Тропы Междумирья

Глава 8. Эльфийский синдром

Торопливые шаги в коридоре раздались ровно в тот момент, когда Хэйнар наконец‑то шевельнулся и открыл глаза. Судя по блуждающему взгляду, он ещё не вполне осознавал, где находится, и что вообще произошло. Зато Ксанка буквально за пару мгновений успела обрадоваться тому, что эльфик очнулся, испуганно взглянуть на дверь, с надеждой — на пентаграмму, вопросительно — на меня… И я прекрасно поняла каждый её взгляд. Чего ж тут не понять.

За дверью мог оказаться кто угодно, а удирать надо было как можно быстрее. Но не бросать же Хэйна в таком состоянии. Совесть потом загрызёт. Если во мне ещё осталось что‑то непогрызенное.

Поэтому я виновато пожала плечами и склонилась над эльфиком. Выглядел он, прямо сказать, неважно: бледный аж до зелени, зато глаза красные от полопавшихся сосудов. Из носа шла кровь, из прокушенной губы — тоже. В общем, можно было смело заворачивать парня в белую простынку и отправлять на кладбище, пугать вандалов и сатанистов. Как только хоть немножко очухается.

— Айка… — прошептал этот хладный трупик, кое‑как фокусируя на мне взгляд, — А он ушёл?

— Ушёл, ушёл. Всё нормально. Точнее, не совсем всё… В общем, сейчас ещё кто‑то придёт.

Кто‑то в этот момент уже уверенно толкал дверь.

Ксанка тихо ойкнула и зачем‑то зажмурилась. Хэйн попытался подняться, но смог только слегка оторвать голову от пола, да и то я сразу же заставила его улечься обратно. Сердце от волнения колотилось так, что я даже не слышала вялых возражений парня и тихого скрипа двери.

И того, что сказал эльф, возникший на пороге, тоже сперва не расслышала. Слишком велика была радость от того, что это всего — навсего Эл, и можно расслабиться, никуда не бежать, не придумывать глупые объяснения и…

— …И он идёт сюда, — продолжил тем временем лысый. — Так что хватит лыбиться. Поднимайтесь и валите уже. А с этим что?

— Кто идёт? — запоздало среагировала я, поспешно стирая с лица дурацкую улыбку.

— Арфеналме. Старший. С младшим, говорю, что?

— Да ничего страшного, отлежаться только надо. Наколдовался слишком. И перенервничал. Посредник — зараза! Нашёл же время появиться!

— Кто? — резко переспросил Эл. И, кажется, слегка побледнел.

А вот это было уже интересно. И мы, конечно, очень торопились, но, видя такую реакцию, я просто обязана была сделать маленькую театральную паузу. Совсем небольшую. Долго я и сама бы не выдержала, слишком уж любопытно было, почему эльф вдруг так изменился в лице. Поэтому спустя пару секунд я сжалилась над несчастным:

— Посредник. Так он себя называет. Такая мелкая скотина для особых поручений при какой‑то тётке…

— В плаще? Болтливый?

— Ну да. Вы знакомы, что ли?

— Сталкивались. — Это слово эльф почти прорычал. Судя по всему, если бы несчастный Посредник наткнулся не на нас, а на Эла, то живым бы он с этой встречи не выбрался. Интересно, что они не поделили? И когда успели? Эларьен же милейшей души человек, когда не занудничает. И готовит вкусно…

И тут у меня в голове внезапно сошлись разрозненные детальки мозаики. Не из‑за готовки, конечно. Из‑за имени.

Эл. Эларьен. Рьен.

Рьен — секретарь и нотариус Роледо, который писал ему письмо с предупреждением. Как раз про Посредника и писал. Потом был труп Роледо, и его же кружевная рубашка, и его же весьма неоднозначные эротические предпочтения. И тот самый секретарь, на которого попытались повесить убийство. Потому что эльф, а эльфы всегда во всём виноваты.

Секретарь тогда удрал. Видимо, успел перебраться через границу и подался к соплеменникам. А ещё — обрил голову и вступил в армию. Неплохо так сменил имидж!

И если всё действительно складывается именно так, то та самая давняя и трагическая любовь Эла — это Роледо, что ли? Да ну, не может быть! Он же старый, противный и вообще! Или Эл тоже не слишком‑то молодой? Сколько ему лет вообще?

Чёртовы эльфы, по ним же не поймёшь нифига!

Кажется, что‑то из этого я произнесла вслух. Или лысый просто очень хорошо угадывал мысли по выражению лица. В общем, он даже прекратил злобно сжимать кулаки и насмешливо фыркнул.

— Без волос ты выглядишь совсем по — другому, — пробормотала я.

— Я знаю, — кивнул он.

— Извини, что сразу не узнала.

— И хорошо, что не узнала. А то растерялась бы, перепугалась, начала нести фигню… Впрочем, ты и так несла фигню. Второй раз тебя встречаю, и второй раз ты при первых же признаках опасности врёшь, что потеряла память. Самой‑то не надоело?

— Неа. Оно удобно. Хотя да, глупо получилось. И всё равно никто не поверил.

— Причём оба раза.

— Так вы что, знакомы, что ли? — опешила Ксанка.

— Нуу, если это можно назвать знакомством… — протянула я. — Потом расскажу, длинная история. А у нас времени в обрез. Эл, ты присмотри тогда за этим болезным, ладно? Ксан, погнали!

— Домой? — неуверенно уточнила сестра.

У меня внутри всё оборвалось. Кажется, даже сердце биться перестало.

Я ждала этого вопроса с того момента, как увидела пентаграмму. Ждала — и боялась собственного ответа. Пентаграмма действительно могла отправить нас домой. Совсем домой. Туда, где мы родились и даже почти успели вырасти.

'Ты родилась в Альсоро, дурёха', — ехидно буркнуло подсознание. И радостно сложило мне в голове очередной паззл из осколков местной истории и географии. Очень вовремя!

— А напомните мне кто‑нибудь, что означает слово 'ланья'?

— Обращение к женщинам королевской крови в Альсоро. — немедленно отозвался Эл. — А что?

— Посредник называет свою госпожу 'ланья'. Ты много людей знаешь, к которым можно так обращаться?

Эльф округлил глаза. Дошло, значит.

— Их же всех того… — блеснул эрудицией Хэйнар, слегка приподнимаясь. — Весь королевский дом перебили лет двадцать назад.

— Чуть меньше девятнадцати, — педантично поправил Эл. — И не всех. Арая Лоо до сих пор официально считается пропавшей без вести. И дочка Муллена тоже относится к королевскому роду, хоть и без права наследования. Впрочем, если у девочки фамильная тяга к интригам…

— Тьяра тут не причём, — уверенно перебила я.

В душе никакой уверенности, правда, не ощущалось. Сестрёнка — та ещё хитрюга. И, кстати, если я правильно поняла объяснения Аллены, то право наследования Тьяра обрела одновременно с магическими силами. Другое дело, что про её некромантскую ипостась мало кто знает. Надеюсь.

— Тебе виднее, — легко согласился Эл. — Думаешь, это Арая проявилась?

Думаю? Да ничего я не думаю. Я хочу домой, подальше от всех этих разборок. Но если сейчас сбегу, пустив всё на самотёк — смогу ли когда‑нибудь простить себе такую трусость?

Да и Хозяин, наверное, огорчится…

А если останусь в этом мире, то огорчатся родители. Те, другие, которые… Которые? Настоящие? А которые из них настоящие? Те, которые остались дома? Где он вообще, мой дом?

Мыслей в голове было слишком много для того, чтобы быстро принять решение. Но, кажется, мне и вечности не хватило бы, чтоб прийти в согласие с самой собой. Оба варианта казались неправильными. Правда, один из них был ещё и трусливым.

А Эл всё так же спокойно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Да, может быть Арая, — согласилась я. — Или Аллена айр Муллен. Она жива, кстати.

Наверное, это была тайна. Опасная тайна. Но мне почему‑то показалось, что всем присутствующим можно доверять.

Присутствующие важность момента не оценили, Аллена была для них просто именем в длинном списке высокородных жителей Альсоро и обеих частей Предонии. Никто понятия не имел о наших сложных внутрисемейных отношениях.

— Выяснишь, кто?

Я непонимающе подняла глаза на эльфа.

— Сможешь выяснить, кто на самом деле убил Роледо? — терпеливо повторил Эл. — Наверняка именно твой хозяин занимался этим делом. Если знаешь даже тайны про его жену, сможешь выяснить и подробности убийства. Я точно знаю, что Посредник в этом как‑то замешан. Он искал исполнителя, и даже предлагал мне им стать. Но он именно посредник, не крайнее звено цепочки. Нужны имена заказчика и убийцы. Только имена, дальше я сам.

Я нервно сглотнула.

Вот как чувствовала три года назад, что эта история меня ещё догонит.

И сбежать‑то можно, даже есть куда. До пентаграммы рукой подать. Но…

— Ты ради этого нам помогаешь? Чтоб я в обмен нашла для тебя объект мести?

Отпираться Эл не стал. Только совсем уж тихо пробормотал:

— Пожалуйста.

И я поняла, что не смогу отказать.

— Но… мы же домой, да? — Ксанка с робкой надеждой тронула меня за плечо.

— Ты… — Я замялась. — Ты отправляйся домой одна, хорошо? У меня здесь есть ещё дела. Только объясни, как запускать пентаграмму, и оставь координаты. А я обязательно вернусь, как только всё закончится.

— Координаты… — нахмурилась вдруг сестра. — А я же их не знаю.

— Как это?

Вместо ответа Ксанка нервно накрутила на палец кончик косы, а потом размотала обратно. И так несколько раз.

— Ну? — поторопила я. — Сюда вот — вот завалиться Арфеналме, а ты не можешь запустить эту долбанную звезду?

— Запустить могу. А вот дальше… Мы же дома всегда пользовались относительными координатами, потому что перемещение шло в пределах одного мира. А для прыжков между мирами нужны абсолютные данные на обе взаимодействующие пентаграммы, причём с векторами. Я не знаю здешних координат!

Голос Ксанки нервно дрожал. Идеальный план разваливался на глазах. А ведь так хорошо всё начиналось!

— Ладно, спокойно… Сейчас что‑нибудь придумаем. Хэйн?

— Нет, — мотнул головой эльфик. — Даже здешних не знаю, только относительные на столицу. В смысле, нашу столицу. Но вам они вряд ли пригодятся.

— Угу. Только эльфийской столицы нам для полного счастья и не хватало. Так, господа маги, а что мы вообще можем сделать без координат? Просто слинять отсюда в никуда и надеяться на удачу?

— Один раз уже понадеялись, — буркнула Ксанка, явно припоминая наше опрометчивое перемещение через нестабильную пентаграмму. — Я могу подхватить координаты предыдущего перемещения, тогда мы отправимся вслед за этим Посредником. Но точка выхода может оказаться где угодно. Мы же не знаем, куда он отправлялся.

— На совет, — припомнил Хэйнар. Парень оживал на глазах и даже переполз в сидячее положение.

— Точно! Он торопился на заседание Восточного Совета. Совет заседает в Тангаре. Идеально! Ксанка, работай!

— Ножик есть?

— Зачем?

— Затем! Это ты уже оклемалась, а я до сих пор под антимагичкой. Связь снова придётся устанавливать через кровь.

Эл без лишних слов протянул девушке нож. Она нервно повертела его в руках и передала мне:

— Сама режь, я боюсь. Только не как в прошлый раз! Пару капель достаточно.

Я проверила лезвие, ухватила Ксанку за руку и осторожно кольнула в палец. Сестра удовлетворённо кивнула и помчалась к пентаграмме. Я слегка замешкалась, чтоб вернуть Эларьену нож, но тот только головой покачал.

— Оставь себе. Мало ли, куда вас занесёт. Удачи.

— Спасибо. Тебе тоже. Присмотри за Хэйном.

— Не надо за мной присматривать, — отмахнулся эльфик, и даже попытался встать в доказательство своих слов. Безуспешно.

— Береги себя.

— Да уж как‑нибудь. Айка, а можно один вопрос?

— Только быстро.

— Как тебя на самом деле зовут? Понятно, что ты не из наших, но я никому не скажу. Честно.

— Быстрее! — крикнула Ксанка, уже занявшая место в центре пентаграммы. Камни медленно наливались алым. Я немедленно бросилась туда. Не хватало ещё застрять тут по собственной глупости.

— Так как? — не унимался парень.

— Марго. Марготта айр Муллен.

Наверное, можно было ограничиться только именем. Наверное, нужно было ограничиться именем. Но мне почему‑то показалось, что присутствующие заслужили немного откровенности.

Эларьен почти не изменился в лице, а вот глаза Хэйна явственно округлились от удивления:

— То есть Муллен… Это тот самый Муллен? Он же… Он тебе кто?

— Родителей не выбирают, — хмыкнула я, стараясь не думать, как на это откровение среагирует Ксанка, и какую по счёту тайну я только что выболтала. — И, заметь, я же не спрашиваю о твоих интересных отношениях с отцом, хотя очень хочется.

— А я не спрашиваю, откуда ты родом, — парировал Хэйн. — Откуда, кстати?

Ну да, после разговора про координаты только идиот бы не догадался о межмировых перемещениях. А уж идиотом‑то эльфик точно не был.

Пентаграмма тихо гудела, и всё вокруг постепенно становилось нереальным, будто призрачным. Оба эльфа следили за перемещением не отводя глаз, и для них, наверное, именно мы теперь казались призраками.

— Я из Альсоро, — ответила я, и сама не поняла, зачем. Наверное, просто хотелось произнести это вслух.

К счастью, никто меня не слышал.

А в следующую секунду мне в горло хлынула вода. Много воды.

Ощущение было такое, словно меня неожиданно швырнули в бассейн и забыли предупредить, что надо задержать дыхание. Впрочем, почему 'словно'? Примерно так оно и было.

Меня окружала вода. Она была везде: сверху, сбоку, впереди, сзади. И даже немножко внизу. А ещё там же, внизу, медленно гасли камни пентаграммы. Судя по водорослям и мелким рыбёшкам, бросившимся врассыпную при нашем появлении, это был всё‑таки не бассейн, а как минимум пруд. Или речка. И вода в этой речке была не просто холодная, а прямо‑таки ледяная. И это в мае — месяце.

Я рванула на поверхность, искренне надеясь, что до неё не слишком далеко. Чуть впереди довольно уверенно всплывала Ксанка. В отличие от меня, она умела плавать как надо, а не как придётся.

Впрочем, даже в режиме 'как придётся' я всего через пару гребков вынырнула наружу. Даже воды нахлебалась не слишком сильно.

— Берег, — указала Ксанка. Пока я отфыркивалась, она уже успела осмотреться и, кажется, была вполне довольна обстановкой. Мне же осталось только удивлённо присвистнуть при виде открывшегося пейзажа.

Пожалуй, в нём не было ничего примечательного. Раскидистая ива у самой воды и узкая полоса песка, сразу за которой начинался небольшой лесочек. Но именно это побережье я, кажется, узнала бы из тысячи. Даже без сидящей под деревом никсы. А она не просто сидела, но и внимательно за нами наблюдала. И не пыталась стереть с лица ехидную улыбку.

— По крайней мере, мы попали куда надо, — вздохнула я.

— Вы попали, — подтвердила никса.

Сегодня её волосы были короткими, едва прикрывающими заострённые уши, а по цвету напоминали зеленоватую бирюзу. Выглядело красиво, но по ощущениям почему‑то напоминало предупреждающую окраску у ядовитых хищников. Кажется, речная ведьма была не в духе.

— Здрасьте, — На всякий случай я решила быть вежливой. Мало ли что.

Ответом мне было гордое молчание.

Да, точно не в духе!

— Я так понимаю, вы знакомы, — Ксанка первая выбралась на берег и начала отжимать косу. — Марго, признайся честно, есть в этом мире хоть кто‑то, кого ты не знаешь?

— Конечно! Но поимённо не назову, я же их не знаю. Короче, знакомьтесь. Ксанка, это госпожа Соланж Оре, живёт в этом ручье, но тусить предпочитает в светском обществе Тангара. Инкогнито, конечно. Чтоб не сожгли ненароком. Госпожа Оре, это Ксанка, моя… эээ… старая знакомая.

Ксанка удивлённо посмотрела на меня, но уточнять на счёт 'знакомой' не стала. Только вежливо улыбнулась и поздоровалась.

— Очень приятно, — мурлыкнула в ответ никса. И, кажется, ей действительно было приятно. Но отнюдь не потому, что она так по мне соскучилась, или Ксанка с одной улыбки завоевала её расположение. Нет, никса искренне наслаждалась нашим потрёпанным видом и какими‑то своими мыслями. Что ничуть не отменяло её плохого настроения и многозначительной ухмылки.

— Чего смешного‑то, — немедленно уточнила я, прыгая по берегу, чтоб согреться.

— Не прими за издёвку, малышка, но мне действительно любопытно: ты каждый раз случайно сюда вываливаешься, или специально подгадываешь место и время, чтоб меня навестить?

Хороший вопрос! Я тоже очень хотела бы знать на него ответ. Естественно, с поправкой на то, не подстроила ли наши встречи сама никса.

Когда мы впервые встретились, она выловила бессознательную меня из воды. Во второй раз я прилетела на драконе, с Флаем. Точнее, с его телом. И снова наткнулась на речную ведьму. Сейчас вот пентаграмма. И ведь зелноволосая же знала, что она здесь есть! Знала — и ни слова мне не сказала. Хотя я, кажется, и не спрашивала. Но череда совпадений действительно получилась интересная.

— Это судьба, — картинно вздохнула я. — А вот скажи, тут незадолго до нас коротышка такой не перемещался случайно?

— Случайно перемещался.

— И?

— И что?

— Ну, что ты можешь о нём сказать? Кто он вообще? Местный?

— Уточняю вопрос: и что мне за это будет?

Я украдкой поморщилась. Нет уж, больше никаких сделок, выливающихся в кражи малопонятных артефактов. Я законопослушная дочь начальника Внешней стражи, и этот начальник мне голову отгрызёт за то, что я невесть где шляюсь.

И будет абсолютно прав в этом жестоком деянии. Так что, наверное, пусть отгрызает. Главное, чтоб сначала выслушал и поверил!

Но прежде всего надо разобраться с вредной меркантильной водяницей.

— Ничего тебе за это не будет. В том числе не будет упоминаний о твоей истиной сущности перед лицом Восточного Совета.

Никса довольно сощурилась. Кажется, её искренне забавляла эта беседа.

— Шантаж, значит? А о твоей сущности упоминать можно? Ведь если меня поймают и допросят, будет нелегко это скрыть. Придётся рассказать всё, что я о тебе знаю. А знаю я, поверь, не только про ушки твои эльфийские. Ну что, олла, такие условия тебя устраивают?

Вот ведь… ведьма! И откуда только узнала? Хотя у нелюдей свои способы получения информации. И чутьё.

— Что вы хотите? — вмешалась в разговор Ксанка. В этот раз она на меня вопросительно коситься не стала. Или пропустила 'оллу' мимо ушей, или (что более вероятно) мысленно вписала в длинный список 'Спросить, когда появится возможность'. У меня на её счёт такой список тоже был. И, думаю, ничуть не короче. Так что потенциальный разговор грозил быть интересным. Но это когда‑нибудь потом.

А сейчас никса пожала плечами.

— Да ничего особенного. Просто поймайте этого гада.

— Того мелкого? — недоверчиво уточнила я.

— Да — да, именно его.

— А тебе‑то он чем насолил?

— Ещё спрашиваешь! — картинно всплеснула руками госпожа Оре, и её глаза мигом сменили цвет с болотно — зелёного на изумрудный. — Он меня подставил, и очень крупно. И тебя, кстати, тоже. Историю с жемчужиной помнишь? Ну вот! Это же он обещал, что забрать камень будет легче лёгкого. Мол, все будут спать.

— Так все и спали, — припомнила я. — Только проснулись в самый ответственный момент.

— Вот — вот! Проснулись — и застали тебя над трупом Роледо. А должны были застать меня. Застать и поймать. И заодно раскрыть истинную сущность. Хорошо, что я решила подстраховаться и тебя отправить.

— Чего уж тут хорошего? — Я вспомнила суматошное бегство из особняка и не удержалась от нервного смешка.

— А хорошего тут то, что ты успела удрать, причём вместе с камнем. Я бы не смогла. А плохо то, что этот мелкий поганец подставил нас обеих. Да ещё и Роледо прибил, о чём вообще уговору не было. И, несмотря на всё это, он осмеливается мотаться туда — сюда через мой портал, и я уже который раз не успеваю его поймать.

— Вряд ли он сам убил Роледо, — заметила я.

— Да, похоже, что он действительно только посредник, — согласилась Ксанка. — А нам бы заказчика и исполнителя найти.

— Плевать, — прошипела никса. — Притащите мне этого гада, и я выбью из него всю нужную информацию, вам даже руки марать не придётся. Согласны, а?

Мы переглянулись.

Не знаю, о чём думала Ксанка, но в моём случае всё было довольно просто: информация нужна Элу (для мести) и Муллену (для того, чтобы понять, кто спровоцировал войну). Значит — информация нужна мне. Значит — мы идём ловить посредника!

И я даже знаю, куда!

— Во сколько начинается заседание Восточного Совета?

Никса сперва недоуменно нахмурилась, но потом сообразила, что это означает моё согласие, и просияла:

— Да кто их знает… Часов в девять, наверное.

— Тогда мы пошли.

— Куда?

— В город.

— Какой город?

— Как это какой? Тангар!

— Да я не о том, — хмыкнула речная ведьма. — Во — первых, до открытия врат ещё не меньше часа. А во — вторых, ты на себя в зеркало когда в последний раз смотрела?

— Давно, — честно призналась я. — Я вообще ни одного зеркала недели две не видела.

— Оно и заметно. Полюбуйся‑ка! — Никса лёгким взмахом руки соорудила над рекой здоровенное зеркало. Сделано оно было из воды, поэтому изредка покрывалось рябью, но в целом отражало довольно хорошо.

Я покорно подошла поближе и уставилась на своё отражение. И внутренне содрогнулась. Попадись мне на пути такое чудище, я бы приняла его за особо буйного попрошайку. Возможно даже больного чем‑нибудь заразным.

Грязь двухнедельной давности, покрывавшая меня с головы до ног, от короткого купания в реке не смылась, а лишь слегка размазалась, и теперь стекала бурыми ручейками. На щеке и шее запеклась кровь. Повязка, когда‑то закрывавшая ссадину на затылке, сбилась на бок и висела бесполезной тряпочкой на одном ухе. Вторая повязка, собранная из обрывков чьей‑то рубашки и случайных палочек, мокро облепила руку и теперь явно больше мешала, чем помогала. Тем более, что под неё уже успел набиться песок, тонкие водоросли и какой‑то головастик.

Одежда была под стать внешнему виду. Форменная рубашка академии, когда‑то зелёная и парадная, теперь напоминала грязно — серую наволочку эльфа Добби, обильно покрытую травяными и кровавыми разводами. Штаны выглядели не лучше. Короче, пригодными для дальнейшей носки у меня оставались только сапоги и ремень. Да и то после хорошей чистки и просушки.

Ксанка выглядела заметно чище (умудрилась же как‑то!), но её одежда пестрила эльфийской вышивкой. Смотрелось великолепно, но пройти в таком виде в город мимо стражи было бы затруднительно.

— Госпожа Оре, у вас же есть какое‑нибудь лишнее платье? — заискивающе начала я. — А лучше два.

— Есть, — кивнула никса. — И не два, а гораздо больше. Но мои платья прилично смотрятся только на мне. На вас они превратятся в то, чем являются на самом деле.

— То есть в водоросли, — догадалась Ксанка.

— То есть в водоросли, песок и речную гальку. А вот жемчуг, кстати, настоящий, но в один жемчуг одеться сложно. Так что платья я вам не дам. А вот пара мужских костюмов найдётся. Оставил тут один… Ну да неважно. Умывайтесь пока, а я сейчас принесу одежду. И скажешь Муллену, что он теперь у меня в долгу.

— Почему он, а не я?

— Потому что ты и так уже давно мне задолжала. А два должника лучше, чем один.

С этими словами никса без единого всплеска нырнула в воду и сразу же ушла на глубину. Обратно она вернулась через несколько минут, почему‑то со стороны берега, зато со стопкой чистой (и сухой!) одежды в руках. А следом за ней, слегка приволакивая крыло, вышагивал крупный ворон.

— Глюк? — каким‑то чудом опознала его Ксанка. — Это правда ты?

Ворон клацнул клювом в знак приветствия и, внимательно осмотрев нас обеих, сообщил:

— Крррасота!

Фраза казалась форменным издевательством, потому что я в это время пыталась хоть как‑то разодрать слипшиеся от крови волосы. Делать это одной рукой было крайне неудобно, поэтому я срезала с правой повязку и осторожно покрутила кистью. Вроде всё, что должно было двигаться, двигалось нормально, опухоль спала, и даже боль слегка поутихла. Давно бы так!

Жалко, что я в детстве не могла с такой скоростью травмы залечивать, вечно ходила с ног до головы в синяках и ссадинах. Только вот интересно, если я добровольно захочу себе сделать, например, татуировку — она тоже бесследно рассосётся, или всё‑таки останется?

С двумя руками дело пошло веселее, и спустя полчаса я выглядела почти нормальным человеком. Точнее, эльфом. Осунувшееся лицо, синяки под глазами — это всё мелочи. Пообедаю, отосплюсь — и будет как раньше.

'Не будет', — тут же буркнуло злобное подсознание.

'Нет, будет!' — упрямо подумала в ответ я. А вслух пробормотала как можно более легкомысленно:

— Прикиньте, у меня тут внутренний голос прорезался.

— Лучше бы у тебя зубы мудрости прорезались! — хмыкнула Ксанка, переплетая косу.

Если бы не эта коса, то в мужском костюме она выглядела бы как героиня старого исторического фильма или ещё более старого спектакля. Про то, как отважная девица в одежде старшего брата убегает из дома, или едет спасать своего жениха, и при этом выдаёт себя за юношу. И все вокруг ей верят, несмотря на откровенно женское лицо, фигуру и голос.

На самом деле, конечно, спутать такую девушку с мужчиной может разве что полный идиот. Это таких, как я, путают сплошь и рядом. Хотя…

Я задумчиво повертелась перед зеркалом. Вроде бы ничего внешне не изменилось: волосы всё такие же короткие, фигура совершенно мальчишеская, черты лица тоже не слишком женские. Но общее впечатление совсем другое, незнакомое. Как будто я смотрю на невысокую худенькую девушку, которая зачем‑то напялила на себя мужскую одежду, да ещё и не слишком подходящую по размеру.

И глаза у этой девушки очень грустные.

А вот это уже совсем никуда не годится!

Я вызывающе улыбнулась собственному отражению. Улыбка получилась кривоватая и не слишком приятная. Похожа на хищную ухмылку Аллены. Чтоб ей пусто было!

— И давно? — с любопытством поинтересовалась никса.

— Что? — не сразу поняла я.

— Внутренний голос.

— Не знаю. Неважно.

Судя по всему, никса была со мной не согласна, но смолчала. Я тоже предпочла тему собственных глюков не развивать. Вполне хватит одного: того, что сейчас путается под ногами и явно требует, чтоб его взяли на руки.

Ксанка первая сжалилась над несчастным вороном. Хотя я готова была поспорить, что крыло у него в норме, и лететь он может, просто не хочет. Наглый ленивый птиц. Который на самом деле, как выяснилось, мой… Кто? Если Аллена — племянница покойного короля Альсоро, а Глюк — его сын, то сам Глюк мне… эээ… Двоюродный дядя? Жесть какая! И зовут его на самом деле Гил. И он человек, который последний раз был в человеческом облике в трёхлетнем возрасте, а с тех пор сменил штук пятьдесят звериных шкурок. Это какая же каша у него в голове творится, должно быть.

Я почувствовала, что моя собственная голова тоже вот — вот взорвётся. Слишком много информации, которую надо хоть с кем‑то обсудить. Хоть кому‑то проговорить вслух, лишь бы не сойти с ума. А Кьяло уехал, и Флая нет.

— Спасибо за всё, госпожа Оре, но нам, наверное, пора, — торопливо произнесла я, чтоб хоть что‑то сказать вслух.

— До свидания, — поддержала меня Ксанка.

— Заходите ещё, — ответила никса. — Одежду вернуть не забудьте. И, кстати, мелкая, уши‑то спрячь. Сейчас ими щеголять стало ещё опаснее.

Я торопливо прикрыла уши заклинанием, махнула напоследок водянице и направилась к городу, оставляя на песке цепочку мокрых следов от непросохших сапог. Но простуда мне, похоже, не грозила, так что можно было не волноваться.

К воротам мы подошли как раз перед открытием, но народу с наружной стороны стены, вопреки ожиданиям, было немного. Никаких торговцев, загулявших парочек и не успевших до темноты скоморохов. Только пара хмурых наёмников и какой‑то разряженный франт с выводком охраны.

— Нет, без документов я вас пропустить не могу, — устало объяснял стражник. — Особое распоряжение Восточного Совета в связи со сложившейся ситуацией.

— Что за самоуправство? Меня никто не предупредил! — кипятился франт, нервно переминаясь с ноги на ногу. В ярком камзоле, расшитом драгоценностями, он был похож на раскормленного петуха.

— Вы можете отправить записку в город. Если внутри найдётся заслуживающий доверия человек, который может подтвердить вашу личность, то мы вас немедленно пропустим.

Стражника завали Риш. Я помнила его ещё с первого моего дня в Тангаре и точно знала, что уговаривать его бесполезно. Все распоряжения начальства он выполнял безукоризненно. Вплоть до того, что и само начальство (то бишь Муллена) периодически отказывался пропускать в город во внеурочное время.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Госпожа Марготта, — искренне удивился Риш, толкая в бок задремавшего после ночной смены напарника. — Как хорошо, что вы вернулись! А то ваш дядя уже всю внешнюю стражу на уши поставил. Да и внутреннюю тоже.

— Внутренняя ему не подчиняется, — отмахнулась я.

— А когда ему это мешало? — резонно возразил стражник. — Не будь войны, он бы весь Восточный Совет припахал к вашим поискам, даже Нермора. Кстати, про Нермора новость хотите?

— Не сейчас, — Новостей мне хватало и своих, чужие просто в голову бы не влезли. Даже если они про Нермора. Особенно про Нермора! — В город‑то пропустишь? А то с документами у меня тоже не очень, честно говоря.

— Сегодня пропущу. Но впредь лучше с собой носите, мало ли. А девушка с вами?

— Да. Но тоже без документов.

— Ну я запишу, для отчётности, — Риш вытащил из кармана мятый листок и обломанный кусок грифеля. — Как звать, откуда родом? Зачем в город?

— Звать Истой. Из Серого Лога, — Ксанка довольно удачно изобразила деревенский выговор, хотя я так и не поняла, зачем.

— Это не та деревня, которую эльфы спалили? — вмешался в разговор второй стражник.

— Та самая. Потому и пришла.

— Беженка, значит.

— Нет! Вести у меня важные!

— В общем, нам срочно к Муллену, — подытожила я, пытаясь аккуратно обогнуть загородившего дорогу франта. Но тот сердито уткнул пухлые руки в бока, отчего стал занимать ещё больше места.

— Почему это им можно без документов, а мне нельзя?

— Потому что госпожу Марготту я знаю лично, она здесь живёт. А за девушку она ручается, — терпеливо объяснил Риш. — Найдите человека из города, который за вас поручится, и тоже сможете пройти.

— Зачем искать? — запетушился франт. — Пусть вот она меня и проведёт! А то вся такая гордая стала, будто первый раз видит. Госпожа нашлась, тоже мне! Раньше‑то, небось, не так смотрела.

— Простите, вы, кажется, обознались, — как можно безразличнее произнесла я, попутно пытаясь вспомнить, не могли ли мы действительно где‑то встречаться.

Лицо у крикуна было щекастое, но бледное, с почти белёсыми бровями и ресницами, волосёнки светлые и жиденькие, и весь он напоминал рыхлое дрожжевое тесто, пытающееся сбежать из кадушки. В роли кадушки выступал костюм: слишком яркий, слишком помпезный. За таким костюмом его обладателя было практически не видно. Если он и раньше ходил в чём‑то подобном, то я скорей запомнила бы именно костюм, а не лицо.

Кстати, дикое сочетание цветов действительно выглядело знакомо. Господин Филак, Таинский градоправитель, помнится, любил так одеваться. Но уж его‑то я опознала бы без проблем, да он и старше. А этому типу было едва ли больше двадцати.

— Ну да, конечно, строй из себя светскую даму, — продолжал кипятиться он. — Но я то всё помню! Уж больно у тебя рожа приметная.

Я скрипнула зубами от безысходности. Очень хотелось вмазать кулаком прямо по щекастой физиономии, но не затевать драку прямо перед городскими воротами. Особенно когда у противника отряд телохранителей, а у тебя ворох срочных дел и свежих травм.

Ксанка, верно угадав мои эмоции, ухватила меня за руку и осторожно потянула за собой. Глюк пока не вмешивался, но наблюдал за происходящим с любопытством. Риш нахмурился и демонстративно положил руку на рукоять меча.

— Вот же прицепился к девушке, павлин ряженый, — пробормотал вполголоса его напарник.

И тут я вспомнила.

Точно, павлин! Я же сама его так и прозвала в нашу первую встречу.

Тогда я нечаянно угадила в рабство к Роледо, и тот решил продать меня своему знакомому торговцу. У торговца был внук — вот этот самый разряженный тюфяк. И как раз для внука меня и покупали. Но я в тот момент не вглядывалась в лица потенциальных покупателей, а думала, как бы от них сбежать. И ведь сбежала же! Прямо в разгар сделки и сбежала.

А Павлин меня, значит, запомнил. Как же некстати‑то!

Ксанка снова дёрнула меня за руку, на этот раз сильнее, и я покорно прошла за ней через ворота.

— Кстати, про ручного ворона надо записывать, или это вроде как личное имущество? — шёпотом уточнил Риш у второго стражника, как только мы отошли подальше.

Глюк насмешливо щёлкнул клювом и поудобнее устроился на руках у Ксанки.

— Ты‑то его вспомнил? — Я небрежно поворошила птичьи перья.

— Ка — арнечно.

— Так вы действительно знакомы? — удивилась Ксанка. — А кто это?

— Да ещё один привет из прошлого. Такое чувство, что их магнитом ко мне притягивает. Или меня к ним. Сначала Эл, потом Посредник, теперь вот этот тип. Никсу уже даже не считаю. Знаешь, столько всего случилось за то время, пока мы не виделись…

— Расскажешь?

— Да, конечно. Просто не знаю, с чего начать.

На самом деле рассказывать не хотелось. Точнее, хотелось, но кому‑нибудь другому. Тому, кто точно всё поймёт правильно. А Ксанка, конечно, родной человек, но отчего‑то мне казалось, что её моя новая личность не обрадует. Поэтому я торопливо предложила:

— Может, ты первая?

— Да у меня‑то всё просто. Выпала из портала в огороде деревенской ведьмы, помяла ей все помидоры. Кое‑как на ломаном эльфийском она мне объяснила, что колдовать прилюдно нельзя, можно на костёр угодить. А местным сказала, что я её внучка. Ещё предонскому языку меня учила. Потом она умерла, а я осталась. А потом эльфы на деревню напали и взяли меня в плен. Вот и вся история.

— А память ты себе зачем стирала?

— Неважно.

— Нет уж, рассказывай! Сейчас‑то всё вспомнила!

— Потом, ладно? — Ксанка посмотрела на меня такими глазами, что я сразу поняла: ни слова из неё вытянуть не получится. По крайней мере, сейчас.

— Ладно. Но не думай, что я об этом забуду. И не делай больше таких глупостей. Ты сейчас‑то как себя чувствуешь?

— Ну как тебе сказать… Кажется, у меня стокгольмский синдром.

Мы с Глюком недоуменно переглянулись. Я смутно помнила, что это понятие из прошлой жизни. Но смысл ускользал.

— Это когда заложники после освобождения пытаются защищать и оправдывать тех, кто держал их в плену, — пояснила сестра. — Мне всегда казалось, что это глупость и так не бывает. Но сейчас я уверена, что эльфы ни в чём и не виноваты. Они даже ничего плохого нам не сделали.

— Ага, сущие мелочи. Например, пытались залезть в мою память с твоей помощью. И вообще, это тогда не стокгольмский синдром получается, а эльфийский.

— Ну пусть эльфийский, — покорно согласилась Ксанка. — Так ведь им надо было узнать, кто ты.

— Обойдутся как‑нибудь без моей биографии.

— А я?

— Что ты?

— Я тоже обойдусь?

— Ксан, ну… Просто, понимаешь, это очень долгая и странная история, — вздохнула я.

— Ничего страшного, я готова слушать, — упрямо мотнула головой сестра.

И я, поколебавшись, всё‑таки начала рассказывать. Стараясь не думать о том, что сама Ксанка скрывает от меня что‑то очень важное.

Наблюдать за эльфом было забавно.

Внешне он казался холодным, слегка отстранённым занудой. Ленивые движения, взгляд свысока, пренебрежение к окружающим и много — много пафоса. Наверное, сам он думал, что прекрасно справляется со своей ролью. Или даже считал, что это никакая не роль, а самая настоящая внутренняя сущность.

Но Олег‑то прекрасно видел, что больше всего сейчас местному хозяину хочется побегать кругами, вырывая себе волосы из всех доступных мест. Или побиться головой о стенку. Или немедленно найти виновника всего происшедшего и побить головой о стенку уже его.

Вместо этого эльф сидел с каменной рожей и учтиво подливал им с Варварой вино. Вино, кстати, было кислое. То есть наверняка какое‑нибудь очень дорогое, редкое, многолетней выдержки и с превосходным вкусовым букетом… но всё равно же кислое! Лучше бы пивом угостил, хрыщ остроухий!

Но пива в помещении с пентаграммой не было. Нормальной еды, кстати, тоже. Разве что фрукты в вазочке. Сама вазочка стояла на круглом столике, а столик располагался в неприметной нише сбоку от входа. Арфеналме пригласил туда незваных гостей почти сразу же после того, как они влетели в комнату и никого там не застали.

В воздухе носились отголоски чужой силы, на полу медленно остывала пентаграмма, а Варвара вела с эльфом неторопливый разговор об общественно — политической ситуации в стране и мире, попутно выискивая общих знакомых.

Ночная беседа плавно переходила в утреннюю.

Олег легонько пнул ведьму под столом, намекая, что пора закругляться, но та настолько увлеклась светским общением, что в ответ лишь укоризненно нахмурила брови, а не наступила сыну каблуком на ногу, как это обычно бывало.

Сын демонстративно зевнул в ответ на такую перемену в характере. По его мнению, мать слишком увлеклась. И ладно бы выуживанием информации, это ещё можно было бы понять. Но нет, Варвара явно заинтересовалась самим эльфом. Было бы чем там интересоваться: сплошные кружева и пафос. Ну и волосы ещё длинные. Тоже, что ли, отрастить…

Обиднее всего было то, что разговор вёлся на местном языке, из которого Олег понимал на слух разве что отдельные слова. Поэтому он снова зевнул, уже ненарочно, а потом и сам не заметил, как задремал в уютном кресле. Проснулся только когда Варвара начала громко и крайне импульсивно ругаться по — русски.

— Долбанные дети! Малолетки сумасшедшие! Пороть их некому, и мне некогда!

— Я не виноват, — на всякий случай пробормотал парень, потому что обычно размышления на тему 'пороть некому' относились в первую очередь к нему.

— Да это не ты, это Танька неизвестно чему детей учила!

— Какая Танька?

— Да рыжая же. Ну, то есть Трофимова. Неужели не помнишь?

— А, — выдавил Олег. Рыжую тётю Таню он, конечно, помнил, но спросонья не представлял, как увязать её с пентаграммой и этим миром. — А в чём проблем‑то?

— Проблема в том, что твоя олла удрала через пентаграмму. Но переместиться следом мы не можем.

— Почему? Подхватить последние координаты…

— А нет координат! Вообще никаких. Видимо, они сами шли по чужим. И сейчас могут быть где угодно. Даже ты не почувствуешь, небось. Или как?

Олег старательно сосредоточился и попытался подхватить невидимую нить, связывающую его с оллой, но малявка, видимо, действительно забралась слишком далеко от эльфийского замка.

— Бесполезно. Надо возвращаться за мечом.

— Погоди, это ещё не все. Есть и хорошая новость: вторая девчонка при запуске пентаграммы оставила кровавый след и теперь я знаю, кто она.

Варвара выглядела настолько самодовольно — загадочной, что Олег не удержался и предположил самое, на его взгляд, неправдоподобное:

— Местная верховная ведьма?

— Нет, гораздо веселее: Ксанка Трофимова, Танькина дочка.

— Ого! — только и смог выдавить Олег.

Ксанку он помнил трёхлетней рыжеволосой крохой в розовом платьице с оборками. И даже предположить не мог, что из неё вырастет такая шикарная девица, как магичка Иста. Он‑то, дурак, ещё думал, с чего вдруг она русский понимает.

Ощущение времени шарахнуло по затылку пудовой гирей. Вот ты мотаешь по мирам, забыв про часы и календари, застряв в одном возрасте и внешне, и, похоже, психологически, а где‑то совсем близко Ксанка уже успела повзрослеть. А как же Ленка, которая дома стала верховной после Варвары? Тоже, небось, уже совсем взрослая. А Баська? Хотя нет, вот уж кому старость не грозит, так это ворчливой кошке. Но всё равно интересно, где она сейчас…

— Эй, ты чего завис? — Варвара шутливо ущипнула сына за руку.

— Домой хочу, — неохотно признался Олег. — Соскучился.

— Отставить скучать. Сначала надо с делами разобраться. Тем более, ты ещё не все новости слышал. Угадай‑ка, кого я ещё нашла?

— Местную верховную, — повторно буркнул парень. Всё равно ничего более умного в голову не лезло.

— Эээ, так не интересно! Может, зря ты некромантией занялся? Надо было талант к предсказаниям развивать? Ну да ладно. Прогуляемся?

Ведьма хихикнула и провела рукой по воздуху, выискивая одной ей ведомые магические направляющие. Стоящий неподалёку Арфеналме заметно оживился. Суть разговора он вряд ли понял, но по смыслу, видимо, догадался, что сейчас произойдёт что‑то интересное.

А Варвара тем временем с обманчивой небрежностью раскрыла портал и кивнула на него Олегу.

— Эй, а меч? — заволновался парень.

— Да ничего ему не сделается, потом заберём, если припрёт. А сейчас навестим местную власть, пока она так великодушно швыряется заклинаниями, что я даже тут отголоски чувствую. Дело‑то минутное.

— А вдруг именно в эту минуту кто‑то попытается убить мою оллу? Мам, я жить хочу.

— Смирись, сынок, — ведьма ухмыльнулась, но глаза при этом остались подозрительно серьёзными. — Тебе теперь всю жизнь этот страх в себе носить. Страх, что с этой девчонкой что‑то случится, и ты этого не переживёшь. Я вот тоже боюсь, что ты без присмотра загнёшься, но не хожу же за тобой хвостом. Так что брысь в портал. А я тут пока с господином Арфеналме попрощаюсь.