Туда, где живет счастье

Когда они подъехали к съезду с дороги, молчание стало невыносимым. И, хотя Курову не слишком хотелось знакомиться с Викой, он был рад любому способу снять напряжение. Свернув на обочину, Куров остановил машину возле хромированного черного «лендкрузера» и вопросительно посмотрел на Магду.

Магда встрепенулась и вышла из машины. Чуть помедлив, Куров последовал за ней. Какая, в конце концов, разница, что за штучка эта Вика? Есть дело, которое он, Куров, должен сделать за определенную плату. А из чьих рук он получит эти деньги – разницы нет никакой. Деньги не пахнут, разве не так?

Куров подошел к Магде, все еще напряженный как струна. Магда улыбнулась ему уголками губ и кивнула на шикарную машину. Конечно, не чета их скромному «жигуленку». Понятно, почему Магда предпочитает возвращение на этом транспорте. Быстро, удобно, а главное, престижно. Что ж, у всех своя дорога.

Наконец дверь машины открылась и на дорогу выпрыгнула девушка. Длинноногая стройная красавица с грацией ленивой кошки, острым внимательным взглядом и холеными тонкими руками. Особенно хорошо Куров рассмотрел руки. Девушка решительным шагом подошла к ним и протянула Андрею руку для приветствия. Он помедлил секунду, прежде чем решился пожать изящную узкую ладонь.

– Здравствуйте,– Вика изобразила улыбку, имитирующую сердечную радость. – Я Вика.

– Здравствуйте, Вика, – кивнул Куров, выпуская руку девушки.

– Здравствуйте, Магда, – Вика обернулась к Магде, и обряд рукопожатия повторился, разве что Магда не снизошла до улыбки. Но на приветствие все же сочла нужным ответить:

– Здравствуйте, Вика.

Покончив со знакомством и приветствием, Вика осмотрелась по сторонам.

– А где наш мальчик?

– В машине, – хмыкнула Магда, с трудом удержавшись от того, чтобы не спросить: «Как ты думаешь, где он может быть?»

– Ваня, – повысив голос, крикнул Куров. – Иди к нам, поздоровайся с тетей Викой.

По лицу «тети Вики» скользнула тень недовольства. Еще бы, какой женщине понравится, когда ее называют «тетей»!

– Вы ему рассказали?

Магда качнула головой, глядя, как из машины выбирается Ваня и, слегка прихрамывая, идет к ним.

– Нет, сегодня вечером расскажем. Когда начинаем?

– Завтра, по сигналу. Когда их выведут на прогулку, мне позвонят на мобильный, – коротко объяснила Вика.

Ваня подошел к ним, настороженно рассматривая незнакомую женщину, так не похожую ни на Магду, ни на его маму. Вика присела перед мальчиком:

– Привет, ковбой. Как дела? – Она протянула ему ладонь. – Давай знакомиться. Меня зовут Вика.

Ваня молча пожал руку Вике и подошел к отцу. Куров тут же начал гладить его по голове, обнял за плечи. Магда резко обернулась, ловя взгляд Вики. Знает или нет эта холеная кошка, что она приготовила этому мальчику? Вика, встретив взгляд Магды, быстро отвела глаза. Значит, знает, с тяжелым сердцем поняла Магда. Значит, выхода нет. Вернее, выход есть, надо только его увидеть.

– Что ж, времени ждать больше нет. По машинам, – властно скомандовала Вика.

Ей бы армиями командовать, раздраженно подумал Куров, ведя мальчика к машине. Судя по кислой улыбке Магды, она тоже не питала восторга от общества Вики. Впрочем, уже завтра они расстанутся и, даст бог, никогда больше не встретятся.

Через минуту две машины уже неслись по грунтовой дороге, все дальше углубляясь в лес. Иногда дорога раздваивалась, но «лендкрузер» уверенно выбирал нужный поворот, и в итоге Куров убедился: участие Вики было отнюдь не лишним. Сам он никогда не запомнил бы расположение всех этих троп и поворотов.

Наконец «лендкрузер» свернул с дороги в просвет между деревьями и остановился на просторной поляне. Красная «восьмерка» послушно замерла рядом.

Куров вновь обустраивал лагерь, ставил палатку, разводил костер. Правда, сегодня время летело быстрее. Ваня помогал изо всех сил, собирал хворост, укладывал веточки правильной пирамидой и во все уши слушал наставления Андрея. Куров нет-нет да и поглядывал на Магду и Вику. Вика в картинной позе присела на подножку своего блистающего джипа. Магда стояла, прислонившись спиной к стволу дерева. Спору нет, Вика красивее. Но Магда – лучше, гораздо лучше. Во всяком случае, она живая, у нее есть чувства, эмоции, желания. А Вика – просто кукла. Красивая, дорогая, бессердечная кукла с пластиковыми глазами.

Магда иногда чувствовала пристальный взгляд Андрея и ежилась, как от сквозняка. Или это был не сквозняк, а холодок, исходящий от Вики?

– Вы купили пульт? – спросила Магда, когда все остальные детали были уже обговорены.

– Не-а, – рассеянно протянула Вика. – А что, это так важно?

– Но это приказ Неверова, – опешила Магда.– Пульт надо отдать Курову, он отец ребенка. Я сказала, что заряд радиоуправляемый.

– А-а-а... бутафория, – хмыкнула Вика.

– Он не должен догадаться, что мальчик тоже подорвется на бомбе, которую несет, – раздраженно объяснила Магда. Она не понимала, почему Вика, которую Неверов считал «самым верным человеком на свободе», так беззаботно отнеслась к приказу Неверова. Не верит в его освобождение? Или просто безалаберный человек? – Ему нужны гарантии.

– Да поняла я все, поняла, – лениво протянула Вика.

Она в упор посмотрела на Магду и вдруг с раздражением тряхнула головой.

– Вы с Неверовым два идеалиста. Как будто в другом мире живете. Где я вам в этой глуши найду пульт? Их здесь просто не продают.

– А заранее нельзя было купить?

– А нельзя было заранее сказать, что он вам понадобится? Мне сказали слишком поздно. Здесь нет городов, нет супермаркетов, нет пультов ни от сигнализации, ни от телевизора. В сельмаге был единственный предмет, на котором я обнаружила кнопку. И этот предмет называется электрический чайник. – Вика усмехнулась. – По-моему, ваш Куров не такой дурак, чтобы поверить в такую кнопку.

Магда с раздражением смотрела на Вику. Но девушка оставалась невозмутимой. Вот уж воистину настоящую леди ничем нельзя ни удивить, ни смутить, ни обрадовать!

– Вика, вы хоть понимаете, чем это может кончиться? – Магда изо всех сил старалась не повышать голос, хотя отлично понимала, что ее терпения надолго не хватит. – Куров просто не отпустит ребенка в трубу. И план провалится ко всем чертям. Если ему не дать в руки пульт под видом взрывателя, он откажется посылать Ваню. Вы этого хотите, да?

– Нет, конечно, – фыркнула Вика. – Что за глупости? А разве мальчик слушается только Курова? Я думала, вы оба можете на него повлиять.

– Не оба. Только Куров. Он его родной отец. А я – никто, не мать, не сестра. – Магда понизила голос: – Я понимаю, вы хотите убрать Курова раньше, но не получится. Только после того, как мальчик уйдет в трубу.

– Да наплевать мне на твоего Курова. – Вика с трудом сдержала зевок. – Если надо найти кнопочку, значит, найдем ему кнопочку.

Вика нехотя встала, потянулась и открыла дверь «лендкрузера».

– У меня где-то валялся второй пульт от моей сигнализации, – объяснила Вика, забираясь внутрь своей машины. – Сейчас попробую найти.

Она скрылась внутри. Магда, закусив губу, наблюдала за девушкой. Если Неверов скажет, что она ему не нравится, – значит, он нагло врет. Вика все делала так, словно позировала перед кинокамерами. Даже сейчас, роясь в бардачке, она выглядела кинозвездой, снимающейся в очередном эпизоде звездного боевика. Магда тихо вздохнула. Ладно, будем считать, что Неверову она просто нравится. Как нравятся кошки, или бриллианты... или фотомодели.

– Вот и все! – Вика спрыгнула на землю и подошла к Магде.

– Нашли? – спросила Магда с легким подозрением. В руках Вики не было ничего похожего на пульт от автосигнализации.

Вика приторно улыбнулась.

– Мне кажется, Магда, вы чем-то взволнованы. Мой вам совет: успокойтесь!

– Кажется, я что-то спросила, – холодно напомнила Магда.

– Ах да... – Вика протянула Магде черный брелок с четырьмя кнопками. – Это все, что я нашла. Мне кажется, вполне приличный пульт. Это не чайник, в это можно поверить... – ехидно рассмеялась она. – Надеюсь, он не станет проверять его раньше времени?

– Ну что ж... – Магда склонила голову, рассматривая черный брелок на короткой толстой цепи. – По-моему, сойдет. Когда вы ему это отдадите?

– При чем здесь я? – удивилась Вика, высоко поднимая ниточки бровей. – Мне кажется, это должны сделать вы.

– Я? – еще больше изумилась Магда. – Но ведь вы занимаетесь технической стороной дела. Это будет логично.

– Какая разница? – хмыкнула Вика. – Кроме того, он со мной не знаком, а вам доверяет. Или вам трудно?

Магда вдруг поняла, что игры закончились и теперь то, что они так долго планировали, наконец воплотится в реальность. Тюрьма будет взорвана. Неверов окажется на свободе. Ваня взорвется вместе со стеной. А Курова уберут за минуту до этого. А она будет жить в Испании.

Магда тряхнула головой, отгоняя страшные мысли. И вдруг увидела улыбку Вики. Ехидную, все понимающую улыбку.

– Чему вы улыбаетесь? – насторожилась Магда.

– Ничему, простите меня, – продолжала улыбаться Вика. – Просто мне стало интересно. Вам действительно трудно отдать Курову брелок?

– Нет, нетрудно!

Вика бросила брелок Магде. Магда сжала в ладони тяжелый прохладный брелок. Что ж, почему бы и нет?

– Спокойной ночи, – преувеличенно вежливо пожелала Вика. – Я буду ночевать в своей машине. Надеюсь, утром я увижу вас в полном составе.

Впрочем, ответ ее не слишком интересовал. Еще раз бросив на Магду взгляд, полный презрения, Вика направилась в свою машину.

– Спокойной ночи, – хмуро ответила Магда прямой спине Вики.

Конечно, сейчас надо бы поговорить с Неверовым. Но... не здесь же. Не в пяти шагах от этой раззамечательной Вики!

Магда отошла в тень каких-то кустов с нежными, только что выглянувшими листиками. Поглядывая на Курова и Ваню, которые снова дурачились с мячом, Магда достала мобильный телефон. Несколько мгновений она боролась с желанием запустить маленький черный аппаратик в лесную чащу. Но, увы, разум возобладал над чувствами. Магда набрала номер Неверова.

– Алло? – тихо спросила Магда, не слишком рассчитывая на ответ. Он ведь сказал, что у него должны отобрать телефон.

Но, к огромному изумлению Магды, трубку взял Неверов.

– Алло? – спросил он настороженно, как всегда.

– Это я, Магда, – прошептала женщина.

– Любимая, ты слишком часто мне звонишь, – недовольно проворчал Неверов. – Что опять случилось?

– Ничего, – смутилась Магда. – Я просто хотела спросить. А нельзя, чтобы взрыватель сработал иначе? Например, от бикфордова шнура. Или просто привязать кусок веревки?

– Опять двадцать пять! – не на шутку рассвирепел Неверов. – Магда, мне смертельно надоели твои фантазии. То у тебя дрессированные собачки, то марионеточные бомбы! Я понимаю, что ты женщина, мать, тебе неприятно. Но мне не легче! Ясно? Я хочу, чтобы ты это знала! – Неверов заговорил тише. – Мне совершенно не нужна смерть мальчика. Но ты пойми: у меня на одной чаше весов смерть, а на другой – стопроцентно надежный побег. Стопроцентно! Ты понимаешь, что это значит? Надежнее кнопки с двумя проводками еще никто ничего не придумал. Пойми, я не хочу сдохнуть здесь, за этой тюремной решеткой!

Магда кивала, забывая, что Неверов ее не видит.

– Извини, дорогая, – нарушил паузу Неверов, – я погорячился. Опять на тебя накричал. Нервы ни к черту. Извини, я не могу сейчас разговаривать...

– Ничего, – машинально прошептала Магда в трубку, из которой неслись короткие гудки.

Боже, ну почему так получается: ради жизни одного должен умереть кто-то другой?! Магда бросила телефон в сумку и глянула в сторону машины. Разумеется, из-за тонированных стекол Магда не видела, что происходит внутри шикарного авто. Но это неважно. Главное, что Вика была внутри и ничего не слышала. Магда нащупала в кармане брелок от машины и направилась на поляну.

Вика лениво проводила ее взглядом, закрыла глаза и сделала погромче музыку. Но отдохнуть как следует не получилось. Едва Вика расслабилась – зазвонил телефон. Вика лениво поднесла его к глазам, и сонливость сразу покинула ее. Звонил Неверов.

– Да, мой господин, – пропела в трубку Вика, – что случилось?

– Пока ничего, слава богу, – нервно ответил Неверов. – У меня к тебе просьба.

– Всегда пожалуйста, – мурлыкнула Вика. – Что сделать?

– Понаблюдай за этой сучкой. Не нравится она мне. И вообще, если что – бери все под свой контроль.

– Поняла, мой господин, – хищно улыбнулась Вика. – Я их проконтролирую. До самого конца. Не переживай!

– Ну, удачи вам, – охрипшим голосом попрощался мужчина.

Вика кивнула, отложила телефон и выглянула в окно. «Эта сучка» ушла к своим подельникам. Нет, Неверов не прав. Она безобидная.

А безобидная Магда стояла на краю поляны и боялась сделать шаг, чтобы не нарушить хрупкую идиллию. В центре поляны, прямо на траве, лежали Андрей и Ваня, совершенно одинаково положив под голову скрещенные руки, вытянув ноги и задрав к небу головы. Магда тоже подняла голову. Ничего особенного там не было – разве что редкие первые звезды.

– Кометы тоже бывают разные. Иногда бывает, что на небе появляются две или три...

И, словно подтверждая слова Курова, по небу заскользил ярко-желтый огонек. Ваня ахнул и вскочил на ноги, всматриваясь в небо. Андрей улыбнулся. Как легко дети верят в то, что в любую минуту может произойти чудо.

– Нет, сынок, это не комета. Это спутник пролетел. Если ты видишь на небе точку, которая спокойно летит из конца в конец, значит, это спутник. Комета летит медленно, иногда ее видно на небе несколько дней. А если точка летит вот так, быстро, но равномерно, то это спутник. А если три огонька – то это сверхзвуковой самолет.

Ваня важно кивнул и снова лег рядом с отцом. Андрей потрепал ребенка по голове и вдруг заметил Магду. Непонятно почему, Андрей смутился и сел.

– Пойдем, – Магда махнула рукой. – Я должна тебе кое-что отдать.

– Подожди меня, Ванюша, – ласково попросил Андрей, поднимаясь.

Ваня кивнул и снова поднял голову к небу. Андрей с Магдой отошли в сторону, чтобы мальчик уже не мог их слышать. Магда остановилась и вдруг посмотрела на Андрея с таким виноватым видом, который бывает только у маленьких детей.

– Магда, что случилось? – испугался Андрей. – Что-то страшное?

– Нет, ничего...– Магда старательно улыбнулась и протянула Андрею черный брелок.

– Что это?

– Кнопка, которую ты просил... – Магда неловко уронила брелок на раскрытую ладонь Курова.

– Магда... – Андрей не верил своим глазам, – ты... ты так много для меня сделала...

– Смотри, не нажми ее случайно, – сдавленным голосом предупредила Магда. – А то у меня сумка взлетит на воздух.

– Ты не представляешь, что ты для меня сделала, – прошептал Куров. Щипало глаза, казалось, что у него вот-вот потекут слезы, но он ничуть этого не стеснялся.

– Ерунда, – Магда отвернулась, чтобы не смотреть на счастливого Курова. Бедный, он не знает, что его ждет. Он верит ей, совершенно не представляя, что она уже давно не та девочка, с которой они дружили в далеком морском городе.

– Нет, не ерунда! – горячо возразил Куров. – Это жизнь моего ребенка. Я верну пульт, как только Ваня вернется. Я тебя не подведу, вот увидишь!

– Конечно, я не сомневаюсь в тебе, – Магда наконец нашла в себе силы посмотреть на Андрея. – Где ты собираешься ее хранить?

– В надежном месте. Не волнуйся, я не нажму на нее.

Магда похлопала Андрея по плечу. Ей не хотелось уходить в палатку. Ей вообще не хотелось уходить. Но причин оставаться рядом больше не было. Одно дело, когда прошедшими вечерами они сидели у костра и в целом мире не было никого, кроме них. Но совсем другое быть рядом с Куровым сейчас, когда на поляне стоит огромный «лендкрузер», а в нем сидит хозяйка, похожая на огромную паучиху. Это все равно что подписать себе смертный приговор.

Но Андрей по-своему истолковал ее молчание.

– По-моему, надо поговорить с мальчиком. Как ты думаешь, пора ему рассказать обо всем?

– Наверное, – рассеянно ответила Магда.

Андрей вздохнул и аккуратно опустил брелок в верхний карман куртки и застегнул на нем молнию.

– Знаешь, я уже сам хочу, чтобы побыстрее все закончилось.

– Я тебя понимаю, – кивнула Магда.

– Когда мы начинаем?

– Завтра, перед закатом. Когда их выведут на прогулку.

– Знаешь... – замялся Андрей. – Тогда я завтра утром с ним поговорю.

– Да, конечно. – Магда опустила голову и вдруг увидела, что из бокового кармана ветровки Курова торчит блокнот на пружинках. – Что у тебя там? Дневник ведешь?

Андрей проследил за взглядом Магды и, когда понял, о чем она говорит, внезапно просиял:

– Это Ванины рисунки. Он, оказывается, у нас художник. Хочешь посмотреть?

Магда кивнула. Куров извлек блокнот с потрепанной обложкой и присел на траву. Магда опустилась на корточки рядом с ним. Андрей осторожно открыл обложку, словно блокнот был бесценным. Первую страницу пересекало несколько стремительных линий. Магда прищурилась в попытке разобрать, что изображено на рисунке. При большом желании это можно было принять за куст чертополоха. Если, конечно, бывает чертополох, растущий сразу во все стороны и цветущий сразу у корня.

Куров, выждав паузу, перевернул страницу. Н-да, все едино: что хлеб, что мякина. В центре белой страницы был изображен невнятный клубок из точек, завитушек и абсолютно бессмысленных каракулей. Магда с трудом удержалась от смеха. Но Андрей увидел ее улыбку и довольно спросил:

– Понравилось?

– Да, – ответила Магда, не понимая, шутит Куров или всерьез думает, что эти каракули можно назвать рисунками.

– Тут и ты есть. И кстати, очень красивая. Хочешь посмотреть?

Магда сдавленно фыркнула, представив свой портрет в Ваниной манере. Модильяни отдыхает и нервно курит в углу. Хотя... А вдруг портреты у него хотя бы на людей похожи? В конце концов, у первых двух рисунков нет никаких названий. Может быть, это какие-нибудь абстракции, как у Дали. Сон за пять минут до пробуждения, навеянный полетом шмеля над плодом граната. Или над чем там летал у них шмель?

– Ну что, показать? – Андрей все еще с нетерпением ждал ответа.

– Да, – произнесла Магда, стараясь удержаться от смеха.

Куров перелистал несколько страниц и, когда нашел нужную, протянул Магде. Магда с некоторой опаской взглянула на «рисунок». Ну, на портретное сходство надеяться не стоило даже в самых смелых мечтах. Хотя после пристального разглядывания Магда решила, что видит перед собой все-таки человека. Правда, если бы это была какая-нибудь обычная детская мазня типа «ручки-ножки-огуречик», Магда нашлась бы что сказать. Но здесь!.. Ломаные спирали, зигзаги, быстрые косые штрихи, которые явно должны были изображать тень. В верхнем сплетении линий Магда разобрала легкий намек на женский профиль, а снизу – все тот же очень туманный намек на скрещенные женские ноги. Во всяком случае, именно в такой позе Магда сидела чаще всего. Но... при всем желании это не было похоже на человека! И тем более на нее!

– Что, красиво? – тихо спросил Куров после минутного молчания.

– Да, очень, – сглотнув, ответила Магда. – Только... я ничего не поняла.

– Чего ты не поняла? – ревниво спросил Куров. – Давай попробую объяснить.

– Ну... – Магда немного смутилась. В самом деле, какой отец не гордится достижениями своего сына? Какими бы они не были, эти достижения! Ладно, пусть объясняет, решила она. – Где именно здесь я.

– Ну вот же! – Куров ткнул пальцем в рисунок. – Вот это ты! Вот же! Ясно?

Магда подняла взгляд на Курова, собираясь честно сказать, что искусство подобного рода ей душевно неблизко. Но в глазах Курова сияла такая неподдельная радость, что Магда смирилась. В конце концов, какая разница, что там нарисовал мальчик? Отец считает его великим художником? Да ради бога!

– Да-а-а, – задумчиво кивнула Магда с видом знатока-искусствоведа, – очень удачно уловлен ракурс. И манера смахивает на Модильяни!

– Нет, ты не поняла! – живо возразил Андрей. – Это же не портретное сходство. Это его восприятие тебя, твоего внутреннего мира. Он так тебя чувствует!

– Да? – пожала плечами Магда. – Буду знать. – Она перевернула следующую страницу. – А если не секрет, как ты определяешь, кто есть кто?

– А он мне на каждого пальцем показал, – улыбнулся Куров. – И вообще, оказывается, он рисовал в дороге. Я думал, мальчик спит, а он...

Магда сосредоточенно кивала. Да, мальчик не так прост, как кажется. Возможно, он в самом деле талантливый художник со своим взглядом на мир? Откуда ей знать? А если и нет – это еще не значит, что он должен умереть. Магда прикусила губу, чтобы не расплакаться. Как сделать выбор между любимым мужчиной и чужим ребенком? Почему все время приходится выбирать?

– А вот это я, смотри!

Магда послушно посмотрела. Принципиально рисунок не отличался от ее портрета. Те же ломаные линии, те же непонятные косые штрихи в самых неожиданных местах. И легкий намек на профиль в левом верхнем углу. Магда бросила быстрый взгляд на Курова. Он с видом истинного ценителя живописи рассматривал рисунок: щурился, наклонял голову к плечу, складывал губы бантиком, словно испытывал огромное наслаждение от созерцания этого «шедевра». Магда честно попробовала посмотреть на рисунок еще раз. Ведь не может Андрей с искренним удовольствием рассматривать бессмысленный набор линий.

– Мне кажется, – пробормотала Магда, – тебя он любит больше.

– Правда? – оживился Куров. – Ты в самом деле так думаешь?

– Да, – кивнула Магда. В конце концов, почему бы и нет?

– А как ты это узнала? – с интересом спросил Куров. – Как догадалась?

Магда закатила глаза. Вот так скажешь что-нибудь просто так, а потом отдувайся всю жизнь! Магда в задумчивости нашла свой «портрет», потом посмотрела на портрет Курова и нашлась:

– Мне кажется, на твоем портрете больше деталей. И линии более плавные.

– Правда? – Куров с интересом начал сверять рисунки. – Да, в самом деле. Надо же, я и не замечал! Правда, деталей гораздо больше. А это в самом деле доказывает, что он меня любит?

– Ну-у-у... – растерялась Магда, – это показывает, что он относится к тебе гораздо лучше.

– Господи, Магда!

Андрей прочувствованно посмотрел на женщину. Как ни странно, но именно сейчас, накануне опасного и ответственного дела, Куров выглядел спокойнее, чем во все предыдущие дни. И еще – он просто светился от счастья. Магда отвела взгляд. Ей было стыдно. Она так обманула его. Так жестоко. Так... бесчеловечно.

А Куров вдруг замолчал, заглянул Магде в глаза и совсем другим голосом добавил:

– Магда, каким же я был идиотом!

– Когда? – насторожилась Магда.

– Все эти годы. Всю жизнь!

Магда с облегчением перевела дух.

– На что ушла моя жизнь, Магда? На полную ерунду. Вот, вот на что она должна была уйти, – он показал на блокнот с рисунками. – На сына. На его воспитание.

Магда пристыженно молчала. Она понимала его чувства. То же самое испытывала она, когда по-настоящему узнала свою дочь. «На что ушли три года?» – спрашивала тогда себя Магда. И не находила ответа. Как не находит его и сейчас.

– Знаешь, в целом мире нет для меня никого дороже, чем этот угрюмый зверек...

Магда отрешенно кивала, а перед ее глазами стоял крошечный холмик на кладбище с маленьким крестом. Могила ее дочки. Ее маленького зверенка, ее котенка.

– Понимаешь, он мой сын. Мой. Я же раньше ничего не любил. У меня не было ничего, о чем я мог бы сказать «моё». Мне все время хочется его обнять, прижать к себе, защитить от всего мира. Ты видела, какая у него улыбка? Как будто солнце выглядывает из-за туч. За что мне такое счастье, а? Я же полный олух. У меня такое чувство, что мне случайно выпал счастливый билет! Наверное, это что-то незаконное. Может, я украл у кого-то это счастье, а?

Магда слушала Курова, старательно глядя под ноги, на молоденькую траву, которая с каждым днем становилась все зеленее и выше. Так и дети: растут, как молодая травка. Вчера еще не умели ходить, а сегодня уже рисуют портреты. Магда провела ладонью по траве, и снова вспомнила могилу своей дочки. Там тоже росла трава. Трава и несколько желтых лилий. Невинная, как лилия, и желтая, как солнышко. Вот какой была ее дочка. Магда словно наяву видела детскую могилку. И вдруг, неизвестно откуда, рядом с ней появилась другая – совсем свежая, побольше, чем первая, с крестом, на котором глаза угадывали знакомое имя. Магда всхлипнула. Это была могила Вани.

– Что с тобой? – встревожился Куров. – Тебе плохо?

– Нет, ничего, – Магда выдавила из себя улыбку. – Все в порядке. Пойдем сообразим что-нибудь на ужин?

– Конечно.

Весь вечер Магда ощущала себя не в своей тарелке. Она пыталась заглушить чувство вины простыми делами: ужин, подготовка ко сну, разговор с мальчиком. Но ничего не помогало. Да и не должно было помочь. Совесть нельзя утомить. Или отправить на отдых. Она не засыпает даже тогда, когда тело ноет от усталости и глаза слипаются при виде подушки.

Магда тщетно пыталась уснуть. С одной стороны спал, вздыхая во сне, Куров. С другой стороны тихо сопел Ваня, свернувшийся в клубочек, как маленький щенок. Магда пыталась убедить себя, что выхода нет, что иначе погибнет Неверов, а с ним – и ее многолетняя мечта вырваться из этой страны. Счастье, построенное на смерти, – возможно ли это? Магда так и эдак прокручивала этот вопрос в своей голове, а ответ не приходил. Стоило закрыть глаза – и Магда немедленно видела две детские могилки.

В конце концов у Магды начало ныть сердце. Она поднялась, нашарила платок, захватила сумочку и выбралась из палатки. Низкие тучи заслонили звезды, и ночь была не слишком светлой. Магда постояла, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом осторожно, стараясь не шуметь, направилась в лес. Как только Магда ушла с поляны, она перестала ступать с преувеличенной осторожностью. Даже самый чуткий сон не нарушит веточка, треснувшая под чьими-то ногами за несколько десятков метров. Может быть, именно поэтому Магда не слышала тихих шагов за своей спиной.

Вика, выбравшись из своей машины, шла вслед за Магдой. Когда останавливалась Магда, замирала и Вика. Шагала Магда, и Вика тоже ступала вперед. Возможно, если бы Магда ожидала слежки, она бы смогла расслышать чужое дыхание за своей спиной. Но Магда ушла в лес не для тайных дел – она просто плакала и не хотела, чтобы кто-то видел ее слезы.

Дойдя до первого поваленного дерева, Магда села на него, завернулась в платок и заревела почти в голос. Вика от неожиданности даже отпрыгнула назад. Но Магда ничего не услышала. Она плакала так горько и безнадежно, словно оплакивала кончину всего мира. Вика присела на корточки возле большой разлапистой ели и глянула на светящийся циферблат наручных часов. Прошло десять минут. Магда и не думала успокаиваться. Вика поднялась, зябко повела плечами и отправилась на поляну. Плач Магды бил в ее спину. Даже у своей машины Вика отчетливо различала рыдания Магды. Что ж, тем лучше. Можно и задание Неверова выполнить, и приятно провести ночь.

Вика забралась в машину и свернулась на водительском сиденье, оставив открытой дверь. Плач Магды звучал всю ночь. И только на самом рассвете, когда из предрассветной мглы начали выступать контуры деревьев, женщина успокоилась. Вика, насторожившись, немедленно выбралась из машины и приготовилась слушать, что будет дальше.