Туда, где живет счастье

Пляж – это не обязательно длинные ряды обгорающих под южным солнцем тел, море, выходящее из берегов от обилия купающихся, и песок, смешанный с персиковыми и виноградными косточками. Пляж может быть и другим: синим-синим, до самого горизонта моря. Волны с шепотом подбегают к берегу. И белый песок, что выгорел на солнце, как волосы девочки.

Она сидит на большом плоском камне и неумело, по-детски, пытается курить. Рядом с ней – ее сверстник, загорелый до черноты и курит по-настоящему, как взрослые. А когда столбик пепла на тонкой сигарете становится совсем коротким, мальчик отбрасывает сигарету в море и обнимает девочку. Девочка вскидывает голову, в ее глазах – простое любопытство. Но когда она открывает рот, чтобы спросить, что все это значит, мальчик целует ее в губы, тоже по-взрослому. Девочка отстраняется, и тогда мальчик ложится на спину, закидывает руки за голову и смотрит в небо, ярко-голубое, как глаза девочки. И девочка ложится рядом, с наслаждением вытягивает длинные ноги, а потом приподнимается на локте и с сочувствием спрашивает:

– Как мама, Андрюша?

– Врач говорит, что лучше. То есть мне говорит, что лучше, а тете Нине, что шансов нет. Я подслушал.

– Бедный... – девочка гладит мальчика по голове, и ее губы дрожат, как бывает, когда нельзя плакать, даже если хочется.

– Она в сознание так и не пришла, – тихо говорит мальчик.

– А папа? Тебя к нему пускают?

– Конечно, пускают. У него в изоляторе сержант знакомый. Я ему сигареты передал.

– А он... – девочка прикусывает губу, не зная, как продолжить, но потом решается, – а твой папа сказал, зачем это сделал?

– Знал бы – сказал. Что он может сказать? Думаешь, он хотел ее убить? Он просто пьяный был, ничего не помнит. Треснул по башке, и все. На свидании плакал, спрашивал, как она...

– Волнуется?

– Ну да, – зло ответил мальчик, – он волнуется только за свою шкуру. Если мама выживет, ему меньше дадут.

– Ужасно! А с тобой что будет?

– Что и со всеми. В интернат отправят.

– А когда?

– Пока документы не оформляют. Мама ведь живая. Когда... – мальчик замолкает, потому что он все еще мальчик, несмотря на то что умеет курить и целоваться, и как всем мальчикам ему не хочется верить, что его мама умрет.

– А у тебя больше никого нет? – тихо спрашивает девочка.

– Бабушка есть в Глебске. Но она инвалид. Сказали, опекунство ей не светит.

– А ты переселяйся к нам, – вдруг оживилась девочка, – а что? Будем жить вместе, как брат и сестра. У меня диван в комнате стоит. Когда родственники приезжают в гости, всегда на моем диване спят...

– Ты думаешь, что говоришь? А родители?

– А что родители? – не понимает девочка.

Мальчик долго смотрит в небо, перед тем как ответить.

– Нет, не хочу.

– Почему?

– Потому что я не родственник. Думаешь, твои родители сильно обрадуются, да? Твои родители приличные люди. Отец – подполковник, его в гарнизоне все знают. А мама твоя вообще главная офицерша.

– Не главная офицерша, – смеется девочка, – а председатель комитета комиссарских жен.

– Вот видишь. А я кто? Еще украду чего-нибудь...

– А если они тебя не примут, я вместе с тобой уеду, – с вызовом говорит девочка и заглядывает в глаза мальчику. – Можно, Андрюш?

– Куда ты со мной уедешь? В интернат? Или к бабушке? Ладно... Мама ведь еще пока живая.

– Андрюша, я не хочу, чтобы ты уезжал, – говорит вдруг девочка и крепко обнимает мальчика, прижимается к его груди. – Я люблю тебя, Андрюша...

Куров открыл глаза. Вот она, эта девочка. Все те же ярко-голубые глаза, все те же волосы, словно выгоревшие на солнце. Только она уже никогда не скажет тех слов.

И вдруг, будто прочитав его мысли, Магда сорвалась с места, села рядом и прижалась к груди. Совсем как тогда, сто лет назад, когда они были детьми.

– Сколько нам тогда было? – шепотом спросила Магда.

– Двенадцать, – серьезно ответил Андрей. – Слишком давно это было, Магда. Мы были детьми и ничего не понимали.

– Чего не понимали?

– Что любовь – это глупости.

Магда резко отпрянула, словно он оскорбил ее или ударил. Но Андрей больше не хотел сказок про старую дружбу и первую любовь, если они ограничиваются только словами. Как там в рекламе? «Любишь – докажи!»

Магда пересела на другой пенек и, задумчиво рассматривая Андрея, сказала:

– Ты тоже стал другим. Совсем чужим...

– Я не изменился.

– Я не о тебе, Андрюша. Это во мне ощущение, что ты далеко-далеко. Ничего не могу поделать. Будто стена между нами. Мы слишком долго не виделись. Людям нельзя расставаться. Почему мир так устроен, а? Почему он убивает все хорошее?

Андрей молча пожал плечами. Почему мир так устроен? Глупый вопрос. А почему небо синее? А почему люди живут не двести лет, а всего семьдесят? А почему мы дышим воздухом, а не водой? Мир устроен так, как он устроен. И ты либо учишься в нем жить, либо оказываешься где-то за его пределами. В интернате, в тюрьме, в могиле – разница невелика.

– А что мы можем поделать? Я не Господь Бог, чтобы его переустраивать. Скажи лучше, как ты с Неверовым познакомилась?

– А он тебе не говорил? – удивилась Магда.

– Нет.

– Ничего себе, – ахнула Магда. – Вы пять лет сидели вместе. Неужели времени не было? Или вы на зоне о женщинах не говорили?

– Еще как говорили! – фыркнул Андрей. – Только мы с Неверовым не пять лет вместе, а два. Его позже к нам прислали. И про тебя он не рассказывал. Твой муженек не из разговорчивых.

Магда покивала в такт словам Андрея, а потом сказала словно невзначай:

– Случайно мы познакомились. Случайно.

– И ты его любишь? – удивился Андрей.

– Да, – после долгого молчания ответила Магда.

Куров взглянул на женщину. Вот и пойми их. Пять минут назад одного любила, а теперь другого. Нет, нет никакой любви. Есть просто слово, и никто не знает, что оно значит. Вот и называют им все подряд: симпатию, привязанность, взаимную необходимость, секс, в конце концов. Все, для чего уже и так есть вполне подходящие названия. И женщины, которые обожают делать из мухи слона. И не помнить, о чем говорили час назад. Магда ведь уверяла, что с Неверовым ей не жить. А тут на тебе – вдруг поняла, что его любит.

– А зачем ты тогда разводиться хочешь? – спросил Андрей, понимая, что логика в словах его подруги и партнерши отсутствует как факт.

– Извини за обман. Я не буду разводиться, – вздохнула Магда и посмотрела на Курова.

Андрей молчал. Что тут скажешь? Обманули – и обманули. Другое дело, что это был совершенно бестолковый обман. Без видимой цели и смысла. Разве что ради удовольствия приврать. Есть такие люди – не могут удержаться, чтобы не соврать.

– Просто я очень боюсь за него, – нарушила молчание Магда. – Он узнал, что его хотят убить.

– Кто?

– Его партнеры.

– Про это он мне тоже не говорил, – признался Куров, – он вообще со мной мало общался. За человека меня не считал. Мы уже потом сошлись, за пару месяцев до моего освобождения.

– Партнеры Неверова не хотят, чтобы он вышел на свободу. Им удобнее будет, если он в тюрьме повесится.

– А-а-а, теперь ясно, почему мы спешим.

– Да, – кивнула Магда. – Я боюсь за него.

– Понятно, что волнуешься. Но меня-то зачем за дурака держать? Можно было и без обмана обойтись.

– Прости, Андрюша. Я хотела, чтобы ты сделал все как можно лучше.

– По-моему, я и так делаю все по максимуму. Пацана выцарапал, машину взял... Что еще?

– Я понимаю... – Магда снова опустила голову, но, даже скрывшись от мужчины за занавесом волос, слова признания давались ей с огромным трудом. – Мне казалось, что... мы же давно не виделись, Андрюш... ты другой, я другая... В общем, я подумала, что если ты меня любишь, то не станешь спасать Неверова. Взревнуешь, и наоборот, будешь его топить, чтобы я тебе досталась. Прости меня... Я очень боюсь за него... – Магда сорвалась на плач, закрыла лицо руками.

Куров и не думал ее утешать. Зачем? Поплачет – легче будет, не маленькая. А если думает его разжалобить слезами – тем более напрасно. Любовь – штука эфемерная. В отличие от денег. А деньги ему заплатили. Как говорит народная мудрость: «раз за это платят деньги – значит, это работа». Свою работу Андрей привык выполнять на пять с плюсом.

Наконец Магда перестала рыдать, выпрямилась, отбросила волосы с лица и посмотрела на Андрея.

– Теперь вижу, что ты в самом деле его любишь, – спокойно сказал Андрей, словно продолжал только что начатый разговор. – Вы расписаны?

– Н-нет. А разве это важно?

– Ты права. Нет.

И в самом деле, какое значение имеет штамп в паспорте? Разве он показывает настоящее отношение людей друг к другу? Ежу понятно, что нет. Но... Андрей ухмыльнулся. Почему-то от того, что Магда – не жена Неверова, настроение слегка улучшилось. Не сильно, а так – самую малость.

– Зря я тебе все рассказала, – нарушила молчание Магда.

– Хватит дергаться. Рассказала – значит, так надо было. Не переживай, я все равно вам помогу.

– Да? – изумилась Магда. – Но... ты что, меня любишь?

Андрей угрюмо взглянул на женщину. Нет, зачем обязательно чуть что – сразу говорить о любви? И что им далась эта любовь?

– Нет, скажи, – с волнением в голосе настаивала Магда. – Ты меня любишь?

– Не понял, зачем тебе это знать.

– Ну скажи! Разве сложно ответить: да или нет?

– Нет, не люблю, – мрачно произнес Куров.

Магда опустила глаза и прикусила губу. А, теперь все ясно. Андрей разочарованно вздохнул. У Магды был план: одарить несчастного влюбленного своей близостью, а он, весь исполненный благодарности, будет верно служить даме своего сердца. Тьфу! Можно подумать, Андрей Куров – такая сволочь, что кинет ее, невзирая на полученный аванс. Весьма внушительный аванс, надо заметить!

Магда вдруг пересела ближе и тронула Андрея за плечо.

– Андрей, я погорячилась... Хочешь, мы...

– Нет, не хочу!

– А ты подумай... – Магда обняла его, прижалась к спине полной грудью и прошептала на ухо: – Я соскучилась.

– По Неверову? – ехидно уточнил Андрей.

– Нет, глупенький, – ответила Магда, и ее губы коснулись его шеи, – помнишь, мы лежали на пляже, а ты меня целовал?

– Давно это было. Знаешь сколько лет прошло? Больше двадцати.

– Ничто не проходит бесследно.

– Прошлое нельзя вернуть, – хмуро возразил Андрей.

– Но его можно вспомнить, – улыбнулась Магда. – Хочешь? Хорошее время тогда было, да?

– Хорошее, – согласился Андрей.

– Ничего еще не случилось. Мы были детьми. А рядом плескалось море... – словно задумавшись, Магда погладила Андрея по спине.

– Зачем ты меня мучаешь? – Андрей обернулся к женщине.

Магда слегка отстранилась, откинув за плечи волну волос.

– Извини, забыла, что ты решил хранить верность своей Гале.

– Что ж, давай думать, что это так, – поневоле рассмеялся Куров.

– А что, она хорошая любовница? – игриво спросила Магда, наклоняясь к Андрею. – Лучше меня? Расскажи, какая она? – женский шепот становился все ниже, а тонкие пальцы Магды расстегивали рубашку Андрея, ласкали его кожу и осторожно спускались все ниже и ниже. – Чем вы занимались?

– Отстань, – прошептал Андрей, наклоняясь к женщине.

– Не хочешь говорить? – в шутку расстроилась Магда. – Тогда покажи. Ну, милый... – Она нежно поцеловала Андрея.

И Куров не выдержал. Он ответил на поцелуй, сдаваясь на милость победителя. Андрей ощутил солоноватый привкус женских губ, знакомый запах Магды, ее теплое дыхание и понял, что этим вечером совершенно неважно, чья жена Магда, кого она любит и с кем была последние годы. Этой ночью – она его, его и только его.

– Пойдем в палатку, – прошептал Андрей в перерыве между поцелуями.

– Зачем?

– Там матрас.

– И мальчик.

– Мальчик спит.

– Вдруг проснется? Давай здесь...

– Какого черта?

– Проснется, испугается, начнет всем рассказывать потом...

– А мы будем тихо, как мышки. Он ничего не услышит.

– А вдруг я не смогу быть мышкой? – фыркнула Магда.

– Хорошо, – согласился Андрей, притягивая ее к себе. – Здесь так здесь.

Но Магда вдруг выскользнула из его объятий и вскочила на ноги.

– Я сейчас приду, – шепотом объяснила она. – Взгляну, крепко ли он спит.

Надо же, вновь удивился Андрей. Она же совсем этого сопляка не знает, а ведет себя как любящая мать. Инстинкты? Или правда ей приглянулся этот заморыш? Не разберешь этих женщин...

А Магда между тем неслышно подошла к палатке, присела на колени, дернула молнию... И вдруг, вопреки всякой логике, Магда вскрикнула и выпрыгнула из палатки.

– Его здесь нет!

Андрея словно подбросило в воздух.

– Как нет? Не может быть!

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы убедиться – очень даже может быть! Куров с яростью пнул свой дорожный мешок.

– Вот гаденыш! Сбежал!

– Может, он в кустики пошел? – робко предположила Магда.

– Жди больше! – рявкнул Куров. – Сбежал! Он вообще не спал! Он притворялся! Я-то думаю, чего он целый день дрыхнет, а он... – Андрей замолчал, прислушиваясь к звукам из леса.

– Думаешь, он где-то здесь? – шепотом спросила Магда.

Андрей кивнул. Может, пацан сбежал пару минут назад и прячется где-то рядом? Андрей нервно вертел головой в попытке увидеть хоть что-нибудь в окружающей мгле. Но черная стена леса была непроницаемой.

– Что будем делать? – Магда подошла к Андрею.

– Что делать, что делать? Искать! Только ты остаешься здесь.

– Почему?

– Чтобы всем не потеряться. Думаешь, я наизусть этот лес знаю?

Магда понимающе кивнула. Андрей медленно двинулся вперед. Тонкий луч света нырял во все подозрительные ямки и заглядывал во все кусты, но тщетно. Мальчика не было. Да и не могло быть, если разобраться. Нормальный человек убегает из машины вовсе не для того, чтобы прятаться поблизости. Максимум, что можно отыскать, – это направление, в котором убежал ребенок. Куров поднял фонарь вверх, надеясь увидеть сломанные ветки, клочки одежды... Хоть что-то, что могло указать на дорогу. Но не прошел он и двух шагов, как нога угодила в кочку. Андрей споткнулся, попытался удержать равновесие, но все равно упал. Фонарь, ударившись о землю, моргнул несколько раз и погас. Андрей чертыхнулся. Нет, так дело не пойдет! Следопыт из него никудышный, так что продолжать смысла нет. Да и не кошка он – в темноте видеть!

Андрей подобрал фонарь и направился на поляну. Хорошо хоть, что красные отблески костра видны даже здесь.

Магда сидела возле огня, безвольно уронив руки на колени. Она даже не удивилась, когда Андрей вышел из леса без ребенка. В самом деле, только полный идиот мог рассчитывать найти мальчика, который сбежал, может быть, больше часа назад.

Куров молча подошел к Магде и опустился на бревно рядом с ней.

– Все пропало, – вздохнула Магда. – Я так и знала, что все сорвется. Я так и знала...

– Перестань паниковать, – рявкнул Куров. – Ничего еще не сорвалось. Прикинь сама, далеко ли может уйти ребенок по темному лесу. Ты, кстати, не видела, как он ходит: через пень-колоду. Не ребенок, а инвалид. Как только рассветет, я его найду.

– А если не найдешь? – уныло спросила Магда.

– Тогда он вернется к своей любимой мамочке, и я перехвачу его там.

– А ты уверен, что он вернется к мамочке?

– Вернется, вернется. Куда он денется?

– Нет, – покачала головой Магда. – Даже если вернется, мамочка тебя к нему не подпустит на пушечный выстрел. А то еще и милицию вызовет.

– А я и не собираюсь ждать его у мамочки. Перехвачу его перед домом, на околице. Мамочка вообще ничего не должна знать.

– А если его найдут беспризорного где-нибудь на дороге, сдадут в милицию, а милиция привезет домой. Что тогда?

– Ничего. Не будет никакой милиции. Кому он нужен? Не действуй мне на нервы!

– Ладно, не действую, – послушно кивнула Магда и тут же продолжила: – А ты думаешь, что если его перехватишь, то он согласится на нас работать? Он, наверное, все слышал, потому и сбежал.

– Главное – найти этого гаденыша! – вздохнул Андрей. – А там придумаем что-нибудь. В крайнем случае, наколю чем-нибудь... увеличивающим послушание.

– А почему ты его не привязал, раз он такой непослушный? – вдруг зло спросила Магда.

– Здравствуйте, я ваша тетя! А кто здесь изображал любящую мать? Ах, мальчику холодно, ему нужно одеяло. Ах, мальчику тесно в машине, надо перенести его в палатку. Ах, мальчику жестко, надо положить его на матрас, – Андрей сплюнул от негодования.

Магда возмущенно смотрела на Андрея.

– Но он же человек! Я относилась к нему по-человечески!

– Вот он и сбежал... чисто по-человечески!

Они помолчали. Андрею нечего было сказать. Да, сбежал пацан. Но далеко он убежать не может. И домой вернуться не успеет. Они целый день на машине ехали, а он за пару часов пешком дочешет? Рассветет, и можно будет начать поиски. Он же не Маленький Мук, в конце концов!

– Что сейчас будем делать? – прервала молчание Магда.

– Не знаю, – пожал плечами Куров. – Ничего не будем делать. Спать ляжем. Что ты на меня так уставилась?

– Я не уставилась, – сухо ответила Магда. – Просто мне надо решить, как быть дальше. Ты ведь понимаешь, что у нас нет времени. Или мы делаем это сейчас, или оно теряет смысл.

– Ты хочешь найти нового ребенка?

– На поиски нет времени, – отрезала Магда.

– Тогда что?

Магда пожала плечами.

– Не знаю. Придумай что-нибудь. Ты же у нас мужчина.

– И что? Я должен тебе немедленно родить нового мальчика?

– Можешь просто найти старого, – прошипела Магда.

– Пойми, прямо сейчас я не смогу найти этого гаденыша.

– Тогда верни деньги, – жестко сказала Магда.

Куров ехидно посмотрел на женщину. Нет, милая, этот трюк больше не пройдет. Хватит шантажировать полученными деньгами. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – сейчас без его помощи она ничего не успеет. И деньги ей эти не помогут. Так, пугает...

Куров откровенно усмехнулся.

– Ага, разогналась, деньги ей верни. Что-то я не понимаю, чего ты хочешь: получить мои деньги или выполнить задание. У меня такое чувство, что деньги тебя волнуют больше.

– Да, сейчас меня больше волнуют деньги.

– Вот как? – поднял брови Андрей.

– Именно так, – твердо ответила Магда. – Тебе заплатили за определенное дело, а ты его провалил. Но дело сделать надо. Поэтому мне придется обходиться своими силами. Или брать помощников, которым придется платить.

– Черт!

Куров вскочил. Об этом он не подумал. Магда в самом деле может найти себе другого подельщика. Наверняка список претендентов на ее помощника состоял не из одного человека. Андрей даже не знает, первым ли он был в ее списке, или остальные отказались. Может быть, еще два-три человека ждут не дождутся звонка от Магды. А что? Она красивая, умная, умеет быть нежной и доброй. Кто сказал, что после расставания с Куровым она тут же встретила Неверова? Скорее всего в ее жизни было несколько мужчин... Значит, деньги может и всерьез требовать. Ну что за непруха пошла, а?

Куров обошел вокруг костра в надежде, что сейчас его осенит гениальная идея. Увы, идей не было. Ни гениальных, ни самых обычных. Была только внезапно появившаяся обида на весь белый свет и на Магду в частности. Все ей доставалось без усилий: и хорошая семья, и успех, и мужчины...

– Хватит круги наворачивать, – буркнула Магда, когда Андрей в третий раз прошел мимо нее. – Ты мне на нервы действуешь.

– Ах, теперь я тебе на нервы действую? Пацан, между прочим, из-за тебя сбежал! – Куров остановился перед Магдой. – Я с самого начала говорил, что нам нужен другой ребенок. Другой, а не этот. От этого у нас будут одни проблемы. Я же говорил тебе, вспомни! Так нет, тебе именно мой сын понадобился. Какого черта? Почему нельзя было на улице подобрать кого-нибудь. Какой-нибудь сопляк привокзальный за трехразовую еду вел бы себя тише воды, ниже травы. Пикнуть бы не посмел!

– Ах, вот что тебе не нравится! – фыркнула Магда. – Не хочешь своего сына использовать, да?

– Нет! Мне наплевать на него.

– Нехорошо врать, Андрюша, – процедила Магда. – Я понимаю, отцовские чувства и все дела...

– Какие, к черту, отцовские чувства? Нет у меня никаких чувств к этому пацану.

Магда с насмешкой глянула на Курова и рассмеялась. Она не верила ему.

– Чувства ни при чем, – спокойнее повторил Андрей. – Просто он неуправляемый, ты же сама видела.

– А ты сделай его управляемым. Думаешь, у бомжа с вокзала характер будет ангельский, да?

– По крайней мере не избалованный.

– Мы не можем взять ребенка с улицы, – отрезала Магда.

– Да почему?

– Потому что нам нужна абсолютная надежность. А если ребенок сбежит, начнет нас шантажировать? Расскажет своим друзьям-приятелям из ночлежки... или где они там живут? Тебе это надо? Мне – нет!

– А Ваня уже сбежал, если ты не заметила, – рассмеялся Андрей помимо воли. Очень уж забавно получалось: бояться того, что уже случилось.

Магда замолчала. Андрей посмотрел на палатку. А не лечь ли спать? Правду говорят: утро вечера мудренее. Глядишь, на ясную голову и придумается что-нибудь путное.

– Знаешь, Андрей, – заговорила Магда, – на самом деле нам подходит только твой сын. Именно потому, что он твой сын. Потому что сделать это можно только в одном случае: если мальчик будет доверять тебе полностью. Как сын отцу.

– Да не доверяет он мне, сколько раз говорить! – возмутился Андрей. – Я для него чужой человек. Он меня третий день видит. Он знать меня не знает. Он терпеть меня не может. – Андрей подумал и добавил для справедливости: – И я его тоже.

– Не все сразу, Андрюша, милый. Все же ты его отец, а он твой сын. Пока доберемся до места, он будет смотреть тебе в рот и называть любимым отцом. Все у вас будет хорошо, вот увидишь. Он славный мальчик и на тебя очень похож. А я вам помогу... наладить отношения.

Куров хмуро смотрел на Магду. Чем, интересно, она им поможет? Как она это себе представляет? Она что, специалист по детской психологии? Или, может быть, у нее большой опыт работы с трудными детьми? Нашлась помощница!

Да, похоже, надо серьезно подумать, как быть дальше. Андрей сел на бревно, протянул к костру зябнущие руки и задумался.

– И чего ты здесь расселся? – раздраженно спросила Магда.

– А что, это запрещено законом? Статья есть такая?

– Делай что-нибудь! – закричала вконец взбесившаяся Магда. – Он все дальше уходит, пока ты сидишь, руки греешь!

– Магда! – заорал в ответ Куров. – Ты успокоишься или нет? Неужели так сложно понять, что мальчик не может идти быстрее машины? Даже если будет идти всю ночь. А он всю ночь идти не сможет. У него ноги больные, и он хромает.

– Вставай и иди ищи своего сына! – Магда словно не слышала слов мужчины.

– Совсем с ума сошла? Как я его буду искать в такой темноте? Если ты не заметила, я человек. В темноте, как кошка, не вижу. По запаху, как собака, выслеживать не могу. Да я просто шею сверну в каком-нибудь овраге!

– А иначе, – прошипела Магда так, словно кошкой была она, – шею тебе свернет Неверов.

– Хватит пугать меня своим Неверовым! – огрызнулся Андрей. – Знаешь, где я его видел!

– Полегче!.. – даже в свете костра было видно, как Магда побледнела от ярости.

– А что полегче? – презрительно оскалился Куров. – Тоже мне, пугало! Он за решеткой, а я на свободе. Не боюсь я твоего Неверова, ясно?

– Ты его потому и не боишься, что он за решеткой. Посмотрим, какой ты будешь бесстрашный, когда он выйдет.

– Все, хватит! Забирай свой задаток, а я выхожу из дела, – в сердцах бросил Куров.

Он добежал до палатки, вытащил из мешка сверток с деньгами. Задержал на секунду, взвесил на ладони. Эх, хорошая вещь – деньги. Но, увы, и на деньги не все можно купить. Покоя вот не купишь. И уважения. И... А, неважно. Андрей размахнулся и бросил Магде под ноги аккуратный кирпичик бело-зеленых купюр.

Магда охнула. Мгновение она смотрела на деньги, лежащие у нее под ногами. Потом подняла на Андрея глаза, полные детской обиды. Куров пожал плечами. Что хотела, то и получила. Сколько можно издеваться и требовать невозможного?! Есть предел всему, даже его терпению.

– Все, я отказываюсь от своего участия, – холодно проговорил Андрей. – Хватит с меня твоих истерик. Делай что хочешь. И вытаскивай своего Неверова из-за решетки собственными силами. Хватит сил-то, а?

Магда вновь перевела взгляд на деньги и склонила голову к плечу, рассматривая пачку купюр. Заметила надорванную ленту банковской полосы, лопнувшую резинку, связанную в узелок.

– Если я не ошибаюсь, здесь не все, – сказала Магда.

– Ерунда. Здесь не хватает копеек.

– Копеек? Ты купил машину, палатку, матрас...

– И что, меня теперь за это убить надо? Я, между прочим, не для себя купил, а для вашего с Неверовым дела. А ты меня теперь еще реквизитом упрекать будешь, да?

– Этот реквизит потом тебе останется, – резонно заметила Магда.

– Ну и достанется, подумаешь, – Андрей пожал плечами. – Накоплю и верну.

– Не вернешь. Не примет Неверов твоего отказа.

Куров торжествующе расхохотался Магде в лицо. Боже, нельзя быть такой идиоткой. Примет – не примет. Эх ты... любовь-разлюбовь...

– Не надо было тебе про Неверова рассказывать, – прошептала Магда, закрывая лицо руками. – Дура я, дура...

– Да при чем здесь Неверов? – не понял Куров.

– Ты для него делать ничего не будешь. Наоборот... – Магда решилась отнять руки от лица. – Ты хочешь, чтобы он остался за решеткой. А я буду в этом виновата.

– Что за чушь ты несешь?

– Не чушь, Андрюшенька, не чушь. Я тебя поняла. – Она с вызовом посмотрела на Андрея. – Ты хочешь, чтобы Неверова убили. Вот почему ты такой спокойный. Ты увидел, что я его люблю, и голову от ревности потерял. Наслаждаешься своей властью. Мол, Неверов – большой человек, а зависит от меня, Андрея Курова. Ты хочешь его смерти. Я знаю.

– Полный бред! Зачем мне смерть Неверова? Он что, меня сделал единственным наследником?

– Хочешь свою силу всем показать. Неверов в камере тебя человеком не считал, а теперь ты хочешь сквитаться. Настал твой звездный час! Судьба гения в руках ничтожества.

– Боже, что за идиотка! – не выдержал Куров.

Магда не выдержала. С криком бросилась на Андрея, ударила его по лицу растопыренной ладонью, а потом принялась его царапать, кусать, бить кулачками... Андрей, опешивший в первое мгновение, вдруг понял, что Магда вполне серьезно дерется. То ли хочет наказать строптивого коллегу, то ли просто убить за непослушание.

Андрей попытался схватить Магду за руки и успокоить. Но Магда отпрыгнула назад, споткнулась и упала на траву. Куров бросился к ней. Она закрыла лицо руками и громко, со всхлипами и какими-то деревенскими причитаниями, горестно зарыдала.

Куров бросил на женщину быстрый взгляд. Наклонился, подобрал деньги, сунул в карман и направился в палатку. Все, хватит на сегодня. Пусть порыдает, придет в себя, поймет, что к чему. Командовать мы все умеем. А как сделать что-то, так немедленно находим другого. Андрей застегнул молнию на выходе и упал на спальный мешок. Через небольшое окошко, затянутое противомоскитной сеткой, Андрей видел, как Магда перестала рыдать, поднялась и подошла к тому месту, где Андрей бросил деньги. Естественно, там ничего не оказалось. Магда в отчаянии пнула почти догоревшие угли костра, посмотрела немного вверх, где обычно прячутся звезды. Расстегнула карман рубашки и вынула оттуда мобильный телефон.

– Привет, – тихо прошептала Магда и почти без паузы продолжила: – Я не могу больше с ним работать... не могу. Я не хочу больше с ним работать, ты слышишь? Ты слышишь меня?

Куров со вздохом выбрался из палатки и уселся на корень большого дерева. Уснешь, а она, чего доброго, деньги заберет и смотается. И что тогда? Нет, спать нельзя!