Тропинкой человека

Глава 31

— Идите и будьте благословенны, — пробормотал Димка.

Сергей Викторович смерил его уничижительным взглядом. Отец Василий сделал вид, что не слышит.

— Дима, не будь балбесом, — вежливо сказал я. — Чего ты вообще в этом институте делаешь?

— Сижу, — огрызнулся приятель. — Отделяю зерна от плевел, если угодно.

— Ну, и каков результат твоих отделений? — поинтересовался Дроботецкий.

— Результат? Я думаю… — Дима набрал в грудь побольше воздуха и стразу стал серьезным. — Я думаю, этот Фаргел нам не страшен. По крайней мере, на данном этапе.

— Почему ты так считаешь?

— Мы примерно знаем, чего от него ждать. А он про нас ничего не знает. Он — одинокий волчара, мы — группа единомышленников. Днем — он бессилен. Ночью — нам поможет Кеша.

— И отец Василий, — добавил Сергей Викторович.

Священник тактично промолчал.

— Пусть так, — согласился Дима. — На данном этапе мы даже могли бы перейти в наступление…

— Не лезь поперек батьки в пекло! — отрезал шеф.

— А я и не лезу. Рисковать — со смыслом надо. Всех вампиров все равно достать не получится, а сами — засветимся. Лучше ограничиться простым наблюдением.

— Ты о чем?

— Надо подключить сенсов: пусть тихонечко так, ненавязчиво просчитают этого Фаргела, а заодно и всю его компашку: где тусуются, чего хотят.

— Это опасно, Дима, — предупредил Дроботецкий.

— Риск есть, но мы это уже делали: опыт есть. И кто такие вампиры? Создания, привыкшие тупо использовать свою мощь. Они примитивны по сравнению с нами.

— Дима, ты ошибаешься.

— Нет, Сергей Викторович, наоборот! Вы только подумайте, — лаборант наклонился вперед и с азартным огоньком в глазах заговорил громче, — зачем задумываться о тонких материях, если цели можно добиться совсем простым путем? Все, что ты захочешь, делается само собой! Они — как танки: мощные, тугодумные — и совершенно не способные защищаться от удара с воздуха!

— Насчет тугодумных ты перегнул! — обиженно вставил я, но Димка меня не слушал:

— А мы — в этом самом «воздухе» — можем все! Когда они придут атаковать — нас уже не будет. Только начнут что-то планировать — мы уже будем в курсе! Сергей Викторович, надо подключать экстрасенсов!

— Дима, ты заигрался в компьютерные игрушки. Здесь мы рискуем человеческими жизнями.

— Я знаю. Разве я много прошу? Давайте не будем изображать перепуганных страусов.

— Красиво сказал. Как полководец перед битвой. Только драться мы — не станем!

— Полководец и есть, — подтвердил отец Василий.

Дима посмотрел на меня. Пришлось внести свою лепту:

— Вот именно, — заявил я, — перед битвой, а не после. Потом ты наверное, будешь зализывать раны и сокрушаться, что не все продумал. Если будет чем сокрушаться. Сергей Викторович, может, действительно привлечь экстрасенсов? Попробуем на мне. Пусть наблюдают, когда им захочется — в любое время суток. Если ничего не замечу, можно будет заняться Фаргелом.

— Ага! — радостно взревел Димка.

— А-бэ! — грубовато отозвался я. — Строить планы легко, но ты не видел этих монстров в действии. Да захоти я всех здесь вырезать — кто меня остановит?! Ну, за исключением отца Василия, — я виновато взглянул на священника. Тот остался спокоен.

— Я тебя остановлю, — вдруг заявил Димка.

— Ты??

— Дима, ты чего придумал? — забеспокоился Дроботецкий.

— Я, — скромно признался непутевый лаборант, глядя в мою сторону. Начальника он как бы не слышал. А со мной, значит, разговаривает? Надо поддержать беседу:

— Как?

— Очень просто! — он достал из кармана небольшой баллончик. Дезодорант?

— Ты что, — удивился я, — решил соорудить огнемет? Спорим, у тебя и спички где-то завалялись?

— Мимо! — ехидно парировал Димка. — Состав: сок чеснока и вода. Один к одному. Хочешь попробовать?

И он поднес баллончик к моему лицу.

Кажется, до того, как я извернулся и отбил его руку, с губ сорвалось что-то гневно-матерное. Баллончик отлетел далеко в сторону; противно звякнув о стену, закатился под стул. Димку развернуло вокруг собственной оси. Взмахнув руками в попытке удержать равновесие, лаборант шлепнулся на пол.

— Неплохо, — резюмировал Дроботецкий. Знать бы еще, к кому обращается. То ли Диму хвалит за изобретательность, то ли меня — за быструю реакцию. Впрочем, следующая фраза все расставила по местам. — Надеюсь, теперь ты не будешь раньше времени раскрывать карты?

Ухватив лаборанта за предплечье, Сергей Викторович легко поставил его на ноги:

— Единственный вопрос: ты уверен, что твоя смесь сработает?

— Еще как! — воодушевился парень. — На себе проверял.

Бодро нагнувшись, он ухватил баллончик, бережно опустил его в карман.

— Ну, и как? — продолжал любопытствовать шеф.

— «Черемуха» отдыхает. Два часа глаза полоскал… э-э… промывал.

— Ну что ж, по крайней мере один из нас во всеоружии, — резюмировал ученый.

— Только не надо его демонстрировать, — попросил я.

— Ну да, — притворно надулся Димка. — Я ж тебе по блату, а ты не ценишь!

— Оценишь тут! Можно сказать, кислотой в глаза брызжут…

— Кислотой? — радостно ухмыляясь, паршивец на секунду задумался. — Сергей Викторович, разрешите попробовать? Я только на пальчик!

— В узел завяжу, — на полном серьезе предупредил я.

— Хватит препираться, — остановил нас Дроботецкий. — Отец Василий, как насчет чашечки чаю?

— Нет, благодарю, — священник поднялся. — Спасибо за гостеприимство. Мне пора идти.

Ясное дело, пора — четвертый час уже. Утро скоро.

Дроботецкий считал точно так же, потому что, взглянув на часы, попросил:

— Дима, довези святого отца до дома.

— Нет проблем! — Димка вскочил, забренчал ключами.

— Не надо утруждаться, — попытался остановить его священнослужитель. — Я доберусь.

— Значит, Дима просто составит вам компанию, — молвил Сергей Викторович. — Из уважения к вашим размышлениям он будет держаться позади.

— Точно, — согласился новоиспеченный телохранитель. Полез было в карман за баллончиком, но вовремя передумал. — Если что, я рядом.

— Пусть будет по-вашему, — уступил священник. — Но если я причиняю вам какие-то неудобства, не волнуйтесь: я доберусь сам.

— Мы довезем вас, — ответил Дроботецкий, мягко, но твердо ставя точку в споре.

— Кеша, — проговорил он, когда мы остались наедине, — меня сильно озадачивает, что вампиры — если судить по тебе — умеют чувствовать, мыслят примерно так же как обычные люди. Вся разница только в питании.

Возразить было нечего. Я молча ждал продолжения.

— Но если так, вампиры обязательно должны общаться друг с другом. Какое-то их количество должно быть на свете? Вряд ли их много, но — есть ты, есть Фаргел, был Борис. Я склонен верить в существование иных вампиров! И самое важное: по каким законам проходят эти встречи? Прав тот, кто сильнее или существует некий свод законов, которому все подчиняются? А если есть законы, значит, есть те, кто следит за их выполнением — какое-нибудь верховное существо или коллективное собрание вампиров. Ты ни о чем таком не слышал?

— Нет.

— А… Борис ни о чем таком не говорил?

— Нет, ничего. Честно говоря, мы с ним практически не разговаривали.

— Ясно. А что ты говорил насчет Бессмертных?

— А! — вспомнил я. — Фаргел сказал, что тех вампиров, которые живут очень долго, называют бессмертными. Мол, вот они — действительно Сильнейшие.

— Сильней, чем Фаргел?

— Без понятия. Я хотел сказать «не знаю», извините. Я-то их в глаза не видел. Фаргел говорил, будто они сомневались, стоит ли принимать его в свои ряды. Мол, молод еще: полторы тысячи лет — не возраст. И когда он убил Фельве, они передумали.

— Сила Фельве перешла к нему?

— Да.

— Если мы так опасаемся одного только Фаргела…

Он не договорил, но и смысл фразы был понятным.

— …Ну, еще не факт, что Фаргел вообще мной заинтересуется, — сказал я, чтобы прервать затянувшееся молчание. Интересно, кого я пытаюсь успокоить?

Сергей Викторович отстраненно кивнул, некоторое время задумчиво смотрел сквозь меня. Потом шагнул к двери, здесь остановился и, видимо, придя к какому-то выводу, бросил через плечо:

— Тебя надо как следует экранировать.

Чего? Я вопросительно вскинул голову. Он вышел, оставив меня — как последнего идиота! — любоваться закрывшейся дверью.

Наверное, разница между вампирами и смертными действительно только в питании. И те, и эти носятся со своим определением изгоев-недосуществ. Это что же получается, я попал в число последних?