13 Можно ли утопиться в супе?

На следующий день Хэт нужно было заниматься садом Присциллы, и отправилась она туда с тяжелым сердцем. Вопреки всем своим ожиданиям, она начала терять веру. Потерпев неудачу в так и не состоявшейся гладиаторской схватке, она чувствовала себя довольно мрачно: как будто положила все яйца в одну корзину, где они и разбились. Как вернуть Джимми к свадьбе за оставшийся месяц, она не знала. Полную дуру из себя сделала, а бывшего жениха так и не вернула. Лишь пару минут его видела и не успела, естественно, уговорить на ней жениться. Сама судьба против них… нет, против нее. Джимми гордо удалился, не удостоив Хэт взглядом.

Она подъехала к дому Присциллы и с трудом припарковала свой пикап на стоянке, где хватало места для любой нормальной машины, но с ее манерой вождения это оказалось не проще, чем если бы пришлось управлять хлипкой тележкой, доверху набитой продуктами. Ситуацию, а также ее настроение усугубляло то, что шел сильный дождь. Хэт меньше всего на свете хотелось заниматься зеленой изгородью, и она, решив переждать дождь, направилась к дому.

– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она, подойдя к задней двери, которую, несмотря на советы всех своих друзей, Присцилла никогда не запирала.

До сих пор эта философия ее не подводила: дом пока не ограбили. Присцилла верила в то, что плохое происходит только с теми, кто его ждет. Хэт со своим горем стала думать в последнее время точно так же.

– Это ты, Хэт?

– Да.

– Сейчас спущусь, – отозвалась хозяйка дома с верхней площадки.

Хэт прошла по коридору на кухню, удивляясь, почему Присциллу абсолютно не волнует то, что в дом может прокрасться какой-нибудь псих с топором и зарубить ее насмерть. С этими нездоровыми мыслями Хэт вошла на кухню и вздрогнула, заметив за столом незнакомого человека. Не заметив ни пены на губах, ни мачете в руках, Хэт успокоилась. Незнакомцем была женщина. Она курила сигарету и листала старый экземпляр «Vogue» – Присцилла хранила все журналы, которые когда-то покупала. Попадались среди них и номера пятидесятых годов, и в них можно было увидеть Присциллу в зените ее славы.

– Привет, – сказала Хэт.

– Глория, – ответила девушка и, поднявшись, протянула тонкую, изящную руку.

Хэт пожала ее.

У Глории был темный, средиземноморский цвет лица, большие черные глаза и копна блестящих темно-каштановых волос. Роста в ней было около шести футов. Интересно, откуда она взялась, подумала Хэт. Вряд ли это пассия Джерри, если, конечно, она не фантастически удачливый трансвестит.

– Хотите чаю? – спросила Хэт. Девушка улыбнулась и едва заметно покачала головой.

– Глория.

Хэт решила, что так зовут девушку, но это не ответ на вопрос, и она решила попробовать еще раз.

– Может, лучше кофе?

Девушка пожала плечами.

– Глория.

Что это она зарядила одно и то же, озадаченно подумала Хэт и решила, пока ставит чайник, поговорить на более общие темы.

– Ну и хлещет на улице! Я вся промокла, пока шла от машины. Боюсь, придется все-таки заняться изгородью, даже если дождю не наступит конец.

– Конец, – повторила девушка, точно пробуя это слово на язык.

– Очень хорошо, – сказала Присцилла. Она вошла на кухню раньше, чем Хэт успела рассердиться. – Видишь, как я быстро.

– Да. Конец, – снова произнесла девушка. И продолжила листать «Vogue».

Хэт ничего не понимала. Что еще за конец?

– Ты промокла? Надеюсь, плащ у тебя с собой, – сказала Присцилла.

– Я только что пыталась поговорить об этом с твоей… м-м-м… подругой.

– С Глорией. Напрасно старалась. Она ни слова не говорит по-английски, кроме «да», а теперь вот еще и «конец». Что-то новенькое. Утром мы разучивали слово «да».

Хэт вздрогнула: даже если девушка не говорила по-английски, она наверняка поняла, что речь идет о ней. Хэт взглянула на Глорию, как бы оказывая ей молчаливую поддержку, но реакции не последовало. Глория, казалось, ничего не понимала: ее интересовали старинные вечерние платья в журнале, а способность Присциллы приводить ближнего в смущение она не чувствовала.

– Она из Южной Америки. Хорошенькая, правда?

Хэт состроила гримасу. Ей, конечно, хотелось узнать о Глории побольше, но поощрять Присциллу к разговору она не желала.

– Не гримасничай, Хэт. Уверяю тебя, она ни слова не понимает. Наверное, Сэм хорошо знает испанский, если, конечно, они не общаются более непосредственным образом, однако в конечном счете красивыми словами сыт не будешь.

– Кто такой Сэм? – спросила Хэт, громко размешивая чай в чашке в тщетной надежде заглушить голос Присциллы.

– Я разве тебе не говорила? Глория – жена Сэма, они только что прибыли с ее родины, только я забыла, как называется город. Поживут здесь, пока не встанут на ноги. Я дала юным влюбленным пристанище. Они молодожены, как это тебе нравится?

– Просто изумительно. А кто это – Сэм?

– Ты разве с ним не знакома? Я думала, знакома. Сын моего старого приятеля. Хотя я не уверена, что он знает о своем отце и обо мне, а так как его мать – моя добрая приятельница, тебе лучше, пожалуй, на эту тему не говорить.

– Хорошо, хорошо, Присцилла, – прошипела Хэт, желая побыстрее сменить тему разговора.

– Да не нервничай ты, Хэт! В последний раз тебе говорю, она ничего не понимает. А вот то, что ты шипишь, как змея, и скачешь туда-сюда, словно нервный мажордом, позволит ей сделать вывод, что здесь что-то не так.

– Ладно. Пойду в сад, – мрачно ответила Хэт. Она решила, что лучше мокнуть под дождем, чем слушать разговоры о счастливой паре, у которой все складывается как нельзя лучше.

__________


По причине дождя Хэт ограничилась тем, что выкопала несколько канавок. Хэт была в высоких сапогах. Шлепая по грязи, она поймала себя на том, что думает: а что за человек этот Сэм? Наверное, что-то из себя представляет, если заарканил такую девушку, завистливо подумала Хэт. Он, наверное, и возражать не будет, если она так и не научится говорить по-английски или вообще произносить что-нибудь членораздельное. Хэт редко завидовала чужому счастью, но маячащая перед ней перспектива собственной неудачи приводила ее в мрачное расположение духа. Ей нелегко было поверить в то, что в мире существуют тесные, добрые, прекрасные отношения, которые никогда не разрываются. Похоже на то, что все, кроме нее, стояли на пороге романтической свадьбы, обреченной на успех. И теперь, совсем некстати, ей предъявили еще один такого рода пример, и у нее заныли старые раны. Глория, которой наверняка миллионы раз делали предложение, с волосами как грива у породистой лошади, и замечательный Сэм, которому вовсе ни к чему, чтобы его жена говорила на его языке, достаточно и того, что она рядом, – поселились в доме приятельницы Хэт, и Хэт это очень не нравилось.


– Привет! Присцилла спрашивает, не хотите ли с нами пообедать? – послышался сквозь шум дождя мужской голос.

Хэт обернулась и разглядела мужчину со светлыми волосами, который махал ей, стоя в распахнутой задней двери. Сэм, решила она.

– Спасибо, сейчас приду.

Придется обедать вместе с Ромео и Джульеттой, с раздражением подумала Хэт. Она стащила с себя резиновые сапоги, сбросила насквозь промокшую куртку и оставила все это сушиться на крыльце. На кухню она отправилась в носках и по пути глянула в коридоре в зеркало. Волосы ее намокли и висели длинными крысиными хвостами.

– Да ты на мокрую лягушку похожа! – воскликнула Присцилла, когда Хэт вошла на кухню.

– Спасибо, Присцилла. Именно к этому я и стремилась, – мрачно ответила Хэт.

У нее не было настроения шутить, и ей хотелось задушить свою приятельницу. Сидевший рядом с ней блондин поднял глаза и оценивающе ее оглядел. С Присциллой они явно близко знакомы, подумала Хэт, и улыбнулась ему.

– Здравствуйте, меня зовут Сэм. Это моя… м-м-м… жена Глория, – сказал он, приподнявшись из-за стола и указывая на экзотическую женщину, которая по-прежнему была погружена в «Vogue».

– Здравствуйте. Мы с Глорией уже познакомились, – ответила Хэт.

Сэм повернулся к жене и заговорил с ней, судя по множеству «кхе-кхе» вперемешку с тем звуком, который издает автомобиль, когда его заводят, на испанском языке. Хэт удивилась, насколько Сэм зауряден на фоне яркой красоты жены. Высокого роста, со светлыми волосами, в меру загорелый и мускулистый, но все равно ничего особенного. Хэт ожидала увидеть не иначе как Брэда Питта с примесью парня из сериала «Веселые преступники».

– Хэт тоже через несколько недель выходит замуж, – объявила Присцилла, поставив посреди стола огромную кастрюлю с супом.

– Вот как? Поздравляю, – сказал Сэм и повернулся к Глории, чтобы перевести ей это счастливое известие.

– Ah, felecitaciones, muy bien,[19] – сказала Глория.

Одобрила, должно быть, подумала Хэт.

Она чувствовала себя крайне неловко. Конечно, она рада была узнать, что Присцилла не отказалась от борьбы, о которой ей не хотелось говорить на людях, но в нынешнем состоянии не готова была к откровенному разговору, а тем более с совершенно незнакомыми ей людьми.

– И когда? – поинтересовался Сэм, пытаясь завязать разговор.

– М-м-м… теоретически седьмого октября, – пробормотала Хэт.

– Теоретически?

– Да, есть некоторые сложности, – включилась в разговор Присцилла. – Ее жених, Джимми Мэк, бросил ее, или, выражаясь современным языком, «свалил». Никак его не найти. Я убеждена, что у него просто перед свадьбой нервы шалят. Хэт занимается этим, и я уверена, что со временем мы с ним справимся. Но пока у бедной девочки ничего не выходит, так, Хэт?

Хэт хотелось умереть. Лучше бы Присцилла попросила ее исполнить танец живота на столе, чтобы развлечь гостей. Все лучше, чем выставлять на открытое обсуждение ее неудачные попытки изменить ход событий, доставивших ей столько огорчений.

– Давайте я разолью суп, – сказал Сэм и схватил поварешку.

Да и ему весь этот разговор ни к чему, подумала Хэт.

– А я по-прежнему держусь за мой план с нижним бельем. Ума не приложу, почему ничего не вышло. Ведь всем мужчинам нравятся такие вещи, правда, Сэм?

Хэт с радостью заметила, что Сэм смутился не меньше ее и не собирается обсуждать со своей хозяйкой затею с нижним бельем.

– Если она не удалась, надо, наверное, попробовать то, о чем говорил Джерри. Заведи себе «усы».

– Mostaza?[20] – переспросила Глория, отрываясь от журнала.

– Так делают геи, когда не хотят, чтобы о них знали, что они геи. Заводят себе девушку и называют ее «усы».

– «Борода», Присцилла! Но я не желаю об этом говорить, – прошипела Хэт.

Ей хотелось окунуть голову в тарелку с горячим супом, которую Сэм поставил перед ней. Она с радостью ошпарила бы себе лицо – да все, что угодно, только бы Присцилла заткнулась.

– Что за ерунда! Сэм поживет здесь какое-то время, пусть будет в курсе. Возможно, у него появится какая-нибудь блестящая мысль, – решительно ответила Присцилла, принимаясь за еду. – Черт возьми, ну конечно же! Сэм, ты ведь вполне можешь стать «бородой» Хэт!

– Что? – одновременно произнесли Сэм и Хэт.

Предложение Присциллы повергло обоих в ужас.

– Тебе нужен кто-то на обед, на тот случай, если Джимми к тому времени не вернется, тем более что и времени почти не осталось. А ты, Сэм, как раз то, что нужно! Понимаешь, Хэт нужен человек, которого в ее семье не знают, а поскольку ты счастливо женат, то не представляешь угрозы в смысле каких-то неприятностей или осложнений. Ты похож на Джимми – тот же цвет лица, та же комплекция, как по-твоему, Хэт? Окажешь, так сказать, услугу моей приятельнице, попавшей в беду, а потом разлетитесь в разные стороны.

Присцилла была явно довольна своей идеей.

Хэт заглянула в тарелку, чтобы убедиться, можно ли в ней утопиться.

– Я… я… я не уверен… Это не совсем в моем… – пробормотал Сэм.

Хэт понимала, что он хочет отказаться, не обидев при этом ни ее, ни хозяйку, и прониклась к нему симпатией.

– Да вы не волнуйтесь, ничего не надо… – Хэт не могла подобрать нужное слово. – Присцилла, если я решусь завести «бороду», что очень маловероятно, то я сама об этом позабочусь, ладно?

– Ты с ума сошла! Сэм – как раз то, что нужно, и он счастлив будет тебе помочь, правда, Сэм? Где еще найти такого идеального кандидата? Всего-то и дел, что один раз пообедать! После того, как ты отстраивал в Южной Америке разрушенные наводнением деревни, это вряд ли покажется тебе трудным делом, правда?

Не успел Сэм ответить, как Хэт воскликнула:

– Послушай, Присцилла, я, возможно, вообще отменю свадьбу. Я сдаюсь, по-моему, Джимми не собирается возвращаться. Не знаю, почему он ушел, но мне его не найти. Миш права. Пора взглянуть правде в глаза. Скорее всего, он просто не хочет на мне жениться. Не могу же я все время надеяться, что все будет в порядке, когда это не так! Этому надо положить конец!

Вспышка со стороны Хэт вызвала у собравшихся за столом неловкое молчание.

Через несколько минут оно было нарушено Глорией.

– Да. Конец, – произнесла она, видимо довольная своей способностью запоминать слова.


Немного спустя разозленная Хэт яростно собирала в кучу опавшие осенние листья, которые валялись на пожухлом газоне. Работу свою она выполняла с такой силой, что выдергивала куски дерна. Потом отбросила грабли: надо было успокоиться. Хэт уселась на скамейку под великолепными ветками магнолии, которую шестьдесят три года назад посадил отец Присциллы, отметивший таким образом рождение своего единственного ребенка.

Хэт еще не приходилось быть объектом намеренной нечуткости Присциллы, и последствия этого она остро ощущала. Она знала, что Присцилла хочет ей помочь, но чувство у Хэт было такое, как будто за обеденным столом вытащили пару ее не самых лучших трусиков и всем присутствующим, включая не знающих английский язык, было предложено высказаться, почему они так непривлекательны. Она пожалела, что вообще рассказала обо всем Присцилле.

– Привет.

Хэт подняла голову и увидела в нескольких шагах от себя Сэма и Глорию.

– Привет, я тут отдыхаю, нелегкое дело – работать с граблями, ха-ха.

Зачем я сказала эту глупость, подумала Хэт, да еще и неправду.

– Могу себе представить. А мы вышли прогуляться, но я хотел бы вам сказать, что не против того, чтобы сделать то, что вам необходимо. Притворюсь вашим женихом на обеде, если хотите.

Хэт еще не пришла в себя после унижения, которое испытала за столом, и потому не знала, что и сказать. Да и не разыгрывает ли он ее?

– Я поговорил обо всем с Глорией, она не возражает. Ей даже показалось это забавным, вполне в английском духе, – прибавил Сэм, как будто это заставило бы Хэт изменить свое мнение.

Она и сама не поняла, лучше ей стало или хуже оттого, что она узнала про согласие его жены.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны, но я сама справлюсь, правда. Присцилла, кажется, свихнулась из-за всего этого. То есть она, конечно, здорово помогает, но я и сама выкручусь. Все равно спасибо.

– Ладно, но если все-таки решите, что вам нужна «борода», то я согласен.

Сэм и Глория пошли рядом по тропинке, а Хэт смотрела им вслед. Придется сблизиться с Глорией, если та согласна, чтобы ее новоиспеченный муж послужил прикрытием другой женщине. Но я все равно не возьму его в качестве «бороды», думала она, продолжая сгребать листья. Мне бы кого-нибудь попроще.

Загрузка...