еще два медальона, остались от его деда, две Сестры в разное время пытались убить его величество, но каждую поймали буквально у дверей спальни и затем повесили. А медальоны его величество оставил себе.

Так вот почему десять! Кир уважительно присвистнул и оглядел помещение. Ника как раз зашла в зал, увидела парня и двинулась в обход столиков к нему. Девушка отодвинула стул, присела на краешек, поплотнее задернула полы плаща, вопросительно посмотрела на Кира.

- Это моя сестра,- оглядев девушку и сочтя, что сходств во внешности у них предостаточно, представил ее парень наемнику. Тот едва удостоил художницу взглядом.- Это охотник на Несущих Смерть. Представляешь, если поймать Сестру с таким вот медальоном, можно получить много-много денег. Заживем, сестренка,- Кир обнял девушку за плечи, потряс. Ника вымученно улыбнулась, уставившись на него, как на идиота. Нет, она все поняла, но это представление ее нисколько не радовало. Выставил ее полной дурой.

- Что-то мне нехорошо, братик,- ядовито пропела девушка, сделав упор на последнее слово.- Проводи меня до комнаты, я лягу.

- Конечно. Я сейчас вернусь, никуда не уходите,- обратился Кириган к наемнику, подхватил Нику под локоток, и они степенно удалились наверх.

***

- Что за бред ты там наговорил? - набросилась Ника на Кира, едва только за ними закрылась дверь комнаты.

Очень хотелось парню еще и подзатыльник отвесить, но художница подозревала, что, скорее всего, Кириган не побрезгует и вернет подзатыльник с процентами.

- Какая еще сестра, мы даже не похожи!

- Это все, что тебя волнует? - удивился Кир, устраиваясь на краешке Никиной кровати.- Ника, этот человек - охотник за головами, он направляется в Свистополь, чтобы разыскать там Сестру, носящую один из тринадцати талисманов, понимаешь?

- Что за глупости, я уже говорила, что талисман у меня отобрала девчонка из ордена, еще в детстве! - запальчиво возразила художница.- Погоди, погоди-погоди, а откуда...

- Кто-то из ордена сдал тебя. Но он не знал, что талисман у тебя украли. Слушай дальше: у принца убили невесту, сделала это Сестра, носящая талисман. Или медальон, как называет их тот человек. Также он сказал, что два талисмана хранятся во дворце, а еще один этот человек возит с собой, как напоминание, что он когда-то убил одну из тринадцати. Улавливаешь?

- Я пас. Красть у него талисман я не буду. Я его боюсь, в конце концов, это человек из Своры! - Ника развернулась к Киру.- Они же спят чутче кошек, а если вступать с ними в бой... это легче сразу удавиться! Я однажды видела, что сделал вот такой же наемник с одной из Сестер! Ее опознали только по хаэлям Мастера. Нет, Кир, здесь я тебе не помощница, мне еще жить хочется, между прочим.

Кириган посмотрел на девушку, вздохнул. Если честно, он думал, что Ника его поддержит, но она пошла на попятную. Нет, не струсила, конечно, но предпочитала не лезть туда, откуда была большая вероятность не выбраться живой. Наверняка, сама художница подсознательно понимала, что красть талисман все равно придется, и протестовала просто из опасения за свою жизнь.

- Ника,- терпеливо начал парень,- я все понимаю, это опасно и страшно, но это надо сделать. А это ты и сама понимаешь. Так что вопрос закрыт, я с тобой не об этом хотел поговорить.

И Кириган рассказал все, что ему поведали наемник и хозяйка. Ника внимательно слушала, иногда просила повторить, переспрашивала, уточняла. Ей явно не нравилось все это, она то и дело хмурила брови, до боли закусывала губу.

- И что ты предлагаешь? - художница посмотрела Кира.

- Нам надо в столицу, это даже не обсуждается. Мы должны собрать все тринадцать ориентиров, без них нам не найти твоего клинка. У меня есть карта, хозяин отметил там расположения некоторых ориентиров, но остальные нам придется искать самостоятельно. И я еще так и не придумал, где искать твой талисман.

- Глупый-глупый Кириган, ты просто не представляешь, в какой клубок со змеями ты сунул руку,- покачала головой Ника.- Если ты попытаешься отыскать ту Сестру, что украла у меня талисман, в живых ты не останешься, орден охраняет своих послушниц. Будь готов, что придется идти против всех Сестер, здесь я тебе ничем помочь не смогу, я отступница, меня будут судить еще строже. Кража талисманов у наемника и королевской семьи тебе покажется просто разминкой перед боем...

Кир посмотрел на девушку. Она хотела еще что-то добавить, но махнула рукой на глупого, по ее мнению, упрямца, ушла за ширму и принялась переодеваться.

Непроходимый тупица, про себя подумала Ника. Какую бы цель он не преследовал, помогая ей отыскать второй клинок, как бы ни был предан хозяину, но ведь есть же предел безумию! Сложить голову ради каких-то чужих чаяний! Пусть бы рассказал ей, Нике, где искать и что делать дальше, а сам бы убирался подальше, желательно в Отрог, за море.

- Самоубийца,- обреченно вздохнула Ника, вышла из-за ширмы и принялась расчесываться.

***

Решено было наемника опоить - в честь знакомства Кир предложит ему выпить, а там подсыпать в вино подавляющий сознание порошок или подлить скручивающий судорогой тело настой. Не навсегда, конечно, но хотя бы до утра, чтобы ребята успели уйти из деревни и затеряться в лесу.

И порошок, и настой у Ники были с собой. "Я всегда их беру на всякий случай, привычка", - как пояснила художница. Кириган только подивился этой практичности, но признал, что воспитывали Сестер на диво толково. Будет странно, если у Ники в заплечном мешке на найдется пару-тройку склянок с ядами. Это же ведь тоже практично.

Самое сложное будет подсыпать или подлить отраву наемнику. Кириган боялся, что мужчина теперь поостережется с ним пить, потому что парень обещал вернуться, но до вечера из комнаты Ники ни разу не вышел - они разрабатывали план. Киру бы такое поведение чужого человека было бы подозрительным, но Ника шикнула на него - мол, чего себя накручивать. Может, его сестре было так плохо, что он ни на секунду отойти не мог. Вполне разумное объяснение.

Кириган нарезал по комнате круги, сцепив за спиной руки и глядя в пол. Пару раз он задевал бедром стол, шипел от боли, но глаза все равно не поднимал. Ника, напротив, была спокойна. Когда отмеряешь дозу отравы на глаз, приходится волей-неволей успокаиваться, брать себя в руки и сосредотачиваться только на своем занятии. Если недосыпать или недолить - наемник очухается через час-два, а это слишком мало, чтобы ребята успели отойти на достаточное расстояние. Если пересыпать или перелить - у наемника есть все шансы сойти с ума или быть навсегда парализованным. Ника такого не пожелала бы даже врагу, а этот человек ей и вовсе ничего плохого не сделал.

Наконец, удовлетворившись результатом, художница насыпала в маленький, скрученный из пергамента кулек порошка, налила вязкий темно-красный настой в крохотную склянку. Казалось, сожми ее в пальцах, и она рассыплется в стеклянное крошево. Но это было обманчивое впечатление - стекло было закалено магией, такие пузыречки делали специально для походов - чтобы не разбить в дороге. Аола приучила Нику покупать для зелий и настоев только такие емкости.

- Да не мельтеши, все будет нормально. Я хоть и не маг, но в ядах, настоях, порошках и зельях разбираюсь получше иных продавцов в лавках,- хмыкнула Ника, бросив взгляд на окно. На улице сгущались сиреневые сумерки.- Незаметно подольешь-подсыпешь - и все, считай, талисман у нас в кармане. На.

Кириган забрал кулек и склянку, спрятал в карман штанов. Спросил сварливо:

- А откуда ты так хорошо разбираешься в этом?

- Я же тебе говорила, что Сестры не имеют магических способностей, но мы должны себя как-то лечить, уметь отравлять, если это необходимо. Хотя отравление у нас считается грязным и непрофессиональным занятием. При ордене был отличный зельевар, говорят, он раньше во дворце служил, пока не спятил. Аола забрала его в орден. Не знаю, был ли он и вправду спятивший, но свое дело знал. Хотя мы все его жутко боялись, очень строгий...

- И что, сможешь сделать все что угодно?

- Ну не все,- подумав, ответила Ника.- Но большую часть зелий и настоев без магической составляющей. С ней я обычно беру в лавках готовые. А что, надо кого-то отравить?

- Да я так, на всякий случай.- Кир наконец-то закончил кружить по комнате и снова сел на Никину кровать.

Художница вдруг проказливо улыбнулась:

- Зелья, настои, приворожу, отворожу, всего пять сребра за любой пузырек, выбирай, милок! - и голос сделала, как у базарной торговки. Но парень не оценил - не до этого как-то было. Ника это поняла: - Ладно, оставим шутки на более подходящее время. На, вот это выпей.

Кириган взял в руки пузырек с бледно-голубой мерцающей жидкостью, взболтал, откупорил крышку, понюхал. Пахло мятой и будто бы зимними морозами.

- Что это?

- Тебе же придется с ним пить. По крайней мере, сначала наемник будет смотреть, чтобы и ты пил, иначе вот это точно уже будет подозрительно. А это зелье сделает тебя не восприимчивым, а вино будет обычной водой на вкус.

Кириган выпил, поперхнулся - жидкость была ледяной, аж зубы заломило. Она тяжело бухнулась в желудок, казалось, вымораживая внутренности. Холод не уходил. Горло перехватило, будто зимой на улице вдохнул полной грудью; пришлось сглотнуть. Потом еще и запить водой из фляги.

- И не лень же с собой такой арсенал таскать,- хмыкнул Кириган, приободрившись.

- Лень, но что поделать, приходится. Запомни, подсыплешь или подольешь не сразу, дай ему потерять бдительность. Я не знаю, чему учат эту Свору, но на всякий случай считай, что их научили распознавать орденские зелья. Я тебе специально дала и настой, и порошок без магической составляющей, чтобы наемник не учуял. А обычные, орденские отравы, не имеют ни вкуса, ни запаха, распознать их практически невозможно, у Аолы там какие-то особые рецепты. Но ты считай, что он это умеет делать. Лучше перебдеть, ты же знаешь,- серьезно сказала Ника, присаживаясь рядом.- Иди, я подойду через полчаса-час. Столько тебе хватит? И дай мне ключ от своей комнаты, я соберу твои вещи на случай, если придется срочно драпать отсюда. Все, иди.

***

Ника лежала на полу и в просветы между балясинами перил подглядывала вниз, в зал. Что о ней подумают посетители, ее мало волновало, кому надо - перешагнут. Вон, даже хозяйка ничего не сказала, только присела рядом на корточки и тихо попросила не устраивать драку в зале, а вывести наемника на улицу, чем заслужила некоторое Никино уважение.

Внизу полным ходом шла попойка. Наемник, сначала делающий вид, что пьет, а на деле внимательно следящий за тем, как Кириган надирается, теперь присоединился к спутнику художницы. Из последнего, кстати, артист вышел не ахти - переигрывал. Зато первый был и вправду подвыпивши. Но все равно мужчина то и дело пробегал цепким взглядом по залу, высматривая любую, даже малейшую опасность. У Своры врагов не меньше - а то и больше,- чем у Несущих Смерть.

"Что за печаль ему - пить? - отстраненно подумала Ника. Обычно люди из Своры никогда и капли в рот не брали, им это было строжайше запрещено кодексом. Но этот пил, по-настоящему пил, вливал в себя вино кружку за кружкой.- Случилось у него, что ли, чего?" Впрочем, какая ей разница? Он ей никто, всего лишь шум на заднем фоне - так учила Сестер Аола. Люди для Несущих Смерть были кем-то вроде декораций в театре - заполняют собой общую картину, но при желании можно и без них обойтись. К декорациям и отношение было соответствующее, почитали Сестры лишь своих, орденских.

Кириган смотрел на своего собутыльника с сочувствием. Наемник, взявший с парня честное слово, что он никому не разболтает, рассказал, что у него умерла жена. Сетовал, что прав был его величество, когда говорил, что Своре нельзя иметь никаких связей с людьми - чревато разными неприятностями. А уж заводить семью решались лишь самые отчаянные. А теперь вот, поплатился.

Сам Кир, у которого никто из близких еще, к счастью, не умирал, мог только представлять, как тяжело мужчине. И немудрено, что он старался залить свое горе вином. Впрочем, только этим дело и ограничивалось - наемник, рассказав о причине своего наплевательского отношения к кодексу, замкнулся в себе и молча топил свои переживания.

Вот наемник заказал еще одну бутылку, разлил по кружкам, с кислой миной отсалютовал Киру и выпил. Парень пригубил для вида, нащупал в кармане выданные Никой отравы, но подсыпать пока не решался. Кир украдкой окинул зал, но художница пока не появилась. Случайно посмотрел на лестницу, увидел Нику. Она ехидно улыбнулась и кивнула, Кир еле заметно покачал головой - нет, еще рано.

- Болван,- цыкнула девушка. Рядом присела хозяйка постоялого двора, оценивающе посмотрела на наемника.

- Может, его отвлечь? А твой друг пока яд подсыплет или что там у него припрятано?

- Откуда узнали? - поинтересовалась Ника, меняя позу - залежалась. Села, подобрав под себя ноги.

- Он то и дело хватается за карман. Ну я пошла, а то твой друг так никогда и не решится.- Хозяйка поднялась, отряхнула подол и пошла вниз, на ходу ворча: - Дети, вечно замахнуться на недоступное им, а нам потом расхлебывай... Даже человека отравить не могут...

Нет, хозяйка Нике определенно нравилась. Мудрая женщина. Художница и сама чувствовала, что они с Киром перед лицом выпавших на их пути испытаний были детьми. Это друг перед другом они хорохорились, а на деле... Пока им просто везло.

До девушки только сейчас дошло, как им повезло, что они встретили тут наемника. Ведь, как признался Кир, ему было известно местонахождение только некоторых талисманов, не всех. Один был у этого мужчины из Своры, еще два - во дворце, и еще один, Никин, украла ее Сестра. Итого - четыре ориентира, которые надо достать. А о скольких еще у Кира нет сведений?

Нет, сегодня определенно их день. Все складывается как нельзя лучше - ломали голову, как бы напоить наемника, а он сам рад напиться. "Еще бы талисман сам отдал, цены б ему не было",- подумала Ника, наблюдая за действиями своего спутника и хозяйки постоялого двора.

Женщина взяла из стойки бутылку самой дешевой наливки и двинулась к столу Кира и наемника. Мурлыкнула "за счет заведения", подмигнула парню, перебросилась парой слов с мужчиной и, покачивая бедрами, ушла на кухню. Ника следила за всем этим, закусив губу и пытаясь не улыбаться. Если сегодня все получится и талисман перекочует к ним, это будет большим чудом.

Кириган, улучив момент, вылил и высыпал в кружку мужчины приготовленные Никой отравы. Девушка, видя это, схватилась за голову - ну точно болван, их же нельзя мешать! Человек, принявший эту смесь, еще два дня будет жить, как в тумане.

Наемник, в этот момент разговаривающий с хозяйкой, ничего не заметил, а когда взял в руки кружку, пена уже осела - невозможно ни о чем догадаться. Мужчина залпом допил, посидел немного, раздумывая, и медленно поднялся. Пошатнулся, схватился за край стола, качнулся вперед.

Ника уже была на подхвате, слетев с лестницы и подбежав к их столику. Немногочисленные посетители в зале проводили девушку недоумевающими взглядами. Художница же поддержала мужчину за локоть, усадила. Стекленеющие глаза наемника ожили, в них промелькнула догадка, он потянулся за спину - туда, где висел арбалет. Но движения уже стали плавными, неторопливыми, пару раз его пальцы хватали пустоту, безнадежно промахиваясь. Настой действовал медленнее, порошок же путал все мысли в голове мужчины. Народ в зале не обращал внимания на странную троицу - ну перебрал человек, плохо стало, а эти двое помогают, мало ли, да и не их это дело...

Ника запустила руку во внутренний карман плаща, туда, куда наемник спрятал талисман. Пальцы нащупали теплый деревянный кругляшок, потянули за веревочку. Кириган, закрыв собой столик от ближайших к нему посетителей, стоял на стреме. Хозяйка из кухни и носу не казала, видимо, пережидала, пока все кончится.

- Есть! - выдохнула художница. Потом, к собственному удивлению, виновато обратилась к наемнику: - Простите, но нам очень нужна эта вещь, дело касается моей жизни. А вы бы медальон просто так не отдали.

Зрачки мужчины расширились, он гневно взглянул на девушку. Начал вставать, преодолевая сопротивление собственного тела, тяжело упираясь о столешницу. Кир потянул Нику за руку, выхватывая у нее талисман и свою сумку, ринулся, налетая на столы, к выходу. Кто-то закричал, но ребята не оглядывались. Сорвавшийся в полет арбалетный болт опоздал буквально на мгновенье - парень и девушка успели выскочить на улицу, стрела глубоко вошла в дверь.

На улице было темно, Кир вызвал светлячка, полетевшего перед парнем и девушкой. Сзади с грохотом распахнулась дверь, тренькнула тетива; Ника вскрикнула, когда стрела просвистела у самого уха, улетев далеко вперед. Им с Киром пришлось отцепиться друг от друга и разделиться. Хоть наемник и не видел в темноте, но слышал замечательно и почти попал в художницу!

На этот раз стрела угодила в шавку, с лаем погнавшуюся за ребятами. Собака завизжала, жалуясь на боль. У Ники сжалось сердце - жалко... Очередной арбалетный болт прошил насквозь полы плаща художницы.

- Да когда же он угомониться-то?! - на бегу выкрикнул Кир. В следующий момент дорога вильнула влево, парень и девушка не успели среагировать и влетели в глиняную яму, затопленную водой по грудь. Светлячок завис далеко наверху, до ребят доходили только слабые отсветы.

- Проклятье,- выругалась Ника, переступая с ноги на ногу. На подошвы сапог налипла глина, делая каждый последующий шаг неподъемным.

Кир и Пропавшая осторожно выглянули наружу; парень приказал светлячку вернуться к постоялому двору. В пыли, у забора, валялся наемник в скрюченной, неестественной позе. Народ вывалил на улицу поглазеть, подходить к мужчине боялись. Какой-то пацаненок тыкнул его длинной палкой в бок и поспешно отскочил, спрятавшись за мать. Кто-то побежал за старостой. Вышла хозяйка, вынесла факел, разогнавший темноту и бледное свечение светлячка.

- Мы сделали это,- восторженно прошептал Кир,- талисман у нас!

И от души хлопнул Нику по плечу. Девушка не удержалась и съехала на дно ямы, проскользив по мокрой глине. Рядом приземлился Кир.